Глава пятнадцатая
Гаур посмотрел по сторонам. Жаркий день закончился, багровое светило снова убралось в свою нору, и на мир опускалась пламенная безмятежность вечера. Очередная смена гвардейцев повела к кровавому алтарю последнюю шеренгу рабов. Из двух десятков учеников осталось только двое самых крепких и сильных, именно они будут рассказывать потомкам о величайшем свершении и продолжат дело величайшего из магов.
Магия – удел сильных духом. Те, кто не смог продержаться, отдали свои душу сосуду, внутри которого яркими всполохами бурлила энергия. Жаль их, но что поделаешь – такова жизнь: не смог продержаться, прими смерть. В конце концов, она придет ко всем, по-другому не бывает. Лишь Токур, если все получится, сможет обмануть богов и жить вечно.
Верховный жрец вырезал очередное сердце и посмотрел на императора, тот все еще дремал, опустив голову на грудь. В таком положении он находился уже полдня, и было немного странно, что спит – так долго в столь неудобном положении. Ничего, немного осталось.
Скоро энергия сосуда восстановит его тело, разгладит старческие морщины, уберет седину волос, сделает ясными глаза и даст силу дряблым мышцам. Император превратится в юношу с глазами старца. И только он, настоящий творец, снова окажется ни с чем. Конечно, если не считать обещанного золота. Но разве оно может оживить мертвых учеников и вернуть потерянную веру?
Гаур выпил еще глоток крови из чаши и убил последних трех рабов. Все. Конец! Ученики упали на землю без сил там, где стояли. Сам верховный жрец забрался на окровавленный алтарь, лег на мокрый камень, еще хранящий тепло умерших рабов, и закрыл глаза. Под ним была кровь, она была повсюду, и на нем тоже.
От алтаря сладко пахло смертью и тлением, и это было не лучшее ложе для сна, но Гауру следовало отдохнуть пару часов, прежде чем он сможет провести последнюю часть обряда – ту, ради которой и умирали люди в этом затерянном уголке. Теперь, когда верховный жрец закрыл сосуд заклинанием, магия не разорвет гору и всех, кто находится на плато. Энергия усмирена, и он сможет сделать бессмертным императора. Только нужно отдохнуть. Немного. Часа два или три…
Он услышал возле шатра императора крики, шум. Но ему было все равно. Пусть подождут, когда он сможет хотя бы приподнять отяжелевшие веки, а сейчас у него просто нет сил.
Гаур не слышал, как растерянные наложницы, принесшие обед, визжали от страха, обнаружив, что император мертв, как их пронзительный вой призвал гвардейцев.
Токур был в шаге от бессмертия, но не сумел его сделать – изношенное сердце не выдержало бессонной ночи. Командир личной гвардии отдал ему честь мечом и, опустившись на колено, поклялся выполнить последнюю волю императора, о которой узнал перед началом церемонии. Затем гвардеец встал, подозвал сотников и стал шепотом отдавать приказы. Выслушав его, они подняли своих воинов, выстроили в боевой порядок и, повинуясь приказу, убили всех слуг, наложниц и советников, которые присутствовали на церемонии.
Потом командир гвардейцев направился к алтарю.
Верховный жрец почувствовал сквозь тяжелый сон, что рядом происходит что-то странное и опасное, но не смог даже пошевелиться – слишком много сил было отдано обряду. Командир гвардии, криво усмехнувшись, взрезал ему грудь мечом, вырвал сердце и бросил в кучу возле алтаря, а тело сбросил вниз в яму. После этого подошел к ученикам, поднял их пинками, заставил взять в руки «сосуд скорби» – сам он не собирался даже приближаться к колдовскому предмету – и повел растерянных парней, едва волочивших ноги от усталости, к горе, где воины обнаружили лаз, ведущий в глубокую пещеру.
Он загнал юношей в каменную кишку, угрожая мечом, после чего воины замуровали лаз, навалив сверху камни. Учеников верховного мага обрекли на мучительную смерть от голода и жажды в густом пыльном мраке.
После этого гвардейцы, повинуясь командам сотников, выстроились друг против друга в две шеренги и отдали последнюю честь мечами. Они убивали друг друга молча, с хмурыми лицами, словно выполняя тяжелую, но очень нужную работу. Последнего оставшегося в живых гвардейца убил сам командир. Затем он еще раз обошел плато и, убедившись, что никого в живых не осталось, кроме него самого, уперев меч в землю, бросился на него.
Воля императора была исполнена: никто из участников церемонии не остался в живых. Токур не только умер сам, но и забрал с собой в вечное царство тьмы всех, кто оказался волею случая с ним рядом в этот роковой час. Он хотел, чтобы упоминание об обряде потерялось в веках. Если ему не суждено стать бессмертным, то пусть это не достанется никому.
Но когда утреннее багровое солнце осветило каменистую поверхность, из-под кучи мертвых тел выбрался молодой гвардеец. Он был ранен, но его рана не стала смертельной. Воин обошел плато в поисках живых и, не найдя больше никого, побежал к лесу. Именно он рассказал обо всем лекарю в небольшой деревне, куда сумел добраться, а потом и сыну Токура – наследнику трона о том, что произошло на Плато Мертвых.
Со временем рассказ воина оброс подробностями и стал легендой о «сосуде скорби» и бессмертии. А позже, когда люди научились летать в космосе, эту историю узнала вся Галактика.
* * *
Макс проснулся, когда щеки коснулась чья-то теплая рука.
– Вставай, вор.
Лис открыл глаза, недовольно щурясь. В лесу по-прежнему лежала густая вязкая тьма, малиновые угли костра едва освещали бледное лицо девушки. Наемники спали, только один Грэг сидел рядом с Гретой, вслушиваясь в крики ночных хищников.
– Зачем ты разбудила меня? До утра еще далеко…
– Я что-то почувствовала.
– Что?
– Кто-то приближается к месту, где лежит артефакт. Нам стоит поторопиться, иначе он окажется в чужих руках.
– Но сейчас ночь, темно…
– Нужно идти. Светило встанет через пару часов, за это время мы сможем добраться до лагеря и, если повезет, попасть внутрь.
– Встаю. – Макс выполз из мешка, уже понимая, что девушка не оставит его в покое. – Но я с большим удовольствием еще бы поспал.
– Я бы тоже. – Колдунья посмотрела на долианца. – Грэг, поднимай своих людей, мы выдвигаемся к лагерю.
– Опасно, госпожа.
– Не опаснее, чем всегда. Темнота для вас не страшна, вы видите хорошо, а ночные хищники к нам не подойдут, испугаются. Время сейчас самое подходящее, у зондов закончилась энергия, и они вот-вот опустятся на землю, да и роботы перед рассветом отправятся к зарядной станции.
