ГЛАВА 10
Если раньше он опасался даже прикоснуться к этому мечу, то теперь, наоборот, не выпускал его из рук. Он ужепонял к этому моменту, что существует некая сила, которая всячески его поддерживает. Он не знал природы этой силы, не знал ее целей и не видел причин быть ей благодарным. Но он в нее верил.
Не может быть, чтобы порталы работали только в одну сторону — не зря же тогда, в самый первый день, Руша Хем не пустил его обратно? Тим сделал еще один шаг и вдруг, сам того уже и не ожидая, вывалился обратно в комнату. Портал замерцал у него за спиной и с негромким хлопком исчез, но Тим не обратил на это внимания — в комнате никого не было. Ни Нальмы, ни Руша Хема, ни мага.
— Черт, — сказал Тим, опуская арбалет. — Куда уже умотали, я ж ходил-то всего ничего?
На звук откуда-то прибежал давешний маг и замер в проходе, словно об стенку ударившись. Замер и выпучил глаза.
— Чё, не ждал? — хмыкнул Тим. — Где Руша Хем?
— Там, — сказал маг, ткнув рукой в сторону выхода, — в столовой. Кушает.
Тим кивнул:
— Понятно. Отойди, я выйти хочу.
Маг шагнул в сторону. Тим вышел из комнаты, посмотрел на мага и зашагал наружу. Перед выходом обернулся — маг все так же стоял возле входа и следил за ним взглядом загипнотизированного удавом кролика.
Тим вышел наружу, прищурился от неожиданно яркого света, осмотрелся. Неприятно удивило отсутствие лошади. «Быстро, — подумал он с иронией. — Небось уже в конюшню пристроили. А что, халява тут дело редкое, упускать нельзя». Показалось странным, что солнце уже перевалило зенит, и довольно давно. Вроде бы, когда они с Нальмой подъезжали к Хорту, было позднее утро. Может, внутри портала время идет быстрее? Или он просто неправильно запомнил?
Тим пошел к столовой и у самого входа столкнулся с Руша Хемом. И еще раз подивился его выдержке: ни вздохнуть горестно, ни глаза закатить — спокойный такой. Тим даже расстроился немного. Он-то предвкушал, как вытянется лицо у волина, когда он перед ним нарисуется. Не на того напал, похоже.
— Где Нальма? — спросил Тим.
Руша Хем моргнул.
— Сесса Сах Аота? Уехала.
— Куда… Подожди, как — уехала? Не ушла?
— На лошади. Не знаю куда.
«Блин! Так это Нальма лошадь забрала. Наверное, к Сах Аоту едет… Надо догнать».
— Мне нужна лошадь, — заявил он Руша Хему. — У тебя есть лошадь?
— Есть.
— Я забираю, — сказал Тим, прищуриваясь и отступая на шаг. — Помешаешь — убью.
— Волины не боятся смерти, — сказал Руша Хем, и почудилась Тиму в его голосе легкая насмешка. Дескать, что, забыл уже?
— Тогда я убью тебя сразу, а лошадь заберу сам, — рассудительно сказал Тим.
Руша Хем улыбнулся. Тим даже арбалет чуть не выронил от неожиданности — если бы ему улыбнулась статуя, он бы удивился меньше, даром что он в этом мире ни одной статуи не видел. И хотя улыбнулся волин вполне искренне и доброжелательно, Тима эта улыбка напугала до того, что волосы зашевелились. «Что это он смеется? — с нарастающей паникой подумал Тим, пытаясь посмотреть, нет ли кого у него за спиной, и не выпустить при этом Руша Хема из поля зрения. — Может, знает чего?»
— Забирай, — сказал Руша Хем, выключив улыбку и снова надев маску бесстрастия. — Где конюшня, знаешь.
Спокойно обошел ошарашенного Тима и, не оборачиваясь, пошел к башне.
— Твою мать! — сказал Тим растерянно, чувствуя нарастающую злость. Вроде бы все вышло по его желанию, а ощущение почему-то было такое, что своего добился именно Руша Хем, а Тим остался ни с чем. «Сделал-таки он меня, — подумал Тим с невольным уважением. — Красиво проиграл, гад. Влепить, что ли, болт ему в спину? Не, не стоит. Еще хуже получится, да и вообще по-хамски». Мотнул головой, повесил арбалет на пояс и поспешил к конюшне.
