Глава 12 Лебединая песня убийцы

Нордхеймская операция спасла Пандемониум в целом, но не прошла для него бесследно. Да и не может так быть, чтобы значительные территории планеты вдруг исчезли в никуда, не вызвав при этом локальных катастроф. Всего в Пандемониуме было пять секторов Нордхейма, расположенных в самых разных частях планеты. Различались они и по занимаемой площади, а следовательно, по степени влияния на окружающие территории.

Две точки пришлись на водную часть Пандемониума. Та, что находилась в середине Тихого океана, особенно никого и не потревожила. Только огромные волны цунами обрушились на опустевшие еще после Катаклизма архипелаги Туамоту и Лайн. Зато вторая, отыгралась за обеих: вместо довольно приличного низменного, наполовину затопленного острова посреди Карибского моря возник гористый ландшафт Дунара, в результате чего землетрясения, цунами и ураганные ветры опустошили все Антильские острова, а также прибрежные районы Северной, Центральной и Южной Америки.

Две из трех сухопутных точек вызвали меньшие катастрофы. Так, исчезновение сектора Нордхейм в Болгарии привело к разрушению части Софии, уничтожению Ботевграда и незначительным землетрясениям в западной части Стара-Планины. Тот сектор, что находился под Москвой, исчезнув, вызвал полное разрушение Коломны, Воскресенска и еще части городов южного Подмосковья, и так уже обезлюдевших из-за нашествия нежити. Пострадали и южные окраины Московского мегаполиса, но незначительно.

Больше всего досталось Китаю. На его территории, в междуречье Янцзы и Хуанхэ, располагался самый обширный кусок Нордхейма, замещение которого сектором Кхазмадан вызвало чудовищные последствия. Извержения вулканов и землетрясения, ураганы и смерчи, оползни и наводнения — вот далеко не полный перечень бед, обрушившихся на многострадальные земли Поднебесной. С лица Земли были стерты такие громадные мегаполисы, как Нанкин, Ухань, Чженчжоу и множество городов поменьше. Невообразимо повезло Шанхаю. Во-первых, волна катастроф не дошла до него всего лишь несколько десятков километров, а во-вторых природные бедствия полностью истребили крупную армию нежити, надвигавшуюся на этот город.

Кстати, о нежити. Лишившись магической поддержки в результате гибели Лонгара Темного и всей элиты Серых Пределов, бесчисленные орды мертвых, еще остававшиеся в Пандемониуме, оказались практически беспомощными. Объединенными усилиями всех адептов, а также той части эдемитов, которая не пошла вместе с Пириэлом в Нордхейм и которую возглавила Лианэль, Облачность заставили покатиться назад, оставляя накрытые ее зловещим пологом районы. Солнечный свет заливал землю, избавляя ее от мертвой заразы. Части мертвецов удалось бежать в Серые Пределы через те порталы, которые не захлопнулись сразу после падения Короны Мертвых в Бездну и гибели самого Лонгара. Другой части пришлось перейти на ночной образ жизни, отыскивая днем разнообразные укрытия. Иногда они даже устраивали набеги на поселения людей и визитеров, но всегда отступали с рассветом. Было ясно, что полностью избавить Пандемониум и Вечнолесье от этой напасти удастся еще очень нескоро. Проникновение же нежити в другие миры было незначительным.

Ровэна Бланнарда со времени нордхеймской операции никто не видел ни в Пандемониуме, ни в Вечнолесье. Но никто из тех, кто знал хитрого и осторожного вампира, не сомневался в том, что он выжил, а также в том, что он не вернулся в Серые Пределы: хлебнув настоящей жизни, он вряд ли смог и захотел бы жить в этой мертвой пустыне. Впрочем, это были лишь домыслы и догадки, не подтвержденные никакими фактами.

В общем, война в Пандемониуме продолжалась, хотя стала больше похожа на партизанскую: кроме нежити оставались еще весьма многочисленные армии орков, которые, после учиненных ими зверств, пощады не ждали и сражались всегда до последнего. Но теперь, с исчезновением Облачности, против них можно было применить современное вооружение, которому зеленокожие не могли противопоставить ничего, кроме слабых способностей своих немногочисленных адептов.

Власть эдемитов в Пандемониуме серьезно пошатнулась, так как цвет их расы погиб. И в сложившихся обстоятельствах вызывала серьезные сомнения их способность удержать этот мир под контролем. Они номинально продолжали править… пока на их власть никто не покушался. Но это «пока» не могло длиться долго…

Из-за своей немногочисленности, а также замутненного в результате войны и новых катастроф магического континуума, эдемиты уже не могли достаточно четко отслеживать все проникновения в Пандемониум чуждых сил. Поэтому, когда в разрушенном катастрофой междуречье Янцзы и Хуанхэ появились странные багровые порталы, обнаружили их далеко не сразу…

Эдемит Хадраэл, куратор восточно-азиатского региона, с усталым раздражением смотрел на адепта Лю Чана, главу шанхайского КУ. Куратору и так хватало проблем после недавней катастрофы, и ему меньше всего хотелось выслушивать сообщения о новых трудностях, а тем паче, доклады о каких-то непонятных магических явлениях во вновь возникшем секторе Кхазмадан, которые на первый взгляд выглядели параноидальным бредом. Оно, может, и понятно: как говорят в соседней местности, именовавшейся ранее Россией, «пуганая ворона куста боится». Сейчас, после нашествия нежити и повсеместно появлявшихся черных порталов, боялись все и всего. Но у него, Хадраэла, нервы тоже не железные: ведь это его двести соплеменников безвозвратно сгинули в уничтоженном неизвестными силами Нордхейме. В настоящее время он уже был готов послать к инферам все проблемы младших рас и убраться из этого забытого Создателем Пандемониума обратно в Верхний мир. Но пока глава Совета Высших уважаемая Лианэль не освободит его от должности куратора, он лишен возможности последовать своему желанию. И, значит, просто отмахнуться от тревожных сигналов, поступивших от начальника КУ столь крупного мегаполиса, не имеет права.

Все эти вполне очевидные и бесспорные резоны энтузиазма Хадраэлу, тем не менее, не добавляли, а потому взгляд его, обращенный на Лю Чана, приобрел массу кубометра свинца. Однако, возникшая пауза стала тяготить не только несчастного китайца, заерзавшего на своем месте, но и самого эдемита. Надо было что-то сказать.

— А вы уверены, — наконец медленно произнес Хадраэл, — что это не остаточные возмущения континуума после катастрофы?

— Исследованиями непонятных сигналов занимались мои лучшие адепты, — с некоторой даже гордостью ответствовал Лю Чан. — Все они твердо заявляют, что им свойственна упорядоченность, которой просто не может быть при континуумных возмущениях. Не будь мы уверены в этом, никогда бы не осмелились побеспокоить вас. Мы понимаем, сколько у вас забот, уважаемый Хадраэл, но если это то, чего мы боимся…

Он не договорил, но эдемит весь внутренне передернулся, додумав оставшееся не озвученным. Ведь если китаец прав, то это означало не больше не меньше, как новое вторжение. Но чье?! Нет, не может быть! Тут должно быть какое-то другое объяснение. Например, орочьи адепты придумали что-то новенькое. Может, восстановили технологию межмировых порталов. Тоже, конечно, плохо, но все-таки не настолько! Эти люди ошибаются, не могут не ошибаться! Нет, хватит с него! Он устал решать за других их проблемы! На следующем же Совете он попросит у Лианэли отставки.

Однако, получить освобождение от тяготивших эдемита обязанностей куратора ему было суждено гораздо раньше, чем он думал, и совсем иным образом. Здание КУ Шанхайского мегаполиса, в отличие от других крупных городов, располагалось за его пределами. Все адепты, служившие в КУ, владели магией пространственных коридоров и левитации, так что проблем с преодолением больших расстояний у них не возникало. Бойцов они переправляли с собой. В центре города располагался только офис для приема заявлений граждан. Руководству усмирителей казалось, что избавление от шума, суеты, пыли и духоты центра города стуит того, чтобы преодолевать минимальные неудобства при доставке, например, подследственных на допрос.

Но в этот раз их изолированность сослужила усмирителям плохую службу: трудно представить, чтобы последовавшие за этим события могли с той же легкостью произойти в центре похожего на гигантский муравейник Шанхая. Внезапно тревожно взвыла магическая охранная система здания, пропоротая множеством игл стремительного вторжения.