– Откуда вы это знаете, госпожа?
– Я такие вещи просто чую.
Грета улыбнулась, в малиновом отсвете ее улыбка показалась Лису зловещей. Несмотря на то что они не так давно были близки, он все еще ее побаивался. Впрочем, это было правильно: девушка оставалась колдуньей, которая убивает людей одним сжатием маленького кулачка.
Сборы у наемников не заняли много времени, через десять минут они были готовы.
– Нужно ли передовое охранение, госпожа?
– Нет, – покачала головой Грета. – Вас поведу я, а значит, ни зверь, ни человек не остановят нас на пути. Вор пойдет рядом со мной. Дальше распределяйтесь сами. Костер тушить не стоит.
– Почему?
– Его свет наверняка засекли из космоса, поэтому утром по стоянке нанесут ракетно-бомбовый удар.
– Тогда действительно нужно уходить. – Грэг с уважением посмотрел на девушку. – Простите, что подверг сомнению ваше решение.
– Ты видишь только то, что перед тобой, я же вижу то, что будет.
Девушка обошла горящее дерево, и направилась к кустам. Макс шел с ней рядом. Он понимал: сейчас происходит нечто такое, что снова меняет его судьбу. Он споткнулся о корень дерева и едва не упал.
– Иди аккуратнее, вор, – вздохнула Грета. – Нельзя производить в ночном лесу столько шума.
– Я ничего не вижу, – пожал он плечами. – Темно же.
– На самом деле довольно светло. Смотри, как у деревьев светится кора, она неплохо освещает путь.
Лис глянул в указанном направлении и действительно заметил что-то светло-серое.
– Это мне не помогает, мне бы фонарик…
– Плохо, что ты ничего не видишь, будешь шуметь, а это для нас опасно. – Колдунья взяла его лицо в свои руки. – Фонарик я тебе не дам, за этим участком леса следят из космоса. Закрой глаза.
– Зачем?
– Просто делай то, что я тебе говорю.
Макс послушно прикрыл веки. Девушка поцеловала его в надбровные дуги, он даже вздрогнул от неожиданности.
– Все. Теперь иди. Сразу предупреждаю, что видеть мир ты будешь не глазами, а чем-то другим – такое видение иногда называют кожным, – но ощущать станешь гораздо больше. В первый раз это всегда кажется странным, потом привыкаешь.
Лис осторожно приподнял веки, темнота перед ним по-прежнему колыхалась густая, непроницаемая.
– Закрой глаза, – шепнула Грета. – И иди вперед.
Макс послушался, и мир перед ним изменился. Все стало серым, и в этой серости окружающее скорее угадывалось. Но он видел! С закрытыми глазами мог тронуть Грету за плечо, посмотреть в ее глаза. Девушка стояла рядом, он хорошо различал контуры ее фигуры, на шее – контур ожерелья, слабо светящийся серо-зеленым светом, близко с ней кусты, чуть дальше – ствол дерева. Она была права, его кора действительно светилась.
– Ну как?
– Идти смогу, только как-то непривычно.
– Ничего. И скажи спасибо, теперь эта способность навсегда останется с тобой.
– Только это «навсегда» может закончиться уже завтра, – ответил с горечью Макс. – Или сегодня.
– Такова жизнь, никто не живет вечно. Не хнычь, вор. Риск – это часть твоей профессии.
– Госпожа, почему мы остановились? – спросил Грэг.
– Учила вора ходить в темноте.
– И каковы результаты?
– Он больше не будет шуметь.
Девушка пошла вперед, Макс двинулся за ней и успел поймать ветку куста, чтобы та не ударила его по лицу. И сам поразился себе: действительно, видел, пусть и без привычных красок. Тени окружали его. Тени деревьев, листвы, кустов, травы, корней и насекомых. Тени неба и земли. Тени людей и звезд. Весь мир состоял из теней.
Скоро Лис перестал вытягивать вперед руки, боясь споткнуться и упасть.
Серый туман клубился в лесу, от него мерзли руки и лицо. Деревья стояли вытянувшимися свечками, поднимаясь высоко в пустое темно-серое небо к постепенно гаснувшим звездам. Приближалось утро, даже неугомонные птицы и звери перестали кричать. Пересменка – ночные ложатся спать, дневные занимают их место.
Девушка остановилась у опушки, легла на траву, достала бинокль и стала изучать плато.
– Вот и лагерь, – произнесла она. – Роботов уже не вижу, как и зондов. Остались часовые, но перед рассветом люди больше всего хотят спать, поэтому будут невнимательны.
– Конечно, – согласился Грэг. – У нас это называется «собачья смена», а еще «час спящих часовых». Обычно наши командиры любят именно в это время совершать обходы, чтобы поймать какого-нибудь нарушителя для наряда. Как вы собираетесь пройти через минное поле?
– Я не пойду. На плато отправится вор.
– Он не сможет пройти ни здесь, ни в каком другом месте. Вот вы сможете, потому что у вас есть сила, непонятная нам.
– Пойдет вор, для меня это слишком опасно. – Девушка повернулась к Максу. – Я усыплю часовых – сейчас это сделать довольно легко, а твоя задача – не попасть на мины и датчики сигнализации. После того как пройдешь их, направляйся прямо к пещере, а дальше ты знаешь, что делать.
– Как я пройду мины?
– Ты их будешь видеть своим новым зрением, на них остались отпечатки энергии людей, которые их ставили. К тому же я буду следить за тобой, и ни одна сенсорная мина не сработает, когда ты окажешься рядом, но лучше все-таки не наступай. Не забывай, ты видел свое будущее, а в нем в твоих руках был сосуд. Это говорит о том, что ты прошел минное поле и не подорвался.
– А если я все-таки наступлю?
– Тогда погибнешь. Мы видим будущее, которое вытекает из вчерашних событий и тебя – того, какой ты есть, если же ты специально попытаешься его изменить, то оно изменится. Ты уверен, что новое будущее тебе понравится больше?
– Не знаю.
– Пойми, я не иду не потому, что боюсь мин или людей. Я чувствую на плато нечто иное: силу, призраков, если хочешь – демона этих мест. Мне придется с ними сражаться, а тебя, вероятнее всего, никто из них не заметит. Поэтому иди, не теряй времени, скоро появится светило, и тогда тебя уже не спрячет сумрак.
– Возьми, вор. – Грэг протянул ему небольшой рюкзак. – Внутри фляжка с водой и тоником, несколько продуктовых пакетов, нож, спальный мешок. Думаю, тебе это все пригодится.
