Этим вечером факелы озарили банкетный зал дымным светом. Огонь запылал в круглых очагах, расположенных между колоннами, украшенными щитами и флагами многих кораблей. Вся эта большая комната была выдолблена в огромной скале вместе с галереями, смотревшими на море.

Вдоль зала были расставлены столы. Между ними бегали слуги с кувшинами вина и блюдами дымящейся, прямо с очага, дичи. Весь этот день Карс провел с железнобородым и сейчас он с некоторой тревогой отметил, что весь Кхондор празднует здесь под дикую музыку арф и пение скальдов.

Он сидел с морскими королями и предводителями пловцов и людей неба на возвышении в северном конце холла. Иваин тоже была здесь. Ее заставили стоять, и она в продолжении всего времени стояла неподвижно, с высоко поднятой головой, не выказывая никаких признаков слабости. Карс восхищался ею. Ему нравилось в ней то, что она по-прежнему была гордой Иваин.

Резные стены были украшены изображениями кораблей, захваченных в качестве трофеев во время боевых действий, и Карсу казалось, будто он окружен тенями мрачных чудовищ, внезапно оживающих в свете факелов.

Эмер нигде не было видно.

Голова Карса кружилась от вина и болтовни, и он чувствовал в себе все нарастающее волнение. Он нащупал эфес шпаги Рианона, стоявшей между его коленями. Сейчас, сейчас наступит время.

Рольд со звоном поставил кубок.

– А теперь, - сказал он, - перейдем к делу. - У него, как и у всех них, слегка заплетался язык, но он прекрасно владел собой. - А какое же у нас дело? Дело очень приятное. - Он рассмеялся. - То, о котором мы столько раз говорили - смерть Иваин Сарк!

Карс окаменел. Он ждал этого.

– Подождите! Она же моя пленница.

Все они поздравили его с этим обстоятельством и снова выпили за его здоровье, все, кроме Торна из Тарака, человека с бесполезными руками и искривленной щекой. Он весь вечер просидел молча. Он пил много, но не пьянел.

– Конечно, - сказал Рольд. - Значит выбор твой. - Он обернулся и смерил Иваин довольным взглядом. - Как она умрет?

– Умрет? - Карс встал. - Кто говорит о смерти Иваин?

Они все смотрели на него и вид у них был довольно глупый. В первый момент они были настолько удивлены, что отказались верить своим ушам.

Иваин мрачно улыбнулась.

– Но за чем другим ты стал бы привозить ее сюда? - спросил железнобородый. - Смерть от шпаги слишком легка, иначе ты убил бы ее на галере. Разве не ради мщения ты привез ее к нам?

– Я никому ее не отдам! - выкрикнул Карс. - Я сказал, что она моя, и я говорю, что она не будет убита.

Наступила мертвая тишина. Глаза Иваин встретились взглядом с глазами землянина. В них блестела насмешка. Потом Торн из Тарака произнес одно слово:

– Почему?

Теперь он смотрел своими темными безумными глазами прямо в лицо Карсу, и землянин понял, что на этот вопрос он должен ответить.

– Потому что жизнь ее, как заложницы, слишком ценна. Разве вы - дети, что не можете этого понять? Ведь вы сможете добиться освобождения всех рабов-кхондов… Может быть, даже, сможете диктовать Сарку свои условия.

Они рассмеялись, и этот смех не был приятен.

Предводитель пловцов сказал:

– Мои люди этого не хотят.

– Мои - тоже, - сказал крылатый человек.

– И мои! - Рольд тоже вскочил на ноги. Он весь пылал от гнева. - Ты - чужеземец, Карс. Ты, возможно, не понимаешь нас!

– Нет, - сказал Торн из Тарака. - Верни ее назад. Ее, которая выучилась доброте на коленях Гораха, а мудрости - у своих учителей из Кару-Дху. Освободи ее снова, пусть она ставит свое клеймо на других, как ставила его на мне, когда подожгли мой корабль! - Он посмотрел в упор на землянина своими горящими глазами. - Пусть она живет, потому что варвар любит ее.

