19
Лихорадочная деятельность в Пулковском аэропорту началась вскоре после того, как наверх доложили, сколько народу не успело улететь из города до налета и что это был за народ.
Предположение о том, что семьи самых крутых шишек города эвакуировались благополучно, всем казалось очевидным — особенно если учесть, сколько самолетов удалось отправить.
Но оказалось, что были и опоздавшие.
Когда их фамилии узнали в Смольном, Штабе округа и ГУВД, неподвижность, охватившая Пулковский аэропорт и прилегающие к нему кварталы, сменилась бурной деятельностью.
В Пулково под вой сирен мчались скорые, пожарные и аварийные машины, а навстречу им уже неслись машины, приписанные к аэропорту, — от автобусов до заправщиков. Они спешили скорее доставить в больницы пострадавших.
Пораженных сортировали по степени близости к вершинам власти. Семья вице-губернатора заслуживает первоочередного спасения, а дети рядовых специалистов могут и подождать.
Мария Петровна Богатырева, которая появилась в здании аэровокзала немного позже, незамедлительно пресекла эту практику, распорядившись:
— В первую очередь отправляйте детей!
И тотчас же схлестнулась с сотрудником ФСБ, который распоряжался тут до нее.
Чекист метался по аэровокзалу в полном ошизении — и было отчего. Когда он попытался уточнить у руководства, кого следует эвакуировать из аэропорта в первую очередь, ему ответили:
— Племянницу президента.
После этого связь прервалась, кажется, навсегда. Одни телефоны не отвечали, другие были все время заняты, и чекисту пришлось своей головой думать, где ему взять племянницу президента и куда ее эвакуировать.
Дело осложнялось тем, что в списках названная персона не значилась. Вернее, там вообще не было указано, кто чей родственник — одни только фамилии и инициалы полностью. Бог его знает, какая у той племянницы фамилия — может быть, девичья или, наоборот, по мужу.
И главное, ни у кого не спросишь. Эти пострадавшие лежат, как покойники, а из живых и вменяемых никто ничего не знает.
Но доктору Богатыревой чекист Филатов заявил категорически:
— Племянница президента будет отправлена в госпиталь в первую очередь, хотите вы того или нет.
И распорядился зарезервировать для нее реанимационную машину.
Богатырева этому воспротивилась, поскольку одна такая машина могла вывезти в госпиталь сразу несколько детей и совершить за час несколько рейсов.
— А если племянница тоже ребенок? — привел последний аргумент Филатов.
— Когда найдете ее, тогда и получите машину, — ответила Богатырева, и спор зашел в тупик.
Мария Петровна даже не догадывалась, что вся эта история напрямую связана с ее старшей дочерью.
Увозя избитую Василису со станции метро «Пионерская», лейтенант милиции Терентьев обмолвился о том, что ее приказано доставить в Пулково. И кто-то из местных милиционеров, участвовавших в инциденте, решил обставиться по полной программе.
Он взял и доложил по команде, что во время налета инопланетных аппаратов на «Пионерской» получила серьезные травмы племянница президента.
Девушка находится в невменяемом состоянии и принимает людей за инопланетян, утверждая, что ее пытались похитить гуманоиды в военной форме. В настоящий момент она под охраной отправлена в Пулково для экстренной эвакуации из города.
Этот товарищ, хитрый, как сто китайцев, очень старался запутать начальство на случай, если девчонка станет утверждать, что ее били менты. И это ему блестяще удалось.
Начальство запуталось так, что при дальнейшей игре в испорченный телефон родилось сразу две версии, одна из которых гласила, что пришельцы похитили племянницу президента и держат ее в заложниках.
Эта версия очень понравилась досужим сплетникам и выплеснулась на улицы. А по каналам спецслужб распространилась другая.
От первоначального сообщения в ней остались только слова «племянница президента», «Пулково» и «травмы». И когда милиция перебросила эту головную боль федеральной службе безопасности, там поняли так, что племянница получила травмы в Пулково.
