Глава 3 Ловушки заряжены
Ла-Рошель. Франция
Бискайский залив был неспокоен. Серые мрачные волны накатывались на побережье, ударялись об утес и, рассыпавшись на великое множество брызг, отступали, словно бесчисленная орда, атакующая хорошо укрепленную цитадель. Небо тоже не было особо приветливым. Мощный слой кучевых облаков наглухо прикрыл солнце. Ветер дул довольно сильный, но не очень холодный: октябрь во Франции — не такой уж суровый месяц.
Сабина с наслаждением наблюдала за разгулявшейся стихией. Дочь художника-мариниста, влюбленная в море, она только недавно переехала в Ла-Рошель из Марселя и еще толком не успела познакомиться с местными достопримечательностями. Теперь девушка вполне могла оценить, сколь сильно отличается Бискайский залив от теплого и ласкового Средиземного моря. Она с благодарностью прижалась к своему приятелю, вместе с которым сюда и приехала:
— А ты знал, куда меня привезти!
Марк повернулся к ней. В его глазах тоже горел восторг:
— Впечатляет?
— Еще как!
— Я был уверен, что тебе понравится! Как только ты мне рассказала про своего отца, я сразу же понял, что должен тебе это показать. Я очень люблю здесь бывать и прихожу сюда всякий раз, когда хочу поразмышлять о жизни или просто отрешиться от забот…
— Или когда нужно произвести на кого-то впечатление, — закончила она его фразу, лукаво улыбаясь.
— К сожалению, до сих пор в нашем городе я не встречал девушек, разделяющих мое увлечение морем.
— К сожалению?
— Пожалуй, к счастью, — поправился Марк, глядя на нее влюбленными глазами. — У нас родственные души!
— Да, и я просто счастлива, что мы встретились! — прошептала Сабина и страстно поцеловала его.
Влюбленные больше минуты не могли оторваться друг от друга, когда Сабина вдруг ощутила легкий дискомфорт. Что-то изменилось в окружающем мире, причем не в лучшую сторону. Ее охватило ощущение, которое хоть раз в жизни испытывал каждый — ощущение пристального взгляда со стороны. Недружелюбного взгляда.
Чуть отстранившись от Марка, она оглянулась и невольно вскрикнула: на краю скалы стоял довольно странного вида незнакомец. Высокий и худой, он был одет в какой-то необычный для современного человека темный костюм, черные сапоги и такой же плащ. Впрочем, Сабине сразу стало ясно, что незнакомец — не человек. Он был длинноволосый и абсолютно седой с кожей серовато-стального оттенка и заостренными ушами, а глаза… Его черные бездонные глаза с огромными зрачками напугали ее до дрожи. Головной убор у него отсутствовал, но довольно сильный ветер почему-то колыхал лишь кончики длинных волос, словно что-то невидимое держало его прическу. В какой-то момент девушке показалось, что она заметила над его головой что-то вроде клочка серого тумана…
Сабине и раньше приходилось видеть визитеров. В Марселе представители иных миров появлялись довольно часто. Эльфы, моррэйцы, орки, уллы… Но до сих пор она не видела таких, которые бы произвели на нее столь тяжелое впечатление. Сабина, человек, в общем-то, совсем не робкого десятка, сейчас испытывала самый настоящий страх. К тому же, она не могла объяснить себе, как он ухитрился подняться по каменным осыпям, не сбив ни одного камешка и ни единым звуком не дав знать о своем появлении.
— Вы выбрали неудачное место для свидания, — глухо произнес незнакомец. — Лучше вам поскорее уйти отсюда. Здесь отдыхаю я!
Сабина была склонна последовать совету зловещего визитера, который вполне мог оказаться адептом, но Марк был другого мнения. Испорченный пришельцем романтический момент вкупе с наглостью и бесцеремонностью незнакомца взбесили молодого человека.
— Этот утес не является вашей собственностью! — запальчиво сказал он. — У нас не меньше прав находиться здесь, чем у вас!
— Да неужели?! — Сабина почти физически ощутила вспыхнувшую в незнакомце бешеную ярость. — Прав у меня гораздо больше, чем ты думаешь, щенок!
Сжав кулаки, Марк шагнул вперед, но стоило визитеру только бросить на него взгляд, как парня скрючило от боли, его колени подогнулись, и он рухнул на землю, жадно хватая ртом воздух. Сабина увидела, как на его побледневшем лице выступила испарина, и он сжал зубы, явно огромным усилием сдерживая стон.
— Стойте! — умоляюще крикнула девушка незнакомцу, склоняясь над Марком. — Мы сейчас уйдем! Прекратите это, пожалуйста!
На лице визитера появилась кривая садистская усмешка:
— Раньше надо было думать, детки! Теперь мне уже мало вашего ухода!
Сквозь сжатые зубы Марка прорвался-таки хриплый стон, глаза выражали непередаваемую мэку.
— Все что угодно! — отчаянно выкрикнула Сабина. — Только не мучайте его! Я все сделаю!
В тот же миг на голове незнакомца появилась черная корона довольно жуткого вида. Точнее, проявилась, так как она, по-видимому, все время там была, только скрытая мороком. Во взгляде его засветилось торжество.
— Целуй мне сапоги, тварь! — приказал он. — И повторяй: «Ваше Величество, преклоняюсь перед Вами и вверяю Вам жалкую жизнь свою! Клянусь вечно служить Вам, о, Повелитель мира!»
Сабина, рыдая от страха и унижения, послушно исполнила все, что требовал этот жуткий визитер. Насладившись ситуацией, незнакомец глухо рассмеялся:
— Отлично! Достаточно!
— Отпустите его!
— Как скажешь…
Тело Марка вдруг выгнулось дугой, на губах выступила пена, глаза налились кровью, вылезли из орбит и вдруг лопнули. Кровь хлынула потоком из носа и изо рта. В следующий миг, испустив последний хриплый стон, Марк затих. Жизнь покинула его.
— Не-е-ет! — закричала Сабина, бросаясь к телу возлюбленного. — За что?! Я же все сделала!
В черных глазах визитера вспыхнули на мгновение искры безумия.
— Какая разница? Мне нравится убивать, и я не собираюсь отказывать себе в этом маленьком удовольствии! Не переживай, сучка, сейчас ты присоединишься к своему приятелю…
Издав вопль ужаса, Сабина метнулась к краю утеса, чтобы самой покончить со всем, не позволив чудовищному адепту-убийце глумиться над собой, но невидимая сила остановила ее, отшвырнув к самым ногам незнакомца. Он склонился над девушкой, зловеще улыбаясь. Белки и радужка окончательно исчезли, вытесненные жуткими черными зрачками, превратившими его глаза в две кошмарные бездонные пропасти.
— Не так быстро, радость моя! Я хочу поразвлечься!
Не выдержав стресса, сознание Сабины стало проваливаться в темноту беспамятства, но словно разряд молнии сверкнул в ее голове, помешав уйти туда: визитеру не нужна была бесчувственная жертва. И для девушки начался ад…
* * *
Московский мегаполис
На губах Дмитрия играла улыбка:
— Я люблю тебя, Алина, — произнес он, глядя ей в глаза.
— Я знаю, — улыбнулась она в ответ. — Иди ко мне!
Он шагнул вперед, и их губы слились в поцелуе. Одной рукой Алина обвила его шею, а другой извлекла из открытой сумочки, висевшей у нее на плече, раскрытый складной нож. Дмитрий ничего не замечал, сжигаемый пожаром страсти. Она максимально отвела правую руку с зажатым в ней ножом и что было сил вонзила его в основание шеи мужа. Потоком хлынула кровь. Его глаза широко распахнулись. В них смешались боль и недоумение. Он оттолкнул Алину и зашатался. Не в силах выносить немой укор его взгляда, она с отчаянным криком ударила его вновь, уже в грудь, и еще раз, и еще… Он безжизненно упал навзничь, и нож выпал из ее обессилевших пальцев.
Ужас содеянного липкой волной затопил ее сознание, и она закричала. В тот же миг справа и слева от нее возникли две знакомые фигуры — эдемита Пириэла и инферийки Селены. Губы эдемита кривились в насмешливой улыбке, а взгляд инферийки источал ненависть.
