ГЛАВА 13

Дно генератора, названного Каедовым «сушилкой», капитан Эриксон уже исследовал на парус командиром десантников Жаном Браге. Это было сразу после того, как Сеньков посадил на Луну угнанный было звездолет — будущий «Прометей».

Тогда ничего особенного они не нашли. Плоская чаша метров пять в диаметре с тускло светящейся поверхностью — больше ничего. Обсудив увиденное, они решили, что генератор похож на культовое сооружение. Чаша — это место, где приносились жертвы, и, судя по ее размерам, не исключено, что и человеческие жертвы тоже. Получалось, что женщина, найденная на чужаке, — очередная жертва какого-нибудь варварского обряда, связанного с «полем желаний». Дикари, на службе у которых звездолеты с двигателями на лаулите! Что ж, подобное нелепое сочетание капитан уже встречал на своем долгом веку.

Гипотеза имела право на существование, потому что находилось объяснение тому, почему мозг женщины был очищен от всего личного. Обезличивание — условие жертвоприношения. Но, по иронии судьбы, все вышло с точностью до наоборот. Те, кто хотел принести жертву, сами стали жертвами нападения «пожирателя звездолетов», а та, кого хотели принести в жертву, оказалась единственной, кто избежал гибели.

Шар с чужака, реагирующий на илионианское слово «аркад», неожиданно расставил все по своим местам. Названия «генератор» и «поле желаний» следовало понимать в буквальном смысле.

Капитан был готов спуститься на дно гигантского колодца с чашей сразу же после того, как «Прометей» под командованием Полонского совершил посадку на Землю, и собирался начать эксперименты, но Белла перепутала все карты.

Три дня Эриксон шатался по окрестным лесам, не обращая внимания на дичь, шнырявшую тут и там. Связь молчала, и Пол был полностью предоставлен сам себе. Как он ругал себя за то, что ответил на ее поцелуй — там, на «Прометее». Если бы кто-то подошел к нему в кромешной тьме и поцеловал вот так, по-особенному, он бы не задумываясь сказал: Белла. Да, так умела целовать только она. Как женщина с чужака стала второй Беллой, Эриксон догадался сразу: расстарался Сеньков. Если он хотел отомстить Полу за понижение в должности, за неудавшуюся попытку самому стать капитаном, то это ему удалось, и даже очень.

Может быть, Эриксон смог бы уговорить себя, что новая Белла — эта та самая Белла, которую он любил, но… Через час после встречи со своей женой на «Прометее» капитан поднялся на борт «Геи» и прошел в мавзолей генетического модуля. Он знал, что должен увидеть там, а увидев, все равно был потрясен. Белла — его настоящая Белла — лежала в прозрачном саркофаге, наполненном физиологическим раствором. Длинные волосы с рыжеватым оттенком распушились вокруг головы, черты лица были разглажены, а на губах застыло подобие улыбки…

Кто же тогда та? Кто угодно, но только не Белла!

К концу третьего дня скитаний его отыскало звено десантников под личным командованием Жана Браге. Эриксон увидел такие знакомые, родные лица: Александр Полонский, Эва Смит, Каедов, Берлиц — и понял, что счастлив видеть их, как будто и в самом деле он потерялся, а они его нашли.

— Ваш биком не отвечает на инициацию, капитан, — сказал командир десантников вместо приветствия. — Мы уже начали волноваться.

Эриксон был благодарен Жану за эти простые слова. Да, он все еще капитан! У его людей на этой планете неплохие перспективы на будущее. У самого капитана неплохие шансы на победу в заочной схватке с Чамингом. И… они стоят на пороге разгадки тайны «поля желаний»!

— Я рад тебя видеть, Эва, дорогая, — сказал Эриксон, занимая место второго пилота в десантной капсуле.

Эва обернулась и бросила на Пола взгляд, от которого ему стало нехорошо.

Несколько минут стремительного полета — и Туату прыгнул им навстречу, раскрыв свои зеленые объятия.

— Ты мне очень помог, — признался Эриксон, прощаясь с Жаном Браге на пороге своего дома.

Командир десантников молча кивнул и запрыгнул в капсулу.

