ГЛАВА 10

«Папка с надписью „Граф Ц“ пухнет прямо на глазах», — подумал я. Несмотря на возраст, энергии Цеппелину было не занимать. За короткое время он организовал несколько АО, объединенных в концерн «Цеппелинфлюгунтернеймен» — ничего так себе словечко, даже почище нашего «высокопревосходительства». Впрочем, лично мне вполне хватало букв ZF. Ударными темпами строился моторный завод, на котором должны будут выпускаться еще пока неготовые, но твердо нами обещанные авиационные тринклеры. Уже существовали две коммерческие авиалинии: Берлин — Вена и Берлин — Амстердам. Причем эти открывал сам кайзер, а еще десяток были в процессе организации. В шахтах недалеко от российской границы потихоньку начиналась добыча гелия.

Граф не пытался приписать все заслуги себе — наоборот, редкое его публичное выступление обходилось без упоминания принца Георгия и инженера Найденова, мне даже дали какой-то немецкий орден, а у Гоши и до того их было несколько штук.

Один из его дирижаблей слетал-таки в Багдад с промежуточной посадкой в Симферополе, что вызвало огромный международный резонанс. Многие газеты (причем некоторые с нашей подачи) уже снисходительно писали о том, что эра аэропланов прошла и только неумные русские со своим Найденовым еще что-то пытаются доказать, в то время как всем ясно: настоящую дорогу в небо человечеству открыли «цеппелины». К сожалению, в Англии, похоже, эта точка зрения находила не очень много сторонников, хотя пару дирижаблей заложили и там.

Естественно, немцы не могли оставить без внимания и военное применение «цеппелинов». Будучи отнюдь не дураком, граф понимал, что встреча дирижабля даже с одним вооруженным пулеметом аэропланом весьма опасна, а уж если самолетов будет несколько… Поначалу выход видели в большой высоте полета, но после моего подъема на пять километров немцы забеспокоились. Начались дебаты о том, что для прикрытия «цеппелинов» нужен какой-то специальный самолет, и граф выступил с инициативой заказать нам его разработку. Разумеется, часть прессы подняла жуткий визг — типа «разве эти варвары могут сделать что-то хорошее?» — но знающие люди понимали, что пока русская авиапромышленность вне конкуренции. А тут еще мы влезли со встречным предложением воздушного авианосца — под брюхом у дирижабля висят два истребителя, при необходимости они отцепляются и показывают агрессору кузькину мать. Посадка обратно на дирижабль не предусматривалась. И вот в своем последнем письме граф сообщил, будто кайзер принял решение дать зеленый свет именно этому совместному проекту.

В связи с таким развитием событий срочно достраивался подарок кайзеру. Как я уже говорил, в качестве судовых мини-разведчиков предполагалось использовать маленькие автожиры. А чтобы учить народ летать на этих вентиляторах — чуть побольше, двухместные. Вот один такой мы и хотели преподнести Вильгельму, а то подумаешь, «пересвет», вон их сколько, а автожиров нет ни у кого.

И раз уж практически решили делать именно «цеппелин»-авиаматку, надо было прикинуть, какие самолеты мы будем предлагать в комплекте. В принципе можно было подвесить под брюхо небесной колбасе и «тузики», пока суд да дело, начнется война, и они перестанут быть секретными, однако от этого меня удерживали два соображения. Да, внешний вид и технические характеристики «тузика» скоро станут известны всем, но мне хотелось как можно позже показать миру, насколько прост может быть самолет — тот же «пересвет» был втрое сложнее. К тому же «тузик» все-таки не столько недоистребитель, сколько недопикировщик, а такой самолет для защиты дирижабля в общем-то не нужен. Подумав, я решил слегка нахулиганить. В юности я занимался авиамоделизмом, строил радиоуправляемые модели — копии. Самым удачным моим творением была копия И-15. А не повторить ли этот финт еще раз? Я строил модель в масштабе один к пяти, так не сделать ли сейчас один к двум? Соорудить этакий самолетик длиной три метра?

Быстро прикинув компоновку, я убедился — нет. Засунуть туда пилота нормального роста не получится. Стоп, а почему я решил, что он, этот пилот, обязательно должен быть верзилой? Прикинем, пусть пилот будет компактный, ростом до метра шестидесяти и соответствующего веса… Тогда помещается, как будто всегда там был!

Тут зашел Гоша и с интересом глянул на мои наброски.

— А зачем так ужиматься? — спросил он. — Почему бы не сделать самолет процентов на двадцать больше?

