Потолок был ослепительно белым, состоявшим из больших идеальных квадратов. Вдоль тонкой щели между ними деловито передвигалась муха. Сделав короткий рывок, она останавливалась, чуть поворачивалась, вновь стремительно меняла позицию, перемещаясь на манер пехотинца, атакующего противника в условиях частично открытой местности.

Проследив за ее очередным маневром, Лина внезапно поняла, что прекрасно видит, причем двумя глазами. Это было довольно странно — в голове засела навязчивая уверенность в своей полной слепоте. Девушка с интересом втянула носом воздух, поняла, что одна ноздря забита посторонним предметом, но запах все равно узнала. В помещении пахло Монастырем, этот дух она ни с чем не спутает. Голова была зажата между мягкими валиками, но Лина смогла повернуть ее немного вправо — там, на краю зрения, показалось какое-то неясное движение, а до ушей доносился звук шагов. Борясь с подкатывающейся дурнотой, она закрыла глаза, а когда вновь подняла веки, увидела рядом лицо настоятельницы.

Спокойно посмотрев в ее глаза, Лина тихо произнесла:

— Я знаю, кто вы.

Мюллер улыбнулась кончиками губ, согласно кивнула.

— Почему? — спросила девушка.

— Были причины, — ответила настоятельница. — Если сильно любопытно, как-нибудь расскажу. Ты хочешь пить?

Лина внимательно прислушалась к голосу организма, поняла, что мучительная жажда больше ее не терзает, да и рот напитан влагой, язык не был ссохшимся бесформенным комком. Однако пить все же хотелось. Она утвердительно опустила веки, сомневаясь, что сможет кивнуть головой и остаться после этого в сознании.

Мюллер на миг исчезла из поля зрения. Появившись, она подняла изголовье койки, поднесла к губам Лины стакан с желтоватой жидкостью. Почувствовав запах монастырского лимонада, девушка едва удержалась от слез радости — она окончательно поняла, что вернулась. Настоятельница убрала руку, не дав ей сделать и трех маленьких глотков:

— Алина, не спеши. Твой желудок не работал несколько дней, ты на внутривенном питании. Как ощущения?

— Все нормально, — ответила девушка, — вряд ли от лимонада будет вред.

— Три глотка, не больше, — предупредила настоятельница и поднесла стакан.

Лина попыталась схитрить — сделать последний глоток титаническим, но тщетно, с Мюллером подобные шутки не проходили. Отобрав стакан, она строго произнесла:

— Все, с тебя пока хватит.

— Сколько я здесь лежу? — поинтересовалась Лина.

— С того момента, как ты выбралась из старого шурфа, прошло двенадцать дней.

— Ничего не помню! — удивилась девушка. — Я была в коме?

— К счастью, нет, хотя поначалу медики подозревали повреждение мозга. Первый лечащий врач в этом даже не сомневался. Надо сказать, этот мужчина был одним из лучших врачей Ордена, к его мнению прислушивались. Правда, он недолго тобою занимался, вскоре вынужден был отказаться от такой работы по весьма уважительной причине.

— Вы допустили в Монастырь мужчину? — удивилась Лина.

— Пришлось, — вздохнула настоятельница. — Твое состояние было просто ужасным. Если бы на месте событий не оказался сильный экстрасенс, мы бы тебя не спасли. Ты твердо намеревалась умереть, несколько раз останавливалось сердце и дыхание. Даже реанимацию боялись делать — у тебя были сломаны ребра, при этом повреждено легкое. В общем, намучились с тобой изрядно. Этот профессор так и не понял, каким образом ты дошла до такого жалкого состояния. Поначалу он вообще считал, что твое существование на этом свете — медицинский курьез. Он так и норовил поскорее отправить тебя к патологоанатому на детальное изучение, мечтал об этом до того самого момента, как ты воткнула в него иглу от капельницы, вытащив ее из своей вены.

— О господи!

— Не переживай! — отмахнулась Мюллер. — Глаз ему смогли спасти, а я клятвенно заверила это светило медицины, что мои воспитанницы не страдают от СПИДа или других заразных болезней. Правда, лечить тебя он больше не в состоянии: у него развилась устойчивая фобия по отношению к воспитанницам Монастыря.