– Спасибо.
– Что дальше?
– То есть? – не поняла колдунья.
– Вообще… – Макс закинул рюкзак за плечи. – Предположим, что мне удалось получить артефакт, в чем я глубоко сомневаюсь, и что мне с ним делать?
– Принесешь мне.
– А как? Наступит день, и меня увидят.
– Подождешь до ночи, потом примерно в это же время отправишься обратно, я усыплю часовых, и ты спокойно пройдешь.
– Что ж… – Лис решительно двинулся вперед. – Осталась самая малость: вернуться…
Он был уверен, что идет умирать, хоть какая-то часть его мозга знала, что ничего с ним плохого не случится. Не сейчас. Позже, может быть. Но сейчас у него все получится, он доберется до пещеры и найдет артефакт, хоть даже не представляет, как тот выглядит. А вот что будет с ним после этого, неизвестно. Но что-то внутри шептало: все станет другим. Не зря же Грета говорила: находка артефакта – перекресток, после которого изменится будущее самой Вселенной…
Макс остановился. Трава под ногами кончилась, мелкие кусты – тоже. Перед ним открылся плавный подъем на плато. Как только он вступит на него, его увидят часовые, если, конечно, не спят. Он представил, что сейчас из темноты в него целится кто-то из штурмовой винтовки, и этот внезапный испуг быстро перевел Лиса в обычное напряженное состояние, какое всегда бывало во время краж.
Сразу нахлынули знакомые ощущения, он почувствовал пряные запахи, которые нес ночной ветерок, услышал далекий рев зверей и слабый хруст ветки под тяжелой ногой одного из наемников за спиной. Серый сумрак перед закрытыми глазами внезапно начал наполняться светом: камни под ногами стали слабо-желтыми, небо побледнело, звезды загорелись серыми проколами серо-зеленого неба. Макс видел и ощущал все, что происходит вокруг, и тревога понемногу исчезла. Все, как всегда: он идет на сложное и опасное дело, а значит, должен быть осторожен, умен, собран, и тогда у него получится.
Макс прислушался к себе. Пока все нормально. На него никто не смотрит и точно не целится – нет ощущения близкой опасности. Он поднялся выше, и тут внутри что-то дрогнуло. Он посмотрел по сторонам, потом под ноги и увидел слабо светящуюся светло-серым светом небольшую металлическую коробочку – сенсорную мину. По идее она уже должна была сработать, но что-то ей помешало. Возможно, Грета исполнила свое обещание и испортила мине электронные мозги.
Лис обошел мину по большой дуге и тут же наткнулся на еще одну.
Дальше он отключил мозг, который только мешал, превратившись в детектор опасностей.
Лис пошел длинной извилистой кривой, то возвращаясь назад, то снова приближаясь к плато. Мины только казалось, что набросаны хаотично, на самом деле стояли в определенном порядке, и чтобы их обойти, требовалось двигаться по очень сложному маршруту. Кроме того, на самом пологом подъеме к плато были установлены датчики, реагирующие на движение. На них тоже ушло много времени, потому что приходилось двигаться чрезвычайно медленно, чтобы они не среагировали.
Лис почти физически ощущал, как уходит драгоценное время ночи. Звезды бледнели и исчезали, горизонт светлел, мрак становился прозрачным, приближался рассвет.
Макс прошел последний ряд мин и увидел перед собой бруствер из наваленных камней. За ним виднелась голова человека, глядящего куда-то мимо, рядом торчала станина скорострельной пушки. Лис прошел мимо бруствера, стараясь не шуметь и задержав дыхание. Отойдя на пару метров, оглянулся. Часовой продолжал смотреть в сторону леса. Как это ни странно, но он не заметил Макса. То ли не разглядел во мраке – шлем с оптикой и очками ночного видения лежал рядом, – то ли его внимание было рассеянно из-за воздействия Греты.
Лис прошел еще несколько брустверов, и никто из часовых не поднял тревогу. Он осмелел и пошел быстрее. Мрак продолжал стремительно светлеть, еще немного, и даже помощь колдуньи не спасет. Потом Макс побежал.
Лагерь был огромен и, несмотря на то что он видел его через камеры разведчиков, все равно поражал воображение. Лис насчитал больше сотни палаток – половина из них принадлежала десантникам – и больше десятка легких сборных домиков. Посередине лагеря находилась открытая площадка, заваленная костями. Большинство было разложено по скелетам, и число их было очень велико – тысячи и тысячи!
Внутри у Макса похолодело, а в мозгу появилась знакомая серебристая сфера, и он услышал тихий шепот, разобрать который было невозможно, но от этого ощущение тревожности только усилилось. Он прошел быстрым шагом заваленную костями площадь, потом побежал к горам, от проснувшегося необъяснимого страха уже почти не обращая внимания на окружающее.
Когда первые лучи светила озарили плато, Лис уже добрался до горы и принялся отбрасывать наваленные камни. В лагере зазвучали голоса, потом взревел сигнал побудки. Макс отбросил последний камень и увидел небольшое черное отверстие, в которое поспешно протиснулся. Оказавшись в длинном темном лазе, он подтянул один из камней снаружи, чтобы тот закрыл вход, и пополз дальше, в глубину.
Гладкий туннель, похожий на длинную кишку, закончился большим залом, в котором можно было стоять. Здесь Макс опустился на землю и лег, судорожно дыша. Внутри немного отпустило. Одна опасность ушла, но здесь, внутри скалы, тоже не было безопасно. Наоборот, он чувствовал, что в глубине пульсирует словно огромное сердце.
Лис закрыл глаза и осмотрел пещеру своим новым зрением.
Она была довольно большой, потолок уходил вверх на высоту примерно четырех его ростов, а то и более. В ширину метров двадцать, в глубину чуть меньше, дальше шел довольно широкий проход в другой зал. По всей видимости, то, за чем Лис пришел, находилось там.
Макс поморщился. Сейчас для его мозга была бы гораздо приятнее темнота, в которой можно подремать и немного отдохнуть от страха, суматошных мыслей, ощущения близкой опасности и странного чувства, что за ним кто-то наблюдает. Хотя он и понимал, что этого не может быть. Кто может за ним следить в пещере, которая была закрыта не одну тысячу лет? Цивилизация, которая развилась на этой планете, погибла десять тысяч лет тому назад, вместе с разумными существами, что ее создали. Никого внутри быть не может, ни одно существо не сможет прожить столько.
Вот когда он шел по лагерю, за ним действительно наблюдали. Лис озадаченно покачал головой, прислушался к себе и понял, что за ним действительно кто-то следил. Но этот взгляд не был враждебным, поэтому вор не обратил на него внимания. Но кто же?..