Похоже, дела Руша Хема шли неплохо, несмотря на обрушившиеся в последнее время бедствия, вызванные одним питерским пареньком, — в конюшне было аж три лошади. Тим удивленно покачал головой при виде такого богатства, потом выбрал себе лошадь по вкусу — черную с белой звездочкой на лбу. На всякий случай пристально рассмотрел остальных лошадей — нет ли среди них той, на которой он приехал в Хорт. Нашел седло с упряжью, открыл денник и оседлал задумчиво-безразличную лошадь. Надел уздечку, вывел на улицу и залез в седло. Подумал немного, слез, достал арбалет и пошел в башню.
Руша Хем находился в той комнатке, в которой был портал, и разговаривал о чем-то с магом. О чем был разговор, Тим не успел расслышать — оба замолчали, как только Тим появился в проходе. Руша Хем опять смотрел спокойным, ничуть не удивленным взглядом, зато выражение лица мага слегка скрасило досаду Тима — тот выглядел так, словно как раз в этот момент пытался проглотить теннисный мячик.
— Мне нужна карта, — без лишних предисловий заявил Тим, — чтобы на ней была дорога к Аль-Аоту.
Руша Хем пошевелился, посмотрел на мага.
— Дай, — сказал он без тени эмоции.
Маг вздрогнул и выбежал из комнаты, чуть не столкнувшись с едва успевшим шагнуть в сторону Тимом. Тим посмотрел на Руша Хема, пожал плечами и пошел за магом. Вышел наружу, осмотрелся, но искать мага не пришлось — он уже выскакивал навстречу из какой-то другой комнаты, держа в руке длинный свиток. Выскочил и замер. Тим подошел, осторожно вытащил свиток из руки мага, развернул. Кивнул, бросил:
— Я удовлетворен, — и, вешая арбалет на пояс, поспешил к выходу.
Лошадь уже успела убрести за ограду школы и спокойно паслась на ближайшем крестьянском огороде. Двое крестьян согбенными фигурками застыли рядом с лошадью, но сделать ничего не пытались. Тим, ругнувшись, побежал за лошадью. Крестьяне при виде Тима вообще впали в ступор. Тим вздохнул, сказал по-русски: «Извините» и взял лошадь под уздцы.
— Ладно они, — сказал он лошади, осторожно выводя ее на улицу, — но ты-то должна понимать. Тебе что, травы мало?
Лошадь фыркнула и замотала головой.
Тим развернул карту, прикинул маршрут и, вздохнув, свернул опять. Дорога предстояла долгая, и сможет ли он догнать Нальму — неизвестно. «Хотя, может, оно и к лучшему, — подумал Тим, пуская лошадь энергичной рысью. — Сах Аот небось в курсе всего, что знает Нальма, так что, может, ей лучше и не знать, что я вернулся. — Но тут же сообразил, что это предположение неверно: — Черт, да он и так знает. Он же будущее видит… Бли-ин… Как, спрашивается, с таким вообще сражаться? А Нальму надо обязательно догнать. Может, она и не совсем без воли — умудрилась же она сказать, что надо Сах Аота убить. Вряд ли он хотел, чтобы она это сказала».
Дорога свернула, и дома Хорта скрылись за холмом. «Вы тут не расслабляйтесь, — мысленно сообщил Тим, — я, может, еще вернусь. — И только тут спохватился: — Вот блин, я же не спросил у Руша Хема, зачем он меня сюда выдернул. Проверить портал — это понятно, но на хрена ему вообще портал на Землю понадобился?» Заколебался, не повернуть ли обратно. Может, на этот раз ему удастся удивить волина? Но, проехав в раздумьях еще немного, решил не возвращаться. Не то чтобы из каких-нибудь особых соображений — просто не хотелось. Хотелось быстрее догнать Нальму, разобраться с Сах Аотом и закончить уже это дело.
Путь до Аль-Аота занял два райма и один день — почти на треть больше, чем рассчитывал Тим, хотя он отдыхал совсем немного и старался ехать не только всю ночь, но и большую часть дня. Нальму он не только не догнал, но даже и не понял — ехала она вообще в Аль-Аот или нет. Во всяком случае, ни один из опрошенных им торговцев на стоянках светловолосой девушки верхом на каурой лошади не видел. Или врали, что не видели. Впрочем, Нальма запросто могла ехать другим путем — этих самых путей в Аль-Аот можно было проложить добрый десяток, из них три-четыре выходили примерно одинаковой длины, и какой из них выбрала Нальма — было неясно. Вдобавок Тим не сразу понял, что на карте изображены не только дороги, но и незащищенные тропы неизвестного назначения, порой выходившие к дороге то тут, то там. Поэтому Тим первые дни сильно путался, часто сворачивая не на том повороте, и даже порывался выкинуть карту, подозревая злой умысел то ли Руши Хема, то ли его мага, то ли их обоих.
