Глава 7
– Но, черт побери, робот поломан! – запричитал Уордл. – Разбит!
– Но что бы там ни было, – обратился к нему Дросс, – звучит довольно убедительно, в этом есть здравый смысл. По крайней мере мистер Данецкий убедил меня. Я так понял, вы предлагаете попытаться восстановить Батибасагу, чтобы он хоть как-то функционировал?
– Если смогу, – ответил Данецкий,
Уордл потрогал лежавшего без движения робота, похожего на никуда не годные обломки. Дросс осмотрел бронзово-зеленый автомат, его разбитый огнеметом остов.
– Мистер Данецкий немного разбирается в системотехнике. Он говорил, что хорошо знаком с такими типами роботов, как наш Батибасага. В любом случае Батти действительно не такая уж сложная машина, не то что некоторые автоматы, которые обслуживают Галактический Центр. Когда нам выделили машины первого класса, мы думали, что они вполне современны. Но наш Батти недалеко ушел от музейных экспонатов.
Данецкий показал на неподвижный остов робота.
– Мне надо во всем разобраться, – сказал он. – То, что вы рассказали, Доктор, не поддается никакой логике. Ведь только очень совершенный робот способен управляться со всеми этими автоматическими системами.
– И тогда мы сможем выбраться отсюда? – спросила миссис Зулькифар, обращаясь к Данецкому.
– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил он. Когда он говорил, то заметил, что джакоб пришел в сознание. Парень в упор смотрел на Данецкого, пытаясь согнать с лица исказившую его маску страдания.
– Я все слышал! – тихо сказал он заплетающимся языком. – Но ты не сбежишь, не улизнешь от меня! – джакоб застонал и умолк.
Данецкий не обратил на пего никакого внимания. Он повернулся к обугленному роботу.
Халия очень хотела, чтобы он поторопился. В форте пробуждалась жизнь. Откуда-то из глубины громадного древнего комплекса доносились странные завывания. В какой-то момент послышалось глухое уханье, и все насторожились – это было похоже на шум двигателя, возвращавшегося к новой жизни. Клавиши и кнопки на передней панели управления, расположенной перед креслом командующего, чуть подрагивали, будто искали руки давно погибшего командующего Конфедерации. Жизнь начала пульсировать также в огромных голубоватых экранах.
Нэггс теперь уже и не видел, и не слышал. Он прерывисто и с трудом дышал. Струйка крови стекала по его губам. Время от времени Халия обтирала эти тонкие побелевшие губы.
Как долго мог протянуть мистер Нэггс?
– Торопись! – молила она. – И будь осторожен, непрошеный гость!
* * *
– Прежде всего мне надо связаться с вашим кораблем, – сказал Данецкий. – Загляните в карманы мистера Нэггса, может быть, он носил с собой какие-нибудь инструменты.
В карманах было пусто. Дросс дрожащими руками осторожно ощупывал Нэггса, но ничего не обнаружил.
Данецкий взял ритуальный кинжал молодого джакоба. В его руках, под насмешливым взглядом парня, скривившего рот в презрительной улыбке, нож стал орудием труда. Данецкий быстро извлек мозг робота с помощью кинжала.
– Не поврежден! – воскликнул он, пораженный этим открытием.
– Слава Богу! – с облегчением воскликнула миссис Зулькифар. – Выполняйте свои обязанности, Доктор! Вы должны вызволить нас отсюда! Ваш инженер очень хотел бы этого, ведь ваша первоочередная задача – заботиться о посетителях!
Халия понимала, что женщина мысленно уже приговорила Нэггса к смерти. Она говорила о нем так, как будто он уже перестал бороться за свою жизнь. Но больше никто не обратил никакого внимания на миссис Зулькифар.
– Вот что меня беспокоит, – произнес Данецкий. – Смотрите-ка!