— Да! — вспомнил Пол. — Раз уж у меня связь не работает, предупреди Назара Серова, что я завтра с утра у него. И вызови мне Вуху Иотахо: я хочу его видеть.

Эриксон прошел в дом, где его ждал командир дисциплинарной службы Петр Мейси.

— Вот, — протянул он ему какой-то черный продолговатый предмет.

— Что это? — удивился капитан.

— «Книга». Та, о которой все говорили.

Эриксон с недоумением покрутил в руках пресловутую «книгу». Идеально ровная поверхность. Ощущение монолита.

— Ничего не понимаю. И эта штука что-то может?

— Ничего она не может. Все это байки от скуки. Ребята болтались в космосе, осваивая «Прометей», несколько лишних месяцев. Вот они и придумали историю про «волшебную книгу», исполняющую любые желания, чтобы все завидовали им, а не они всем.

— Что-то здесь не то, — сказал Эриксон, вспомнив опыты с шаром. — Ладно, считаем тему закрытой… Еще что-нибудь есть?

Командир дисциплинарной службы помялся, было видно, что в душе его идет борьба… Победило чувство долга.

Мейси достал целую пригоршню золотых украшений: брошки, браслеты, кулоны — и положил все это перед капитаном.

— Откуда? — только и смог спросить Эриксон.

— Вчера мои ребята разнимали драку из-за этих безделушек…

— Где они взяли золото?

— Говорят: нашли на «Прометее»…

— Странно… Очень странно… — пробормотал Эриксон. «Книгу» капитан положил в стол.

Утром следующего дня Пол был уже в рабочем городке медиков на южном побережье Туату.

Последствия схватки с пантерой оказались серьезней, чем можно было предполагать. Биком, имплантируемый под кожу каждому гражданину Содружества в день его рождения, все же вышел из строя. Самое вероятное — его доконала комплексная прививка, в которую входили регенеранты. Пострадавшие ткани, проводившие сигналы бикома, слишком быстро были замещены новыми, и биком не мог использовать их при работе, потому что не были налажены необходимые биосвязи.

— Такого не может быть! — заявил командир генетиков Назар Серов. — На моей памяти это впервые.

Он тщательно обследовал руку Эриксона, которая превосходно зажила, и никаких шрамов видно не было.

Пока он это делал, Эриксон внимательно осматривал помещение, надеясь наткнуться взглядом на что-нибудь странное, ненужное генетику Серову, но необходимое Чамингу. Ничего особенного Пол не заметил. Приборы, стеллажи с препаратами, целая коллекция океанских ракушек на широком подоконнике.

Пообщавшись очень тесно с Вуху Иотахо, Эриксон понял, что на роль Чаминга илионианин не подходит. Кандидатом номер один теперь стал генетик Серов. И для этого были основания.

У Назара сложились очень напряженные отношения с полицией в связи с нашумевшим делом о клонах с Роброя. На Роброе было поставлено на широкую ногу выращивание клонов, которых продавали на дальние сельскохозяйственные планеты в качестве даровой рабочей силы. Тысяча клонов и их содержание стоили дешевле, чем один сельскохозяйственный робот… Ткани для клонирования забирали прямо у живых людей… За это преступление, так же как и за убийство в глубоком космосе, полагалась корректировка памяти. Генетик Серов проходил по делу клонов как один из главных обвиняемых, но суд признал его невиновным за отсутствием улик. Эл хранил информацию о том, что Назар во время планетарных войн работал на орбитальных ремонтных боксах Алдана — занимался регенерацией твердых тел или, проще говоря, возвращал к жизни поврежденные боевые звездолеты, то есть хорошо был знаком с устройством всех кораблей алданианского военно-космического флота, в том числе и «Геи». Еще Эл хранил несколько научных статей Назара о проблемах трансформации живых организмов, из которых можно было понять, что проблемы эти прочувствованы автором на собственной шкуре…

После долгого размышления Эриксон пришел к выводу, что Серов вполне годился в Чаминги.

— Ничего не понимаю, капитан… Биком, по идее, должен работать. Ладно… Мы сделаем новую «закваску» с ускоренной программой роста биокомпьютера.

