5
Пока экипаж «Изыскателя» занимался спасательными работами, на борту «Изумрудного дельфина» продолжался пожар. Внутри лайнера корчились переборки, рушились палубы. На месте роскошных интерьеров разверзлось гигантское огненное пекло. Изящная торговая галерея с модными магазинчиками, стоившая огромных денег художественная коллекция, богато декорированные залы казино, ресторанов и гостиных, комфортабельные каюты и искусно украшенные салоны, спортивные площадки и театральные подмостки — все превратилось в пепел.
Пока капитан Берч медленно вел «Изыскатель» от кормы к носу гигантского лайнера, столпившиеся на палубе пассажиры и валившиеся с ног от усталости члены экипажей обоих судов наблюдали за происходящей на их глазах катастрофой со смешанным чувством грусти и удивления.
Пожар, уже уничтоживший почти все, что могло гореть, постепенно стихал. Оплавленные остатки шлюпок висели на шлюпбалках причудливыми гроздьями. Просторные прогулочные палубы провалились по центру, нелепо задравшись вверх по краям подобно крыльям угодившей в нефтяное пятно птицы. Надстройка с капитанским мостиком давно исчезла в огненном вихре. Насквозь прогоревшие пассажирские палубы внезапно с грохотом обрушились вниз, исторгнув из трюма облака дыма и сажи. Откуда-то снизу вновь взметнулись хищные языки пламени, жадно долизывая все, что не успели пожрать их предшественники. «Изумрудный дельфин» дрожал, как большой раненый зверь, изо всех сил сопротивляющийся смерти. Он медленно дрейфовал, окруженный грудами мусора и пепла.
Стоявший на палубе Питт с горечью наблюдал, как на его глазах легендарный «Дельфин» превращается в прах. Даже на «Изыскателе» ощущался исходящий от него жар. Питту казалось странным, что этот прекрасный лайнер обречен, в то время как другие суда бороздят океан годами без всяких происшествий. Невольно приходило на ум сравнение с «Титаником», также погибшим во время своего первого рейса.
Не суждено больше лайнеру-сказке гордо резать волну, бросая вызов стихиям. Никогда больше не войти ему в порт под звуки оркестра и приветственные крики встречающих. Очень скоро от него не останется ничего, кроме обгоревшего остова. И даже если огнеупорные пластины обшивки устоят перед яростью пламени и корпус останется на плаву, все равно его ожидает печальная участь быть отбуксированным в ближайший порт и разрезанным на металлолом.
Погруженный в собственные невеселые мысли, Питт не сразу заметил подошедшего к нему Макферрина. Молча встав рядом, тот провожал тоскливым взглядом свое безвозвратно утраченное судно. За кормой «Изыскателя» тянулись в кильватере перегруженные спасательные шлюпки.
— Как ваши руки? — осведомился Питт, вернувшись к действительности.
Вместо ответа Макферрин показал ему обмотанные бинтами кисти, похожие на белые варежки. Багровая физиономия со следами ожогов, обильно смазанная антисептической жидкостью, напоминала маску Хэллоуина.
— Боюсь, мистер Питт, визит в гальюн некоторое время будет представлять для меня немалую проблему. Я уж не говорю о таких мелочах, как умывание или чистка зубов.
— Сочувствую вам, — улыбнулся Питт.
Макферрин ничего не ответил. Стиснув зубы, он безмолвно смотрел на погибающий лайнер. Питт незаметно покосился на собеседника, интуитивно почувствовав, что тот находится на грани нервного срыва.
— Этого не должно было случиться, — глухо проговорил Чарли, взяв себя в руки.
— Почему вы так думаете? — эхом отозвался Питт.
С трудом отведя взгляд от обгоревшего корпуса, Макферрин произнес дрожащим от гнева голосом:
— Я уверен, пожар возник не сам по себе.
— Вы хотите сказать, что это был поджог? — недоверчиво уставился на него Питт. — Террористический акт?
— Нисколько не сомневаюсь в этом. Огонь распространялся слишком быстро. И это не несчастный случай. Сигнализация и системы пожаротушения были заранее выведены из строя. Они не заработали, даже когда их пытались включить вручную.
