Данецкий провалился из непроглядной тьмы в комфортабельное, но странное помещение, залитое мягким светом.

– А вот и вы! – окликнул его Уордл. – Вы нашли робота?

Данецкий понял назначение помещения. Оно обладало неопределенной атмосферой замкнутости, характерной для тюрьмы. Здесь не было дверей. Видимо, хитроумная механика третьего тысячелетия пропихнула его через какое-то отверстие, оставив вместе с другими пленниками.

– Халия! – закричал Данецкий. – Где она?! – Он заморгал при ярком свете, заливавшем комнату. Уордл повторил свой вопрос. Дросс убрал руку с плеча Данецкого и вернулся в глубокое кресло, из которого, очевидно, только что поднялся.

– Девушка? – спросил Дросс. – Ее здесь нет. Разно она была с вами?

– Данецкий! Черт побери, приятель, вы что, не можете ответить? Вы видели робота или что-нибудь еще? Мы так полагались на вас! Вас не было с нами... наверное, с полчаса! Даже больше! А время уходит!

Комната заразила Данецкого безнадежностью ситуации. «Здесь должны быть двери», – подумал он. Но он видел только ряд ниш, где стояли кровати. На одной лежал Воскресший Человек. В следующей нише, обхватив руками свою красивую головку, раскачивалась миссис Зулькифар. В комнате не было никакого намека на выход. Она построена так, чтобы смутить, лишить ориентиров, убить волю к действию. Данецкий понял, в чем заключалась странность помещения. Одна стена казалась в два раза ниже другой, но это оптический обман. Металлические стены, пол и потолок покрыты причудливыми узорами. В их неясных изгибах чудились какие-то изображения, фигуры и лица. Извивающиеся линии переходили одна в другую, отвлекая внимание от главной темы. В них можно заблудиться и забыть, где начало. Они отвлекали внимание, заставляли усомниться в силах своего разума и в нормальности своей психики.

– Выхода отсюда нет, – сказал Дросс. – Мы прощупали каждый сантиметр.

– Но как же девушка? – огрызнулся Данецкий. – Она была со мной! Нас схватили вместе – черные канаты схватили нас в одном и том же месте одновременно!

– Хитрые устройства, – прокомментировал Дросс. – Да, это именно то, чего и следовало ожидать.

– Данецкий! У нас осталось не более пяти часов до того момента, когда форт будет уничтожен. Постарайтесь помочь себе и нам! Где вы были, приятель? Что вы видели? – спросил Уордл.

– Ее здесь нет, – ответил Дросс осторожно. – Всех нас схватили сразу же после рокового шага миссис Зулькифар. Молодая девушка осталась с вами. Именно тогда мы видели ее в последний раз. Джакоб тоже с тех пор не показывался.

– Но где она? – Данецкий понял, как глупо прозвучал его вопрос. Он был голоден, избит, грязен, да еще злился на себя за то, что не смог уберечь девушку от опасности. И, помимо всего прочего, полностью выдохся.

– Она – только один человек! – отрезал Уордл. – А что с роботом? Вы говорили, что можете запрограммировать его так, чтобы у нас появилась надежда выбраться отсюда! Приятель, мы не можем думать только о девушке!

Данецкий схватил Уордла за мундир. Уордл был не маленьким человеком, но Данецкий легко поднял его в воздух. Бригадир увидел суровые глаза. он вспомнил, что утром Данецкий уже убил человека, и начал бормотать извинения, но тот оборвал его несколькими словами, сказанными сквозь зубы:

– А я думаю! И вы думайте! Где она?

– Успокойтесь! – приказал Дросс.

Данецкий отпустил Бригадира. Его лицо выражало ненависть. Уордл вспомнил, что много лег назад и далеко отсюда видел лицо, похожее на лицо Данецкого, – оно принадлежало человеку, казненному во время одного из многих восстаний на его беспокойной планете.

– Никаких следов, – заявил Дросс. – Мне очень жаль. Здесь находимся только я и Бригадир. Мистер Мунмен в шоке. Он не отвечает, когда мы обращаемся к нему. И бедная миссис Зулькифар. Она все время кричала, пока находилась в черной шахте. Когда канаты отпустили ее, в нее ударило что-то вроде анестезирующей струи – она перестала двигаться, ее положи ни на кровать.

Данецкий покачал головой и взглянул на Уордла.

– Извините!

– Ничего. Ты все в сильном шоке, так что не беспокойтесь.

Дросс вернулся в свое кресло.

