ГЛАВА 40

Не успел я покинуть старинное здание, в котором располагалось модельное агентство «Круассан-Вояж», как мой сотовый истошно заверещал. Меня домогался Гонза Кубинец. Что поделать? Напарник… Грешно своих обижать! И я откликнулся.

— Меня выставили с лестницы! — проорал взбешенный Гонза.

— Кто выставил и откуда? — осведомился я.

Мы разделили список Иоланды Городишек напополам: я взял троих, и Гонза тоже. Надеясь на собственную удачу, я решил разыскать каждого дома или на службе — без какой-либо предварительной договоренности. Брать быка за рога лучше с разгона, не сообщая заранее об аренде одного из рогов… Гонза избрал тот же стиль, но, похоже, при первой же встрече потерпел фиаско.

— Некий Казимир Торосов! Директор компании «Петрофуд»!.. И подумать не мог, что он такой грубиян! Я, понимаешь, заявился к нему. Квартирка у него — не чета иным: футбольное поле на первом этаже и баскетбольное — на втором. Торосов как раз завтракал…

Я поднялся на борт арендованного катера, слушая излияния переполненного возмущением Кубинца. Обосновался в рубке капитана, завел мотор и оторвался от причала, взяв курс на Пулковскую сторону, где за Московским каналом проживал в собственном доме один из самых крупных дойных бычков Иоланды Городишек и. К Иван Дмитриевич Скорохватов — глава корпорации «Великоросс».

— … Стоило мне только сказать, что я расследую убийство Городишек, как Торосов вызвал охрану! Четверо амбалов в прямом смысле выкинули меня на улицу!

— Могу посочувствовать, — предложил я. — Тебе мое сочувствие поможет?

— Вряд ли, — ответил Кубинец. — Не вижу смысла навещать оставшихся членов списка: уверен, что везде ждет аналогичный прием!

— Нам не нужна твоя уверенность, нам факты подавай! — твердо заявил я.

— Ты садист, Туровский! — ругнулся Гонза.

— Не боись, Киса, мне предстоит то же самое! — утешил я.

Человеку всегда становится легче, когда он узнает, что и его ближний страдает, что не он один — идиот.

— Ты куда едешь-то? — поинтересовался Кубинец.

— К Скорохватову. Поговорил на серьезе с Прощелыгиным. Версия с дойными коровами полностью подтвердилась. Самым крупным клиентом Городишек был как раз Скорохватов. С ним и надо поговорить в первую очередь.

— Я серьезно настаиваю на том, чтобы выставить Хлое и Карпу Епифановым счет в два раза больший, нежели первоначально утвержденный! — потребовал Кубинец.

— В связи с чем такое повышение? — удивился я.

— Панымаэшь, дарагой, ныкто не гаварил мнэ, что с лэстныцы спускат будут. Я абыдэлся, панымаэшь? — ломая язык на кавказский манер, пояснил Кубинец.

— Хорошо. Пожелания приняты. Подумаем, — пообещал я. — Вечером к нам заглянет Ваня Дубай.

— Зачем?

— Хочу слить ему Прощелыгина со всей честной компанией, — честно признался я.

— Другого выхода нет?

— В полицию их сдавать бесполезно — отмажутся. «Дойным коровам» сообщить по секрету, кто все это время их имел, — тоже можно… В любом случае лавочку пора прикрыть.

— Согласен.

— Есть идея. Перед тем как докладывать следующему адресату о поисках убийцы Городишек, пообещай, что в конце беседы, когда узнаешь все, что нас интересует, сообщишь фамилии и все выходные данные инициаторов аферы. Думаю, тогда с тобой будут обходиться раз в десять вежливее.

— Туровский, тебе кто-нибудь говорил, что ты не только гениальный пивовар, но иногда бываешь и гениальным психологом? — ехидно осведомился Кубинец.

Как водится, послал его и отсоединился. Потому что вышел на финишную прямую. Впереди показался мемориал Победы. От него, как уверял компьютер, оставалось метров триста чистой воды до особняка Скорохватова.

Скоро я увидел высокий красный забор, над которым возвышались белые кирпичные башенки, украшенные флагами Российской империи. Возле забора имелось место для парковки, куда я и воткнул свой катер. Заглушив мотор, запустил сигнализацию и покинул палубу.