— Ну вот вы и сами сделали себя вдовой, Алина Андреевна, — произнес Пириэл. — Для этого вам не нужна была наша помощь.
— Но я не хотела! — беспомощно пролепетала девушка.
— Какая разница? Вы это сделали. Сами.
— И теперь ты умрешь! — прошипела инферийка.
— Но ты клялась не трогать нас!
— Я клялась ему, и пока он — член вашей семьи. Он мертв. Ты последуешь за своим супругом туда, куда ты его отправила, только умрешь медленнее. Намного медленнее!
Алину охватило отчаяние. Она повернулась к эдемиту:
— Спасите меня, умоляю!
Насмешка ушла из его улыбки, сменившись наигранной печалью. Пириэл покачал головой:
— Нет, Алина Андреевна. Теперь это — ваша проблема.
— Но вы обещали защищать меня!
— Только от вашего мужа. И только пока угроза не будет устранена. Вы сами устранили ее, Алина Андреевна. Я умываю руки.
Пириэл растворился в воздухе. Селена за ее спиной хихикнула. Девушка в ужасе повернулась к ней.
— Ну что, дрянь, поиграем в доктора? Обожаю быть хирургом! — В руке инферийки возник скальпель.
Алина издала вопль ужаса и отчаяния.
Она все еще кричала, когда проснулась. На лбу выступил холодный пот. Девушку трясло, как в лихорадке.
— О Боже, Боже… — беспомощно шептала она.
В Бога она не верила, да и мало кто верил после Катаклизма. Однако сейчас в безотчетном ужасе она звала ЕГО. Но даже если бы ОН услышал, то вряд ли откликнулся: она совершила преступление Иуды – предала того, кто любил ее и дважды спас ей жизнь. А что получила взамен? Вечный страх, ночные кошмары и угрызения совести, которые не заглушить никаким вином. Да, внизу их загородного особняка дежурили три адепта усмирителей: начальник московского КУ Беркутов держал слово. Но Алина почему-то была уверена – смерть придет за ней, и они ее не остановят. Слишком глубоко в ее душу запали слова уллийской предсказательницы: «Бороться с Судьбой дано лишь великим. Для остальных это безнадежное занятие». И Алина уже почти торопила смерть. Она, по крайней мере, избавит ее от ада, в который превратилась ее жизнь…
* * *
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
Селена встретила Дмитрия и Аллерию у входа в поселок. Увидев их вместе, она, было, лукаво улыбнулась, но, заметив унылые выражения их лиц, тоже помрачнела.
— Привет! Чего такие кислые? — требовательно спросила она.
— Война началась, — лаконично ответила Аллерия.
— О, война! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула инферийка и внезапно голосом Левитана произнесла:
— Войска фашистской Германии без объявления войны пересекли государственную границу Советского Союза…
Дмитрий, которому этот голос был знаком по старым хроникам, на несколько секунд замер в изумлении, но, сообразив, что инферийка есть инферийка и таланты ее бесчисленны и многогранны, досадливо отозвался:
— Ты почти угадала. Только чуть иначе: войска Серых Пределов пересекли границу Пандемониума.
— Ого! Дела серьезные! И что мы предпримем по этому поводу?
Дмитрий взглянул на Аллерию, но та только пожала плечами и отвернулась, всем своим видом как бы говоря: «Зачем смотреть на меня, если ты уже все решил?»
— Каладборг пока не в форме для решающей битвы, — неохотно пояснил Селене молодой человек. — Ему нужны еще жертвы.
— Думаю, за этим дело не станет, — с загадочной улыбкой обронила инферийка.
— Что ты имеешь в виду?
— Вам тут почта, от которой за милю несет западней.
— Нам?
— Ну, если быть точной, то Аллерии, но, полагаю, с прицелом на тебя.
— Это письмо? — встрепенулась Аллерия.
— Да.
— Где оно?
— У меня с собой.
— Дай мне!
Селена уже полезла за пазуху, когда Дмитрий вдруг быстро спросил:
— Постой, а кем оно было доставлено?
— Понятия не имею, — пожала плечами Селена. — Когда я пришла домой, то обнаружила его на столе в гостиной. Магическая доставка, вероятно.
— Но, насколько я разбираюсь в магии, — задумчиво произнес Дмитрий, — чтобы применить этот способ, нужно точно знать, где находится адресат или его жилище. Чуть ли не до метра, я прав?
— Ты совершенно прав, — подтвердила Аллерия. — Откуда ты столько знаешь о магии? От НЕГО?
— Нет. Каладборг, чтоб вы знали, не особо разбирается в магии, если она не боевая и не защитная. Он, так сказать, узкий специалист. Я просто до всех этих событий много времени проводил в эдемитской библиотеке. Как видно, не совсем зря. Однако, вернемся к нашим баранам.
— К кому? — недоуменно переспросила эльфийка.
— Да это поговорка такая. Означает, что надо вернуться к предмету разговора, от которого мы отвлеклись. Так вот, если я прав, то у меня вопрос: кто-нибудь оставлял наш новый адрес знакомым?
— Нет, — ответила Аллерия, а Селена просто отрицательно покачала головой.
— Тогда поздравляю вас, дамы, — нас выследили, — мрачно резюмировал Дмитрий.
— Но кто?
— А это, вероятно, будет ясно из письма. Кстати, пора бы уже на него взглянуть.
Селена извлекла письмо и вручила Аллерии. Та развернула его и хмыкнула:
— Слово «письмо» для этой записки слишком громкое. Так, посмотрим…
Пробежав по ней глазами, эльфийка молча протянула ее Дмитрию. Она была написана резковатым, несколько небрежным почерком и гласила:
«АЛЛЕРИЯ, АНКОРНУС ПОПАЛСЯ. ОН СОДЕРЖИТСЯ В СПЕЦКАМЕРАХ КУ.
О.»
— «О» — это кто? — спросил Дмитрий Аллерию.
— Олег Долохов, — со вздохом ответила эльфийка.
— Твой напарник? Интересно! Почерк его?
— Да.
— Это ничего не значит, — вмешалась Селена. — Опытному магу почерк подделать — раз плюнуть! Никакой графолог не отличит.
— Значит, западня эдемитов, — заключил Дмитрий.
— А может это не ловушка? — с надеждой спросила Аллерия.
— Да нет же! — с досадой отмахнулась инферийка. — Все шито белыми нитками. Этот твой Долохов — адепт?
— Нет, боец.
— Тогда два вопроса. Первый: как он узнал где мы? Второй: как он доставил письмо?
— Он мог попросить кого-нибудь из адептов…
— Ты ведь сама в это не веришь! Он — твой напарник и не стал бы подставлять тебя, приглашая прямо в руки эдемитов.
— Ладно, значит, ловушка, — сдалась Аллерия. — Но как эдемитам удалось нас выследить?
— На этот счет у меня есть одна версия, — задумчиво промолвила Селена. — Но в ней есть некоторые неувязки…
— Излагай.
— Вы что-нибудь слышали о магических ищейках?
Аллерия наморщила лоб, вспоминая:
— Кажется, это существа, способные отслеживать чужую магию?
— Как никто другой во Множестве Миров, — подтвердила Селена. — Им эта задача вполне по силам. Вот только живут они в подконтрольном нам мире.
— Нам?
— Я имею в виду инферов. Поэтому мне трудно представить, что одна из них согласилась работать на эдемитов.
— Ты же сама рассказывала, что ваши Высшие прогнулись перед эдемитами, согласившись объявить тебя вне закона, — напомнила эльфийка. — Может, магическая ищейка — тоже часть сделки?
— Может быть, может быть… Но если ты права, то на язык просится такой каламбур: Нижний мир пал очень низко…
— Простите, дамы, я вас перебью, — вмешался в разговор Дмитрий, который до этого молчал, что-то обдумывая. — Аллерия, а этот Анкорнус — тот, о ком я думаю?
Аллерия несколько сникла:
— Да, это тот самый адепт, а впоследствии — лич, прямой виновник гибели твоей семьи.
— Что же, тогда решено — я отправляюсь в Москву.
— Что?! — Аллерия не поверила своим ушам. — Ты лезешь прямо в капкан! Это безумие!
— Если есть хоть один шанс на то, что мы доберемся до этого ублюдка, я не намерен его упускать!