— Кстати, Чарли, меня здорово удивило, что ваш капитан не подал сигнал о помощи. Мы направились к вам, лишь завидев на горизонте зарево. И радист наш так и не смог связаться с вами.
— Это все первый помощник Шеффилд! — Макферрин буквально выплюнул его имя. — Он оказался не в состоянии самостоятельно принимать решения. Когда я обнаружил, что еще не послали СОС, тотчас связался с радиорубкой. Но было слишком поздно. Радисты ушли, спасаясь от огня.
Питт прервал его, указывая на высоко приподнятый нос лайнера:
— Постойте, Чарли, мне кажется, там кто-то есть.
И действительно, с форпика им махали платками и футболками довольно много людей. Там собрались не менее пятидесяти пассажиров и значительная часть команды. К счастью для них, открытая площадка располагалась с подветренной стороны надстройки и не менее чем в двухстах футах от нее. Ветер относил пламя и клубы ядовитого дыма в сторону кормы. Выпрямившись, Макферрин прикрыл глаза от выглянувшего солнца козырьком ладони и стал вглядываться в крошечные фигурки, толпящиеся на баке.
— В основном члены экипажа, пассажиров немного. Думаю, они продержатся еще какое-то время. Огонь движется в другую сторону.
Питт поднял бинокль и внимательно осмотрел водное пространство вокруг носовой части.
— Похоже, никому еще не приспичило бросаться в море. Не вижу ни тел, ни пловцов.
— Пока они в безопасности, — заметил Берч, подошедший из штурманской рубки. — Полагаю, разумнее всего оставить их там до подхода других судов.
— Тем более что мы все равно не сможем взять на борт еще четыреста человек, — согласился Питт. — Мы и так едва держимся на воде и можем затонуть при перегрузке.
Погода постепенно ухудшалась. Ветер усилился до тридцати миль в час. Высота волн, покрытых белыми шапками пены, достигала десяти футов. Шторм постепенно набирал силу. Было ясно, что вскоре последует основной удар стихии.
Сбежав с мостика, Питт приказал увести как можно больше людей вниз. Во время бури их могло запросто смыть за борт. Конечно, при этом нагрузка на нижние палубы превысит все нормы, но другого выхода он не видел. Оставить в шторм сотни людей на открытой палубе означало обречь их на неминуемую гибель.
Питт с тревогой наблюдал за двумя переполненными шлюпками, державшимися в кильватере. Он был серьезно озабочен ситуацией. При таком сильном волнении они не могли подойти к борту и выгрузить пассажиров. Питт взглянул на Берча:
— Вот что я предлагаю, шкипер. Мы перейдем на подветренную сторону и используем лайнер в качестве заслона от надвигающегося шторма. Если мы сейчас же не уведем шлюпки в тихое местечко, то рискуем вообще лишиться их в любую минуту.
Берч кивнул:
— Хорошая идея. По-моему, для них это единственный выход.
— На подветренной стороне вы могли бы поднять их на борт, сэр, — вмешался Макферрин.
— Еще сотня людей на борту может оказаться последней каплей. И соломинка способна переломить спину верблюда, — сдержанно заметил Берч.
Макферрин недоуменно посмотрел на него.
— Мы не всесильны. Прежде всего следует позаботиться о тех, кто уже спасен, — с болью в голосе проговорил Берч.
— Согласен, — подтвердил Питт. — Лучше переждать шторм на борту «Дельфина», чем перевернуться на «Изыскателе».
Просчитывая в уме варианты, Берч некоторое время молчал, потом устало кивнул:
— Сделаем так: возьмем шлюпки на буксир и подведем поближе к корме. Если станет совсем туго, люди смогут быстрее перебраться на борт. — Капитан обернулся и бросил взгляд на гряду темных облаков, низко несущихся над водой подобно рою голодной саранчи. — Надеюсь, господь даст нам шанс выжить.
