Глава 4
СКЕЛЕТЫ В ЧУЖОМ ШКАФУ

— Это место похоже на погань?

— Совершенно нет, Амстер, — сознался я. — Ничего общего я здесь не наблюдаю. — Я пнул ботфортом особо обнаглевшую крысу. — Вот тварь, как так можно оголодать, чтобы пытаться закусить кожей моего сапога? Совсем тут дикие грызуны на острове проживают. Амстер, мы точно не сбились с пути?

— Нет, господин Хантер. Карта у меня точная, скоро мы должны добраться до выхода. Вы это слышали?!

— Что именно? — Я вновь пнул настойчивую оголодавшую крысу, на этот раз со смертельным исходом для оной. Опять придется кому-то сапоги серьезно чистить. Я так подозреваю, что мне.

— Вроде тут кроме нас кто-то есть, — поежился погодник.

— А где именно? Сзади есть, справа тоже кто-то следит за нами и сопровождает. Слух меня редко подводит. Слева пока нет никого, а вот спереди один невероятно разумный для своей расы организм стремительно убегает.

— Что?!

— А зачем волноваться? — удивился я. — Пока никто на нас не нападает, нужно относиться ко всевозможным зрителям философски. Ну следят, ну сопровождают нас — и что? Жули тоже за мной следила, кстати, кто ее так выдрессировал, в смысле натренировал?

— Начальник охраны моего отца, он опытнейший воин, а Жули с самого детства любила сталь.

— Понятно, почему у нее имеются такие разрезы на платье вдоль роскошных ножек. Там к ее бедрам пристегнуты стилеты или кинжалы? А то я не смог глазами точно определить.

— И то и другое.

— Не повезет ее будущему избраннику.

— Не повезет тому, кого Треза и Жули вместе себе выберут.

— Даже так дело обстоит? Тогда этому несчастному придется сначала пользоваться услугами психолога, а потом здравствуй психотерапевт. А затем необходимо будет разориться на психиатра и садиться на феназепам: с такими женами это сделать ему будет раз плюнуть. Они же вдвоем сведут с ума кого угодно!

— Я понял вашу мысль, господин Хантер. Вы не правы, их будущему мужу придется как можно больше времени проводить в торговых экспедициях — только тогда он сможет сохранить свой рассудок в порядке. Так кто же нас сопровождает? Честно говоря, я волнуюсь. Я никогда не был сильным боевиком, я был обычным погодником, а теперь и подавно полное ничтожество. Правильно обо мне сказала сестра.

— Не нужно так о себе говорить, а сопровождают нас особо тупые вурдалаки.

— Что?!

— Так умные ведь убегают — я что, зря снял с себя магическую защиту? Амстер, на мне после путешествия на пятнадцатый уровень метка погани висит, и существа, склонные к темноте, ее чувствуют отлично. Они сейчас видят не мастера-охотника, а одного из тех, кто поклоняется Проклятому: вдруг я их захочу на алтарь отправить для развлечения и прочего? Я же говорю, что тупые эти вурдалаки. А впрочем, жалкие они существа. Питаются хрен знает чем — то могилку свежую раскапывают, то крыс местных пытаются отловить. На самом деле лучше сдохнуть, чем вести такую жизнь.

— А как же…

— А просто, — перебил я Амстера. — Вы просто их приучили к тому, что в эту ночь в катакомбы спускается много свежего мяса, вот они и охотятся на посетителей. Но вурдалаки довольно трусливые существа, и, когда группа путешественников большая, они предпочитают не рисковать. Инквизиторы знают об их существовании, но ничего не предпринимают — и правильно делают. Должна же быть на острове хоть одна городская легенда!

— Вы так спокойно говорите об этом и не пытаетесь никого убить.

— Повторяю еще раз: волноваться нет никаких причин. В случае чего я исполню любого напавшего на нас. А гоняться за вурдалаками, убивать их — это не ко мне, а к какому-нибудь безмозглому рыцарю. Делать мне больше нечего — слишком юркие они существа, могут залезть в такую дыру, что я буду только Проклятого вспоминать, пытаясь выковырять вурдалака из нее. Кроме того, наша цель — выйти отсюда, а не устраивать резню местному населению.

— Я был другого мнения об охотниках — мне казалось, что вы всегда уничтожаете тварей и подобных вурдалакам существ.

— Но это не значит, что ваше мнение правильное. Мы самодостаточны, нам не нужно ничего и никому доказывать. А какую добычу я могу взять с вурдалаков? Зачем мне на них охотиться? Пусть местные инквизиторы этим занимаются, если припрет. До выхода из катакомб далеко?

— Нет, мы уже пришли, сейчас поднимемся, и все.

— А там нас уже ждет оркестр с цветами. — Я хмыкнул и стал карабкаться по наклонной стене.

«Так мы и не повеселились», — печально заметил Ог.

«А какой в этом смысл? Все равно гнездо вурдалаков полностью я уничтожить не могу, ты тоже. Тогда зачем терять время и энергию?»

«Ты прав, но все равно жалко».

— Треза, Жули, снова здравствуйте. — Я стал отряхивать свой безнадежно испорченный в катакомбах костюм, наблюдая за терзавшими своего брата объятиями девушками. Как там Вика, как там она без меня? Черт! Я много готов отдать — лишь бы ее вновь увидеть, лишь бы она опять начала елозить мне по мозгам. Когда видишь нечто подобное тому, что я вижу сейчас, — сразу вспоминается свое, вспоминается свое самое хорошее. Кстати, надо заказать у мастера Паулина еще две дюжины костюмов, они мне понравились. Удобные и практичные, я снял и зашвырнул свой камзол в ту дыру, из которой мы вылезли, не маркие.

— Так когда я смогу увидеться с вашим уважаемым отцом? — поинтересовался я у отпрысков седьмого советника Торговой палаты Крайса. — А то у меня дефицит времени, и долго раскачиваться я не могу.

