Лаборатория, в которой они находились, не походила ни на одну из виденных Бэннингом прежде. Машины и оборудование были упрятаны под щиты и кожухи и можно было только догадываться о их назначении и сложности. В этой длинной высокой комнате было тихо и чисто.

Бэннинг понял, что только выдающийся ученый мог занять такое высокое положение в этой огромной звездной империи. Сейчас Рольф быстро и резко говорил что-то этому человеку, Джоммо слушал с каменным лицом. Рольф отослал Хорика проверить, как обстоят дела с пленниками, но оба Арраки стояли здесь. Они, держась настороженно, внимательно смотрели по сторонам.

Терения уже очнулась. Она сидела в кресле и на ее совершенно белом лице горели раскаленными сапфирами глаза, смотревшие на Бэннинга. Она смотрела только на него, не обращая внимания на остальных.

Рольф умолк, и Джоммо медленно произнес:

– Так вот оно что. Мне следовало бы догадаться.

– Нет, - сказала Терения и с силой добавила:

– О нет! Мы не вернем вашему Валькару его память - он может уничтожить Империю!

– Ваш выбор ограничен, - зловеще проговорил Рольф.

Горящий взор Терении не отрывался от лица Бэннинга. Она с горечью заговорила, обращаясь к нему:

– Однажды ты едва не добился успеха, верно? Ты явился сюда со всеми ключами, оставленными тебе отцом, обманом добился от меня позволения порыться в древних архивах, нашел там путь к Молоту и ушел, насмехаясь над нами, надо мной.

– Я?

– Ты, и ты использовал самую древнюю и дешевую уловку, какую мужчина может применить к женщине.

– Терения… - начал Джоммо, но она продолжала, не взглянув на него:

– Ты просто чуть-чуть промедлил. И это чуть-чуть спасло Империю! Мы схватили тебя и Джоммо стер твою память. Нам следовало стереть ТЕБЯ.

– Но вы этого не сделали, - сказал Бэннинг.

– Да, не сделали. Мы ненавидим убийство - этого не понять сыну Старой Империи. Мы оказались настолько глупы, что дали тебе ложную память, отправили на окраинную планету - Землю - и решили, что ты убран с пути и безопасен. Я оказалась настолько глупа.

Рольф сердито сказал:

– Вы настолько удачно убрали его с пути, что для того, чтобы найти Валькара, мне понадобились долгие годы секретных поисков на Земле.

Терения медленно перевела взгляд на мрачного гиганта.

– А теперь, когда у тебя есть Валькар, ты хочешь заполучить и его память, а потом и Молот?

– Да, - отрезал Рольф, словно волк клацнул клыками. - Слушай, Джоммо, - повернулся он к ученому. - Ты можешь восстановить его память. И ты сделаешь это. Ты сделаешь это потому, что не захочешь увидеть Терению мертвой.

– Я знал, что ты скажешь это, - ответил Джоммо.

– Так как?

Джоммо посмотрел на Терению. Через несколько секунд его плечи опустились и он склонил голову.

– Ты сам сказал - мой выбор ограничен.

Бэннинг похолодел, а сердце его бешено застучало. Он хрипло спросил:

– Сколько времени это займет?

Секунды, часы, столетия - сколько времени понадобится, чтобы изменить "я" человека? Предположим, что весь этот невероятный сон - правда, и Нейл Бэннинг - всего лишь имя, фикция, воплощенная ложь. Что останется от него?

Сохранится ли память человека, в действительности не существовавшего?

Джоммо медленно выпрямился. Бесцветным голосом, с неподвижным лицом он ответил:

– Час, возможно и меньше.

Терения недоуменно смотрела на него. Казалось она не верила своим ушам. Потом она яростно закричала:

– Нет! Я запрещаю тебе, Джоммо - слышишь? Я запрещаю! Пусть они…

Сохмсей легонько положил когтистую руку на ее плечо, и она замолчала, задыхаясь от отвращения. А Арраки сказал:

– Господин, пока ее рот кричит гневные слова, мысли ее говорят о надежде. Здесь притворство, между ними двумя.

Рольф с неприятным циканьем втянул воздух между зубами.

– Я так и думал - Джоммо слишком легко согласился. - Он поочередно посмотрел на них. - Прекрасно, все равно все выйдет наружу. С Арраки ложь бесполезна.

Терения отпрянула от Сохмсея, но промолчала. Джоммо пожал плечами, его лицо по-прежнему ничего не выражало. Бэннинг восхищался его выдержкой.