Дросс и Уордл внимательно разглядывали чувствительные механизмы на бронзово-зеленом щитке. Халия тоже посмотрела, хотя ровным счетом ничего не поняла. В ее жизни не поощрялось, чтобы женщины занимались техникой. Она заметила пульсирующие волны управляемой энергии, которые медленно перемещались через замысловатую паутину электронных схем. На коже, защищающей мозг, мерцали силовые поля. Халия поняла, что Данецкий был чем-то очень встревожен.
– Ну, парень, заставь его заработать! – умолял Уордл. – Передай послание! В робота наверняка заложены программы по спасению людей, и он выполнит все операции за минуту! II мы выберемся отсюда еще до наступления ночи!
– Там, снаружи, сейчас уже ночь, – сказал Дросс. – Да и какое это имеет значение! За час мы могли бы поместить мистера Нэггса в какое-нибудь укромное и спокойное место. Вы правы, Бригадир!
Данецкий медлил.
– Что вас так встревожило, Данецкий? – заинтересовался Уордл.
– Давайте быстрее! – подхватил Дросс. – Основные двигательные зоны коры головного мозга не нарушены, никаких повреждений в топливных элементах – Батти еще можно использовать!
– Да, он может быть использован, – подтвердил Данецкий. – Но я хочу, чтобы сначала вы меня выслушали. Все должны это услышать, прежде чем я включу команду о помощи. – Он обвел взглядом группу людей, неподвижно застывших в страхе и надежде. – Робот вызывает у меня тревогу.
– Да забудьте вы о роботе! – перебила его миссис Зулькифар. – Подумайте о себе и обо всех нас!
Халия смотрела на Данецкого – тот обратился прямо к Дроссу:
– Состояние робота беспокоит меня. Видите ли, он был выведен из строя не огнеметом. Была какая-то внешняя опасность, которая повредила его остов – конечности с одной стороны полностью сожжены. Огнемет не мог пробить главные защитные экраны!
– Замечательно! Крепкий орешек! Отлично! – начал Уордл и замолк. – Это не огнемет лишил его способности действовать? Тогда...
– Форт, – не дал договорить ему Данецкий.
Он ждал, когда смысл его слов дойдет до каждого. Миссис Зулькифар – единственная, кто совсем ничего не поняла.
– Хотите сказать, что вы испортили его? – резко, с раздражением проговорила она.
– Нет, – разъяснил ей Дросс. – Он совсем не это имел ввиду. Если я правильно понял мистера Данецкого, он намеревается предупредить нас о том, что военное укрепление взяло под контроль сложившуюся ситуацию. Сам форт вывел из строя Батибасагу.
– Именно так, – не задумываясь, отозвался Данецкий.
Дросс посмотрел на Данецкого, перевел взгляд на бронзово-зеленого робота, а потом – на мистера Нэггса.
Халия ощутила нестерпимую угрозу, исходившую от сверкающих стен из голубой стали и наполнявшую все подземелье.
Дросс пожал своими широкими, сильными плечами. Он тоже выглядел озабоченным и напряженным.
– У нас осталась только одна возможность, – сказал он. – Мы поступим так, как говорил нам инженер Нэггс. Мы используем робота. Но было ли известно мистеру Нэггсу, что робот поврежден фортом?
– Черт побери, но ведь мы же не знаем этого наверняка! – прервал его Уордл. – Мы только предполагаем, что такое возможно!
Слова мистера Мунмена прозвучали тихо, едва слышно, хотя он обращался ко всем:
– Сначала робот. Потом мы?
– Пока что форт никак не реагирует на нас, – согласился Данецкий. – Я хочу, чтобы вы все поняли, что пока не ясно, как поведут себя главные системы управления, когда будет обнаружено наше присутствие.
Никто ему не ответил.
Данецкий быстро и умело отыскал все необходимое. Пять человек, в напряжении наблюдавшие за ним, затаили дыхание. Им не пришлось долго ждать.