— А разве вы не хотите, господин Хантер, привести себя в порядок и выспаться? — поинтересовалась у меня Жули.

— После такого рейда вам наверняка нужен отдых, — заметила Треза, наконец-то прекратившая мучить своего брата. — Ну что, маратели штанов, — совершенно нелицеприятно выразилась шатенка, повернувшись к группе свидетелей подвига Амстера, — вам все ясно, подонки? Если нет, то я могу подробно объяснить. А ты, прибежавшая на похороны моего брата, сука, больше не смей к нему подходить!

И вот опять я оказался в центре семейного, и не только его, скандала. Когда же это закончится? А отдых и приведение себя в порядок — да кому он нужен и оно нужно? И так меня примут в доме господина Жанкора. Ошибка: мне нужно взять небольшую паузу и не показывать клиенту своей заинтересованности в нем. Навещу-ка я своего будущего и не знающего об этом соратника ближе к вечеру.

— Я вас слушаю, господин Хантер, — соизволил обратиться ко мне седьмой советник Торговой палаты острова.

— Вопрос поставлен неправильно, господин Жанкор: это я вас слушаю, — улыбнулся я. — Чем я вам еще могу помочь? Только не надо мне говорить о том, что вы не знали о предстоящем небольшом путешествии вашего сына, я в это никогда не поверю, что бы ни считали ваши дети. Вы просто не хотели открыто вмешиваться, чтобы самооценка вашего сына не опустилась еще ниже, я прав? — Я внимательно рассматривал сидящего передо мной на первый взгляд ровесника. Плохо я поступил — почти под самый вечер соизволил принять предложение господина Жанкора и навестить его уютный особняк. А ведь он даже посыльного за мной к обеду отправил.

— Правы, — наконец стал озвучивать плоды своих размышлений купец, — мне пришлось даже обращаться к сомнительным знакомым, чтобы попытаться остановить своего сына. Я ведь не каменный, и сердце у меня не из железа. Дети — они редко в таком юном возрасте слушают родителей. Считают себя взрослыми, самостоятельными и имеющими право на принятие важных решений. Вчера Жули ворвалась домой и рассказала мне, брату и сестре о вашей встрече в амфитеатре, о том, что вы наверняка посланы самим Создателем. Это она сказала Амстеру и Трезе наедине, думая, что никто ее не слышит… Несколько лет назад вы произвели громадное впечатление на моих дочерей. Более того, с тех пор они стали очень интересоваться всеми слухами и сплетнями о некоем великом охотнике. Вы ничем мне не можете помочь, господин Хантер, — так ведь сейчас следует вас называть?

— Да, а касаемо остального — как скажете. — Я пожал плечами. — Не могу так не могу, настаивать на этом не буду.

— Я хотел бы выразить вам свою благодарность за помощь моему сыну в этом дурацком споре.

— Выражайте, — согласился я. — Я, в отличие от вас, готов принять любую вашу помощь.

— Насколько я понимаю, деньги вам не нужны? — закинул пробный шар седьмой советник.

— Да, вы совершенно правильно все понимаете, пока мне нужна от вас только информация. Скажите, как бы вы решили поступить, чтобы руководители Торговой палаты вашего острова решили не вмешиваться во что-то происходящее за пределами Крайса, но при этом затрагивающее их интересы?

— Сложный вопрос, — потер подбородок Жанкор. — Не буду спрашивать о том, зачем это вам. Наверняка господин Орсал не смог вам ответить.

— А я его об этом и не спрашивал: ненадежный он человечек, родную мать готов продать. Ну что, закончили взаимные расшаркивания и вручение друг другу верительных грамот, господин Жанкор?

— Закончили, господин Хантер. А ответ на ваш вопрос, с одной стороны, очень прост, а вот с другой — невероятно сложен. Самое слабое место Торговой палаты нашего острова — это ее хранилище. Если отвлеченно рассуждать на эту тему, то забравшийся туда вор, сумевший выжить и унести несколько свитков с важными договорами — огласка условий, на которых они были заключены, наверняка вызовет непредсказуемую реакцию наших соседей, — этот вор сможет в определенной степени диктовать нам свои условия. Это единственный реальный вариант. Разделите ужин с моей семьей, господин Хантер?

— Благодарю, с большим удовольствием. Кстати, господин Жанкор, отчего умирает ваш сын? Почему вы чувствуете свою вину перед ним? Кто и как умудрился его сломать? Связано ли его нынешнее состояние со смертью ваших жен?

Я жестко смотрел на своего онемевшего будущего союзника. Не хочешь этого понять по-плохому — так примешь, как данность, по-хорошему. С тобой политесы разводить бесполезно, а вот удар в лоб ты понимаешь очень хорошо.

— Что вы знаете о колдовстве, господин Хантер? — глухо поинтересовался купец.

— Много, — успокоил я клиента. — Профессия обязывает.

— А о родовых проклятиях немертвых колдунов?

А вот это уже серьезно, я подобрался в кресле. Не зря я сюда зашел: есть серьезная тема для разговора. Много я знаю про это дело, всегда любил читать книги, особенно находящиеся в библиотеке мастеров гильдии Белгора.

— Мэтр, для тебя опять нет никаких сообщений. — Нирк уселся в кресло напротив меня.

