Книга: Вселенная неудачников
Назад: ГЛАВА 1
Дальше: ГЛАВА 3

ГЛАВА 2

Эвакуация проходила в спешном порядке.
Наш взвод, временно откомандированный для поддержки местных сил самообороны, стоял в оцеплении космопорта. Впрочем, после того как местные вояки открыли по толпе беженцев огонь из парализаторов, оцепление прорвать уже никто не пытался, и наша функция сводилась к чисто декоративной. Любой житель Новой Колумбии мог посмотреть на бравых солдат Альянса, потеющих в легкой броне и полной боевой выкладке, и убедиться, что Демократический Альянс не бросил их планету на произвол судьбы.
Засевшие на заборе папарацци снимали нас и толпу беженцев во всех ракурсах. Им-то повезло, они уже были по нашу сторону оцепления и рассчитывали убраться с планеты в ближайшие часы. Вместе со всеми отснятыми материалами, которые, вне всякого сомнения, с руками оторвут официальные агентства новостей Альянса.
Пропагандисты Альянса придумают, как использовать эти кадры.
Даже при том условии, что защищать Новую Колумбию Альянс вовсе не собирается. Три роты пехотинцев, приданные для охраны посольства Альянса, вряд ли смогут остановить боевые корабли, которые прямо сейчас входят в локальное пространство планеты.
Президент Рамирес слишком долго тянул с вступлением его планеты в Альянс, и на орбите Новой Колумбии нет ни одного нашего боевого корабля.
Точнее, один корабль Альянса там все-таки есть — крейсер «Стремительный», на котором мы все должны убраться отсюда до начала боевых действий.
Посол и его семья уже отправились на борт, сейчас орбитальный шаттл перевозил менее значимых сотрудников посольства, а потом дело дойдет и до нас.
Пехота уходит последней.
Даже когда не участвует в боевых действиях.
В шлеме и легком бронежилете было жарко, я чувствовал, как струи пота стекают по спине, плазмомет уже начал оттягивать плечо. А еще мне очень хотелось, чтобы мы успели эвакуироваться до начала звездных войн.
Несмотря на полгода интенсивной боевой подготовки и происки сволочных инструкторов, я не ощущал в себе ни малейшего желания вступать в огневой контакт со штурмовиками скаари.
Командир нашего взвода сержант Дюк прижал палец к наушнику, выслушал новые вводные и чертыхнулся.
— Джек, Алекс, Бо, со мной. Остальные остаются на позициях.
— Проблемы? — поинтересовался Джек.
— Надеюсь, что нет.
Временный штаб пехоты был развернут прямо в зале ожидания космопорта. Конечно, штаб — это громко сказано. Два ноутбука, передатчик дальней связи и трое офицеров, отделенные от любопытных взглядов легкой пластмассовой ширмой.
Командир гарнизона пехоты Альянса на Новой Колумбии капитан Стайнер координировал действия вверенного ему личного состава во время эвакуации с планеты. Но поскольку речь шла всего о трех ротах, которые в настоящее время занимались в основном тем, что усиленно потели, координировать было особенно нечего.
Народу в зале ожидания было много, гораздо больше расчетного количества, с учетом которого проектировали здания, так что кондиционеры не справлялись с духотой.
Офицерам тоже было жарко, хотя броню они могли не надевать. Пилоту ВКС Альянса с нашивками лейтенанта тоже было жарко, и он постоянно вытирал пот носовым платком. Оставалось только понять, какого черта этот пилот мог делать в компании пехотных офицеров.
— Обойдемся без церемоний, — буркнул капитан Стайнер, пресекая нашу попытку поприветствовать начальство по всем правилам. — Сержант, похоже, у нас возникли непредвиденные осложнения.
— Что стряслось? — Дюк служил вместе с капитаном очень давно, поэтому мог позволить себе такую фамильярность.
— Мы получаем информацию с орбиты, — сказал капитан Стайнер. — Уже можно с уверенностью заявить, что вторжение осуществляет клан Прадеша. Сорок три боевых корабля, из них половина десантных транспортов и три монитора, которые способны подавить орбитальные силы обороны в считаные минуты. Боевое столкновение может произойти уже через восемь часов.