После всех препятствий, обсуждений, задержек и угроз, после длительного напряжения, вызванного словами Нэггса, пробившимися сквозь кровянистую пену, после бесконечных ожиданий все были рады, что у Данецкого все получается быстро и споро.
Он показал на спиральную электронную схему, расположенную в груди у робота.
– Воспользуйтесь этим устройством, Доктор. Говорите нормально, как обычно.
Сообщение Дросса было кратким и деловым.
– Запишите и передайте мое сообщение! Доктор Дросс и группа туристов попали в ловушку и находятся во все еще действующем подземном укреплении под разрушенной военной базой. Глубина неизвестна, предположительно километра два. Одному человеку для спасения его жизни необходима неотложная медицинская помощь. Передайте сигнал тревоги всем космическим кораблям и дублирующим станциям! Всем роботизированным системам – запишите и передайте!
Когда Дросс замолчал, из глубины грудной полости робота раздался голос:
– Ваше сообщение принято туристическим кораблем Галактического Центра...
Какая-то неистовая энергия вихрем ворвалась в голубую стальную пещеру, и она наполнилась светом и шумом.
– Форт! – заревел Дросс.
Данецкий щелчком отключил робота, хотя понял, что уже поздно. Вместе с остальными он повернулся в ту сторону, откуда доносился страшный шум.
На большом голубом экране быстро замелькали изображения. По странным белым вспышкам Данецкий сразу догадался, что на экране появилось межпланетное пространство.
Солнце излучало потоки света. Отраженный свет другого источника вспыхивал то там, то тут на огромном экране. Звезды на заднем плане померкли, и Данецкий смог различить, что же именно экран пытался показать давно погибшему командующему битвой.
Затем отдельные бессвязные звуки сменил скрежещущий металлический голос. Он говорил спокойно и ясно. Данецкий почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. После тысячелетнего молчания форт наконец вернулся к выполнению своих обязанностей.
– Цель – внесистемный корабль неизвестной конструкции! Стационарный диапазон пять-один-ноль-шесть, два-восемь-девять, сектор Вега-три Икс-два! Наземные порты свободны, ракеты пущены! Считаю – два полета вполне достаточно! Один полет остается в резерве! Какие будут указания, Командир? Какие указания?
Клавиши сенсорных датчиков настойчиво извивались. На панелях систем управления мигали десятки разноцветных огоньков. Возникло сильное ощущение того, будто все системы в помещении теперь обладали точными знаниями и осведомленностью.
– Что это?! Что происходит? – изумленно спросила Халия.
– Форт! – прокричал ей Уордл в исступлении, не в силах сдержать восторг и не веря своим глазам. – Он атакует – атакует! – И Уордл ошеломленно уставился на цель.
– Нет! – завизжала миссис Зулькифар. – Нет!
– Боже мой! – только и мог вымолвить Уордл. – Боже правый!
Данецкий подошел к системам управления. Почти нечеловеческим усилием воли он остановил себя, чтобы не притронуться к чувствительным клавишам и кнопкам. Вместо этого он повернулся к экрану и в бессильной ярости закричал:
– Уничтожить все ракеты! Уничтожить – уничтожить – уничтожить! Цель – это дружественный корабль, корабль Конфедерации! Прекратить атаку!
Данецкий отпрянул от чувствительной клавиатуры, ведающей наступлением, – клавиши и кнопки так и скользили к нему в руки. Они жаждали, чтобы информация об атаке была заложена в компьютеры. Клавиши дрожали от нетерпения, они дошли до состояния безумного волнения – причиной были импульсы, исходившие от нервной системы Данецкого, когда он – машины принимали его теперь за командира Конфедерации, руководившего битвой, – приказывал остановить ракеты, направленные против атакующего, как предполагали приборы, космического корабля. Но он ничего не мог изменить. Ничто уже не могло спасти корабль.