Печально — уже столько времени я прохлаждаюсь на этом острове, а толку почти ноль. Почти, я хмыкнул, вспоминая проведенный четверо суток назад в компании семейства Жанкора ужин. Как были предупредительно вежливы и милы в общении со мной Жули и Треза. Господи, если бы они только представляли, что общаются с моей очередной маской, а не со мной настоящим. Что они разговаривают не с несколько высокомерным и уверенным в своих силах мастером-охотником из Белгора. А что мне еще оставалось делать — снять маску? Так я не хочу создавать проблем этим милым девчонкам в будущем. Пусть они видят во мне идола, а не живого реального человека. Пусть остаются моими фанатками без всяких надежд на что-то другое. Надоело, все мне надоело. Хочу хоть немного времени побыть самим собой, а не почти постоянно играемым мной различным типом. Красные пещеры — там без комментариев. А в бывшем домене мертвой Кенары я вообще изображал из себя хама. При общении с полковником Кратоном — циничного и расчетливого организма. А на этом острове я взлетел на недосягаемую для себя раньше высоту, я превзошел в актерском мастерстве даже Спивакова — или он вроде скрипач? Нет, кажется, он руководитель чего-то там вроде виртуозов струнных и не только инструментов. Хватит, собрался, нюня! Пора заняться делом, я встал с дивана. Все приготовления уже сделаны.

— Все остаются здесь: там будет опасно, — проинформировал я клыкастиков и Нирка. — Возражения не принимаются, тем более что ничего нового вы мне не скажете. До скорой встречи.

— Если эта встреча будет, — буркнул мрачный Ровер. — Подумай еще раз. Патриарх с нас головы снимет, если ты умудришься погибнуть, а мы останемся живыми. Будущее всего нашего клана зависит от тебя.

— Ждите и надейтесь, а будущее — мы его делаем сами. — Я вышел из номера.

Будущее… Захотелось опять цинично схохмить, но я как-то передумал. Хоть одно хорошее дело, несмотря на все свои старания, я умудрился сделать на этом островке. Надеюсь, что там мне это зачтется.

— Показывай дорогу, проводник. — Я сжал предплечье ожидающего меня около выхода из гостиницы благородного почти воришки.

Всякое в жизни бывает, на многое могут пойти разумные, чтобы попытаться выжить, — и кто в них бросит камень, я? Да никогда. У самого наблюдается куча проблем, решать которые я намерен совершенно незаконным образом. А из бывшего рыцаря Совы получился отличный учитель для Амстера.

— У тебя сейчас есть небольшие проблемы. — Я пригубил виноградный сок. — Так почему ты их не хочешь решить нетрадиционным образом? Почему ты не воспользуешься услугами продавца? Если ты не можешь пробить стену головой, так лучше обойди ее. А что будет дальше, так посмотрим.

— Вы думаете, господин Хантер, что я могу купить воинское мастерство? Я пытался, но никто из продавцов на острове не вызвал у меня доверия.

— Ты плохо смотрел, Амстер, благодарю, Треза. — Я подмигнул наложившей мне в тарелку очередную порцию еды красотке. А что ей еще делать, если этот ужин проходит только в узком кругу, проходит без свидетелей в виде слуг? Слишком серьезные разговоры ведутся за этим столом. — Повторю — ты плохо смотрел: есть там один рыжебородый мужчина, страдающий отсутствием на правой ноге ступни. Он отличный боец, и его мастерство тебе пригодится. Кроме того, я советую взять его своим учителем, советую нанять его — так ты полностью сможешь овладеть его искусством.

— Вы уверены в этом? — Амстер напрягся, как охотничья собака перед логовом лисы.

— Полностью: я видел его в бою. Он великолепный воин, за свои слова я привык отвечать — все охотники привыкли. Я его видел позавчера, и может быть, до сих пор он никому и ничего еще не продал.

— Отец, сестры, — сломанный маг вытер губы салфеткой, — я прошу разрешения покинуть вас. У меня появились срочные дела. Вдруг кто-то успеет опередить меня? Рекомендация господина Хантера в подтверждении не нуждается. А обсуждение моей немертвой бабушки вы можете провести и без меня. Ничего нового я не узнаю и ничего не смогу добавить к тому, что вы и так все, кроме нашего гостя, знаете.

— А вы, господин Хантер, — седьмой советник магистрата с усмешкой проводил стремительно покидающего небольшую комнату сына, — умеете давать надежду разумным.

— А почему только надежду? — Я опять приник к кубку. — Повторяю еще раз для особо занятых своими мыслями важных персон — это почти шутка, господин Жанкор. Словами охотники не разбрасываются — есть у нас такая традиция, а ее нужно уважать. Почему вы не переехали из этого дома со всем своим семейством, господин Жанкор?

— А какой в этом смысл, господин Хантер? Она отправится вслед за нами и со временем найдет, где бы мы ни жили. Она чувствует нас на любом расстоянии. Постоянно находиться в церкви тоже не выход. А этот особняк построил еще мой прапрапрадед, он символ моего статуса, и менять его на другой ради небольшого выигрыша по времени — это будет нехорошо. Это вызовет вопросы у моих партнеров.

— Вопросы ваших друзей для вас важнее, чем жизнь ваших близких и ваша собственная?

— Да, — ничуть не смутился седьмой советник Торговой палаты острова. — Потому что после возникших ко мне вопросов мне предстоит на них отвечать даже в неявной форме, а это гораздо более опасно для жизни всех моих близких, и моей в том числе.

— Инквизиторы? — поинтересовался я.

— Если бы только они, — мрачно усмехнулся Жанкор. — Орден Слуг Создателя в этом варианте развития событий для меня и моей семьи представляет собой самую меньшую угрозу. У меня много врагов, господин Хантер, которые с радостью воспользуются любым подвернувшимся им под руку поводом и начнут уничтожать мою репутацию. А без нее за жизнь своих детей я не дам и медяка.