– Успокоитесь, мистер Данецкий. Поешьте что-нибудь. Приведите себя в порядок. Здесь есть все необходимое Мы пленники, но призраки Конфедерации, которые держат нас в плену, – не дикари. Ешьте! Пейте! Если нам суждено взлететь на воздух, давайте ждать гибели с удобствами.

В мозгу Данецкого проснулись инстинкты.

– А что о джакобом?

– Видимо, я забыл объяснить, – ответил Дросс. – он пока не появлялся. И ваша вражда сейчас выглядит до-вольно бессмысленной.

– Она всегда была такой, – объяснил свое поведение Данецкий.

Уордл следил за его взглядом.

– Боюсь, что выхода отсюда нет, Данецкий. Как сказал Доктор, нам придется поудобнее здесь устраиваться.

Странное место! Жуть! Как будто ты попал внутрь чьей-то головы – наверное, над этим немало потрудились психологи. Чтобы ты расслабился перед допросом.

Уордл довел Данецкого до распределителя пищи и па-жал на кнопки.

– Мало похоже на еду, но чего можно ожидать после тысячи лет?

Пища была теплой, мягкой и сытной. Данецкий ел и слушал Дросса.

– Что за место, мистер Данецкий! Что за чудовищное сооружение! Оно полностью сохранилось после столетий бездействия. Морг, который внезапно открыли и нашли в нем живых людей! Целый мир электронных призраков, которые отказываются признать прошедшие века. Тюремщики, которые так же осторожны и замкнуты, как и служители морга, – тюрьма, не оставляющая узнику никакой надежды! Если бы мои бывшие коллеги в Галактическом Центре узнали о нем!

Данецкий жадно глотал бесформенное варево. Он и не подозревал, что желудок так хочет есть. Глаза шныряли по сторонам, пока двое мужчин пытались сдержать свое возмущение его молчанием.

В комнате не было ни намека на выход. Под узорами сплавов лежал прочный металл. Древние инженеры, построившие тюрьму, не оставили никаких изъянов в плавно извивающихся узорах.

– Мы находимся в тюрьме внутри крепости, – продолжал рассказывать Дросс. – Тюрьма внутри тюрьмы! Но для мистера Мунмена ничего уже не существует. Посмотрите на него! Он спрятался там, где никакие призраки не найдут его! Я полагаю, имеет место самогипноз. Он впал в состояние, в котором, должно быть, находилась вся его нация во время двухсотлетней катастрофы на их планете! Наша реакция на различные стрессовые ситуации непредсказуема, не правда ли, мистер Данецкий?

Данецкий закончил приводить себя в порядок.

– Пожалуйста! – обратился к нему Уордл. – Если что-то знаете, ради Бога, расскажите нам!

Дросс присоединился к его просьбе,

Данецкий думал о том, может ли кто-нибудь из них помочь ему. Пока он ел, Дросс рассказывал про форт и его пленников, пока Уордл просил и уговаривал, сам он никак не мог сосредоточиться. Единственное настойчивое и сводящее с ума требование заслонило все остальное. Девушка!Где она?!

– На самом низком уровне, – ответил он наконец, – на Девятом Уровне, как он называется, мы прошли по изгибающемуся коридору и нашли Армию. Армию боевых роботов.

– Боевых роботов? – прошептал Уордл. – Доктор! Дросс и Уордл уставились на Данецкого так, как будто подтвердилось предсказание.

– Их там тысячи, – сказал Данецкий. – Мы видели их. Готовых к бою.

– Батальоны тьмы! – произнес Дросс в полном восторге. – Легендарная Черная Армия! Знаете ли вы, что открыли, мистер Данецкий? Вы знаете?!

– Я так и думал.

– «Батальоны тьмы придут наконец!» – мрачно пропел Дросс. – И они ждали десять веков, пока я не найду их!

– Черная Армия! – прошептал Уордл. Данецкий видел, что Уордл пришел в восторг при мысли о военной машине, готовой к бою.

– Вот ради чего я забрался сюда! – изливал свои чувства Бригадир.

– Вы пошли найти одного робота, мистер Данецкий, – сказал Дросс, – а нашли Армию!

На Данецкого хлынул поток вопросов, выражавших желание знать все подробности. Мужчины были счастливы, как дети в магазине игрушек.

Наконец Дросс прекратил все вопросы.

– Великая тайна, – заявил он, – все еще не имеет объяснения.

– Но мы нашли Армию! – воскликнул Уордл. – Неисчислимые полчища – всю Черную Армию!

– Да! – подтвердил Дросс. – Но самая великая тайна – почему она не выступила?

