Батальоны тьмы

Тусклое желтое солнце светило в космосе. Он все еще сотрясался от фантастической пляски гигантских кубов, за которыми тянулся след. Девушка была взволнована.

– Не понимаю, почему ты так переживаешь? – бросила через плечо миссис Зулькифар. – Все планеты похожи одна на другую, и эта ничем не отличается от них. Пожалуй, я вообще не покину корабль.

Халия вежливо улыбнулась.

– Может, ты и права, – ответила она. А сама все продолжала вглядываться в пустоту, ожидая того момента, когда их туристический корабль выйдет из Фазы предсказаний, разорвав витки пространства нереальности, и войдет в надежную структуру пространство – время

Она хотела увидеть Солнце. Солнце и Землю.

Мимо стремительно проносились коридоры сверхмощной энергии. Иногда вокруг оказывалась немыслимая пустота, и тогда корабль начинал сильно вибрировать.

– Нет, – сказала миссис Зулькифар. – Думаю, я не способна еще на одну экскурсию.

– Глупости! – в сердцах возразил ей Бригадир Уордл. – Ты обязательно должна пойти со мной. Обещаю – не пожалеешь! Какие там, внизу, великолепные руины! Ты не можешь упустить удобный случай побывать наЗемле!

Миссис Зулькифар покачала своей красивой головкой:

– Я могу совершить какую-нибудь другую поездку, – возразила она. – Ходить где-то целый день – это вовсе не для меня, Бригадир.

Они продолжали разговаривать. Уордл пылко преследовал привлекательную вдову, и если в начале долгого путешествия это выглядело комичным, то теперь раздражало Халию. Она хотела только одного – увидеть Землю.

Звездолет начал неприятно подрагивать. Острые углы стен и кресел быстро приняли нечеткие очертания. И корабль сразу же перешел из гиперпространства в постижимые пределы. Халия осмотрелась.

Космический корабль плавно продвигался вдоль полосы астероидов. Пассажиры смотрели друг на друга, не скрывая тайного страха перед безднами, разделявшими Звездные системы. Им разрешалось выйти из своих защитных укрытий и любоваться планетами, один только вид которых вселял в них спокойствие и уверенность, что они могут совершить посадку на любую планету, если только захотят.

Время и пространство существовали где-то в стороне от них, и путешественникам представилась возможность совершить еще одну экскурсию, предусмотренную маршрутом. Галактический Центр никогда не терял из виду свой корабль.

Неожиданно судно накренилось, и миссис Зулькифар вскрикнула.

– Какого черта... – начал было Уордл.

– Это не авария! – сразу же произнес ровный, с металлическими нотками голос. – Капитан приносит свои извинения за доставленное неудобство. Потребовалась небольшая регулировка, чтобы не столкнуться с кораблем, который внезапно прошел совсем рядом. Для беспокойства нет причин. Спасибо.

– Ну это уж слишком, – пожаловалась миссис Зулькифар. – Надо же! Никак не думала, что здесь есть капитан.

Отставной солдат счел за счастье все объяснить!

– Конечно, его нет, моя дорогая Эмма! Это придумано из вежливости, как, скажем, делают вид, будто еду готовят из настоящих продуктов – крупы, овощей и мяса. Галактический Центр уже несколько столетий не использует пилотируемые экипажем космические корабли. Зачем?

– А что здесь делает еще один корабль? – поинтересовалась средних лет женщина с плотной фигурой, очень изысканно одетая. – Я думала, что планета давно всеми покинута.

– Не совсем так, – ответил Уордл, немного волнуясь. – Что там был за корабль? – спросил он у гуманоида, разносившего пассажирам напитки.

– Капитан считает, что это частное судно, сэр! – произнес автомат. – Оно не отвечало на сигналы. Возможно, корабль небезызвестного доктора Дросса. Как вы знаете, он археолог, сэр.

– Знаю, – подтвердил Уордл.

– Да, сэр. Вероятно, доктор Дросс еще раз продемонстрировал свою широко известную эксцентричность. Может быть, он нарочно пролетел так близко от нас, сэр.

– Почему? – заинтересовалась Халия.

