Глава 16
ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ

— А ты вправду хочешь отпустить Гунарта Сильного на свободу? — в который раз спросил Нейл, когда мы шли по темному узкому коридору, спускавшемуся все ниже и ниже.

— Хочу. Чем он хуже других?

— Он лучше других, это точно. Да и ты вроде не такой ужасный, как некоторые рассказывают. Я, например, тебя нисколько не боюсь. А сражаешься ты и вправду здорово! Я бы тоже так хотел научиться. Гунарт учит меня обращаться с оружием, но у меня пока плохо получается.

— Где это вы на рудниках оружие достали? — удивился я.

— Скоро сам узнаешь. Только хочу тебя предупредить, Гунарт ненавидит тебя лютой ненавистью.

— Знаю. Только для меня это не имеет значения. Дело в том, что перед смертью один парнишка попросил меня освободить Гунарта Сильного, и я поклялся, что сделаю это. А свои клятвы я стараюсь держать. Да и вообще, не место Гунарту на рудниках.

— Ты же сам приказал его сюда отправить. Хотелось бы знать, зачем? — язвительно спросил Нейл.

— Я всегда считал, что не обязан отчитываться в своих поступках перед сопливыми каторжниками, — надменно произнес я. Не люблю, когда со мной говорят таким тоном.

— Понятно теперь, за что Гунарт тебя ненавидит, — протянул Нейл. Он немного помолчал, потом заговорил снова: — Боюсь, он может убить тебя. Он действительно очень сильный. И еще он сказал, что у него в жизни осталась одна цель — отомстить Рикланду, ну, тебе, значит. А потом, говорит, и умереть не жалко.

— Бывает… — равнодушно сказал я.

Нейл снова замолчал. Некоторое время он деловито вышагивал впереди меня, шаркая босыми ступнями по шероховатому полу и освещая дорогу снятым со стены коптящим факелом. Мы поворачивали бесчисленное число раз и, если руководствоваться моим обычно безошибочным чувством направления, вскоре должны были вернуться на то самое место, с которого начали свой путь. Внезапно Нейл остановился, резко повернулся и посмотрел на меня своими голубыми глазами невинного младенца.

— Скажи, Рикланд, если ты станешь биться с Гунартом на мечах, кто победит?

— Да не буду я биться с Гунартом ни на мечах, ни на чем другом. Я же сказал, что не собираюсь его убивать.

— А если он первый на тебя нападет?

— И что, кандалами размахивать станет или гномьей киркой? Или он в надсмотрщики подался и теперь вооружен до зубов? Ты уже второй раз намекаешь, что у Гунарта есть меч. Или ты опять врешь? Сначала про какой-то Задохлый тупик, теперь про оружие. Куда ты меня вообще ведешь? Мы тут уже несколько часов блуждаем, а ни одного человека не встретили. Может, Гунарт и вправду умер? Давай выкладывай все начистоту, парень!

Я был страшно зол. Мне надоело таскаться по жарким и затхлым коридорам, хотелось есть, а еще больше — пить, и Нейл со своими дурацкими вопросами действовал мне на нервы. К тому же меня страшно раздражало, что все, им сказанное, в результате оказывалось неправдой. Даже плакал он не по-настоящему. Странный какой-то мальчишка. Может, Кэттан был прав, не стоило с ним связываться. Хотя, если Гунарт все-таки жив, это единственный шанс его найти.

— Да не ори ты так, потолок рухнет, — проворчал Нейл. — Чего ты взбесился, испугался, что ли?

— Запомни, Нейл, в последний раз я боялся, когда ты еще пеленки пачкал, если у тебя они были! — еще больше разозлился я. — Просто мне надоело мерить шагами проклятые рудники. По-моему, ты сам не знаешь, куда идти. Если я не ошибаюсь, первый же поворот направо приведет нас в пещеру, где мы не найдем никого, кроме трупов Упыря и остальных надсмотрщиков. Может, тебе и приятно взглянуть на них еще разок, но лично мне — не очень!

— А вот и ошибаешься! Эта пещера наверху, прямо над нами! Ты что, не заметил, что мы все время спускались вниз? — Нейл был страшно доволен собой, он гордо посмотрел на меня и добавил: — Вряд ли кто-нибудь знает здешние тоннели лучше меня.

— Ну и когда мы дойдем, наконец? Или я раньше умру от жажды?

— Так бы сразу и сказал! Держи. — Нейл протянул мне кожаную фляжку, которую извлек откуда-то из глубокого кармана своих драных штанов, явно сшитых в прошлом веке для человека раза в четыре толще моего маленького провожатого.

