Глава 3
В садах
Аран’гар прибыла по зову Моридина, – он призвал ее сюда, являясь ей в неистовых сновидениях, – но его самого еще не было на месте. Ничего удивительного: он любит эффектные появления. Одиннадцать резных позолоченных кресел с высокими спинками были кругом расставлены на голом деревянном полу. Но все оказались пустыми. Семираг, как обычно во всем черном, оглянулась, чтобы посмотреть, кто вошел, а затем вернулась к разговору с Демандредом и Месаной, которые расположились в углу комнаты. Орлиный профиль Демандреда светился яростью, в гневе он казался весьма привлекательным. Но не настолько, чтобы очаровать ее, конечно. Он слишком опасен. И все же отлично скроенный камзол из отливающего бронзой шелка, украшенный у ворота и на манжетах водопадом снежно-белых кружев, очень ему шел. На Месане тоже было платье этой эпохи, только более темного оттенка, расшитое бронзовой нитью. Только она почему-то выглядела бледной и понурой, можно сказать больной. Что ж, все возможно. Эта Эпоха переполнена всяческими омерзительными недугами, но Месана вряд ли обратится к Семираг за Исцелением. Грендаль – единственная представительница рода человеческого в этом зале – стояла в другом углу, грея в ладонях тонкий хрустальный бокал, в котором плескалось темное вино. Она едва ли пригубила его, потому что все ее внимание было обращено на трио, увлеченное беседой. Только идиот мог этого не заметить, но троица как ни в чем не бывало продолжала увлеченно шептаться.
Кресла резко выделялись на фоне остального интерьера. Стены представляли собой экраны, но каменная арка входа разрушала иллюзию открытого пространства. Здесь, в Тел’аран’риод, кресла могли быть какими угодно, так почему бы им не вписываться в общую картину? И почему их одиннадцать, когда их явно на два больше, чем нужно? Асмодиан и Саммаэль должны быть мертвы, так же как и Бе’лал и Равин. Где привычная раздвижная дверь? Изображения на экранах создавали впечатление, что прямоугольник пола окружен Садами Ансалейна, в глубине которых виднелись огромные скульптуры, созданные Кормалиндой Мазун, изображавшие людей и животных. Эти скульптуры возвышались над низенькими строениями, которые, в свою очередь, казались рядом с ними хрупкими статуэтками. В Садах подавали только тончайшее вино, только самые изысканные блюда. Прекрасную даму можно было впечатлить крупным выигрышем на колесах чинжи, но сжульничать так, чтобы выигрывать постоянно, было крайне сложно. Сложно, но необходимо, особенно ученому, который не располагает особыми богатствами. За три года войны все это превратилось в руины.
Златовласое, вечно улыбающееся зомара, в летящей белой блузе и обтягивающих бриджах, изящно поклонилось и предложило Аран’гар взять с серебряного подноса бокал вина. Прекрасные и грациозные андрогины – внешне их можно было счесть людьми, если бы не безжизненные черные глаза, – были не самым удачным творением Агинора. Но в Эпоху, когда Моридин носил имя Ишамаэль, – теперь у нее исчезли всякие сомнения по поводу его личности, – он доверял этим существам больше, чем людям, даже несмотря на то что во многих других вопросах они оказывались бесполезными. Где-нибудь он прячет целый стасис-бокс этих существ. У него их множество, но он редко их показывает. Еще десять зомара ждали распоряжений. Даже стоя на месте, эти создания были воплощением грации. Значит, их хозяин считает эту встречу очень важной.
Взяв бокал, Аран’гар жестом отправила зомара прочь, хотя оно само уже повернулось к ней спиной. Она ненавидела способность этих существ читать мысли. Хорошо, что оно не может никому сообщить то, что узнало. Воспоминания о том, что не было приказом, стиралось из их сознания через несколько минут. Даже Агинору хватило ума до этого додуматься. Появится ли он сегодня? Осан’гар пропустил все собрания с тех пор, как он потерпел крах в Шадар Логот. Вопрос в том, находится ли он среди мертвых или тайно направляется к Великому Повелителю? В обоих случаях его отсутствие открывает восхитительные возможности, но одновременно таит в себе опасности. А ведь именно опасность в последнее время не выходит у нее из головы.
Небрежной походкой она направилась к Грендаль.
– Как ты думаешь, Грендаль, кто прибыл сюда первым? Поглоти меня Тень, антуражик он учинил здесь угнетающий.
Ланфир, например, любила, чтобы собрания проходили в объятиях бесконечной ночи, но сейчас обстановка была даже хуже. Прямо как на кладбище.