Пилот скорчил недовольную гримасу.
— Это предварительные оценки, — буркнул он. — Не удивлюсь, если они свалятся нам на голову уже часа через три.
— Я не специалист по боям в космосе, — сказал Стайнер. — Командир «Стремительного» сообщил, что речь идет о восьми часах, и он покинет стационарную орбиту уже через семь. Так что нам придется планировать наши действия, исходя из этого времени.
— Посол уже на борту. — Пилота явно что-то беспокоило, и я подумал, что это неспроста. Похоже, Леха вот-вот вляпается в очередное дерьмо, и мысль, что на этот раз у меня будет большая компания, меня совершенно не радовала. — Так что «Стремительный» может свалить отсюда, как только запахнет жареным. То есть в любой момент.
— Сэм, не начинай снова, — попросил Стайнер. — У нас есть приказ, от выполнения которого увернуться мы не можем. Твои реплики только отнимают у нас время. Сержант Дюк, нам только что сообщили, что на планете находится сын правителя Левантийского Калифата Мухаммеда ад-Дина. Поскольку Калифат является важным стратегическим союзником Альянса, у нас есть приказ обеспечить безопасность наследника и доставить наследника на борт «Стремительного».
— Он в городе, сэр?
— Если бы он был в городе, мы отправили бы его на борт вместе с послом, — сказал Стайнер и развернул один из ноутбуков так, чтобы мы могли видеть карту континента на дисплее. — Три дня назад он отправился на охоту в сопровождении своего телохранителя. На связь они не выходят, и мы не знаем, что там творится. Может быть, просто увлеклись охотой, может быть, произошел несчастный случай или оборудование вышло из строя. Собственно, что вы и должны выяснить. И доставить наследника сюда, разумеется. Они разбили лагерь вот здесь. — Палец капитана ткнул в экран, оставив на нем жирное пятно.
— Это два с половиной часа лета, — констатировал Дюк.
— Два с половиной часа туда, два с половиной обратно, итого — пять часов, — констатировал Стайнер. — «Стремительный» будет ждать вас семь часов. Так что времени должно хватить. Сержант, ваша цель — доставить наследника сюда.
— А как мы попадем на борт «Стремительного», сэр? За нами пришлют шаттл?
— Сэм… Лейтенант ВКС Торичелли будет ждать вас в ангаре 19-А, — сказал Стайнер. — Там находится малый орбитальный катер, который доставит вас на борт.
Теперь мне стало понятно, чем так недоволен лейтенант Сэм Торичелли. В то время как единственный корабль, способный увезти наши задницы из ставшей опасной системы, будет находиться на орбите, готовый свалить при первом же появлении кораблей скаари, сам лейтенант вынужден торчать на планете и ждать, пока пехота притащит из джунглей богатенького дипломата, который отправился на охоту в самый неподходящий момент.
— Дюк, я понимаю, что сейчас это все крайне не вовремя, — тон у офицера был почти извиняющийся, — но задание в общем-то плевое. Думаю, что троих человек вам для этого вполне хватит, так что можете приступать. Удачи, сержант. Увидимся на борту «Стремительного».
Дюк лихо козырнул капитану.

 

Существовали специальные формулы, по которым можно было рассчитать количество сосредоточенных на орбите боевых станций и кораблей, необходимых для более-менее успешной обороны планеты. Сии формулы содержали огромное количество переменных, начиная с типа планеты и заканчивая технико-тактическими характеристиками боевой техники, исходя из которых можно классифицировать планету по степени защищенности.
Нам, пехотинцам и пушечному мясу, эти формулы были известны только понаслышке, однако и самому тупому идиоту было понятно, что Новая Колумбия недотягивает даже до первого уровня защищенности.
