Книга: Демон по вызову
Назад: Глава 1 Чего хотят демоны
Дальше: Глава 3 Не надо, Азриэлла!

Глава 2
Ангел быстрого реагирования

В тот день я заявился с работы, украшенный здоровущим синяком вполлица. В моём человеческом обличье, разумеется, причинить мне вред как демону куда более проблемно. Но тоже не невозможно, увы…
— Милый, что это?! Ты опять сидел в баре с Альбертом?
— Нет, дорогая, мы встретились с ним после работы, — вынужденно признал я. — В смысле, когда моя работа была уже почти закончена, а его… его только начиналась.
— Задница Вельзевулова! — яростно выругалась Азриэлла. — И ты всё ещё называешь этого ангела своим другом?!
— У меня не много друзей, а Альберта я хотя бы знаю не одно тысячелетие…
— Дай мне номер его телефона!
— Не надо, милая…
— Дай, я тебе говорю! Мне очень хочется поговорить с его женой! Пусть скажет мне, приятно ли, когда твой муж возвращается с работы в синяках, в то время когда ты в положении?!!
Мне оставалось лишь виновато пожать плечами и бочком проскользнуть в комнату, пока она бушевала в прихожей. Цепь с крючьями я успел снять чисто автоматически. День действительно выдался сложный. Сейчас объясню… Только спрячусь в ванной. Когда ваша жена на первом месяце, её беременность ещё никак не бросается в глаза, но заметно отражается на характере.
Для нас, демонов, время течёт иначе, я, честно говоря, даже не знаю, как она намерена выносить этого ребёнка, не переходя в человеческое тело. Но эта капля, эта невероятная искра жизни уже поселилась у неё внутри, сделав одновременно и более нежной, и более раздражительной. Как говорится, на что нарвёшься, мужики меня поймут…
Но и мне сегодня надо было хотя бы несколько минут отлежаться в серной ванне. Азриэлла ласково скреблась у дверей, царапая косяки орлиными когтями, но я дополнительно опустил стальную решётку, об которую она уже не раз ломала зубы, и спокойно выдохнул…

 

Всё начиналось буднично, я пришёл в офис, увернулся от поцелуя шефа, позволил секретарше ущипнуть меня за задницу (женщины от этого млеют!) и получил разнарядку на очередного грешника. Мужика надо было брать в сауне, тёпленького, буквально вырвав из компании пьяных друзей и продажных подруг. Разрушения, мистика и всяческая демонстрация силы только приветствовались. Профилактические запугивания потенциальных клиентов всегда в нашей компетенции, хотя вроде бы льют воду на другую мельницу…
Дело привычное, обычно проходит как по топлёному жиру на сковороде, человеческому, естественно. Проблем не возникало никогда никаких, всё тривиально, нажимаешь кнопку звонка — дверь в сауну гостеприимно распахивается. Я прилично одет, строгий костюм, элегантные туфли, зеркальные очки, борсетка. Bay! Джентльмен пришёл лично заказать номер на послезавтра. Бойкая тётенька охотно предлагает войти. Легко!
Шаг второй — улыбнуться тётеньке, сняв очки. Шикарные клыки, чёрный язык, в глотке бездна Ада, а в глазницах отблески пламени неугасимого Пекла! Полторы секунды, она в обмороке, удачно упав на диванчик. И третий, заключительный штрих:
— Холодное пиво!
— Заходи! — радостно отозвались изнутри, и я честно вошёл, потому что был приглашён и теперь моя очередь развлекаться.
На меня улыбчиво уставились трое мужиков и две незакомплексованные девицы в сползающих простынях. Мило, незатейливо, без особых фантазий, но по существу. Россия не меняется, а ведь я на этом объекте едва ли не со времён князя Владимира…
— Николай Степанович, я за вами, — вежливо поклонился я.
Самый толстый из мужчин недоумённо переглянулся с остальными.
— Чё за мн… кто его ваще… мн… пустил? Ты инспектор… мн… что ли?!
— Нет, я по работе.
— Ах по работе, мн! — облегчённо вздохнули все, девчонки защебетали, их кавалеры расслабились, а мой клиент шумно высморкался в простыню соседа.
