Глава четвертая
Неожиданное случается в жизни чаще, чем ожидаемое.
Плавт
Два часа я петлял по городу, избавляясь от возможного хвоста, да и просто развлекался, чувствуя себя живым. Рана на руке почти заросла. По крайней мере, меня она больше не беспокоила. На одной из тихих, узеньких улочек, где в три часа ночи гуляли лишь коты да грабители, я притормозил у тротуара и перебрался через сиденья в комнатку, оборудованную в микроавтобусе. Там я переоделся. Засунул в карман плаща кредитные карточки, бумажник, в котором было двести кредиток налом, и «Стрелу» — компактный пистолет, который не улавливался ни одним детектором.
Теперь можно было навестить Мухаммеда. Он проживал в районе Сохо, названного так в честь одного из элитных районов Лондона. Но в отличие от лондонского Сохо, Сохо, который находился в городе Айоло, земля Северная Америка, штат Висконсин, представлял из себя территорию трущоб, куда ни один полицейский не заглядывал, предоставляя жителям возможность самим решать свои проблемы.
Мухаммед Абу Иль Али был африканцем, но долгое время жил в России, поэтому и разрешил называть себя просто — Муха. Он встретил меня полуодетый и раздраженный, однако открыл двери гаража и позволил загнать мое авто внутрь.
Домик его плохо гармонировал, как и все строения Сохо, с другими зданиями города. Двухэтажная халупа, внешне выглядевшая разваливающейся, изнутри казалась настоящей крепостью, — чтобы взять ее обитателей живыми, нужно было сильно попотеть.
Я потушил все системы автомобиля, оставив их в ждущем режиме, и покинул его.
Мухаммед ждал меня в гостиной, позевывая. Мягкий голубой свет, льющийся с потолка, успокаивал. Аквариум в длину всей стены с внутренней подсветкой и диван, на котором сидел Мухаммед, — вот и все, что составляло убранство комнаты.
Я плюхнулся на диван рядом с Мухаммедом и облегченно закрыл глаза. Я знал, что он сейчас не посмеет поступить подло по отношению ко мне. В любом случае я почувствую угрозу раньше, чем он успеет сделать первое движение.
— Ты чего? Охренел, что ли, четвертый час? — подал голос Мухаммед. — Или ты приперся, чтобы у меня на диване поваляться?
— Буду не против, если ты мне состряпаешь что-нибудь пожрать, — заявил я.
— Ну, ты вообще зарываешься, человек, — возмутился Мухаммед.
— За едой и поболтаем.
Мухаммед, заинтригованный моими словами, поплелся на кухню. Хлопнула дверца микроволновки. Через минуту раздался звоночек, и вослед ему голос Мухаммеда.
— Готово. Тащи свою задницу сюда.
Подняться с дивана для человека, который участвовал в спортивном состязании за свою жизнь, не давая телу отдыха, так же тяжело, как удержать себя вдалеке от литра воды после восьмидневного перехода через пустыню. Но я поднялся, и я пошел.
На пластиковой одноразовой тарелке лежал кусок дымящейся пиццы. Именно кусок, весьма непрезентабельного вида, однако я был слишком голоден, чтобы заниматься эстетством. Такая вот селяви. Проглотив эту подметку, по недоразумению называвшуюся пиццей, я запил еду стаканом водки, которая работала в моем организме иначе, чем у обычных людей. Алкоголь во мне перерабатывался в сто раз быстрее, чем у нормального человека, а в экстренной ситуации организм сам расправлялся с опьянением.
— Мне нужны документы, Мухаммед.
— Ты мои расценки знаешь. Если согласен, то сделаем. Без проблем.
— И без лишних вопросов.
— Какие могут быть вопросы? Без вопросов, само собой. На какое имя делать документы?
— А это стоит обдумать.
Я откинулся на спинку стула, который прогнулся подо мной наиболее комфортабельно, и сказал:
— Мне нужно свалить, да и образ жизни поменять кардинально. Что-нибудь предложить можешь?
— Дом! — позвал, повысив голос, Мухаммед.
— Слушаю, господин! — отозвался компьютерный мозг Дома.
— Найди все возможные на сегодняшний момент легенды, которые мы можем состряпать. Приоритет — вне города.
Через минуту Дом отозвался:
— Найдено три варианта. Должности — вольный охотник за государственными преступниками…
Я ухмыльнулся.
— …звездный торговец. Частный извоз. Контрабанда.
Я улыбнулся.
— …капеллан при звезднодесантном полку «Крест и Молния».
Я нахмурился.