Эдемит и начальник КУ отреагировали почти одновременно, когда в углах кабинета возникло трое инферов-убийц. Магических ударов, обрушенных на них Хадраэлом и Лю Чаном, они словно и не заметили и хладнокровно разрядили в них свои дезинтегрирующие арбалеты. Тем бы дело и ограничилось, не вбеги в этот момент в кабинет Лю Чана несколько его сотрудников, взбудораженных тревогой. Они погибли в считанные секунды, но один, все-таки, успел телепатически прокричать: «Тревога!» — другим, оставшимся в здании. Однако, план нападавших предусматривал и такое развитие событий. На здание сразу же был накинут «колпак тишины» и блокада перемещений. В течение еще двадцати минут продолжалось методичное и целенаправленное истребление всех, кто находился в нем. Инферы-убийцы, умевшие слышать эманации, связанные с жизнедеятельностью живых существ, лучше, чем обычные люди, скажем, ходить и говорить, не пропустили никого.

Приказ сатана Маурезена звучал недвусмысленно: «Убивать только эдемитов, а смертных — лишь в случае оказания ими сопротивления или если они стали свидетелями вашей расправы над их соплеменниками. Помните, нам еще править этим миром, и мы не должны выглядеть ненавистными оккупантами. Для черной работы использовать демонов, чтобы все излишние жертвы впоследствии можно было списать на них».

Свидетелей гибели начальника шанхайского КУ и эдемита Хадраэла от рук инферов было всего четверо. Но в результате, на всякий случай, «зачистке» подверглось все здание КУ. Сто тридцать восемь людей, десять моррэйцев, двадцать шесть эльфов, три инсекта и один улл – таков был итоговый счет потерь смертных в этой операции. Из восьми инферов, участвовавших в «зачистке», ни один не получил ни царапины. Так закончилась образцово-показательная бойня, давшая старт инферскому вторжению в Пандемониум.

Несмотря на то, что первая операция прошла без сучка и задоринки, в дальнейшем инферы действовали более тонко и аккуратно, нанося точечные удары непосредственно хозяевам Пандемониума и их ближайшим сателлитам. Сателлитами этими являлись, в основном, мелтиане, а иногда и представители других подконтрольных эдемитам миров. До сих пор обитатели Верхнего Мира старались не вводить их войска в Пандемониум, чтобы это не выглядело оккупацией. Но после нордхеймской катастрофы, потери в которой для эдемитов были просто катастрофическими, у них не осталось иного выхода: защитить свою власть над Пандемониумом только собственными силами они были уже не в состоянии. Но и эти войска, закаленные в боях с нежитью Лонгара, не могли заменить даже рядовых эдемитов, не говоря уже о Высших. За исключением Лианэли не было больше в Верхнем Мире магов, способных сравниться с погибшими в Нордхейме Пириэлом, Тираэлом, Этуаром и Алгоном, а это был как раз тот случай, когда качество невозможно компенсировать количеством. Будь все они живы, вряд ли инферам удался бы столь стремительный и успешный блицкриг. Но история, как известно, не признает сослагательного наклонения…

Отряд неториан, возглавляемый эдемитом Альгаром и проводивший операцию по уничтожению крупной группировки нежити, засевшей в сибирской тайге неподалеку от места слияния Лены и Вилюя, попал в засаду.

Альгар и несколько высших неторианских офицеров погибли, сраженные инферами, в первые же минуты боя, а разгром обезглавленного и деморализованного войска довершила хлынувшая из леса лавина самых разнообразных демонов.

Олитард, куратор африканского региона, едва появившись на улицах города Киншаса, где располагалась его штаб-квартира в Пандемониуме, был убит неведомо откуда прилетевшей дезинтегрирующей стрелой.

Войско мелтиан, преследующее в Пиренеях отступающую армию орков, в полном составе погибло под чудовищным обвалом. Эдемит и несколько адептов, сопровождавшие их, не смогли защитить отряд, ибо за несколько секунд до обвала были превращены в кучки праха смертоносным оружием инферов.

Два эдемита в Южной Америке сумели вовремя обнаружить присутствие инферов, но не успели спастись: накинутые на них «орлиный якорь» и «колпак тишины» помешали им отступить и позвать на помощь. В последовавшей за этим схватке с пятью инферами шансов у них не было…

Когда пять минут спустя, запеленговав короткую, но яростную магическую схватку, на это место переместились четыре эдемита и отряд мелтиан, инферов уже и след простыл, а жаркий ветер разносил по окрестностям прах двух погибших обитателей Верхнего мира.

«Вот и все! — горестно размышляла Лианэль, в полном одиночестве сидя за столом в зале Совета. — Выстоять больше полугода под страшным натиском полчищ нежити Лонгара Темного и быть сметенными всего за две недели своими исконными врагами — инферами. Это ли не насмешка Судьбы?! И за что эта дама так ополчилась на нас?»

Лианэль не могла знать о том, что незадолго до начала нашествия нежити Пириэл с помощью Этуара и Тираэла убил Безликого Синего. А если бы и знала, то вряд ли ей стало от этого легче. Последнее, хоть и самое жалкое утешение для тех, кто оказался в ее положении — чувство несправедливости происходящего, обида безвинно пострадавшего. И нет ничего хуже, чем знать, что ты полностью заслужил свалившиеся на тебя беды. Ведь кровь Безликого, павшая на расу эдемитов, — это очень серьезно. Таких вещей госпожа Судьба не прощает… И вот теперь ее месть настигла обитателей Верхнего мира.

Не знала Лианэль и того, что за эдемитами числился еще один должок, причем посерьезнее первого. Слова Агента Сил стабильности о том, что кара настигнет тех, кто спровоцировал Катаклизм, были не просто словами. Верхушка эдемитов заплатила за это, отдав свои жизни в Нордхейме, но раса, поколебавшая само Равновесие, должна была вкусить горькие плоды возмездия до конца. Пока войска эдемитов оставались в Пандемониуме, посланцы Первосозданного даже не подумали вмешаться и остановить вторжение из Нижнего мира…

Две недели… Всего две недели длилась эта странная война, в которой несла потери практически только одна сторона. Война без крупных сражений, но с засадами, ловушками и убийствами из-за угла. Война, в которой враг стремителен и беспощаден, но практически неуловим, каждый его удар смертелен, а девяносто процентов ответных приходятся в пустоту…

Только однажды эдемитам удалось сломать эту фатальную традицию, настигнув врага и навязав ему бой — единственное серьезное сражение двухнедельной войны. А произошло оно в окрестностях Нью-Йорка. Если бы кому-то довелось понаблюдать его со стороны, то наблюдатель был бы разочарован: даже магическому зрению сложно увидеть схватку телепортантов. Для простого же смертного она превращается в мелькание теней, кратковременное возникновение и исчезновение каких-то фигур, магические вспышки и… все.

Вожделенный бой, тем не менее, не принес эдемитам успеха: они оказались не готовы к встрече с новыми маги-технологиями инферов. «Глаза геноцида» работали плохо, так как инферов защищали усовершенствованные «альтруисты», а от магических атак — их новые защитные амулеты. Впрочем, эдемиты от магии Нижнего мира тоже были защищены, но их противники рассчитывали на нее в значительно меньшей степени, чем они сами. В боевых же навыках войско эдемитов по вполне понятным причинам намного уступало элитным частям инферов-убийц. А спешившие на помощь своим покровителям отряды мелтиан и неториан оказались связаны боем с превосходящими силами демонов. Союзникам эдемитов удалось все же потеснить разношерстную орду, но их успех оказался сугубо временным и, в конечном итоге, бесполезным: потери эдемитов в Битве теней, как впоследствии окрестили они это сражение, составили более восьмидесяти процентов личного состава, в то время как потери их врагов едва перевалили за десять процентов. Когда остатки воителей Верхнего мира в панике ретировались, разгоряченные боем инферы набросились на их союзников и учинили среди них форменную резню. «Битва теней» — первое и последнее крупное сражение двухнедельной войны — завершилась полным разгромом для армий Лианэли и подвело черту под сопротивлением эдемитов вторжению из Нижнего мира.

Потрясенная Лианэль отдала приказ о спешной эвакуации из Пандемониума эдемитов и верных им союзных войск, а также магической блокировке границ Верхнего мира, опасаясь, что на волне успеха инферы возжелают раз и навсегда покончить со своими извечными врагами.

Инферы не возжелали. Их командование решило, что штурм рубежей Эдема обойдется им непомерно дорого, и что игра не стоит свеч. В конце концов, их враги получили такой удар, от которого не скоро смогут оправиться, а Пандемониум уже принадлежит им, инферам… Точнее, это они так думали.