– Доктор терпеть не может визитеров, – объяснил робот. – Но это не должно помешать вам посетить столь знаменитые развалины, мисс. Согласно его договору с Галактическим Центром, доктор обязан быть гостеприимным хозяином по отношению к нашим пассажирам.

Оп произнес эти слова с явным удовольствием, и Калия возмутилась. Робот хихикнул. Маленький смеющийся робот. Халия слышала его дурацкие шуточки, когда они пролетали через галактику.

Уордл разразился целой лекцией.

– Кораблем, должно быть, плохо управляли, раз нам пришлось увернуться. Не хочется думать, что такие недотепы вертятся вокруг именно в тот момент, когда мы выходим из Фазы.

– Но капитан ведь сказал, что не стоит беспокоиться, – решительно прервала его миссис Зулькифар. – А уж он-то знает!

– Черт побери, здесь же нет капитана! – проворчал Уордл.

Миссис Зулькифар многозначительно промолчала.

– Эти роботы слишком много о себе воображают, – не унимался Уордл, но его уже никто не слушал.

Халия смотрела через сканеры на зеленую планету. Совсем скоро большой туристической корабль разошлет свои экскурсионные самолеты, которые доставят пассажиров к различным развлечениям, устроенным на этой планете.

Халия летела на Землю. Давно она так не волновалась. Лицо ее оставалось довольно снокойрым, по внутри все клокотало. Остаток долгого затянувшегося путешествия через галактику показался ей интересным. То и дело возникали все новые виды, познакомьте и часто непонятные. Ничто не нарушало се мыслей о древней зеленой планете, которая вращалась вокруг своего желто-красного солнца. Но пока ее не было видно.

А что, если экскурсия принесет одни разочарования? Согласно путеводителям, большая часть земной поверхности недоступна для посещения. Сильная радиация третьего тысячелетия и последствия безумных войн все еще разрушали земную кору. На континентах, которые разделяли земной шар на две половины и были как две капли воды похожи друг на друга, не росло ни травинки. Южные земли стали еще более пустынными с того времени, когда человечество начало путешествовать во времени и пространстве. А та часть Земли, где когда-то находилась Европа, осталась зеленой.

Наконец-то теперь через сканеры можно было разглядеть отдельные детали. Под проносившимися мимо белыми облаками лежали леса и озера, которые так и манили к себе. То тут, то там шпили городских башен пронзали облака. Внимание Халии привлек какой-то голубой город. Он рассекал белый туман, как будто кто-то вышивал рисунок. Входило ли посещение города в их маршрут?

Порыв бури скрыл город от Халии. Резким движением она отпрянула от сканера, но прежде успела увидеть небольшой корабль, паривший в облаках. А потом еще один.

– Там два корабля! – воскликнула Халия.

– Что? – спросил Бригадир, засуетившись.

– Я видела – там два корабля! А теперь не могу их найти.

– Не может быть! – искренне удивился Бригадир. – Один – допускаю, но никак не два. Наверное, ты увидела один и тот же корабль дважды. Оптический обман, изображение предмета иногда проявляется потом на сетчатке глаза.

– Может, и так, – не стала возражать девушка. В ее голосе Уордл уловил нотки разочарования.

– Этого просто не может быть! – не унимался он. – Один корабль еще куда ни шло – наверное, судно доктора Дросса. Время от времени ему необходимо снабжение из Галактического Центра. А откуда мог взяться второй корабль? Я имею в виду действительно существующий в реальности. Единственно, кому официально разрешено поселиться здесь, – это тем, кто ведет раскопки. Уордл помолчал, затем продолжил разговор:

– Конечно, может появиться пара бродяг. Чудаков, которые высадились самостоятельно несколько лет назад. Они из тех, кто пришел жить на Землю из романтических побуждений.

– Какая разница! – отмахнулась от него Халия. Она была слишком счастлива сейчас, чтобы возмущаться его покровительственным тоном.

Уордл начал рассказывать о Земле, и сначала Халия слушала с большим интересом. Он много знал о самой древней из всех известных планет. Но когда он захотел поразить слушателей, которые состояли сплошь из особ женского пола, познаниями в теории происхождения человечества, то все испортил. Халия отошла, как только он затянул свой привычный рассказ. История о мифических поселениях новых землян казалась скучнейшим надуманным вздором.