– Арраки, - сказал Джоммо, - вне сомнения, хорошие слуги, но уж слишком они усердствуют. - Он посмотрел на Бэннинга. - Ты хочешь вернуть память. Я согласен. Я не могу сделать большего.

– Час, - сказал Бэннинг, - возможно и меньше. - Он шагнул к Терении.

– Что может случиться в течение следующего часа, чего вы ждете?

Открытый взгляд горящих глаз был устремлен прямо на него.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. И прошу прикажи СУЩЕСТВУ больше не дотрагиваться до меня.

– Что-то должно появиться, - задумчиво сказал Бэннинг. - Что-то достаточно сильное, чтобы помочь.

Сохмсей тихо произнес:

– Мысли ее скачут. Язык ее не говорит правды.

Совершенно иррациональная, но объяснимая ярость охватила Бэннинга. Он тряхнул Терению за плечи:

– ЧТО должно появиться?!

– Подожди и увидишь!

– Терения! - предостерег Джоммо, и Сохмсей усмехнулся:

– Они думают о корабле.

Рольф выругался.

– Конечно, они же должны были послать за другими членами Совета Империи, чтобы совместно решить нашу судьбу. И если только обычаи не изменились, это означает тяжелый крейсер класса "А" под командованием адмирала. - Он повернулся к Джоммо. - Скоро?

– Пять минут, час - я не могу ответить точно.

– Но вы по-прежнему остаетесь заложниками, - свирепо сказал Рольф.

Джоммо кивнул. - Это должно сделать ситуацию забавной.

– Но не благоприятной, - откликнулся Бэннинг. - Рольф, нам надо убираться отсюда.

Рольф удивленно посмотрел на него. - Только после того, как Джоммо вернет тебе память!

– Джоммо, - решительно произнес Бэннинг, - сможет сделать это и на нашем корабле, не так ли? Мы уходим! - Он повернулся. - Киш, передай приказ Хорику и остальным готовиться к отлету. И приведи сюда несколько человек, поскорее. Они понесут оборудование. Джоммо! Ты покажешь, какие аппараты необходимы. Постарайся ничего не забыть! - если тебя волнует судьба твоей императрицы.

Складка вокруг рта Джоммо стала глубже, и в первый раз за все время он ослабил свой железный самоконтроль. Он посмотрел сначала на Сохмсея, который наблюдал за ним с пристальным интересом, потом на Рольфа и Бэннинга взглядом, горящим такой искренней ненавистью, что Бэннинг чуть не вздрогнул, и наконец - на Терению.

– Не берите с собой хоть ее, - сказал он. - Умоляю вас.

– Она будет в такой же безопасности, как и мы, - ответил Бэннинг и добавил, обращаясь к Терении:

– Поверьте, я сожалею. В план это не входило.

Терения прошептала:

– Не думаю, чтобы я отказалась, если бы мне предложили сначала посмотреть на твою смерть, а потом умереть самой. - Похоже, она говорила то, что думала.

Внезапное сомнение и чувство вины охватили Бэннинга. Он позволил себе идти к цели напролом, не слишком задумываясь об этике. Для него, землянина, звездные императоры и императрицы, Валькар и Молот, все эти интриги чуть ли не стотысячелетней давности в конце концов казались не более чем словами, не более чем невероятным сном, а человек не слишком-то задумывается о своем поведении в сновидении. Но теперь слова перестали быть словами. Слова превратились в людей, живых, реальных людей. Это были и Терения, и Джоммо, и он сам стал реальной силой - Валькаром, если даже он лишь его тень. Его действия могли повлечь невообразимые последствия, способные повлиять на жизнь миллиардов людей, обитающих на мирах, о которых он и слыхом не слыхивал.

Бэннинга испугала гигантская тяжесть легшей на него ответственности.

И теперь, в эту последнюю минуту он понял, что такая ноша ему не по силам.

– Рольф, - начал он, - я…

В распахнувшуюся дверь ворвался Киш.

– Сообщение, господин - радар "Солнечного пламени" засек приближающийся корабль и Бехрент просит, чтобы мы поторопились вернуться на борт!

Бэннинг беспомощно взглянул на Терению. У него не было выбора.

Терения необходима для выкупа его собственной жизни и жизни его людей, для обеспечения свободного прохода через космические патрули. Позже, может быть, у него появится время подумать об этике.

– Ладно, - резко бросил Бэннинг. - Передай капитанам и веди сюда людей.

– Они уже здесь, господин.

– Хорошо. - Он повернулся к Джоммо. - Поторопись, и не пытайся умничать. Сохмсей будет наблюдать.

Бэннинг снял свою накидку с капюшоном и набросил ее на плечи Терении.