Грендаль тонко улыбнулась уголком губ. Хотя понятие «тонкий» едва ли было применимо к этим губам. Роскошь – вот определение для всей Грендаль. Роскошь, зрелость и красота – все это не скрывала даже серая дымка ее платья из стрейта. Возможно, конечно, ей не стоило носить столько колец, а следовало бы ограничиться одним, усыпанным драгоценными камнями. Диадема, усеянная рубинами, тоже выглядела излишеством в ее золотистых, словно лучи солнца, волосах. Изумрудное ожерелье, которое досталось Аран’гар от Деланы, напротив, удивительно гармонировало с ее собственным платьем из зеленого шелкового атласа. Изумруды были настоящими, а все эти шелка, конечно же, являлись порождением Мира Снов. Даже если бы их можно было сохранить в реальном мире, она привлекла бы к себе слишком много внимания, разгуливая в таком низком декольте. Юбку украшал высокий разрез, который открывал взорам стройное бедро Аран’гар. Ее ноги красивее, чем у Грендаль. Она даже подумывала о двух разрезах. Быть может, ее возможности здесь все же поменьше, чем у некоторых, – например, она не могла обнаружить сны Эгвейн, если девушка не оказывалась в непосредственной близости, но создать желаемый наряд в ее силах. Ей нравилось, когда ее телом восхищались, тем более что чем больше она выставляет себя напоказ, тем меньше ее воспринимают всерьез.
– Первой прибыла я, – ответила Грендаль, слегка нахмурившись, и посмотрела на вино в бокале. – Я люблю вспоминать о Садах.
– Как и я, как и я. – Аран’гар умудрилась заставить себя засмеяться. Эта женщина так же глупа, как и остальные; живет прошлым, перебирая обрывки того, что уже давно утрачено. – Мы никогда больше не увидим Сады, но зато увидим то прекрасное, что придет им на смену.
Аран’гар – единственная, кто способен править этой Эпохой. Лишь она одна разбирается в примитивных культурах. До войны они были основной ее специализацией. И все же у Грендаль есть полезные умения и гораздо больший круг знакомств среди друзей Тьмы. Но, вероятно, женщина не очень одобрит то, как Аран’гар собирается все это использовать. Если узнает, конечно же.
– Тебе приходило в голову, что остальные уже вступили в союзы, а мы с тобой остались в стороне? – Есть еще Осан’гар, если он жив, конечно, но его не стоит в это впутывать.
Платье Грендаль сменило оттенок на более темный, ко всеобщему прискорбию скрыв то, что до этого притягивало взор. Настоящий стрейт. Аран’гар сама обнаружила парочку стасис-боксов, но в них оказался по большей части всякий жуткий мусор.
– А тебе не приходило в голову, что даже у стен есть уши? Когда я пришла, зомара были уже здесь.
– Грендаль. – Она промурлыкала имя. – Если Моридин подслушивает, он подумает, что я хочу затащить тебя в постель. Он знает, что я никогда и ни с кем не вступала в союзы.
На самом деле пару раз она все-таки вступала в альянсы, но как только полезность союзников исчерпывала себя, с ними приключались прискорбные несчастные случаи и они уносили все свои знания в могилу. Если, конечно, им посчастливилось заиметь таковую.
Стрейт платья собеседницы стал черным, словно ларчинская ночь, молочно-белые щечки Грендаль пошли красными пятнами. Глаза превратились в голубые льдинки. Но то, что женщина в конце концов произнесла, противоречило выражению ее лица, а платье внезапно стало практически прозрачным:
– Интересная мысль. Об этом я не думала. Теперь как раз подумаю. Возможно. Тебе придется все же… убедить меня.
Отлично. Грендаль, как всегда, сообразительна. Не надо забывать об осторожности. Нужно использовать красавицу в своих целях, а потом избавиться от нее, но так, чтобы самой не попасть в ловушку.
– Я умею убеждать красивых женщин. – Аран’гар протянула руку, чтобы коснуться щеки Грендаль.
Теперь пришло время убедить всех присутствующих. Тем более что из этого вполне может получиться нечто большее, чем просто союз. Ее всегда влекло к Грендаль. Аран’гар толком уже и не помнила те времена, когда была мужчиной. В ее воспоминаниях она носила то же тело, что и сейчас, которое время от времени вело себя странно, но все же его желания мало что могли изменить. Ее аппетиты не поменялись, а лишь расширились. И ей очень хотелось заполучить это платье из стрейта. И все остальное, чем располагает Грендаль, конечно, тоже, но надеть платье хоть парочку раз уже стало мечтой. Единственная причина, по которой на ней сейчас другой наряд, – Аран’гар не хотелось, чтобы Грендаль подумала, что она ей подражает.