— Медяк. — Я внимательно посмотрел на напряженно прислушивающихся к нашему разговору в кои веки молчаливых красоток. — Я бы за них дал больше. Золотой за каждую как минимум. Но не больше — больше Жули и Треза не стоят: вредные они до ужаса. Так и норовят мужчине все мозги выесть. А все-таки вам стоит на время поменять свое место жительства, всем вам и всем вашим слугам, всем постоянно находящимся в вашем особняке, вообще всем живым. Она не сразу вас найдет, не сразу начнет пить из вас жизнь. Не менее пяти дней вы будете в полной безопасности. Я это не предполагаю, как вы, я это просто знаю. Сейчас она довольно сытая — ваш сын, господин Жанкор, для нее является отличным лакомством, она все еще сыта, пока еще. Для вас трудно было приносить в жертву ей своего сына?

— Охотник! — взорвался Жанкор. — Да я сам желал бы оказаться на его месте! Но она… — Седьмой советник Торговой палаты почти сразу успокоился. — Вы правы, господин Хантер, мой сын является для нее лакомством, и Амстер прекрасно знает и раньше знал об этом. Теперь, когда его нет с нами, я могу говорить на его счет откровенно. Я горжусь своим мальчиком, я не знаю, как бы я сам поступил на его месте. Когда он узнал о нашем семейном проклятии, то специально развивал в себе дар мага и закончил Логирский университет, чтобы иметь хоть какой-то шанс справиться с ней. Я готов умереть вместо него, но не могу — она жаждет его смерти, а только потом нашей. Только потом она придет за нами.

— И мы готовы умереть ради нашего брата, Хантер, — одновременно заявили мне сестры. — Мы были готовы вместе с ним спуститься в эти проклятые катакомбы! — продолжила в одиночестве Жули. — Он всем жертвует ради нас, а мы даже не можем ничем ему помочь!

— А эту сучку, так посмевшую с ним обращаться, я все равно скоро убью, — высказала мне свои намерения Треза. — Она не стоит даже мизинца моего брата!

— Твое дело, красотка. — Я вновь отхлебнул сок из кубка. — Я не хочу и не собираюсь вмешиваться в ваши семейные отношения. Вру, кое-что я собираюсь сделать, в крайнем случае — попробую. А почему вы, господин Жанкор, не вызвали экзорциста? За хорошие деньги он бы сделал качественную работу и помалкивал о ней в приличном и даже неприличном обществе? Да даже инквизитора, владеющего силой Его, вызвали бы и сделали крупное пожертвование на благо их ордена. Они бы молчали, я ничего о них хорошего сказать не могу, вы сами понимаете почему, но и плохого тоже. Я не хочу выглядеть в своих, а только потом уже в ваших, глазах лжецом.

— Мой отец вызывал инквизитора, а тот умер: он не справился с ней.

— Как именно погиб клирик, господин Жанкор?

— Он за несколько секунд состарился и ушел к ней. Точнее, она забрала его душу.

— Даже вот какие дела тут происходят? Печально, а почему слуговики не навестили вашего отца после столь прискорбного для них события?

— Мой отец не хотел излишней огласки, и инквизитор-экзорцист прибыл в наш дом инкогнито.

— Какое хорошее слово «инкогнито»! — восхитился я. — А вы, господин Жанкор, знаете разницу между боевым магом и экзорцистом? Нет? Так я сейчас на пальцах попытаюсь вам ее объяснить. Второй в моем списке объяснений разумный методично очищает каждую комнату вашего особняка от ее присутствия, а потом наведывается в логово колдуньи и пытается изгнать ее. А вот боевой маг, а вот охотник — действует совершенно по-другому. Что ему парочка уничтоженных близлежавших или пока стоящих домов или даже несколько кварталов? Ведь главное будет сделано: немертвая колдунья, чье имя вы правильно опасаетесь произносить, будет с большей долей вероятности по-настоящему мертва. А чтобы быть уверенным в этом полностью, охотник зальет все получившиеся при его любезной услуге развалины земляным маслом и сожжет здесь все к Проклятому.

— Вы так говорите, господин Хантер, будто я виноват в том, что одна из моих матерей, к несчастью родная, оказалась колдуньей.

— Я так говорю, потому что столь опасным делом, как убийство темной ведьмы, должен был заняться профессионал, а не любитель! Судя по результату работы — это явно был новичок в ситуациях подобного рода. Грамотно отправить к Падшему могущественную колдунью — это не курице голову отрубить. Кто ее убил?

— Мой дед — он случайно узнал о склонности своей невестки и не хотел выносить полотнище позора нашей семьи на всеобщее обозрение. Были бы весьма серьезные проблемы.

— А теперь их у вас и вашей семьи нет? — зло удивился я. — А ее тело этот недоумок, не надо на меня так смотреть, господин Жанкор, за это оскорбление я извиняться не буду, я вообще предпочитаю никогда ни перед кем не извиняться в явной форме. Многие почти разумные считают это признаком слабости, а ведь это не так — это просто вежливость, на которую у меня уже не осталось сил. Так вот этот недоумок не организовал ее похороны в освященной земле, а просто уничтожил тело ведьмы. Я прав?

— Да, — скрипнул зубами местный олигарх, — он выбросил ее тело в море на корм рыбам.

— Как я ненавижу любителей! А хотите я вам всем расскажу о судьбе вашего деда? Я не знаю его истории, но она в моем изложении будет полностью верной. Через несколько лет, не более пяти, он внезапно отчего-то умер, хотя его срок не вышел и дедуля отличался отменным здоровьем. Своей бестолковостью ваш дед, господин Жанкор, повысил возможности колдуньи на порядок. Иногда это случается с не совсем мертвыми поклонниками Темного, успокойтесь, про глупых любителей я больше ничего говорить не буду. Я прав?

— Да.

— А потом ваш отец внезапно стал чувствовать себя плохо, но оставался в живых еще некоторое время. Она насытилась в первый раз вашим дедом, насытилась местью и теперь предпочла быть умной и тянуть жизненную силу из родственников постепенно, а не всю сразу. Вашему отцу становилось все хуже и хуже, и никакие жизнюки и лекари не могли ему помочь. Постепенно все дела семьи вы взяли на себя. Ваш отец долго не протянул и умер наверняка во сне. Получил привет от одной из своих жен. А потом стали умирать остальные жены вашего отца. А потом что-то случилось — что именно?