И все же, несмотря ни на что, Халия ощутила необычайное волнение, когда космический корабль вышел из странного и пугающего состояния, называемого Фазой. Если бы она смогла сейчас взглянуть на себя со стороны, то сильно смутилась бы. Щеки ее горели, глаза широко раскрылись, на шее бешено пульсировали жилки. Она была целиком поглощена мгновением, сулившим открытие тайны.

Подобное состояние было вполне естественным для нее – молодая девушка до глубины души удивлялась своим чувствам, о существовании которых раньше даже не догадывалась. Она буквально ощущала таинственность планеты, и это вызывало у нее какие-то незнакомые чувства.

Миссис Зулькифар язвительно сказала что-то Уордлу, Увядающая женщина явно без симпатии относилась к Халии – стройной девушке с красивой фигурой, мягкими, округлыми формами. Халия знала, что та говорила о ней, – «...выпендривается...» – донеслось до нее.

Халия пониже натянула короткую юбку, стараясь побольше прикрыть ноги. И почему только миссис Зулькифар такая злая, подумала она. Халия надеялась, что миссис Зулькифар не отправится в путешествие на Землю.

– И все-таки я видела два корабля, – произнесла она шепотом, едва слышно, – к чему ей еще одна лекция Бригадира?

Когда космический корабль капитана Данецкого пробивал себе дорогу в стремительном вихре, который оставлял за собой огромный космический крейсер, капитан понял, что у него, возможно, появился шанс. Этих двух нахальных парней, которые высокомерно и небрежно вели свою разведку в пространственных бурях гиперпространства, предположим, можно сбить с толку. Они неотступно шли за ним по пятам, заставляя уворачиваться, проваливаться в лабиринтах континуума, каждый раз готовые напасть на его след.

«А почему бы и нет, – мрачно размышлял Данецкий. – У них и корабль лучше, и датчики более чувствительные, и экраны больше. И полнейший произвол». Его не спасли бы пи многими годами с таким трудом добытые знания о мистических пустынях межпланетного пространства, ни его огромный опыт, ибо в конечном счете перевес был не на его стороне.

Данецкий выбрал сектор, в который залетал крайне редко, потому что он находился почти на краю галактики. Здесь неопытные мальчики могли потеряться в путанице Звездных систем.

Дважды его маленький непокорный корабль стремительно вырывался из Фазы, но его преследование продолжалось. Когда Данецкий пытался оторваться от преследователей во второй раз, внезапно появившийся нагретый до белого каления шар расплющил вспомогательные силовые установки суденышка, раскромсан все, кроме огромных двигателей. А поломка на далеком расстоянии от планеты с атмосферой, где было достаточно воздуха для дыхания, означала верную смерть.

На случай аварии на корабле был лишь отделяемый отсек самой простой конструкции, который мог плавно спускаться. Данецкий уже несколько часов возился с ручным управлением, пытаясь добиться, чтобы приборы хоть как-то функционировали. Ему удалось поддерживать их в рабочем состоянии. Достигнуть пределов пространства-времени, где находилось Солнце, – это все, на что был способен корабль.

В тот момент, когда его похожее на обрубок суденышко вынырнуло из зоны Фазы, большой космический корабль вышел из гиперпространства. В первый момент Данецкий подумал, что его настиг корабль-преследователь, но он оказался значительно более мощным. Только у космических кораблей Галактического Центра были такие мощные двигатели, которые отшвырнули в сторону его собственный летательный аппарат. Что за корабль мог зайти в этот сектор? Все обитаемые планеты здесь отравлены тысячелетия тому назад. За исключением Земли!

– Туристы, – еле слышно проговорил Данецкий. – Туристический корабль. Эти мальчики все-таки будут сбиты с толку. Их судно попадет в тиски концентрической окружности гиперпространства, как охотящийся за добычей зверь, а их датчики будут обмануты шумом проходящего мимо звездолета. Но надолго ли?

Он увидел внизу разрушенный город. По треску приборов Данецкий понял, что включилась система оповещения.