Не ускоряло пути и то, что за продуктами, водой и кормом для лошади приходилось заезжать в деревни — на стоянках ему ничего не давали, а взять товар силой у него не получалось. Просто рука не поднималась — в буквальном смысле. Поэтому он без зазрения совести использовал метод Людей Дороги: не продают — отбери. Правда, никто не сообщал ему об отсутствии хозяина в той или иной деревне. Поэтому бой с защищающим свое хозяйство волином ему пришлось провести не один, не два и не десять — порядка сорока. Арбалетом он пользовался редко — то ли волины ему попадались как на подбор сильные, то ли просто они уже знали про это оружие и были к нему готовы. Поэтому Тим забрал меч у побежденного то ли в третьей, то ли в четвертой деревне волина и сражался уже им. В конце концов все эти бои слились в его памяти в одну сплошную полосу — он даже не смог бы сказать, в какой деревне с кем подрался, как проходил бой и чем он закончился. То есть заканчивались-то они все победой Тима, разумеется, но как конкретно — он не помнил. В памяти остались только некоторые картинки.
Вот застигнутый врасплох волин выскакивает из какого-то домика в чем мать родила, и, несмотря на угрожающе поднятый меч, вид у него — животики надорвешь.
Вот — волин-женщина, точнее, даже девушка, зажимая правой рукой пропоротый бок, пытается левой подобрать упавший меч. Тиму очень не хотелось ее убивать, и оказалось, что довольно сложно не убить волина, который никак не желает признавать поражение. Даже если ты намного сильнее. Тим орал ей, что ему нужны только продукты и вода, но девушка не унималась. В конце концов Тим сдался и уехал искать другую деревню, а девушка-волин осталась стоять на улочке своей небольшой деревушки, в изодранной и окровавленной одежде, измотанная, но непобежденная.
Вот — тает, сменяясь мертвым (уже совсем мертвым) безразличием, удивление в глазах волина, смотрящего на огрызок меча в своей руке — тогда Тим понял, что в большинстве случаев для победы достаточно обезоружить противника, но в первый раз он не смог сразу остановить удар своего меча. Потом вроде получалось.
Вот — на него неожиданно нападает йельм, быть может, даже его же Рекс или Шарик, и Тим, шипя от боли в обожженных руках, рубит его на быстро тающие лохмотья пламени все тем же мечом. Раньше Тима неоднократно занимал вопрос: есть ли какое-нибудь тело у йельма, или он весь — огонь? Теперь ему представилась возможность это узнать, и он склонялся ко второму варианту. Во всяком случае, когда в воздухе растаял последний клочок огня, на земле под ним не было ничего — даже пепла. Волин, хозяин йельма, даже меч доставать не стал — только смотрел безучастно, как Тим набивает припасами седельные сумки.
Чем больше дней проходило в пути, тем большая апатия охватывала Тима — уже было совершенно ясно, что о внезапном нападении можно забыть. Даже если представить, что Сах Аот все это время мух ловил и Тима в упор не замечал, — все равно. Все равно уже весь Хем-Алар, а за ним и Шилак, пожалуй, знали, что по дорогам в сторону Аль-Аота едет сумасшедший волин-пустышка и ищет русоволосую девушку на лошади. Если первое время Тим как-то торопил события, стараясь поскорее добраться до цели, то в последние дни происходящее настолько затянуло его, что было уже совершенно безразлично, сколь длинный путь остался перед ним. Выяснись вдруг, что Сах Аот живет не в Аль-Аоте, а где-нибудь в другой стране… Маар-Сауше, например, да хоть даже в Азрайме на другой стороне планеты, — Тим бы ничуть не расстроился. Кивнул бы, проверил остроту меча и принялся подбирать маршрут. Но дорога все-таки кончилась.
Тим, находясь в уже ставшем привычным исступленно-безразличном состоянии, заехал в Аль-Аот и, отстраненно удивляясь большому числу людей, поехал по главной дороге. Наверное, он так бы и до цели доехал, не выходя из своего сомнамбулического сна, но неожиданная картина вдруг встряхнула его разум, вернув ему ясность мысли. В какой-то момент он вдруг увидел, что над каждым человеком светится в воздухе полоска определенного цвета. У некоторых она была зеленая, но короткая, у некоторых — тоже зеленая, но длинная, у некоторых (впрочем, таких было немного) полоска была желтой. Тим посмотрел на это чудо раз, посмотрел другой, потом механически остановил коня и словно проснулся. «Это же… игрушка! — пришла, пожалуй, первая за последние дни осознанная мысль. — Полоски жизни над каждым… Точняк — стратегия какая-то. Это что же выходит — я в компьютере?! Но тогда…» Тим посмотрел наверх и чуть с лошади не свалился — над ним, прямо над головой, светилась длинная изумрудно-зеленая полоса. «Ну, — подумал Тим. — Я и сам в курсе, что я живой. Только кто же это мной играет, интересно?» Махнул рукой по зеленой полосе, но ладонь прошла сквозь нее, не встретив ни малейшего сопротивления.