— Почему я это сделала?

— Ты внезапно очнулась настолько, что начала буйствовать, твердо намеревалась куда-то идти и кого-то преследовать.

— Ничего не помню! — клятвенно заверила Лина.

— Не бойся, никто тебя не винит, — заверила ее настоятельница. — Правда, с тех пор тебя крепко привязали и хорошо зафиксировали руки. Хоть они и сломаны, но все же представляют немалую опасность для окружающих.

— Что со мной? — наконец решилась поинтересоваться девушка.

Настоятельница успокаивающе улыбнулась:

— Не беспокойся, все в порядке. Ты не осталась калекой или уродиной.

— Говорите все, — твердо произнесла Лина. — Я выдержу, не испугаюсь.

— Как хочешь, — согласилась Мюллер. — У тебя пневмония и легкое заражение крови. Переломы трех ребер и обеих рук, закрытое повреждение левого легкого. Бедро пробила очень неприятная ржавая железка. Рана от нее крайне грязная, с ней возятся до сих пор, но особой опасности нет, одноногой ты не останешься. Еще одна нехорошая отметина на голени; ты ее сильно запустила, оттуда пошло заражение, но все уже позади.

— У меня не было медикаментов и времени заниматься этой раной, — пояснила Лина.

— Ясно, — кивнула настоятельница. — Было еще несколько свежих ран на спине и плечах, но особой опасности они не представляли. Умереть ты норовила главным образом из-за потери крови и злоупотребления стимуляторами, вызвавшими сильнейшее обезвоживание и токсическое поражение. Врачи клятвенно заверяли, что с таким диагнозом ты давно должна быть в морге.

Чуть помолчав, Лина осторожно спросила:

— Больше ничего?

— Нет, если не считать царапин и ушибов, то все. Наши врачи — лучшие в мире, через несколько месяцев у тебя даже шрамов не останется. Эксперты попросту отказываются верить, но это неоспоримый факт — ты выжила в настоящем аду. Там землю выжгло на полметра вглубь, а у тебя даже волосы целые остались.

— Правда?

— Честное слово. Врач хотел их срезать, но я не позволила.

— Зачем ему это было нужно?

— Алина, они у тебя в грязную мочалку превратились, слиплись в один комок, смешавшись с глиной. Вымыть их до конца так и не удалось, твои волосы похожи сейчас на длинную щетину.

— Понятно, — улыбнулась девушка, — а я-то думаю, почему так сильно голова чешется. Как там, в тайге?

— Не беспокойся, все нормально. Бомбежка основательно выжгла всю долину; отдельных ракшасов, не успевших до нее добраться, уже наверняка повылавливали с помощью боевых экстрасенсов и астрального разведчика.

— А почему так долго? — горько спросила Лина. — Ведь они без всяких помех собирались там несколько дней?

— Так получилось. Астрал был сильно возмущен, нашим спецам было нечего там делать. А кроме того, абсолютно все было против нас. Ты даже не представляешь, как настойчиво мы тебя искали. Но без толку, тебе не везло абсолютно во всем.

Лина нерешительно произнесла:

— А врачи ничего не нашли во мне странного, необычного?

Настоятельница покачала головой:

— Алина, в эти дни ты довольно часто бредила. В эти моменты я старалась не подпускать к тебе врачей, чтобы не трепали языками. Мне частично понятны твои опасения, но не переживай, сила умирающих ракшасов ничем тебе не навредила, скорее наоборот — без нее ты бы не выжила.

Чуть помедлив, Мюллер добавила:

— Твои глаза поменяли цвет. Теперь они не карие, а серые. Но такое может произойти от шока или стресса. Других странностей нет.

— Вы много слышали?

— Вполне достаточно, — заверила настоятельница.

— Тот демон, которого я преследовала, — что с ним?

— Исчез. Скорее всего, он вернулся в свой мир, иначе мы бы нашли камень Истинного Мира.