– Туристы? – громко спросил Данецкий. Ему сразу же ответил автомат, запрограммированный оценивать ситуацию:

– Да, Данецкий. Это Земля. Туристические корабли регулярно посещают ее. Определенные зоны очищены от радиации. Мы должны что-то предпринять, Данецкий. Корабль перегревается. Эффективность защитных экранов – только три процента.

– Земля? – переспросил он.

– Вы запрашивали о ближайшей планете с атмосферой, пригодной для дыхания, Данецкий.

– И это именно такая планета?

– Да, конечно!

– А что здесь за обстановка?

– Большая часть поверхности Земли загрязнена радиацией, и там нельзя появляться без защитной противорадиационной одежды.

– Которой у меня нет, – усмехнулся Данецкий.

– И которой корабль не может обеспечить.

– Здесь есть джакобы?

– Мы выходим из Фазы! – услышал в ответ Данецкий и приказал немедленно увеличить мощность.

Корабль на какое-то мгновение завис над руинами города, который все еще поддерживался ходулями – действующими силовыми полями, и затем устремился ввысь сквозь лучи восходящего солнца и облака. Идущий за ним космический крейсер прорвал ограничения трехмерной клетки, которая защищала его в гиперпространстве.

– Ну, как там? – закричал Данецкий.

На экране высветилась карта поверхности Земли, над которой завис корабль. Данецкий успокоился – он не заметил холодного мерцания, характерного для интенсивной радиации. Корабль отреагировал на это сообщение и начал погружаться в облака, направляясь к тому месту, которое когда-то было равнинами Кента. На гладкой металлической обшивке идущего на посадку корабля Данецкий, как в зеркале, мельком увидел свое отражение. Он был небрит, глубоко посаженные глаза, казалось, запали еще глубже. Он похож на преступника, которого постоянно преследовали и который стал объектом внимания для остатков клана джакобов, и ко всему приготовился. Ему на самом деле нечего было терять.

Данецкий заложил в компьютер несколько инструкций, касающихся ручного управления. Он не мог довериться роботу, чтобы тот выполнял его приказы. Джакобы были рядом – может быть, они наблюдали за ним даже сейчас, хотя Данецкий надеялся, что они все еще летели по одному из тысяч ложных следов, которые образовались от ударных волн, оставленных за собой огромным межпланетным кораблем.

– Какие будут приказания, Данецкий? – прервал его мысли робот.

– Уничтожь себя!

Металлический конус издал скрежещущий звук, и из него начали вырываться тонкие струйки пара. Данецкий взвалил на плечи тяжелый спускаемый отсек и направился к большому выходному люку. Позади него робот превратился в лужу расплавленного металла. Когда скорость корабля внезапно упала, Данецкий открыл люк, через облака заглянул вниз и подумал, что, видимо, здесь все и кончится – здесь, где начинался род человеческий.

– Род человеческий! – громко произнес Данецкий.

Спускаемый аппарат с силой швыряло из стороны в сторону, и Данецкого протрясло с головы до ног раз двадцать, прежде чем он почувствовал, что плавно летит в воздухе. Когда до земли оставалось метров шестьдесят, он включил рычаги управления.

Внезапно Данецкий ощутил резкий толчок. Он хотел взглянуть на свой корабль, но его уже давно скрыли облака.

«Всего год назад, – подумал Данецкий, – я бы не смог так поступить. Теперь я совсем озверел. Мне нужны еда, убежище, оружие. Тогда я смогу убить двух последних джакобов и... И что потом?»

– Доктор Дросс, вы не можете это сделать! Черт побери, доктор, ведь вы держите в руках не заплесневелые покрывала, в которые заворачивали трупы, и не заржавленные железяки времен Парового Века! Это очень сложный механизм. Оставьте его в покое!

Доктор Дросс не обращал внимания на говорившего. Он налег всем своим грузным телом на чрезвычайно интересный экземпляр роботостроения, относящийся к периоду Третьей Конфедерации, и взял в руки голову робота. Доктор пытался отделить плоское лицо гуманоида, чтобы рассмотреть изнутри черепную коробку. Голову он бросил в какую-то желтую грязь.