— Когда умирала моя последняя неродная мать, я попытался уничтожить колдунью, я не выдержал. — Жанкор мрачно рассматривал содержимое своего кубка.

— Погорячились вы, и она погорячилась, в отместку убив всех ваших супруг. И тут у вашего сына обнаружился дар, бывает. Вы посвятили его в семейную тайну, а он еще рассказал об этом своим сестрам. Недаром Жули так увлекается сталью, а Треза весьма искусно умеет пользоваться некими артефактами. Чего не сделаешь от безнадеги! Она долго питалась вашим сыном, господин Жанкор, даже когда он проходил обучение в Логирском университете. А он никак не мог с нею справиться. А потом Амстер потерял уверенность в себе и своих силах, он сломался. Но все когда-то подходит к своему концу, жить вашему сыну осталось недолго — может, год, а может, целых два. А вы знаете, девчонки, что, пока вы не выйдете замуж и не родите, вам почти ничто не грозит?

— Да. — Треза печально посмотрела на меня. — Первым обречен на смерть наш брат, поэтому мы так заботимся и переживаем о нем. Следующим станет отец, а вот нас она пока убивать не станет.

— Да, пока, может быть, не станет, — подтвердил я. — Питаться жизненной силой посторонних разумных для нее гораздо труднее. Где ее логово, здесь? Что оно собой представляет, я могу посмотреть на него?

— Пойдемте. — Местный олигарх встал из-за стола. — Это находится в подвале нашего дома, это ее портрет.

— Слава фаберже, — облегченно выдохнул я. — Хоть ума вашему деду и отцу хватило его не уничтожать, иначе все было бы гораздо хуже.

— Вы не правы, господин Хантер, — все вместе мы вышли из уютного зала, — мой дед и отец ничего не знали о существовании именно этого портрета. А к тому времени, когда я его обнаружил… К тому времени я уже начал понимать всю сложность спасения своей семьи. Сейчас нам вниз. Осторожно, низкая притолока, — купец открыл дверь одной полуподвальной каморки. — Вот ее логово, — Жанкор отодвинул фальшпанель в сторону и сдернул закрывающую портрет материю в сторону.

«А симпатичная была эта ведьма. — Я внимательно рассматривал изображенную в полный рост красавицу. — И умная была, то есть еще есть, к великому сожалению всех пока еще живых ее потомков. Якорь в тайнике для себя оставила, якорь, удерживающий ее пока еще здесь. И ведь просто уничтожать его нельзя… — Глаза нарисованной красотки как-то внимательно посмотрели на меня. — А чего я ждал — я ведь маг, и она чувствует мою столь сладкую для себя силу. Твою тещу, она начала тянуть из меня энергию, вот стерва ненасытная! А что ты потом делать будешь, когда уничтожишь всех своих родственников? Инквизиторы обязательно заинтересуются столь массовым падежом семейства Жанкора. Жули и Треза не выйдут замуж и не будут рожать, пока ты еще не совсем мертва. Они хорошие девчонки и никогда не подставят под удар своих детей. Вот сука, что ж ты делаешь?! Кто так грубо работает?»

«Влад, назад! — проревел гигантский лесной пожар. — В тебе почти не осталось энергии».

«Все под контролем, Ог. — Я оперся рукой на плечо Жанкора. — Все под контролем». А все-таки она глупая. Перезарядиться слезой Тайи, принять ее свет. Удар сырой силой прямо колдунье в глаза, я люблю охотничьи традиции ухода, хотя сейчас это мне не грозит. Темнота.

— Как вы себя чувствуете, господин Хантер? — Жули протирала мой лоб своим смоченным в вине носовым платком.

— Отлично. — Я встал с дивана и отодвинул от себя не прекращающую массировать мне виски Трезу. — А как она себя чувствует?

— Плохо, — позволил себе легкую усмешку Жанкор. — Теперь на картине она выглядит дряхлой старухой, теперь, охотник, у вас появился новый враг: моя мать не умеет прощать обид.

— Какая новость, а я тоже не привык этого делать. Боюсь, что скоро нам придется попробовать друг друга на прочность.

— А если вы умрете? Мне не хочется однажды увидеть на пороге своего дома команду карателей из Белгора.

— Не беспокойтесь, в случае чего лично вы умрете гораздо раньше. Моя свита придет за вами, и никто ее не сможет остановить. Шутка.

— Зачем вы все это делаете для нас?

— А вот это мы обсудим после того как, господин Жанкор. Я понимаю, что оказанная без предварительного заключения контракта услуга ничего не стоит, но хоть у нас будет повод к серьезному разговору, гораздо более серьезному, чем был между нами до сих пор. Брошу вам наживку: вы хотите быть здоровым, избавиться от большинства своих врагов и стать очень богатым? Таким неприлично богатым, как сейчас не можете себе представить? По вашему лицу вижу, что хотите.

— Это невозможно, господин Хантер.

— Я как-то отвык от этого слова, господин Жанкор, а теперь в качестве затравки для наживки… Господин Дивигор, глава Торговой палаты острова Крайс, никогда не вернется из своей очередной весьма редкой торговой экспедиции. Придется вам выбирать себе нового руководителя. Кстати, мой вам совет: не лезьте в эту свару, скоро это все, конечно, при вашей помощи, станет неактуальным. Девчонки, хватит меня так обхаживать, я же вам сказал, что у меня жена и любовница уже есть. И конкуренция им совершенно не нужна.

— Да мы совсем с другими намерениями, — хором возмутились красотки. — У вас весь камзол вашей кровью запачкан! Как вы выйдете из нашего дома в таком виде?