— Мне смутно вспоминается, что я была слепа, но смогла его ранить ножом.

Настоятельница отрицательно покачала головой:

— Нет. У тебя просто была покрыта глиной вся голова и основательно забит рот. Если бы не открытый нос, ты бы неизбежно задохнулась. А ранен был не демон, а наш рыцарь. Ты лихо пробила ему боевой костюм, все эксперты теперь ломают головы, размышляя, как подобное могло произойти, ведь не всякая пуля на такое способна.

— Я же не знала, думала, что это враг.

— Ничего, — успокоила ее настоятельница. — Он не умрет, хотя вначале ему пришлось тяжело. Чтобы снять с него хитин, пришлось воспользоваться дисковой пилой. Зато теперь о нас пошли новые легенды: весь Орден говорит только о том, что наши воспитанницы с переломанными руками могут разорвать в клочья любого спецназовца.

— Правую руку я сломала при этом ударе — кость не выдержала нагрузки, — призналась Лина. — По крайней мере мне так кажется.

— Это уже не принципиально, — отмахнулась настоятельница.

— Мне, наверное, надо написать отчет?

— Не стоит с этим торопиться. Время есть, постарайся хорошо продумать, что говорить, а о чем умалчивать.

— Вы призываете меня к искажению информации? — удивилась Лина.

— Именно так, — кивнула настоятельница. — Более того, я тебе это приказываю. Сведения о сотрудничестве Ордена с демонами и то, что ты подверглась воздействию неизвестного артефакта, надо скрыть в любом случае.

— А Орден действительно сот…

— Да, — быстро перебила настоятельница.

— Но как же так?! — вскрикнула Лина и не сдержала стона: тело отреагировало на усилие предупреждающей болью.

— Успокойся, тебе нельзя сейчас волноваться. У нас еще будет время для разговоров.

— Значит, демон мне не лгал, — горько констатировала Лина.

— Малышка, даже если это и так, он наверняка говорил тебе не всю правду.

— Не знаю, но он спас меня от смерти.

— Об этом тоже не стоит упоминать в своем отчете, — предупредила настоятельница.

— Вы думаете, в Ордене поверят, что я в неглубоком шурфе уцелела при ковровой бомбардировке, не заработав при этом даже разрыва барабанных перепонок?

— Они сейчас просто вынуждены будут поверить во что угодно, — уверенно заявила Мюллер. — Ты поставила на уши всю организацию. Магистры единодушно согласны, что твой подвиг достоин рыцарского звания, но грызутся из-за разногласий по поводу алмазного меча. Награждать высшей наградой Ордена одновременно с получением рыцарства — таких прецедентов еще не было. Так что, я думаю, твою историю они проглотят, даже не поморщившись. Не стоит лишний раз их озадачивать, ты сейчас героиня с высоким статусом и соответствующими привилегиями.

— Хорошо, — согласилась Лина, — я попробую. Но выйдет не слишком правдоподобно.

— Сойдет и так, — отмахнулась настоятельница и усмехнулась: — Алина, с такими наградами за тебя теперь передерутся все боевые группы. Они будут счастливы видеть тебя в своих рядах. Рада?

Девушка помолчала, потом с ноткой удивления произнесла:

— Даже не знаю! Странно, еще недавно я бы умерла от радости при этих словах, а сейчас все попросту безразлично. В этой тайге я лишилась части себя и не могу быть прежней.

— Вот и хорошо, что твое детство закончилось. Нам с тобой надо начинать работать по-настоящему.

— Что это значит? — не поняла девушка.

— Алина, отдавать тебя в простую боевую группу — это все равно что посылать танк на войну между муравейниками. Такого издевательства я не потерплю. По отношению к тебе у меня давно зреют вполне определенные планы.

— Какие?

— Мы еще об этом поговорим. Грядут времена перемен, наша борьба выходит на новый виток. Люди, которых невозможно сломить, очень необходимы Ордену.

В кармане настоятельницы запиликал телефон. Недовольно поморщившись, она вынула трубку:

— Слушаю! Хорошо, пусть подождет в кабинете. Что? Хорошо, я сама выйду.

