Чаща, начавшаяся за поляной, была испещрена оврагами, поросшими кустарником. Складывалось впечатление, что овраги имели искусственное происхождение и более напоминали заброшенные траншеи, в которых когда-то размещалась живая сила обороны. Так и виделись в сумраке солдаты, дымящие сигарами и обсуждающие дамочек.

Ветви преграждали путь, хлестали по лицу, цеплялись за волосы. Мы продирались сквозь валежник, взяв на изготовку автоматы. Преодолевали лощины, скатываясь по склону и взбираясь на склон, цепляясь за сучья кустарников и корни.

Молча. За всю дорогу от поляны ни я, ни Марк не издали ни звука. Лишь тяжелое дыхание и скрежет зубов.

Я следовал за спиной Крысобоя, погруженный в мысли, как в виртуальный фильм. Слово «Амбер» и мое имя крутились в голове со скоростью антигравитационного привода. Я пытался вспомнить значение этих слов, но ничего не получалось. Слова оставались для меня одновременно теплыми, родными и далекими, как звезды. Я пытался приблизить звезды. Я протягивал к ним руки, цеплялся и тянул к себе. Я чувствовал, что истина совсем рядом. Я был близок к прозрению, но в тот момент, когда я ощутил, что еще секунда, и понимание прорвется в меня, разрушая плотину, сдерживающую буйство безумной реки, тарахтение пулемета вывело меня из размышлений. Пули зашлепали возле моих ног. Я отпрыгнул назад, сбив Крысобоя с ног, и вместе мы скатились вниз в овраг.

— Во, мать моя, какая-то тварь лупит, — выругался Крысобой.

— Точно, тварь. Ты не засек, откуда били? — поинтересовался я.

— Я две точки зацепил. Одна в правом кустарнике. Другая в левом. И перекрестным огнем мочат, суки!

Крысобой проверил обойму в «Шмеле».

— Пощупаем, — предложил я.

И пополз по склону обратно на поросший кустарником гребень, выбрав из всего вооружения «Страйзер». Перезарядив силовое ружье, я высунулся из оврага и навлек на себя шквал огня.

— Отвлеки их!! — крикнул я Крысобою.

Марк взлетел на вершину и, выскочив из оврага, как чертик из табакерки, метнулся за бугор дерева. Пулеметные очереди ушли в его сторону, чем я и воспользовался. Разряд силового ружья смел пулеметный расчет справа. Точка слева переключилась на меня, и я, перезаряжая ружье, рухнул назад в овраг. Затараторил «Шмель» Крысобоя, заливая левый пулемет огнем. Я предпринял вторую попытку и, вновь взойдя на лесистый гребень, разрядил «Страйзер» в левую пулеметную точку.

Потом бросился, перепрыгивая через кусты и коряги, к тому месту, где скрывался стрелок, держа наготове перезаряженное силовое ружье. Первое, что я увидел, был пулемет — искореженная железяка с погнутым стволом и расплющенным прикладом. В трех метрах от оружия валялся бездыханный стрелок. Лицо его было измазано кровью, точно боевой раскраской. Нелепо вывернутая рука, явно сломанная при падении на корягу, и сук, торчащий из груди. С этого паренька спросить было уже нечего.

— Марк, как твой?! — окликнул я Крысобоя.

— Живехонек, подлюка! — отозвался Марк.

Я пнул напоследок пулемет и поспешил к товарищу. Крысобой склонился над человеком в камуфляже «лес», который дергался в конвульсиях. Лицо пулеметчика выглядело раздавленным, будто кто-то наступил на него и повращался на каблуках.

— Слушай, какая странная штука, — заметил я. — Я стрелял в тебя из «Страйзера», и тебе хоть бы хны. А этим бедолагам все кости переломало.

— Ничего тут странного, — ухмыльнулся Марк. — У меня же ребра титановые.

— Хорошая охрана у виртуальщика, — похвалил я.

— А ты что хотел? Отряд салажат! Или банду дебилов?

Ответить, что бы я предпочел видеть на месте пулеметных расчетов, я не успел. Я услышал пение пуль и вытолкнул Крысобоя из зоны их действия, уходя сам. Пули разнесли в щепу дерево, словно выщербили из ствола излишки веса, чтобы проступила талия, и могучая сосна с кряхтением стала заваливаться в сторону, откуда доносились автоматные трели.

Люди в камуфляже проступили повсюду. Они висели на ветвях, вглядываясь в лесную темень. Они находились за деревьями, шаря сканерами по пространству вокруг. Они торчали из оврагов, как весенние поганки. Они поднимались с земли вместе с шапками камуфляжного кустарника.