— Вполне возможно, Анкорнуса у них нет и не было!
Дмитрий покачал головой:
— Эдемиты не размениваются на мелкую ложь. Они ловят на живую приманку.
— Они могут создать иллюзию…
— Если ты отправишься со мной, то мы это определим.
— Но они будут ждать нас, — обреченно сказала Аллерия.
— Пусть! — на губах молодого человека заиграла мрачная улыбка. — Каладборгу нужны души. Устроим ему банкет! Селена, ты с нами?
– Чтобы я пропустила такую веселую вечеринку? Да ни за что на свете!
* * *
Нью-Йоркский мегаполис
— В какой он палате? — спросил Тираэл.
— В двенадцатой, — ответил адепт-целитель. — Но он сейчас уснул, и я не советовал бы вам его будить.
— Почему?
— Для восстановления его организма требуется полноценный отдых: прикосновение черной тени — не шутка.
— Понятно, — с досадой сказал эдемит. — Но хотя бы войти-то к нему можно?
— Пожалуйста. Только не беспокойте его.
Тираэл обернулся к Майклу Корригану, молча стоявшему поодаль, и дал ему знак следовать за собой. Тот подчинился.
Войдя в палату, эдемит первым делом подошел к постели больного и провел рукой над его бледным лицом.
— Идет на поправку, — тихо сообщил он Корригану, не оборачиваясь. — Неделя — и будет абсолютно здоров. Сколько, говорите, прошло времени от момента касания черной тени до встречи с эльфами?
— Два с половиной дня.
— Феноменальная живучесть! Ваш товарищ уже давно должен был стать хладным трупом. Да-а-а. Неспроста все это… Только некогда мне сейчас решать эту головоломку.
Тираэл устало опустился на стул. За три дня, прошедших с того момента, как он узнал о вторжении, у него не было ни минуты для отдыха. Все время ушло на организацию крепкого оборонительного фронта вокруг зоны вторжения. Она с тех пор увеличилась не очень сильно, да и серьезных стычек с нежитью у отрядов усмирителей пока не было, но напряжение не оставляло его. Затишье перед бурей — вот что это такое. Нежить готовит удар, мощный удар. А новости, принесенные Корриганом, только усилили беспокойство. Как они нейтрализуют огнестрельное оружие, а главное — эдемитские амулеты? Как? Он не заметил, что произнес последние свои мысли вслух.
— Осмелюсь предположить, — осторожно произнес Корриган, — что дело в атмосфере.
— Что? — Эдемит удивленно повернулся к нему.
— Я имею в виду атмосферу Серых Пределов, которая могла прийти вместе с этой проклятой Облачностью. Вполне возможно, что там действуют иные физические законы, препятствующие возгоранию пороха.
— Мысль интересная, — задумчиво произнес эдемит, — но спорная. Вполне возможно, что в Серых Пределах порох не горит, но Тампа — не Серые Пределы. Облачность — ерунда! Она только защищала нежить от солнца и не могла перенести физические законы мира мертвых в Пандемониум…
— Если только их главари не нашли магического способа превратить южную Флориду как бы в сектор Серых Пределов, только без замены ландшафта. Облачность ведь может быть только внешним проявлением этого процесса.
Тираэл с интересом взглянул на Майкла.
— Думаю, вы переросли роль простого бойца, господин Корриган. Пожалуй, если вы не возражаете, я оставлю вас пока при себе: мне нужны толковые помощники. А в перспективе, думаю, вам светит руководящая должность в каком-нибудь из крупных отделов КУ.
— Благодарю вас, уважаемый Тираэл, — поклонился Корриган. — Рад буду служить вам.
— Жаль, что вы недостаточно разбираетесь в магии, — продолжал эдемит, — а то бы мы, возможно, раскрыли их способ уничтожения наших амулетов. Но в этом я надеюсь на помощь вашего товарища.
Тираэл повернулся к спящему Алистанусу и внезапно замер. Его лицо стало напряженным.
— Что случилось? — встревожился Корриган.
– Много бы я дал за то, чтобы залезть сейчас в его голову, – глухо промолвил эдемит. – Представляете, у вашего товарища во сне меняется аура…
* * *
Свет все ближе. Алистанус здорово продрог на ледяном ветру, свирепствующем на этой каменной равнине, но от света шло тепло.
— Кто ты? Что ты? — вопрошал настойчиво адепт.
«Локус», — повторил голос.
— Но что это значит?
«Источник».
— Чего?
«Скоро узнаешь, посвященный. Совсем скоро…»
* * *
Московский мегаполис
Бархатное покрывало ночи опустилось на мир. Лунный свет посеребрил иглы сосны, росшей в саду. Ветер был еще сильный — верный признак завтрашнего ненастья. Тень от дерева на стене все время двигалась, меняя очертания, что производило несколько жутковатое впечатление.
Алина Баркова зябко куталась в плед, хотя в доме было весьма тепло. Ей не спалось. Что-то было не так. Она выглянула в окно. В домике охранников горел свет. В окне виднелась тень человека. Двое обходили сад. Со всех остальных сторон тоже были охранники, в доме находились Торстен Хольт и трое адептов усмирителей. И все же, Алина не чувствовала себя в безопасности.
Она вышла в коридор. У лестницы ей навстречу попался Хольт.
— Не спится, Алина Андреевна? — спросил адепт.
После истории с Селеной этот эксцентричный, ершистый и язвительный человек здорово изменился, присмирел, стал молчаливым и печальным. Алина вполне понимала его: пережить ментальное рабство у инфера-убийцы — не фунт изюму. Раньше она терпеть его не могла, но те страшные события в какой-то степени сблизили их.
— Что-то у меня сегодня дурные предчувствия, Торстен.
Взгляд адепта был весьма красноречив. «У вас в последнее время каждый день дурные предчувствия», — как бы говорил он. И это была правда. За месяц, прошедший со времени исчезновения Дмитрия, улыбка почти не появлялась на ее лице. Она как-то осунулась и постарела. Странно говорить такое о двадцатипятилетней девушке, но дела обстояли именно так. В глазах ее застыли страх и тоска, а на лбу появились морщины. Казалось, жизненная сила медленно покидает ее.
— Знаю, о чем вы думаете, но это — не следствие моей хандры. Что-то не так. Неужели вы не чувствуете?
— Чувствую. Не так. С вами. Вам нужно прекратить изводить себя, а то можно и до нервного истощения дойти. Держу пари, Дмитрий не рискнет здесь появиться: в прошлый раз он едва спасся.
— Думаете, он не хочет мне отомстить?
— Возможно. Однако, вряд ли он настолько ненавидит вас, чтобы рисковать своей жизнью ради того, чтобы забрать вашу. Он любил вас, помните?
— Помню, — она опустила голову. — А я его предала.
Хольт пожал плечами:
— У вас были на то причины.
— Вряд ли он считает так же. Но даже если вы правы, и он не появится сам, как насчет Селены? Инферийка тогда помогла ему спастись. Возможно, они до сих пор вместе.
Упоминание о Селене заставило Хольта побледнеть.
— У нас достаточно сил, чтобы остановить ее.
— У Синдиката адептов было больше…
— Но среди них не было усмирителей с их амулетами.
— Хотите кофе? — внезапно сменив тему спросила Алина.
Хольт удивленно посмотрел на нее:
— Спать вы, похоже, не собираетесь?
— Угадали. Ну так что?
– Почему бы и нет?
* * *
За спиной Сергея Дежкина послышалось тихое чертыхание.
— Что опять? — не оборачиваясь, устало спросил он напарника.
— За корень запнулся.
— Под ноги надо смотреть, — флегматично посоветовал Дежкин. — Ночь лунная. Света достаточно.
— Я спать хочу, — раздраженно бросил тот в ответ.
— А кто тебя просил всю прошлую ночь в карты резаться? Пользовался бы тем, что не твое дежурство и спал. Теперь на себя пиши жалобу!
— А какого вообще черта мы устраиваем здесь этот спектакль? — возмутился Игорь Бердников. — Кто сюда полезет? Здесь настоящая крепость: сигнализация, мы, собаки, да еще и адепты в придачу. Прошу заметить, усмирители! Зачем такие массовые ночные патрули?