Ибо в идеале защита должна быть сферической, с защищаемой планетой в центре этой сферы, для чего количество расположенной на орбите боевой техники должно быть как минимум трехзначным. Новая Колумбия могла похвастаться лишь несколькими десятками автоматических боевых станций и парой кораблей, давно списанных военно-космическими силами Альянса, при помощи которых сферическую оборону образовать было никоим образом нельзя. Насколько нам было известно, сейчас вся эта техника сосредоточилась в одной зоне, прикрывая столицу и космопорт, чтобы обеспечить эвакуацию дипломатов, торговцев и немногочисленных счастливчиков, которые умудрятся попасть в число вынужденных переселенцев. И также было понятно, что при ударе из космоса это подобие зонтика является чистой воды декорацией, не способной предотвратить реальную угрозу вторжения.
А монитор скаари — это даже не космический корабль, это летающая крепость, ближайшим аналогом которой является Звезда Смерти из «Звездных войн». По сравнению с другими кораблями монитор дико неповоротливая штуковина, зато он несет на себе максимум вооружения, а когда такая хреновина вывешивается на орбите какой-то планеты, ее можно рассмотреть при помощи театрального бинокля.
Если осталось кому рассматривать.
Один монитор способен выбить местные силы обороны за несколько минут. А таких штуковин у клана Прадеша целых три.

 

— Бо, найди флаер и убедись, что он полностью заправлен. — Дюк начал отдавать распоряжения, как только мы вышли из-за штабной ширмы. — Джек, позаботься о том, чтобы у всех был полный боекомплект, и захвати дополнительные сухпайки и запасы воды.
— Не слишком ли круто на пять часов работы, сержант?
— Запас карман не тянет, — отрезал Дюк. — Выполняйте, рядовой.
— Уже ушел. — Несмотря на вольную формулировку, Джек не пошел, а побежал выполнять распоряжение сержанта. — Что скажешь, капрал?
— Вряд ли мы уложимся в расчетные пять часов, — сказал я. — Сейчас полдень, и я не думаю, что отправившиеся на охоту ребята будут безвылазно сидеть в лагере. Возможно, нам придется их искать.
— В том и дело. Мы как-то проводили учения в том районе, еще до твоего прибытия на планету, — сказал Дюк. — Там сплошные джунгли. Обнаружить двух человек с флаера, даже при бреющем полете…
— Я думаю, капитан Стайнер это понимает.
— Только от Стайнера тут мало что зависит. Он никак не сможет задержать отбытие крейсера, если скаари появятся в локальном пространстве планеты раньше, чем мы привезем этого наследничка.
— Это значит…
— Это значит, что у нас могут возникнуть большие проблемы. — Дюк сплюнул на гладкий пол зала ожидания. — Какой черт понес этого аристократа на охоту?
В устах Дюка слово «аристократ» звучало как ругательство, каковым оно на территории Альянса, собственно, и являлось. Даже несмотря на то что сами граждане Альянса отнюдь не были равны между собой.
— А что еще делать аристократам? — спросил я.

 

Не знаю, насколько корректно делать выводы о пехоте Альянса на основании наблюдений за размещенным на Новой Колумбии гарнизоном, но местный армейский уклад был похож скорее на американский, чем на российский. Я не имею в виду качество еды (а оно было значительно лучше, чем во Вселенной неудачников или в учебном лагере на Тайроне), или размещенные на территории гарнизона кинотеатры и кафе, хотя и они тоже были.
Пехота Альянса держалась на сержантах. Офицеры только ставили задачи, которые решали рядовые под чутким руководством сержантов. Офицеры говорили, что надо сделать, а сержанты решали, кто и как будет это делать.
Сержант Дюк был моим непосредственным начальником.
Среднего роста, крепко сбитый, с обветренным лицом и армейским ежиком седых волос, он был самым типичным сержантом, которого я только мог представить.
Именно ему я доложил о своем прибытии на планету. Дело происходило в его «кабинете» — небольшой комнатке, примыкающей к спальному помещению моей новой роты.
— Поговорим начистоту, — сказал он, просканировав мой чип личности и введя данные в свой КПК. — Ты — мой подчиненный, и я должен знать, что ты за человек.
— Обычный человек, — сказал я.