Макс достал из рюкзака продуктовый паек, рванул ленточку, подождал, пока пища разогреется, и стал есть, глядя в черный густой мрак усталыми, ничего не видящими глазами. Нужно успокоиться. Сейчас он в безопасности. Никто не сможет сюда проникнуть бесшумно, а если и попытается, так по узкому лазу сможет пролезть только один человек, и его можно убить ножом. Лис в идеальной оборонительной позиции, вытащить его отсюда невозможно. Конечно, когда закончится еда и питье, он сам полезет наружу. Но то будет потом, а пока об этом можно не думать.
Главное – он должен найти «сосуд скорби» и увидеть косматую тень. Что будет после – неизвестно. Перекресток времени. А после него мир изменится.
* * *
Дженг увидел этого странного парня под утро. Ночь заканчивалась, но сумрак еще не рассеялся, так что было довольно темно, и если бы не глаза зверя, которыми он мог видеть почти в кромешной темноте, то бы не заметил. Парень шел по лагерю археологов, напряженно вертя головой по сторонам. При этом глаза его были закрыты, и как он различал дорогу под ногами, непонятно. Как бы то ни было, но этот человек ни разу не споткнулся, не зацепил ни один из шнуров, на которых держались палатки и шатры, не ударился ни об один из камней, которых было набросано на плато немало. Похоже, он с закрытыми глазами видел в темноте даже не хуже, чем волк.
Одет парень был в полетный комбинезон и уже этим отличался от людей в лагере. Рабочие носили черные и синие комбинезоны, археологи – желтые, а десантники – камуфляж, делающий их неразличимыми издали.
Парень был высок, худощав и печален. Было что-то в его лице, что привлекало внимание – то ли тоска, безнадежность, то ли еще что, едва угадывающееся.
Заметив его, Дженг сразу понял, что этот человек чужой и его привело сюда нечто поистине важное, раз он решил так рискнуть. Непонятно было, как парень прошел через минное поле и часовых, но то, что он сумел это сделать, вызывало уважение.
Волк со все более разгорающимся любопытством наблюдал за ним. Парень дошел до горы, разбросал кучу камней, стараясь при этом не шуметь, и исчез из вида. Это выглядело странно, очень странно. Дженг даже на мгновение подумал, что перед ним проявилась зрительная галлюцинация. Такое иногда бывает в горах, особенно ранним утром, когда белесый туман заволакивает низину. Именно тогда уставший мозг начинает придумывать себе картины, прячась от перенапряжения зрительного нерва.
Все хорошо обдумав, Дженг решил, что увиденное – самая настоящая реальность. Он действительно видел человека, который прошел незамеченным по лагерю и скрылся в горе.
А раз так, то надо срочно увидеть Брома. Возможно, тот сможет объяснить происходящее на плато. Нужно позвать собрата.
Волк негромко завыл, глядя в серое небо. Его вой отразился от скал и потерялся в лесу. Минут через десять из сборного домика, где жили археологи, вышел высокий пожилой мужчина, осмотрел лагерь, все еще дремлющий в предрассветном тумане, потом, подняв голову вверх, чуть слышно ответно взвыл.
Дженг едва не подпрыгнул от нетерпения. Он знал этот голос и зов. Так мог звать только Бром.
Волк издал высокий пронзительный вой, от которого так сладко и грустно становится на сердце. Услышав этот крик, Бром насторожился, завертел головой по сторонам, но, никого не увидев, пошел к горам. Зайдя за большую скалу, уже невидимый со стороны лагеря, он остановился и снова чуть слышно завыл.
Дженг подпрыгнул и спланировал вниз, ловя кожистыми крыльями плотный холодный воздух. Долетел до него и опустился на каменистую почву. Бром отпрыгнул назад, его рука удлинилась, на ней показались острые когти. Теперь волк не сомневался, что перед ним его друг.
– Привет, Бром. Как дела?
– Дженг?!
Столько удивления и даже страха было в этом возгласе, что волк вздрогнул.
– Не похож? – улыбнулся он. – Если честно, то и ты тоже сейчас совсем не тот красавец, которого я привык видеть.
– Такой у меня проявился талант от тех коктейлей, что нас пичкали мальчишками. – Бром пожал плечами. – Могу принять любой облик, и неважно человек это или зверь. А чему научился ты?
– Создавать разные дополнительные органы и конечности. Вот вырастил крылья, чтобы немного полетать. Правда, летун из меня так себе, но в лагерь попасть удалось. Кстати, ты специально людей перепугал, чтобы меня не видеть, или это произошло случайно?
– Прости, что так получилось. Двое разведчиков по запаху умели определять оборотней, пришлось их убить. – Бром усмехнулся. Было странно видеть улыбку старого друга на чужом человеческом лице. – Рад тебя видеть, старый друг. Ты странен, друг мой, у тебя волчья шерсть, но стоишь на двух ногах, у тебя крылья, но на них нет перьев. Никогда не думал, что увижу когда-нибудь такое странное существо.
– Извини, пришлось импровизировать. Я могу изменять свое тело, хоть мне это не очень нравится.
– А мне любые отличия по душе. Они многое дают, а главное, делают нас уникальными. Я теперь в любое место могу проникнуть и стать, кем захочу. Правда, в птицу обернуться не получается, существуют какие-то ограничения. Пробовал, и не раз, да все без толку. Из нас троих только Кодр мог летать, но у него росли настоящие крылья с перьями. Он мог подниматься высоко в небо и парить там часами.
– Мне до него далеко, я и взлетаю-то с трудом.
– А я даже этого не могу. Обидно.
– У тебя свои достоинства. Если бы ты не завыл, я бы тебя не узнал. Даже запах стал другим. Не знаю, как тебя разведчики учуяли?
– У них богатый опыт. Они с нами сражались, а моя ДНК остается прежней, только внешний облик меняется. Тут на днях десантники устроили проверку генетического кода, так я едва не провалился. Извини, времени на разговоры нет. Хоть поговорить с тобой о жизни я был бы не прочь. Ты знаешь, зачем здесь?
– Как я понял, дело в каком-то артефакте…
– Ты прав. Археологическая экспедиция ищет артефакт древних, живших когда-то на этой планете. Якобы он способен сделать любое существо бессмертным. Во всех источниках он называется «сосуд скорби». Изготовил этот сосуд один маг, живший при дворе императора Токура. Имелся тут такой, полпланеты под себя подгреб. Для изготовления артефакта его верховный маг убил больше десяти тысяч человек, но потом что-то у них пошло не так. Император умер, а его гвардейцы убили всех, кто здесь находился. Ты видел кости на площади посередине лагеря?