— Ты не знаешь, какие у босса враги, — хмуро отозвался Дежкин. — Ты вот всего три недели работаешь, а я был в городском особняке, когда туда заявилась инфер-убийца.
— Да ну?! — округлил глаза Бердников. — И что там было?
— Что, что… — пробормотал Дежкин. — Она убила двух охранников и главного адепта босса, дроу Лострана — вот что! А затем ее каким-то образом заставили убраться.
— Как это?
— Черт его знает! Среди охраны ходят слухи, что помог муж Алины Андреевны.
— У нее есть муж?
— Был. Он исчез месяц назад при странных обстоятельствах. Вроде, неплохой был человек. В нем сила чувствовалась. Босс его, правда, недолюбливал. Может, считал недостойным своей дочери. А мне он казался настоящим мужиком …
В ответ — молчание.
— Эй, ты что там, заснул, что ли?!
Дежкин обернулся и остолбенел: напарника нигде не было.
— Эй, Игорь! — позвал он. — Хорош шутить! Не время сейчас!
— А кто тут шутит? — вдруг услышал он за спиной тихий незнакомый голос.
Дежкин развернулся, выхватывая пистолет.
— Кто… — только и успел сказать он, прежде чем вампир когтями вырвал ему горло.
* * *
Тонкой иголкой кольнула боль. Адепт-эллезарец Остринус вздрогнул: сторожевой круг, установленный им вокруг дома сигнализировал, что его пересек по воздуху мелкий объект. Адепт всмотрелся в темноту за окном, подключив маги-зрение, и различил небольшую быструю крылатую тень.
«Летучая мышь», — понял он и тихо выругался. Ведь говорил он Шмелеву, что поле следует настраивать на более крупные объекты, но этот перестраховщик не согласился. Надулся от важности, что его сделали старшим. Было бы чем гордиться в самом деле — служить охраной для какого-то денежного мешка и его дочки! И это им, адептам КУ! Странное решение принял Беркутов, очень странное. Да, возможно этому Баркову и его дочери и грозит опасность, но причем здесь адепты КУ? У Баркова достаточно денег, чтобы нанять целую армию независимых адептов. И недостатка в желающих не будет. Но Беркутов им, видите ли, пообещал защиту. Неужели он в самом деле рассчитывает, что Истребитель преступников ради мести вернется сюда, прямо к ним в руки? Глупо! Вот они сидят здесь и ждут неизвестно чего. И сколько, спрашивается, ждать? Вечность?
Тоскливо! Быстрей бы закончилось его дежурство! Шмелеву-то хорошо: он спит, сейчас не его очередь. А им с Муромовым пялиться в эту проклятущую темноту до позеленения! Этого последнего Остринус не понимал вовсе. Чувство долга у него было какое-то… гипертрофированное. Он с радостью и рвением брался за все, что бы ему ни поручали. Энергии — хоть отбавляй, способности к магии тоже, вроде бы, имеются. Ума бы еще побольше… Нет, земляне и эллезарцы очень сильно отличаются друг от друга, даром что принадлежат к одной расе.
Внизу на кухне послышались голоса. Остринус прислушался: мисс миллиардерша и вроде как их адепт Хольт. Этому-то чего не спится? Им что ли не доверяет? Вообще-то этот Хольт — странный тип, себе на уме… О, Создатель, как же ему все надоело! Случилось бы хоть что-нибудь и нарушило эту тягучую монотонность!
Порой лучше не искушать судьбу подобными просьбами, ибо эта капризная дама имеет дурную привычку быстро удовлетворять их, но совсем не так, как хотелось бы просителю.
Как гром среди ясного неба — телепатический контакт с Муромовым:
— Остринус, тревога! Кто-то проник внутрь сторожевого круга.
— Спокойно, я тоже слышал сигнал. Это летучая мышь.
— Летучие мыши тоже бывают разные. Но сейчас я не об этом. Ты разве не чувствуешь смерть?
— Что еще за сме… — начал было возмущенно Остринус, параллельно сканируя сад на сверхчувственном уровне, и осекся, действительно обнаружив угасающие эманации только что произошедшей насильственной смерти. Даже двух смертей.
Его охватило удивление, смешанное с раздражением: почему первым поднял тревогу этот старательный салага Муромов, а не он, опытный и квалифицированный эллезарский адепт Остринус? «Ты бы тоже все заметил, если бы не думал на работе о посторонних вещах», — попенял ему внутренний голос. В следующий миг Остринус усилием воли погасил свои негативные эмоции: прежде всего он был профессионалом.
— Буди Шмелева! — скомандовал он Муромову. — А я пока пойду, найду причину этих смертей.
— Может этого… местного… как его… Хольта привлечь? В случае серьезной заварухи его помощь может оказаться нелишней.
— Не надо, — при упоминании имени Хольта Остринус поморщился. — Сами справимся. Вряд ли это что-то очень серьезное. А его позвать всегда успеем.
— Ну ладно, — Муромов прервал контакт, а у Остринуса осталось ощущение, что тот его не одобряет.
«Ну и плевать! — на эллезарца внезапно накатил приступ злого пофигизма. — К черту его! Еще у землян я не искал одобрения!»
А через секунду Остринус сморщился уже от боли. Сторожевой круг сигнализировал о магическом проникновении, причем не скрытном, а наглом, грубом, как будто вторгшийся на территорию поместья был настолько уверен в собственном превосходстве, что не считал нужным скрываться.
«Черт! Это уже серьезно!» — Остринус бросился по лестнице вниз, в холл.
* * *
— Хороший кофе, — похвалил Торстен Хольт, попробовав.
— Спасибо, — Алина улыбнулась бледной улыбкой. — Это единственное, что я умею готовить.
Адепт бросил на нее быстрый взгляд.
— Что, удивляетесь? — спросила его девушка. — Зря. Издержки большого достатка. Жалко было тратить время на готовку. Я против женского кухонного рабства.
— Некоторые женщины любят готовить. Они говорят, что это их успокаивает.
— Отговорки, — отмахнулась Алина. — Подчиняются во всем мужьям и врут, что делают это по собственному желанию.
— Но не все могут позволить себе питаться в ресторанах или иметь собственную кухарку.
— Их трудности. Слава богу, что хотя бы этой проблемы у меня нет! Зато других навалом.
Алина помрачнела, отхлебнула кофе и уставилась в темное окно. На лице ее явственно выступило страдание.
— О чем вы думаете? — поинтересовался Хольт.
— Знаете, мне даже хочется, чтобы он пришел сюда.
— Кто? Ваш муж?
— Да.
— Вы хотите умереть или получить отпущение грехов?
— Либо то, либо другое. Даже и не знаю, чего больше.
— Вам нужно победить в себе это настроение. Трудно защищать того, кто сам не хочет жить.
— Защищайте моего отца, Торстен. Он жить хочет, и я хочу, чтобы он жил.
— Это мой долг, Алина Андреевна, но как насчет вас?
— Бороться с судьбой дано лишь великим. Для остальных это безнадежное занятие, — медленно произнесла Алина, и у Хольта возникла твердая уверенность, что это цитата.
Он уже совсем было собрался спросить, что она хотела этим сказать, как вдруг ощутил резкое изменение магической обстановки вокруг. Его лицо напряглось, что не укрылось даже от Алины, мысли которой витали далеко от этой комнаты.
— Что происходит? — спросила она.
— Пока не знаю. Но что-то нехорошее. Думаю, нам лучше подняться к вашему отцу и разбудить его.
— А вы не хотите узнать, в чем дело?
— Очень хочу, но мой долг — непосредственная охрана жизни вашего отца и вашей. А для выполнения этой задачи лучше, чтобы вы и Андрей Сергеевич находились в одном месте. Внешней угрозой пусть занимаются усмирители: в конце концов, именно для этого они здесь.
— Хорошо, тогда пойдемте наверх.
Они поспешно покинули кухню.
* * *
Из-под входной двери тонкой струйкой сочился туман. Когда Остринус спустился в холл, его там уже скопилось приличное количество. При появлении адепта он внезапно сгустился, и из него материализовались две темные фигуры вампиров.