— Ты это… мн… по работе?! Вот в приёмную ко мне придёшь, запишешься там, мн… чтоб всё как у людей. Вопросы — рассмотрим, дела — порешаем, контакты есть — всё чики-пуки! А щас, мн…
Я даже не стал тратить время на ответы или отповеди. Депутатский корпус — это золотая жила наших наполнителей. И брать их следует непременно со спецэффектами! Мне понадобилось меньше полминуты, чтобы, раздевшись до пояса, предстать перед ними во всей красе — могучий торс, рельеф без анаболиков, изумрудно-зелёная кожа, кое-где змеиная чешуя (иногда можно…), сиреневые глаза без зрачков, чуть искривлённые рога и струйка пламени, вылетающая меж зубов при каждом слове.
— Трепещите, смертные! Ибо имя моё — Абифасдон, и я пришёл за вашими смертными душами. Кто первым заглянет в ужасающие глубины сердца Ада?!
Дальше всё по логике вещей — шум, визг, суматоха, попытки звонить братве и в милицию, слёзы, икота плюс многоступенчатый мат. О, как же без него! Без мата в этой стране ничего не делается, ни хорошего дела, ни плохого. Возможно, именно поэтому мы тут так надёжно и держимся…
— Изыди, изыди, Сатана! — наконец вопит кто-то, тыча в мою сторону здоровенным нательным крестом, на пол кило драгметалла, не считая каменьев.
Нет слов, всё освящено в церкви, но понятие хотя бы элементарного вкуса хоть в какой-то мере должно быть у человека? И чего мне крест показывать, если коснуться им меня всё равно никто не посмеет. Чуют, что у самих рыльце в пушку, а значит, и в крест не верят по-настоящему. Я молча, не отвлекаясь, протянул руку к верещащей жертве и напомнил:
— За две победы подряд на выборах в краевую Думу ты прилюдно клялся заложить душу. Залог был принят. Мы определили тебе три года, без пролонгации и права расторжения договора. Устная форма давно принята к исполнению, как и просто мысль озвученная. Классические договора с печатями и подписью кровью уходят в прошлое. Собирайся, грешник…
Все практически окаменели. Я отчётливо слышал, как их сердца стараются биться потише и пореже. Ага, кроме животного ужаса, оказывается, и совесть хоть у кого-то осталась. Плохо мы ещё работаем с населением, раз совесть ещё встречается… Абсолютно бесполезное и бессмысленное чувство, раньше его называли страх божий. Имеешь его в душе — значит, не можешь поступить плохо. Всё изменилось, и в большинстве своём в выгодную нам сторону, но…
— Матерь Божья, Царица Небесная, заступись и помилуй! — неожиданно тонким фальцетом взвыл резко сдувшийся депутат, буквально на моих глазах худея на два, а то и три килограмма.
— Поздно, — я протянул руку и крепко сграбастал его за загривок, — молитвы уже не помогут…
— Господи… Иисусе Христе… — едва дыша, бормотал он, даже не пытаясь вырваться.
Это правильно, вырываться из моих когтей — себе дороже, но самое обидное, что именно в этот момент пика свершения правосудия его молитва была услышана…
— Отпусти его, нечестивый дух! — густым, медоточивым голосом раздалось за моей спиной.
Описать саму музыку, тон, вибрации и эманации этого голоса не смог бы никто. В нём было всё — сила, нежность, мощь, нега, властность, забота, полнозвучие и совершенно невероятный мурлыкающий тембр, западающий в сердце раз и навсегда. Голос ангела!
— Отпусти его, Абифасдон!
— Отвали, Альберт, он мой, — всё ещё беззлобно огрызнулся я, даже не поворачивая головы. Я не был бы демоном, если б не узнал своего крылатого друга по одной манере построения речи. Только бы он действительно отвалил… Но это же Альберт!
От тяжёлого пинка коленом под зад я пролетел через всё помещение, выпустил из рук грешника, пробил головой стену и рухнул в бассейн, умудрившись расколотить рогами кафельные плиты на дне… Бы-ды-мсь!
Больно… и обидно. Даже трудно сказать, чего больше. Наверное, всё-таки обиды. Потому что по большому счёту демон всегда проигрывает ангелу. Нас так и планировали, ещё при создании, а то дурацкое восстание на небесах лишь подтвердило эту аксиому. Я снова и снова прокручивал старые кадры в отупелом мозгу, когда полчаса спустя сидел в угловом баре, накачиваясь русской водкой в полной уверенности, что он сюда придёт.