– Боже мой! – произнес Уордл совсем тихо. – Да. Они не участвовали в войне.

– Они пойдут в бой! – настоятельно сказал им Данецкий. – Примерно через пять часов.

Данецкий дал Дроссу возможность осознать весь ужас сказанного. Уордл продолжал с энтузиазмом разглагольствовать про жестокую рукопашную схватку, происходившую в разрушенных наземных сооружениях. Он воссоздавал для себя стратегию атакующих армий, тщетность оборонительных действий и последнюю отчаянную неостановимую атаку.

Дросс был лаконичен.

– Нэггс так и знал, – заявил он наконец.

– Впечатляющее зрелище! – продолжал Уордл восхищенно. – Какое неизгладимое зрелище – Черная Армия! Я хотел бы поглядеть на нее – это может стоить... – Он остановился.

– Есть еще что-то, верно, мистер Данецкий? – спросил Дросс.

– Да. – Данецкий подумал о жалких останках в тоннеле. Он умышленно не упоминал в своем рассказе о скелетах. Он хотел, чтобы могучему разуму Дросса голые белые кости открылись так же отчетливо, как ему с Халией. – В тоннеле, ведущем к Мерной Армии, лежат три скелета.

Дросс был ошеломлен. Несколько секунд он молча смотрел на Данецкого, затем закрыл глаза.

Уордл шумно выражал свое удивление.

– Три скелета! Три! Вы говорите, лежат в тоннеле? Лежат там, где их оставили! Но это невозможно! Форт не допустил бы этого! Они не могли попасть в форт! Единственный путь в него ведет через вращающуюся шахту. Но если бы они пришли тем путем, то разрушили бы шахту так же, как мы! Данецкий! Дросс! Каким образом?!

Уордл находился в возбужденном состоянии несколько минут. Все это время Дросс молчал, сидя в глубоком удобном кресле. Данецкий не стал его беспокоить.

Понемногу он начал понимать ошеломляющие события, пережитые им с Халией. Он представил себе невероятную Армию на фоне фантастического оборонительного сооружения и того, что он знал о его создателях. Данецкий пытался найти причины неудачи увиденного им титанического оружия. Это была таинственная и ошеломляющая загадка.

Он знал, что в одиночку не сможет даже приступить к ее решению. Но Дросс был способен решить ее.

Толстый археолог едва шевелился. Он медленно дышал, сложив большие руки на груди и сцепив пальцы.

Уордл шагал по странной комнате. Он посмотрел на мистера Мунмена. Мрачный Воскресший Человек лежал совершенно неподвижно. Бригадир с сочувствием взглянул на миссис Зулькифар, которая лежала без сознания и улыбалась. Возможно, она была счастлива в первый раз с тех пор, как ее бросили вниз через древнюю вращающуюся шахту.

Данецкий ждал, когда Дросс заговорит. Но Дросс продолжал молчать, поигрывая кончиками пальцев.

Уордл остановился и обратился к Данецкому.

– Вы уже заметили? – спросил он.

Данецкий поглядел в усталые встревоженные глаза Уордла. Как такой шумный человек получил столь высокий чин?

– Что заметил? – ответил вопросом на вопрос Данецкий.

– Я решил, что вы не заметили, – сказал Уордл, пожирая его глазами. – Я сам был поражен несколько минут назад.

Дросс удивил Данецкого, прервав его ответ:

– Я полагаю, что это укрылось от внимания мистера Данецкого, так же как и от моего, и прояснилось всего несколько минут назад. Не глядите так удивленно! Вы были напряжены. Ваши природные инстинкты заглохли. Но я все думал, хватит ли у вас проницательности, чтобы заметить то, что пока было самой значительной чертой нашего заключения. Наверняка все имеет отношение к невероятному рассказу, какой вы только что нам поведали!

– Да! В самом деле, Доктор? – недоверчиво спросил Уордл.

Данецкий обрадовался торжественным словам археолога, отражавшим большое самомнение и несомненное превосходство. Он издал громкий вздох облегчения. Именно на это он безнадежно надеялся, пока Дросс лежал в полудремотном созерцании. Наконец-то Дросс воспользовался своим мощным разумом для решения вставшей перед ними проблемы!

– Прислушайтесь! – посоветовал Уордл. Данецкий понял.

– Почему тут так тихо? – произнес вкрадчиво Дросс. – Почему системы управления не замечают нас?