Данецкий вдруг вспомнил о земле, о том, что теперь находилось далеко над ними, наверху, о животных и крохотных насекомых. Вспомнил о глубоких цветущих оврагах, деревьях и скалах, об отдаленном защитном бастионе, стоящем в стороне. И мысленно увидел черные ракеты, которые стремительно несутся с диким воем сирен сквозь дождь, сквозь сгустившуюся темноту и низкие, плотные облака – все дальше и дальше в межпланетное пространство, навстречу космическому кораблю, ожидающему туристов, навстречу кораблю, который так неудачно для себя ответил на призыв о помощи и обнаружил свое местоположение, раскрыв координаты мстительным невидимкам древнего форта!
Уордл присоединился к Данецкому и стал смотреть на экран, на котором показался приземистый корпус гиперпространственного космического корабля. Почему корабль не выбрасывает защитные заслоны? Они помогли бы уничтожить несколько ракет!
Данецкий прыжком подскочил к бронзово-зеленому роботу. По крайней мере он мог попытаться предупредить корабль Галактического Центра о грозящей опасности.
– Гиперпространственный крейсер! – закричал он. – Опустите защитные заслоны – в вашу сторону летят ракеты! Они атакуют вас!
– Ответил ли корабль? – в ужасе прошептала Халия. – Сможет ли он повернуть в сторону?
Они все теперь видели огромный корабль, который, будто черная скала, завис в межпланетном пространстве. Они наблюдали, как на него обрушилась туча астероидов. Данецкий повторил свое предупреждение, но ответа не последовало.
Ни звука не издал поломанный робот-автомат.
Теперь на экране появились быстро несущиеся ракеты.
– Ядерные ракеты! – вскричал Дросс. – Обычные ракеты с ядерными боеголовками. Может быть, даже ионный двигатель в качестве ракетоносителя. И мы ничего не и состоянии предпринять, чтобы остановить их!
– Можем! – совершенно неожиданно заявила Халия. Она бросилась к панели управления, и все системы, почувствовав ее приближение, призывно задрожали всеми своими кнопками и клавишами.
Но миссис Зулькифар оказалась проворнее. Она поняла, что собирается сделать Халия, и набросилась на нее с такой злобой и решимостью, что Халия упала на пол.
– Ты нас всех погубишь! Всех! – пыхтела женщина, стараясь схватить Халию за горло. Потом миссис Зулькифар завизжала в истерике и начала колошматить Халию в припадке бешенства, даже пена выступила на ее красивых алых губах.
Дросс сильно ударил миссис Зулькифар но шее. У нее сразу подкосились ноги, и она бессильно обмякла, превратившись в какую-то бесформенную массу на длинных ногах.
Халия не могла оторвать глаз от экрана. Понадобилась минута-другая, чтобы небольшие реактивные снаряды, похожие на жалящие стрелы, обследовали корабль и определили его как свою цель. Как только они окружили его, от них отделились ненужные уже ракетоносители. Реактивные снаряды сплелись в паутину, четко различимую на экране в солнечном свете.
Ракеты направились обратно, и на экране вспыхнула рвущаяся наружу волна триумфа. На несколько секунд в мельчайшей космической пыли Вселенной высоко над Землей, насколько хватало глаз, засияло новое солнце.
Из панели управления раздался спокойный настойчивый голос.
– Ваши указания, Командир? – потребовал он. – Корабль полностью уничтожен. Одна серия ракет возвращена и оставлена в запасе. – На несколько секунд воцарилось молчание, затем опять был повторен приказ: – От Дежурного Командира требуются указания и инструкции.
– Дежурный Командир? – переспросил Уордл. Этот новый термин вывел его из шока, в котором он оказался при виде гибели корабля. – А? Дежурный Командир? Разве форт не знает, что его здесь нет?
Все остальные были слишком поражены увиденным, чтобы что-либо слышать.
– Они все погибли! – зарыдала Халия, совершенно подавленная. – Мы могли бы спасти их! Нас всего несколько человек, а на корабле оставалось много людей!