Мой светлый друг заявился чуть усталым, в свободном пиджаке и джинсах с вышивкой. Внешне Альберт напоминает отпетого культуриста, ночующего в спортзале, сидящего на протеиновых батончиках и умывающегося коллагеном. Глаза голубые, волосы светлые, бобриком, само лицо скорее даже женственное, но это обманчивое впечатление. Он служит в отделе быстрого реагирования, или последнего спасения. То есть в тех редких случаях, когда Господь по своей личной, неисповедимой воле даёт грешнику ещё один шанс на искупление, вот тогда и появляются такие, как Альберт, чтобы при всех показательно отпинать таких, как я…
— Извини.
— Пошёл вон, подонок…
— Извини, Абифасдон. — Он виновато пожал огромными плечами, и бармен привычно поставил перед ним бокал грейпфрутового фреша. — Ты сам понимаешь, у нас такая работа…
— Да пошёл ты с этой работой! Почему я никогда не пытаюсь отбить у тебя праведника?!
Альберт не ответил, этот гигант вообще немногословен. На моём человеческом лице сияли ссадины, синяки и мелкие порезы, я выглядел молдавским рабочим, из любопытства сунувшим голову в бетономешалку…
— Ему решили дать последний шанс. Он спонсировал ремонт двух храмов.
— Из своего кармана, что ли? — уже куда более вяло продолжал ворчать я. — Ты сколько столетий на земле, ещё не привык к тому, что все депутаты — гады?! Это наш контингент, наше стадо… В конце концов, этим мы тоже исполняем ЕГО божественную волю!
— Не все гады…
— О да! Но это как раз тот случай, когда исключение подтверждает правило. Вот скажи мне честно, положа руку на сердце, или что там у вас ещё, ты сам понимаешь, что он — мой?
Альберт кивнул. Бармен, сочтя его кивок одобрением, тут же выставил второй стакан фреша. Мне оставалось тупо глотать водку и пристально рассматривать ползущую по столу муху. Самое подходящее интеллектуальное занятие для побитого демона…
Он прав. И я тоже прав. Но он прав больше, потому что его начальство выше, приказы не обсуждаются, Свет побеждает Тьму, и если самый закоренелый грешник в последний момент, уже умирая на кресте, за один миг сочувствия попадает в Рай, то не мне и не Альберту рассуждать о депутатской неприкосновенности…
— Он же проколется… Не перестанет грешить. Нет, я не к тому, на чьей стороне справедливость, просто… обидно…
— Понимаю.
— И кстати, что, без рукоприкладства тоже никак нельзя?! Ты бы мог просто приказать мне, и я всё равно бы ушёл. Зачем вся эта показуха с драками, разрушениями, игрой на публику…
— Абифасдон, — мой друг печально посмотрел мне в глаза, — ты сам всё знаешь. Это происходит не в первый раз. Мне очень жаль. Хочешь, позвоню твоей жене?
— Нет, пожалуй, её не стоит тревожить в таком состоянии…
— В каком?
Короче, я был слегка расстроен, чуточку выпит, поэтому рассказал ему всё. Абсолютно всё! Начиная от любвеобильного типа в многоэтажке, его советов и моих результативных действий, до того, что Азриэлла уже месяц, скорее всего, как беременна, и самое весёлое, что у нас может родиться человеческий детёныш. И назовём мы его — Маугли! Тьфу, клинит меня сегодня, причём по всем направлениям…
— У вас будет ребёнок?!! — на непередаваемо тихой ноте истерии и восторга одновременно выдал Альберт, махом заглатывая содержимое моей рюмки с водкой. Обычно они не пьют. И не потому, что «Догма» запрещает. Просто алкоголь — наше изобретение, а ангелы дьявольские штучки не особо жалуют. — Ты счастливейший из демонов, Абифасдон! Несказанно рад за тебя! Если бы я ещё умел завидовать…
Тоже верно. Завидовать мой друг совершенно не умеет, это чувство у него не запрограммировано при создании. С нашим Владыкой, как вы помните, произошёл сбой. Он завидовать умел, с чего всё и началось…
— Теперь я понимаю, как виноват перед тобой. — Альберт торжественно встал, выпрямляясь во весь свой немаленький рост, его голубые глаза горели, как блуждающие огни святого Эльма. — Азриэлле нельзя волноваться, ты должен беречь и лелеять её, всегда возвращаясь в дом победителем и героем!
— Хорош герой с таким синюшным бланшем вполлица. — Я осторожно потрогал саднящий синяк, но ангел продолжил:
— Мне нужна ровно минута. — Он достал из пиджака новенький смартфон, что-то проверил и быстро кивнул мне. — Собирайся, идём!