Как уже было сказано, Силы стабильности не вмешивались в войну эдемитов с инферами, давая возможность последним полностью изгнать своих врагов с территории Пандемониума. Однако, это вовсе не означало, что они сидели сложа руки. В течение двух недель, пока шла эта война, они вели свою контригру, формируя в Пандемониуме из боеспособного населения ударные отряды для ведения активного сопротивления агрессии Нижнего мира. Никакой особой антиинферской агитации не потребовалось, так как в свое время эдемитская пропаганда на славу обработала умы землян и визитеров, в глазах которых инферы прочно утвердились в качестве представителей Вселенского Зла.

Объективно за столь короткие сроки создать из многих миллионов разрозненных прутиков гигантскую метлу, способную вымести очередных захватчиков из Пандемониума, было практически невозможно.

Однако, посланцам Первосозданного это удалось, так что инферов, уже праздновавших победу, ждал бо-о-ольшой сюрприз.

Аллерия Деланналь замерла в ожидании. До часа «Ч» оставались считанные минуты. Рядом с ней, также готовая к бою, расположилась ее ударная группа — команда сил сопротивления. После того памятного дня, когда она и Селена общались с «Олегом Долоховым», который оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал все эти годы, их пути с инферийкой разошлись. Честно говоря, Аллерия не слишком-то горевала по этому поводу. Того, кто объединял их, больше не было. Аллерия до сих пор не могла простить Селене, что та помешала ей разделить участь Дмитрия, и смотреть далее на невозмутимое лицо инферийки было выше ее сил. Возможно, та тоже, на свой лад, переживала, но по ней было незаметно. Они расстались быстро, без долгих речей и слез, просто потому, что пришло время. «Трое отверженных» перестали существовать.

Оставшись в одиночестве, Аллерия как никогда остро ощутила опустошенность: в Нордхейме погибли те, кто придавал смысл ее существованию — тот, кого она любила, и тот, кого страстно желала уничтожить. Эльфийка решила было податься в Вечнолесье, помогать своим сородичам избавиться от остатков вторгшихся в зачарованные пущи полчищ нежити. Но воплотить этот план в жизнь ей не пришлось: «Долохов» нашел свою бывшую напарницу, когда ему понадобились верные люди для организации сил сопротивления. Аллерия почти не колебалась: ей нужна была цель, причина, ради которой стуило продолжать жить, и дело, которое отнимало бы много времени и не позволяло печальным воспоминаниям овладевать ею…

Эльфийка потрогала спрятанный на груди артефакт, которым снабдил ее недавно «Долохов», наказав беречь как зеницу ока, ибо в нем заключался единственный шанс справиться с парой инферов без огромных потерь. Агент Первосозданного научил пользоваться этим предметом, и Аллерия поразилась простоте и остроумию его устройства и работы. Когда она выразила свое восхищение вслух, «Долохов» криво усмехнулся:

— К сожалению, это не наша идея, а плагиат, правда, весьма талантливый…

Аллерия так и не поняла, что он имел в виду, но узнала, что такими артефактами были укомплектованы все ударные группы сил сопротивления.

Атаки на инферов должны были состояться практически одновременно по всему миру, чтобы как можно больше групп получили преимущество внезапности при первом ударе по противнику, расслабленному ощущением одержанной победы. Каким образом Силам стабильности удалось вычислить, когда и где появятся представители Нижнего мира, для Аллерии осталось загадкой, но она и не засоряла этим свою голову. Ее задача — уничтожить те две цели, которые вот-вот должны были оказаться в поле их зрения. Вчера весь день прошел в тренировках. Алгоритм действий был отработан ее командой почти до автоматизма, но инферы есть инферы: они всегда могли преподнести какой-нибудь неприятный сюрприз…

Группа сидела тихо, соблюдая абсолютную физическую и магическую скрытность: у инферов не должно возникнуть ни тени подозрения об их присутствии здесь, иначе… Аллерия ни секунды не сомневалась, что два инфера-убийцы уничтожат всю группу прежде, чем та сумеет что-либо предпринять. Риск огромный, и эльфийка не могла однозначно определить, во имя чего она на него идет: чем власть инферов для Пандемониума хуже власти эдемитов и хуже ли вообще? Или все это ради такого абстрактного философского понятия, как свобода? Этот мир стал для нее столь же родным, как и Вечнолесье. Не хватит ли ему войн? Или пришло, наконец, время Пандемониуму освободиться от опеки высших рас и зажить своей жизнью?.. Но закончить цепочку своих рассуждений и придти к какому-либо выводу ей в этот день не удалось, ибо дальше события понеслись как горная лавина с крутого склона.

Два инфера материализовались в двадцати шагах от места засады. Отряд эльфийки сработал как часы – день тренировок все-таки прошел не зря. Аллерия мгновенно активировала артефакт. Это действительно был плагиат с идеи Лонгара Темного и его «ножниц смерти»: он просто отрезал инферов от источников Силы, расположенных в Нижнем мире. Два адепта накинули на врагов «орлиные якоря», еще двое взорвали их защитные амулеты и «альтруисты», оставшиеся без энергетической подпитки, а пара бойцов ударила по ним лучами из «глаз геноцида». Все три действия произошли одновременно и стали залогом победы: никто из убийц не успел ничего предпринять. Счет жертвам среди инферов в войне за независимость Пандемониума был открыт.

В наблюдательном зале Первосозданного, кроме самого хозяина, в этот раз находились еще двое: Агент в своем неизменном костюме бизнесмена и золотистой маске на лице и неизвестный в длинном синем плаще с капюшоном. Под капюшоном зияла пугающая пустота. Все трое молчали — им не было необходимости общаться вербально: телепатическая речь быстрее и точнее, а от быстроты и слаженности их действий сейчас зависело очень многое.

К безликому незнакомцу (а похоже, что именно он был первой скрипкой в этом трио) от Первосозданного и Агента тянулись два тонких энергетических канала. Он стоял не шевелясь, но если бы кто-то принес сюда прибор для измерения магической и ментальной активности, около его таинственной фигуры он бы просто зашкалил.

В бескрайнем пространстве с той стороны, куда был обращен черный провал его капюшона, были раскрыты многочисленные окна, показывающие события в различных частях Пандемониума. Безликий незнакомец в считанные мгновения осматривал и анализировал их все, что-то просчитывал, делал какие-то выводы, телепатически передавал их Агенту, а тот, в свою очередь, также по ментальным каналам отправлял информацию и указания тем, кто находился по другую сторону окон. Военная операция в Пандемониуме шла полным ходом.

Невозможно идеально синхронизировать действия многих групп людей и визитеров по всему миру, даже обладая сверхвозможностями Сил стабильности. Осечки были, но единичные. Из семидесяти инферов, атакованных в этот день силами сопротивления, были убиты шестьдесят пять, а из тридцати ударных групп, участвовавших в этой беспрецедентной операции, лишь две погибли полностью. Еще в шести не обошлось без потерь, остальные же сохранили в живых весь свой личный состав.

Операция «Бросок змеи», как нарекли эту атаку с легкой руки одного из ее организаторов, увенчалась таким блестящим успехом, на который до ее начала не смел рассчитывать никто. Воистину, нет ничего хуже для воюющей державы, чем неоправданно ранняя самоуспокоенность и уверенность в том, что победа уже в кармане. Инферы забыли об этом и жестоко поплатились. Им нанесли удар те, кого они в своей заносчивости совершенно не приняли во внимание — низшие расы, простые смертные.

Инферы получили весьма сильный удар, но, используя боксерскую терминологию, это был лишь нокдаун. Запас же прочности у Нижнего мира, так долго готовившегося к этой войне, был немалый, а значит их ответ был лишь вопросом времени.

В жестком захвате Селены хрустнула шея здоровенного орка-охранника. Вокруг засвистели стрелы и даже хлопнул пистолетный выстрел.

«Ого! — удивилась инферийка, ныряя за угол. — Похоже, эти зеленошкурые уроды быстро учатся! Люди допрыгаются — скоро они освоят автоматы и гранатометы».

Она сфокусировала зрение — и массивная каменная стена стала полупрозрачной, открыв ей то, что происходило сейчас в холле аухиндонского банка: несколько верзил с ятаганами, шестеро лучников, еще один, богато одетый, с нервным бегающим взглядом и пистолетом в руке — по-видимому, управляющий банка. Интересно, а где же сам банкир? По сведениям, выданным заказчиком, он должен находиться в этом здании. Странно, но она не ощущала отпечатка его ауры. Такое впечатление, что здесь уже имели дело с инферами-убийцами: кажется, на стены нанесено покрытие, блокирующее сверхвосприятие… Но не на все, а только со второго этажа, иначе бы ей не удалось «просветить» эту стену. Все, в общем-то, понятно: дварфы, делавшие такое покрытие, заламывали за него совершенно баснословную цену, поэтому даже самые крутые богачи старались обойтись минимальной площадью защиты.