— Глюк какой-то, — сказал Тим и присмотрелся к своей полосе — из чего она сделана? Полоса, словно только этого и ждала, вдруг расширилась на все обозримое поле и заполнилась письменами. «Как в компьютере, когда мышку наводишь, — подумал Тим. — Как такое может быть, чтобы мной кто-то в компе играл? Может, права мама — я рехнулся и весь этот мир мне просто чудится? Чё там написано-то хоть?» Тим присмотрелся к тексту — это был какой-то список. На каждой строчке шло имя… даже не имя, а имя-образ… а рядом с ним — маленькая полоска какого-нибудь цвета. Некоторые были подлиннее, некоторые — покороче, некоторые — красные, некоторые — зеленые. «Блин!» — подумал Тим, начав понимать, и посмотрел на самую верхнюю строчку. Полоска там была не самой длинной, но красной. А рядом с ней безразличным взглядом смотрел на Тима не кто иной, как Руша Хем. Тим хмыкнул и, уже догадываясь, что он там увидит, бросил взгляд вниз. Список прокрутился перед глазами, потом остановился, дойдя до конца. Здесь большинство полосок были длинными и зелеными. Изображенные рядом лица на первый взгляд показались Тиму незнакомыми. Но одно лицо — рядом с короткой желтой полоской — он вспомнил. Это была та самая девушка-волин, которая так и не дала Тиму накормить лошадь.
— Вашу машу! — сказал Тим потрясенно. — Это же шаретор! Удостоился наконец.
Посмотрел озадаченно на список еще раз. «Это, получается, — подумал он с веселым удивлением, — за каждую драку мне еще и денег давали? Так вон они чего сопротивлялись-то. Ну и зря, мне ж ихних денег не надо было, только еды да воды немного. Так что сами дураки». Моргнул, мотнул головой — и длинный список исчез, словно его и не было. Жадно огляделся. Поток безразличных людей обтекал его, как водный поток обтекает скалу, и над каждым из них плыла в воздухе полоска шаретора.
— Ни хрена себе, — сказал Тим. — Упасть — не встать.
Помнится, Нальма совсем другое про шаретор говорила. Что он не виден как что-то определенное, а просто — виден. Уверяла, что Тим поймет, когда сам увидит, — и что? Пожалуй, местные жители все же видели шаретор как-то иначе. Ну неудивительно — где им было в Варкрафт играть? Кстати, все полоски в обозримом пространстве были куда бледнее, чем у Тима, и этот факт привел его в мрачно-веселое настроение. Он поймал первого попавшегося под руку прохожего (шаретор невелик, большой долг какому-то Сай Машу, масса микроскопических долгов ему простых людей) за шкварник и спросил без лишних предисловий:
— Где живет Сах Аот?
Прохожий хлопнул глазами и уставился на Тима, но не сделал ни малейшей попытки вырваться и сбежать.
— Глухой, что ли? — поинтересовался Тим участливо. — Повторяю: где живет Сах Аот?
— Не глухой, — отозвался прохожий растерянно. — Там живет, в Маар-Алтауше, — и махнул рукой. «Дом тысячи имен», — машинально перевел Тим и уточнил:
— Это вон та пирамида в конце улицы?
— Да.
— Понятно… я так и думал. А скажи, много ли… волинов у Сах Аота в этом Маар-Алтауше?
— Не знаю, — прозвучал недоуменный ответ. — Тысячи… может, больше… Не знаю.