— Первая причина не очень важная, но все-таки: мне, понимаешь, размеры прототипа проще делить на два, чем на один и восемь. И вторая, основная: потребуется квалифицированный пилот ростом метр пятьдесят пять и весом сорок пять килограмм, где взять? Ах, у вас в Германии таких нет? Эх, что же вы пиво сосисками закусываете, вот брюхи-то и мешают в самолет поместиться… Ладно, что с вами сделаешь, на первое время прикомандируем своих пилотов, у Татьяны в ДОМе половина девочек прекрасно соответствует — и по росту, и по весу, и уж тем более по всему остальному. Ничего не попишешь, это технически оправдано. Самолет же предназначен для дирижабля, и надо экономить каждый грамм, а тут сразу полтонны!

— Почему так много? — удивился Гоша.

— Процент полезной нагрузки — константа для выбранной схемы, у истребителя такого класса примерно пятая часть. То есть если пилот плюс пулемет с боезапасом весят семьдесят кило, взлетный вес нетрудно будет уложить в четыреста. А если они потянут на полтораста, то это будет почти тонна. Так что обоснование знакомства немецких воздухоплавателей с самыми обаятельными из наших агентесс технически оправдано, не подкопаешься.

— Да уж, представляю я многодневный полет «цеппелина» с таким составом экипажа, — хмыкнул Гоша. — Но я к тебе по другому вопросу. Мы тут с Машей прикинули, надо предложить графу сосредоточиться не на перелете через Атлантику, а на маршруте Берлин — Шанхай.

— Лет пять на подготовку надо, пожалуй, — засомневался я.

— Да хоть десять! Это же какие капиталовложения, причем привлеченные, если подойти к вопросу творчески! Плюс большая часть маршрута проходит через Россию, и, значит, она получает цепь аэродромов с инфраструктурой и специалистами от западных границ до восточных.

— Ну… если так рассуждать, что-то в этой идее есть. А насчет творческого подхода тут, главное, не пожалеть красок на описание, как Васюки будут превращаться в Нью-Москву…

— Кстати, тебя вроде какой-то немецкой висюлькой наградили? — вспомнил Гоша.

— Вот именно, что какой-то. Бумаги на немецком, все забываю отдать перевести. Может, ты мне почитаешь, чего там написано?

— В общем-то я и так представляю, что там, но для полноты картины дай-ка посмотреть… Да, так и есть. Поздравляю вас, ваше превосходительство, вы теперь мало того что кавалер ордена «Голубой Макс», но еще и фрайхерр!

— Во дают! — восхитился я. — Сразу и голубым обозвали, и Максом Фраем, да в придачу намекнули, что я тот еще хрр! Уважаю. Надо будет кайзеру что-нибудь в аналогичном стиле придумать, а то даже как-то неудобно…

— А кто такой Макс Фрай?

— Дама-писательница в нашем мире. Нашли с кем сравнить! Кстати, а висюлька-то хоть красивая?

— Нормальная, небольшой голубенький крестик. Когда получать поедешь?

— Вот как с автожиром закончу, так сразу, то есть недели через две. Ой, блин, там же Рождество… Ну тогда через три.

— Я вот что хотел сказать, — посерьезнел Гоша. — Ясно, что поедешь ты с хорошей охраной, но ведь на аудиенцию у кайзера ее не допустят. Бронежилет, конечно, наденешь… но этого мало. Я заранее перейду в коттедж на Торбеевом и буду следить за ситуацией. Чуть что, сразу портал, невзирая на то, видят его или нет.

— Пожалуй, — согласился я, — и тогда, если будет какое чепэ, оттуда — сразу в Георгиевск. А тут немедленно надо будет организовать какую-нибудь пресс-конференцию, чтобы меня туча народу видела. А потом недоуменно вопрошать: какой на фиг Найденов в Берлине? Да вот, тут я, никуда не делся! Это у вас с глазами было что-то не то, чрезмерное употребление шнапса опасно для здоровья…

— Ну тогда готовься, — встал Гоша, — а мне пора в Москву.

Гоша ушел, а я начал обдумывать его предложение. Все правильно, чем дальше мы залезаем в самостоятельную политику, тем больше найдется желающих крылышки-то нам слегка подрезать, в том числе и радикальными методами… действительно, надо это иметь в виду. То есть при каждом сомнительном с точки зрения безопасности визите одного из нас пусть оставшийся подстраховывает его из другого мира. Да, но одному будет трудно, надо же и тащить партнера в портал, и как-то сдерживать недоброжелателей, коих может быть совсем немало. То есть потребуется группа поддержки: пара тащителей и три стрелка, например, с автоматами и гранатами-слезогонками. Где взять, в шестерке? Нет, пожалуй, там по определению неглупые люди, а тут избыточный интеллект только помешает… так что, скорее всего, из Гошиной охранной сотни. Выбирать строго по классическому принципу «нам умные не надобны, нам надобны верные». Далее запудрить мозги очередным изобретением инженера Найденова, устроить несколько тренировок… Да, пора, причем не откладывая.