– Да.
– Это главный признак того, что артефакт создавался здесь и, вероятнее всего, до сих пор находится где-то рядом. Археологи его ищут, поэтому нас с тобой переправили сюда.
– А нам он зачем?
– Наши наставники считают, что с помощью этого сосуда можно создать долгоживущего оборотня.
– Понятно, – кивнул Дженг. – А какова моя роль в этом деле? Неужели не справишься один?
– Может, и справлюсь, может, и нет. Рисковать не стоит, приоритет задания – «пять точек», поэтому наставники решили подстраховаться. За этим сосудом гоняется много разных людей. Один из них направил сюда эту экспедицию и даже пригнал крейсер.
– И кто же это?
– Приказы исходят от человека, близкого к императору. Но думаю, что нужно брать выше.
– Куда уж выше?
– Есть у меня подозрение, что сам император лично гоняется за этим сосудом!
– Откуда тебе это известно?
– Я же хожу в личине руководителя экспедиции, следовательно, имею доступ ко всей переписке.
– А где сам руководитель?
– Геройски погиб в моем желудке, – усмехнулся Бром. – Пришлось съесть, чтобы не оставлять следов. Кстати, этот толстяк оказался довольно вкусным.
– Неправильно ты сделал, – покачал головой Дженг. – Надо было дать ему возможность сначала найти «сосуд скорби», а уж потом им обедать.
– Знаю, – вздохнул Бром. – Не хотел я, но иначе ничего не получалось. Не мог подобраться ни к одному источнику информации. Это сейчас понимаю, что надо бы сожрать заместителя, а не Ирфана. Археологи разгребли море костей, а нашли только остатки позолоченного алтаря и больше ничего. Где искать артефакт, никому не известно. Думаю, профессор догадывался, где тот спрятан.
– Да, наворотил ты дел.
– Прости. – Бром вздохнул и посмотрел в быстро светлеющее небо. – Пора возвращаться в лагерь, иначе обнаружат мое отсутствие. Появятся какие-нибудь новости, я сообщу. Где тебя искать?
– Здесь, сижу на той скале.
– Хорошо.
– Но прежде чем разойдемся, скажи мне вот о чем. Я час назад видел, как высокий худощавый парень в летном комбинезоне… – Дженг на мгновение замолчал, заметив, как меняется выражение лица Брома, похоже, описание кого-то ему напомнило, – прошел через весь ваш лагерь, дошел вон до той горы, разобрал кучу камней и исчез. То ли нашел какую-то нору, то ли пещеру…
– Волос черный, глаза серые?
– Волос, действительно, черный, а глаза, извини, были закрыты. Он тебе кого-то напоминает?
– Меня заставили следить за одной юной колдуньей, которая ищет этот сосуд. Слежка за ней привела меня на одну из планет, где она купила себе небольшой замок. Когда прошло полгода и я уже изнемог от безделья, выяснилось, что колдунья ждала парня, очень похожего на того, что ты мне описал. Он попытался залезть к ней в сейф с драгоценностями, и она его поймала за этим занятием, а на следующий день покинула планету вместе с вором. Зачем ей был нужен этот парень, так и не удалось узнать. Впрочем, не вышло задержать и колдунью: при преследовании я потерял всю свою команду – больше тридцати волков.
– Если этот парень появился здесь, то, вероятнее всего, он знает, где артефакт. Думаю, его послала сюда колдунья.
– Предполагаешь, «сосуд скорби» спрятан в пещере? – Бром кивнул головой на камни. – Там никто не искал, никому даже в голову не пришло, что такое возможно.
– Тогда мне стоит забраться туда.
– А я тебя подстрахую.
– Стой! – Дженг встревоженно завертел головой. – Кажется, кто-то за нами следит.
– Вы не ошиблись, – послышался твердый мужской голос. Из-за большого камня вышел высокий мужчина, одетый в камуфляж. – Вы окружены, господа оборотни. Предлагаю сдаться, иначе мы вас убьем.
– Это не так просто будет сделать, – пробурчал Бром. Он уже начал перевертываться в волка. – Но попытаться можете. Мой старый друг, уходи, я их задержу! Помни, наше задание имеет приоритет «пять точек», следовательно, наша жизнь не важна, а вот то, что мы обязаны найти, необходимо. Улетай!
Дженг подпрыгнул и замахал крыльями, но тут в него впилось не менее пяти небольших стрелок с ярким оперением. Он понял, что они ядовиты, но сделать уже ничего не мог: его тело медленно завалилось на бок, подламывая крыло.
Бром успел обернуться и даже бросился на десантника, но и в него попало не менее десяти стрелок. Его рот наполнился горькой пеной. Он зарычал, сумел подняться и проползти еще пару метров, пока новый град стрелок не заставил его упасть. Его желтые мертвые глаза так и остались открытыми, и в них отразилось поднимающееся над горизонтом багровое светило.
Утренний ветерок трепал густую серую шерсть. Потом Бром начал меняться, уже через минуту перед появившимися десантниками лежал молодой мужчина лет двадцати пяти от роду, с тонким прямым носом, твердым подбородком и черными волосами.
– Вот теперь у меня не осталось никаких сомнений, что он оборотень, – сказал Герон, наклоняясь над перевертышем. – Ну что ж, господа, двумя оборотнями стало в этом мире меньше…
– Поздравляю, командир, с успешно проведенной операцией! – Кочет вышел из-за скалы, держа в руках пневматический пистолет. – Вы замечательно все продумали.
– Это точно. – Герон наклонился над вторым трупом. – Никогда не видел таких странных перевертышей. Обычно оборотни после смерти возвращаются в привычное состояние, а оно по определению является человеческим. Первый вернулся, а вот этот так и остался непонятно кем. Не нравится мне это: либо перед нами новый вид перевертышей, либо… – командир сделал паузу, – он жив, и тогда у нас большие проблемы.
– После этого яда никто не может выжить. Проверено: летальность стопроцентная.
– Возможно, так было раньше, но все меняется. И не дай бог жить во времена таких перемен. – Герон посмотрел на разведчиков, по-прежнему настороженно выглядывающих из-за камней. – Обоих заморозить и отправить на крейсер. Пусть ученые их исследуют. Уж слишком они необычны. Одного от Ирфана отличить было невозможно, второй летает, как птица, крылья выращивает… Подумать только – крылья! Да, и пусть будут предельно осторожны. Все! С этим покончено, возвращаемся к обычному распорядку дня.
– Вы думаете, все закончилось, командир?