Нэггс принадлежал к числу тех людей, с которыми просто невозможно спорить. Он обладал высочайшей квалификацией – ему не было равных в его специальности. Какой бы древний кусок железа он ни извлек из руин разрушенного форта, он быстро пробегал по нему пальцами и говорил: «Да, вполне возможно, что назначение штуковины можно определить довольно точно; доктор, это простая предохранительная система». Или: «Нет, вы не правы, доктор. Не забывайте, что все было разрушено тысячи лет назад и другие отряды уже побывали здесь. Данный предмет скорее всего не что иное, как пеленгатор для нахождения электронных подслушивающих устройств – такие были у первых высадившихся на планете бригад из галактики. Интересная вещица, но вы можете встретить ее в любом музее в Галактическом Центре».

Нэггс поднял и еще раз внимательно осмотрел голову робота.

– Не бросайте подобные вещи, – посоветовал он. – У них всегда сохраняется след памяти о прошедшем времени! Вполне вероятно, что он может дать нам информацию о последних днях форта.

Нэггс был довольно хилого телосложения, маленького роста и болезненно худ. Его нос находился на уровне широкой мясистой груди Дросса.

– Мистер Нэггс, разве я не отдавал вам всегда такие находки?

– Не всегда, доктор, не всегда! – не согласился с ним Нэггс.

– И разве я не предоставил вам полную свободу действий в вашей области? – продолжал Дросс.

– Только на этот раз, доктор, – ответил Нэггс. – Но я не доверяю вам, когда вы протягиваете руки к защитным системам. Вы просто не можете удержаться, чтобы не потрогать и не повертеть их в руках – в том-то вся и беда! Да еще туристы! Почему вы все не можете оставить меня в покое, чтобы я мог спокойно заниматься своей работой. Ужасно, доктор, когда вокруг все кишит назойливыми и любопытными женщинами. Они оставляют после себя уйму всяких безделушек, которые захламляют мое рабочее место!

Дросс продолжал спокойно смотреть сверху вниз на маленького инженера, который кипел от возмущения. Хотя он и улыбался, глаза его превратились в узкие щелочки.

– У меня свои трудности, мистер Нэггс. Одна из них – та, о которой вы упомянули. Я не больше, чем вы, хочу, чтобы вокруг моих раскопок крутились ничего не смыслящие в этом посетители, которые приходят сюда только поглазеть и оставляют после себя всякий хлам. Другая трудность состоит в том, что мы вынуждены работать здесь в неподходящих условиях. Вместо современного оборудования приходится довольствоваться устаревшими роботами, чтобы просеять остатки самого мощного оборонительного сооружения, которое когда-либо было возведено в древнейшем мире. И обе эти трудности, мистер Нэггс, – тут Нэггс уловил, как Дросс едва различимо повысил голос, произнося его имя, отчего оно прозвучало как-то невнятно, – мешают работать из-за присутствия, – Нэггс отпрянул назад, но не очень проворно, так что Дросс схватил его своими огромными ручищами за плечи и приподнял от земли, – упрямого, самодовольного, властного... – с каждым словом Дросс все выше поднимал сопротивляющегося Нэггса, – абсолютно безрассудного... – Дросс прижал Нэггса к своему огромному животу, – карлика, который никак не дает работать самому знаменитому археологу во всей галактике!

Дросс перевернул Нэггса вверх тормашками, и тот в испуге уставился на желтую грязь, которая совсем недавно покрывала внешнюю границу форта, с лежавшим в ней обезглавленным роботом.

Когда Нэггс завопил во всю глотку, Дросс швырнул его на землю. Намерения Дросса были слишком понятны, а Нэггсу вовсе не хотелось вываляться в грязи.

– Корабль! – пробулькал Нэггс, уткнувшись в грязь. Подняв голову, он посмотрел на Дросса, который довольно посмеивался.

– Туристы! – пробормотал Дросс. – Вот и наши туристы пожаловали.

Нэггс в ярости уставился на Дросса.

– Только взгляните на меня! Мне придется ухлопать целый час, чтобы отчиститься. Вы сумасшедший, Дросс, просто сумасшедший! Вас надо отправить отсюда. Вы совершенно не можете держать себя в руках! Вы никогда не найдете...