Значит, банкир либо где-то наверху, либо в подвале, рядом с сейфами. Подвал здесь наверняка есть, как во всяком уважающем себя банке, и тоже с гарантией защищен покрытием. Что же, выхода нет — придется захватывать управляющего. Селена еще раз посмотрела сквозь стену, выбирая наименее просматриваемое место в холле, одновременно находящееся поблизости от управляющего. Не найдя такового и со вздохом пробормотав «эх, нет в жизни счастья!», она переместилась непосредственно за спину нервного типа с пистолетом, параллельно материализуя в своих руках два «узи». Двумя автоматными очередями сметя наиболее шустрых лучников, резко обернувшихся к ней, инферийка схватила управляющего и вместе с ним исчезла…

Это помещение она облюбовала еще с улицы, как наиболее удаленное от холла. Перед сегодняшней атакой на банк она специально удостоверилась, что оно пустует. Именно сюда она и притащила своего «языка». Быстро заломив ему руку и отобрав пистолет, Селена приступила к допросу. Времени у нее было мало, ибо объект, перепуганный суматохой, мог в любой момент сбежать из здания. Ищи его потом!

— Слушай меня! — приказала инферийка управляющему, находившемуся в полуобморочном от страха состоянии. — Скажешь, где банкир — будешь жить! Станешь геройствовать… — Она провела перед его лицом своей изящной рукой, из пальцев которой вдруг выросли семисантиметровые когти. — Я начну тебя препарировать как лягушку. Десять секунд на размышление. Время пошло!

Десяти секунд ему не понадобилось. Тайны посыпались из него как из рога изобилия, едва Селена закончила говорить. Инферийке даже пришлось прервать этот словесный поток:

— Заткнись и мысленно представь себя в этом месте. Эту картинку направь на меня. Понял?

Тот судорожно закивал и довольно быстро предоставил в распоряжение Селены телепатическое изображение коридора перед кабинетом босса, а затем и самого кабинета.

— Хорошо, — улыбнулась Селена. — А теперь, я думаю, ты не откажешься проводить даму до кабинета?

Вопрос был чисто риторический. Селена схватила управляющего, на всякий случай выставив его перед собой как щит, и телепортировалась в этот коридор.

«Накаркала!» — была ее первая мысль, когда автоматная очередь ударила с дальнего конца коридора, и тело в ее руках задергалось от многочисленных пулевых попаданий. Похоже, кое-кто из орков автоматами уже обзавелся и даже весьма сносно научился с ними обращаться. Все эти мысли, впрочем, пришли в голову инферийки уже во время движения. Возникшие в руках Селены пистолеты выплюнули пламя и свинец, неся смерть всем, имевшим неосторожность оказаться на ее пути к кабинету.

В коридоре не осталось живых врагов, и убийца, отбросив изрешеченный пулями труп управляющего, метнулась к двери кабинета, которая вдруг распахнулась ей навстречу. На пороге вырос высокий орк. Между пальцами его проскакивали искры, что свидетельствовало о том, что он был адептом и подготовил для употребления молниевое заклинание. Но не ему было соревноваться в скорости реакции с инфером-убийцей. Прежде чем молния успела сорваться с его пальцев, пуля Селены вошла ему прямо в глаз. Стремительным кувырком преодолев дверной проем, инферийка оказалась в кабинете.

Доли секунды ей хватило, чтобы оценить обстановку. Посреди кабинета мерцала арка пространственного коридора: банкир, по-видимому, успел скрыться в ней. Второй адепт, напарник убитого, уже собирался последовать за боссом, но задержался, чтобы угостить ее молнией. Это была последняя ошибка в его жизни. Молния ударила в то место, где только что стояла Селена, но она «утекла» в сторону. Разумеется, заклятье этого жалкого адепта не могло причинить ей, защищенной антимагическим амулетом, никакого вреда, но Селена всегда придерживалась железного принципа: на артефакты надейся, а сама не плошай. Будь иначе, она никогда не стала бы столь успешной убийцей. Магия и маги-технология имеют свойство подводить в самый неподходящий момент, а твое тело и твои инстинкты выручат всегда. Поэтому, когда была возможность, Селена предпочитала уклоняться от ударов, не полагаясь на защитные артефакты. Инферийка и не подозревала, что именно излишняя уверенность в своей экипировке в эти самые минуты губила десятки ее собратьев, вторгшихся в Пандемониум.

Дальнейшее было делом пары секунд. Непостижимым образом оказавшись рядом с адептом, она сбила его подсечкой на пол и перерезала горло кривым орочьим кинжалом, который только что возник в ее руке. Мимоходом впитав ладонью душу мага, она оглянулась на арку. Та, оставшись без поддержки создавшего ее адепта, тут же погасла. Селена усмехнулась: пространственный коридор есть пространственный коридор — его след не сможет найти только полный профан в магии, а она к таковым не принадлежала.

Банкир лишь на минуту отсрочил свою гибель. Селена материализовалась метрах в пяти позади него и хладнокровно всадила ему в затылок пулю. Перевернув труп на спину и поглотив его душу, инферийка неведомо откуда извлекла «поляроид» и сфотографировала мертвое лицо банкира.

Клиент будет доволен и без звука, несмотря на свою дварфовскую скаредность, отдаст гонорар — генератор силового маги-поля, защищающего почти от любого обычного оружия.

— Жаль, что тебя нет, Дмитрий, — тихо прошептала Селена. — С тобой охотиться было веселее…

И, печально улыбнувшись, она растворилась в воздухе.

С недавних пор Селена осталась единственной обитательницей предоставленного им драконами на троих дома в конце главной улицы поселка. Сюда она и явилась со своим новым приобретением — гонораром за последний контракт.

«Вот сейчас вся увешаюсь артефактами, а для чего?» — как-то тоскливо подумалось ей. Не было больше Цели. Не было троих отверженных. Она осталась одна. За неполные четыреста лет, прошедшие после смерти того несчастного графа и до знакомства с Дмитрием, Селена привыкла быть одинокой волчицей. С ним и с Аллерией она совместно жила и воевала меньше года и вдруг с удивлением обнаружила, что ей не хватает их слаженной команды. «Какие дела мы проворачивали!» — с ностальгией вспомнила она. Теперь все в прошлом. Дмитрий погиб, а Аллерия после его смерти отгородилась от инферийки ледяной стеной и стала совсем чужой.

«Страдает она, видите ли! — с внезапной злостью и досадой на бывшую боевую подругу подумала она. — А я, по-твоему, каменная?!» «Каменная», — ответила бы она сама себе еще год назад. Тогда она такой и была — хладнокровной и беспощадной убийцей, получавшей удовольствие от своей работы. Что-то в ней переменилось за этот год и, похоже, необратимо… По камню побежали трещины в тот вечер, когда юноша с магическим мечом, найдя в заброшенном московском дворике умирающую инферийку, не ушел равнодушно прочь и не прикончил ее, как требовало его жадное до душ оружие. Напротив, — убил пришедшего за ней ночного охотника, а затем помог ей исцелиться, поделившись одной из душ, добытой в этот вечер Каладборгом. Что же с ней стало? Почему теперь она не может как раньше заниматься своим ремеслом и получать привычное удовольствие? У Селены не было ответа на этот вопрос, кроме… того еще горящего на губах прощального поцелуя с Дмитрием перед тем, как ему отправиться в Нордхейм навстречу своей гибели, или крепкого объятия с ним и Аллерией под стенами столицы вечнолесских эльфов, когда они втроем только что спасли от уничтожения целую расу…

Одна… Свободна от всего и ото всех… Почему же ей так плохо? Она уже третью неделю скрывалась здесь, время от времени охотясь и выполняя контракты в тщетных попытках заглушить тоску, терзающую ее душу.

Селена, разумеется, знала, что армии Нижнего мира вторглись в Пандемониум и начали истреблять эдемитов. Относилась она к этому двояко: с одной стороны была горда за соплеменников, расквитавшихся, наконец, со старыми врагами, а с другой… ей было жалко этот несчастный мир, получивший на свою голову еще одного захватчика. Отныне на нее, как и на всех инферов, в Пандемониуме будут смотреть с ненавистью, называя оккупантами. Той Селене, годичной давности, было бы на это плевать, но ей сегодняшней — нет.

— Тебе, подруга, надо побыстрее каменеть обратно, — тихо, как бы себе под нос проговорила инферийка. — Расслабилась, и будет! Сентиментальные убийцы долго не живут.

И тут же, словно в ответ на ее рассуждения во дворе возник магический всплеск телепортации. Селена мгновенно напряглась. В ее руках возник дезинтегрирующий арбалет, и через секунду она уже стояла в кустах за спиной незваного гостя, наведя на него свое оружие.