Стрейт оставался почти прозрачным, но Грендаль отпрянула, глядя на Аран’гар через плечо. Сзади к ним приближалась Месана в сопровождении Демандреда и Семираг. Он все так же выглядел сердитым, а Семираг казалась удивленной. Месана была все столь же бледной, но подавленность исчезла. Причем полностью. Она была воплощенной змеей, источающий яд.
– Почему ты упустила ее, Аран’гар? Ты же должна была не спускать с нее глаз! Неужели ты так увлеклась своими играми с ее снами, что забыла выяснить, что она задумала? Восстание без нее, без эдакого свадебного генерала, развалится. И все мои тщательные планы пойдут коту под хвост только потому, что ты не сумела уследить за безмозглой девчонкой!
Аран’гар сдержала ярость. Она спокойно могла владеть собой, когда ей этого хотелось. Вместо того чтобы рявкнуть какую-нибудь гадость в ответ, она широко улыбнулась. Интересно, Месана действительно обосновалась в Белой Башне? Как чудесно было бы найти способ разбить эту троицу.
– Прошлой ночью я подслушивала, о чем говорили на заседании повстанческого Совета. Он проходил в Мире Снов, поэтому участницы встречались в Белой Башне, Эгвейн возглавила Совет. И она вовсе не свадебный генерал, как ты думаешь. Я говорила тебе об этом раньше, но ты не желала слушать. – Так, это уже слишком. Сделав усилие над собой, Аран’гар смягчила тон. – Эгвейн рассказала им все о ситуации, сложившейся в Башне, о том, что Айя готовы накинуться друг на друга. Она убедила их, что Башня вот-вот развалится, и она сможет воспрепятствовать этому, лишь будучи на месте событий. На твоем месте я бы побеспокоилась о том, чтобы Башня выстояла, если тебе нужно, конечно, чтобы этот конфликт продолжался.
– То есть они решили продолжать в том же духе? – прошептала Месана, задержав дыхание. Аран’гар кивнула. – Замечательно.
Замечательно. Значит, все идет по плану. А я уже подумывала, что мне придется разыграть что-то вроде «спасения», но, возможно, мне стоит подождать, пока Элайда не сломит ее. Возвращение девчонки создаст еще больше путаницы. Тебе, Аран’гар, следует сеять побольше смятения в их рядах. Прежде чем я с этим покончу, мне хочется, чтобы эти так называемые Айз Седай возненавидели друг друга до глубины души!
Появилось зомара и, изящно склонившись, протянуло поднос, на котором стояло три бокала вина. Даже не взглянув на существо, Месана и ее соратники взяли бокалы, а зомара, поклонившись еще раз, поспешило прочь.
– Что-что, а сеять смятение она умеет, – протянула Семираг.
Демандред усмехнулся.
Аран’гар утихомирила гнев. Потягивая вино из своего бокала – а оно, между прочим, оказалось весьма недурным, с ярким ароматом, но все же не чета тем шедеврам, что подавались в Садах, – она положила свободную руку на плечо Грендаль и принялась теребить один из ее золотистых локонов. Красавица даже не вздрогнула, а стрейт оставался лишь дымкой, едва прикрывающей ее прелести. Либо ей это нравилось, либо она умела непревзойденно держать в себя в руках. Улыбка Семираг стала еще более удивленной. Сама она тоже не упускала возможности поразвлечься, но развлечения Семираг Аран’гар не привлекали.
– Если вам охота поласкать друг друга, – проворчал Демандред, – делайте это наедине.
– Ревнуешь? – пропела Аран’гар и звонко рассмеялась, глядя на его кислую физиономию. – А где держат девчонку, Месана? Сама она не созналась.
Огромные голубые глаза Месаны сузились. Они были, пожалуй, ее лучшим женским оружием, но, когда она хмурилась, они теряли всю свою привлекательность.
– Зачем тебе знать? Чтобы самой организовать «спасение»? Я тебе не скажу.
Грендаль зашипела, и Аран’гар поняла, что ее рука, игравшая золотистым локоном, сжалась в кулак, отчего ее спутнице пришлось запрокинуть голову назад. Выражение лица красавицы оставалось невозмутимым, но платье превратилось в алый туман и потеряло прозрачность. Аран’гар ослабила хватку и нежно накрутила колечко волос на палец. Первый шаг к победе – приручить жертву. Теперь Аран’гар не стала сдерживать гневные нотки, сквозившие в каждом слове.
– Мне нужна девчонка, Месана. Без нее мне не с чем работать.
Прежде чем ответить, Месана как ни в чем не бывало отпила из своего бокала. Как ни в чем не бывало!