– Нет, я так не думаю, к сожалению, – с тяжелым вздохом ответил капитан. – Пока археологи не найдут то, ради чего мы оказались здесь, расслабляться не стоит. Мы устранили всего одну угрозу, и еще неизвестно, устранили ли на самом деле…
– Но эти мертвы.
– Эти – да, а где долианцы с магической подготовкой? – Герон мрачно посмотрел на Кочета, который растерянно развел руками. – Вот то-то! Вполне возможно, что мы убили тех, кто не представлял для нас никакой опасности. Такое бывает. Ладно, возвращаемся. Будем думать дальше.
– Над чем, командир?
– Над тем, что вся наша охрана периметра ничего не стоит, если ее можно преодолеть по воздуху.
* * *
Макс проснулся от неприятного ощущения, что кто-то смотрит ему в лицо. Он по-прежнему видел окружающее с закрытыми глазами, поэтому знал точно, что рядом никого нет. Но ощущение не проходило, и он сразу пожалел, что не взял у долианцев шлем с инфракрасными линзами или хотя бы фонарик.
Лис забился в небольшую нишу, образованную стеной и выпавшим из потолка огромным камнем, и принюхался. Пахло пылью и водой, которая капала где-то в глубине пещеры, отмеряя время, словно метроном.
Макс залез в рюкзак и неожиданно нащупал за продуктовым пакетом небольшой твердый пластиковый цилиндрик – фонарик! Давно его так не радовала такая простая вещь. Он вытащил его и включил. Белый яркий свет, от которого сразу заслезились глаза, осветил большой пустой зал. Никого в нем не было. Да и откуда мог кто-то взяться в пещере, закрытой уже не одну тысячу лет осыпью камней?
Со светом сразу стало спокойнее и веселее. Лис достал еще один пакет, дернул ленточку, чтобы пища разогрелась, и с наслаждением стал жевать тушеное мясо с овощным гарниром. Он запил еду тоником, и жизнь стала казаться ему не такой уж плохой. Он не знал, сколько спал – час, два или сутки. Внутреннее чувство времени куда-то исчезло, но зато появилось ощущение, что ему следует войти в соседний зал и взять то, ради чего он сюда явился.
Макс встал, отбросил пустую пластиковую коробку и тут услышал шорох за спиной. Он резко повернулся и увидел торчащую из лаза огромную мохнатую лапу, царапающую камень длинными темными когтями. Лис начал отступать к проходу, ведущему в соседний зал, лихорадочно пытаясь сообразить, что же делать. Он ждал человека, но не чудовище. Как бороться с ним, имея только нож? Да он ему что зубочистка. Разорвет зверюга на части и сожрет, бежать-то некуда – выход один. Откуда взялась эта тварь и что ей нужно в этой пещере? Не за ним же она лезет? Мало, что ли, другой пищи гуляет на плато?
Макс вошел в следующий зал, надеясь отыскать еще один лаз, в который зверю не протиснуться, и неважно, куда он ведет, главное – спастись.
Фонарь вор не потерял, поэтому ему сразу бросились в глаза две мумии у плоского камня, на котором лежал огромный зеленоватый кристалл. Типий! Точно такой же, как в ожерелье Греты. Явно тот самый «сосуд скорби». Его цель!
Сам зал оказался небольшим, просто каменная комната с высоким потолком и выпавшими из стен камнями. К сожалению, никаких лазов и проходов из него не нашлось. Тупик. За спиной послышались тяжелые шаги. Зверь приближался.
Не зная, что делать, Лис наклонился над кристаллом, и тот разгорелся изумрудным пламенем.
Уже через мгновение Макс был вынужден закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Когда зрение немного восстановилось, он протянул руку, чтобы взять артефакт, и услышал за спиной грозное предостерегающее рычание.
Лис оглянулся и увидел огромного зверя, протискивающегося в зал. Он был страшен настолько, что у него внутри все задрожало. В мозгу сразу проснулась серебристая сфера, и с ней паника улеглась, ноги окрепли. Макс успокоился.
Он понимал, что видит ту самую косматую тень, которую показывал хрустальный шар в его будущем. Выглядит страшно: огромный, заросший шерстью человек с налитыми кровью глазами, странные волосатые руки с вытянутыми мизинцами, словно с длинными когтями. Правда, пальцы на глазах уменьшились, будто съежились.
Бежать от чудовища некуда, сражаться тоже нечем. Что делать? В любом случае нужно взять этот чертов сосуд, раз это было в его будущем, а там будь что будет. Как сказала Грета, перекресток, а дальше ничего не ясно. Впрочем, что тут неясного? Убьет его эта тварь и сожрет!
Но и деваться некуда: убежать не убежишь, драться бессмысленно, это существо во много раз сильнее его, да и когти имеет такие, что опаснее любого оружия. А раз все равно умирать, то хотя бы подержать в руках этот проклятый кристалл, из-за которого он сюда попал.
* * *
Дженг умер в очередной раз. От яда сердце остановилось, и он упал, так и не успев улететь. Все было глупо. Преодолеть сотни световых лет, прожить жизнь в разных странных телах и умереть в шаге от цели с приоритетом «пять точек». И благо бы в бою от пули в голову, тогда бы он мог прийти в Верхнее Логово с гордостью и достоинством. В конце концов, за ним числится немало мертвецов, чтобы считаться воином. Но воины не умирают в мирное время от стрелок с ядом – оружия трусов.
Дженг грохнулся о землю с такой силой, что у него исчезло дыхание. Правое крыло сломалось, а левое накрыло голову. Сердце стукнуло еще пару раз и остановилось.
«Все, конец, я умер».
Дженг лежал и думал о том, что будет дальше. Наставники говорили, что волк после смерти уходит в Верхнее Логово, там в бесконечных пирах он вспоминает прошедшие битвы и ждет, когда Великий Волк позовет его на последнюю битву, в которой все будут сражаться против всех. А закончится битва тогда, когда умрет последний из богов – это и станет концом Вселенной. Она уже погибала и возрождалась множество раз. Сначала появлялись боги, а они потом создавали людей и животных для своей потехи.
Ему было странно лежать и думать о чем-то, зная, что он умер. Или все-таки не совсем?
Тут его тело свело судорогой, а сердце забилось вновь.
«На этот раз обошлось, – подумал он. – Кажется, я все еще жив».
Дженг по-прежнему лежал на боку и видел, как десантники упаковывают тело Брома в пластиковый пакет. Его друг был мертв, он знал это, потому что чувствовал горечь. Так всегда бывало, когда умирал кто-то близкий. Волк так надеялся, что, встретившись, они поговорят о том, какими стали, что у них найдется нечто общее, они смогут друг друга чему-то научить, но главное – утешить.