Он вдруг замолчал, потому что Дросс бросил на него свирепый взгляд. Нэггс, хлюпая в грязи, стал подниматься на ноги.

– Шумит-то не как туристический корабль, – сказал он.

Данецкий оттащил спускаемый аппарат в сточную канаву. Он разглядел ее, несмотря на то что наносы и небольшие кусты почти скрыли канаву из виду. Всюду царило запустение. Когда-то здесь было большое поле, а теперь – рощица буков и ив. Это место никогда не подвергалось радиационной бомбардировке. И совсем не хотелось думать о смерти.

Жизнь могла оборваться в каком-нибудь ужасном катаклизме, когда клубы нагретого добела пара окутали бы его корабль, а солнечная пушка раздробила его на молекулы. Но не тут, не в приветливом месте, где даже дождь был слабым и теплым.

Это была Земля.

Данецкий никогда не собирался побывать на Земле, хотя высадиться на разрушенной планете было пределом мечтаний многих его друзей. Они говорили об остатках сотен империй, которые когда-то существовали на Земле. Но почему-то никто никогда не летал сюда. Данецкий hp мог припомнить некого из своих знакомых, кто побывал на планете.

О Земле можно было только мечтать. Ты всегда говори л себе, что посетил бы ее, если появится свободное время А между тем Тотекс выдавал информацию о том, как примерно выглядит планета. И ты уже никогда больше не притворялся, что тебя тянет туда.

Данецкий съел все, что было у него в запасе, – трапеза могла оказаться последней. В тяжелом спускаемом отсеке было мало того, что ему пригодится. Консервированный воздух в количестве, достаточном для того, чтобы добраться до поверхности планеты, если его корабль взорвется, да консервы, которых хватит всего на день. Больше ничего. Ничего, что могло бы хоть самую малость помочь ему избежать преследователей.

Если они настигли корабль и уничтожили его, не исследовав, что находилось внутри, значит, он спасен. Но вряд ли джакобы поступили так. Они торжественно поклялись, что вернутся с ним или с тем, что от него осталось, чтобы доказать – зловещее задание выполнено.

Жук у него под ногами исследовал крошки синтетических продуктов. Он поднял свои усики, когда Данецкий отодвинулся, чтобы освободить жуку дорогу к подмокшим крошкам. Данецкий вдруг понял, что уже больше двадцати лет не думал о природе – пи о полях, пи о жуках, пи о чем-либо другом. На это просто не хватало времени. Хороший навигатор-практик, который мог быстро настроить системы, снабжающие энергией космические корабли, летающие в гиперпространстве, всегда был нарасхват.

– Это поле не мое, – обратился он к жуку, который привел своего собрата оценить, насколько хороши крошки.

Данецкий не услышал шума поискового корабля – он летел тихо, совершая виток за витком. Термодатчики корабля безошибочно обнаружили его Данецкий наблюдал, как два черных блестящих жука обсуждали что-то между собой. Именно они уловили незнакомый, еле различимый звук.

И тут Данецкий увидел корабль. Разглядывая небольшой зеленый кусочек Земли, он потратил несколько драгоценных минут. Джакобы играли с ним. Они уже давно могли бы покончить с ним в какой-нибудь резне, какие не были редкостью.

Жуки вернулись к крошкам. Последнее, что видел Данецкий, когда пустился бежать, – как они смешно шевелили усиками. Из бокового крыла черного корабля-разведчика со свистом вылетел наблюдатель-модуль, похожий на паука.

Данецкий побежал. Зачем он бежит? Легкие его чуть не разрывались, а сердце бешено колотилось, чтобы организм мог справиться с неимоверным напряжением. Он задыхался, жадно ловя широко открытым ртом воздух.

Данецкий бежал через канавы, увертывался от цепляющихся веток, больно хлеставших его по лицу, пробирался по кочкам, которые отбрасывали его из стороны в сторону, отчего стал похож на хромого паука. Глаз наблюдательного модуля пробивал себе дорогу через подлесок, неотступно следуя за ним и ни на миг не прерывая зловещую и безжалостную погоню.