Возле ворот имелся ящичек домофона. Над ним зависла видеокамера, обозревавшая не только пятачок перед воротами, но и весь подъездной канал. Я нажал кнопку. Похоронный зуммер прервал бодрый мужской голос — отнюдь не дружелюбный:

— Чё надо?

Я поправил на голове шляпу, чтобы камера зафиксировала мое лицо, и рявкнул:

— К Ивану Дмитриевичу!! Срочно!!

— Он вас ждет?!

— Нет, — сказал я и сразу же ввел в бой тяжелую артиллерию: — Передайте ему, что посетитель хочет сообщить, на кого работала Иоланда Городишек.

— Мужик, по-моему, ты псих! — с сомнением заявил охранник. — Проваливай подобру-поздорову!

— Человек, — сказал я, — с Иваном Дмитриевичем я встречусь по-любому. И обязательно доложу, кто помешал информации своевременно достичь его ушей. Как думаешь, сколько ты после этого проработаешь?

Охранник крепко задумался. Затем приказал:

— Жди!

Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и представлял, как охранник связывается по интеркому с базой, докладывает о визитере, как начальник службы охраны выходит на хозяина, как хозяин раздумывает, стоит ли ему беседовать с гостем или спустить на него всех собак, как цепочка раскручивается в обратную сторону… Когда, по моим прикидкам, приказ хозяина пошел вниз, я уже давно снял с себя пиджак и обмахивался шляпой, как веером…

Да, июль в этом году выдался на славу! Самое время свалить куда-нибудь на море, греться на пляжах, плескаться в соленых водах, наслаждаться в тени пабов, знакомиться с девушками и заводить кратковременные курортные романы… А я вот торчу в городе, поскольку мой бизнес оставить не на кого. Тут не наймешь управляющего на время каникул: приедешь, а вместо бизнеса — пепелище!..

— Иван Дмитриевич дал добро. У ворот вас встречают! — сообщил голос из домофона.

Калитка в воротах щелкнула. Я распахнул ее и ступил на территорию Скорохватова. Меня действительно встретили. Двое в штатском встали по обе стороны так, что ни одного лишнего движения я сделать не мог. Третий — судя по изящной эспаньолке и раскованным манерам, старший — пригласил:

— Пройдемте.

Он направился по дорожке, вымощенной булыжником, к дому. Я замешкался. Меня тут же вежливо подтолкнули в спину.

Прошлись, поднялись на крыльцо. Мужик в эспаньолке распахнул дверь и вошел первым. Не позволив осмотреться, он увел меня из обширного и роскошного холла в маленький узенький коридорчик, который начинался за неприметной дверью. Пройдя им, уперлись в другую дверь, которую передо мной учтиво открыли и закрыли за спиной, Я замер посередине уютного кабинета, исполненного в стиле середины девятнадцатого века. По крайней мере, тут начисто отсутствовала современная офисная техника. Зато наличествовали изящный, вытянутый вверх, кальян на две трубки и море подушек и ковров.

В кресле у стола, на котором стоял кальян, сидел мой ровесник. Красивое римское лицо со стрелками усов… Зачесанные назад волосы были покрыты лаком, поэтому блестели и отражали свет… Лишь кривой шрам на щеке портил впечатление.

— Вы — господин Туровский? — мягко спросил Скорохватов.

— Да, — подтвердил я.

— Присаживайтесь… — Скорохватов указал на соседнее кресло. — Вы когда-нибудь курили кальян?

— Как-то не доводилось, — пожал я плечами, располагаясь.

— Все хотя бы раз стоит попробовать, даже смерть! — изрек Иван Дмитриевич, протягивая мне трубку.

Я, недоумевая, принял.

— Не бойтесь, это не опиум. Абсолютно безвредный грушевый табак — смесь табака и груши. Давайте немного покурим. Говорят, так принято у индейцев Северной Америки: те, кто выкурил вместе трубку, никогда не могут стать врагами…

Я затянулся и почувствовал наслаждение. Легкие наполнились чем-то волшебным.