К моему великому удивлению, во фляжке оказалось вино, правда, не эльфийское, а самое обыкновенное дешевое фаргордское вино из перебродивших ягод голубики, прокисшее и довольно поганое на мой изысканный вкус, но я был готов выпить все, что угодно.

— Откуда у тебя такая роскошь? — поинтересовался я. — А говорят еще, что каторжников плохо кормят.

— Я раздобыл это вино для Гунарта Сильного. Знаю я тут одно местечко, где такого вина хоть залейся, бери — не хочу! — похвастался Нейл. — Ладно, давай сюда фляжку, а то сейчас все выпьешь, что я тогда Гунарту принесу?

Я не без сожаления вернул Нейлу фляжку, и мы пошли дальше.

— Уже недолго осталось, — порадовал меня Нейл после того, как мы пролезли в какую-то узкую щель называвшуюся, по его словам, Крысиный лаз, съехали на мягком месте по наклонному проходу, усыпанному мелкими острыми осколками камней, миновали огромную зловонную пещеру, почему-то именуемую залом Потеющих Мертвецов, и перешли вброд подземную речку под названием река Слез, из которой Нейл не позволил мне напиться, сказав, что умереть от этой воды я, конечно, не умру, но останавливаться придется через каждые два десятка шагов. Как мы будем выбираться обратно, я плохо себе представлял. Особенно не прельщала меня перспектива карабкаться вверх по узкому тоннелю. А в Крысином лазе, через который я смог протиснуться только боком, выдохнув весь воздух и разодрав в кровь спину и грудь, не говоря уже о рубашке, превратившейся в лохмотья, Гунарт Сильный вообще должен был застрять намертво. Насколько я припоминал по нашей последней встрече, он был раза в два шире меня в плечах, не говоря уже об огромных мускулах, которые вздувались у него везде, где только возможно. Но Нейл пообещал, что обратно мы пойдем другой дорогой, широкой, как барак на сто человек, правда, более длинной. Интересно, какой ширины барак на сто человек?

Нижние коридоры выглядели совершенно непохожими на верхние, как будто строились в другие времена и другим народом. Не было деревянных опор, стены были каменные, потолки достаточно высокие и ровные. Эти коридоры напомнили мне подземелья Черного замка, и, если бы не серый камень и отвратительный воздух, я бы чувствовал себя как дома. Наверно, здесь тоже приложили руку гномы.

По коридорам разносились равномерные удары. Казалось, что где-то работает кузнец. С каждым нашим шагом удары все приближались, когда они стали раздаваться за стеной, Нейл остановился и сказал:

— Подожди меня здесь, я сейчас вернусь. Только скажу Гунарту, что я не один, — и исчез в проломе стены.

Вскоре стук за стеной стих, послышались приглушенные голоса. Разобрать слова было невозможно, но по интонации было ясно, что Гунарт Сильный не горит желанием выйти на свободу, а Нейл изо всех сил уговаривает его. Прошло довольно много времени, пока Нейл появился снова. Мне уже надоело ждать, и я собрался зайти без приглашения. На чумазых щеках Нейла виднелись свежие следы слез, как видно, он приложил все усилия, чтобы убедить Гунарта.

— Ну что, его величество Гунарт Сильный соизволит меня принять? — съязвил я.

— Знаешь, Рикланд, — со вздохом сказал Нейл, — может, тебе не стоит туда идти. Я пытался уговорить Гунарта помириться с тобой, рассказал, как ты всех освободил, но он и слышать ничего не хочет. Говорит, все равно убьет тебя или умрет сам. И еще… Прости, что я раньше тебе не сказал, но Гунарта не надо освобождать. Несколько дней назад он сам вернул себе свободу — порвал цепи и скрылся здесь, в заброшенных тоннелях гномов или темных эльфов, сам не знаю, кто строил эти коридоры. Он разыскал заброшенную кузницу и задумал выковать оружие, чтобы помочь каторжникам выйти на волю. Так что оружия у него достаточно. Может, тебе и вправду лучше уйти, пока не поздно? Ведь он тебя обязательно убьет или ты его, а вы оба мне нравитесь. Я думал, будет интересно посмотреть, как вы сражаетесь… А сейчас не хочу!

— Ладно, Нейл, спасибо, что помог разыскать Гунарта. Остальное — уже мои проблемы.

Я отодвинул Нейла, с трудом протиснулся в узкую щель в стене и оказался в просторном помещении. Вряд ли это можно было назвать пещерой, хотя и находилось это место глубоко под землей, вернее, под горой. Казалось, находишься в одном из залов Черного замка, вот только гобеленов на стенах не было, но зато зал украшали золотые изваяния и все стены были выложены разноцветной мозаикой. Несмотря на богатое убранство, это действительно была кузница. Вместо камина огонь горел в кузнечном горне, а рядом располагалась огромная наковальня, на которой лежал внушительных размеров двуручник.