Он видел только одного джакоба, одного из дюжины или сотни преследователей, которые охотились за ним по всей галактике. Молодчики, которые преследуют его, теперь не дадут передышки.

Данецкий знал, в чем его беда. Он вдруг понял, что устал уничтожать других, используя для этого свою отточенную сноровку. И все же он не мог остановиться и оглянуться, без страха встречая маленький самолет. Пока не мог.

– Надеюсь, мисс, вам понравился обед? – произнес робот.

Халия поблагодарила обслуживавшего ее робота. Ей нравился экскурсионный самолет. Окруженный ярким свечением, он по спирали спускался через газовую оболочку Земли. Маленький, быстрый и в чем-то совсем древний. Она потянулась к путеводителю.

– Не хотите ли пристегнуться к сенсорной рамке? – почтительно обратился к ней робот.

– Я лучше почитаю, – ответила она. Сейчас ей больше хотелось читать, чем общаться с машинами. Халия открыла книгу.

Из малого салона раздался голос миссис Зулькифар:

– Не думаю, что это была прекрасная идея, Бригадир! Вы считаете нашу поездку удачной?

– Конечно, Эмма!

– А этому типу, интересно, кто разрешил здесь появляться? – громким шепотом спросила она.

Халия вздохнула. Миссис Зулькифар указывала своим тяжелым подбородком на странную фигуру мистера Мунмена. Сама Халия никогда не могла до конца преодолеть страх перед высоким сухопарым человеком. Не помогали и заверения Уордла в том, что мистер Мунмен – совершенно обычный.

Особенно страшно было, когда лицо его чуть светилось, глаза становились похожими на две круглые белые линзы, а длинные руки производила такое впечатление, будто его только что вытащили из могилы.

Однако Халия пыталась преодолеть свой страх. В свободном сообществе, которое поддерживало нечто вроде порядка в галактике, было место даже для Воскресших. Они, как и любой другой, имели право летать на экскурсионных самолетах.

Миссис Зулькифар так не считала.

– Просто ужасно, – сказала она, – Он должен был остаться на корабле.

Мистер Мунмен не мог не обратить внимания на слова женщины. Когда он заговорил, казалось, что голос доносится из глубокой бездны.

– Я слышу вас, мадам. Мне понятно ваше состояние. Вы боитесь меня, я знаю. – Он разглядывал свои мертвенно-бледные руки призрака. – Вам известно, что значит видеть меня. Я существую! Стюард! – позвал он.

Робот, обслуживающий пассажиров, сорвался с места и ринулся вперед.

– Что желаете, сэр? Поездка будет продолжаться еще несколько минут. Могу принести напитки. Мы обеспечим вам полнейший комфорт. Доктор Дросс информирован о вашем предстоящем прибытии.

– Оберните вокруг меня защитный экран, – попросил мистер Мунмен.

Миссис Зулькифар сердито посмотрела на пего.

– Я тоже так думаю! – выразила она все свое отвращение к Воскресшим, какого больше не было ни у кого во всей галактике.

До известной степени Халия могла ее понять. Воскресших совсем немного, и люди могли бы относиться к ним с сочувствием, но их внешность вызывала только чувство страха. Они – зомби-мертвецы, которые встали из могил, уготованных им несчастной судьбой.

– Было бы правильнее, если бы их похоронили, – обратилась миссис Зулькифар к Бригадиру. – Вот уж не ожидала, что мне придется путешествовать и дышать одним воздухом с мертвецом.

– Отвяжитесь вы от мистера Мунмена! – не выдержала Халия, сама себе удивляясь. – Он имеет полное право находиться здесь, а вот у вас нет никакого права так говорить о нем! – Ей хотелось попросить Воскресшего Человека сесть рядом с ней, но она видела его холодные, бледные руки, так пугавшие ее.

Миссис Зулькифар сделала вид, что ничего не замечает.

Халия старалась выбросить все из головы. Экскурсия вызывала у нее чувство трепетного ожидания. Она вспомнила, что подобное чувство испытывала очень давно, еще ребенком.