— Обычные люди не получают такие назначения сразу после учебного лагеря, — сказал сержант. — У нас тут небольшой гарнизон, все знают друг о друге всё, что только стоит знать. Я могу прямо сейчас пойти к контрразведчику и запросить твое личное дело. Но я предпочитаю, чтобы ты сам мне все рассказал.
Я подумал, что темнить с этим человеком смысла нет — в его власти было устроить мне веселую жизнь на все время службы под его началом, и я рассказал ему историю со «Смерчем», придерживаясь той же версии, какую поведал капитану Хаксли.
— Споткнулся, значит, — сказал сержант. — Это ты удачно споткнулся.
— Я тоже так думаю, — согласился я.
— Не сомневаюсь, что именно эту версию ты преподнес офицерам, — сказал Дюк. — Они уже забыли, что такое бегать в поле под огнем, и готовы поверить всему, чему угодно. Особенно если им это выгодно. Но не хочешь ли ты, чтобы я, боевой сержант мобильной пехоты ВКС Франсуа Дюк, поверил в то, что солдат, причем не просто солдат, а капрал, прошедший полный курс подготовки, может споткнуться при беге трусцой? Да еще за полторы секунды до того, как все его отделение получило свое?
«Получить свое» — это, видимо, такой эвфемизм вместо слова «умереть», подумал я и чуть-чуть ошибся. Получил свое — так говорили только про тех, кто погиб в бою. Пусть даже и в учебном.
На несчастные случаи и самоубийства этот термин не распространялся.
— А какую версию вы хотите услышать, сержант? — поинтересовался я.
— Правдивую.
— А если я расскажу вам, что у меня было предчувствие, вы сразу сдадите меня в сумасшедший дом или сначала попытаетесь лечить своими средствами?
— А у тебя было предчувствие? — спросил он.
— Типа того. Просто в какой-то момент я понял, что занимать вертикальное положение — это неправильно. И исправил ситуацию.
— А как же твое отделение?
— Я отдал команду «Ложись!», — сказал я. — Но коммуникаторами нас не снабдили.
— Идиоты, — констатировал Дюк. — Когда работают «Смерчи», человек и самого-то себя не всегда расслышит.
— Вы что, мне верите? — удивился я.
— На данный момент у меня есть два варианта, — сказал сержант. — Я бывал в настоящих переделках, и мне доводилось слышать об интуиции, предчувствии опасности, которое не раз выручало кого-то из ребят. И я не сомневаюсь, что если пойду к контрразведчику, то прочитаю в твоем досье именно эту историю со «Смерчем». И вот что я тебе скажу. Либо у тебя действительно есть какое-то шестое чувство, либо ты не тот, за кого себя выдаешь.
Началось.
Полковник Визерс тоже как-то сказал мне, что не считает меня «настоящим человеком».
— Может быть, ты — какой-то инспектор, прибывший сюда для того, чтобы оценить ситуацию в войсках изнутри, — сказал сержант. — Легенда со «Смерчем» довольно глупая, конечно, зато она объясняет, почему ты не засветился в других воинских частях. Человек, который переводится из одной части в другую, обычно передает «привет» новому сержанту от старого, но офицерам об этом ничего не известно. Ты офицер?
— Нет, сержант. Я — капрал Стоун.
— Кем бы ты ни был, ты должен будешь держаться рядом со мной, и я глаз с тебя не спущу. Если ты на самом деле везунчик, который успевает реагировать на выстрелы до того, как кто-то начинает стрелять, то ты станешь моим талисманом. — Он ухмыльнулся. — А если нет, то я все равно буду контролировать каждый твой шаг, инспектор Стоун, или как тебя там.
— Капрал Стоун, — повторил я.
— Может быть, когда-нибудь я узнаю правду, — сказал Дюк. — А может быть, и нет.
Не могу сказать, к какой версии Дюк склонялся больше, но с тех пор он действительно старался обставить все так, чтобы я был неподалеку от него. А после того, как однажды вечером мы надрались в местном баре — на большей части планет Альянса спиртное вне закона, так что здесь пехота отрывалась по полной, — наши отношения стали чуть ли не приятельскими.