– Сейчас я отведу тебя на корабль.

Теперь она уже не смотрела на него и ничего не сказала.

Когда Бэннинг взял ее за руку и повел вперед, Терения пошла рядом, прямая и гордая, уделяя ему не больше внимания, чем если бы его здесь вовсе не было - правда, Бэннинг чувствовал, как она вздрагивала, когда он касался ее почти обжигающего тела.

В нижних залах дворца и снаружи царила напряженная, но не суетливая спешка. Люди Бэннинга длинными колонами бегом возвращались на корабль а разоруженная и беспомощная дворцовая охрана угрюмо толпилась в стороне.

Они зашевелились, несмотря на угрожающее им оружие, когда увидели Терению, но Хорик окружил ее и Бэннинга сильной охраной и они без помех прошли мимо.

Свежий ночной воздух охладил щеки Бэннинга. В темном небе ничего не было видно, но он знал, что там, вдали, к ним, опережая свет, мчится опасность. Он поторопил Терению. Деревья и фонтаны остались позади и они вышли на посадочную площадку, где лежал крейсер, через открытые люки которого лился яркий свет. Бэннинг, крепко державший Терению, тревожно думал, начал ли Рольф, найдут ли все нужное оборудование, далеко ли вражеский корабль и сколько минут у них осталось.

В воздушном шлюзе дежурил Скранн. Он руководил спешащими людьми, не допуская затора в небольшом помещении. Увидав Бэннинга, он сказал:

– Капитан будет рад видеть вас в рубке, сэр.

Его голос звучал напряженно, а сам он выглядел встревоженным. Бэннинг грубо затащил Терению внутрь, не утруждая себя извинениями. Заметив свободную каюту, он бесцеремонно толкнул ее туда, запер дверь и поставил охрану. Потом он поспешил в рубку.

Бехрент, шагавший взад и вперед по рубке, выглядел свирепее, чем когда-либо раньше. То и дело вбегали и выбегали ординарцы. Техники беспокойно ерзали у контрольных панелей.

– Какова ситуация? - спросил Бэннинг.

Бехрент поднял вверх одну руку и рубанул ей по ладони другой.

– Уже сейчас, - сказал он, - нам придется взлетать прямо под их орудиями. - Он посмотрел через иллюминатор на людей, бегающих внизу. - Что они там делают? - прорычал он. - В игрушки, что ли, играют? Клянусь, я захлопну люки и оставлю их…

Розовощекий ординарец, у которого глаза выпрыгивали от нервного возбуждения, влетел в рубку и выпалил, обращаясь к Бэннингу:

– Рольф только что поднялся на борт и велел передать вам, что все в порядке, и что он присмотрит за пленными.

– Хорошо, - сказал Бэннинг. Он тоже посмотрел в иллюминатор. - Отправляйся вниз и скажи, чтобы поторопились с погрузкой. Взлет в два…

Появился другой ординарец и принес сообщение с радара. Записку взял Бехрент и краска сошла с его лица, внезапно ставшего бесконечно уставшим.

Он протянул записку Бэннингу.

– Если сейчас вы посмотрите на небо, то увидите крейсер, летящий сюда.

– Пусть прилетает! - дико рявкнул Бэннинг.

Бехрент взглянул на него.

– Но через две минуты после приземления они узнают о нас все, и тогда…

– Две минуты, - прервал Бэннинг, - время вполне достаточное, если мы будет двигаться быстро.

Лицо Бехрента озарилось мрачным светом:

– Вы по-прежнему Валькар! Это должно сработать, но патрули будут предупреждены раньше, чем мы выйдем в открытый космос.

– Будем думать о патрулях, когда дойдем до них, - ответил Бэннинг.

Бехрент заорал в микрофон систем оповещения:

– Расчеты световых орудий - по местам!

ВЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВАЛЬКАР! Какая ирония, подумал Бэннинг. Он по-прежнему Нейл Бэннинг. Он отсрочил последнее испытание истинности своего "я", но это была всего лишь отсрочка.

В рубку, нахмурив свое крупное лицо, втиснулся Рольф.

– Так мы собираемся драться?

– Мы собираемся ускользнуть от крейсера, а не драться, - ответил Бэннинг. - По крайней мере, мы попытаемся. Как Джоммо?

– Я запер его вместе с Теренией и оставил охрану, - сказал гигант. - Аппаратура в другом месте, тоже под охраной.

– Это правильная машина, господин, - добавил Сохмсей, проскользнувший в рубку вслед за Рольфом. - Я читал его мысли.