— Мне никто не говорил, что виртуальщика охраняет целая армия, — изумился Марк.

— Ты думаешь, меня успели предупредить? — вопросил я.

Нас засекли и накрыли лавиной свинца. Пули неслись с воздуха от охранников в ветвях. Пули шелестели с земли, не давая поднять голову. Пули вспахивали землю перед нами, засыпая грязью, щепой и осколками камней.

— Крысобой, у тебя семья есть?!! — пытаясь перекричать поток смерти, проорал я.

— Была когда-то!! — донеслось до меня.

— Чего случилось?!!

— Работа дрянная!!!

Из леса нужно было улепетывать.

— Прикрой!! — крикнул я.

Я вскинул автомат, перекатываясь на спину, чтобы стали видны вершины деревьев, и дал короткую очередь, срезав двух солдат, зацепившихся на вершинах. Они бесшумно зашатались на ветках и свалились на землю.

Крысобой подле меня закашлял автоматом.

Я переключил внимание на оставшихся дозорных и в две минуты уничтожил все гнезда. Теперь можно было и Марку подсобить, если еще было в чем.

Между тем солдаты продолжали наступать. Они пытались зажать нас в кольцо и из гранатометов зачистить территорию, но я вынужден был их огорчить. Обломитесь, ребятки. Так просто меня не взять. Я выдернул чеку гранаты и метнул ее в гущу врагов. Секунда молчания, и гром, микшированный с огнем. Падающие на нас деревья — удачное прикрытие для отступления.

— Бежим!!! — крикнул я Марку, поднимаясь с нашего лежбища, как волк, накрытый охотниками.

Повторять Крысобою дважды не пришлось. За что мужика и уважаю, все с полуслова понимает. Я бежал, петляя, точно пьяный, пытающийся добраться до дома в ускоренном воспроизведении. Я чувствовал каждую пулю, которая была пущена мне в спину, и от каждой я уворачивался. Когда я удалился от сил врага на достаточное расстояние, я нырнул к земле, разворачиваясь в прыжке. Мое лицо познало холод мокрых листьев. На секунду я сомкнул веки, чтобы восстановить точность зрения, и, раскрыв глаза, открыл беглую стрельбу по преследователям. Секундой позже подле меня упал Марк. Похоже, его все-таки зацепили. Его лицо было перепачкано грязью, а из разорванного плеча лилась кровь. Крысобой сдернул со спины базуку «Шторм» и нацелился на врага, который нас догонял. Две ракеты с шипением вырвалась из «Шторма» и вздыбили землю. Солдаты летали в воздухе, отброшенные взрывной волной, как марионетки. Лопались стволы, и деревья падали, погребая под собой не успевших увернуться солдат.

— А теперь под шумок сматываемся, — предложил я.

Мы сорвались с земли и сломя голову понеслись в лес, стараясь уйти как можно дальше от возможного преследования. Мы оставляли за спиной пожар и крики агонии. Но за нами никто не гнался.

В шестистах метрах от места столкновения с заградительным отрядом охраны Гоевина я наткнулся на голое мужское тело, стоящее у дерева. При ближайшем рассмотрении я обнаружил, что человека пристрочили дротиками к древесине.

— Но почему он голый? — спросил я, слегка ошарашенный.

— Ну, нудист, наверное, — неуверенно предположил Крысобой.

— Ага, а чего он тогда в лесу делает? В первый раз вижу, чтоб нудисты с деревьями обнимались.

Крысобой, ухватив мертвеца за волосы, поднял голову, поникшую на грудь.

— По-моему, это еще один конкурент. Бывший.

— Шесть осталось, — посчитал я. — Скажи, Марк, а за что тебя Крысобоем прозвали?

— Старая это история, — хмыкнул Марк, отпуская мертвеца. — Будет время, расскажу.

Мы отступили от трупа на два шага.

И вдруг земля под нашими ногами разверзлась.

Я вскинул руки, пытаясь за что-нибудь уцепиться, и ухватился за ветку кустарника, который рос на нетронутой земле. Крысобой с криком ухнул вниз, но в последнюю секунду схватился за мои ноги. Кустарник склонился к земле, напрягая ветви, по которым бурлил сок. Я взглянул вниз. На дне ямы белели остро отточенные колья, которые торчали, словно зубы ощеренной пасти неведомого подземного чудища. Я попытался ухватиться свободной рукой за край ямы, но края обваливались, мешая уцепиться. Я увидел, что показались корни кустарника. Он не выдерживал.