— Найдена еще одна должность. Журналист в Федерации Магелланового облака.
Я закашлялся.
— Спасибо, Дом!
Мухаммед пристально на меня уставился.
— Сам понимаешь, все эти должности, за определенную оплату, я могу тебе обеспечить. Не будет лишних вопросов и лишних бумажек. Да и время трудоустройства — один день. Вместо двух недель, которые требуются по стандартной процедуре. Думай, человек.
— Сначала оформи мне документы.
— Тысяча кредиток за корочки.
— По рукам, — слишком быстро согласился я, но вилять и вести какие-то игры мне совсем не хотелось, да и времени не было.
Нужно срочно сматываться из города. СБЗ посчитает меня погибшим в доках, однако для верности прочешет город на предмет подозрительных личностей. Так что чем быстрее я смоюсь, тем быстрее смогу осмыслить свое нынешнее состояние. Ведь у меня есть цель, которую я намерен достичь, только вот сформулировать ее я пока не сумел.
Она зреет в душе.
Она живет во мне.
Когда-нибудь она проснется.
Я, как бомба с часовым механизмом, взорвусь обязательно, но ровно в то время, когда мне предназначено это судьбой или программой.
Я же говорил, что опасен для социума.
— На какое имя оформлять документы?
Я задумался.
Простая тема: выбрать для себя имя, поставила меня в тупик.
— Ну? — торопил Мухаммед.
Имя появилось само. Словно всплыло из глубин сознания. Что-то оно означало для меня, но вот что, я пока не знал.
— Ларс. Ларс Русс.
— Отлично! — Мухаммед поднялся из-за стола. — Отдыхай. Можешь использовать мой диванчик. К утру все документы будут готовы. Подданство какое делать?
— Земли, — сказал я, помялся и добавил: — Можешь сделать дубликат, но с подданством Амбера.
— Это займет несколько больше времени. Но постараюсь. Все документы будут официально зарегистрированы на Земле и на Амбере. Это будет не фальшивка, а настоящий документ. Согласен?
— Ты бы лучше поторопился, — устало выдавил я.
Мухаммед удалился.
Я поднялся и проковылял в гостиную, где рухнул на диван, размышляя над двумя вопросами: что меня связывает с именем Ларс Русс, и зачем мне потребовались еще документы с амберским гражданством.
Что я знал о планете Амбер?
В эпоху колонизации звездных систем, когда люди стали делать первые робкие попытки в далеком космосе, открытые планеты назывались в честь миров, придуманных писателями-фантастами. Так появилась планета Амбер. Так на карте звездного неба зажглись имена Трантор, Средиземье, Фаргал, Киммерия, Мршан, Внутриземье, Хьервард и многие другие.
Винегрет из выдуманных разными писателями миров, которые обрели свое воплощение на далеких планетах, заселенных человечеством.
Что же могло связывать меня с Амбером?
С этими мыслями я выключился.
Когда я разомкнул глаза, документы лежали на столике прямо перед моим носом. Свежая пахнущая пластиком карточка с золотыми буквами имени и фамилии и генокодом, вложенным в микрочип памяти. Из-под первой карточки высовывалась вторая, точная копия первой, за исключением измененного подданства.
Я поднялся с дивана, поправляя на себе смявшуюся одежду, и подхватил со столика удостоверение личности.
Из кухни показалась лохматая голова Мухаммеда.
— Ты уже проснулся?
Я не удостоил его ответом и принялся изучать свою новую биографию. Никогда еще у меня не было имени. И вот оно появилось. Мое первое и единственное имя, которым меня нарекли не родители, а исламист, специалист по фальсификации документов.
Хорошее начало.
Я испытывал странные чувства, незнакомые мне. С пластиковой карточки на меня взирало мое собственное лицо, под которым бежала тоненькая строчка — ЛАРС РУСС.
— Завтракать будешь?
— Только кофе. Двойной. Большую кружку.
— Ага.
Мухаммед исчез на кухне. Клацнули кружки. Зашипел кипяток, выплескивающийся в кружку.
— Ты уже выбрал себе должность?
— Нет. Пока. Если не сложно… — Я спрятал документы во внутренний карман плаща, — скинь мне все кандидатуры на диск. Я оплачу их все.
— Странный выбор, — изумился Мухаммед, выходя из кухни.
За ним семенил робот-официант, железный паук с ровной поверхностью подноса на спине, где стояли две дымящиеся кружки с кофе, сахарница и два круасана.
— Я запаслив, — коротко признался я, беря с подноса круасан.
— А все-таки? — настаивал Мухаммед.