Временами Дюк даже забывал, что я его подчиненный, и относился ко мне как к равному. Естественно, я был совсем не против такого положения вещей, и мы с ним надирались местной текилой каждые выходные.
Жизнь, можно сказать, налаживалась.
Если бы на Новой Колумбии еще и табак выращивали, счастью моему вообще не было бы предела.

 

Асад ад-Дин, наследник Левантийского калифа, и Азим, его личный телохранитель, узнали бы о себе очень много нового, если бы слушали наш разговор во флаере, удаляющемся от космопорта в сторону их «охотничьих угодий».
За джойстиками управления флаера сидел Бо. Рядовой первого класса Борис Стогов. Это был первый человек, встреченный мною в будущем, который носил русское имя и фамилию, но на вид он ничем не отличался от остальных. Ассимиляция сделала свое дело и сгладила большинство национальных признаков.
На территории Альянса я встретил всего нескольких темнокожих людей, а людей с азиатской внешностью мне и вовсе не попадалось. То ли европейские гены оказались доминирующими, то ли большая часть азиатов погибла во время Третьей мировой войны. То ли Война Регресса ударила по азиатским странам особенно сильно.
Джек Терренс, четвертый в нашей группе, был самым молодым из нас, хотя и угодил в армию раньше меня. Все четверо были выходцами из социков, похоже, что больше черпать кадры пехоте было просто неоткуда.
Флаер шел на высоте сотни метров со скоростью около двухсот километров в час, руки Бо спокойно лежали на управляющих джойстиках, а снизу проплывали деревья. Интересно, если точно такие же джунгли можно найти и в двадцати километрах от столицы, за каким дьяволом этих охотников понесло чуть ли не на другой конец континента?
Дичь там какая-то особенная, что ли?
Сержант оторвался от созерцания экрана своего КПК и сунул устройство в специальный карман, предусмотренный на полевой форме.
— Плевая работенка, — сказал он. — Зато если у нас все получится, нам дадут по медали за спасение особо ценного лица.
— И за вклад в налаживание дипломатических отношений с Калифатом, — сказал я.
— У нас с ним и так неплохие отношения, — сказал Дюк. — Нам нужны металлы, которые они добывают на Дамаске, им нужны технологии и кое-что из оборудования для высокотехнологичных предприятий. Вот и все дипломатические секреты.
Левантийский Калифат был самым крупным независимым образованием и, вне всякого сомнения, самым богатым. Его население было сосредоточено на двух планетах — Леванте, который являлся столицей системы, и Агробе. На Дамаске же находились в основном рудники, где добывались те самые ценные металлы, и персонал, который эти рудники обслуживал.
Калифат обладал довольно мощным военным флотом и по степени защищенности мог поспорить даже с Солнечной системой, что делало его не самой легкой мишенью для вторжения, и это особенно не нравилось руководству Альянса. Система, заселенная выходцами из мусульманских стран, ни под каким соусом не стремилась разделить демократические ценности и свободы Альянса, а за присоединение ее военным путем пришлось бы заплатить слишком дорогую цену.
Еще Альянс возмущался тем, что калиф Леванта видел стратегических партнеров не только в лице самого Альянса, но и поддерживал дипломатические отношения с Империей, а также не брезговал заключать разовые сделки со скаари, в связи с чем мне в голову пришла мысль, только ли спасением высокопоставленного дипломата мы сейчас занимаемся. Получив такую фигуру в заложники, Альянс наверняка сможет выбить у калифа какие-то уступки в обмен на безопасность его сына…
Не успел я додумать сию оптимистическую мысль до конца, как небеса над нами прочертили три огненные стрелы, оставляющие след из раскаленного воздуха.
— Упс, — сказал Дюк, бросив взгляд на коммуникатор с встроенным секундомером. — А нам обещали восемь часов.
— Это же…
— Орбитальная бомбардировка, — подтвердил Дюк. — Разверни флаер, посмотрим, что осталось от космопорта.
Бо заложил вираж, разворачивая машину на сто восемьдесят градусов, и мы смогли посмотреть в ту сторону, откуда прилетели.