«Летучие мыши тоже бывают разные», — мелькнула в голове эллезарца фраза Муромова. В мгновение ока сотворив мощный огненный шар, адепт метнул его в вампиров и с изумлением увидел, как пламя бессильно стекает по незримому щиту, окружавшему нежить. Через секунду рядом с вампирами из облака мрака возник лич.
Остринус от души вмазал по личу молнией, которую тот, впрочем, отразил, а затем переключил свое внимание на метнувшихся вперед вампиров, поставив на их пути «стену Иерихона». Он не опасался магических атак лича, крепко надеясь на свой амулет, но, как выяснилось, зря. Хваленый эдемитский артефакт, защищавший от любой вредоносной магии, внезапно нагрелся и разлетелся на куски.
— Какого инфера?! — потрясенный до глубины души, адепт покачнулся и осел на ступени. Только это и спасло его от «лезвия тьмы», запущенного личем, — оно пролетело над самой его головой.
Эллезарец поспешно соорудил магический щит и следующий удар некроманта уже отразил, но вот вампиры его удивили. Они оказались не совсем профанами в магии и сравнительно легко преодолели «стену Иерихона», на мгновение став почти прозрачными. Они атаковали стремительно и одновременно, причем с разных сторон. Одного Остринусу удалось отбросить силовым ударом, но, уворачиваясь от второго, он неловко перевалился через перила и упал на пол, где его и прикончило второе «лезвие тьмы».
Вампиры и лич двинулись вверх по лестнице, когда на втором этаже распахнулась дверь и появились еще два усмирителя. Огненный смерч, судя по мощности являвшийся плодом их совместных усилий, испепелил лича и одного из вампиров. Второй, продемонстрировав феноменальную реакцию, метнулся в сторону, избежав гибели в пламени. Ему удалось чудом спастись и от второго удара адептов, а через пару секунд пришла помощь: в холле материализовались сразу три лича. Двое из них тут же уничтожили амулеты усмирителей, а третий ударил по ним «волной смерти». Один из адептов, побелев как полотно, медленно осел на пол, а второй, очевидно, более опытный, ухитрился отразить заклинание.
Шмелев (а это был он), трезво оценив свои шансы в борьбе с тремя личами и вампиром, поспешно отступил в дверной проем, захлопнул дверь и запечатал ее «ледяной броней». Это должно было дать ему небольшую фору: даже владеющие телепортацией личи не смогут так легко преодолеть эту преграду. Дело в том, что это заклятье не просто запечатывало дверь, но создавало поле, затрудняющее все магические способы перемещения через него. Разумеется, мощь этого заклинания не шла ни в какое сравнение с блокадой перемещений, практикуемой эдемитами, а иногда и другими магами, но только коллективно, так как заклинание это требовало весьма серьезных энергозатрат. «Ледяная броня» была упрощенной версией блокады перемещений, но усмиритель рассчитывал обойтись им. Теперь — наверх, эвакуировать Барковых. Он сотворил арку пространственного коридора и вышел из нее неподалеку от спальни хозяина дома. Не успел он сделать и пяти шагов, как из-за кадки с огромным фикусом ему наперерез метнулась стремительная тень. Скорость мысли — величайшая скорость во Вселенной, но иногда и ее оказывается недостаточно. Люди и эльфы, как и некоторые другие, продвинутые в магическом отношении расы, способны колдовать усилием мысли. Но прежде чем мозг Шмелева успел сформировать истребительное заклятье, стальное жало клинка вампира пронзило его сердце.
Выдернув свой меч из тела адепта, Ровэн усмехнулся: не растерял своих навыков. Атакуй он мгновением раньше — ему пришлось бы сделать два шага, и усмиритель успел бы остановить его заклятьем, мгновением позже — и тот бы заметил прячущегося вампира. Теперь осталось смести последнюю преграду — адепта Хольта, который сейчас наверняка, как верная собака, сидит у ног хозяина — Баркова. Все еще улыбаясь, вампир двинулся к двери в спальню.
* * *
Барков поспешно одевался, искоса поглядывая на пребывающего в трансе Хольта. Тот сканировал дом. Хотя и без всякого сканирования было ясно, что творится что-то неладное: с первого этажа доносился тревожный шум.
— Ну что? Что там происходит? — не выдержал наконец Барков.
— Дела плохи, Андрей Сергеевич. Нужно спасаться! В доме — нежить!
— Что-о?! — изумленно протянул Барков.
— Личи и вампиры. Они перебили усмирителей. Скоро будут здесь. Вы готовы? Я открываю коридор.
— Но что от нас нужно нежити?
— Тень идет за ним, — медленно, как сомнамбула, произнесла Алина. — Огромная и ужасная тень. Она поглотит нас.
— Что ты несешь?! — закричал Барков.
Алина подняла на него глаза. В них застыло отчаяние.
— Бесполезно, отец. Нам не спастись! Это судьба.
— Какая, еще, к черту, судьба?!
— Сейчас не время выяснять! — резко вмешался в разговор Торстен Хольт. — Я установил чары на дверь и окно, но долго против нежити они не выстоят. Вы собрались? Тогда вперед!
Он начал открывать арку пространственного коридора, когда в стекло с наружной стороны ударилась здоровенная летучая мышь и резко отпрянула, вереща от боли: сработали защитные чары. В тот же миг из коридора последовал удар в дверь, но она выдержала. Барков побелел от ужаса:
— Что ты там возишься, Торстен?! — заорал он.
На лбу адепта выступила испарина: что-то со страшной силой давило на него, мешая открыть арку. Однако он, хоть и с большим трудом, все-таки сумел преодолеть это сопротивление. В воздухе появились пурпурные контуры магической двери. И тут с оглушительным звоном взорвалось окно. Барков вскрикнул и схватился за лицо: осколки рассекли ему щеку и лоб. Защитные чары больше не действовали. Летучая мышь опустилась на подоконник и преобразилась в вампира. Арка коридора, тем временем, сформировалась.
— С-с-скорее! — едва ворочая языком от напряжения, процедил Хольт. — Долго мне ее не удержать!
Алина шагнула к арке, а вампир с подоконника стремительно метнулся к ней. Но на полпути его перехватил Барков, на которого кровосос не обратил внимания, сбил его с ног и навалился сверху, не давая подняться.
— Не тронь мою дочь, мразь!
Но не смертному тягаться с вампиром. Кровосос сбросил его с себя, стремительным движением погрузил правую руку в грудь человека и вынул ее, сжимая в пальцах пульсирующий кровавый комок — еще бьющееся сердце Андрея Сергеевича Баркова.
— Не-е-ет! — вопль Алины очень мало походил на человеческий.
Она уже собралась с голыми руками кинуться на вампира, убившего отца, но Хольт, прочитавший ее намерение, телекинетическим импульсом затолкнул девушку в пространственный коридор.
Вампир уже вскочил на ноги, но Хольт отбросил его вторым магическим ударом. Адепт хотел последовать за Алиной, однако не успел самую малость: он не слышал, как бесшумно распахнулась дверь в комнату, уже не удерживаемая павшими чарами. Клинок Ровэна Бланнарда тихо свистнул, отделив голову Хольта от туловища…
* * *
Видимо, Хольт действительно открыл пространственный коридор из последних сил: он не смог увести Алину далеко от дома. Увидев, где оказалась, девушка забилась в припадке истерического смеха: именно отсюда она месяц назад наблюдала, как эдемиты брали штурмом этот дом, чтобы захватить или убить ее мужа — Дмитрия Рогожина. И вот теперь дом пал под натиском нежити, а отец мертв. Смех сменился неудержимыми рыданиями: Алина была уверена, что будь Дмитрий с ними, он смог бы отразить эту атаку, а значит, именно она, предав мужа, убила своего отца.
Бежать… Бежать прочь отсюда… Не от нежити, от прошлого, от самой себя бежать… Перед ее глазами возникла Селена. «Я кое-что смыслю в аурах, Барков. Над вами — тень смерти. Скоро она опустится на вас без всякого моего участия». Старая уллийка… «Он опасен, и не столько сам по себе, сколько… тень за ним идет… Она поглотит вас».
Алина бежала, размазывая по лицу слезы злости и отчаяния, слезы горя и раскаяния… Запоздалого раскаяния.
— Дима, Дима, где же ты сейчас? — вырвалось у нее.