Карс тоже смотрел на него. Он смутно сознавал, что морские короли подались вперед, наблюдая за ним - девять военных предводителей с глазами тигров, с руками, уже сжимающими эфесы шпаг. Он знал, что губы Иваин сложились, готовые к усмешке. И он расхохотался.

– Смотрите, вы! - прогремел он, и повернулся к ним спиной, чтобы они смогли увидеть на ней шрамы от бича. - Похожи ли они на любовные письма Иваин? И Дхувианин, когда я его убивал, пел не любовную песню!

Он снова повернулся к ним лицом, разгоряченный вином, опьяненный силой, которую сознавал в себе.

– Пусть кто-нибудь из вас повторит это, и я сниму ему голову с плеч.

Посмотрите на себя. Сколько болтовни и страсти из-за жизни какой-то девки!

Почему бы лучше вам всем не собраться и не поговорить о том, как низложить Сарка!

Все зашумели, повскакивали с мест, ругая его упрямство, потрясая кулаками.

– И о чем ты только думаешь, песочная голова? - вопил Рольд. - Неужели ты никогда не слышал о Дхувианах и их оружии? А ведь они - союзники Сарка! Как ты думаешь, сколько кхондов умерло за эти годы, пытаясь выстоять против этого оружия?

– Но предположим, - сказал Карс, - у вас появилось бы свое оружие?

В его голосе было нечто такое, что даже Рольд насторожился.

– Если у тебя есть что-то на уме, говори прямо!

– Сарк не смог бы выстоять против вас, - сказал Карс, - если бы вы овладели оружием Рианона.

Железнобородый фыркнул.

– Ох, айя, Проклятого! Найди его гробницу, передай нам его силу, и мы пойдем за тобой на Сарка.

– Значит, вы связали себя обещанием, - сказал Карс и поднял шпагу. - Смотрите сюда! Смотрите как следует! Есть среди вас хоть кто-нибудь настолько знающий, чтобы узнать эту шпагу?

Торн из Тарака протянул неизувеченную руку и взял шпагу, чтобы рассмотреть ее поближе. Потом рука его задрожала. Он посмотрел на остальных и сказал со странным благоговением в голосе:

– Это шпага Рианона.

Комната погрузилась в благоговейную тишину, а потом Карс заговорил:

– Это и есть мое доказательство. Я знаю тайну гробницы.

Тишина. Потом у железнобородого вырвалось сдавленное восклицание и остальные, как по команде, разразились громкими выкриками. Шум разгорался как пламя.

– Он знает тайну!

– Согласились бы вы противостоять оружию Дхувиан, если бы обладали великой силой Рианона? - спросил Карс.

Шум был так силен, что Рольд не сразу смог заговорить. Лицо высокого кхонда выражало сомнение.

– А сможем ли мы использовать оружие Рианона, если получим его? Мы ведь не можем понять, как действует оружие Дхувиан, находящееся в этой галере.

– Дайте мне время на то, чтобы изучить и испытать его, и я узнаю, как использовать орудия власти Рианона, - уверенно ответил Карс.

Он был уверен, что ему это под силу. Ему, конечно, понадобится время, но он был уверен, что его знаний достаточно, чтобы понять принцип действия хотя бы части приборов, порожденных другой наукой.

Он высоко поднял огромную шпагу, заблестевшую в свете факелов, и возвысил голос.

– И если я справлюсь с этим, согласитесь ли вы улучшить этот мир?

Пойдете ли за мной на Сарк?

Все сомнения были отброшены. Возможность драться с сарками, по крайней мере на равных условиях, решила все.

Ответ морских королей был дружным и единым.

– Пойдем!

И тогда Карс увидел Эмер. Она вошла на помост из какого-то внутреннего прохода, и теперь стояла между двумя гигантскими изображениями кораблей, не сводя с Карса широко раскрытых и полных ужаса глаз.