Путеводитель сообщал банальные сведения: «Вы посетите одно из чудес всех времен! Вы не пожалеете, что привяли участие в экскурсии! Вы увидите развалины самого могущественного форта, сооруженного в те далекие дни, когда империя Второй Межпланетной Конфедерации, как гордый корабль, выстояла в штормах войн и мятежей. С тех пор как форт был разрушен пожарами и радиацией, прошли тысячелетия. Выдающийся археолог доктор Дросс сам проведет вас по руинам. Зрелище поистине захватывающее. Вы познакомитесь с великой цивилизацией, которая погибла в ужасной мгновенной катастрофе. Вас приведет в трепет легенда о Затерянном Форте и позорной Черной Армии!»

Несмотря на столь восторженное описание, Халия опять почувствовала волнение – такое же, какое охватило ее, когда Солнце и его планеты показались из-за гигантских кубов нереальных миров. Что заставило ее так трепетать – страх или удовольствие от осуществления детских снов?

«Ваша экскурсия будет безопасной, – сообщал далее путеводитель. – И хотя большинство зон планеты нельзя посещать без специальной защиты, руины подвергались действию излучения лишь короткоживущих изотопов. На сотни километров вокруг Древнего Монумента нет никакой опасности».

– И все же я никогда раньше не слышала о докторе Дроссе, что бы вы там ни говорили, – услышала Халия голос миссис Зулькифар.

– Может, и нет, мадам, – ответил несколько обескураженный солдат. – Тем не менее считаю, что доктор – сторонник наиболее захватывающей из всех теорий, касающихся Второй Межпланетной Конфедерации и ее гибели! – Поймав взгляд Халии, он продолжал говорить: – Дросс – замечательный человек! Крупнейший специалист во всей галактике! Конечно, не все с ним соглашаются – позволю заметить, что в некоторых кругах его считают чокнутым, – но у него есть свои последователи.

– И вы, я вижу, в их числе! – вставил мистер Мунмен.

– Да, сэр! – ответил Бригадир. За время всего долгого путешествия он ничего не имел против присутствия Воскресшего Человека и все же не мог не сторониться его в ограниченном пространстве небольшого самолета.

Он повернулся к Халие:

– В этих путеводителях много чепухи. Они ничего не расскажут вам о настоящей тайне, моя дорогая. Ничего!

Девушку явно заинтересовал его рассказ.

– Ничегошеньки! – добавил Уордл. – А ведь здесь были самые великие мастера роботостроения. Замечательные люди! Они жили вместе с роботами, дышали с ними одним воздухом и даже, насколько мне известно, влюблялись в них. Величайшие кибернетики! И если доктор Дросс скажет, что где-то здесь есть Затерянный Форт, я готов ему поверить!

– Я думала, что вы уже наигрались в солдатиков, Бригадир! – пренебрежительно прощебетала миссис Зулькифар. – Разве ваша маленькая армия не была расформирована?

– Да, была расформирована! До чего додумались – разогнать нас! Как будто мы уже не нужны! Ошибаются! Я им говорил – наша планетная система еще не готова н миру!

– А вы? – прервала его Халия.

Уордл уставился на нее. Казалось, что он видит ее впервые.

– Никогда не думал об этом, – пробормотал он, – никогда!

– Вы все еще играете в солдатиков, – изрекла миссис Вулькифар.

Уордл ничего не мог ответить, чтобы сгладить ситуацию, Его рот растянулся в привычной заискивающей улыбке, которая когда-то забавляла Халию, а теперь вызывала только жалость. Мистер Мунмен показывал на руины внизу.

– Вот там их знак, – сказал он. – Герб Второй Межпланетной Конфедерации.

Несмотря на то, что минули столетия, герб уцелел. Три солнечных луча ярко блестели на не тронутом излучением щите – гордый знак древней империи.

– Каждый луч символизирует планеты, входившие в империю, – прокомментировал Уордл.

– Одну планету разрушили, – грустно заметила Калия. – Смотрите, а что там написано? – В тепле салона самолета она буквально ощутила холод грозящей опасности. У нее все оцепенело внутри.

Уордл читал надпись с гордостью знатока.

– Сильно сказано! Послушайте! Только одна строчка, но она сохранилась, хотя прошли тысячелетия. Обещание и угроза: «Батальоны тьмы придут наконец!»

Маленький самолет парил над древним городом.