Назар позвал своих ассистенток. Ими оказались сестры-близняшки — подружки Сюзи, которых Эриксон видел на пляже в модуле отдыха. Тогда на девушках кроме трусиков не было больше ничего. Сейчас стройные тела скрывала униформа генетиков — голубые с красным комбинезоны. Ассистентки выслушали указания шефа и, о чем-то тихо переговариваясь друг с другом, поглядывая на Эриксона, вышли в соседнее помещение.

— На «закваску» нужно время, — сказал Серов. — После прививки придется пожить без связи еще с недельку. Быстрее никак. Пока биком вырастет, пока организует все необходимые связи… Старый, думаю, можно оставить… Не резать же тебя, в самом деле.

Генетик Серов внезапно повеселел.

— Может быть, у тебя была травма? Несчастный случай на охоте? Это все бы объяснило.

— Никакого несчастного случая! — отрезал Эриксон. Пол вынужден быть соврать. Назар, так же как и он, был заядлым охотником. Его интересовала традиционная спортивная охота с использованием в качестве оружия лука, стрел с обычными наконечниками и самого простого ножа. Между ними шло негласное соревнование — кто кого. Эриксон, может быть, и признался бы в том, что на него напала пантера и ему пришлось воспользоваться современным оружием — излучателем, чтобы спасти себе жизнь. Но именно в тот день Назар одолел саблезубого тигра с помощью обыкновенного ножа.

— Тогда очень, очень странно, — опять пробормотал Назар. — Но на твоем месте я послал бы этот бикомпьютер подальше. Лично меня блага нашей цивилизации, затерявшейся непонятно где, просто доконали. Вот! — Назар показал ладони. — На них мозоли. Самые обычные мозоли. Я построил себе в лесу избушку, пользуясь обычным ножом и — не смейся — каменным топором, который нашел в пещере на берегу океана. И представляешь, чувствовал себя вполне счастливым — валил деревья, снимал с них кору, обтесывал, накатывал друг на друга бревна… Даже появилась мысль: а что, если…

В этот момент в помещение вошла Сюзанна.

— Капитан, — сказала она даже не поздоровавшись, — через третьих лиц я узнаю, что четыре дня назад вы были ранены на охоте. У вас была кровь на рукаве! Вы делали прививку?

— Никакого ранения не было…

— Как главный эпидемиолог, я требую, чтобы ты… вы немедленно явились в изолятор и… и…

— Сю, перестань, — устало сказал Эриксон, а про себя отругал как следует зоолога Надюшу за длинный язык и сестер-близняшек, предупредивших Сюзи, что капитан у них в гостях. — Еще раз повторяю: не было никакого ранения. Кровь была, но это кровь пантеры…

Сюзи не смогла больше говорить. Она, еле сдерживая слезы, развернулась и выскочила из комнаты.

— Боже мой, — пожаловался Пол, — как я устал за эти несколько дней. Если бы кто знал.

— Не надо было назначать ее главным эпидемиологом, — покачал головой Назар. — Сейчас это похоже на откуп. А ей не надо было использовать свое служебное положение в личных целях. Но я ее понимаю, Пол. Если бы мне довелось оказаться на ее месте, без обид, я бы тебя давно прирезал своим любимым охотничьим ножом. Пообещать девушке жениться и не исполнить обещанного.

Назар осекся и даже смутился. Прокашлявшись, он продолжил говорить на ту же тему, но уже в другом ключе:

— Кстати, капитан, насчет женитьбы… Если, например, взять меня, то я на Алдане оставил жену и двоих детей… Дай Бог, чтобы с ними все было хорошо. Но мне-то что делать прикажешь — молодому, здоровому мужику? Раз уж мы здесь навсегда, я бы хотел обзавестись семьей… Новой семьей. Или двумя! А законы Содружества, по которым мы продолжаем жить, запрещают мне это сделать. И не я один нахожусь в таком дурацком положении. Здесь нужно мудрое решение… Подсказываю: все браки, подобные моему, должны быть признаны недействительными. Должны быть расторгнуты. Иначе они все равно будут расторгнуты, но уже стихийно.

— Насчет двух семей это ты слишком круто загнул, — сказал Эриксон, сразу определив, откуда ветер дует: сестры-ассистентки для генетика Серова были больше чем просто товарищи по работе! — Но по существу ты прав.