Даже в такой момент всеобщего возбуждения что-то в ее облике привлекало внимание воинов. Повернувшись к ней, они посмотрели на нее внимательнее. Она вышла на открытое пространство перед столом. На ней было лишь свободное белое одеяние, волосы неубраны. Она выглядела так, как будто только что встала ото сна и пришла сюда в полудреме.

Но дремота эта должна была быть ужасной, тяжесть ее как будто пригибала девушку к полу. Шаги ее были медленны, дыхание тяжело, и даже эти отважные бойцы ощутили в своем сердце их тяжесть.

Эмер заговорила, и каждое ее слово было ясным и весомым.

– Я видела это раньше, когда чужестранец возник передо мною впервые, но силы покинули меня, и я не могла говорить. Теперь я скажу вам. Вы должны уничтожить этого человека. Он - опасность, он - темнота, он - смерть для всех нас!

Иваин насторожилась, глаза ее сузились. Карс почувствовал на себе ее взгляд, полный жгучего интереса. Но все его внимание было приковано к Эмер. Вновь, как тогда на набережной, душа его наполнилась странным ужасом, не имевшим ничего общего с тем, что он испытывал перед необычной сверхчувствительностью этой девушки.

Вмешался Рольд, и Карс овладел собой.

"Дурак, - подумал он, - принимать всерьез женскую болтовню, женское воображение…"

– …тайну гробницы! - говорил между тем Рольд. - Разве ты не слышала? Он может дать нам могущество Рианона!

– Айя, - мрачно сказала Эмер. - Я слышала и верю в это. Он хорошо знает место, где скрыта гробница и знает оружие, которое там находится.

Она подошла ближе к Карсу, посмотрела на него, стоящего при свете факелов со шпагой в руке. Теперь она обращалась прямо к нему:

– Почему бы не знать об этом тебе, кто так долго просидел там в темноте? Почему бы не знать об этом тебе, кто собственными руками создал эту дьявольскую силу?

Была ли жара и вино причиной того, что каменные стены закружились и холод их ударил ему в грудь. Он попытался заговорить, но слов не получилось - лишь хриплый непонятный звук. Голос Эмер возвысился, безжалостный, уверенный.

– Почему бы не знать об этом тебе - тебе, Проклятому, Рианону!

Каменные стены вернули слово и повторяли его до тех пор, пока зал не наполнился призрачным именем - Рианон! Карсу показалось, что корабли шевельнулись при этом звуке и затрепетали знамена. А девушка стояла неподвижно, ожидая его слов, но во рту у него было сухо и пусто.

Все они смотрели на него, и Иваин, и морские короли - и эта пугающая тишина поглотила собой все, и выпитое вино, и забытое празднество.

Словно он был павшим Люцифером, коронованным всей злобой мира.

Потом Иваин рассмеялась, и в ее смехе слышалась нотка торжества.

– Так вот почему! Теперь я понимаю, почему ты выкрикнул имя Проклятого там, в каюте, когда восстал против власти Кару-Дху, сопротивляться которой не может ни один человек, и убил Ссана.

Голос ее звенел насмешкой.

– Приветствую тебя, господин Рианон!

Он вновь обрел способность говорить.

– Ты лжешь, мегера! Ты тешишь этим свою гордость. Ни один человек не может одолеть Иваин Сарк, но бог - другое дело.

Он закричал на всех них:

– Вы что - дураки или дети, что слушаете это безумие? Ты, Джахарт, ты ведь сидел рядом со мной у весла. Разве не текла моя кровь под ударами бича, как у обыкновенного раба?

Джахарт задумчиво сказал:

– В первую ночь на галере я слышал, как ты выкрикнул имя Рианона.

Карс выругался. Он повернулся к морским королям.

– Вы же воины, а не девки-служанки. Пошевелите мозгами. Разве я похож на разгуливающего мертвеца?

Уголком глаза он увидел, что Богхаз идет к помосту, а там и здесь полупьяные воины с галеры вытаскивают шпаги, вскакивают и устремляются за ним.