— Тысяча так тысяча, — сказал Тим, отпуская прохожего и теряя к нему интерес. — Тысяча так тысяча, — повторил он громче, пуская лошадь быстрым шагом. В другое время он бы не преминул поглядеть по сторонам, может, даже свернуть с главной улицы и проехаться по переулкам, тем более что посмотреть было на что — в Аль-Аоте Тим впервые в этом мире увидел что-то, к чему было применимо слово «архитектура». Некоторые, даже многие, дома уже не являлись просто стенами и крышей. Какие-то вычурные столбы несомненно декоративного назначения вдоль стен, рельефный рисунок самих стен, фигурные проемы окон — похоже, здесь дома имели чуть больше чем просто утилитарное назначение. Впрочем, как тут же отметил Тим, все нестандартные дома были старыми, и, похоже, их никто не стремился поддерживать в хорошем состоянии: столбы везде были в явном некомплекте, стены потихоньку разрушались, а в оконных проемах частенько наблюдались явно не предусмотренные архитектором проломы. Все это Тим отмечал краем глаза, не сводя взгляда с пирамидального здания в конце улицы. Главная улица Аль-Аота была спроектирована по общему для всех населенных пунктов этого мира принципу — улица, площадь, дом Хозяина. Только помасштабнее — дома по бокам в два этажа минимум, дорога — как Невский проспект, площадь в конце улицы — целое Марсово поле, да и сам дом Хозяина выглядит куда как презентабельно. Перед его входом Тим с удивлением даже статуи обнаружил — две одетые в длинные робы фигуры пятиметровой высоты стояли по бокам от входа, почему-то спиной к площади. Сам Дом тысячи имен имел семь этажей, каждый этаж был, похоже, квадратным в плане и немного меньше предыдущего, крышу самого верхнего этажа украшала еще одна, сильно избитая временем, скульптура, которая, похоже, когда-то изображала летящую птицу. Теперь, правда, она изображала птицу бесклювую и бескрылую.
Тим спешился у входа и пошел к статуям. Полное отсутствие народа на площади его удивило, но не насторожило — мало ли, может, у них принято. Статуи оказались безликими — выходящий из Дома человек тоже видел две фигуры, но уже обращенные спинами к входу. Тим поудивлялся странной фантазии скульптора, потом усмехнулся: «Правильно. У них тут так и принято. Ко всем задом». Вынул меч и вошел в полутьму Дома тысячи имен.
Он ожидал, что «тысячи» волинов навалятся на него сразу, как он переступит порог, но внутренние помещения Дома были пусты и безжизненны. Нет, они не выглядели ненаселенными — несмотря на обычный аскетизм местных жителей, следы пребывания в Доме большого количества людей скрыть было невозможно, да никто, пожалуй, этого сделать и не пытался. Тим обошел стандартные жилые комнатки, тихо недоумевая, куда подевались все их обитатели — может, поджидают его на следующих этажах?
Но второй этаж тоже был пуст. Здесь помещения были побольше, попадались комнаты, уставленные шкафами со свитками и всякими неясного назначения предметами, несколько квадратных залов со странными геометрическими рисунками на полу, и — опять ни души.
Третий этаж состоял из одной большой залы в центре, все стены которой были покрыты порядком поистершимися фресками. Тим направился к лестнице, кидая на стены быстрые взгляды — похоже, когда-то здесь были изображены бытовые сценки из жизни народа Сай: крестьяне возделывают поле, маг размахивает руками над пентаграммой, воин пронзает мечом противника и так далее. Тим уже поднялся на вторую ступеньку, когда одна из фресок вдруг приковала его внимание, заставив замереть на лестнице с поднятой ногой.
Толстяк со скорбной физиономией шел мимо схематически изображенной толпы, а из-под куполообразного его балахона торчало порядка десяти ног — две толстые, в центре, а остальные — маленькие, по бокам. Тим, чувствуя, как мурашки ползут по коже, спустился обратно, осторожно подошел к стене и потрогал фреску рукой. Посмотрел по сторонам, и сердце его екнуло в груди. Рисунок, несомненно, изображал когда-то процессию. Время не пожалело труд древнего художника, и процессия на стене осталась далеко не вся — сразу за толстяком шел большой пласт обвалившейся штукатурки, а за ним… за ним уже замеченные Тимом сражающиеся воины, несомненно, принадлежали той же процессии. Тим бросил затравленный взгляд дальше и отметил, что конец этой фрески сохранился — он приходился почти на самый угол зала, и Тим ясно видел там белое полотно, посредине которого кто-то лежал. Тим машинально потер шрам под глазом и выдохнул. Облизывая вдруг пересохшие губы, явственно слыша собственное сердцебиение, он подошел к концу фрески. Всмотрелся и вздохнул облегченно — кого бы ни изображала эта процессия, конец ее сильно отличался от увиденного когда-то Тимом во сне. Там восемь небрежно изображенных человеческих фигур несли белое полотно, в центре которого, вытянув руки вдоль тела и скрестив ноги, лежал, закрыв глаза, бородатый пожилой мужчина. Был он вырисован, в противовес несшим полотно фигуркам, с большим тщанием — художник даже ушные раковины не поленился изобразить. Тим вздохнул еще раз, покачал головой, успокаиваясь, и пошел к лестнице.
«Хорошо бы спросить у кого, что значит эта фреска, — подумал он, поднимаясь на следующий этаж. — Это может оказаться важным…» Поднял меч и вжался в стену — ему явственно послышались какие-то звуки за углом, сразу за лестницей. «Началось», — подумал Тим, вздохнул и шагнул в коридор. Но никто его там не ждал, а бормочущие и скрипящие звуки неслись откуда-то издали. Хмурясь и пытаясь определить происхождение этих звуков, Тим прошел по коридору и вышел в большую светлую комнату.