Капитан поднялся со стула и направился к выходу.

— Ты куда, Пол? — остановил его Назар. — А прививку кому я буду делать?

Эриксон вернулся на место, а генетик Серов начал колдовать над своими приборами.

— Тебе нужно собраться, — говорил Назар. — У тебя слишком серьезное отношение к женщинам. Это я тебе как охотник охотнику заявляю. Женщина, по большому счету, та же дичь. А к дичи не должно испытывать ни любви, ни ненависти. Охотник любит процесс, а не то, что получается в результате этого процесса.

«Речь, достойная Чаминга», — подумал капитан.

— Довольно цинично, — сказал он вслух.

— Цинично не значит ошибочно. На то и бессмертные, чтобы отнимать жизнь у смертных. Высшая справедливость в праве сильного быть сильным. Не так ли?

Эриксон ничего не ответил. Появились сестры-близняшки.

— Ну вот, капитан, «закваска» готова, — сказал Назар и зарядил инъектор. — Подставляй-ка руку, капитан!

Эриксон послушно засучил рукав.

— Все! С днем рождения, Пол!

Эриксон кивнул в знак благодарности и направился к выходу. На пороге он остановился:

— Вот жизнь! Назар, не в службу, а в дружбу: передай Вуху, что все остается в силе:

Эриксон вышел из небольшого дома с портиком, завершенным фронтоном, и направился к берегу океана, где он оставил свою капсулу номер семнадцать. Капитан проходил мимо многочисленных зданий-лабораторий, похожих на дворцы древних аттиков, живших на Алдане много веков назад. Когда крейсер «Гея» отправлялся в экспедицию, аттический стиль был снова в моде… Вполне логично было строить все здания на Земле в этом же стиле: как будто на родной планете! Эриксон ничего не имел против этого. Его дом тоже был похож на дом какого-нибудь богатого купца, сколотившего состояние на спекуляции зерном. Капитана наводило на грустные мысли само наличие городков-спутников!

Народ разбегается по острову, размышлял он, и этот процесс нельзя остановить. Пока еще власть в его руках. Но через лет пятьдесят — сто появятся коренные земляне — дети геян. Им станет тесно на Атлантее. Они покинут остров — свою родину — и пойдут дальше, покоряя все новые и новые пространства Земли, избавляясь от бикомов, чтобы обрести независимость. Лишенные связи, отрезанные от источников информации, они неизбежно сделают шаг назад в своем развитии. Просто деградируют: превратятся в дикарей и сами не заметят этого. Воспоминания о «Гее», Алдане, Содружестве превратятся в легенды, которые будут лишь отчасти совпадать с событиями, имевшими место…

Хотя, впрочем, все может сложиться и по-другому…

Эриксон дошел до своей капсулы, по дороге перекинувшись парой слов с несколькими медиками, повстречавшимися на пути. Он уже готов был занять место первого пилота, но что-то его удержало.

Солнце стояло в зените. Было жарко. От океана веяло прохладой. Волны, дразня, добегали до его ног и убегали прочь.

«Искупаться бы», — подумал Пол и посмотрел по сторонам.

Неподалеку он увидел женщину. Она шла к нему по кромке прибоя. Ветер трепал ее легкое платье, играл ее длинными волосами…

«Белла! — узнал Эриксон и тут же застонал. — О Боже, да какая же это Белла?…»

Капитан быстро запрыгнул в капсулу.

— Пол! — услышал он такой знакомый голос. — Пол!

Эриксон резко взмыл вверх.

Вмиг женщина превратилась в маленькую точку. Потом в точку превратился остров… Капсула преодолела земное притяжение и вырвалась в открытый космос. Несколько минут Пол летел вперед — в никуда, выжимая из двигателя все что можно.

Вот так бросить управление и лететь, лететь, лететь…

Звезды, навстречу которым он несся, оставались неподвижными, и от этого казалось, что капсула тоже неподвижна. Эриксон сделал то, о чем подумал: бросил управление и расслабился… Один в открытом космосе, без связи, без скафандра, без оружия и запаса пищи… это было похоже на попытку самоубийства…

«Ну хватит, — решил он через какое-то время. — Опять нарушил свой же приказ — вышел за пределы атмосферы Земли без разрешения капитана».

