Глава 18
Это я!
В конце комнаты, у самой стены на полу лежал огромный вариант. Тело, принявшее форму плоского диска, едва умещалось между двумя столами. Края расплывающейся по полу серой мантии обтекали тонкие ножки столов, так что создавалось впечатление, будто вариант вцепился в них в поисках опоры.
Стинов и сам не понял, что удержало его от мгновенного выстрела. Быть может, то, что вариант был абсолютно неподвижен. В тот момент, когда палец его готов был уже надавить на спусковой крючок винтовки, сознание Стинова буквально пронзил отчаянный мысленный вопль:
«Это я, Ом!»
– О черт!..
Винтовка в руках Стинова опустилась стволом вниз. Большим пальцем он передвинул клавишу предохранителя в нейтральное положение.
– Игорь, что там у тебя? – услышал он взволнованный голос Тейнера.
– Все в порядке, – тихо ответил Стинов.
– Так чего ж ты чертыхаешься! – с возмущением отчитал его Тейнер.
– Извини, вырвалось.
– Встретил?..
– Да. Пожалуйста, Карл, оставь меня на время в покое. Ситуация под контролем, но отнюдь не простая.
– Хорошо, – с явной неохотой произнес Тейнер. – Если что…
– Обязательно, – не дал ему договорить Стинов.
Тейнер ничего не ответил. Он проявлял вполне понятное беспокойство и, естественно, был недоволен ответом Стинова, но сейчас это меньше всего волновало Игоря. Прямо перед ним, на расстоянии нескольких метров находилось существо, которое, как он уже успел привыкнуть, являлось источником смертельной угрозы. Живая машина убийства. В голове не укладывалось, что этот ужасный монстр, постоянно меняющий свой облик, мог стать вместилищем разума.
«Внешний облик не всегда адекватно отображает суть…»
Да, конечно… Но как? Каким образом это могло произойти?
– Ом, – негромко позвал Стинов. Он понимал, что мог не произносить слова вслух – его собеседник обладал способностью воспринимать мысленные образы и наверняка уже имел представление о том, какая сумятица царила сейчас в голове у Игоря. – Ом, если это ты, то приподними обращенный ко мне край мантии.
По телу варианта пробежала волна мышечных сокращений, и передний край мантии завернулся вверх. Он поднимался все выше и выше, до тех пор пока плоский диск, который представлял собой тело варианта, не встал почти вертикально. Он был ростом с человека. Стинов представил себе, что бы произошло, если бы эта туша неожиданно бросилась вперед и припечатала его к полу, и палец его непроизвольно надавил на клавишу предохранителя винтовки. Качнувшись, тело варианта с глухим стуком упало на пол.
«Что ты еще хочешь, чтобы я сделал? – услышал Стинов обращенный к нему мысленный вопрос Ома. – Может быть, так?..»
Центр диска начал вытягиваться вверх, постепенно заостряясь и подтягивая под себя края мантии. В считанные секунды тело варианта превратилось в идеально ровный конус со срезанной вершиной.
«Или ты предпочитаешь нечто иное?..»
Конус, завалившись набок, прижался к краю стола. Перетекая, подобно гигантской амебе, вариант забрался на стол. Край его мантии, разделившись надвое, остался висеть, немного не доставая до пола. Верхняя же его часть приняла форму бочки, увенчанной грибообразным наростом. С боков проступили два извивающихся щупальца.
«Как, по-твоему, на что это похоже?»
– Пародия довольно удачная, – ответил Стинов. – Но лучше прими свою обычную форму.
Стинов чувствовал, как организм его реагировал на неиспользованный выброс адреналина в кровь – кончики пальцев едва заметно подрагивают, а лицо и тело покрываются испариной. Сделав глубокий вдох, он поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, но запястье наткнулось на щиток шлема. Стянув шлем с головы, Стинов положил его на стол, после чего достал носовой платок и вытер лицо. Устало опустившись на стул, он поставил винтовку между ног.
«У меня нет своей формы. Я – вариант. Мое тело изменяется в зависимости от условий окружающей среды. Или принимает тот вид, который я пожелаю. Но повторить форму человеческого тела мне пока еще трудно».
Пока Ом говорил, тело его вновь перетекло на пол и приняло форму полусферы, на поверхности которой выделялось несколько коротких отростков длиной сантиметров по пять. Стинов подумал, что это, должно быть, органы чувств.