Несколько минут молча курили. Затем Скорохватов мелодично, словно выпевая каждую букву, заговорил:

— Что же привело вас в мой дом, господин Туровский?.. Признаться честно, ваше имя мне откуда-то знакомо. Позвольте сообразить… Ах, да! Вы тот самый частный сыщик, который в дни празднования юбилея спас жизнь государю императору! Когда вся служба безопасности облажалась, вы оказались на высоте!.. Что ж, поздравляю.

— Благодарю, — склонил я голову.

— Вы, кажется, упомянули имя Иоланды Городишек?

— Я знаю, что вы были знакомы с этой женщиной.

— К сожалению, — с оттенком печали произнес Скорохватов.

— Понимаю. Она оказалась не той, за которую себя выдавала.

— Она была хамелеоном, — задумчиво прошелестел Иван Дмитриевич. — Очень легко приспосабливалась к ситуации. Вела себя с человеком так, как он хотел. Зеркало! Отражала самое сокровенное. Вот вроде и сбылись все твои мечты… Ты нашел женщину, которая идеально тебе подходит… ан нет! Она лишь играла роль.

Я не мешал ему размышлять вслух. Сделал глубокую затяжку, выпустил клуб дыма, наслаждаясь бульканьем воды в кальяне, и вдруг почувствовал, что меня разбирает смех. Еле сдержался! Похоже, Иван Дмитриевич несколько схитрил, утверждая, что тут лишь табак и груша. Явно не обошлось без наркотической добавки…

«С кальяном пора завязывать!» — решил я.

— Кажется, вы хотели сообщить мне, кто стоял за Городишек? — напомнил Скорохватов. — Я почему-то думал, что Иоланда вполне самодостаточна. Значит, ошибался. Я всегда заблуждался относительно нее.

«А ты скор на перехват!» — подумал я и улыбнулся.

— Пусть мой короткий рассказ составит жемчужный финал нашей беседы! — предложил я. Скорохватов меланхолично поднял бровь:

— Я полагал, что мы уже на финише… Впрочем, если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте. С удовольствием вам отвечу.

— Как вы встречались с Иоландой?

Вероятность того, что Скорохватов и есть таинственный любовник, который навещал ее в отеле «Бородинский Крест» и общался с ней за несколько минут до гибели, микроскопически мала. Но вдруг Иван Дмитриевич изменял внешность и совершал романтические вояжи под покровом вечера?..

— Вы любопытны, Туровский… С Иоландой мы встречались редко. Обычно это происходило по страстному желанию одного из нас. Сначала обедали в каком-нибудь ресторане. Затем отправлялись в какой-нибудь отель… Мы не особенно скрывались…

Скорохватов хмыкнул и присосался к трубке. Закатив глаза, он медленно втягивал в себя дымный кайф.

— Зачем вам нужна была Городишек? — Я попытался застать клиента врасплох, но, кажется, Иван Дмитриевич "ничуть не удивился.

— Блажь… дурная блажь — не более… А потом — необходимость… Привязанность.

— Как вы думаете, кто мог убить Иоланду? — выстрелил я наугад.

— Откуда? — развел руками Скорохватов, не выпуская трубку. — Для меня смерть Иоланды была полнейшей неожиданностью.

— Вы платили ей за молчание?

— Да. Очень большие деньги.

— Почему? Чем она вас взяла?

— Я люблю свою жену. Наверное, звучит нелепо, но это именно так. Мы прошли вместе очень много за десять лет. Благодаря ей я из мелкого клерка превратился в главу крупнейшей торговой корпорации, Не хотел, чтобы она что-то узнала. Это могло ее убить. Я не знал, о чем его спрашивать. Похоже, начал ходить по кругу… Я вдруг явственно понял, что опрос оставшихся клиентов ничего не даст. Каждый по каким-то причинам не хотел, чтобы его отношения с моделью стали достоянием гласности, вот и платили. Фильтрация списка не выведет нас на таинственного любовника Городишек…

В тот момент, когда я уже отчаялся что-либо придумать, судьба подкинула мне конец путеводной нити.

Скорохватов выпустил изо рта облако дыма, закашлялся, а когда восстановил дыхание, внезапно сообщил:

— Знаете, Туровский, Городишек ведь не только шантажировала меня. Она еще и умудрилась меня обокрасть!