* * *
Шторм всей своей мощью обрушился на маленькое исследовательское судно и находящихся на нем людей. Через несколько минут они оказались в центре бури. Солнце давно скрылось, небо почернело. Волны как бешеные перекатывались через рабочую палубу, регулярно окатывая тех, кому не нашлось места внизу. Последним тоже приходилось несладко, но если бы они не набились во все проходы и закоулки, как пассажиры в автобус в час пик, весьма вероятно, что многих смыло бы за борт.
* * *
Пассажиры и матросы в шлюпках; прячущихся между «Изыскателем» и горящим лайнером, страдали не столько от воздействия ветра и бушующих волн, сколько от жара и дыма. И Питт, и Берч внимательно следили за ситуацией, чтобы при первых признаках реальной опасности принять людей на борт. При этом оба понимали, что, если помощь не придет незамедлительно, перегруженный «Изыскатель» сам станет потерпевшим.
— Вы не в курсе, у кого-нибудь из оставшихся на «Дельфине» есть портативная рация? — спросил Питт у Макферрина.
— У всех офицеров.
— Какая частота?
— Двадцать два.
Питт поднес свой радиопередатчик поближе к губам и прикрыл полой штормовки, чтобы приглушить завывание ветра.
— "Изумрудный дельфин", это «Изыскатель». Кто-нибудь слышит меня? — Он трижды повторил запрос, пока сквозь сильные помехи не прорвался женский голос:
— Слышу вас, «Изыскатель», хотя и не очень хорошо.
— На связи какая-то женщина, — сообщил Питт, вопросительно взглянув на Макферрина.
— Наверное, это Эмили Мэй, наш главный казначей.
— Мешает пламя. Я едва ее слышу.
— Спроси у нее, сколько людей на форпике, — попросил Берч.
— Я говорю с Эмили Мэй? — уточнил Питт.
— Да, но как вы узнали мое имя?
— Второй помощник капитана стоит за моей спиной.
— Чарли Макферрин? — удивилась женщина. — Слава богу, он жив. Я боялась, что он погиб во время пожара.
— Сколько человек осталось на борту вместе с вами?
— Около четырехсот пятидесяти, из них шестьдесят пассажиров. Когда мы сможем покинуть судно?
Берч отреагировал на вопрос без всякого энтузиазма.
— Даже если шторм прекратится, у нас нет никакой возможности забрать их, — сказал он, уныло покачав головой. — А сейчас об этом и речи быть не может.
— Да уж, куда ни кинь, всюду клин, — согласился Питт. — Ветер усиливается, волна высокая. Оставшиеся на борту шлюпки спускать бесполезно, их сразу разобьет. Даже если они попрыгают в воду и попытаются добраться до них вплавь, это будет настоящим самоубийством.
Берч сумрачно кивнул:
— Через полчаса должен подойти английский контейнеровоз. Это наша единственная надежда. А все прочее в руках господа.
— Мисс Мэй, — обратился Питт к женщине, — пожалуйста, выслушайте меня. Наше судно перегружено сверх всяких норм. Корпус дал течь, поэтому в любой момент мы можем затонуть. Вы должны продержаться, пока не улучшится погода или не подойдет еще один спасатель. Вы меня поняли?
— Да, поняла, — ответила женщина. — Не беспокойтесь, сэр, здесь вполне терпимо. Ветер относит огонь и дым к корме, и они нас почти не беспокоят.
— К сожалению, это ненадолго, — предупредил Питт. — Течение постепенно разворачивает «Изумрудный дельфин» против ветра, и довольно скоро их начнет относить к правому борту. Боюсь, тогда вам придется жарковато.
Эмили помолчала, потом решительно заявила:
— Полагаю, в таком случае нам придется немного попотеть.
Питт бросил взгляд на нос лайнера, прикрывая лицо от соленых брызг.
— Вы очень смелая женщина, мисс Мэй. Надеюсь, мы встретимся, когда все закончится. Ужин за мной.
— Что ж, может быть, — нерешительно протянула она. — Но сначала вам не мешало бы представиться.
— Меня зовут Дирк Питт.
— Звучит впечатляюще. Тогда до встречи.
Макферрин устало усмехнулся:
— Эмили изумительная женщина. И абсолютно независимая в общении с мужчинами.