«Именно так, – подтвердил его догадку Ом. – Я могу создавать любые органы внешнего восприятия. Мои органы зрения способны видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. У меня имеется система акустического восприятия, обоняние, осязательные волокна и вибросенсоры. Другие варианты тратят значительное время для синтезирования того или иного органа чувств – это достаточно сложный процесс, поскольку связан с частичной перестройкой нервной системы. Я поступаю иначе. Когда мне нужно изменить внешний облик, я прячу лишние органы чувств внутрь своего тела. – Отростки на теле варианта одновременно исчезли, втянутые телом, а затем снова появились. – Вот этот сенсор, – один из отростков на время сделался чуть длиннее остальных, – ответствен за телепатическое восприятие. Кроме того, я могу создать особые органы чувств, для которых в твоем языке нет названия. С их помощью я могу подсоединяться к телефонным или компьютерным линиям. Я могу не только считывать информацию, но и активно воздействовать на них».
– Такими же удивительными способностями наделены и другие варианты? – спросил Стинов.
Он пока еще не до конца освоился в необычной ситуации, не зная толком, о чем вести беседу, и поэтому старался просто проявлять интерес к тому, что рассказывал вариант.
«Нет, – ответил Ом. – Остальные варианты действуют только в рамках заложенной в них программы».
– Твоя программа отличается от остальных?
«У меня вообще нет программы, – Стинову показалось, что Ом даже несколько обиделся на такой вопрос. – Я – самостоятельная личность».
– Извини, Ом. Я все еще нахожусь под воздействием твоей внешней схожести с вариантами.
«Я и есть вариант».
– Да, но не такой, как остальные.
«Чтобы это понять, нужно было проявить немалое усилие. Поэтому я и настаивал на том, чтобы вначале ты пришел один. Даже ты, увидев меня, едва не нажал на курок. Но тебя мне удалось удержать от выстрела. С другим бы это не вышло».
– Ты подвергал свою жизнь опасности.
«Не слишком большой. Тело варианта быстро регенерируется. Хотя, наверное, неприятно, когда в тебя всаживают заряд из гранатомета…»
– Ты, оказывается, умеешь шутить, – улыбнулся Стинов.
«Шутить? – переспросил Ом. – Наверное, я перенял это у тебя».
Стинов вспомнил слова Ома о том, что он уже мог видеть его раньше.
– Так, значит, это ты напал на варианта, который собирался атаковать меня в проходе неподалеку от склада?! – воскликнул он, озаренный внезапной догадкой.
«Да, мне пришлось так поступить, – ответил Ом. – Если бы я просто приказал ему остановиться, то тем самым привлек бы внимание других вариантов, следовавших по центральному проходу».
– Ты обладаешь способностью воздействовать на вариантов?
«Я употребил неверное слово. Я не могу буквально приказать вариантам остановиться. Но могу оказывать на них нечто вроде шокового воздействия, которое на время выводит из строя все их органы чувств. Такое удается только в том случае, когда вариантов не слишком много. Я никогда не пробовал, но думаю, что могу контролировать одновременно не более десяти особей».
– Ты единственный среди вариантов, наделенный разумом?
«Зачатки разума имеются почти у каждого варианта. Но развитие их в полноценную личность невозможно. Варианты лишены главного качества, присущего разумному существу, – права выбора. Все их действия подчинены заложенной в них жесткой программе».
– А что же ты? Почему программа не довлеет над тобой?
«Ты знаешь, как появились варианты?»
– Да. Я узнал об этом из материалов, найденных в лаборатории, где мы с тобой встретились впервые.