Как будто я этого не понимаю, — но если мне внезапно захотелось вас подколоть, то что еще делать? А этот костюм я все равно выкину на свалку. Почистить качественно без помощи Вода и Воза я его не могу — ничего, у меня еще останется двадцать два комплекта произведений искусства от мастера Паулина.

— Мы пришли, господин Хантер. — Сын рыцаря Совы тронул меня за руку.

Пришли так пришли, я кивнул начальнику охраны Жанкора. Тертый калач — при первой же нашей встрече он почти моментально понял, кто я такой. Опытнейший воин и преданный своему хозяину пес. Наверняка он знает или хотя бы догадывается о неких происходящих в доме Жанкора странностях. Я зашел в особняк и вопросительно посмотрел на старого пса войны.

— Все готово, господин Хантер. В доме нет никакой живой души, лично все проверил, даже приблудившуюся кошку из сада забрали. Все стальные пластины с выгравированными на них рунами, заказанные у нескольких кузнецов по вашим эскизам, размещены в каждой комнате. Из них никто и ничего даже из своих вещей не взял. Успеха, господин Хантер. — Воин повернулся и стремительно покинул особняк.

«Ог, проверь все его слова, в таком деле доверчивостью я не хочу страдать, особо проверь гравюры. То, что на них должно быть изображено, — я направился к логову не совсем мертвой колдуньи, — ты прекрасно знаешь».

«Влад, у тебя мало шансов против нее без использования привычного стиля работы. Может, все-таки я все здесь сожгу? От пепла никакого вреда никому не будет».

«Ог, не мешай мне настраиваться на серьезный поединок. — Я отключил защитный амулет профа. — Пепел на месте этого особняка тоже мне не нужен. — Я зашел в логово немертвой колдуньи. — Мне нужен Жанкор, мне нужен обязанный по самые гланды влиятельный на этом чертовом островке союзник. Что ты до сих пор делаешь в моей голове?»

«Принял, а ты самоубийца».

Я хмыкнул, ничего нового Ог мне не сообщил. «Ну что, старушка, — я сдернул покрывало с портрета. — Повеселимся напоследок? Ты против? Судя по твоим засверкавшим глазам — нет. Так кто мешает нашему интиму. — Я подвинул к себе стул и уселся напротив живописии. — Ната, холод во мне и вокруг меня. Холод насквозь пронизывает каждый кусочек моего тела. Попробуй потянуть из меня его, попробуй мой неисчерпаемый холод на вкус».

«Влад, я все проверил. Все исполнено в точности по твоим указаниям. Я хоть мало понимаю в металле, это прерогатива Земы, но, по-моему, все пластины изготовлены из харалуга. Они выдержат мое длительное присутствие, минут шесть или семь. Начинаем?»

«Уже начали, она меня атакует, она пытается исчерпать мой холод. И не понимает, почему он не усваивается ею, почему я не слабею, почему я до сих пор жив».

«Флаг ей на шею и петарду в задницу, твой холод — это не совсем магия, это нечто непонятное даже мне, а куда ей это понять?»

«Это нечто изначальное и связанное со смертью, так мне говорил один знакомый пророк. Ог, начинай контроль комнат, начинай уничтожать все зеркала, как только она навалится на меня со всей своей ненавистью и силой. Как только она начнет их покидать».

«Принял и действую».

«Собирайся, дорогая, собирай все свои силы, частично распыленные по всему особняку, особенно в зеркалах и прочих полированных поверхностях. Давай, пытайся меня убить, что, не слишком получается? Так старания нужно больше приложить. Нельзя тебе лениться, смертельно нельзя. Собирайся полностью в своем портрете. Ведь я, в случае крайнего обострения ситуации, просто уничтожу здесь все. Мне моя жизнь дороже, чем все мои хитровывернутые планы. Твою, она уже начала тянуть из меня обычную силу! Вот ведь умелица, вот ведь специалистка. Чувствую, что в хозяйстве Падшего тебя уже давно заждались и также давно ставят в дневнике прогулы за отсутствие на уроках столь ценного кадра. Давай, полностью войди всей своей силой, всей своей сутью в эту картину. Ну надо же, вошла, ну и дура! Ог, как у тебя дела?»

«Методично уничтожаю все зеркала в покинутых ею комнатах. Также сжигаю всю мебель, сжигаю все, на чем она может оставить свою метку для возвращения».

«Не увлекайся особо этим процессом. Блин, как я ненавижу любителей, пытающихся отобрать кусок хлеба с маслом и икрой у профессионалов! Она ведь наверняка, нет, сто пудов не обладала таким могуществом до своей неправильной смерти. А вот это уже становится опасным. — Я упал со стула. — Крайне опасным. Черт, я не могу пошевелиться! Ог! С нами бог, так кто же против нас?!»

Я попытался встать с пола, я принял свет Тайи.

Твою тещу! Подняться с пола, такого я не ожидал, но краешком сознания надеялся. Иначе я бы вообще не пошел на эту авантюру. А впрочем, красиво здесь стало, я смотрел на украшенную ледяной изморозью каморку. Я смотрел на застывшую в агонии, застывшую в глыбе нарисованного, возникшего из ниоткуда и реального льда колдунью, я смотрел на ее замороженный портрет. А вот эти мои произнесенные в поединке слова «знай свое место» мне как-то знакомы. Совсем недавно я их употреблял в беседе с Трезой. Это что же получается, наше слияние, вернее, мое и того, кто сидит внутри меня, уже началось? А может, оно началось уже давно, а я его просто не замечал? Тогда кое-кто в виде пророка-отшельника меня злостно обманул. Я использовал бы другое слово, но в присутствии нескольких ворвавшихся в каморку взволнованных, перепуганных женщин и нескольких находящихся в таком же состоянии мужчин даже мысленно мне как-то перехотелось ругаться матом. А вообще мне нужно срочно пройти проверку разума у Эллины. Слишком странно я стал мыслить в последнее время, но как-то не обращал на это внимания — времени не было. Где тот веселый и смешливый парень, коим я был еще недавно?