Гунарт встретил меня хмурым взглядом стальных глаз. Такой взгляд обычно не предвещает ничего хорошего, особенно когда он подкреплен наличием увесистого молота, который Гунарт подбрасывал в руке, будто это вовсе не молот был, а так, деревянная колотушка, которой мальчишки загоняют рыбу в сеть.

Дни, проведенные на рудниках, изменили бывшего телохранителя лорда Урманда почти до неузнаваемости. Он страшно исхудал, осунулся, его спину и плечи покрывали страшные рубцы от ударов кнутом, а во рту не хватало передних зубов. Но, несмотря на все это, он выглядел почти таким же силачом, как и при нашей первой встрече. Тогда, в замке Урманда я невероятно обрадовался, что у меня наконец-то появился достойный противник, сильный, смелый и ловкий, не то что трусливые орки, которые только и думают, как бы сбежать и спасти свою вонючую шкуру, или разжиревшие лорды, которые не брали в руки оружия со времен Гномьей войны! Возможно, я и убил бы Гунарта, если бы дело дошло до сражения, но он как-то чересчур быстро вышел из игры, то ли не воспринял меня всерьез и растерялся, то ли оказался слишком нерасторопным, чтобы соперничать со мной. То, что он свалился без сознания от одного удара, спасло ему жизнь, а потом от пленников Урманда я узнал, что передо мной тот самый Гунарт Сильный, о храбрости и благородстве которого мне еще в детстве рассказывал Ленсенд. Естественно, я не только приказал своим наемникам сохранить ему жизнь, но и запретил продавать на рудники. Сейчас же я вообще не собирался сражаться, — Гунарт был явно не в лучшей форме, а я не для того пришел на рудники, чтобы убить его. Я оставил свой меч у входа и медленно пошел вдоль противоположной от Гунарта стены, рассматривая стоящие около нее золотые статуи.

— Я не хочу с тобой драться, Гунарт! — сказал я, обернувшись и взглянув в его недобрые глаза. — Я пришел с миром! Я слышал о тебе много хорошего и не желаю тебе смерти. Крайт ослушался моего приказа, когда продал тебя на рудники, за что ответит, а я пришел вернуть тебе свободу.

Гунарт не ответил. Он отложил молот, подхватил с наковальни недокованный меч и направился в мою сторону.

Время как будто остановилось, все как-то вылетело из головы — голод, жажда, усталость, боль в правой руке, по которой пришелся удар кнутом. Гунарт со своим огромным мечом приближался медленно-медленно, хотя по его походке было видно, что он бежит. Звук его шагов гулко раздавался под сводами зала и сливался с оглушительным стуком моего сердца. Я стоял, не двигаясь, скрестив руки на груди и со своей обычной кривой ухмылкой глядя в глаза Гунарту. Наверно, со стороны казалось, что я с улыбкой дожидаюсь смерти, но на самом деле я только ждал того самого последнего момента, когда обыкновенному человеку уже не спастись от удара, а я еще успею отскочить в сторону.

Руки Гунарта плавно описали полукруг, меч просвистел сначала за его левым плечом, потом за правым. А потом сквозь свист меча к потолку взмыл отчаянный крик Нейла, примерно так я ору, когда вижу во сне смерть брата. Гунарт бил сбоку и довольно низко, словно решил разрубить меня на две равные части. Неприятный удар, когда нечем его отбить. Уйти от такого удара можно, только или очень высоко подпрыгнув, или попросту упав на пол. В детстве я, случалось, получал в бок кривой орочьей саблей, когда пытался увернуться от такого удара, просто отскочив в сторону, но сейчас я, не раздумывая, нырнул под меч и, прокатившись по полу, вскочил на ноги в пяти шагах за спиной Гунарта, меч которого, покалечив золотую статую у стены, с треском переломился пополам.

Гунарт со злостью отбросил обломок меча, жалобно зазвеневший о мраморные плиты пола. Он даже не стал озираться по сторонам, разыскивая меня.

— Этот Рикланд не человек! — уверенно сказал он Нейлу. — Он демон! Я же сам видел, как он падал под моим ударом!

Нейл открыл было рот, чтобы объяснить Гунарту, как сильно тот ошибается, но я, еле сдерживая приступ хохота, многозначительно показал ему кулак из-за широкой Гунартовой спины, и мальчишка так и остался стоять с открытым ртом. Гунарт пожал плечами, подобрал обломки меча и тяжелым шагом обманутого в лучших надеждах человека прошел через весь зал, упорно глядя в пол и поэтому ничего не замечая вокруг себя, уселся на наковальню и уставился на пылающий в горне огонь.