— Депутат сорвался? — не сразу поверил я. Это же мой клиент, мой!
— Да, — лучезарно улыбнулся Альберт.
Мы выбежали из заведения, едва ли не держась за руки, как две счастливые школьницы. Не забыв оставить смятую тысячу на столе, разумеется. Деньги — зло, а поэтому демоны всегда платят по счетам! Ангелам это не обязательно, их и так все любят…
Мой видавший виды джип стоял рядышком, за углом, но Альберт широким жестом пригласил в свою роскошную «ауди». Он может себе такое позволить, служба спасения грешников никогда особо не бедствовала. А, ладно, это я из зависти, не слушайте… Мой друг хоть и ангел, но машину водит как бог!
Мы буквально летели, едва касаясь колёсами асфальта, дорога вела к мосту, потом за переезд, в сторону «городка нищих». Во многих местах бескрайней России именно так называют уголки, где строят сногсшибательные коттеджи новые хозяева жизни. Угадайте, кто чаще навещает их обитателей, я или Альберт? Вопрос риторический…
— На чём спалился?
— На девчонке.
— Решил отпраздновать «чудесное избавление» и переувлёкся, — злорадно хихикнул я. — Держу пари, дурочке нет пятнадцати, решила посмотреть красивую жизнь, родители не в курсе и у ваших на неё свои далекоидущие планы.
Ангел молча кивнул. Я с трудом удерживал спокойное выражение лица, хотя внутри едва не лопался от восторга. Охота! Самое сладкое, самое желанное, первобытное чувство, заставляющее вскипать кровь, — охота на человека! За той добычей, что у меня уже вырвали из когтей, но она оказалась настолько глупа, что сама даёт мне второй шанс. А я второго шанса не дам…
Мы кинематографично развернулись у высоких металлических ворот. Вышли, разминая руки, как перед спаррингом в боях без правил. Альберт ухоженным пальчиком нажал кнопку звонка…
— Кто? — хрипло раздалось из динамиков.
— Доложите Николаю Степановичу, прибыл тот самый ангел, что оказал ему услугу. Пропустите.
— А второй?
— Это со мной.
Ангелы никогда не врут. Если бы охранник правильно задавал вопросы, мне бы вовек туда не попасть. Но уже через минуту ворота открылись без скрипа. Добро пожаловать… Быкообразный мальчик с недоверчивым выражением так называемого лица (слово «рыло» подошло бы больше) остановил на мне взгляд и жестом потребовал поднять руки.
— Оружие есть?
— Есть! — Я показал ему оттопыренный мизинец, мгновением позже тем же мизинцем впечатав идиота в кирпичный забор на противоположном конце двора. Мы, демоны, все такие крутые!
Альберт даже не обернулся. Он и так знает, что при желании может повторить подобный трюк со мной. Ангелы, они такие…
На шум из дверей дома выбежали ещё двое коротко стриженных индивидуумов с пистолетами под мышкой. В кого это они собрались стрелять, в ангела и демона?!
— Стоять! Стоять, это частная территория!
Один упал на колено, другой стрелял, вытянув руки и отклячив задницу, как полицейские в американском кино. Палили одновременно и слаженно, чувствовались суровые часы тренировок на стрельбище и в тире. Лично я от пуль попросту увёртывался, это не сложно. Альберт их вообще не замечал. То есть пули от него даже не отскакивали, а как-то странно вязли в воздухе за пару миллиметров до его одежд и вяло падали наземь. Врукопашную охранники разумно не пошли, а ещё говорят, что у «горилл» нет мозгов!
В прихожей нас никто не встретил, в гостиной пьянствовала смешанная группа разных слоёв населения, демонстрируя истинные ценности российской демократии — ухоженные бандюки и именитые бизнесмены тискали дешёвых уличных девок. На большом жидкокристаллическом экране резвились красотки классических фильмов Тинто Брасса. В одной серии, кстати, снималась и моя Азриэлла. Помните, там ещё была большая газетная шумиха, когда трое актёров умерли от оргазма во время съёмок? А, неважно…
— Абифасдон… — Ангел укоризненно покачал головой.
Я снова молча подёргал его за рукав, просительно заглядывая в глаза. Они же всё равно грешники, а у меня сегодня явный стресс из-за недостатка положительных эмоций. Ангел посмотрел на часы, подумал и чуть заметно улыбнулся:
— У тебя ровно три минуты.