Тот, не оборачиваясь и стараясь не делать резких движений, произнес:

— Здравствуйте, Селена. Я пришел с миром. Можно обернуться? Сделайте одолжение, не стреляйте! — голос был знакомый.

— Только медленно, — разрешила инферийка.

Незнакомец повернулся, и Селена опустила арбалет, узнав в незваном госте «Долохова».

— Похоже, придется сменить место жительства, — недовольно проворчала она. — А то сюда что-то зачастили Высшие Силы.

— Поверьте, я здесь не только ради удовольствия общаться с вами, Селена, — несколько напряженно улыбаясь, сказал «Долохов». — Нам нужно поговорить. Это очень важно.

Арбалет исчез из руки инферийки.

– Проходите в дом, раз пришли, – пожала она плечами. – Там и поговорим.

— Вы с ума сошли? — с удивлением спросила Селена, когда гость закончил свой рассказ.

— Ничуть не бывало! Думаю, вы поймете, что это не только в интересах Пандемониума, но и Нижнего Мира.

— Бред какой-то! — воскликнула инферийка, все еще думая, что она ослышалась. — Вы, который инициировал тотальную охоту на моих собратьев по всему Пандемониуму, приходите и предлагаете мне контракт на убийство самого сатана Нижнего мира? Нет, вы точно рехнулись!

— Во-первых, именно ваши собратья развязали эту войну, — спокойно отозвался «Долохов». — Они вторглись в Пандемониум, и теперь пожинают плоды своей захватнической политики. Еще ни один мир не принимал оккупантов с распростертыми объятиями. Так чего же вы хотите? Во-вторых, инициировал не охоту, а сопротивление, и вовсе не я, и даже не Первосозданный. Оно бы возникло все равно, только позже, но собрало бы наверняка бульшую кровавую дань с обеих сторон. Мы лишь помогли ему оформиться, считая, что с Пандемониума хватит войн и жертв. Что же до вашего сатана, то он втянул свой мир в самоубийственную войну со всем Множеством. Можете мне поверить — усиления инферов никто не допустит, тем более, когда у власти такой алчный авантюрист, как Маурезен. Все его боятся и правильно делают. Пока он жив, война не прекратится, и на ее алтарь будут приноситься новые и новые жертвы, и многие из них будут вашими соплеменниками!

— А вы меня не пугайте! — вдруг обозлилась Селена. — Я пуганая! Может, в ваших словах и есть доля истины, но мне непонятно, как вам в голову могло придти предложить инферу убить своего сатана!

«Долохов» едва заметно презрительно скривил губы:

— Только не говорите мне, что инферы никогда не убивают инферов! Ни за что не поверю!

— Убивают, тут вы правы, — согласилась Селена. — Но даже у убийц есть свой неписаный Кодекс. А он гласит: «Не убивать своих по заказам со стороны».

«Долохов» чуть поколебался.

— У меня есть доказательства, — медленно начал он, — что ваш сатан заключил сделку с Хаосом.

— Это должны быть очень серьезные доказательства! — внезапно севшим голосом сказала Селена.

— Так и есть, — спокойно подтвердил Агент Первосозданного, — и я предъявлю их вам когда пожелаете. Жаль только, что попали они в наши руки слишком поздно, когда мы были уже бессильны предотвратить его приход к власти… Ну что, вы все еще считаете сатана Маурезена своим?

— Да вы хоть представляете, как его охраняют?! — обреченным тоном спросила Селена.

«Долохов» позволил себе легкую улыбку:

— Ну, мне кажется, лед тронулся! Осталось обговорить детали. Никто не спорит, что это задача запредельной степени сложности. Поэтому мы и обратились к вам: ведь лучше вас в деле заказных убийств нет никого во всем Множестве Миров!

Инферийка, проигнорировав его грубую лесть, покачала головой:

— Вам никогда со мной не расплатиться…

Улыбка «Долохова» стала чуть шире:

— Ну, я думаю, мне есть что вам предложить. Кажется, в семнадцатом веке в России жил такой граф, Александр Прозоров…

«Ну что, подруга, приплыли? — мысленно сказала себе Селена. — Приплыли! А ты еще думала, на кой эдемит тебе столько артефактов… Теперь их еще и не хватит, чтобы выскрестись живой из того переплета, в который ты залезла по собственной дурости. А ведь ясно было, что сентиментальность тебя погубит! Так оно и вышло. И дался тебе этот граф! Подумаешь, пообещали полное повторение сущности! Мертвым любовники не нужны. А ты, дорогая, вот-вот попадешь в эту категорию».

Селена принялась анализировать все, что она сделала, после того разговора с «Долоховым». Выходило, что единственной, но фатальной ошибкой было ее согласие на это безумную операцию, по сравнению с которой бледнел даже их памятный набег на здание КУ Московского мегаполиса. К тому же, там она была не одна… И что только ее в бок толкнуло? Жила бы и горя не знала. Пока обитатели Пандемониума и ее соплеменники старательно будут пытаться уничтожить друг друга, она вполне могла бы пересидеть грозу в Дрэноре — туда-то никто не сунется: с драконами связываться себе дороже. Ну гремит война в многострадальном Пандемониуме. Ей-то, Селене, какое дело?

Но откуда, все-таки, «Долохов» узнал о графе? Неужели Аллерия рассказала?! Тогда Селене придется при случае свернуть ее изящную эльфийскую шейку… Хотя, нет, вряд ли — она на такое не способна. К тому же, у Высших Сил свои методы поиска информации и свои источники. Ну ладно, узнал он о ее единственной любви, и что с того? Чего вдруг она с таким энтузиазмом уцепилась за эту возможность вернуть графа Прозорова? А ведь придется еще подождать лет тридцать, пока он войдет в тот же возраст, что и тогда! Размякла она совсем, что ли, рядом с Дмитрием и Аллерией? Не может больше быть одна? Или тут примешалось что-то другое? Может, она восприняла эту задачу как вызов своему профессиональному мастерству? Вызов, равного которому до сих пор не было. Какая теперь разница? Селена не любила копаться в себе, а эти мысли были лишь отзвуком давно забытой профессии психолога. Теперь она жила настоящим и, изредка, будущим, но не далеким, а тем, что наступит вот-вот. Сейчас же настоящее говорило о том, что она серьезно вляпалась, а будущее… Будущее ее оказалось теперь под большим вопросом.

Экипировалась она знатно. К ее собственным запасам заказчик добавил кое-что из своих арсеналов. Селена, правда, не любила пользоваться чужими артефактами, но едва Агент Первосозданного развернул перед нею свои сокровища, как у нее глаза разбежались. Чего там только не было! Впрочем, инферийка не утратила здравого смысла и хладнокровия и выбрала только самое необходимое и эффективное. Все артефакты, которые она в итоге взяла с собой, прошли тщательный анализ с ее стороны. Правда, она не была магом-экспертом по артефактам, и при желании заказчик мог запрятать внутри них любые сюрпризы, но зачем? Ладно, это опять пустопорожние размышления.

Дальнейшие действия Селены представляли собой просто высший пилотаж киллерского искусства. На проникновение в столицу Инферно, маскировку и все дальнейшее, вплоть до последнего этапа операции, она потратила минимум из прихваченной с собой магической экипировки, понимая, что все это еще понадобится ей для того, чтобы подобраться непосредственно к сатану: пользовалась, в основном, своими собственными способностями, которые у нее по-прежнему были на высоте.

Второй этап операции состоял в том, чтобы приблизиться к объекту на убойную дистанцию, и представлял собой наибольшую проблему. Селена обдумывала ее со всех сторон. На первый взгляд казалось, что проще всего добраться до сатана в каком-нибудь публичном месте. Но те, кто его охранял, по-видимому, думали так же, и повелителя Нижнего мира повсеместно прикрывал многослойный и очень грамотно поставленный магический экран, который не удастся разрушить, спровоцировав перенасыщение, как в той операции с Большой Пятеркой. Значит, оставался дом, хотя соваться туда представлялось верным самоубийством: магические охранные системы, куча ловушек, десятки цепных демонов и эдемит знает, что еще. Но Селена преодолела все… Точнее, почти все.

За сутки, ушедшие на подготовку операции, инферийка успела многое. В том числе посетить болота Амфала. Когда-то давно совершенно случайно Селена узнала, что на немногочисленных сухих островках, разбросанных по бескрайним пространствам Великих топей, занимающих почти две трети территории единственного континента этого мира, обитает ланжак — крайне редкий, вымирающий зверек, размером чуть больше кошки. Это существо обладает совершенно уникальным свойством — временно нейтрализовывать вокруг себя любую магию. На этих островках и сами амфы почти никогда не бывают, а уж пришельцам из иных миров там и подавно делать нечего.