— А что вы здесь делаете? — поинтересовался я у Жули и Трезы, я спросил у Амстера и Жанкора.

— Ты жив, а она мертва? — Амстер решил повиснуть на моей шее.

— А разве я обещал вам всем другой результат? — поинтересовался я. — Кстати, я с большим воодушевлением принял бы объятия твоих сестер, Амстер. Какое приданое вы, господин Жанкор, за них даете?

— Большое. — Олигарх попытался раздавить мою ладонь, наивный албанец. Такого не удавалось сделать даже берсеркам. — Жизнь готов отдать за любого своего ребенка, а что тут говорить о деньгах? Все свое состояние отдам за своих дочерей.

— Тогда они меня не интересуют. Девчонки, хватит реветь, я жив и даже могу изредка шутить. А вот с ней, — я разбил ударом кулака заледеневшую живописию, — я шутить уже закончил. Сжечь это немедленно, и без остатка, а пепел развеять. Только тогда вы все будете жить долго и счастливо.

«Кстати, Ог, как у тебя дела?»

Я наблюдал за внезапно возникшей счастливой суетой семейства и прочих посторонних лиц.

«Я очистил весь особняк от следов ее присутствия, но возникли некие сложности».

«Какие именно?»

«Теперь господину Жанкору потребуется капитальный, а не косметический ремонт всего здания. Мебель новую нужно покупать, а про обои я даже не говорю — это плохие новости. А хорошие — кроме нескольких твоих фанаток и фанатиков, в том числе в составе клыкастиков, всей группы Нирка с ним во главе, этих красоток, их отца и брата вместе с охраной Жанкора, никто не видел небольшого пожара в этом доме. Они смотрели, стиснув зубы и сжимая кулаки, как то в одной, то в другой комнате вспыхивает огонь, смотрели и не двигались с места. Только когда весь дом даже снаружи покрылся льдом, только когда из него донесся вопль ужаса, кстати, а у этой теперь уже полностью мертвой колдуньи был довольно хороший голос. Только тогда эти бестолочи решили навестить тебя. Нирка и компанию твои вампиры остановили, а то тут был бы полный бардак. А теперь самые хорошие новости. На улице тебя дожидается привлеченный шумом так заинтересовавший опять же тебя инквизитор. Помнишь, ты его видел на рынке? И вот еще что, Влад. Тот, кто сидит внутри тебя, — вот с таким противником я бы не стал связываться ни за что на свете. Он холоден, он безразличен ко всему, он невероятно жесток и справедлив. Если ты когда-нибудь станешь им, то я сбегу от тебя как можно подальше. Мне еще псевдожить хочется. Я даже не представляю себе, за что именно, за какую мою шалость он однажды захочет меня прибить».

«Ты в этом так уверен?»

«Нет, но рисковать я не собираюсь. Влад, держи его в крепком наморднике и на железной цепи, так будет лучше для всех нас. А если тебе понадобится его помощь еще раз, то прими ее, поблагодари за нее и пошли его…»

— Уважаемый, я совершенно не это имел в виду!!! — брызнул искрами костер.

«Пошел на хрен и не смей ему угрожать! Ты меня понял? Что молчишь?»

— Господин Хантер, — подошел ко мне начальник охраны Жанкора, — мы все сделали. Некий портрет неизвестной мне леди уничтожен огнем, а пепел я лично развеял.

— Отлично, господин Жанкор, в силу сложившихся обстоятельств я бы хотел завтра встретиться с вами и кое о чем поговорить.

— Двери моего дома всегда открыты для вас, господин Хантер, в любое время дня и ночи. Я буду ждать вашего визита.

— Все мы будем ждать, — одновременно произнесли красотки и Байрон.

Я направился к выходу из особняка. «Однако моему присутствию здесь почти рады. — Я поморщился от запаха гари. — Странная ситуация: я практически полностью уничтожил внутренний интерьер данного особняка, а меня за это еще и благодарят, и причем владельцы данного дома считают себя обязанными мне. Ог, разве это не странно?»

Я вышел из практически разгромленной жилплощади.

«Опять прикалываешься?»

«А что еще мне остается делать? Я надеялся на его помощь, но не ожидал ее. Хотя вру. Я специально вызвал холод, а он должен был появиться после этого, после реальной угрозы для моей жизни, ты случайно не забыл, кем именно я был в прошлой жизни? Я специально не включал защитного амулета профа, я хотел понять его. Лучше бы я этого не делал. Я слишком хорошо его понял. Я никогда не стану таким, как он, — это довольно страшно даже для меня. Холод, скука и равнодушие — это не мое. Это не для меня».

— Святой отец, вы кого-то ждете или просто так птичками любуетесь? — спросил я инквизитора.

— Я уже для вас святой, господин Хантер? — поинтересовался у меня клирик, облаченный в коричневую рясу самого затрапезного вида.

— Вы ведь руководили совсем недавно казнью нескольких темных, и я знаю, как именно она произошла. Кто вы после этого, как не святой? Вы пожалели одних и наказали другую.

— А что вы еще знаете?

— Об инквизиторах много, к моему большому сожалению. А также знаю много о вас, святой отец, но кое-что мне непонятно, кое-что я хочу уточнить. Я хотел с вами встретиться не сегодня, но если так уж получилось, то почему бы вам не пойти со мной в гостиницу и по дороге не поговорить? Обещаю вам отличный ужин и великолепное вино.

— А оно не будет слишком горячим, Влад Молния? Не таким острым, каким вы только что накормили колдунью? Или оно будет слишком холодным?