– Ты же сама утверждала, что она тебе ни к чему. И с самого начала это был мой план, Аран’гар. И я буду решать, когда освободить девчонку.
– Нет, Месана, я буду решать, когда и где ее освободить и освободить ли вообще, – объявил Моридин, появившийся в проеме каменной арки. Значит, он расположил «уши» там, где надо.
Сегодня он был облачен во все черное, причем это черное каким-то образом оказалось темнее, чем у Семираг. Как всегда, его сопровождали Могидин и Синдиани, затянутые в одинаковые черно-красные платья, которые не шли ни той, ни другой. Как он их удерживает возле себя? Могидин, например, редко охотно шла на поводу у кого-либо. То же самое можно сказать о хорошенькой, пышногрудой блондиночке Синдиани… Аран’гар как-то решила познакомиться с ней поближе, чтобы посмотреть, на что можно рассчитывать. В ответ девица холодно пообещала, что, если Аран’гар приблизится к ней еще хоть раз, она собственноручно вырвет ей сердце. Вряд ли это можно назвать словами той, кто легко подчиняется.
– Судя по всему, Саммаэль снова дает о себе знать, – сообщил Моридин, пересекая комнату, чтобы занять место в кругу. Он был статным мужчиной, так что резное кресло с высокой спинкой тотчас стало напоминать под ним трон. Могидин и Синдиани расположились по обе стороны от него, но, что самое интересное, они позволили себе сесть только после того, как он опустился на сиденье. Зомара в белоснежных одеяниях тотчас оказались рядом и подали вино, причем Моридин получил свой бокал первым. Как бы то ни было, зомара не просто знали, они чувствовали свое дело.
– Это вряд ли, – возразила Грендаль, когда все остальные двинулись по направлению к кругу кресел. Теперь ее платье стало серым, скрыв от глаз все интригующие подробности. – Он должен быть мертв.
Впрочем, никто не спешил рассаживаться. Пусть Моридин является Ни’блисом, но никто, кроме Могидин и Синдиани, не жаждал проявлять и капли подобострастия. Аран’гар, само собой, тоже.
Она уселась наискосок от Моридина, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать за ним. И за Могидин с Синдиани. Могидин сидела так неподвижно, что, если бы не яркое платье, она бы полностью слилась с креслом. Синдиани же казалась настоящей королевой, ее лицо было словно высечено изо льда. Свергнуть Ни’блиса – опасное предприятие, но эти двое могут оказаться ключами к этому. Если придумать, как их повернуть. Грендаль выбрала место подле нее, причем кресло красавицы неожиданно оказалось ближе, чем можно было предположить. Аран’гар могла положить руку на изящную кисть потенциальной союзницы, но ограничилась лишь томной улыбкой в ее сторону. Сейчас нужно сосредоточиться на происходящем.
– Он никогда не умел долго прятаться, – заметил Демандред, устраиваясь между Семираг и Месаной. Он закинул одну ногу на другую, будто бы чувствовал себя полностью в своей тарелке. Весьма сомнительно. Он один из тех, кто не смирился, Аран’гар была в этом уверена. – Саммаэль не может без публичных выступлений.
– И тем не менее Саммаэль, или тот, кто выдает себя за него, отдал приказ Мурдраалам, и они подчинились. Значит, это один из Избранных. – Моридин окинул взглядом присутствующих, будто бы хотел выяснить, кто это был. Черные точки саа неиссякаемым потомком мерцали в его голубых глазах. Аран’гар вовсе не сожалела о том, что Истинная Сила теперь достается лишь ему одному. Слишком высока цена. Ишамаэль точно был немного сумасшедшим, таким он и остался, уже будучи Моридином. Сколько же еще ждать того момента, когда ей удастся свергнуть его?
– Быть может, ты нам поведаешь, что это были за приказы? – Тон Семираг был холоден.
Она спокойно сделала глоток вина, глядя на Моридина поверх кромки бокала. Сидела она, как, впрочем, и всегда, очень прямо. И тоже, казалось, чувствовала себя вполне уютно. Что также вызывало сомнения.
Моридин поджал губы.
– Не знаю, – с неохотой произнес он наконец. Он никогда не любил эту фразу. – Но они отправили сотню Мурдраалов и тысячи Троллоков в Пути.
– Очень похоже на Саммаэля, – задумчиво признал Демандред, покрутив бокал и наблюдая за водоворотом вина. – Но я могу ошибаться.
Такое редко от него услышишь. Попытка скрыть то, что это он выдает себя за Саммаэля? Очень интересно узнать, кто же это взялся играть в ее собственную игру. И жив ли Саммаэль на самом деле.