Противоположной от входа стены у этой комнаты не было, только ряд столбиков тянулся по крыше предыдущего этажа, образуя большой, обращенный к площади балкон. Боковые стены комнаты были увешаны оружием, стояли у стен какие-то тумбочки, висели стеллажи. Тим мельком глянул на улицу, заметил немалое количество народа, откуда-то появившегося на площади, медленно выходящие из боковых улочек группы; потом бормотание послышалось совсем рядом, и Тим стремительно обернулся. В углу, скрючившись за небольшим столиком, сидел… не человек! Тим вдохнул и медленно приблизился. Существо коротко шмыгнуло широким плоским носом, подняло вытянутую голову и посмотрело на Тима громадными иссиня-черными глазами. Тим замер, не дыша — настолько жутким и одновременно притягивающим был бездонный взгляд этих глаз. Потом существо снова шмыгнуло, издало негромкое бормотание и опустило голову. Послышались уже знакомые скрипящие звуки — существо что-то писало. Тим осторожно сделал еще два шага и вытянул шею. Будь на листке какой-нибудь осмысленный текст, вряд ли Тим бы смог его прочитать — больно неудобным был ракурс, но осмысленного текста там как раз не было — там рядами шли одни и те же кругляши-иероглифы. «Аот, аот, аот, — писало существо, — всё, всё, всё». Тим скосил глаза и обнаружил рядом со столиком громадную стопку уже исписанных листов и рядом — не меньшую стопку чистых.
Тим сделал шаг назад и занес меч:
— Ты — Сах Аот? — спросил он.
Существо молчало. Тим задумался. Может, никакого Сах Аота и нет вообще? То есть когда-то это существо было Сах Аотом, а потом рехнулось, и — все? Все идет по накатанной, и целому миру наплевать на то, что им никто не управляет. Тим опустил меч.
— Ты меня понимаешь? Ты был Сах Аотом?
Существо опять промолчало, Тим нахмурился, поискал взглядом шаретор — тут же в воздухе появилась бледная белая полоска. Шаретор существа был пуст. Совершенно. «Как такое может быть?» — удивился Тим, но удивлялся он недолго, потому что кто-то за его спиной вдруг произнес очень хриплым голосом:
— Оставь неразумного в покое. Я — Сах Аот.
Тим быстро обернулся, подняв меч в защитную позицию, посмотрел на говорившего и вздохнул. Назвавший себя Сах Аотом принадлежал, несомненно, к той же расе, что и сидящий за столиком безумец. Но этот сумасшедшим не выглядел — он стоял, глядя на Тима с высоты своего двухметрового роста, и держал в руке странной формы меч. А полоска шаретора у него была насыщенно-голубого цвета.
— Ты — Сах Аот? — на всякий случай уточнил Тим.
— Да, — просто отозвалось существо.
Губы Тима вдруг пришли в движение совершенно помимо его воли.
— Кесселькор, — произнес Тим незнакомым ему самому странно звенящим голосом. Потом воспоминания нахлынули на него сплошным потоком. Полосатые крысотаксы, уродливый вертолет. Дезинфекционная камера. «Мы (я) — говорить — понимать?» Затемненный зал и светящиеся кошачьи глаза на лице неизвестного существа. «Do you speak English?» Нечеловечески высокое кресло. «(Отпускать — домой) сожаление». Тим потряс головой и посмотрел на высящуюся перед ним безмолвную и неподвижную фигуру. Что — получилось?
Но тут Сах Аот вдруг шагнул вперед, Тим отшатнулся в сторону и выставил меч, но Сах Аот шел не к нему, а к сидящему в углу сородичу. Тим только сейчас вдруг понял, что тот сидит, не шевелясь, а скрипящие и бормочущие звуки прекратились.
Сах Аот нагнулся к столику, протянул к нему левую руку и поднял лежащий сверху лист. Тим успел заметить, что тот исписан меньше чем наполовину, потом Сах Аот развернулся.
— Не думал, что у них это получится, — сказал он, сминая листок в руке. — Мои создатели опять меня удивили. В последний раз, я рассчитываю.
Согласные Сах Аоту давались с трудом, но тем не менее речь его была понятна и правильна. Тим посмотрел на замершее существо, потом снова на Сах Аота.
— Что случилось? — спросил он.