Я потянулся к телефону.

Прежде чем встречаться с Вильгельмом, следовало хоть что-то о нем узнать и по возможности составить собственное мнение, и я засел изучать материалы. Первое впечатление было — псих. Но оно быстро улетучилось, больно уж настойчиво и единодушно меня пытались в этом убедить авторы читаемых текстов, что-то мне оно напоминало… Я поднатужился и сообразил — жизнеописания Лаврентия Палыча! Тоже ведь все столь же единодушно описывали его как воплощение мирового зла, из шкуры лезли в соревновательном экстазе, кто первым опубликует подробность погнуснее. Уже одно это ясно говорило, что человек он был весьма неординарный, раз его столь активно оплевывают, так что с Вильгельмом, похоже, была аналогичная история. Потом я присмотрелся к авторам материалов — очень интересно, они все с английскими именами… Я решил изучить повнимательней какой-нибудь вмененный ему в вину эпизод. Долго искать не пришлось. Сразу по воцарении молодой кайзер посадил под домашний арест свою мать, объяснив это опасениями, что она вполне может передать англичанам какие-нибудь документы. По мнению автора, одно это говорило о полной ненормальности Вильгельма… а вот мне показалось совсем наоборот. Потому как первое, что сделала эта мать, когда арест был все-таки снят, — именно отправила в ту самую Англию все материалы по немецкому флоту, которые ей попались, да еще прокомментировала их в таком духе: смотрите, какой гаденыш, он смеет мечтать бросить вызов могуществу Британии!

«Какой мягкий человек, — подумал я про кайзера, — вот Петра бы Первого или Ивана Васильевича на его место…»

Мемуары Тирпица давали расплывчатую картину — никаких ярких примеров, просто описание работы по созданию флота… А, ладно, слетаю в Питер, поговорю с Мари. Интересно, она-то что мне о нем скажет?

— Про ненормальность кайзера говорят его враги, причем неумные, — сказала мне она. — Да, человек он импульсивный, но не более того. А насчет приписываемых ему чудачеств… я могу тебе привести в пример еще одного человека, тоже не упускавшего случая почудить, это Александр Васильевич Суворов. Ну а то, что Вильгельм любит грубые солдатские шутки, так мне и ходить никуда не надо, чтобы увидеть еще одного человека с похожими вкусами, вот он сидит… В общем, Джордж, если ты посчитаешь его даже просто не очень умным, ты сильно ошибешься. Это будет очень плохо, дорогой, и не только для тебя.

«Сильно ошибаться нам ни к чему», — думал я за штурвалом «пересвета» по дороге в Георгиевск.

Значит, кроме автожира, который в общем-то ничего особенного собой не представляет, неплохо бы привезти Вильгельму еще какой-нибудь сюрприз, который его точно равнодушным не оставит. Что он любит? Охоту и флот. Тут источники были единодушны. Насчет охоты я полный профан, так что это отпадает, не капкан же позолоченный ему подсовывать или тульскую двустволку. Линкор бы ему подарить, вот это было бы сильно — но, увы, нет у меня лишнего линкора и вообще никакого нет… А если модель? Точно, модель «Бисмарка»! Объяснить, что вот так я вижу будущий корабль, грозу морей и особенно океанов, потому и третирую наши броненосцы, что больно уж они на него не похожи… Интересно, название сохранить или как? Или как… С названием вполне можно промахнуться, пусть будет просто безымянный суперлинкор.

Ну и еще один наш козырь — это портал. Правда, я не знаю, окажутся ли его лечебно-тонизирующие свойства достаточными, чтобы хоть как-то улучшить дела с левой рукой кайзера, практически парализованной с рождения. Выходит, самому предлагать это дело нельзя, а вот внимательно отслеживать речи Вильгельма на предмет малейшего намека о желательности такого развития событий необходимо. Предположим, он намекнул, я внял, дальше что? Приглашать в Россию? Не годится, слишком привлечет внимание. Значит, пусть он сам ищет какое-нибудь малолюдное место, там и организуем, только неохота как-то и ему показывать возможность межмирового перехода. Значит, он отсылает из комнаты всех, принимает снотворное, мы с Гошей таскаем его туда-сюда и по пробуждении заставляем его выпить стакан чего-нибудь с неизвестным тут вкусом под видом лекарства… пепси-кола будет в самый раз. Вот только что делать, если не поможет?

А и не надо говорить, что поможет. Наоборот, следует сказать, что это невозможно. И только из уважения к нему, Вильгельму, я согласен попробовать, хоть и понимаю, что шансов нет, как-то так…