Моридин кисло продолжил:
– Передайте приказы своим Друзьям Тьмы. Все известия о движениях Троллоков и Мурдраалов за пределами Запустения следует сразу сообщать лично мне. Время Возвращения уже близко. И никакой самодеятельности. – Он еще раз оглядел всех сидящих в кругу, за исключением Могидин и Синдиане.
Аран’гар встретила его взгляд улыбкой, даже более обольстительной, чем у Грендаль. Месана же, напротив, отпрянула.
– Что за это бывает, ты уже знаешь, на свою беду, – кивнул он Месане.
Хоть это казалось невозможным, ее лицо стало еще бледнее. Она судорожно приникла к бокалу, так что зубы клацнули о хрусталь. Семираг и Демандред нарочито старались на нее не смотреть.
Аран’гар переглянулась с Грендаль. Месану каким-то образом наказали за случившееся в Шадар Логоте, но вот каким? Когда-то такие проступки карались смертью. Но теперь их осталось слишком мало. На лицах Синдиане и Могидин тоже читалось любопытство – значит, и они не знают, в чем дело.
– Мы видим знаки не менее отчетливо, чем ты, Моридин, – сердито проворчал Демандред. – Время близится. Нам нужно найти оставшиеся печати от темницы Великого Повелителя. Мои приспешники искали везде, но ничего не смогли обнаружить.
– Ах да, печати. Действительно, их надо найти. – Улыбку Моридина можно было назвать самодовольной. – Их осталось только три. И все они у ал’Тора. Но не думаю, что они все время при нем. Слишком легко их сейчас сломать. Он наверняка их спрятал. Отрядите людей туда, где он успел побывать. И ищите сами.
– А не проще похитить Льюса Тэрина? – Вопреки внешней холодности и неприступности, голос Синдиане был хриплым и глубоким. Эти бездонные синие глаза сейчас источали жар. Иссушающий жар. – Я сумею заставить его рассказать, где находятся печати.
– Нет! – отрезал Моридин, вперив в нее взор. – Ты «случайно» прикончишь его. Время смерти ал’Тора и то, как он умрет, выберу я. И никто другой.
Он коснулся свободной рукой груди, и Синдиане дернулась. Могидин поежилась.
– И никто другой, – повторил Моридин мрачно.
– Никто другой, – отозвалась Синдиане. Когда он опустил руку, она мягко выдохнула и сделала глоток вина. На лбу ее блестели капельки пота.
После этого пассажа Аран’гар стало все ясно. Значит, когда она займет место Моридина, Могидин и эта блондиночка окажутся у нее на поводке. Отлично, что еще тут скажешь.
Моридин выпрямился в кресле и воззрился на остальных.
– Это относится и ко всем вам. Ал’Тор – мой. Вы не станете пытаться навредить ему!
Синдиане склонила голову над бокалом, собираясь отхлебнуть, в ее глазах явственно читалась ненависть. Грендаль говорила, что это не Ланфир, но Синдиане явно каким-то образом была связана с ал’Тором и звала его тем же именем, что и Ланфир.
– Если вы так хотите убить кого-нибудь, – добавил Моридин, – займитесь этой парочкой!
Внезапно в центре круга появилось изображение двух молодых людей в грубой крестьянской одежде. Изображение стало поворачиваться так, чтобы все могли рассмотреть их лица. Один из парней был высоким и широкоплечим, и, кроме всего прочего, глаза у него оказались желтыми. Второй же не отличался особой стройностью, на физиономии его играла нахальная ухмылка. Порождения Тел’аран’риода медленно вращались, выражения их лиц оставались неизменными.
– Перед вами Перрин Айбара и Мэт Коутон. Они та’верены. Их легко найти. Так вот найдите и убейте.
Грендаль невесело засмеялась:
– Отыскать та’веренов никогда не было легкой задачей, а сейчас это сложнее, чем когда-либо. Узор постоянно меняется, смещается и идет волнами.
– Перрин Айбара и Мэт Коутон, – пробормотала Семираг, изучая изображения. – Так вот, как они выглядят. Кто знает, Моридин. Если бы ты сказал нам об этом раньше, быть может, они были бы уже мертвы.
Кулак Моридина резко опустился на подлокотник.
– Найдите их! Дважды проверьте, запомнили ли ваши люди их лица. Найдите Перина Айбару и Мэта Коутона и убейте! Время близится, и эти двое должны быть мертвы!
Аран’гар сделал глоток из бокала. Она вовсе не против убить эту парочку, если они ей встретятся, но вот по поводу Ранда ал’Тора Моридин будет крупно разочарован.