Эриксон развернул десантную капсулу и… открыл рот от удивления: Земля исчезла!

Когда на Туату опустилась ночь, теплая, тихая, лунная, из небольшой рощицы возле космодрома вышли два человека и направились в сторону «Прометея». У каждого из них за плечами были внушительного вида десантные сумки. Люди шли молча, стараясь держаться мест потемнее. Один вдруг резко остановился.

— В чем дело?

— Показалось… Кто-то пробежал — там… Огромный…

— Какой-нибудь хищник. Они здесь даже днем бродят. А вообще ты прав. Не космодром получается, а зверинец. Так и до несчастного случая недалеко… Вперед!

— А если нас все-таки кто-нибудь застукает?

— Кто охраняет «Прометей» сегодня?

— Ты и я — согласно графику дежурств.

— Ну вот и все. Не паникуй!

— А если все-таки кто-нибудь… А?

— Тогда придется сказать правду. И если мы ошиблись, нас просто засмеют. А я такого удара судьбы не переживу.

Двое зашли на борт «Прометея», прошли шлюзовую камеру и оказались в складском отсеке.

— Что делать, Пол? Одеваться? — спросил первый.

— Подожди, Вуху, — сказал Эриксон. Он прокашлялся и нерешительно произнес: — Аркад!

— Зря стараешься, капитан. Я еще три дня назад глотку себе здесь надорвал, выкрикивая всякие илионианские сло-вечки, приличные… и не очень. Никакого эффекта. И потом, ты забыл, у тебя жуткий акцент. Смотри… Аркад! — крикнул Вуху Иотахо.

Эхо подхватило слово и долго играло с ним, отрывая пс букве.

— Одеваться! — приказал Пол.

Они открыли сумки и стали облачаться в тяжелые скафандры.

— Почему ты опоздал? — спросил Вуху. — Еще минута — и я бы пошел спать.

— Что? И это ты говоришь мне? Капитану? Так вы все несете охрану! Спать он пошел бы!

— Ладно, не горячись. От кого здесь что охранять? Я хотел сказать: еще минута — и ты бы меня не застал на условленном месте. А связи с тобой нет… Ты почему опоздал?

— Представляешь, чуть не заблудился в космосе. Так далеко забрался, что Земля просто исчезла из поля зрения. Еле отыскал.

— Что тебя туда понесло?

— Увидел Беллу… то есть ее двойника.

— Зря ты ломаешься. Эта женщина настоящая Белла. Так получилось… Сеньков, конечно, скотина порядочная, но по большому счету ты должен сказать ему спасибо. Он вернул тебе любимую женщину. Просто ты еще сам не понял, что она тебе нужна.

— Ладно, психоаналитик… Дай время — разберемся, кто есть кто! И кто кому нужен… Эй, шлем надевать не надо! Я же без связи!

Эриксон и Вуху Иотахо облачились в тяжелые скафандры, прихватили сумки, в которых остались шлемы и материал для предстоящего эксперимента.

— Вперед! — скомандовал капитан.

Две фигуры с непропорционально широкими плечами плавно поднялись вверх и поплыли по воздуху к выходу из складского отсека. В переходе Эриксон обратил внимание, что картинки на переборках звездолета вновь приобрели четкость…

— Я все понял! — воскликнул он.

— Что именно? — отозвался Вуху.

— Переборки! В день посадки все шлюзовые камеры были нараспашку. Атмосферы «Прометея» и Земли перемешались, мощность «поля» уменьшилась, и поэтому картинка стала нечеткой… Картинки — это тоже работа «поля»! Вот и весь секрет.

— Это очень плохо! — крикнул Вуху, который ловко повторял все маневры Эриксона, — мы не сможем использовать «поле» в масштабах всей планеты. Для Земли генератор на звездолете слишком маломощен.

— Разберемся, — поставил точку в разговоре капитан. — Лишь, бы мы в принципе оказались правы.

Они быстро долетели до самого последнего уровня и оказались перед дверью, которая вела на небольшую площадку, нависшую над гигантским колодцем с «живыми» волокнами.

В дверь Пол и Вуху вошли на своих двоих.