– Мы находимся здесь ровно сорок семь минут, – сказал Уордл. – И за все это время ни слова! Никакого допроса, никаких приказов, никакой информации. Ни единого объявления с момента нашего ареста!

– Ну и что? – спросил Данецкий. Он чувствовал, как усталость уступает место надежде. Почти самоубийственное отчаяние, которое он испытывал с тех пор, как канаты разлучили его с девушкой, уже прошло.

– Я думаю, что форт ничего не хочет делать с нами, – предположил Дросс. – Я полагаю, он встревожен.

– Он непрерывно выдавал информацию со времени нашего проникновения, – сказал Уордл. – А теперь молчит. Почему?

– Мне необходимо подумать, – заявил Дросс. – Мой разум работает медленно. Я знаю, что у нас мало времени, но нужно собрать огромное количество информации.

Дросс разместил свое крупное тело с наибольшим удобством. Он говорил так, как будто стоял перед аудиторией и читал лекции в Галактическом Центре. Его глаза уставились в одну точку, находящуюся за спинами Уордла и Данецкого, а голос выражал спокойное, размеренное превосходство.

– Этот форт – чрезвычайно хитроумный образец инженерного искусства – переживает начальные стадии тревожного травмирующего испытания. Понимаете, впервые за всю свою жизнь люди действуют вопреки общепринятым правилам.

– Вопреки правилам, Доктор? Каким правилам?

– Послушайте меня, Бригадир. Он ждал здесь, поддерживая свое существование, питаясь источниками топлива, которые, возможно, возобновляются сами собой, согласно воле его создателей. Он ждал последнего приказа Конфедерации. Но что произошло? – Дросс взмахнул толстой рукой. – Когда в конце концов в него проникла группа неизвестных людей, они не взяли на себя ответственность за командование!

– Черт побери, но нам нельзя было включать системы уничтожения! – прорычал Уордл. – Как мы могли взять на себя командование?

– Совершенно верно. К делу не относится, но верно. Понимаете, самая сложная проблема для форта – не то, что мы не приняли командование, хотя это достаточно серьезно. Нет. Гораздо хуже неудача какого-то отделения Центральной Командной Системы, которая должна была послать Армию на осуществление ее миссии. – Дросс удовлетворенно глядел на Данецкого. – Тысячи лет форт был включен и пытался попять, почему он не выполняет свои функции! Только представьте себе, каково было его облегчение, когда, наконец, он вступил в контакт со своими создателями!

Данецкий подумал о рядах блестящих компьютеров с их холодными, едва шевелящимися цепями памяти и о неразрешимом вопросе, вставшем перед ними.

– Мы прошли через вращающуюся шахту. Мы – персонал Конфедерации, иначе нам не удалось бы использовать шахту! В сущности, мы – солдаты Конфедерации! И что произошло?! Вот какую проблему форту предстоит решить – он должен сопоставить ее с тысячелетним бездействием Черной Армии!

– Он ожидает, как мы будем действовать, – предположил Данецкий.

– Именно! Л мы ничего не делаем! Мы не посылаем Черную Армию и не отдаем команду прекратить отсчет перед разрушением! Мы никак не объясняем свое вторжение, а когда форт умолял нас назначить Дежурного Командира, мы не ответили.

– Подумайте о ситуации с точки зрения форта! – продолжал Дросс. – Он должен логически осмыслить наше прибытие. Это означает, что нам необходимо привести в действие некоторую последовательность событий. Именно так все должно происходить: человек входит, и форт устанавливает ручное управление е датчиками для прямой передачи приказов. Затем человек приказывает, и форт подчиняется. Но что произошло в нашем случае? Конечно, человек вошел – и вошел с помощью обычной процедуры, используемой персоналом Конфедерации. Но затем, как ни странно, человек начинает продвигаться в сторону складских, административных и оружейных зон, не представляясь Центральному Командованию! И что гораздо хуже, – нараспев произнес Дросс, – когда объявлено состояние максимальной опасности, человек, который должен делать что-нибудь, просто игнорирует Центральную Командную Систему. Вся тысячелетняя дилемма обостряется! Вы можете представить беспокойство в системах форта, когда наши действия или бездействие анализируются компьютерами?

– Так что мы в состоянии сделать, Доктор, за несколько оставшихся часов? – спросил Уордл.

– Дайте подумать! – ответил Дросс.

Данецкий внимательно, сантиметр за сантиметром, обшаривал стену. Это был только жест, поскольку какие бы фокусы молекулярных замещений ни использовали в конструкции выходов создатели тюрьмы, в последовательном расположении странных панелей не было видно нарушений.