Вдруг ветка под моей рукой ожила. Она зазмеилась, обвивая мое запястье и поползла вверх по плечу. Ветка напряглась, и я почувствовал, как она стала тянуть меня вверх. Внизу застонал Крысобой. Я понимал, что простреленное плечо мало располагает к силовым нагрузкам. Ветка вытащила меня на поверхность. Я лег на живот и медленно переместился в неопасную зону, подтягивая Крысобоя. Оказавшись на тверди, я вернулся к дырке, и помог Марку окончательно вылезти.

Марк, улегшись возле пропасти, тяжело задышал, сведя в злобе брови. Он держался за простреленное плечо. Кровотечение усилилось. Я подхватил его под мышки и оттащил в более безопасное место. На моих глазах яма закрылась, точно это и вправду была чья-то хищная пасть. Я отцепил от пояса медицинский пакет. Вколол Крысобою антибиотик, наложил на рану лекарство и перевязал бинтом.

— Ты это видел? — спросил я Марка.

— Видел, — отозвался Крысобой.

— Ты знаешь, что это?

— Яма-то? — переспросил Марк. — А она с той веткой, что нас вытащила, одним шприцом мазана.

— Генетические мутанты, — догадался я.

— Точно. Разумные растения.

— Но опыты же запрещены.

— Для всех, кроме Гоевина, — поправил Крысобой.

И тут я увидел, как его глаза расплываются в ужасе, и оглянулся. На нас надвигался пожар. Исторгнутый «Штормом» Крысобоя, огонь разросся и с жадностью ростовщика стал захватывать новые территории.

Но мало того, что нам угрожал пожар, помимо этого лес вокруг нас стал оживать. Раскачивались ветви, улавливая приближающийся жар. Грозно шумела листва. Заходили ходуном стволы. И, судя по движению и гулу, окружившему нас, лес был настроен к нам отнюдь не дружественно.

— Бежать сможешь? — поинтересовался я.

— Смогу, — сжав зубы, отозвался Марк.

Во второй уже раз за последние полчаса мы пытались побить мировой рекорд в беге. Пламя жарило нам пятки, но пока что еще держалось на почтительном расстоянии. Оно не так угрожало, как разъяренный лес, который не мог сдвинуться с места и спастись, но мог уничтожить виновников своей смерти. Одна из ветвей, деформировавшаяся в лиану-руку, ухватилась за ногу Крысобоя и дернула его на себя. Марк рухнул лицом в траву, перевернулся и попытался отцепиться от живой лианы. Я изогнул кисть руки, на которой угнездился «Змей», и сжал пальцы, активируя детекторы. Струя плазмы ударила из моего запястья и перерубила лиану. Освобожденный Крысобой спихнул с ноги дергающийся в конвульсиях обрубок ветки и нагнал меня.

— Классная у тебя «Змейка»!!! — прокричал он мне в ухо.

Деревья тянули к нам ветви. Я отстреливался «Змеем», разрубая чересчур назойливые и ухватистые.

Лес оборвался внезапно. Я увидел впереди себя расплывчатые очертания деревьев, которые раскрывались передо мной. Поздно я сообразил, что это новое окно, подобное тому, которое атаковал гайками Крысобой. Не успевая замедлить шаг, я влетел в пространственную дыру и вывалился на раскаленный песок на вершине бархана. Крысобой, дышавший мне в спину, столкнул меня с вершины, и я покатился вниз, чувствуя кожей лица и рук жар, исходящий от несметного количества песчинок. Оказавшись у подножия гигантского песчаного горба, я вскочил на ноги, ощущая, как наливаются потом волосы и лицо, и, задрав подбородок, посмотрел на вершину, где в нерешительности топталась одинокая фигура Крысобоя.

— Катись сюда!!! — прокричал я ему.

Марк прыгнул на зад и съехал с бархана.

Я прикрыл глаза рукой и попытался осмотреться. Низкое небо с огромным раскаленным блином солнца, приклеенным к горизонту. Нескончаемые песчаные завалы. Картина удручающая. Из огня в пустыню. Неприятненько.

— Обратно нам не вернуться. Окно сохранилось, но там пожар, — вслух размышлял я.

— Чего остается? — спросил Марк.

— Пехать вперед…

— Ну и где этот твой перед?

— Там, куда глаза глядят. Мне почему-то кажется, что эта пустыня — часть нашего пути. Я в этом уверен, — заявил я и добавил: — Там, куда мы в первый раз попали, пространство было непригодно для жизни. Временный переход с ловушкой внутри. А тут мы и жить сможем. Правда, без воды недолго.

— Пойдем не спеша.

Крысобой встал во главе каравана, а я замкнул его, и мы, оставляя за собой петляющие следы в песке, проваливаясь по колено и падая, пошли, мечтая поскорее покинуть пустыню, в которой ни я, ни Крысобой до сегодняшнего дня ни разу не были.