— Приму к сведению, — улыбнулся Питт. — Как раз такие мне и нравятся.
Ливень обрушился на суда сплошной сверкающей стеной. И все же «Изумрудный дельфин» продолжал гореть. Над ним клубились облака красноватого пара.
— Постарайся подойти к корпусу футов на сто, — приказал Берч рулевому.
Ему не нравилось, что волны все время заливают его судно потоками воды. Но капитан встревожился еще сильнее, когда на мостик позвонил главный механик Хауз:
— Старушка явно не в лучшей форме. Течь увеличивается. Не знаю, сколько еще выдержат насосы, хотя мы запустили все, что можно.
— Подходим под корпус лайнера, — ответил Берч. — Надеюсь, он защитит нас от шторма.
— Надо использовать каждый шанс.
— Сделайте все, что можно.
— Не так-то просто, — пробурчал Хауз, — когда тут народу что сельдей в бочке.
Берч повернулся к Питту, рассматривавшему в бинокль непроницаемую стену тумана:
— На подходе никого не видно?
— Из-за дождя видимость сократилась до минимума, а по показаниям радара контейнеровоз примерно в тысяче ярдов от нас.
Сняв потрепанную бандану, Берч вынул мятый платок и обтер голову и лицо.
— Надеюсь, их капитан — хороший моряк, ему потребуется все его умение.
* * *
Малколм Невинс, капитан контейнеровоза «Граф Уотлсфилд», принадлежавшего компании «Восточные торговые линии», сидел на высоком крутящемся стуле перед экраном радара. Всего десять минут назад он наконец увидел с мостика горящий лайнер. Но налетевший шторм резко ограничил визуальный обзор, и теперь он мог полагаться только на радар.
Внешне спокойный, он вытащил из кармана брюк платиновый портсигар, достал оттуда дорогую сигарету «Данхилл» и прикурил от помятой и поцарапанной зажигалки «Зиппо». Она сохранилась у него еще с тех времен, когда он служил в Военно-морских силах Великобритании во время войны за Фолклендские острова.
Обычно жизнерадостный и улыбающийся, Невинс размышлял над увиденным. В его серых глазах светилась тревога. Сообщение о пожаре на круизном лайнере с двумя тысячами пассажиров на борту потрясло его. За тридцать лет службы ему еще не доводилось сталкиваться с катастрофой подобного масштаба.
— Я их вижу, — сообщил первый помощник Торндайк, указывая сквозь ветровое стекло куда-то вправо.
Завеса дождя немного рассеялась, как будто раздвинули шторки. Показался пылающий лайнер, окутанный дымом и паром.
— Самый малый, — приказал Невинс.
— Так точно, сэр.
— Шлюпочные команды готовы? — спросил Невинс, как только «Изумрудный дельфин», до того скрытый завесой дождя, появился в поле зрения.
— Шлюпки готовы к спуску, сэр, — ответил Торндайк. — Не завидую им. Плыть при двенадцатифутовой волне…
— Мы должны подойти как можно ближе. Так сэкономим время и сократим расстояние между судами. — Взяв бинокль, он стал всматриваться в воду вокруг лайнера. — Не вижу ни шлюпок, ни плотов, ни плывущих людей.
Торндайк обратил внимание капитана на обгоревшие каркасы на шлюпбалках:
— Взгляните, сэр. Ими даже не успели воспользоваться.
Невинс с ужасом представил охваченное огнем судно и тысячи трупов на его борту.
— Наверное, там масса погибших, — мрачно заметил он.
— Не вижу американский исследовательский корабль.
Невинс продолжал пристально рассматривать судно:
— Обойдем вокруг. Должно быть, американцы укрылись с подветренной стороны.
Мощный звук сирены «Графа Уотлсфилда» повис над водой, перекрывая все остальные шумы. Огромное судно водоизмещением в шестьдесят восемь тысяч тонн медленно двигалось сквозь пелену дождя, не обращая внимания на бушующие волны. Его многоэтажные трюмы заполняли самые разнообразные товары. Вот уже десять лет контейнеровоз бороздил моря, доставляя заказчикам грузы. Многие считали, что ему везло. Так полагали и его владельцы, получавшие миллионные прибыли благодаря его надежности. Но лишь после этого дня «Граф Уотлсфилд» сделался столь же знаменит, как «Карпатия», некогда спасшая выживших после гибели «Титаника».