— Надо было вызвать его на поединок, — пробормотал он. — Этот черный демон не сбежал бы из Священного круга!

— Откуда ты взял, что я сбежал? — не выдержал я.

Гунарт вскочил и резко обернулся.

— Как, ты жив? — воскликнул он. — Я же ударил тебя мечом и видел, как ты упал. От такого удара ты должен был умереть!

— Вместо меня умер вон тот золотой эльф. — Я больше не мог сдерживаться и расхохотался. — Ты думал, что я такой же твердый, как золотое изваяние, или из-за своей немереной силы не чувствуешь разницы между металлом и человеческой плотью?

— Нет, ты не человек, Рикланд!

— К сожалению, Гунарт, я человек и к тому же страшно уставший, голодный и мечтающий о свежем воздухе, поэтому давай продолжим разговор в более приятном месте. Боюсь, прикончить меня здесь и сейчас тебе не удастся. Твой прекрасный меч скоропостижно скончался. Да и условия поединка, если тебе уж так приспичило со мной драться, полагается обсуждать под открытым небом.

Признаться, самому мне было наплевать, где обсуждаются условия поединка, я никогда не был суеверным, но для Гунарта, по-видимому, это было важно.

— Ты прав, — сказал он. — Все должно быть по правилам.

Я облегченно вздохнул. Еще немного, и клятва будет выполнена, а потом, когда Гунарт Сильный будет на свободе, мне уже не придется ломать себе голову над тем, как бы сохранить ему жизнь, с которой он просто мечтает расстаться. Хотя, если говорить откровенно этого Гунарта мне бы больше хотелось видеть своим другом, а не врагом.

— Слушай, Гунарт, за что ты на меня так взъелся? — поинтересовался я, когда мы вслед за проворным Нейлом взбирались по каменной лестнице с осыпающимися под тяжелыми шагами Гунарта ступенями. — Неужели ты поклялся меня убить только за то, что Крайт отправил тебя на рудники, или есть причина посерьезнее?

— Не твое дело, — не особенно любезно ответил запыхавшийся Гунарт.

— Почему же не мое? — не унимался я. — Ты же собираешься меня убить. Неужели приговоренный к смерти не может узнать, за что его приговорили?

Гунарт молчал. Он, тяжело дыша, преодолел последние ступени. лестницы, молча, глядя перед собой, прошел два коротких коридора и, когда я уже решил, что, пожалуй, узнавать, чем я заслужил ненависть Гунарта, придется не от него, вдруг резко остановился, хмуро взглянул на меня прищуренными, слезящимися от чада факелов глазами и сказал:

— Ты убил моего отца!

— Отца? Ты в своем уме, Гунарт? Среди всех наемников Урманда не было ни одного старше тебя! Уж не хочешь же ты сказать, что твой отец сам…

Гунарт кивнул:

— Теперь ясно, почему ты так преданно служил Урманду!

Гунарт ничего не ответил. Он быстро зашагал по извилистому коридору вслед за Нейлом, уже скрывшимся за поворотом. Я догнал Гунарта и пошел рядом. Мне было ясно, что драться с Гунартом придется независимо от моего желания, смерть отца — это не то, от чего можно отделаться пустыми разговорами, и что доказывать словами свою правоту бесполезно. Но этот сильный человек вызывал во мне какое-то мальчишеское восхищение, и мне захотелось хоть как-то оправдаться перед ним.

— Но согласись, Гунарт, Урманд заслуживал смерть. Его темницы были переполнены невинными людьми, многие погибли от его рук, и ты наверняка знаешь, что их смерть не была самой быстрой и безболезненной.

— Это были его крестьяне — воры и разбойники. Они крали его лес или дичь. Лорд может делать с крестьянами что угодно, даже убить.

— Если так, то король тоже может делать с лордами все, что угодно, даже убить! — заявил я. — Так что я имел полное право прикончить Урманда!

— Ты не король и никогда им не станешь! — проворчал Гунарт.

— Почему же? Мое происхождение, в отличие от твоего, не представляет из себя тайны, и моя судьба предрешена. Как только умрет король, придворные лорды тут же напялят на меня корону, и мне придется заниматься тоскливыми королевскими делами, вершить суд, принимать послов и выслушивать нудные доклады советников о налогах, доходах и урожае. — Последние слова я произнес таким унылым голосом, что Гунарт расхохотался.