Над джунглями пылало зарево пожаров, густой дым заволок половину горизонта.
— Хана космопорту, — констатировал Дюк.
Джек выругался. Виртуозно, трехэтажно и с чувством. В его речи было много слов из русского языка, которые особенно точно выражали наше общее состояние на данный момент.
Мы остались на планете, атакованной противником, и средства убраться с этой планеты для нас более не существовало.
— Разворачивай обратно, — сказал Дюк, и Бо совершил очередной маневр. — Как бы там ни было, у нас есть приказ — обеспечить безопасность дипломатического лица. Будем его выполнять с поправкой на обстоятельства.
— Нам конец, — сказал Джек.
— Еще нет, — возразил Дюк. — Мы живы, и у нас достаточно оружия и продовольствия…
— Достаточно для чего? Мы что, будем воевать с ящерицами вчетвером?
— Если придется, будем, — сказал Дюк. — Или ты можешь предложить другой вариант?
— Не могу.
— Тогда заткнись и не мешай мне думать.
И тут флаер тряхнуло, огненный шар плазмы промчался в двадцати метрах от нас и упал в джунгли, испепелив несколько десятков квадратных метров вечнозеленой растительности.
— Снижайся, быстро! — рявкнул Дюк. — Они видят нас как движущуюся военную цель и не остановятся, пока не раздолбают.
Перегрузки вжали нас в спинки кресел, флаер резко скользнул вниз и пошел на бреющем полете, задевая днищем верхушки деревьев.
— Слишком плотная растительность, — пожаловался Бо. — Я не вижу места, где можно сесть.
— Садись где хочешь!
Второй заряд плазмы прошел в десяти метрах справа, и нас обдало волной горячего воздуха. Похоже, скаари пристреливаются, и существует довольно большая вероятность, что третьим выстрелом они все-таки не промахнутся…
И тут на меня внезапно снова нахлынуло то странное чувство, которое помогло выжить на Тайроне.
— Тормози! — рявкнул я.
В моем времени говорили, что, когда хороший водитель слышит крик «Тормози!», раздающийся в салоне его автомобиля, он сначала обязательно тормозит, даже если сам не видит опасности, а уже потом разбирается с тем, кто крикнул. Или благодарит его, если тревога оказалась не ложной.
Другое же высказывание гласит, что хороший водитель отпускает педаль газа, вдавленную в пол, только в одном случае — когда его голова выбивает лобовое стекло.
На наше общее счастье, Бо оказался хорошим водителем из первой категории. Он резко сбросил ход, и огненный шар пролетел в нескольких метрах перед нами.
Если бы Бо не притормозил, наши траектории неминуемо пересеклись бы.
Бо сбавил скорость до минимальной, плавно отодвинул джойстик от себя, и флаер нырнул в джунгли, лавируя между особо крупными стволами и ломая мелкие. В салоне нещадно трясло, и, даже несмотря на то что мы вцепились руками в подлокотники кресел, периодически в тело впивались ремни безопасности.
Впрочем, защита деревьев являлась чистой иллюзией, плазменные пушки скаари наводились на нас отнюдь не по результатам визуального наблюдения. Хорошо еще ящерицы не стали тратить на нас одну из ракет с интеллектуальным наведением, от нее флаер бы не ушел, несмотря на все искусство пилота.
Маневрируя в джунглях, Бо постепенно сбрасывал высоту, выбирая место для более-менее безопасной посадки. Внизу мелькнул небольшой ручеек, петляющий между деревьями, а за ним обнаружилась полянка…
Приземление было жестким.
Ремни отстегнулись мгновенно, мы похватали оружие и рюкзаки с припасами и бросились вон из салона.
По неподвижной мишени скаари не промазали. Плазменный заряд диаметром около метра обрушился на флаер, и машинка исчезла в пламени взрыва. К этому моменту мы успели отбежать всего на двадцать метров, и взрывная волна сбила нас с ног, а раскаленный воздух опалил лица.
Назад: ГЛАВА 1
Дальше: ГЛАВА 3