Рольд положил руки на плечи Эмер и строго сказал:

– Что заставило тебя сказать это, сестра?

– Я говорю не о теле, - сказала Эмер, - а только о духе. Дух могущественного Проклятого может жить и жить. Он продолжал жить и теперь каким-то образом вошел в этого варвара и спрятался в клетках мозга.

Она вновь повернулась к Карсу.

– Ты и сам чужой и странный, и за одно это я стала бы бояться тебя, ибо не понимаю тебя. Но за одно это я не стала бы желать тебе смерти. Но я говорю, что Рианон смотрит сквозь твои глаза и говорит твоим языком, и в твоих руках его шпага и скипетр. И из-за этого я требую твоей смерти.

Карс хрипло сказал:

– И вы хотите слушать это безумное дитя?

Но он видел облако глубокого сомнения на их лицах. Суеверные дураки!

В этом настоящая опасность.

Карс оглядел своих людей, соображая, есть ли у него шансы на победу, если дело дойдет до драки. Про себя он выругал желтоволосую девку, произносившую эти невероятные, невозможные, безумные слова.

Да, безумные. И все же дрожащее пламя страха в его собственном сердце превратилось в один сильный жаркий луч.

– Если мною овладели, - рявкнул он, - разве я не узнал бы об этом первым?

"Разве не узнал бы?" - эхом отозвался этот вопрос в мозгу Карса. И он вернулся памятью к прошлому кошмару темной гробницы, где ему почудилось присутствие чего-то чужого и жаждущего, снам и полузабытым воспоминаниям, которые не были его собственными.

Нет, не правда. Это не могло быть правдой. Он не позволил бы существовать такой правде.

Богхаз поднялся на помост. Он бросил на Карса лишь один странный и острый взгляд, но когда он обратился к морским королям, речь его была искусной и дипломатичной.

– Нет сомнения в том, что мудрость госпожи Эмер не сравнима с моей, и я не собираюсь вести себя неуважительно по отношению к ней. Но этот варвар - мой друг, и говорю я о том, что знаю сам. Он тот, за кого себя выдает, не больше и не меньше.

При этих словах люди с галеры разразились угрожающими возгласами.

Богхаз продолжал:

– Подумайте, господа мои. Стал бы Рианон убивать Дхувианина и объявлять войну саркам? Стал бы он предлагать победу Кхондору?

– Нет! - сказал железнобородый. - О, боги, конечно не стал бы. Он стоял бы за отродье Змеи.

Эмер заговорила, привлекая их внимание.

– Господа мои, лгала ли я когда-нибудь вам? Давала вам неверные советы?

Они покачали головами, и Рольд сказал:

– Нет. Но сейчас одного твоего слова недостаточно.

– Хорошо, забудьте о моем слове. Есть способ доказать - Рианон он или нет. Пусть пройдет испытание перед Мудрыми.

Рольд, нахмурившись, подвергал себя за бороду. Потом он кивнул.

– Мудро сказано, - согласился он, и остальные присоединились к его словам.

– Айя… Пусть будет доказано.

Рольд посмотрел на Карса:

– Ты подчинишься?

– Нет, - сердито бросил Карс. - Не подчинюсь. К черту всю эту суеверную чушь! Если моего предложения показать вам гробницу недостаточно для того, чтобы вас убедить, что ж, действуйте сами, без меня.

Лицо Рольда напряглось.

– Ничего дурного с тобой не случится. Если ты не Рианон, то бояться тебе нечего. Еще раз спрашиваю: ты подчинишься?

– Нет.

Он начал отступать к столу, к своим людям, которые, по-волчьи ощерившись, уже приготовились к драке. Но Торн из Тарака схватил его за лодыжку, когда он проходил мимо него, и люди Кхондора налетели на людей с галеры и обезоружили их прежде, чем успела пролиться кровь.

Карс дрался с морскими королями, как дикое животное. Его припадок ярости длился до тех пор, пока железнобородый не ударил его, с сожалением, рогом для вина по голове.