Но вот Селену как-то занесла туда нелегкая судьба убийцы. После очередного задания инферийка, которую тогда искала половина Множества Миров, была совершенно обессилена и временно нуждалась в таком укрытии, где никто и не подумает ее искать. Для этой цели островки подходили идеально. На одном из них Селена и заночевала, окружив себя на всякий случай охранным магическим кругом, так как ничего не знала о том, какая живность обитает в топях и считает ли она деликатесом мясо инфера.

Сон Селены всегда был очень чуток. Но то ли слишком мало сил у нее осталось, то ли подействовали несколько одурманивающие испарения местных болот, но проснулась она оттого, что кто-то ткнулся в ее ногу мокрым и холодным носом. Первое правило поведения в подобных случаях, которое она выработала за долгую, полную приключений жизнь — не делать резких движений. Селена еле заметно приоткрыла глаза и с удивлением воззрилась на копошившееся возле ее ног животное. Его просто не должно было здесь быть. Сторожевой круг — это, конечно, не полноценный защитный экран, но на последний у нее просто не было сил. К тому же, Селена опасалась привлечь к себе внимание использованием энергоемкой магии в этих забытых Создателем трясинах. И все же для таких существ как это, сторожевой круг должен был явиться серьезным препятствием. Столь мелкое существо он вообще должен был отбросить да еще и током ударить для острастки или, на крайний случай, дать сигнал той, которая его поставила. Но сигнала не было, а зверек был.

Селена напрягла свое маги-зрение и увидела такое, что у нее волосы на голове зашевелились от невыразимого изумления: в сторожевом поле был прорыв размером, существенно превышающим проникшего внутрь зверька. Причем настолько превышающим, что через него вполне мог ползком пробраться человек. Это было невероятно: сторожевое поле нельзя нарушить так, чтобы поставивший его об этом не узнал. Но маленькое животное, не зная того, сделало невозможное. Селена все же засомневалась: точно ли зверек был причиной поразившего ее явления. Но будь это кто-нибудь другой, более разумный или более агрессивный, вряд ли бы ей довелось вообще проснуться.

Впрочем, ее сомнения тут же разрешились. Инферийка неосторожно пошевелилась, и ланжак (название этого зверька она узнала позже у аборигенов), стремительно преодолев отделявшее его от берега расстояние, нырнул в воду и, шустро работая своими перепончатыми лапами, стал быстро удаляться от островка. И все бы ничего, но во время бегства он пробил в сторожевом поле еще одну дыру, аналогичную той, через которую проник внутрь. Прорехи окончательно затянулись только минут через пятнадцать после исчезновения зверька. Магия вернулась робко, словно опасаясь вновь приходить туда, откуда ее только что столь невежливо попросили убраться.

Сейчас, в связи с проблемой проникновения в резиденцию сатана, Селена вспомнила об этом зверьке, отправилась в Амфал и отловила одного. Он и стал ее «пропуском» через защитное поле. У инферийки был большой соблазн взять его с собой, чтобы он уберег ее от тех магических ловушек на пути, которые она не смогла бы обнаружить и преодолеть сама. Но убийца вполне обоснованно опасалась, что ее многочисленные магические «примочки» могут не сработать в присутствии ланжака. Так что зверька пришлось отпустить. Правда, внутри могло встретиться еще одно защитное поле, но Селена в этом сомневалась. Пришлось рискнуть. Как показали дальнейшие события, этот ее риск был оправдан…

Селена применила все свое немалое искусство, а также изрядную часть захваченного с собой магического арсенала, чтобы преодолеть ловушки и справиться с демонами-охранниками. Несколько раз она оказывалась на краю гибели. Достаточно вспомнить едва не поглотившую ее стенопасть — магического сторожа, внедряющегося в стену и превращающего ее в жуткую, практически неуязвимую голодную тварь, готовую сожрать любого, кто будет проходить мимо, если он не носит специального оберега. Если бы не захваченное ею с собой «дыхание Нордхейма», мгновенно замораживающее все вокруг, вряд ли Селене удалось бы уцелеть. Еще были два мима, замаскировавшиеся под настенные светильники, и дождь стальных игл, заполнивших внезапно каждый кубический сантиметр пространства коридора и… да много еще чего.

Некоторые чисто магические ловушки, которые Селена не смогла вовремя заметить или обойти, не причинили ей вреда, так как каждый раз срабатывал защитный амулет. Те же иглы наверняка прикончили бы ее, если бы не генератор силового поля, который она получила за выполнение последнего контракта…

И вот, когда уже пройден почти весь путь, Селена встала перед последним препятствием, выглядевшим непреодолимым — тремя инферами-убийцами. Она, конечно, тешила себя надеждой, что является одной из лучших, если не лучшей в своем деле, но трое — это трое. С двумя она еще могла бы как-нибудь потягаться, но против трех у нее не было шансов. Более того, сейчас она не могла даже отступить. Ее чуть не обнаружили, но в последний момент инферийка успела запустить «купол пустоты» — артефакт, активирующий экран, полностью укрывающий того, кто его использует, от обычного и магического зрения. С такой штукой Селена раньше не сталкивалась, и впервые увидела ее в арсенале «Долохова». К сожалению, у артефакта был один существенный недостаток: его энергии хватало минут на сорок полной невидимости, а потом… Это «потом» для Селены уже практически наступило — с момента активации артефакта прошло уже почти полчаса, а она еще так ничего и не придумала…

«Эх, был бы сейчас здесь Дмитрий! — с внезапным приступом тоски подумала Селена. — Вдвоем бы мы этих троих на завтрак скушали!» Но что толку мечтать о несбыточном и тратить на это бесплодное занятие драгоценные секунды? Нет уж, увольте!

Селена хотела, было, уже отбросить прочь лишние мысли, как вдруг странным образом эти воспоминания навели ее на идею. Точнее, одно воспоминание, связанное как раз с их отчаянной атакой на здание КУ в Москве: как они тогда спасались, формируя из ледяных стихийников свои точные копии. И ведь сработало! Может, сработает и сейчас? Правда, тогда колдовала Аллерия Деланналь — мастер иллюзий, да к тому же было на кого накладывать личину, а здесь придется создавать свою копию из ничего… Стоп! Кажется у нее было что-то как раз для этой цели. С энтузиазмом утопающего, который хватается даже за соломинку, инферийка принялась рыться в своей экипировке… Вот оно! Артефакт «зеркало», создающий копию колдующего. Селена взяла его в последний момент, после долгих колебаний, на всякий случай, надеясь, что прибегать к нему не придется. Дело в том, что «зеркало» было рассчитано на магов-дилетантов и только таких же могло обмануть. Более опытный адепт, конечно, легко отличит клон от оригинала, не говоря уже о представителях высших рас, которые если и способны ошибиться, то ненадолго и только в полной темноте… Вот именно, в темноте!

В следующую секунду Селена извлекла из своего изрядно «похудевшего» арсенала «инферно» — генератор облака парализующей тьмы. Еще один привет из прошлого. Все-таки, воспоминания — не всегда бесполезная штука! Разумеется, паралич на инферов не подействует даже на мгновение: когда разрабатывалось это оружие, специальным требованием к нему была безвредность для жителей Нижнего Мира. Ну и эдемит с ним, с параличом — ведь тьму-то «инферно» все равно генерирует! Маги-зрение маги-зрением, но отличить во тьме клон от оригинала смог бы разве что сам Тавигарн, да и то вряд ли. Рассеять последствия взрыва «инферно» — дело нескольких секунд, но в схватке инферов-убийц счет идет уже на доли секунды… Риск, конечно, громадный, но маленький шанс все же лучше совсем никакого.

И Селена принялась действовать. Деактивация «купола пустоты» и взрыв «инферно» произошли практически одновременно. Все трое инферов среагировали мгновенно — квалификация их была чрезвычайно высока. И тут Селене невероятным, просто сумасшедшим образом повезло. Инферы решили поразить сразу обе цели (да и кто на их месте поступил бы иначе?), но в копию полетели два дез-болта, а в саму Селену — только один. Она тоже успела выстрелить и метнулась в сторону и вперед, уходя от выстрела противника. Это ей удалось не вполне. Девяносто сантиметров смерти и разрушения коснулись ее скользом. Впрочем, если бы не силовое поле, защищавшее Селену, ей бы хватило и этого касания, чтобы умереть. Поле ни за что бы не выдержало прямого попадания дез-болта, но от скользящего — хозяйку спасло, правда при этом приказало долго жить. Селена ощутила только болезненный удар в бок, который даже не сбил ее с ног, а лишь слегка изменил траекторию движения… Зато ее болт безошибочно нашел свою цель. Инфер, охранявший сатана, всего на самую малость оказался менее расторопным, чем его противница, но этого хватило, чтобы потерять жизнь.

