Книга: Охота на НЛО
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8

ГЛАВА 7

В трех сосенках гуляя, насмерть замерзли оба…
Егор Летов

 

В библиотеке Сергей просидел три часа. О катастрофе в Розуэлле он ничего не нашел, равно как и упоминаний о каких-либо секретных институтах в родном городе. Перерыв подшивки послевоенных газет из фонда, он распрощался с библиотекаршей, пухленькой дамочкой лет сорока пяти с диким макияжем, и, как только вышел на пропахшую мочой библиотечную лестницу, его как громом поразило.
Екатеринбургский!
Краевед-фанатик, который всю жизнь посвятил белым пятнам в истории родного города и области, написал штук двенадцать так и не изданных книжек и устраивал в прошлом году акцию по установке на площади Ленина взамен означенного Ильича памятника Ионе Якиру, которого якобы пленили в нашем городе наймиты Сталина. Краевед был съехавшим не только на истории края, но и на демократии гайдаровского толка, что не слишком импонировало Сергею, но делать было нечего.
Найти Екатеринбургского оказалось проще простого — он, как всегда, сидел на лавочке в парке имени Гоголя и кормил хлебом двух облезлых голубей. Голуби курлыкали, давились кусками и отгоняли нахального воробья, также пытавшегося примазаться к халяве.
— Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, — сказал Сергей, присаживаясь рядом с краеведом. Тот индифферентно посмотрел на него, подвигал густым пучком седых волос, означающим бороду, и пробасил:
— Здравствуйте, молодой человек.
— Капитан Слесарев. Из милиции, — заметив в глазах краеведа настороженный огонек, поспешил уточнить Сергей.
— Удостоверение, — жестко сказал Екатеринбургский.
Сергей показал корочку.
— Благодарю. А я думал, комитетчик… — этим словом краевед выразил редкое сочетание пренебрежения и боязни. Насколько Сергей помнил, особым диссидентом Екатеринбургский никогда не являлся, но среди приверженцев Новодворской и компании было модно строить из себя пострадавших от органов.
— Я к вам, Дмитрий Дмитриевич, как к профессионалу. — Сергей хотел было сказать: «Как профессионал к профессионалу», но удержался. — Не поможете ли?
— Весь внимание, — сказал краевед, рассеянно кроша последний ломоть хлеба.
— Недавно один человек мне сказал, что в нашем городе есть секретный научно-исследовательский институт. После войны вроде бы открыли. Вы ничего об этом не слышали?
Краевед потер переносицу,
— Угм… Ну, научно-исследовательских у нас три: Гипрострой…
— … мелиоративный и люпина, — закончил за него Сергей. — Это я знаю. Вот и интересуюсь, не было ли каких-то слухов, сплетен… Может быть, попадалось вам что-то в архивах…
— Угм… — Краевед сунул в рот оставшуюся в пальцах хлебную корку. — Я не уверен… Академик Дубов в беседе со мной ссылался на то, что в 1968 году в нашем городе встречался, и неоднократно, с Патоном. Знаете, кто такой Патон?
— Тоже академик…
— «Тоже академик», — фыркнул краевед. — Выдающийся академик! Металлург, специалист по сварке мирового значения! Только вот что он у нас тут делал — не могу знать, поскольку никто у нас сплавами не занимается. Сталелитейного тогда еще не было, его пустили позже… Тем не менее Патон находился здесь примерно три месяца, к тому же, по воспоминаниям Дубова, с довольно представительной делегацией. Это было что-то оборонного значения. Вот вам зацепочка, господин капитан.
— А сам Дубов что здесь делал?
— Дубов как раз занимался люпином. Он сельхозник…
— А где он встречался с Патоном?
— Как я понял, в НИИ люпина и встречался. А что?
— НИИ люпина? А его в каком году построили?
— Весь комплекс — не могу сказать, тем более его и сейчас достраивают… Первые здания датированы началом века, там был конезавод, а чисто институтские здания строили сразу после войны. Сам же НИИ открылся в 1945 году, еще до победы. Первым директором…
Краевед явно настроился на небольшую лекцию, но Сергей прервал его:
— А литература об институте есть?
— Есть небольшая юбилейная монография Кузьменко, вышедшая в 1985 году. Спустя десять лет напечатали проспектик, маленький такой… Больше ничего.