— Я хочу быть готов к тому, чтобы в экстренном темпе сменить работу.
— Ладно. В принципе это твои проблемы, — равнодушно пожал плечами Мухаммед. — Ты запомни, брат, я никогда бы не стал тебе помогать, если бы ты не был таким опасным для этого государства.
Я усмехнулся.
Ничего иного нельзя было ожидать от исламского подпольщика.
— Все, что плохо для этого государства, отлично для меня.
Мухаммед зловеще ухмыльнулся:
— Жаль, что ты, Ларс Русс, не разделяешь мои убеждения и не хочешь принять ислам. Это было бы полезно для тебя и для нас, брат. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммеда, пророка его. Такой человек, как ты, был бы очень полезен исламу.
— Муха, все эти должности как-нибудь связаны с твоими единоверцами? — поинтересовался я.
Очень уж мне не нравились эти проповедования.
— Нет. Правоверных там нет.
— Отлично.
— Ларс Русс, ты подумай…
Так непривычно было слышать свое имя, а с другой стороны, оно было для меня родным. Я чувствовал это.
— …такой Идеал, идеальный воин, как ты, и наша организация, имеющая своих агентов повсюду, мы можем горы свернуть…
Я его больше не слушал.
Я хищно смотрел на него. Он знал, кто я такой. Но откуда? Откуда он мог знать?
Я знаком с Мухой уже тринадцать дней. Его мне порекомендовал Магди Дейф из Лос-Анджелеса. Он тоже был правоверным. Стало быть, я с самого начала своего бегства был под колпаком у «первоземельцев».
Твою мать!!!
Мухаммед еще что-то лопотал, когда я сделал легкий выпад в его сторону и лишь кончиком пальцев коснулся его шеи, ломая позвоночник.
Мне не нужны были лишние свидетели.
С ледяным спокойствием я допил кофе и съел круасаны.
— Дом!!! — позвал я.
— Слушаю, — отозвался компьютер. Он не называл меня господином, как это делал, когда общался с Мухаммедом.
— Дом, у тебя сохранились легенды, которые ты предлагал…
— Да, — сухо, с металлом в голосе, ответили мне.
— Скинь их мне на диск! — потребовал я.
— А что делает Мухаммед, господин мой? — поинтересовался Дом.
— Он отдыхает, — нагло заявил я.
Я знал, что Дом просматривает каждую клетку своего пространства, и от него вряд ли укрылось мое движение к Мухаммеду, мой рывок, но расценить его и вынести ему вердикт Дом вряд ли мог.
— Диск готов, — наконец отозвался Дом.
Из тела робота-официанта выполз маленький блестящий диск с интересующей меня информацией. Я забрал его и припрятал в одежде.
Я покинул свое убежище. Здесь мне больше ничего не было нужно. Я не хотел убивать Мухаммеда и оставил бы его в живых, если бы ему не было известно, кто я. Но, как говорится, такова селяви.
Конечно, там, где знал один, наверняка знает еще кто-то. Иллюзий я не испытывал. И самообманом заниматься не собирался. Но Мухаммед умер, а все считают меня покойником, так что на время для исламистов мой след потерян. Осталось сделать малое. Прибрать за собой.
Уходя из приземистого двухэтажного здания, я оставил подле Мухаммеда, на окаменевшем лице которого замерло удивление, пластиковую капсулу взрывчатки из арсенала, найденного мною, когда я осматривал помещения. Такую же капсулу я поместил в холле на первом этаже. Одну приклеил на входную дверь. И еще одну в гараже. Для надежности.
На «Ниссане» я удалился на два квартала от дома Мухаммеда, остановился, прижавшись к обочине, и задумался. У меня было несколько вопросов к жизни. И их стоило решить. Они ворочались в моей голове.
Что означало для меня имя Ларс Русс и планета Амбер? Стоило это выяснить. Но как? Одно я решил окончательно: с государством и исламистами у меня отныне личные счеты.
Я печально оглянулся на дом Мухаммеда, и отдал приказ своему компьютеру связаться с разумом Дома, что он и выполнил. Я отдал приказ Дому активировать капсулы, и он подчинился. Он не мог ослушаться, хотя понимал, чем ему это грозит.
Взрыв был настолько сильным, что взрывной волной мой «Ниссан» вытолкнуло на двести метров вперед.
Я ухмыльнулся, погрузил диск, полученный от Дома, в компьютер авто и считал информацию, набежавшую на лобовое стекло. Из четырех кандидатур нужно было выбрать одну.
И я выбрал.