— Думаю, далеко от вас, — произнес тихий голос сбоку.
Алина вскрикнула от ужаса, споткнулась о корень дерева и растянулась на земле. Она вскочила было, но резкий толчок вновь сбил ее с ног.
— Не дергайся, девочка! — сказал тот же голос. — Теперь ты моя.
Перевернувшись на спину, Алина в ужасе посмотрела на приближающегося вампира, встретилась с ним взглядом и… пропала. Черные провалы его глаз затянули ее, чтобы уже не отпустить.
— Тихо, девочка, — сказал Ровэн. — Не волнуйся. Тебе больше не о чем волноваться.
Вампир протянул руку и помог ей подняться. Их лица оказались совсем рядом, и Ровэн поцеловал ее, слегка, лишь чуть коснувшись своими ледяными губами уголочка ее рта.
— Ты хотела увидеть мужа? Ты его увидишь. Скоро. Очень скоро.
Губы вампира спустились ниже, коснулись подбородка, шеи… Затем вспышка боли и тьма…
* * *
В этот вечерний час в ресторане «Седьмое небо» Останкинской телебашни было довольно многолюдно. Впрочем, «многолюдно» — не совсем точное слово, так как среди посетителей далеко не все являлись людьми. За одним из столиков сидела небольшая компания дварфов-торговцев, неподалеку от них — трое эльфов и несколько моррэйских бизнесменов.
Но даже на фоне всей этой разношерстной публики выделялась довольно необычная пара посетителей. На первый взгляд, они оба принадлежали к расе людей, но более непохожих друг на друга сотрапезников в этом зале не было. Один из них — низкорослый краснолицый толстяк, одетый а-ля новый русский середины девяностых годов двадцатого века. Самыми заметными предметами одежды этого колоритного персонажа были классический малиновый пиджак и не менее классическая золотая цепь на шее. Его собеседник представлял собой полную ему противоположность. Высокий худощавый брюнет лет сорока пяти был одет весьма элегантно, чтобы не сказать, франтовато: шикарный серый костюм-тройка, галстук, белая рубашка, начищенные до блеска черные туфли. Все это придавало ему вид аристократа. Причем, аристократа сибаритствующего, так как его расслабленная поза и ленивый, скучающий взгляд, которым он время от времени окидывал зал, говорили о пресыщенности этого человека жизненными благами и избытком свободного времени. Взгляд же его собеседника был, напротив, весьма внимательным и цепким.
Они вели между собой мирную беседу словно два старых друга, хотя, глядя на них, трудно было предположить, что столь разные люди могут найти общие темы для разговора. Столики стояли весьма близко друг от друга, но вряд ли кто-либо слышал, о чем ДЕЙСТВИТЕЛЬНО говорили эти двое. Впрочем, поначалу их беседа и в самом деле носила чисто светский характер.
— Вы в курсе, — говорил франт, — что эта башня и ресторан очень сильно пострадали при Катаклизме?
— Нет. Я вообще плохо знаком с этим городом.
— И вот что любопытно: они стали едва ли не первой из построек, восстановленных эдемитами после их прихода к власти.
— Интересно, почему?
— Эдемиты довольно быстро смекнули, какую роль играет телевидение в деле затуманивания мозгов местного населения, и решили использовать это в своих интересах. И башня, и ресторан уже давно являлись культовыми в городе, так что они постарались воссоздать все в прежнем виде. Кстати, им это прекрасно удалось.
— Вы здесь бывали до Катаклизма? — удивился толстяк.
— И не раз, — подтвердил франт. — Кстати, «Седьмое небо» — едва ли не единственный ресторан в городе, где сейчас можно одновременно встретить представителей стольких рас. Знаете почему?
— Тут подают блюда различных миров? — предположил «новый русский».
— Верно, но не только. Кстати, ресторан находится под негласным патронажем эдемитов, и это они позаботились о столь большом разнообразии здешнего меню.
— Зачем это им?
— Неужели не понимаете? Прикормив здесь всю эту публику, — франт обвел взглядом ресторан, — они получили довольно большую выгоду: всегда свежую информацию из самых различных миров. Простые смертные сюда не ходят — цены кусаются.
— Думаете, они здесь за всеми наблюдают и подслушивают? — забеспокоился толстяк.
— Но не за нами. Мы им не по зубам.
«Новый русский» хмыкнул, но развивать тему не стал.
— Вы говорили «одна из причин». Назовите вторую.
— Охотно. Знаете, с чем у большинства ассоциируется слово «высота»? С властью. Местные говорят о человеке, сделавшем хорошую карьеру, что он «высоко забрался». Так вот, здесь действительно высоко. Они здесь чувствуют себя на крыше мира. Им приятно взглянуть вниз, на этих насекомых, копошащихся внизу, и почувствовать себя ненадолго если не богами, то по крайней мере, королями, президентами или кто там у них правил раньше…
— Возможно, в вашей теории что-то и есть, — задумчиво проговорил толстяк, наматывая на вилку спагетти. — Однако, мы отвлеклись от темы нашей встречи. Как у вас идут дела?
— Неплохо, — улыбнулся франт. — Без ложной скромности скажу, на подобных делах я собаку съел, как говорят местные. Кое-какие из моих недавних операций можно занести в учебники для молодых инферов. Чего стоило хотя бы прикинуться старухой-уллийкой, чтобы натравить Алину Баркову на ее мужа!
Он довольно захихикал.
— Рогожин сейчас в состоянии войны с эдемитами? — поинтересовался толстяк.
— Не на жизнь, а на смерть. Он ухлопал одного из ближайших помощников Пириэла, а этот фрукт подобного никому не спускает.
— Но Рогожин сбежал. Надеюсь, вы позаботились, чтобы эдемиты его нашли?
— А как же?! Я даже выделил Пириэлу одну из наших лучших ищеек, причем подал это так, что он, наверное, думает, будто буквально вырвал ее у нас угрозами и посулами. А надо вам заметить, что мало среди эдемитов столь искушенных интриганов, как этот мерзавец. Надуть такого — уже высший пилотаж.
— Отлично, а как там наш Темный Повелитель?
— С этим даже и работать особо не пришлось. Совсем свихнулся от жажды власти. Он начал широкомасштабное вторжение. Скоро он, эдемиты и Рогожин схлестнутся так, что небу жарко станет.
— Превосходно, Маурезен! — восхитился толстяк. — Мы очень довольны вашей работой.
Улыбка внезапно исчезла с лица франта. Черты его лица стали жесткими, а в глазах на мгновение мелькнули багровые огоньки.
— Во-первых, — холодно сказал он, — какова бы ни была защита, не стуит бросаться именами. А во-вторых, прошу не забывать, что я работаю не НА ВАС, а НА СЕБЯ! Просто интересы наши пока совпадают!
Толстяк примирительно поднял руки ладонями вперед:
— Не надо заводиться! Я лишь выразил свое восхищение вашей успешной деятельностью. Только и всего.
Улыбка вернулась на лицо франта.
— Ладно, забыли. Однако, думаю, нам пора расходиться. Вы первый.
Толстяк поднялся, положил на стол деньги за свой заказ и с улыбкой произнес:
— Если что, у нас есть координаты друг друга.
— Конечно, до встречи!
Толстяк вразвалочку двинулся к выходу из зала, а тот, кого он назвал Маурезеном, проводил его взглядом, весьма далеким от дружелюбия. Подождав немного, он подозвал официантку и расплатился, порадовав ее немалыми чаевыми.
Выйдя из зала, он нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись практически сразу. Он зашел в кабину и уже нажал кнопку первого этажа, когда в дверях появился в дупель пьяный широкоплечий мужчина под два метра ростом. Пошатнувшись, он ввалился в кабину, толкнув при этом Маурезена и обдав его запахом перегара. Тот поморщился и, дождавшись, пока двери закроются и лифт тронется, тихо, но отчетливо процедил:
— Пить надо меньше!
— А это не твое собачье дело, урод! — с пол-оборота завелся пьяница. — У нас свободная страна. Хочу — пью, хочу — нет. Может мне наблевать на твой красивый костюмчик, чтобы до тебя дошло, а, козел?!