Они долго, без страха упасть и разбиться, стояли на краю площадки, всматриваясь вниз.

— Прыгаем! — приказал капитан и первым ринулся вниз. Они плавно опустились на самое дно колодца, отключили для чистоты эксперимента мощные источники света, в тированные в скафандры. Очень скоро глаза привыкли к тусклому красному свету, исходившему от поверхности большой плоской чаши…

Пол и Вуху опять долго стояли, боясь нарушить тишину, царившую здесь. Было в этом месте что-то особенное, что заставляло трепетать душу и учащенно колотиться сердце.

— Начнем, пожалуй, — сказал Эриксон. Он открыл сумку, порылся в ней и достал несколько простых предметов: расческу, чайную ложку, пачку печенья и довольно увесистый камень.

— Значит, так… — напомнил Вуху. — Алгоритм должен быть очень простой, для дураков… Мы кладем вещь в чашу и ждем какое-то время, что произойдет. Если ничего не происходит, ты произносишь вслух название предмета, и мы снова ждем. Если опять ничего не происходит, достаем предмет из чаши… А там поглядим.

Эриксон выбрал белый камень с коричневыми и зелеными крапинами. Теперь нужно было положить камень на чашу…

— Ну что ты медлишь, Пол? — нетерпеливо спросил Вуху.

— Кажется… здесь на полу какие-то черные волосы…

— Плюнь на них! Клади камень!

Эриксон, как мог дальше, положил камень в чашу и быстро убрал руку.

Прошло не больше пяти секунд, и вдруг над чашей вспыхнул яркий свет. Он был настолько ярок, что геяне невольно вскрикнули от боли в глазах. Свет иссяк. Но потребовалось еще около минуты, чтобы глаза вновь привыкли к полумраку.

Вуху молча толкнул Пола в плечо и показал на чашу. Камень исчез! Эриксон чуть было не вскрикнул еще раз, но уже от предчувствия удачи. Он пошевелил пересохшим языком и как можно четче произнес:

— Камень…

Вновь вспыхнул яркий свет. Но на сей раз геяне предусмотрительно отвернулись. Когда они снова посмотрели на чашу, то увидели камень на прежнем месте.

— Что теперь делать? — шепотом спросил капитан.

— Действовать по плану, — еле шевеля побелевшими от волнения губами, сказал Вуху.

Эриксон убрал камень из чаши. Стояла такая тишина, что нарушить ее было невыносимо тяжело. Капитан сделал над собой усилие, вдохнул поглубже и выпалил:

— Камень!

В ту же секунду раздался глухой стук и шорох, будто упало что-то не очень тяжелое и покатилось. Они бросились на колени.

— Вот он! — крикнул Вуху, включил источники света на скафандре и подставил камень под луч. Пол поднес к этому камню другой — тот, который он достал из чаши и все еще держал в руке.

— Близнецы! — оценил капитан. — Неужели получилось? Они вертели камни и так и этак. Сомнения не было: второй камень был точной копией первого.

— Вот тебе и камень! — воскликнул илионианин. И в ту же секунду к их ногам упал еще один камушек.

Оба — и Пол, и Вуху — рассмеялись, нервно, неестественно.

— Камень! — крикнул Эриксон.

Произошло то, что и должно было теперь произойти. В их распоряжении оказалось четыре совершенно одинаковых камня. Капитан находился в каком-то странном, лихорадочном возбуждении. Перспективы в связи с «полем желаний», неожиданно свалившимся на них, были ошеломляющие.

Но прежде чем продолжить эксперимент, они попытались выяснить, откуда взялись эти вспышки яркого света. Четыре мощных луча разорвали полумрак над чашей.

— Видишь его? — спросил Эриксон.

— Похоже на черный треугольный кристалл.

Эриксон невольно протянул руку к кристаллу и… тот прыгнул к нему в ладонь, превратившись из черного в ослепительно алый.

— Что за черт!

Прыжок кристалла был таким неожиданным, что Пол невольно отбросил его от себя, как мерзкое насекомое. Кристалл тут же оказался на своем месте над чашей.

— Странно, — сказал илионианин и тоже потянулся к камню, но ничего не произошло.

Вновь капитан поднял руку, и камень опять оказался него, став из черного ослепительно алым.