Увы, Бром мог только имитировать других людей и животных и не умел выращивать из своего тела нужные органы, как Дженг, поэтому умер. А вот он не смог умереть от яда, потому что его тело вырастило что-то внутри, и это «что-то» справилось с ядом.
Он почувствовал, как помятое крыло втягивается внутрь тела. Голова освободилась от тяжести другого крыла, и стало лучше видно происходящее. Десантники, упаковав Брома, направились к нему.
Дожидаться Дженг не стал. Он вскочил на ноги и с диким ревом набросился на десантников, разбрасывая их мощными ударами, ломая кости и превращая внутренности в мешанину. Когда последний из врагов умер, волк грозно взревел и погрозил кулаком с торчащим, как острие ножа, мизинцем небу.
Он услышал, как завыла сирена. В лагере подняли тревогу. Должно быть, кто-то увидел, как он убивает десантников. Сейчас сюда примчатся боевые роботы и расстреляют его. Нужно бежать. Лучше всего к горам, там нет людей. Правда, скалы высоки, на них не забраться. Куда же ему спрятаться?.. Крылья вырастить не успеет, переворачивание в волка ничего не даст – против робота зверю не устоять. Куда же?..
Есть! Он должен залезть в пещеру, в которой скрылся тот парень. Лаз узкий. Когда он заберется внутрь, то сможет отбиться хоть от тысячи воинов. Других вариантов, похоже, нет. Не возвращаться же обратно в лес через поднятый по тревоге лагерь? Его же убьют сразу. Нет, только к пещере, а там видно будет.
Когда из-за шатров выскочили десантники и открыли огонь, Дженг развернулся и помчался к горе. Отбросив камень, увидел темный узкий лаз, но каким-то невероятным образом ему удалось протиснуться – возможно, за счет густой шерсти, которая легко скользила по камню.
Через пару мгновений волк был уже внутри и закрыл вход огромным камнем. После этого лег на землю, чтобы немного отдышаться. Теперь он в безопасности, никто не сможет забраться внутрь – камень не даст, а отодвинуть его у людей не хватит сил. Правда, и ему отсюда не выбраться, но это уже другая история. Он здесь не просто так, а выполняя волю наставников, и задача его – найти «сосуд скорби». Когда он получит его, тогда и будет думать о том, что делать дальше.
Как только угомонилось сердце и успокоилось дыхание, Дженг встал и отправился в другой зал, откуда шел странный зеленоватый свет.
Войдя туда, волк увидел того самого худощавого парня, что прошел мимо скалы. Он стоял возле плоского камня, на котором сиял изумрудным светом огромный кристалл.
Несомненно, парень собирался взять то, ради чего находился здесь. Дженг взревел и одним прыжком оказался рядом с камнем. Они схватили кристалл одновременно, но по глазам ударила яркая вспышка изумрудного света, и в голове Дженга зазвучали чьи-то многочисленные сердитые голоса. Их становилось все больше и больше, их шепот раскалывал голову, от него рвались барабанные перепонки. Выдержать такое было невозможно.
Волк закричал от немыслимой боли и упал на землю.
Рядом парень так же катался по полу, сжимая руками голову. Он стонал и кричал, но его голос терялся в этом шепоте.
Боль в мозгу продолжала усиливаться. Когда она достигла чудовищного размера, Дженг потерял сознание.
Его качало на каменном полу, словно на океанских волнах. Ощущение было таким, будто он оборачивался в первый раз: кости двигались и занимали новые места, мышцы вспухали, внутренние органы увеличивались и росли, и все это сопровождалось невыносимой, мучительной болью. Его тело словно пыталось переродиться сразу во множество разнообразных форм и не знало, как это сделать. Боль накатывала волнами, то усиливаясь, то ослабевая на какое-то время.
Прошло много часов, прежде чем волк смог открыть глаза. Он лежал у стены, вжимаясь лицом в камень, и не мог пошевелиться. После неимоверных усилий ему удалось перевернуться на спину. Дженг застонал. Голос был хриплым, но, похоже, все-таки человеческим. Когда он поднес руку к лицу, то не увидел ни одного волоска: пять обычных пальцев. Нос на ощупь тоже человеческий, как глаза и зубы. Он тяжело вздохнул и посмотрел по сторонам. Парень лежал метрах в трех у большого камня и тоже пытался сесть.
– Как ты? – спросил его Дженг. Почему-то к этому человеку он не испытывал никакой неприязни, наоборот – сочувствие, поскольку и ему досталось от артефакта. Почему его не предупредили о том, что сосуд защищен. Опять решили, что он выживет? – Живой?
– Скверно, – морщась, отозвался парень. – Ощущение такое, что меня пропустили через мясорубку, все тело ноет и болит.
– У меня тоже, но это нормально после оборачивания.
– Это для тебя нормально, ты же оборотень, а я человек.
– Да, тут тебе не повезло, – усмехнулся волк. – Но, увы, ничем помочь не могу.
– Кстати, ты меня хорошо видишь? – Парень вытянул ноги и, как-то судорожно дергая ступнями, приподнялся и сел.
– Да, только в красноватом отсвете.
– Я тоже. Но мне точно известно, что света в этой пещере нет. Раньше светился кристалл, теперь он потух, а мой фонарь упал и закатился куда-то.
– Значит, открылось другое зрение. У нас, оборотней, такое бывает, мы хорошо видим в темноте.
– Но я-то не оборотень. Ты понял, что случилось?
– Ты схватил кристалл, я попытался его у тебя отобрать, а потом что-то ярко вспыхнуло. Меня отбросило к стене, а дальше словно перекорежило всего.
– Теперь понятно. – Парень потянулся к камню и показал на кристалл: – Видишь?
– Что?
– Он стал прозрачным.
Дженг присмотрелся. Действительно, изумрудный свет, которым сиял сосуд, исчез. Кристалл стал похож на обычный кусок кварца.
– И правда, цвет ушел. А это имеет какое-то значение?
– Насколько мне известно, кристалл типия, когда заряжен энергией, имеет изумрудную окраску, а когда ее теряет, становится прозрачным.
– И что из этого?
Парень пожал плечами.
– Я делаю отсюда два неутешительных для нас вывода. Первый: то, за чем мы сюда пришли, потеряло свои свойства, «сосуд скорби» опустел, и теперь это просто большой кристалл. А значит, чудеса, на которые рассчитывали те, кто нас сюда послал, больше ему неподвластны.
– А второй вывод?
– Второй вывод хуже. – Парень снова вздохнул. – Кристалл, после того как на него попала кровь из моей руки, разрядился на нас обоих.
– Кровь? Откуда?..