Посмотрев на Лину, Мюллер произнесла:

— Отдыхай. Тебе надо набираться сил.

— А вы придете еще? — с надеждой спросила девушка.

— Ну конечно же, — усмехнулась настоятельница и чуть не вскрикнула: — Совсем забыла! Алина, у тебя нашелся отец!

— Странно! Мне говорили, что я полная сирота.

— Я тоже так считала. Но вышло иначе. Он довольно настойчиво ищет встречи с тобой. Если хочешь, я это организую.

— Не знаю, — с сомнением произнесла Лина. — Может быть, позже? Я в любом случае не хочу, чтобы он меня увидел в окружении всех этих трубок.

— Хорошо, — кивнула настоятельница. — Выздоравливай побыстрее. Я постараюсь устроить тебе небольшой отпуск, ведь ты так и не увидела большой мир.

— Почему? Я была в нем почти два дня, пока не попала в тайгу.

— Просто колоссальный срок! — насмешливо произнесла настоятельница. — И что ты за это время запомнила?

Девушка сокрушенно замолчала, она даже не представляла, что сказать. Уставившись в потолок, Лина устало прошептала:

— Там было очень плохое мороженое. В Монастыре намного лучше.

— Понятно, — произнесла настоятельница и встала со стула. — Спи, мне надо идти. Мы и так говорили слишком долго, тебе нельзя сейчас напрягаться.

— Скажите только одно, почему нет фотографии на стене? — сонным голосом, уже закрывая глаза, спросила Лина.

Покачав головой, настоятельница улыбнулась:

— Легенда должна оставаться легендой.

Последнее слово девушка уже не услышала, она уснула крепким здоровым сном.

Настоятельница прошла в калитку, предупредительно распахнутую мрачным Матвеем. За воротами стоял огромный темный джип. Прислонившись к его капоту, Чапай читал толстую, явно несерьезную газету. Поперек титульного листа тянулась сногсшибательная фраза: «Мой муж энергетический вампир!» Остальные заголовки были ничем не лучше.

— Ты почему в кабинет отказался пройти? — поинтересовалась Мюллер.

— Боюсь, — признался диктатор. — Ходят жутковатые слухи, что мужчину в вашей богадельне могут изнасиловать прямо на плацу. Я в принципе не против, но всему есть свой предел — тут же целая орда воспитанниц.

— Понятно. Странную ты выбрал газету, — усмехнулась настоятельница. — Раньше ты предпочитал более интеллектуальную литературу.

— Да это я у водителя конфисковал. Кстати, довольно неплохая газетенка. Представляешь, здесь открытым текстом пишут, что ангелы покарали сатанистов. На Пресне одна из их церквей официально открыла свой храм, не обращая внимания на возмущение православной общественности. И что ты думаешь? Месяца не прошло, как она взорвалась. Природный газ скопился в карстовой полости под фундаментом, а затем воспламенился от короткого замыкания в кабеле правительственной связи. От здания не осталось почти ничего, при этом окружающие дома не пострадали. Н-да, без ангелов там точно не обошлось, лопни моя задница.

Недоверчиво хмыкнув, настоятельница уверенно заявила:

— Что-то мне подсказывает — эти ангелы работают в нашей боевой группе.

— Мир погубят скептики, — констатировал Чапай и, пошелестев газетой, добавил: — Вот, послушай свежие новости из космоса. В Южной Якутии потерпел аварию инопланетный космический корабль, прилетевший со звезды Бернадара. Военные пытаются скрыть этот инцидент, они не остановились перед варварским уничтожением нескольких деревень, стараясь избавиться от свидетелей. Официальная позиция властей — падение метеорита. На место событий намеревается выехать группа уфологов — люди должны знать истину.

— Метеорит завезли? — поинтересовалась настоятельница.

— Только этого мне еще не хватало, — заявил Чапай. — Я не нанялся всяким шарлатанам булыжники таскать, таким темпом сам не заметишь, как начнешь задницу подставлять. Ничего, уверен, до сентября к месту событий они так и не доберутся, им наверняка ангелы помешают, а там и снег ляжет. В следующем году, после паводка, следов будет немного, к тому времени, может, и метеорит подвезут.