Селена прекрасно понимала, что ввязываться в перестрелку с двумя оставшимися инферами — смерти подобно: хоть один из их болтов все равно настигнет ее. В ближнем бою у нее было больше шансов. Поэтому она, материализовав в руке меч, ринулась на врагов, стремясь как можно скорее сократить до минимума дистанцию между ними и собой. Тут охранники допустили второй маленький промах, в конечном итоге ставший роковым. Маги-зрение позволяло им видеть движения Селены во мраке «инферно», и единственно правильным было — еще раз выстрелить в нее в темноте, пока она не вышла на дистанцию удара. Но они потратили секунду на то, чтобы рассеять тьму, и теперь уже были вынуждены принять бой на ее условиях…

Всего тридцать секунд продолжался этот страшный бой. Тридцать секунд, в течение которых Селена десять раз могла умереть… но умерли ее враги. В таких схватках не все определяется мастерством. Без толики везения тут не выиграть, а оно в этот день было на стороне Селены…

Не успели тела инферов рухнуть на пол к ее ногам, а сама Селена — осознать, что совершила невозможное, как ее яростно сдавили могучие тиски чужой магии, лишая возможности совершить даже малейшее движение и причиняя жестокую боль. Селена едва могла поверить в происходящее: ее амулет, защищающий от любого вредоносного магического воздействия, не работал! Огромным усилием она скосила глаза и увидела Маурезена. Сатан Нижнего мира торжествующе улыбался.

— Ну, здравствуй, моя красавица! Я знал, что когда-нибудь нам придется встретиться, но не думал, что при таких обстоятельствах…

Селену охватило отчаяние: кажется, ее сумасшедшее везение закончилось…

Безликий Синий вступил в континуумную бурю. Он не пытался сражаться с потоками обезумевшего пространства-времени силой против силы. Это был метод эдемитов, при котором идущий отдавал борьбе с бурей в лучшем случае — всю энергию, а в худшем… Нет, Безликий прекрасно знал, что сила — далеко не всегда лучшее средство для решения проблемы, и действовал по-другому. Как опытный объездчик гладит по холке норовистого коня и, успокаивая, что-то ему ласково говорит, так Синий оглаживал буйные струи корчащегося континуума, иногда сливаясь с ними в одно целое, но не растворяясь и всегда сохраняя в целости свою сущность. Где было можно, он плыл по течению, в других же местах, сам становясь частью бури, направлял ее потоки в нужном ему направлении.

И он достиг своей цели — стал для бури своим. И междумирная аномалия пропустила его в свое нутро, в «глаз» бури. Отныне Безликий мог в любое время пересекать этот неспокойный район, остававшийся смертельно опасным для всех остальных. Но сейчас этот весьма приятный факт мало волновал его: Синий застыл, зачарованно глядя на открывшийся ему вид. Его глазам предстала величественная громада Замка Судьбы. Разумеется, в памяти его новой сущности наряду со многим другим были заложены знания о том, где находится и как выглядит эта древняя цитадель ордена Безликих, но считывать это из памяти и видеть воочию — совсем разные вещи. Несмотря на то, что безликость существенно сглаживает большинство эмоций, в недавно перерожденном Синем было еще слишком много от смертного, поэтому он был потрясен красотой и величием своего нового дома. Теперь это будет уже его собственным воспоминанием.

Новый статус позволял Синему телепортироваться к самому входу в Замок или даже внутрь, однако он не имел такого желания. Безликий хотел почувствовать это место, вобрать в себя его дух. И он не торопясь двинулся вперед, по пути внимательно прислушиваясь к магическому фону Замка и его окрестностей. Сначала у него ничего не получалось: все заглушал рев континуумной бури, но постепенно ему удалось отрешиться от этого звука, отодвинув его в невообразимую даль. И тогда появились иные звуки, волнения и колебания, свойственные только району Междумирья, окружавшему Замок Судьбы. К удивлению Синего, он почти сразу же стал разбираться в них — подсказывала его новая сущность. Ко времени, когда он приблизился к входу в Замок, Безликий был уже уверен, что сможет здесь прижиться.

Но в Замке его ждали совершенно другие ощущения. Замок был живым, мыслящим и чувствующим, хотя и совсем на другом уровне, нежели его хозяин. Да, да, Безликий чувствовал себя именно хозяином этого удивительного строения. Сущность Замка в отсутствие хозяев, в основном, дремала, лишь изредка пробуждаемая к жизни спонтанными и эксцентричными выходками госпожи Судьбы, которой, по большому счету, не было до этого замка никакого дела. Замок стосковался по хозяину как преданный пес. И с каждым шагом Безликого строение возвращалось из глубин сна, больше напоминавшего куму, и расправляло затекшие «конечности», словно проверяя, не забыло ли оно, как ими пользоваться. «Конечности» действовали, — магия постепенно возвращалась в коридоры и комнаты Замка. Это мог заметить даже профан в магии хотя бы уже по тому, как шаги его, сначала оглушительно гулкие, вызывающие многократное эхо, понемногу становились все глуше и глуше, пока не стали напоминать бархатную кошачью поступь. Но Безликий профаном в магии не был, и изменения, происходящие здесь, ощущал гораздо глубже…

Конечно, чтобы пробудить весь Замок, понадобится немало времени: строение было таким огромным, что воображение простого смертного было не в состоянии представить его размеры. Синий представлял… Работы было непочатый край, но он был твердо намерен проделать ее всю до конца.

Однако, сейчас на это практически не было времени. Пробуждение Замка заключалось не только во внутренних изменениях: он начинал постепенно функционировать так, как и задумывали его создатели. По существу, Замок Судьбы представлял собой гигантскую антенну, принимающую информацию обо всем, что происходит во Множестве Миров. Хозяева Замка просеивали эту информацию, вычленяя главное, но не забывая ни одной мелочи: ведь любая из них могла дать начало цепочке событий, способной привести к совершенно неожиданным и грандиозным последствиям.

«Антенна» пока не заработала на полную мощность, но и в своем нынешнем состоянии она передала новому хозяину Замка Судьбы, что где-то очень нужно его вмешательство. Позднее, по мере восстановления нормальной интенсивности происходящих в Замке магических процессов, «прием» информации можно будет осуществлять практически из любого помещения, но сейчас это было возможно только в зале Совета, который, благодаря госпоже Судьбе, так полностью и не погрузился в спячку.

Безликий ускорил шаг, незаметно для себя меняя пространство внутри Замка и сокращая путь… Зал Совета действительно почти бодрствовал: в его стенах, пусть тягуче медленно, но переливались магические потоки, и энергетика здесь была на порядок выше, чем в остальных пройденных Безликим помещениях. Взгляд Хозяина Судьбы остановился на одной из ониксовых стен зала, и она почти сразу же отозвалась. В мозгу Синего стали появляться многочисленные картины из самых разных мест Множества. Одному Создателю ведомо, что подсказывало ему направление поиска, ибо сам он вряд ли ответил бы на этот вопрос. Но полминуты спустя перед его мысленным взором замелькали мрачноватые пейзажи Нижнего мира, а потом возникло лицо, хорошо ему знакомое. Это было лицо инферийки Селены…

— Тебе, наверное, интересно, почему не сработала эта вещица, висящая у тебя на груди, — медленно, словно смакуя каждое слово, произнес Маурезен. — Изволь, я объясню.

Нечасто позволял себе владыка Нижнего мира упиваться своей победой. Для него было слишком большой роскошью расслабиться и позволить себе почивать на лаврах. Но сегодня он решил сделать себе небольшое послабление — заслужил. Селена — лучшая из известных ему наемных убийц, совершенно беспомощная, сидела в его «гостеприимном кресле». Так сатан со свойственным ему тонким юмором называл магический артефакт, когда-то изготовленный одним из ученых Нижнего мира по его специальному заказу.

Артефакт этот действительно имел форму кресла, которое даже было достаточно удобным, но ни один из гостей Маурезена, которым довелось сидеть в нем, этих удобств не оценил. Дело в том, что «гостеприимное кресло» магически сковывало того, кто в него садился, не позволяя несчастному ни шевелиться, ни колдовать. Тем же, кто пытался что-либо предпринять, оно с помощью жестокой боли намекало, что делать этого не стоит.

Когда Маурезен, сломав амулет Селены и заключив ее в тиски своего заклятья, передал убийцу под опеку «гостеприимного кресла», она попыталась, было, дернуться, но тут же об этом пожалела. Селена была из тех, кто понимает намеки с первого раза, поэтому, получив жестокий урок, смирилась.