– Нет, нет! Вы же хотели спасти их, – пытался успокоить ее Данецкий. – Не вините себя. И кто может сказать, вернулись ли к тому времени на корабль другие самолеты с туристами? Они же не всегда... Да, ведь часто делают остановку на одной из баз на Луне. Конечно же, как я мог забыть! А еще экскурсии на астероиды! Там первоклассные отели – кругом автоматика! Может, на корабле никого и не было!
– Конечно! – с жаром подхватил Уордл. – А, Доктор? Вы ведь видели их, мистер Мунмен, не так ли? Многие отправились на экскурсию на базу на Луне!
Халия чувствовала, как болит шея. Эта женщина совсем обезумела от страха. Халия отодвинулась от обмякшего тела миссис Зулькифар, стараясь держаться от нее подальше.
– Вы сделали все, что могли, – заговорил Данецкий. – Никто из нас не смог бы и не сделал больше.
– Ясно одно, – сказал Уордл. – Помощи от нашего корабля не будет. Теперь мы должны рассчитывать только на самих себя.
И опять у всех возникло ощущение, что в воздухе разлита угроза. Форт наполнялся жизнью. В дальних частях длинных коридоров в конце подвала раздавались резкие металлические голоса. В прежде дремавшем укреплении нарастал ритм деятельности. Огоньки на низком потолке начали быстро мерцать и наконец превратились в медленный хоровод вспышек, которые чуть ли не гипнотизировали всех находившихся в пещере.
Снова раздался спокойный ровный голос:
– Дайте инструкции, пожалуйста. Дежурный Командир! Все системы приведены в действие. Не получено никаких инструкций!
Халие стало стыдно, так как она вдруг осознала, что теряет всякий интерес к гибели туристического корабля. Сейчас ее волновало только одно – останется ли в живых она сама.
Несколько мгновений в низкой затихшей пещере слышно было только отдававшееся эхом прерывистое дыхание Нэггса. И все поняли, что помощь не придет к ним снаружи.
* * *
Дросс слушал, Данецкий наблюдал, Уордл – тоже. Но все они ожидали голоса машины, а не следующего мучительного приступа булькающего дыхания умирающего человека.
– Он обращается к Дежурному Командиру! – сказал Уордл Данецкому и Дроссу. – Разве форт не понимает, что с тех пор прошло много времени? Почему он взывает к Дежурному Командиру, если Конфедерация погибла тысячу лет назад?
– Хотел бы я знать ответ! – откликнулся Дросс. – Спросите меня что-нибудь о Второй Межпланетной Конфедерации – ее законах, этических правилах, о сохранившейся культуре, религии, психологии, увлечениях, даже о ее порочности и развращенности, – и я отошлю вас к моим нормативным работам. Я знаю все это вдоль и поперек. А мистер Нэггс знал все о роботах. Почему же все продолжается тысячу лет? Почему?! Это-то мы и должны разгадать, Бригадир!
Глаза Уордла заблестели. Его широкое лицо расплылось в улыбке от изумления.
– Ждут инструкций, а, Доктор! Ждут уже тысячу лет точных инструкций!
– А какими были те давние инструкции, Бригадир?
– Они собирались устроить Армагеддон, – сказал он, перестав улыбаться. – Полное уничтожение всего живого на трех планетах, которыми они когда-то владели.
И как бы в ответ голос древнего робота снова повторил свое требование:
– Дайте инструкции, Дежурный Командир!
* * *
Данецкий взглянул на лежавшего без движения у пего под ногами бронзово-зеленого робота.
Халия наблюдала за ним. Этот человек с угрюмым и мрачным лицом притягивал Халию каким-то своим сверхъестественным обаянием. Она видела, как он проверил, где его враг и в каком он состоянии, прежде чем взглянуть на робота. Было ли это результатом борьбы за выживание в дебрях гиперпространства на протяжении целого года? Она знала, что Данецкий заметил, как джакоб сделал быстрое движение к стальному обломку, с помощью которого Данецкий вскрыл робота.