Вскоре он бросил это занятие и начал думать о последних солдатах Конфедерации.

С какими приказами они столкнулись, когда армии их противников прорвались в расположенную наверху огромную базу? Как они погибли?

Дросс снова начал размышлять вслух. Похоже, что таким образом он успешнее развивал тему. Молчание, а затем бодрые, ясные ответы.

– Системы форта должны находиться в замешательстве, – начал Дросс. – Кто мы?! Шпионы? Диверсанты? Граждане Конфедерации, случайно попавшие вниз? Вражеские разведчики? И какие действия предпринять против нас?! Представьте себе беспокойство в логических системах!

Данецкий вспомнил резкий голос Службы Безопасности.

– В коридоре, ведущем на Девятый Уровень, ощущалось явное замешательство. – сказал он. – Машины не были уверены в своих решениях.

Система Безопасности требовала незамедлительного использования ремонтных машин. Но Центральное Командование быстро взяло верх.

– Интересно! – воскликнул Дросс. – Это часть того, что мне кажется сплетением беспокойства и замешательства. Понимаете, легко представить себе форт как единое существо – как личность.

– Разве нет? – спросил Уордл.

– Может быть, когда-то он таким и был. Но не теперь. Я не верю, что сооружение, где мы находимся, осталось точно таким же, каким оно было построено в Третьем Тысячелетии.

– Что?! – удивился Уордл. – Разве это не Затерянный Форт?

– Да... – ответил Дросс с легкой улыбкой, – ...и нет.

Если бы ситуация не была столь безнадежной, Данецкий улыбнулся бы, услышав подобное заявление. Но следующее замечание Дросса заставило его насторожиться.

– Эта машина гораздо опаснее, чем та, которую построила Конфедерация, Бригадир!

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Данецкий.

– Полагаю, что каждая система прошла свой собственный эволюционный путь, – ответил Дросс. – Каждая деталь сооружения, должно быть, неоднократно подвергалась обновлению. Все до единой миниатюрные системы, которые контролировали форт, вероятно, тоже были усовершенствованы и заменены. И я думаю, что здесь вполне мог произойти эволюционный процесс. – Дросс остановился. – Я должен подумать.

Когда Дросс продолжил свое объяснение, он заговорил о давно умершем человеке, которого искали машины.

– У меня нет сомнений, что по этому сооружению плывут отчаянные сигналы, требующие от Дежурного Командира принять на себя командование. Странно! Тот человек, без сомнения, геройски погиб тысячу лет тому назад. Каким он был человеком?! Знаете, мистер Данецкий, это самый важный фактор из всего, что мы пока обсудили.

Данецкий вспомнил свои размышления о последних днях форта и о людях, составлявших его команду.

– Если бы мы все узнали о нем, – сказал Дросс, – то сумели бы управлять приборами!

– Разумно, – согласился Уордл. – Но время уходит, Доктор! Черт побери, что же мы будем делать?

– Да, – согласился Данецкий, чувствуя нарастающее нетерпение. – Интересно, что мы можем сделать?

– Время уходит – форт начинает приходить в замешательство! – Уордл тоже начинал возбуждаться. – Призыв к офицеру, который умер тысячу лет назад! Доктор, все становится гораздо хуже! Форт может впасть в буйное помешательство!

Данецкий чувствовал себя потерянным. Он догадывался, что Дросс принимает какие-то решения, но как работал ум археолога – он не понимал. Дросс обрисовал замешательство форта. Он показал, что форт испытывает то, что соответствует шизоидному состоянию человека. Но затем он продолжал говорить о форте как об объекте, который со временем изменил свою природу. Ни одно из пространных утверждений Дросса не вело непосредственно к стратегии действий, и Данецкий не мог понять, как себя вести. Но он верил в Дросса.

– Я сказал, что форт может сойти с ума, Доктор! – повторил Уордл.

– Да, Бригадир, – согласился Дросс, – вполне вероятно. Я думаю, что это наш единственный шанс спастись.

Данецкий почувствовал, что на его лице непроизвольно появляется улыбка. Спокойные слова были сказаны вкрадчиво-самонадеянным голосом. Дросс был в ударе, и путаница различных вариантов в его уме приняла определенную форму. Улыбка застыла на губах Данецкого, как только он подумал о девушке и о считанных часах, оставшихся до полного разрушения форта.

– Что?! – наконец не выдержал Уордл. Он был совершенно обескуражен хитрым утверждением Дросса. – Что вы говорите?!

– Дайте подумать! – попросил Дросс,