— Так. — Сергей встал. — Дмитрий Дмитриевич, вы, конечно, понимаете, что наш разговор…
— О да, да, — закивал краевед. — Ни в коем случае. Я полагаю, комитет не в курсе? Это что-то частное?
— Я не хотел бы, чтобы комитет был в курсе, — заговорщически сказал Сергей. — Сами понимаете…
— О да, да! — еще пуще закивал краевед.
Как полезны недосказанности, подумал Сергей. Откланявшись, он вернулся в библиотеку. Разноцветная дамочка заулыбалась и тут же принесла ему просимую монографию Кузьменко и проспект 1995 года.
Более всего интересовал Сергея план института. Он неоднократно проезжал мимо на рейсовом автобусе, видел издали белые и розовые здания НИИ, но никогда не был вблизи, не говоря уже о самом институте. В сравнении с торчавшими посередине города Гипростроем и мелиоративным, НИИ люпина был в крайне выгодном положении — на окраине, к тому же располагал огромной территорией. Да Гипрострой и появился году в семьдесят втором, вспомнил Сергей.
План был простенький, без особых деталей. Главный корпус, лаборатории, делянки, гаражи, мехстанция, хозяйственные строения… В принципе придраться не к чему, но внимание Сергея привлек так называемый «корпус Е», стоявший на отшибе, метрах в пятистах от главного здания. Если и есть что-то секретное, то здесь, решил Сергей. Лесок вокруг, никто носа не сует… Да и вообще, что может быть скучнее и обыденнее, нежели НИИ люпина?
Проспект 1995 года оказался парадным и бессодержательным, поэтому Сергей его вернул, а монографией помахал перед носом библиотекарши:
— Можно мне эту книжечку взять на время?
— Берите, — улыбнулась та. — Только не потеряйте!
— Не стану, — пообещал Сергей.
Из автомата он позвонил Зотову, который, по счастью, оказался на месте, и спросил:
— Что делаешь?
— Бытовуха, — скучным голосом отозвался тот. — Жена мужа молотком… В реанимации.
— Муж?
— Нет, жена. Напились какой-то спиртовухи, типа денатурат, поссорились… Она его молотком, башку прошибла, потом помирились, спиртовуху допили, баба с катушек, мужик «скорую» и вызвал. Ему башку тоже штопают.
— Бросай своих алкоголиков, возьми машину, и поехали со мной. По старичку интересное всплыло.
— Какую машину? — удивился Зотов.
— Возьми у Хенкина ключи или у Купченко. Скажи, срочно надо.
— Возьми… — заворчал Зотов. — Ладно, попробую. Тебя где ловить?
— На Либкнехта, возле молочного.
— Через десять минут буду.
Зотов появился, но не через десять минут, а через полчаса. Он приехал на сером «Москвиче-412» и, когда Сергей залез в машину, принялся ругаться:
— Никто машины не дает, а? Друзья называется! Коллеги!
— А этот рыдван чей?
— Старшины Бадякина. Он мне полтинник был должен, я ему списал, только тогда согласился. На три часа!
Зотов сердито щелкнул по лбу сплетенного из разноцветных проводов чертика, висевшего на зеркале.
— Поехали в НИИ люпина, я тебе по дороге чего-то расскажу.
Историю с тарелкой и таинственным институтом Зотов воспринял неожиданно спокойно.
— Еще и не то бывает, — заметил он, лихо подрезая какую-то иномарку. — Я вот в газете читал…
— То в газете, а то у нас в городе. Ты хоть раз в этом люпине был?
— Чего мне там делать? Я что, животновод?
— А почему животновод?
— Ну, люпин же вроде коровы жрут… Или нет?
— А хрен его знает.
Они подъехали к проходной НИИ, вернее, к большим старинным воротам с облупившейся краской. Ворота были открыты настежь, в будке с застекленными окошками никто не сидел.
— Высшая степень секретности, — хихикнул Зотов. «Москвич» въехал на территорию института и по разбитой асфальтовой дорожке подъехал к главному корпусу.
Мимо прошел мужик в грязном белом халате с какими-то банками в руках. Он безразлично глянул на машину и скрылся в подвальной двери.
— Куда теперь? — спросил Зотов. — Оставим тачку здесь и пойдем.