Это было логично. В Питере было много родственников высокопоставленных федеральных чиновников — ведь новая московская элита с приходом к власти президента Дорогина пополнялась по большей части именно отсюда. И всех этих родственников предполагалось эвакуировать именно через Пулково.
Их начали свозить туда еще до налета, и хотя племянница президента в списках не значилась и ее пребывание в городе было для местного управления ФСБ новостью, никто особо не усомнился в правдоподобности сообщения. В конце концов, она могла прибыть в город инкогнито и на Литейный о себе не сообщать.
Родственники третьей очереди не относятся к числу особо охраняемых персон, — но если кто-то из них оказался в смертельной опасности, то позаботиться о его спасении — прямой долг местного управления ФСБ.
И разумеется, когда из аэропорта позвонил сотрудник, ответственный за эвакуацию, ему приказали уделить племяннице президента особое внимание.
Но этим дело не кончилось.
Защищенные линии связи не справлялись с нагрузкой, городская телефонная сеть тоже была перегружена, а о проблеме с племянницей президента доложили в Москву, и теперь столица запрашивала подробности.
Чтобы разобраться во всем окончательно, в Пулково выехал сотрудник главка в звании полковника, который всего на несколько минут разминулся с Василисой Богатыревой, которую как раз в это время привезли под конвоем в соседний главк. ГУВД и ГУФСБ в Питере, как известно, расположены рядом еще со времен единого НКВД.
А тем временем слухи о таинственной племяннице президента дошли до ближайшего окружения главы государства. И люди, хорошо осведомленные о родственных связях президента, сильно удивились.
По им сведениям, все сколько-нибудь близкие родственники Дорогина находились в безопасности и как раз сейчас готовились к отъезду в глубь страны.
Оперативная проверка подтвердила, что все так и есть, а значит, в Питере объявилась какая-то самозванка.
Немедленно после этого на Литейном получили команду разобраться, кто и с какой целью выдает себя за племянницу президента.
Не успел полковник Рысаков влепить капитану Филатову выговор за бездарную организацию поисков означенной племянницы, как из управления передали, что никакой племянницы вроде как и нет.
От этого у всех окончательно голова пошла кругом, и для полного счастья не хватало только «летающих тарелок», которые внезапно свалились с неба и скосили голубым градом сандружинниц и добровольцев, продолжавших переносить на руках с летного поля в аэровокзал неподвижные тела.
Люди в здании повели себя по-разному. Одни постарались отбежать подальше от окон и входов, забиться в угол, залечь или скрыться в глухих коридорах, а другие, наоборот, прильнули к окнам, чтобы получше разглядеть технику инопланетян.
Они-то и попали под следующий удар. Белый град забарабанил по стеклу, и люди отпрянули, но, убедившись, что стекла уцелели, снова сгрудились у окон.
В массе своей это были новички — сандружинницы, медики, милиционеры и эмчеэсовцы, которых направили сюда из спокойных районов, не проинструктировав как следует. А сами они еще не видели, на что способно инопланетное оружие.
Они пропустили момент, когда стекла потекли вниз, как стремительно тающий лед, и не успели отбежать, когда прямо в образовавшиеся бреши ударил голубой град.
Мария Петровна Богатырева впервые увидела с близкого расстояния, что происходит с пораженными.
В последнюю секунду перед падением их лица расслаблялись, приобретая безмятежное выражение. А потом расслаблялись все остальные мышцы, и люди плавно оседали на землю.
Одна «тарелка» зависла в метре над землей прямо перед выходом на летное поле, который превратился в широкую дыру.
Треугольный аппарат просунул в эту дыру свой нос, и струи града вылетали из неприметных отверстий по бокам от острого шпиля. Они постоянно меняли направление, прочесывая весь просторный зал, но Мария Петровна лежала, вжавшись в каменный пол за колонной, и ее каким-то чудом не задело.
Поэтому она оказалась одной из немногих, кто видел, как «тарелка» плавно отступила немного задним ходом и поднялась чуть выше — так, что человек смог бы пройти под ней свободно. И в ее днище мягко и бесшумно разошлись красиво изогнутые створки.