— То, что должно случиться. Я давно заметил ловушку, подготовленную мне моими создателями. Хотя возможности ее применения я не видел, но предусмотреть подобное счел необходимым. Сах Аот был он. — Тонкая длинная рука указала на замершее в углу существо. — Я вырастил тело, подобное себе, но без ловушки, и переселил в него свой разум. А старое тело оставил в качестве ответной ловушки. И ты в нее попал.
Тим сглотнул и вжался в стену.
— Я давно тебя ждал, — продолжал Сах Аот, — ты мне нужен. Теперь, когда план моих создателей не удался, понимаешь ли ты, что бессилен против меня?
Тим подумал про арбалет, но даже тянуться к нему не стал.
— Что же ты сам вышел? Мне говорили, у тебя тысячи волинов.
— Ты их сильнее, — сказал Сах Аот. — Их смерти были бы лишены смысла.
Тим улыбнулся, потом задумался:
— Я однажды видел, как два волина дрались друг с другом. Они бегали по деревьям и прыгали на десять ралан. Я так не умею. Те, с кем я сражался раньше, тоже не умели, но если твои волины так могут, они могли победить.
— Все волины так умеют. Это ты им не давал делать что-то, что казалось тебе сверхъестественным. Своей волей. Разве Арво тебе не объяснил?
Тим моргнул удивленно. Он знает про Арво? Хотя… Выходит, Нальма была права. Нальма! Тим вздрогнул.
— Нальма, — сказал он, — где она?
Сах Аот наклонил голову.
— Сесса? Я полагаю, она прекратила существование. Я отозвал из нее свою волю, сесса не могут жить без воли Хозяина.
— Зачем? — выдохнул Тим. — Зачем ты это сделал?
— Она выполнила свою задачу — привела тебя ко мне. И стала более вредна, чем полезна.
— Ты! — разозлился Тим. — Разве ты не видишь будущее? Ты что, думал, я стану тебя слушать, после того как ты ее убьешь?
Тим прыгнул вперед, нанося удар, но, впервые за последние двадцать дней, его удар не достиг цели, а напоролся на сокрушительный ответ. Тима отбросило в угол, под ноги все так же неподвижно сидящему старому телу Сах Аота.
— Именно потому, что я вижу будущее, — сообщил Сах Аот, — я сделал так. Я мог получить твое кратковременное согласие, используя сесса, но дальнейший прогноз неблагоприятен и имеет значительно меньшие шансы на нужный мне исход. Поняв природу сесса, ты бы стал неуправляем.
— Сука, — сказал Тим, поднимаясь на ноги, — ты лжешь. Ты не полностью управлял ей, ты ее просто не смог использовать. Она сказала мне, что если тебя убить, то она освободится!
— Нет. Я контролировал каждое ее слово и движение. Сесса не освобождаются со смертью Хозяина, а погибают. Она намекнула тебе об обратном с моих слов — чтобы ты сам стремился попасть ко мне. Что и случилось. И в портал тебя она толкнула моими руками — чтобы ты попал в логово ихшей и убил их.
— Я их не убил, — машинально ответил Тим. — Они все живы.
— Пока живы, — отозвался Сах Аот, — и будут живы еще некоторое время. Ты занес к ним болезнь. Она чрезвычайно заразна, но долго не выдает себя. Их время кончилось.
Тим закашлялся и поднял удивленный взгляд на Сах Аота.
— Нет, — ответил тот на невысказанный вопрос, — для тебя эта болезнь не опасна. Ты будешь жить долго, если пожелаешь этого.
— Зачем я тебе? — спросил, сглотнув, Тим.
Сах Аот пару раз моргнул, потом заговорил снова, и в голосе его явственно слышалось удовлетворение:
— Чтобы стать повелителем своего мира под моим началом. Все, что не усиливается, то слабеет. Земле Сай нужна война. Чтобы она не начала слабеть, она должна продолжать развиваться. Но я уже объединил под своим началом весь этот мир, здесь развиваться больше некуда. Твой мир будет первым из великой будущей Цепи Миров Сай.
Тим вздохнул удивленно — он что, серьезно?
— Ты должен понимать, — продолжал Сах Аот, — это наилучший шанс как для тебя, так и для твоего мира. Ты останешься жив, а твой мир получит лояльного к нему правителя.
Тим криво ухмыльнулся:
— А почему ты так уверен, что я буду служить тебе… верно? А не соглашусь только для вида?
— Ты забыл, что я вижу будущее, — спокойно отозвался Сах Аот, — и сразу пойму, истинно ли твое согласие или нет. Соглашайся.
— А если я не соглашусь?
— Ты умрешь, а у твоего мира будет другой правитель. Менее эффективный, чем ты. Будет много смертей и разрушений в твоем мире, но конец одинаков и неизбежен. Твой мир позабыл Суть Воли и не знает Порядка Вещей. Он обречен.