– Ты слишком сильно сжал мои пальцы, едва не раздавил. И похоже, кристаллу это не понравилось. Он свою энергию выплеснул на нас.
– Ты думаешь, что из-за этого нам так плохо?
– Мощная магия пролилась на нас двоих, и вероятнее всего, мы изменились. Может, даже стали бессмертными. Артефакт для этого и создавался.
– Ерунда, не может быть!
– А ты заметил, что мы разговариваем, не открывая рта?
– С чего ты… – Дженг осекся и понял, что он действительно разговаривает мысленно, губы не шевелились. – Кажется, ты прав. Что это, телепатия?
– Наверное. Извини, я сам в этом не разбираюсь. Думаю, в ближайшее время мы начнем открывать в себе все новые и новые способности, и неизвестно, к чему это приведет.
– Мне известно.
– И к чему?
– К одиночеству. Чем больше ты отличаешься от других, тем более ты одинок.
– Вероятнее всего. Что будем делать? Я знаю, что сейчас ночь, до рассвета примерно три с половиной часа, так что самое время отсюда выбираться.
– Согласен, – кивнул Дженг. – Только вряд ли получится.
– Почему?
– Я убил нескольких десантников, прежде чем спрятался в этой пещере. Думаю, сейчас у лаза в пещеру стоит пара роботов, которые откроют огонь сразу, как только кто-то из нас появится.
– Плохо. Но что-то все равно нужно делать. Жить здесь нельзя: еды нет.
– Думаю, ты прав и сейчас. – Дженг встал. Его качнуло в сторону, и он едва не упал. – Черт! Почему мне так плохо? Откуда эта слабость?
– В нас все еще происходят какие-то процессы, отсюда недостаток энергии.
– Откуда ты это знаешь?
– Последнее время мотался по Галактике с одной колдуньей. Она мне многое рассказала. Мне не хочется умирать, но, похоже, ничего другого нам не остается. Осталось только выбрать способ. Можно умереть от голода и обезвоживания, как эти двое. – Парень кивнул на две мумии, лежащие у камня с кристаллом. – А можно от пули в голову. Тебе что больше нравится?
– Пока еще не решил. Впрочем, у меня есть еще вариант.
– Какой?
– Я могу съесть тебя, тем самым отдалив свою смерть. Как тебе нравится такая идея?
– Не самый лучший способ умереть. Впрочем, думаю, и не самый худший. – Парень тронул мумию. – Смотри.
– Что?
– Видишь на руках скелетов бронзовые браслеты?
– И что?
– Они светятся изумрудным светом.
Дженг присмотрелся. И действительно, браслеты светились.
– И что?
– Не знаю, но это свет колдовской энергии типия. Наверное, эти железки зарядились от кристалла. – Парень снял с мумии браслет надел себе на руку, второй протянул волку. – Держи.
– Зачем он мне?
– Слабость пройдет, он накачает тебя энергией.
– Давай. – Оборотень надел браслет. – Меня зовут Дженг, а тебя?
– Макс по прозвищу Лис.
Волк подошел к камню, на котором лежал «сосуд скорби».
– Ты не будешь возражать, если кристалл возьму я?
– А если буду?
– То я его все равно возьму. Этот артефакт ждет клан Волка, он может нам помочь.
– Он мог вам помочь, когда был заряжен.
– Неважно. Меня не поймут, если я появлюсь без него. – Дженг протянул руку к кристаллу, но тот неожиданно рассыпался горсткой пыли. – А это еще что?!
– Похоже, выбросив энергию, типий потерял свои свойства. Сколько, интересно, лет он здесь пролежал? Пять тысяч, десять?..
– Много. Ну что ж, ссориться нам больше незачем, осталось только умереть.
У лаза Дженг, вырастив мышцы, отбросил камень, потом показал парню рукой на каменную трубу:
– Лезь первым.
– Почему я?
– Может быть, они в тебя не станут стрелять?
– Ты же сказал, что там роботы, а им все равно, в кого стрелять.
– Ну, если ты боишься, тогда пойду я.
Дженг пролез по узкому лазу, добравшись до выхода, осторожно выглянул наружу. На плато лежала ночь, яркие незнакомые звезды висели в вышине, вокруг высились скалы, и от всего этого веяло непонятной чуждостью. Ветер нес запах камня и леса, никаких других запахов волк не почувствовал. Это было странно. Не могли же десантники за те несколько часов, что товарищи по несчастью провели в пещере, уйти, забрав с собой всю технику? Или могли? Например, началась война?.. Нет, им явно потребовалось бы на это больше времени. Необъяснимо!
Увидеть волк тоже никого не увидел, тогда он встал во весь рост и крикнул:
– Эй, человек, вылезай, здесь никого нет!
Парень зашуршал рюкзаком, потом показалась его голова, плечи, он выпрыгнул наружу и завертел головой по сторонам.
– Действительно, никого. Не понимаю…
– Что тебе не нравится?
– У меня такое ощущение, что мы находимся в каком-то другом месте.
– С чего ты взял?
– Воздух другой, да и скалы разбросаны иначе. Горы за ними тоже изменились – ледники исчезли.
– Точно. – Дженг принюхался. – Воздух другой. Странно… Я никаких запахов не чувствую, словно люди ушли отсюда много лет назад. Обычно всегда остается запах смазки, железа, брошенной пищи, человеческих нечистот, наконец. А тут ничего.
– С другой стороны, мы живы, в нас никто не стреляет.
– Согласен. – Волк снова завертел головой по сторонам, одновременно принюхиваясь. – Послушай, мы, кажется, вытащили счастливый билет. Это другое место, нас перекинуло куда-то. Пошли посмотрим.
– Куда?
– К лесу, там у меня флаер спрятан.
– Идем.
Они двинулись вперед. Макс шел за оборотнем и не понимал, что произошло. Может быть, действительно перекресток. Мир изменился, и все стало другим.
Тогда нужно просто идти вперед, надеясь на то, что все будет хорошо. А иначе… зачем? Жизнь на этом и построена. На вере.
Они прошли плато, но не обнаружили никаких следов людей. Даже кости исчезли. Мины – тоже, как и роботы, зонды, датчики. В лесу никого не оказалось, и флаер им не удалось найти, как и стоянку наемников. Дженг, перекинувшись в волка, добыл небольшое животное, и они, пожарив его на костре, поели. Оба не знали, что им делать. Вокруг была чужая планета, неизвестный лес и никаких следов людей. Утром они сбросили ствол дерева в реку и поплыли неизвестно куда. Ничего другого им в голову не пришло. Они уже догадывались, что их перенесло во времени, но не знали – в прошлое или будущее? Это им еще предстояло узнать.