«В таком случае, ты знаешь, что программа, заставляющая вариантов убивать, заложена в них на генетическом уровне. Я – своего рода урод. Мутант. В моих генах инстинкт убийства оказался закреплен недостаточно прочно. Или же, наоборот, слишком сильно оказалось развито разумное начало. Как бы там ни было, я сумел подчинить инстинкты разуму. В тот момент, когда я впервые не набросился вместе с остальными на зверька, которого люди запустили в камеру, где мы находились, я ощутил себя личностью. Я начал осознавать, что происходит вокруг…»
Свою речь Ом дополнял зрительными и чувственными образами. Так ему было проще объяснить то, что с ним произошло. Пытаясь помочь, Стинов полностью открыл свое сознание. Контакт произошел мгновенно. Сознания человека и варианта слились воедино. Теперь Стинов не только понимал – он видел и воспринимал всеми органами чувств то, о чем рассказывал Ом. Ему стали понятны его чувства…
…Ом не знал, как появился на свет. Первое его воспоминание было о том, как кто-то бесцеремонно швырнул его на холодный пол. Удар был довольно чувствительным, и Ом сразу же рефлекторно сжался, превратив тело в тугой ком – идеальная форма для атаки и отражения нападения. Обладая панорамным зрением, он видел одновременно все, что происходило вокруг. Он находился в замкнутом пространстве камеры вместе с пятью другими вариантами, среди которых он был самым крупным…
…Чем определеннее Ом осознавал себя как личность, тем глубже становилось его одиночество. Другие варианты, которых он прежде принимал за сородичей, не отвечали на его призывы к общению. И тогда Ом углубился в изучение собственного сознания. В то время как другие варианты тупо и неподвижно ждали, когда откроется ячейка и на пол камеры упадет зверек, которого можно будет растерзать, Ом открывал все новые возможности своего тела и, главным образом, разума. Они были огромными, но поистине безграничными стали только тогда, когда он понял, что ему постоянно мешает программа, внедренная в геном. Эта программа была словно бы частицей чужеродного разума, который то и дело пытался взять верх над его собственным. При том, что Ом уже обладал способность контролировать работу своего организма даже на клеточном уровне, избавиться от нее не составило большого труда. Определив локус, в котором в виде последовательности нуклеотидов была закодирована программа, Ом просто не стал воспроизводить его при очередном цикле клеточного деления. Спустя какое-то время – Ом тогда еще не владел единицами его измерения – чужеродная программа в его организме была полностью уничтожена…
…Многие признаки наводили Ома на мысль о том, что мир вовсе не ограничен стенами камеры, в которой он находился. Время от времени в окне камеры возникали наблюдавшие за вариантами люди. Извне в камеру попадали зверьки. А еще странные устройства, которые могли подолгу неподвижно стоять в углу, излучая в пространство сигналы, смысла которых Ом разгадать не мог, а могли вдруг наброситься на одного из вариантов, обездвижить его с помощью клейкого состава и вытащить из камеры через специальную ячейку. Как-то раз Ом попытался последовать за ними, но его остановил мощный удар тока, после которого он несколько минут не мог прийти в себя.
И все же он загорелся идеей выбраться из камеры, не дожидаясь, когда бездушные механизмы уволокут его так же, как и других. Сантиметр за сантиметром Ом принялся исследовать камеру. Новые, более совершенные органы чувств, которыми он обзавелся, сканировали материал, из которого были сделаны стены, пол и потолок, ища скрытые дефекты, места наибольшего напряжения и минимальные неплотности в соединении деталей. Вскоре ему удалось обнаружить клепку в стене, стержень которой у самой шляпки был почти перерезан давящей на него стальной плитой. Синтезировав необходимое количество металла, Ом превратил его в твердый, уплощенный на конце штырь, с помощью которого ему удалось окончательно срубить шляпку с клепки. В результате этого стальная плита на полмиллиметра сдвинулась со своего места. Образовавшуюся щель, толщиною не больше волоса, предстояло расширить хотя бы до сантиметра – тогда вариант, превратив свое тело в тонкий блин, мог бы воспользоваться ею. Ом принялся методично раскачивать плиту. Но вскоре он понял, что вряд ли достигнет успеха в реальные сроки – одной дефектной клепки было недостаточно, для того чтобы сдвинуть с места надежно закрепленную плиту.
«…И тогда я разработал новый, более хитроумный план побега. Я давно уже обратил внимание на то, что люди с помощью механических устройств чаще всего извлекали из камеры наиболее агрессивные особи вариантов. Поэтому в очередной раз, когда на пол камеры выпал из ячейки белый пушистый зверек, я первым набросился на него…»
…Зверек только пискнул и судорожно дернулся, когда Ом расплющил его, придавив своим телом к полу. После этого, как и было положено образцовому варианту, Ом очистил скелет зверька от плоти, увеличив за счет нее объем собственного тела…
Стинов отметил, что, убив зверька, в котором он узнал кролика, Ом не испытал абсолютно никаких эмоций. Он не осознавал, что совершил убийство, а поэтому ему не требовалось никаких моральных оправданий своим действиям. То, что прежде он воздерживался от убийств, являлось вовсе не нравственной позицией, а всего лишь противостоянием программе, которая пыталась управлять его поведением, проистекающим из желания самому себе доказать собственную независимость.
…Так продолжалось несколько дней. Ом не давал другим вариантам даже приблизиться к зверькам. Он уничтожал их сам, жестоко и беспощадно, чтобы тем самым обратить на себя особое внимание наблюдавших за вариантами людей. И в конце концов он добился того, чего хотел.
Когда автомат протянул к Ому свои металлические манипуляторы, он не стал пытаться сопротивляться, как делали в таких случаях другие варианты. Вместо этого он превратил свое тело в ровный шар. Через несколько секунд вся его поверхность оказалась покрыта равномерным слоем клейкого состава, лишившего Ома возможности двигаться. Но Ом торжествовал – он знал, что то, с чем невозможно справиться с помощью грубой силы, не сможет устоять против разума, которым он был наделен.