– Надеюсь, что мы проживем достаточно долго, чтобы успеть испытать ее, - сквозь зубы произнес Бэннинг. Он смотрел вверх через видеоэкран на усеянное звездами небо.

Бехрент тоже смотрел вверх. Сейчас все на корабле стихло. Каждый человек занял свое место по стартовому расписанию. Не слышалось ни звука, кроме глубокого, еле уловимого жужжания механизмов, создающих поле.

Высоко в небе появилось темное пятно, закрывшее звезды. Оно росло с ужасающей быстротой, стремительно превращаясь в огромную черную массу, несущуюся вниз, создавая впечатление, что это сам небосвод рушится на них.

"Солнечное пламя" слегка качнулось, когда тяжелый крейсер в сотне ярдов от них, сбрасывая скорость для посадки, завис над самой площадкой.

– Старт! - рявкнул Бехрент.

Они взлетели в тот миг, когда другой крейсер коснулся площадки.

Бэннинг смотрел на картины, проносящиеся через большой изогнутый экран так, словно пытался разглядеть среди них свою будущую жизнь или смерть. Он смотрел на дворец, на удаляющуюся планету, когда услыхал резкую команду Бехрента: "Огонь!"

Дворец, посадочное поле, резко очерченные формы только что опустившегося крейсера - все озарилось ярчайшим светом. Фокус этой слепящей вспышки пришелся на хвостовую часть крейсера, потом свет ослаб и исчез. Их собственный корабль мчал их прочь так быстро, что в краткий миг эта сцена внизу съежилась и пропала из виду.

– Сделано! - ликующе воскликнул Рольф. - Команда невредима, но они не могут гнаться за нами!

Теперь "Солнечное пламя" летело через теневой конус планеты и Бэннинг слышал из радиорубки вопли оператора: "Очистить проход восемнадцать - чрезвычайный случай, чинуша! Очистить проход восемнадцать - проход восемнадцать…"

Они вырвались из тени в ослепительное сияние Ригеля. Огромное бело-голубое солнце осталось за их спинами и они мчались в открытый космос, а мимо проплывали шары-лампы внешних планет.

– Вырваться, с самой Теренией на борту! - заорал Рольф и с силой хлопнул Бэннинга по плечу. - Мы им покажем, что Старая Империя оживет!

– У капитана, - шепнул Сохмсей, - в мыслях нет радости.

Перед этим Бехрент ушел в радиорубку и теперь возвращался, с невеселой усмешкой на изборожденным морщинами лице.

– Я не собираюсь, - угрюмо сказал он, - праздновать сейчас что бы то ни было. Внешние патрули уже предупреждены и держат нас на радаре, перекрывая путь.

– Проклятье! - взревел Рольф. - Тогда режь прямо сквозь заслон - там ведь только легкие крейсеры!

– Погоди, - прервал его Бэннинг. - Радиус действия наших орудий больше, чем у них, верно? И если мы поставим перед собой огневой барьер, то они не смогут ответить и будут вынуждены убраться, не так ли?

– Все зависит… - начал Бехрент, но тут же замолчал, а через секунду продолжил:

– Стоит попытаться. Им не сообщили, ПОЧЕМУ нас приказано задержать, иначе они могли бы отважиться. Но не зная… - не закончив, он подошел к микрофону внутренней связи, вызвал пост управления огнем и принялся отдавать приказы.

"Солнечное пламя" прошло не больше, чем в миллионе миль от скованной льдом внешней планеты. Скорость крейсера была такой, что она показалась грязно-белым кегельным шаром, прокатившимся по звездному небу.

Заговорили орудия. Лишь слабая дрожь отметила их залп - снаряды не выбрасывались взрывчатыми веществами, а приводились в движение собственными двигателями. Но Бэннинг увидел яркие вспышки, разорвавшие пустоту впереди и по сторонам, танцующие искры на фоне бесконечных бесчисленных звезд. По мере того, как корабль мчался вперед, огненные искры, несущие смерть, двигались вместе с ним.

– Патрули убрались! Все чисто на два парсека! - доложили с радара, и Бехрент резко бросил в микрофон: "Полный ход!"

– Они струсили! - воскликнул Рольф. - Я знал, что у них кишка тонка сунуться в пекло!

– …Но тяжелые суда, линейные крейсеры и вспомогательные средства изменили свои курсы и приближаются к нам со ста четырнадцати направлений, - закончил доклад радарщик.

Наступила мертвая тишина. Бехрент повернулся к Бэннингу, на его лице агонизировала улыбка:

– Имперские силы получили приказ. И они получат НАС. Они не уступают нам ни в скорости, ни в радиусе действия орудий.