Маурезен усмехнулся и щелкнул пальцами. Пол под ногами пьяницы расступился, и он ухнул в образовавшуюся пропасть, но в следующую секунду инфер сделал хватательное движение, и тот застыл с вытаращенными от ужаса глазами, болтаясь над многоэтажной бездной. Лишь голова его торчала над полом лифта. Маурезен тихо произнес:
— Я же сказал, что пить надо меньше. Завтра бы ты мучился головной болью. Но я избавлю тебя от этой проблемы.
Он сделал средним и указательным пальцами правой руки движение, изображающее ножницы. Пол резко соединился, подобно гильотине отрубив пьянице голову. Хлынула кровь, а инфер положил ладонь на голову, лежащую на полу, и поглотил душу несчастного выпивохи.
— Я — инфер, и ничто инферское мне не чуждо, — пробормотал Маурезен.
В его руке возник черный непрозрачный полиэтиленовый мешок. Бросив взгляд на залитый кровью пол, инфер произнес одно короткое слово — и кровь исчезла, а голова, резко уменьшившись в объеме, оказалась в мешке.
— Ты пригодишься нашим ученым для опытов.
А пару минут спустя, насвистывая себе под нос какой-то веселый мотивчик, Маурезен покинул Останкинскую телебашню.
* * *
Верхний мир
Глава Совета Эрестор был мрачен как грозовая туча. Надо сказать, причин для этого у него было предостаточно. Впервые за время его руководства расе эдемитов угрожала столь серьезная опасность, и ответственность легла на него тяжким грузом. Он созвал экстренное заседание Совета, и вот теперь пять пар глаз выжидательно смотрели на него. Эрестор оттягивал начало обсуждения, так как понимал, что в конце концов все равно придется принимать какое-то серьезное решение, а у него не было никаких мыслей по этому поводу. Но дальнейшее молчание становилось уже невозможным, так что глава Совета поднялся и медленно произнес:
— Уважаемые члены Совета, случилось то, чего мы опасались и что предсказывал уважаемый Пириэл на памятном нам заседании по поводу смерти уважаемого Альтенарда: Лонгар Темный, бывший архимаг расы дроу и бывший Безликий Серый, воспользовавшись мощью Короны Мертвых, собрал в Серых Пределах бесчисленную армию нежити и вторгся в подконтрольный нам мир — Пандемониум. Нам нужно определить, как противостоять этой агрессии, ибо враг очень силен и хорошо подготовился к войне с нами. Предлагаю сначала заслушать доклад уважаемого Тираэла о состоянии дел на фронте, а затем приступить к обсуждению.
Тираэл встал:
— Для начала я хотел бы обратить внимание высокого Совета и, в частности, его главы — уважаемого Эрестора, что нас всего шестеро. Вы упомянули о смерти уважаемого Альтенарда, произошедшей уже два элира назад, а его место в Совете все еще вакантно. Мы могли позволить себе иметь неполный состав Совета в мирное время, но когда идет столь серьезная война, я считаю это недопустимым.
Эрестор поморщился:
— Вы же знаете, как нелегко подобрать кандидатуру, достойную того, чтобы заседать в Совете Высших. Но я прекрасно понимаю назревшую необходимость скорейшего замещения этой вакантной должности и максимально ускорю этот процесс. Кстати, призываю остальных членов Совета принять активное в нем участие и предлагать мне кандидатуры наиболее достойных этой чести эдемитов второго уровня. Я постараюсь в кратчайшие сроки их рассмотреть.
— Тогда я перехожу непосредственно к положению дел на фронте, — продолжил Тираэл. — Расскажу все с самого начала. В ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое октября 2030 года по летоисчислению Пандемониума в южной части Флориды возник мощный портал из Серых Пределов, и оттуда вторглась армия, по приблизительным оценкам составляющая около полутора миллионов солдат. В нее входят не только обычные скелеты и зомби, но и элита Серых Пределов: пустотники, вампиры, личи и черные тени. Кстати, личей, похоже, достаточно много, так что у армий нежити весьма существенная магическая поддержка, не говоря уже о самом их предводителе. Вторжение произошло в окрестностях города Тампа, на стыке секторов Амфала и Стилфа. Нежить уничтожила два поселения гноллов и амфов и пополнила за их счет свои ряды. Следующий удар был нанесен по самой Тампе. Атака была превосходно спланирована и подготовлена. Первыми враг смел передовые дозоры усмирителей, затем город был довольно быстро окружен, и, вдобавок, охвачен блокадой перемещений, так что усмирителям не удалось эвакуировать население через пространственные коридоры. Магия Короны нагнала мощную темную Облачность, позволившую нежити не бояться солнечных лучей. Затем последовала атака непосредственно на город. Усмирителям удалось наспех мобилизовать местное население на постройку баррикад, но нежить они надолго не задержали.
Тут следует отметить два крайне неприятных и тревожных момента. Во-первых, по неизвестным пока причинам перестало действовать земное огнестрельное оружие и гранаты, таким образом местные солдаты оказались практически беспомощны перед нежитью. А еще одним сюрпризом оказалось то, что личи научились уничтожать защитные амулеты, которыми мы снабдили усмирителей, и тем самым лишили их преимущества магической неуязвимости. Есть еще и третий момент, но он уже известен высокому Совету: те заклинания усмирителей, которые ведут свое происхождение от нас, то есть, от Верхнего мира, оказались практически недейственными против нежити, поэтому адептам пришлось пользоваться только стихийной магией.
Защитников довольно быстро теснили к центру города, когда старший адепт Корд вместе с группой магов предпринял отчаянную попытку разогнать Облачность, но сумел лишь проделать в ней небольшую прореху: очевидно, магия, создавшая ее, была слишком сильна. Затем на магов группы Корда был обрушен «темный ливень». Личи не способны применять заклинания такой мощности, значит в бой вступил сам Лонгар Темный. Группа Корда погибла, а за ней, видимо, были довольно быстро перебиты и остальные защитники.
Тираэл прервался и окинул взглядом присутствующих, чтобы оценить впечатление, произведенное его рассказом. Все были потрясены и даже не пытались скрыть этого: слишком давно раса эдемитов не встречала достойных противников.
— Но… как же? — наконец, запинаясь произнес Этуар. — Неужели никто не спасся?
— Это единственный светлый фрагмент на мрачной картине, — ответил Тираэл. — Двоим удалось вырваться из блокады. Спаслись боец КУ Майкл Корриган и независимый адепт Алистанус из Эллезара. Им мы и обязаны столь подробной информацией об этом сражении. Кстати, Алистанус — довольно интересный персонаж. Его коснулась черная тень, но он сумел продержаться два с половиной дня, пока Корриган не дотащил его до поселения эльфов. Обычно от прикосновения черной тени даже адепты умирают гораздо раньше.
— Ну и что? — сказал Пириэл. — Возможно, он просто очень живучий.
— Возможно, — согласился Тираэл. — Но есть еще один странный момент. Я навестил его в больнице. Он спал, и во сне у него на моих глазах стала меняться аура. В обычной синей ауре адепта появились золотистые прослойки. Насколько мне известно, аура просто так не меняется, что бы человеку ни снилось.
— Интересно, — промолвила Лианэль. — У вас есть объяснение этому?
— Пока нет. Но полагаю, этот адепт — не простой человек. Он явно отмечен вниманием какой-то Высшей Силы. Но вот какой?.. Однако, возвращаюсь к своему докладу. Тампа пала. Облачность никуда не делась, к тому же зону вторжения окружила магическая завеса, практически непроницаемая для любого рода сканирования, а значит, там существует устойчивый магический канал, связывающий Пандемониум с Серыми Пределами.
— Вы уверены? — удивленно спросил до сих пор молчавший Алгон. — Постоянный портал? Но ведь он требует уйму энергии!
— Сами Серые Пределы являются громадным источником энергии, а обладатель Короны Мертвых способен напрямую качать ее оттуда, так что может особенно не экономить. Кстати, вероятно, именно в этом причина того, что не действует огнестрельное оружие. Условия Серых Пределов, вполне возможно, не позволяют гореть пороху, а если там постоянный портал, значит эти условия могли начать действовать и в окружающей его области Пандемониума.
— Вы хотите сказать, — вмешался Эрестор, — что южная Флорида практически превратилась в сектор Серых Пределов?