Манипуляторы бросили неподвижное тело Ома в ячейку, из которой он выкатился на блестящую металлическую тележку. Его отвезли в ярко освещенную комнату с белыми стенами, где переложили на широкий стол.
Человек, доставивший Ома, погасил свет и, выйдя из комнаты, прикрыл за собой дверь.
Проделав в клейкой оболочке небольшое отверстие, Ом просунул через него подвижный стебелек с органом зрения на конце и внимательно осмотрелся. Вокруг стояло множество разнообразных приборов, назначения которых он не мог понять. Прямо над ним висел круглый рефлектор с пятью бестеневыми лампами, которые сейчас были выключены.
Убедившись, что он один в комнате, Ом быстро освободился от клейкой оболочки. Для этого он превратил свое тело в правильный куб, по углам которого выступали роговые шипы. Стягивающая тело клейкая оболочка лопнула сразу в нескольких местах. Если бы сейчас он принялся извиваться всем телом, то только еще больше запутался бы в ней. Ом поступил иначе. Образовав внутри своего тела полость, он начал увеличиваться в размерах. И это продолжалось до тех пор, пока клейкая оболочка полностью не сползла с него.
«…Я был свободен. Но при этом я прекрасно понимал, что если я просто исчезну, то меня станут искать…»
…Ом выбросил внутрь полости тело нового варианта, которое он заранее сформировал внутри себя из плоти убитых зверьков. Теперь на столе, как и прежде, облепленный клейкой пленкой, лежал вариант, ничем не отличавшийся от остальных. Чтобы люди не заподозрили вдруг чего-то неладного, Ом позаботился даже о том, чтобы ввести в генетический код созданного им варианта программу, от которой сам в свое время благополучно избавился…
«…У меня не было никакого определенного плана действий. Мне просто хотелось узнать, что находится за пределами камеры, в которую я был заключен. Но то, что я увидел, превзошло все мои самые смелые ожидания…»
Вместе с Омом Стинов вновь переживал удивление и восторг познающего мир ребенка. Сначала Ом просто наблюдал. Затем он предпринял несколько попыток вступить в телепатический контакт с людьми, но, не добившись результата, потерял к ним интерес. Поскольку все варианты могли обмениваться между собой информацией на невербальном уровне, у Ома сложилось твердое мнение, что существа, неспособные на это, находятся на еще более низком уровне развития.
…Подлинным открытием стали для Ома компьютерные базы данных, к которым он научился подключаться. Разум варианта мог поглощать и переваривать огромные объемы информации. Его способность к обучению была феноменальной. Но то, что Ом был вынужден сам разбираться в необъятном ворохе обрушившихся на него данных, зачастую приводило к тому, что многое из того, что он узнавал, воспринималось неверно, в искаженной форме.
Так, например, ознакомившись с программой создания вариантов, Ом пришел к выводу, что люди в свое время тоже были кем-то искусственно созданы, для того чтобы выполнять определенные работы. Также его крайне удивило то, что люди создали вариантов с тем, чтобы они их же самих и уничтожали. Подобные действия, с точки зрения Ома, не поддавались никаким логическим объяснениям. Почему нельзя было использовать более простой и эффективный способ самоуничтожения? И почему, в таком случае, люди держат вариантов взаперти?..
«…Подключившись к контрольным системам лаборатории, я мог легко открыть все камеры, в которых содержались варианты. Но для начала я ограничился тем, что выпустил только трех. Для этого я использовал один из инструментов людей, с помощью которого проделал небольшое отверстие в стене камеры, примыкающей к пожарной лестнице…»
– Так, значит, вариантов выпустил ты? – воскликнул Стинов.
«Да, – невозмутимо ответил Ом. – Варианты были созданы для того, чтобы уничтожить людей. Следовательно, затем они должны занять их место. Это выглядело как нормальный эволюционный процесс. А мне не терпелось увидеть мир в его законченном виде».
В сознании Стинова, сменяя одна другую, замелькали картины нападения вариантов на людей. Смерть… Рождение новых вариантов… Снова смерть… Кровь… Ужас… Кровь… Смерть… И он присутствовал при всем этом, с невозмутимостью исследователя наблюдая за происходящим…
– Хватит! – закричал Стинов. – Довольно!
«В чем дело? – с тревогой спросил Ом. – Я слишком тороплюсь? Ты не успеваешь следить за моими мыслями?»
– Почему ты не положил конец убийствам, когда это еще можно было сделать?