— Ты чего ко мне приперся? — спросила настоятельница.

— Хотел тебя поблагодарить.

— Да? Ну начинай.

Посмотрев в глаза женщине, Чапай серьезно произнес:

— Спасибо, что вовремя остановила меня. В этом случае девочка ни за что бы не выжила. Ты, как всегда, оказалась права. Я так и не понял, как ей вообще удалось уцелеть?

— Простое чудо.

— Бывает. Как она?

— Только что первый раз пришла в себя. Хотела ей пломбир принести, но врачи говорят, что нельзя. Кожа и кости остались, но она девочка очень упрямая, быстро встанет на ноги. С ней все будет хорошо. Как там Клещ?

— А что с этим клоуном станется? Уже пытается волочиться за медсестрами. Всем охотно рассказывает, что Граф предсказал ему триппер, причем случиться эта неприятность должна в течение месяца. Времени осталось не так много, приходится торопиться.

— А ты как?

— Пока не знаю. Сейчас решают, стоит ли мне досиживать срок, или можно помиловать. Скорее всего, вернусь в кутузку.

— Уверен?

— Почти наверняка. За время своей диктатуры я принял несколько непопулярных решений. Но ни о чем не жалею, так было надо.

— Понятно. Ладно, прощай. Мне надо на новую группу воспитанниц посмотреть, их только что привезли. Из-за Алины и тебя встречу пропустила.

Опустив глаза, Чапай произнес:

— Нельма, будь уверена, я по-прежнему твой должник.

Понимающе кивнув, настоятельница развернулась и направилась к приоткрытой калитке.

Восемь девочек стояли шеренгой, испуганно глядя на Кобру. Инструктор, заложив руки за спину, ходила из конца в конец перед их неровным строем, при этом она не умолкала ни на мгновение:

— Вы думаете, что вам будут помогать старшие воспитанницы? Сразу забудьте об этой чепухе. Все их помыслы направлены только на то, чтобы лишний раз вас вздрючить. Вы для них даже не люди, вы просто младшие, или зародыши. Если вы думаете, что я очень злая, то могу заверить — это мнение глубоко ошибочно. Не верите? Ничего, это вы быстро здесь поймете. Спешу обрадовать — вам крупно повезло! В ближайшее время Ветрова не сможет лично заниматься вашим воспитанием. Молитесь богу, чтобы она о вас окончательно позабыла. Эта хладнокровная стерва только что вернулась из Якутии, в одиночку прикончив там целую орду демонов. Прибыв сюда, она на радостях приступила к воспитанию подрастающего поколения и несколько переусердствовала — била младших так, что сломала о них обе руки. Сейчас валяется в госпитале, рвет и мечет. Лечащему врачу от злости глаз вырвала. Не верите? Что молчите? Неужели оглохли?

— Никак нет! — нестройно ответили дети.

— Если вы так настоятельнице будете отвечать, то лучше сразу вешайтесь. Веревки вам Матвей выдаст, они у него хорошие, не раз испытанные в деле. Вы даже не представляете себе, куда попали, так что не думайте, я вас вовсе не запугиваю. Наоборот, ласковее меня здесь никого не найти. Не верите?

Кобра покосилась в окно, зловеще усмехнулась:

— Сейчас поверите. Сюда как раз направляется наша настоятельница. Можете уссыкаться сразу, чтобы потом не отвлекаться. И не стесняйтесь, при виде ее даже львы в зоопарке не стыдясь делают лужу. Смир-рна!!!

Настоятельница раскрыла дверь, подошла к трясущимся девочкам, медленно обвела их своим знаменитым взглядом голодной анаконды и рявкнула:

— Да кто посмел прислать сюда таких костлявых уродин?! Дураку ясно — столько законченных кретинок очень нелегко собрать в одном месте! Такого позора эти стены еще не видели! Что, инфузории, не обмочились?! Готовьтесь, у вас еще все впереди!..