— А что, — Тим прищурился, — других вариантов нет?
— Нет. Если бы ты мог видеть будущее так же ясно, как я, ты бы согласился в мгновение.
— Ну да, — пробормотал Тим, — еще б ты что-то другое сказал.
— Соглашайся, — настойчиво повторил Сах Аот.
«Вот заладил», — мрачно подумал Тим и спросил:
— Этажом ниже на стене нарисована… нарисованы люди. Первыми идут толстяки в очень больших одеждах, потом сражающиеся… что этот рисунок значит?
Сах Аот моргнул и наклонил голову.
— Почему ты спросил? — В его голосе слышалось удивление. — Это изображены похороны человека, занимавшего высокий пост. Подобные похороны перестали проводиться уже очень давно, задолго до моего прихода в этот мир. И это правильно — бессмысленное и бесполезное действо. Почему ты спросил?
— Показалось, что это важно, — ответил Тим. — Я подумал и решил. Я отклоняю твое предложение.
Сах Аот наклонил голову.
— Люди, — сказал он разочарованно. — Эмоции. Неправильно, когда людьми управляют эмоции. Это делает их плохо предсказуемыми и неуправляемыми. В совершенном обществе люди будут управлять эмоциями, а не наоборот.
— Перебьешься, — зло сказал Тим, делая шаг вперед.
На этот раз он не рвался напропалую, а сражался вдумчиво и осторожно. Но все равно — чувство собственного бессилия не покидало его. Похоже, Сах Аот просто забавлялся с ним, как кошка с мышкой, и все хитрые выпады и обманные финты Тима были против него даже не бесполезны, а просто незаметны.
— Моя воля не слабее твоей, — сказал Сах Аот, нанося удар, который отнес Тима метра на два в сторону и впечатал в стену, — но на моей стороне мастерство, многократно превосходящее твое, и предвидение будущего. Твое упорство бессмысленно.
— Сам ты… бессмысленен, — хрипло сказал Тим, оторвавшись от стены.
— Сейчас, — Сах Аот опустил меч, — последняя узловая точка. Сейчас еще существует шанс, что ты согласишься, и твое согласие будет истинно. Дальше этого шанса уже нету, и, если ты продолжишь упорствовать, я буду вынужден тебя убить.
Тим согнулся, упершись руками в колени, отдышался. Задумался. Согласиться? Потом его взгляд упал на лежащий неподалеку арбалет — видимо, выпал в какой-то момент боя. Вспомнился Арво, кричащий: «Веди нас, Тимоэ!» Инги, со страхом и восторгом смотрящий на арбалет в своей руке. Удивленное лицо Нальмы: «Держать — удобно, и что? Как им бить?»
— Понятно, — сказал Тим, делая шаг в сторону, — понятно.
Резко нагнулся, подхватил арбалет с пола и выпустил оба болта прямо в вытянутую лысую башку Сах Аота. Болты со свистом вспороли воздух, потом наступила тишина. Тим, нахмурившись, нажал оба спуска еще раз, подержал. Потом поднес арбалет к лицу. Болтов на ложах нет, оба лука спущены.
— Да пошел ты, — заорал Тим по-русски, бросая арбалет в голову Сах Аота и бросаясь следом. Но на этот раз противник не стал отбивать его удар своим мечом. Он шагнул в сторону, отвел меч Тима просто рукой (что-то металлически звякнуло под рукавом) и вонзил свое оружие прямо в грудь Тиму. «Как во сне, — подумал Тим, — во сне…» Опустил взгляд. Почему-то Сах Аот не стал выдергивать меч после удара, и его рукоять сейчас покачивалась прямо под носом Тима. «Он же без оружия остался, — вдруг понял Тим, — а я нет». Длинная фигура качалась и расплывалась в непонятно откуда взявшемся мареве. Безоружная фигура. Тим победно улыбнулся, начал поднимать неожиданно потяжелевший меч и вдруг с удивлением заметил, что его рука тоже пуста. Меч лежал под ногами. «Уронил, — удивился Тим. — Ну и ну. Надо поднять. Сейчас подниму, у меня еще есть пара секунд, он не ожидает…» Меч вдруг чудесным образом оказался под самым носом, и Тим, обрадовавшись этому чуду, потянулся к заполнившей весь мир простой деревянной рукоятке. «Сейчас-сейчас… сей-час…»
Сах Аот окинул взглядом скрючившуюся на полу фигурку, потряс рукой. Меч почему-то застрял после удара, да так сильно, что вырвался из руки. Сах Аот моргнул и пошел к выходу. Надо Исполняющих позвать — пусть приберутся.