— Я избавлю тебя от короны, принц, — сквозь смех сказал он. — Отрублю голову, и корону надеть будет не на что!

— Спасибо, Гунарт, ты настоящий друг! — съязвил я.

— Как, вы уже помирились? — обрадовался Нейл, поджидавший нас в конце коридора у массивной двери из почерневших от времени толстенных дубовых досок. Вонь, досаждавшая мне на нижних ярусах, здесь была особенно невыносимой.

— Объясни этому принцу, — буркнул Гунарт, снова став серьезным, — как пройти через Задохлый тупик.

— Слушай внимательно! — тут же начал поучать меня Нейл. — За этой дверью страшное место! Там совсем нельзя дышать. Если вдохнешь — смерть! Набери в рот побольше воздуха и иди за мной, никуда не сворачивай и не слушай голоса. И не дыши, пока не пройдешь через еще одну такую же дверь. Понял?

— Понял. Только не понял, почему это место называется тупиком, если через него можно пройти насквозь?

— Потому что ты пройдешь не через тупик, а рядом. Сам Задохлый тупик останется справа. Может, увидишь вход, если у тебя хорошее зрение. Только факелов там нет и с собой взять нельзя, потому что тот ядовитый воздух, который за этой дверью, от огня взрывается.

Гунарт с трудом открыл тяжелую дверь, и Нейл первый шмыгнул в щель. Гунарт последовал за ним. Из-за двери выплыло облако зеленого тумана и ударило мне в нос удушающим запахом гниющих трупов, серы и еще какой-то дряни. Я вдохнул полные легкие всей этой мерзости, шагнул за дверь и плотно затворил ее за собой.

Зеленый туман окружил меня со всех сторон. Сквозь него неясно проступали очертания стен и пола. С потолка капало, под ногами хлюпали лужи, подернутые зеленоватой пленкой. В лужах что-то копошилось. Спины Нейла и Гунарта быстро исчезали в тумане, и я поспешил за ними. Вдруг откуда-то справа раздался невообразимый грохот, как будто где-то поблизости обрушились стены и потолок, и до меня донесся душераздирающий крик. «На помощь! — звал кто-то. — Вытащите меня отсюда!» Я остановился и прислушался. Крик повторился. Я помнил предостережение Нейла — нельзя слушать голоса, но как их не слушать, когда вот они, орут над самым ухом? Я долго боролся с искушением пойти взглянуть, кому понадобилась помощь. Ведь вполне возможно, что воздух не настолько ядовит, как думает Нейл, ведь дышит же чем-то тот бедолага, который кричит. Или это придуривается какой-нибудь призрак? Я уже совсем было решил идти своей дорогой и даже сделал несколько шагов, как вдруг до меня донесся пронзительный мальчишеский голос, невероятно похожий на голос Нейла: «Помогите! — кричал Нейл. — Здесь обвал, меня придавило! Я задыхаюсь!» Раздумывать было уже некогда. Я стремглав бросился на голос, уже не думая о том, что Нейл вроде бы скрылся в другом направлении, а я бегу по тому самому злосчастному Задохлому тупику, с хрипом, как загнанная лошадь, вдыхая отравленный воздух.

Долго бежать не пришлось. Примерно через сотню шагов проход оказался засыпан обломками камня. Из-под завала торчали босая человеческая нога, явно не первой свежести, с распухшими пальцами и облезающей кожей, и обломки каких-то досок, а сверху, из-под самого свода сочились струи того самого зеленого тумана. Голоса звучали из-за завала. Теперь вблизи можно было различить крики не одного и не двух, а, пожалуй, целого десятка разных людей. И все они умоляли спасти их, вытащить из-под завала, не оставлять на верную гибель. Я был в отчаянии. Что я мог сделать для спасения этих людей? Ничего! Но не в моих правилах было повернуться и уйти, когда меня умоляют о помощи. И я, поднявшись на самый верх, попытался сдвинуть один из лежавших сверху камней. Камень поддался на удивление легко и с оглушительным грохотом покатился вниз. Вскоре на самой вершине завала образовался узкий лаз. Я просунул в него голову и крикнул: «Люди! Я иду на помощь!» «Люди! Я иду на помощь!» — повторило эхо моим голосом, и к зовущим на помощь голосам добавился еще один — мой собственный, многократно повторяющий: «Люди! Я иду на помощь!» А людей не было, люди все умерли, остались одни голоса…

Судорожно кашляя, шатаясь и обливаясь холодным потом, я поплелся к спасительной деревянной двери. Бежать я уже не мог. И лишь почувствовав, что меня подхватили сильные руки, я позволил себе расслабиться и провалился в пустоту.