Этот парень все еще продолжал быть охотником. Джакоб притворялся, что он без сознания, а сам ждал момента, когда Данецкий пересечет место между ним и роботом. Нэггс и робот. И еще стальной обломок. Халия поняла, что Данецкий колеблется, по тому, как он замешкался возле робота. Она собралась с силами и пронзительным криком предупредила его.
Нэггс что-то почувствовал. Он слышал то ли спокойный голос тысячелетнего робота, то ли рев обреченного космического корабля, на котором прибыли туристы, или, может быть, мольбы Халии о помощи людям на корабле. Что-то подвигло его на доставившее ему боль и страдание усилие:
– Помогите им выбраться! – произнес он. Голос Нэггса был достаточно четким и громким, и все могли его услышать. Но звуки получились булькающие. Губы Нэггса почти совсем побелели, и слова, казалось, с усилием протискивались через плотно сжатые губы.
– Объявлена Фазовая Тревога! – проскрежетал металлический голос из панели управления. – Инструкции не получены! Поступил Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!
– ...выбраться!... – выкрикнул Нэггс громко. Дросс неожиданно вздрогнул в ответ на мучения Нэггса.
– Да, мистер Нэггс! Если смогу! Вы только лежите спокойно. Старайтесь не разговаривать. Мистер Нэггс, если бы я только мог выразить всю мою... – сказал Дросс.
– ...не долго, – слетело с губ Нэггса. Кровь хлынула у пего изо рта. – Одна система приводит в действие другую! – Из горла Нэггса вырвался булькающий звук, и все тело содрогнулось от невыносимой боли. Приглушенные звуки переросли в крики от боли.
Халия пыталась сдержать текущую кровь. Она сложила в несколько слоев кусочек марли и то и дело обтирала губы Нэггса.
– Мы должны все узнать, – заявил Данецкий, отводя руку Халии от губ Нэггса. Он взглянул на джакоба и ударом ноги отбросил в сторону кусочек стали. Парень все время смотрел на Данецкого, пока тот не обхватил его за талию и не оттащил от умирающего.
Глаза Нэггса широко раскрылись.
Все увидели, как вдруг прояснился его взор и понимание происходящего отразилось в глазах – так всегда бывает перед концом. В этот момент механический голос произнес:
– Фазовая Тревога! Поступил Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! Согласно общим военным инструкциям, это укрепление переводится в состояние полной боевой готовности. Желтая Фаза. До получения дальнейших указаний от Дежурного Командира форт действует в соответствии с Желтым Сигналом Тревоги!
Резкий металлический голос заглушил слова, которые пытался выговорить мистер Нэггс. Дросс, Уордл, Халия и Данецкий собрались вокруг него, вслушиваясь лишь в отголоски слов, произносимых Нэггсом. Данецкий придвинулся совсем близко к нему. Он смотрел прямо в глаза Халии, но она была уверена, что не видит ее. Его глаза были так жепусты, как дыра в космосе. По глазам Халия прочитала о стремлении Данецкого выжить – он просчитывал все варианты. Умирающий опять что-то забормотал из последних сил.
– Желтый Сигнал Тревоги... максимальная опасность. Потом... Красный... Красный Сигнал Тревоги, – выдохнул Нэггс.
– Красный Сигнал? – переспросил Данецкий. – Объясните, пожалуйста, что это значит, если сможете.
– Это значит... месть... системы... несколько часов.
Все взгляды были прикованы к Нэггсу. Блеск в его глазах угасал, и их начала покрывать тонкая тусклая пленка. Его хрупкое тело выгнулось дугой, кровь сильной струей хлынула изо рта. И когда его глаза наполнились пустотой, всем показалось, будто последний лучик дневного света ускользнул прочь.
– Нэггс умер, – промолвил Дросс, не в силах поверить в происшедшее. – Он умер.
На экране воцарилась прежняя голубоватая пустота.
