17
Когда лейтенант Терентьев ворвался в вестибюль станции метро, Василису Богатыреву уже били, выкрикивая через три матюга на каждое слово бессвязные фразы, которые складывались в нечто осмысленное, только если напрячь воображение.
Смысл этих фраз сводился к одному общему тезису:
— Это ты, сука, навела тех гадов на нашу «Пионерку»!
Одни произносили нечто подобное с вопросительной интонацией, другие — с утвердительной, но стукнуть девчонку норовили все: и менты, и штатские.
Один омоновец татуированными руками рвал на себе тельняшку и орал нечеловеческим голосом:
— Мне Витюха лучший кореш был, а эта сучара его замочила!
Пихаясь локтями, он полез в кучу-малу, чтобы отомстить за Витюху лично, и, бросив взгляд на его пудовые кулаки, Терентьев понял, что этот омоновец один в два счета забьет девчонку насмерть.
Ситуацию лейтенант оценил мгновенно. И сразу понял, с чего все началось, хотя сам начала и не видел.
Кто-то в вестибюле опознал в босоногой девице в шортиках и маечке с надписью «Не тронь!» ту самую Василису Богатыреву, которую так настойчиво разыскивает вся питерская милиция. А кто-то другой еще час назад пошутил в служебном эфире, что она, наверное, инопланетная шпионка, раз за ней устроили такую охоту.
При передаче из уст в уста «наверное» потерялось, и Василису на полном серьезе приняли за вражескую разведчицу, которая навела «летающие тарелки» прямо на станцию метро «Пионерская».
А когда девчонка вдобавок ко всему оказала сопротивление с использованием восточных приемов, менты и примкнувшие к ним гражданские вообще озверели. И их численное превосходство было таково, что тут не справился бы и сам Брюс Ли, даже в паре с Джеки Чаном.
После всего, что «тарелки» натворили на этой станции и вокруг нее, у Терентьева не было никаких сомнений — сейчас девчонку растерзают на месте, забьют руками и ногами насмерть и разорвут на куски, чтобы посмотреть, что у нее внутри.
А лейтенант получил персональный приказ — во что бы то ни стало захватить Василису Богатыреву живой и невредимой и как можно скорее доставить ее в аэропорт Пулково. И теперь, после атаки пришельцев, это было даже важнее, чем раньше.
Вдруг эта шпионка знает нечто такое, от чего зависит исход всего противостояния пришельцев и землян. И если не спасти ее сейчас от разъяренной толпы, то тайна умрет вместе с нею и земля покатится в тартарары.
Эта мысль мелькнула у Терентьева лишь на мгновение и сразу же сгинула, уступив место другим, более рациональным. Например, что приказы надо выполнять и что бить женщин нехорошо, а несовершеннолетних — тем более.
А руки, действуя независимо от мыслей, на уровне рефлексов, уже срывали с плеча автомат.
Очередь ударила в потолок одновременно с криком:
— А ну назад! Назад, я сказал!!!
Первыми отпрянули штатские, и местные менты с Комендани тоже опешили. А омоновцы отреагировали на выстрелы и приняли боевую стойку. И могли изрешетить его пулями в следующую секунду — но Терентьев вовремя догадался сбить их с толку новым возгласом:
— Спецгруппа главка! Всем стоять, не шевелиться! Кто старший?
Тут ему повезло. Омоновских командиров посекло голубым градом, а подчиняться территориалам элитные бойцы не собирались. И разборка по поводу того, кто старший, отвлекла внимание ментов от избитой, но недобитой Василисы.
— Вот я и вижу, что бардак! — прервал препирательства Терентьев. Он уже почувствовал свою силу, он разбил толпу на три части, готовые броситься друг на друга, вместо того чтобы навалиться на него одного, — и теперь надо было развить успех.
— Вы что, совсем уже без мозгов?! — выкрикивал лейтенант, лихорадочно перебирая в уме варианты продолжения. И остановился на своей ранней версии, немного усилив ее для большего эффекта. — Это же племянница президента, ее по всему городу ищут. Вам что, погоны плечи жмут или жизнь наскучила?
Тут всем сразу как-то очень захотелось сыграть в игру «Меня тут не стояло», и толпа начала стремительно редеть. Никто даже особо не задумался — верить лейтенанту или нет. От одной мысли «А вдруг?!» холодный пот прошибал аж до спинного мозга.
Это же надо — избить в кровь родственницу главы государства.
Никто не помнил, с чего все началось и кто первый начал, никто не знал даже, на кого свалить вину в случае чего. И уж тем более никто не задумался, почему вышеупомянутая родственница разгуливает по городу одна, без охраны и в таком странном виде.
Разбитое лицо, пятна крови, разодранная майка — это все было следствием потасовки, о которой никто теперь не хотел вспоминать. Может, и обувь она потеряла в драке…
Лучше не задумываться. Умный не спросит, дурак не поймет.
— Бегом к машине! — прошипел на ухо Василисе Терентьев.
Там, снаружи, охотились на людей инопланетные аппараты. Но оставаться на станции было еще опаснее. Омоновцы могли ведь и опомниться. А лейтенант верил в свою машину, которая уже спасла его от голубого града по пути сюда. Голубые капли растекались по брезентовой крыше и расплющивались по ветровому стеклу — но его не задела ни одна.
На «Пионерской» пришельцы не применяли белый град, так что лейтенанту повезло. А пока он пресекал потасовку в вестибюле, «тарелки» и вовсе улетели.
Девчонку Терентьеву пришлось буквально тащить на себе. Она была в невменяемом состоянии и только невнятно бормотала разбитыми губами:
— За что? Я ничего не делала… Это не я…
— Не ты, не ты, — сказал Терентьев, усаживая ее на заднее сиденье «газика». — Как тебя звать? Василиса?
Она промычала что-то нечленораздельное, но скорее утвердительное.
— Ну вот. А говоришь, не ты.
И он, пораскинув мозгами, приказал шоферу:
— Звони прямо в главк. В дежурную часть.
У дежурного по городу в эти минуты голова шла кругом, а все вокруг летело кувырком, его помощники сбились с ног, решая тысячи проблем ежеминутно, и для полного счастья им не хватало только сообщения, что какой-то лейтенант поймал Василису Богатыреву и интересуется, что с ней делать.
— Какую еще Богатыреву?! — спросили у него, на что Терентьев резонно ответил:
— Инопланетную шпионку. Куда ее везти — в Пулково или в главк?
Помощник дежурного по городу, который принял этот звонок, грешным делом решил, что внеземное оружие вызывает у людей еще и психические отклонения, и только поэтому доложил о сообщении самому дежурному. Начальство имеет право знать обо всех новых угрозах и напастях.
А дежурный в запарке подумал — чем черт не шутит, вдруг и правда шпионку поймали. Да и ответил:
— Пускай везут сюда. Потом разберемся. Помощник продублировал команду, и Терентьев тронул шофера за плечо.
— Давай на Литейный.
Машина тронулась вперед мимо людей, неподвижно лежащих на площади перед станцией, на тротуарах и на мостовой. Лейтенант еще не знал, что все они живы, но когда водитель чуть не наехал на одно из тел, сказал ему резко:
— Осторожно! Людей не дави.
Они не стали разворачиваться на пятачке, усыпанном телами, и поехали кружным путем через улицу Королева. У поворота на Серебристый бульвар Василиса открыла заплывшие кровоподтеками глаза и проговорила:
— Куда мы? Я здесь живу.
Но машина проскочила мимо, а Терентьев ответил беззлобно и устало:
— Это ты в главке расскажешь, где ты живешь и кто ты такая есть.