Ха! Да это почти половина вечности! За указанное время я успел разбить все стёкла, оборвать обои, залить полы, обгадить потолок, обрить девиц, раздеть мужиков, спрыснуть всех пивом, облепить мукой и сахаром, да ещё срочно вызвать милицию, ОМОН, «скорую» и врача-ветеринара на дом. Убивать никого не стал, не за этим пришёл. В конце концов, даже если все мои шалости выглядели скорее проделками беса, чем демона, зато я отвёл душу! Причём чётко уложившись в положенный мне лимит времени — три минуты.
— Ты настоящий друг, Альберт!
Он церемонно поклонился, и мы прошли на второй этаж. Крики внизу набирали мощь, переходя в неконтролируемые вопли по мере осознания народом всего, что с ними только что произошло. Надеюсь, все вызванные службы тоже прибудут вовремя, иначе неинтересно…
Нужную дверь нашли сразу. Вошли без стука. То есть ангел просто нажал на дверь плечом, и она выпала внутрь комнаты вместе с замком и петлями.
— Я очень огорчён, Николай Степанович…
В пошло-розовой спальне горели ночники, на бессмысленно широкой кровати в углу скорчилась под одеялом взлохмаченная черноволосая девчонка, наш депутат в банном халате замер с бутылкой шампанского и двумя фужерами. В его глазах попеременно мелькали страх, похоть, гнев, раздражение и недоумённая обида на столь бесцеремонное вторжение.
— Извините, что не вовремя, — счёл возможным вмешаться я. — Но мы с вами в прошлый раз не договорили. Час уплаты пробил…
— Я не… ничего не было! — Спрыгнув на фальцет, отпетый грешник попытался откашляться и вновь овладеть голосом. — Я не понимаю, на каком основании этот тип смеет сюда вламываться? Я не потерплю здесь присутствия нечистого! И вы, как ангел, обязаны сию же минуту…
— Она девственница, — величаво кивнул Альберт, указуя взглядом на девочку.
— К тому же несовершеннолетняя, — добавил я. — А это уже полновесная статья, плюс попытка споить алкоголем вкупе с лживыми обещаниями помочь её родителям с восстановлением на работе, её сестре с поступлением в институт, а ей самой с карьерой актрисы и главной ролью в кадетско-ранетском сериальчике. Ничего не упустил?
— Я её не тронул!
— Но собирались. — В глазах ангела сверкнул отблеск меча архистратига Михаила. — Ваше недостойное желание сместило стрелку весов. Он твой, Абифасдон…
— Не-е-ет! — Депутат грохнулся на колени и вытащил дорогущий крестик на массивной цепи, истерично вопя: — Господи, иже еси на небес… си, я каюсь… я… же… же, блин! Короче, двести тысяч баксов на храм! И ещё в детский дом! Ну куда ещё… хотите, просто вам?! Вот прямо здесь, сейчас два брюля по хрен знает скока каратов! А вы их на благое дело… это ж не взятка! А я… я…
Мне пришлось заткнуть ему рот углом одеяла. Альберт вывел всхлипывающую девочку из комнаты. За окном слышались далёкие завывания милицейских сирен. Надо уходить…
— Добро пожаловать в Ад, смертный!

 

Вот, собственно, и всё. Когда я вышел из ванной, освежившийся, отдохнувший, захватив палку и плеть, моя жена тихонечко всхлипывала на кухне. На чёрной скатерти лежал огромный букет белоснежных роз. На нежных лепестках ещё вздрагивали капли влаги, аромат царил просто божественный. Как ни верти, но иначе не скажешь…
— Только что передали, контрабандой, сверху. — Азриэлла всхлипнула и вытерла нос кончиком хвоста. — Это твой Альберт, да?
— Да, — уверенно кивнул я, на всякий случай держась подальше. — В Аду такого не достать. Я сегодня… в общем, я рассказал ему о тебе. Ангелы не могут иметь детей, но он искренне рад за нас. Если хочешь, я это выброшу…
— Нет… — Она осторожно коснулась толстого стебля кончиком когтя, задумчиво сорвала и прожевала один бутон. — Восхитительно! Как думаешь, если мы решим крестить ребёнка, то у него будет двойная защита сил Света и Тьмы?
— Возможно. Зато я точно знаю, кто будет самым лучшим крёстным…

 

P.S. Угадайте, как воспринял это Альберт? Не угадали… Да он меня чуть не задушил!
P.P.S. От радости…
Назад: Глава 1 Чего хотят демоны
Дальше: Глава 3 Не надо, Азриэлла!