Порывы ветра усиливались, увеличивая высоту волны, но это не влияло на маневры рукотворного левиафана. Почти не веря в то, что кто-нибудь из пассажиров или членов команды спасся, Невинс решил, что избежавшие пожара спрыгнули за борт и наверняка уже утонули в бушующем море.
Пока «Граф Уотлсфилд» медленно огибал нос горящего корабля, Невинс заметил вычурные золотисто-зеленые буквы «Изумрудный дельфин». Вспомнив красавец-лайнер, на его глазах покидавший порт Сиднея, он почувствовал себя буквально раздавленным. Но в следующее мгновение застыл, пораженный открывшейся перед ним невероятной картиной.
Озаренный оранжевыми отблесками пламени, «Изыскатель» тяжело переваливался с волны на волну. Его корпус погрузился в воду почти до самого планшира, палуба была усеяна фигурками людей. Ярдах в двадцати от него болтались на волнах два катера, также забитые людьми. Казалось, переполненное судно вот-вот уйдет под воду.
— Боже милосердный, — пробормотал Торндайк. — Да они же вот-вот пойдут ко дну!
Из радиорубки выглянул оператор:
— Сэр, американцы на связи.
— Включите громкую связь.
Через несколько секунд в усилителе раздался голос:
— Мы рады приветствовать капитана и команду контейнеровоза.
— Это капитан Невинс. Я разговариваю с капитаном?
— Нет, капитан Берч внизу, в машинном отделении. Он пытается устранить течь. Нас заливает.
— Тогда с кем я говорю?
— Дирк Питт, директор департамента специальных проектов НУМА.
— Как у вас обстоят дела на борту?
— Хреново, — откровенно ответил Питт. — Пришвартовавшись к корме «Дельфина», чтобы снять пассажиров и команду, мы повредили обшивку. Помпы не справляются, вода в трюме поднимается все выше.
— Сколько же человек вы приняли на борт? — уточнил Невинс.
— Почти тысячу девятьсот и еще сотня в шлюпках.
— Вот это да! — От волнения Невинс перешел на шепот. — То есть, вы хотите сказать, что спасли почти две тысячи человек?
— Плюс минус пятьдесят.
— Господи, где же вы их всех разместили?
— Сами удивляемся, — хмыкнул Питт.
— Теперь понятно, почему ваше судно похоже на утку, наклевавшуюся дроби, — пробормотал ошеломленный Невинс.
— На «Дельфине» осталось примерно пятьсот человек команды и пассажиров, которых нужно спасти. Они собрались на форпике. Мы не можем их снять, не рискуя жизнями остальных.
— Им угрожает огонь?
— Мы все время на связи с офицерами. Они сообщили, что непосредственной опасности нет, — уточнил Питт. — Предлагаю вам, капитан, снять как можно больше людей с нашего судна. Пока мы еще на плаву. Но вначале примите тех, кто находится в спасательных шлюпках. Им приходится хуже других.
— Мы так и сделаем. Я спускаю шлюпки и начинаю переброску людей с вашего судна на мое. Очевидно, что у нас больше места. Поскольку ваши шлюпки освободятся, на них можно будет принимать тех, кто находится на носу лайнера. Думаю, они смогут спуститься по канатам?
— Мы уже отработали этот способ. До тонкостей.
— Тогда приступайте.
Немного помедлив, Питт добавил:
— Поверьте мне на слово, капитан Невинс, но вы даже не представляете, как вовремя прибыли.
— Я тоже рад, что мы оказались поблизости.
— Уму непостижимо, как они разместили такую прорву людей на этом утлом суденышке? Прямо чудо какое-то! — потрясенно воскликнул Невинс, повернувшись к Торндайку.
— Действительно чудо, сэр, — согласился не менее ошеломленный Торндайк. — Видно, старина Черчилль не ошибался, утверждая, что и горстка храбрецов может спасти нацию.