— Вы знали о ней и ничего не предпринимали — забавно. Кстати, мне кажется, что все разумные на этом острове догадываются о том, кто я такой на самом деле.

— Не так уж это смешно, охотник. Мы знали о колдунье, ведь один из наших братьев погиб в борьбе с ней. А ничего не предпринимали, так как это могло уничтожить семью господина Жанкора. Он один из немногих разумных, проживающих на этом острове, знакомство и дружбу с которым я бы назвал честью для себя. Мы просто ждали, я ждал, чем все это может закончиться. Если бы все пошло не так, как угодно Создателю, мы бы вмешались в происходящее.

— Удобная позиция, но у меня на родине есть поговорка: «На Создателя надейся, но и сам клювом не щелкай». А часто вы, ассистент Эгир, занимаете такую приятную позу? Часто вы, руководитель инквизиторов на этом островке, так делаете? И вы не ответили на один мой простой вопрос.

— Часто, — успокоил меня инквизитор. — Я слышу издевку в твоих словах, сын мой, но не вправе осуждать тебя за это. Это в Белгоре все ясно и понятно, а вот здесь… А ответ на твой вопрос довольно прост. Врагов ордена Слуг Создателя нам нужно знать в лицо. Молния, не надо звать своих вампиров и вставших на путь исправления разумных. Ты сейчас почти обессилен, но не надо никого пробовать позвать, и не пытайся убить меня. Незачем зря делать то, на что ты способен, я восхищен твоей работой с этой колдуньей. Я восхищен твоим рейдом на пятнадцатый уровень погани. Лично я и моя прецептория не считает тебя своим врагом. Ты настоящий воин Его. Ты был прав, убивая наших братьев, поддавшихся уговорам этого фанатика прелата Санра. Я скорблю о смерти волчиц, поверь мне, маг школы Разума и нескольких остальных школ. Я скорблю о напрасно убитых девушках, надеюсь, что там им хорошо. А еще я благодарю тебя за решение весьма непростой проблемы для нас. За решение нескольких наших проблем. Этого заместителя начальника стражи Крайса мы никак не могли отправить на костер без железных доказательств.

— Понятно, вы вроде все здесь контролируете, но принимать острых решений и делать резких телодвижений не можете или не хотите. Это понятно, но непонятно другое. Почему вы, сменив свою роскошную мантию главы инквизиторов на простую рясу, стояли на рынке с железной кружкой для подаяний в руке? Вроде добровольные отчисления вашему ордену идут от местных купцов ежегодно, а может и чаще, в зависимости от вины пациента. Такая уж практика, и я с ней знаком. Зачем вы стояли молча на рынке, накинув капюшон на голову, и протягивали руку в желании получить несколько медяков?

— Смирение — это одно из тех качеств, которые необходимы каждому разумному, могущему отправить любого живого на этом острове на костер. Я достаточно полно ответил на твой вопрос, сын мой?

— Нет, — сознался я. — А почему вы, один из самых влиятельных разумных в ордене Слуг Создателя, до сих пор здесь прозябаете?

— Это сложно объяснить.

— А вы попробуйте, — обнадежил я честного и порядочного, как ни странно, инквизитора. — Может, мы сможем о чем-то договориться, может, мы сможем совместно кое-что предпринять?

— Сын мой, — слабо улыбнулся слуговик, — чтобы хоть что-то предпринять, ни у меня, ни даже у одного из самых лучших воинов Его, охотник, не хватит сил и средств.

— А вот с этого момента, я имею в виду про средства, расскажите мне подробно. А насчет сил — о данной проблеме можете не беспокоиться. Вы еще многого обо мне не знаете. Итак, я весь внимание.

— Для тебя пришло письмо, мэтр. — Нирк протянул мне запечатанный моей кровью кристалл особо срочного, особо важного и конфиденциального сообщения.

«Посмотрим, — я запустил малый полог молчания. — Так, а вот это — ну вы молодцы! Отлично сработали, я ставлю себе девяносто девять баллов по стобалльной шкале Рихтера. Классная у меня команда, отличный из меня вышел руководитель. А вот это что такое, ну наконец-то! Фарин нашел противоядие, и оно уже отправлено в Белгор! Кого бы мне сейчас из присутствующих обнять и подбросить в воздух?!»

Я снял полог и начал обводить внимательным взглядом сразу постаравшихся скрыться в соседней комнате вампиров и занервничавшего Нирка.

— Мэтр, — бывший вор попытался переместиться к двери. — Тебя дожидается внизу посыльный от господина Орсала, я забыл сразу сказать тебе об этом.

«Да ну, забыл, как же! Ты хотел отомстить хоть как-то этому пока еще живому купчишке. Ты наверняка мариновал его посланника, да черт с ним. Сегодня я никого ругать не буду, даже своего будущего мертвого компаньона. Зачем мне это делать? Зачем, — я вышел из номера, — мне переживать о мертвецах? Зачем, лучше подумать о том, как мне преодолеть последнюю линию защиты хранилища Торговой палаты острова. Все-таки шесть железных големов — это для меня слишком много. Ничего, время у меня еще есть. Вот Чейту с Кертом навещу — и отправлюсь до весны на границу Эрии и Декары. Мирс наверняка обрадуется такому внезапно свободному наемному боевому магу. А также я переведу в спокойной обстановке все свои плетения в боевую форму льда. Присмотрю за границей и наконец-то, может быть, пойму, как предотвратить конфликт между странами. Смешно: один человек, почти один — и строит такие грандиозные планы, — да не очень смешно. Как говорил господин Архимед, типа дайте мне рычаг, и я переверну Землю. А вроде там еще было что-то про точку опоры. Не помню и не хочу вспоминать».

— Слушаю, — бросил я в лицо посланнику совершенно неуважаемого мной второго советника Торговой палаты острова Крайс.