— Похоже, он дается в руки не каждому, — усмехнулся Byxy. Геяне оставили кристалл в покое и занялись экспериментами. Они перепробовали все, что было у них с собой. Клали предмет на чашу, произносили код. И получали потом… нет, не копию предмета, а сам предмет — его второе абсолютное повторение, третье, четвертое и так далее…

— Ну если и это сработает, тогда я не знаю, — пробормотал Вуху и сорвал со своего пальца золотой перстень и положил его в чашу.

Эриксон не успел ему помешать, слишком поздно сообразив, что их эксперименты зашли очень далеко. Полыхнул кристалл, и Вуху истошно закричал. После второй вспышки он поднял руки вверх. В его глазах горели огоньки безумия.

— Золото! — крикнул илионианин.

К ногам Пола с мелодичным звоном упал массивный драгоценный перстень.

Вуху засмеялся, и смех его был страшен.

— Ладно, все. Слышишь? — Капитан попытался остановить илионианина, но тот не обратил на его слова внимания. Он просто не слышал их.

— Золото! — еще раз крикнул Вуху, и вновь раздался мелодичный звон.

— Остановись, Вуху! Ты похож на безумца!

— Золото, золото, золото, золото, золото… — вдруг часто-часто запричитал илионианин. Дождем посыпались вниз перстни, воздух наполнился непрекращающимся тонким, сладким для уха звоном.

Эриксон положил руку на плечо илионианина.

— Вуху, я тебя прошу: прекрати. Это безумие.

— Прочь, капитан! — крикнул тот и толкнул Эриксона в грудь, тут же продолжив выкрикивать: «Золото!»

Капитан оказался на полу, и на него, словно тяжелые дождевые капли, падали драгоценные перстни.

— Ты сам не понимаешь, что попало нам в руки! — не переставая вставлять между другими словами слово «золото», прокричал илионианин. — Даже не думай мне мешать, капитан! Я столько проигрывал, что никому не позволю отнять свой главный выигрыш!

«…Да, я игрок, — всплыло в памяти Пола. — И шахматам предпочитаю карты…»

И вдруг его пронзила мысль: Чаминг! Перед ним — Чаминг, сошедший с ума от вида сокровищ!

— Чаминг! — позвал Эриксон.

— Ну что Чаминг?! Что?! — крикнул в ответ илионианин. — Говорю же: лучше не мешай мне!

Эриксон вскочил и хотел броситься на Вуху, но тот быстро завел руку за спину и молниеносно выхватил излучатель.

— Стоять!

И вновь бесконечное «золото», «золото», «золото»…

«Оружие», — похолодел Пол. Насчет оружия между ним и физиком уговора не было! Никакого сомнения — это Чаминг!

Один из перстней задел илионианина по кончику носа. Чаминг моргнул, и этого мгновения Эриксону было достаточно, чтобы выбить у него излучатель.

Они схватились врукопашную. Перстни под их ногами скрипели и визжали на разные лады. Чаминг оказался достойным противником. Ни один удар Эриксона не попал точно в цель. Правда, илионианину тоже не удалось одолеть капитана.

Эриксон ушел от очередного удара Чаминга, нанес ответный, вложив в него всю массу тела, — удар прошел мимо, капитан поскользнулся, и этим воспользовался его противник. Он ловко провел борцовский прием. Эриксон упал на спину. Тяжелый скафандр не защитил от чувствительного удара, а перстни, как острые осколки, впились в кожу.

Чаминг с торжествующим воплем бросился добивать свою жертву, схватил Эриксона за горло и стал душить.

Вот когда Пол оценил всю прелесть связи через биком. Была бы связь, был бы шлем на голове, и Чаминг не душил бы его сейчас. Капитан был уверен, что в конце концов сможет отбиться от своего противника. И это ему почти удалось, но у Чаминга вдруг открылось второе дыхание.

Еще минута — и для Эриксона все было бы кончено…

Пол отчаянно рванулся, одновременно отведя руку в сторону, и, хрипя, выкрикнул:

— Камень!..

Он почувствовал, как в ту же секунду отяжелела его кисть… Получилось! У капитана еще хватило сил на то, чтобы ударить камнем Чаминга в висок…