«Варианты для того и созданы, чтобы убивать, – ответил Ом. – Кроме того, мне известно, что люди тоже убивают друг друга. Варианты же никогда не нападают на себе подобных».
– Ты сам напал на варианта, для того чтобы спасти меня!
«Я не причинил ему большого вреда. Через пару часов он полностью восстановил все свои жизненные функции».
– С точки зрения большинства людей убийство является безнравственным поступком, преступлением. Люди, совершившие убийство, подвергаются суровому наказанию.
«Почему ты не говоришь мне всей правды? Я просмотрел достаточно много книг из электронного хранилища, для того чтобы убедиться в том, что убийцы далеко не всегда несут наказание за содеянное. А зачастую убийство преподносится как особая доблесть».
– Моральные и философские проблемы, связанные с жизнью и смертью, весьма сложны. За долгие годы истории человечества на эту тему было написано и сказано столько…
«Меня интересуют не слова, а то, что было сделано. Насколько я понял, люди постоянно стремятся к самоуничтожению. А теперь они создали для этой цели вариантов».
– Все те, кто погиб в Сфере, за небольшим исключением, даже не знали о вариантах.
«Это не меняет сути дела».
– Ты считаешь, что, уничтожив людей, варианты смогут заменить их? Создать собственную цивилизацию?
«А почему бы и нет?»
– Но для этого необходим разум!
«Но ведь существую я».
– Возможно, Ом, по отношению к тебе это прозвучит жестоко, но твое появление скорее всего было ошибкой.
«У тебя имеются какие-нибудь подтверждения тому, что возникновение разума у людей также не явилось результатом досадной ошибки в чьем-то проекте? Ваше преимущество перед остальными животными состоит только в том, что в свое время вам удалось выйти из-под контроля своих создателей. И для этой цели вы использовали разум. Заметь, случайно обретенный разум».
– В своих действиях варианты руководствуются жесткой программой.
«Совершенно верно. Но когда программа будет выполнена до конца, варианты станут свободны от нее».
– И будут проводить свои дни в блаженной летаргии, распластавшись по стенам.
«Это ирония? Напрасно. Я не позволю этому случиться».
– Но почему обязательно нужно уничтожать друг друга? Как насчет мирного сосуществования?
«Лично я не имею ничего против. Но варианты всего лишь выполняют программу, заложенную в них людьми. И сейчас их уже не остановит никто. Люди сами обрекли себя на гибель».
– Тебе известно о том, что люди живут и за пределами Сферы?
«Да, я знаю об этом. Но плохо себе представляю, как это выглядит в действительности».
– Следовательно, ты предполагаешь заняться созданием цивилизации вариантов только в пределах Сферы?
«Ее масштабы меня вполне устраивают. По крайней мере, на данном этапе. Я внимательно изучил механизм создания и контроля окружающего Сферу поля. Снять его не составило бы для меня труда».
– Просто отключив генераторы поля, ты уничтожишь Сферу!
«Я знаю об этом. Но ведь можно изменить структуру поля. Грубо говоря, попросту наделать в нем дыр».
– Но это невозможно!
«С точки зрения человека – да. Естественно, с помощью автоматической система контроля за состоянием поля, которую люди, должно быть, считают верхом совершенства, невозможно добиться ничего подобного. Она для этого слишком неточная. Я же, соединив свой разум с автоматикой, могу одновременно отслеживать изменения в состоянии каждого миллиметра поверхности поля».
– Так почему не дать оставшимся в Сфере людям просто покинуть ее?
«А как, в таком случае, удержать вариантов?»
– Над этим вопросом можно подумать. Главное, что теперь у нас появилась возможность выбраться отсюда!
«Ты так к этому стремишься… Я бы мог и здесь обеспечить тебе безопасность».
– Дело не только в безопасности.
«В чем же еще? Или я кажусь тебе настолько чуждым существом, что общение со мной не доставляет тебе удовольствия?»
– Ты можешь покинуть Сферу вместе с нами! Ты увидишь подлинный мир людей!..
«Которые всегда будут видеть во мне варианта».
– Ты ошибаешься…
«А вот в этом мы сейчас убедимся…»
Стинов не успел спросить, каким именно образом это должно произойти. Сознание его, соединенное с разумом варианта, внезапно словно бы разорвала на части ослепительно яркая вспышка. Боли он не почувствовал. Но прежде чем наступила темнота, он ощутил, как душу его захлестнула неудержимая, сметающая все на своем пути волна чувств, в которой перемешались обида, разочарование, горечь и ненависть.
Затем он услышал звон бьющегося стекла…