Сергей сверился с планом: да, вон та дорожка, обсаженная пихточками, должна вести к корпусу Е. Они заперли машину — на этом настоял Зотов, сказавший, что «не собирается доверять ученой братии, которая вмиг вывинтит бадякинскую магнитолу», — и пошли по дорожке. По пути встретился еще один мужик в не менее грязном халате, он вез тележку с двумя пластиковыми мешками, наполненными бело-розовыми гранулами. На появление чужаков мужик никак не отреагировал.
Вскоре над вершинами березок показалась шиферная крыша корпуса Е. Вокруг пахло весной, вдоль бордюров валялись бычки и мусор, с разбитого фонаря свисал на проводах пустой патрон от лампочки.
— Ну и бардак у них тут, — констатировал Зотов.
— Ученые… — Могли бы и прибраться
— Им сейчас не до того. Оборонные институты закрывают, а кому их люпин надобен? Небось зарплату года два не получали…
Корпус Е представлял собой такое же розовое облезлое здание, как и главный. Немытые окна были местами с трещинами, местами заклеены бумагой или закрашены изнутри. На первом этаже, возле турникета-вертушки, их встретил дед ушка-вахтер.
— Вы к кому? — спросил он, отложив газету и высунувшись из своего оконца. У дедушки было плохо побритое скомканное личико с ясно-голубыми младенческими глазками. От личика даже на значительном расстоянии шибало сивушным перегаром.
Такого вопроса Сергей не предусмотрел и наугад брякнул:
— К директору.
— К Толстопятову, что ль? Так его нет, он в Москве.
— Да мы знаем. Мы к тому, кто за него, — встрял Зотов. — Этот, как он…
— Бачило? Так он не тут. Он в главном сидит, на третьем этаже.
— Там сказали, сюда пошел. Это корпус Е?
— Е. Сюда? Не иначе проглядел… Я по нужде отходил, он, видно, и прошел. Вы на втором этаже посмотрите, в лаборатории, только там и может быть.
Поблагодарив бдительного вахтера, Зотов и Сергей поднялись по темной лестнице с расшатанными перилами на второй этаж.
— Ну и секретный объект, — бурчал Зотов. — Да тут рухнет все со дня на день! На лестничной площадке второго этажа их встретил всклокоченный мужчина в белом — на этот раз чистом — халате. — К кому? — с ходу спросил он.
— К Бачило, — выдал Зотов.
— Я Бачило. Не имею чести… «Вот тебе раз, — подумал Сергей. — Бачило-то и в самом деле тут. Занесла нелегкая… Что ж теперь делать?»
— Капитан Слесарев, старший лейтенант Зотов. — Сергей сунул под нос заместителю директора удостоверение.
Тот не сдался:
— А что, собственно, случилось?
— Где можно с вами поговорить?
— Да хоть бы вот здесь. — Он распахнул дверь с непонятной надписью «ХБ-12». Это оказалась пустая комната с рядом стульев у стены и большим шкафом в углу, запертым на висячий замок. В комнате ощутимо пахло кошками и хлоркой.
— Прошу. — Бачило указал на стулья и сел сам.
— Спасибо. Мы, собственно, по вопросу… — Сергей не знал, с чего начать неожиданный разговор с мифическим Бачило, оказавшимся на месте совсем некстати. — По вопросу… Вы не знали такого Корнеева Бориса Протасовича?
— Корнеев… Корнеев… — Бачило задумчиво поморгал водянистыми глазами. — Не припоминаю. У нас работал?
— Да нет. Есть вероятность, что у вас в институте его просто… могли знать. И вообще, если можно, расскажите нам немного об институте.
— А что рассказывать? Сдыхает институт, — нервно сказал Бачило. — Финансирование никакое, что из федерального бюджета, что из областного… Сокращение вот недавно провели.
— Значит, совсем плохи дела? — посочувствовал Зотов.
— Совсем.
— А как же побочные проекты?
— Что вы имеете в виду? — воззрился на Сергея Бачило.
— Например, вот это. — И, действуя, скорее, по наитию, Сергей показал ему давешнюю «карту».
— Что это такое?
— Вы не знаете?
— Первый раз вижу. Зачем вы мне это показываете?..
Бачило смотрел на нее несколько мгновений, но Сергей мог поклясться, что за этот короткий промежуток времени в глазах ученого промелькнуло все: испуг, подозрение, удивление…
Но прежде всего — испуг.
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8