— Именно так.
— Смелое предположение.
— У меня нет других гипотез, которые объясняли бы отказ огнестрельного оружия и плохое действие магии, связанной с Верхним Миром.
— А как насчет амулетов? — спросил Этуар. — Мы считали, что их невозможно сломать.
— Мы ошибались, и ошибка эта, к сожалению, не единственная. Способ, с помощью которого они их ломают, пока загадка. Уважаемый Этуар, вы самый компетентный среди нас в аналитической магии и, согласившись заняться этой проблемой, быстрее любого добрались бы до истины.
— Я готов. Вопрос, насколько я понимаю, весьма важен и принципиален для нас.
— Ответ на него мог бы изменить ход войны, — веско заявил Эрестор.
— Как только мне стало известно о вторжении, — продолжал свой доклад Тираэл, — я занялся срочной переброской отрядов усмирителей к границе зоны вторжения. К счастью, уважаемая Лианэль оказала мне в этом существенную помощь, за что я ей очень благодарен. Одному мне не удалось бы управиться с этим в столь сжатые сроки.
Лианэль улыбнулась и кивнула Тираэлу.
— За время, пока мы перебрасывали войска, зона вторжения незначительно увеличилась. Северная часть Флориды пока остается вне темной завесы. Основная группировка наших войск располагается в районе развалин Джексонвилла. — Тираэл развернул в воздухе магическую карту Северной Америки, на которой была затенена зона вторжения и огоньками было отмечено расположение войск усмирителей. — К сожалению, из-за темной завесы, мы практически ничего не знаем о расположении и перемещении войск Серых Пределов. Полагаю, что армия нежити должна была значительно пополниться за счет довольно многочисленного населения Тампы. Кроме того, боюсь, что Лонгар Темный мог инициировать из погибших в Тампе адептов усмирителей новых личей для своей армии. Мы не смогли столь же оперативно блокировать Флориду с моря, но море — не очень благоприятная среда для войск мертвых. Насколько нам известно, в Серых Пределах вода отсутствует в принципе, так что флота у нежити быть не может, разве что они смогут воспользоваться кое-какими захваченными в Тампе кораблями. Больше им суда взять негде, так как Катаклизм уничтожил флот, располагавшийся в южных портах Флориды, когда гигантские волны цунами уничтожили Майами и Ки-Уэст. Следует опасаться лишь вампиров и черных теней, способных перемещаться по воздуху на большие расстояния, а также магического вторжения через врйменные порталы, которые личи, в принципе, вполне способны соорудить. В любом случае, для такого наступления нужно подготовить условия: Облачность и атмосферу Серых Пределов.
Магическая указка Тираэла летала по карте, которая теперь уже в укрупненном масштабе изображала окрестности Флориды.
— Мы уже начали эвакуацию населения с Багамских островов. Что же до Кубы, то там располагается довольно крупный контингент усмирителей, который мы можем еще усилить за счет подконтрольных КУ военных формирований, вооружив их предварительно из наших арсеналов. В настоящий момент на фронте некоторое затишье, но я полагаю, что нежить готовит новый мощный удар. Боюсь, что наши силы, располагающиеся в настоящий момент в окрестностях Флориды, не выдержат его: нежить многократно превосходит нас в численности.
— Так надо перебросить усмирителей с других континентов, — перебил его Алгон.
— Опасно оголять другие континенты, — вмешался Пириэл. — Ведь Лонгар Темный может открыть новые порталы, а там встречать нежить будет некому.
— Придется рискнуть, — не согласился с ним Эрестор. — Нам нужны большие силы на фронте. Если мы не усилим наши войска во Флориде из-за гипотетической опасности создания нового портала в каком-то другом месте (а ведь он может возникнуть где угодно) то, боюсь, можем весьма скоро потерять всю Северную Америку. К тому же, не стоит бросаться в другую крайность и переоценивать силы нашего врага — они тоже небеспредельны, как и боевые ресурсы Серых Пределов. Будем исходить из сложившейся ситуации, а новые проблемы решать по мере их появления.
— Переброски усмирителей с других континентов будет мало, — сказал Тираэл. — Одними силами усмирителей мы нежить не сдержим. Понадобятся регулярные армии эдемитов. — Он поднял руку, предупреждая возражения, готовые уже сорваться с языка Этуара и Алгона. — Если мы хотим сохранить этот мир, нам придется пролить и свою кровь. Лонгар Темный — не тот враг, который позволит нам остаться только в роли командиров, посылающих в бой других.
— Войска эдемитов, несомненно, понадобятся, — энергично поддержала его Лианэль. — Но надо привлечь к боевым действиям и независимых адептов, а также пошерстить склады дварфов на предмет сосудов с укрощенными стихийниками.
— Легко сказать «пошерстить», — проворчал Алгон. — Это на редкость скупой народец. У них, как говорят в Пандемониуме, зимой снега не допросишься. Не отдадут.
— Куда они денутся? — презрительно бросил Пириэл. — Они не безумцы, которым кошелек дороже жизни. Все прекрасно понимают, чем обернется для любой из рас, населяющих Пандемониум, победа Лонгара Темного. И склады складами, но это — полумера. Нужно начать рекрутировать бойцов из всех лояльных рас для сдерживания нежити. Этот мир — их дом, и они обязаны его защищать.
— Здравая мысль, — поддержал Эрестор. — Только это не должно делаться в приказном порядке. Их надо убедить в необходимости предлагаемых мер.
— Кстати, насчет войск эдемитов, — сказал Этуар. — Мы ведь уже знаем, что магия Верхнего Мира плохо действует на нежить. Не бросим ли мы наших воинов на убой?
— Не магией единой сильны эдемиты! — раздраженно бросил Пириэл. — Мечами-то наши воины, слава Создателю, махать не разучились? А мечи у нас дадут сто очков вперед зачарованному оружию дварфов или усмирителей. Да и наши склады артефактов не в пример богаче дварфовских. Чего стуят хотя бы «глаза геноцида!»
— Но это ведь оружие специально против инферов, — возразил Этуар.
— Их боевая составляющая вполне может быть эффективна и против мертвецов. Так что сбрасывать их со счетов было бы неверно.
— Вы все забываете о способностях нежити к нейтрализации нашей магии и амулетов, — не сдавался Этуар. — Вполне возможно, «глаза геноцида» окажутся столь же бесполезными, так как тоже черпают свою мощь из Верхнего Мира.
— Пока не попробуем, не узнаем, — философски заметил Пириэл. — Что касается нашей магии, то вы правы — это проблема, которую надо решить как можно скорее. Но не все, что мы можем использовать — наше. Есть артефакт, который они не в состоянии будут нейтрализовать, и который сможет на равных противостоять Короне Мертвых.
— Вы сейчас говорите о Каладборге? — спросил Алгон. — Но его у нас нет, и именно вы, если я не ошибаюсь, блистательно упустили его треть элира назад. Так что не стуит на него рассчитывать.
— Ошибаетесь, стуит! — хладнокровно заявил Пириэл, пропустив сарказм Алгона мимо ушей. — Каладборг — артефакт, способный изменить ход войны, и я знаю, как его добыть.
— Вы знаете, где находится его носитель? — заинтересовался Эрестор.
— Знаю. Он в Дрэноре.
Эрестор скривился, как от зубной боли:
— Там нам до него не добраться. Драконы никогда не выдают беженцев, которым они дали приют. А воевать еще и с ними мы не можем.
— И не придется, — улыбнулся Пириэл. — У меня есть способ выманить его из Дрэнора. Это приманка, на которую он обязательно клюнет. У меня в руках — убийца его родителей — лич Анкорнус. Именно он устроил тот теракт на площади Примирения, в результате которого они погибли.
– А он в курсе, что этот лич у вас?
— Теперь — да. Он непременно захочет с ним рассчитаться и явится в Московский мегаполис… А мы подготовим ему теплый прием. Только на этот раз он не сможет сбежать!
Пириэл еще не знал, что в охоте за носителем Каладборга у него появились конкуренты — слуги Лонгара Темного. Не знал он и того, что в эту самую минуту нежить напала на дом Барковых и обратила Алину, которой тоже суждено было стать приманкой для Дмитрия Рогожина, но не на его удочке.