Сатан, похоже, не собирался ее убивать, а если и собирался, то далеко не сразу, но почему-то мысли о возможной альтернативе в ее дальнейшей судьбе мало вдохновляли Селену. Поделать в этой ситуации она ничего не могла. Ей оставалось только ждать. Впрочем, видимость усталой покорности, охватившей убийцу, была обманчива: в любой момент, если представится возможность освободиться, Селена была готова взорваться фейерверком смертоносных движений. Вот только возможности такой у нее пока не просматривалось…

— Так вот, — лекторским тоном начал Маурезен, — ты, вероятно, знаешь, что Нижний мир в данный момент находится в состоянии войны с Пандемониумом. Наверное, ты также слышала, что недавно так называемые силы сопротивления этого мира нанесли нам довольно чувствительный удар. Естественно, первоочередной нашей задачей стало выяснение причины столь тяжелых потерь среди наших войск. И мы это сделали. Представь себе, враг научился изолировать нас от источников энергии Нижнего мира, используемых как для боевой магии, так и для подпитки артефактов. Честно говоря, подобные идеи уже бродили в головах наших ученых, но враг додумался раньше… Жаль, хотя не фатально. Уточнив пару подробностей у тех, кто подвергся атаке, но выжил, мы на начальном уровне овладели этой технологией. Естественно, меня как сатана сразу же ввели в курс дела и… я провел свой первый эксперимент на тебе. По-моему, удачно. А ты как думаешь?

— О да, весьма! — неохотно подтвердила Селена, благо говорить ей магия кресла не мешала.

— Рад, что ты со мной согласна. Теперь, с этой технологией, мы побьем козырь наших противников, равно, как и их самих. — Маурезен вдруг усмехнулся. — Прости, не собирался произносить патриотические речи, но мне так много приходится последнее время этим заниматься, что невольно втянулся… Перейдем непосредственно к тебе. Знаешь, Селена, я ведь мог тебя взять еще тогда, когда ты заявилась за этим амулетом к Тавигарну, но пожалел. Ты помнишь — в то время Верхний мир настаивал на объявлении тебя вне закона? Я решил, что глупо отдавать эдемитам, с которыми действовало сугубо временное соглашение, одну из лучших наших убийц, если мы можем ей найти гораздо лучшее применение. По-моему, я поступил мудро, дальновидно, а главное — гуманно по отношению к тебе… Но сейчас мне кажется, что я совершил ошибку, ибо сегодня ты явилась по мою душу. Не буду разбирать сейчас моральные аспекты твоего поступка, хотя более антипатриотичное деяние, чем покушение на своего сатана во время войны, даже представить сложно. Не стану также выпытывать у тебя имя заказчика — ты даже под пытками мне его не назовешь. У вас, убийц, это входит в ваш кодекс чести, кажется… Или, все-таки, назовешь?

Он с надеждой взглянул на Селену, но та отрицательно покачала головой.

— Ладно, неважно. Это наверняка кто-нибудь из старого Совета, затаивший злобу и зависть на меня из-за моей… гм… карьеры. Интересно, как он нашел тебя в этом Пандемониуме? Кстати, ты проводишь в нем, пожалуй, чересчур много времени, что не могло не повлиять на тебя… отрицательно. Однако, сейчас не об этом речь. Ты понимаешь, что даже за неудачное покушение на правителя в военное время полагается мучительная смерть?

— Понимаю, — Селена мрачно кивнула.

— И вроде бы в этот раз я тебя уж точно щадить не должен, но… меня не оставляет мысль, сколь великие дела ты могла бы вершить под моим руководством. Не скрою, мне бы очень хотелось использовать тебя. Я не сразу обнаружил твое вторжение в мой дом. Точнее, обнаружил его на самом последнем этапе. Часть последних ловушек ты прошла не совсем безупречно… Несколько шумно, правда? Впрочем, мало кто прошел бы их вообще. Моя система безопасности — лучшая в Инферно, и то, что ты ее преодолела, делает тебе честь. Более того, ты расправилась с тремя моими охранниками, которых я тщательно отбирал из самых лучших. Все это лишний раз подтверждает, что ты — чрезвычайно ценный кадр, разбрасываться которыми было бы преступной небрежностью с моей стороны. Я буду рад видеть тебя в рядах своих сторонников, но, учитывая, зачем ты сюда явилась, я хотел бы… подстраховаться. Ты знаешь, что такое код лояльности?

Селена похолодела. Любая смерть была бы лучшей участью, чем то, что скрывалось за этими двумя на первый взгляд безобидными словами. Ментальное рабство, когда ты даже мысленно не можешь плохо отозваться о своем господине, усомниться в нем, покритиковать, пожелать ему недоброго, так как это вызовет длительную пытку болью, — вот что это такое. Для свободолюбивых инферов это было самым страшным кошмаром. В Нижнем мире уже много веков не прибегали к кодированию лояльности, так как даже здесь это считали слишком жестоким. Перед тем, как отправиться сюда, Селена затребовала у «Долохова» обещанные им доказательства связи Маурезена с агентами Хаоса и нашла их достаточно убедительными. Но даже не будь их, сейчас она бы поняла: ЭТО уже не инфер, и мир должен быть избавлен от его присутствия как можно скорее. Не сумев сдержать эмоций, она обратила на сатана взгляд, полный крайней ненависти.

Маурезен усмехнулся:

— Ты ненавидишь меня, девочка? Ничего, скоро ты меня полюбишь!

Какую роль играет случай в нашей жизни? На этот счет есть разные мнения. Кто-то считает, что все зависит только от самого живущего. Другие — напротив, уверены, что все давно предрешено и смертному ничего не остается, кроме как плыть в кильватере у судьбы, отведенной ему Высшими Силами. Истина, скорее всего, лежит где-то посередине.

Если кому-то хочется возложить ответственность за свой выбор и его результат на Высшие Силы, он называет себя фаталистом, и это дает ему право в случае неудачи воскликнуть: «Что я мог поделать — это Судьба! Что на роду написано, того не избежать!» Удобная точка зрения, но она же, с другой стороны, отнимает у смертного право на гордость за свои достижения — ведь за них тоже приходится благодарить не себя, а Судьбу.

Судьба любого мыслящего существа представляет собой гибкую многовариантную программу, определяющую (но не жестко регламентирующую) течение его жизни. Каждый обладает свободой в рамках, отведенных ему Судьбой. Но отдельные индивиды способны раздвинуть эти рамки, а в исключительных случаях — даже выйти за них, так как обладают силой, которая дает им возможность, вопреки предопределению, сделать свой собственный выбор.

Эти великие личности гораздо чаще, чем простые смертные, привлекают к себе внимание самой Судьбы и провоцируют ее на вмешательство, так как их деяния в большей степени влияют на ход истории.

Случай — верный слуга Судьбы, хотя никогда не упустит возможности поразвлечься, если она смотрит в другую сторону. Прошлое знает немало примеров, когда случай, подчас ничтожный и даже нелепый, губил или спасал великие города и империи, решал исход войн и поворачивал поток истории в другом направлении. Как тут не вспомнить пресловутых гусей, спасших Рим? Великие правители восходили на трон и падали с него, подчас повинуясь стечению обстоятельств, решивших все за них.

Госпожа Судьба — капризная дама. У нее, как правило, не хватает терпения довести чью-либо жизнь до логического финала. Либо она теряет интерес, либо ее что-то отвлекает, но факт остается фактом: пресытившись жизнью смертного, она бросает его на волю Случая.

Но когда Судьба начинает играть против тебя, причем не эпизодически, а целенаправленно и злонамеренно, то выстоять невозможно, независимо от твоего могущества и власти.

До сих пор Судьба мало вмешивалась в жизнь Маурезена. С помощью Хаоса он возвысился неимоверно и, возомнив себя неуязвимым, сбросил ее со счетов. И это стало фатальной ошибкой. Маурезен знал, что Судьба с исчезновением Безликих, умеющих грамотно использовать и направлять Ее Силу, утратила способность к длительной целеустремленной деятельности. Но он не знал того, что у Замка Судьбы вновь появился хозяин, вернувший ей эту способность. И этот хозяин был настроен по отношению к нему крайне недружелюбно.

Не ведал правитель Нижнего мира и того, что в эти самые мгновения, когда он, упиваясь триумфом, распинался о своих великих планах перед плененной им убийцей, была запущена цепочка мелких, ничтожных событий, которым было суждено сыграть в его жизни роковую роль. Отсчет отведенных ему мгновений пошел. Далеко не всегда жизнь великих исторических деятелей завершается столь же величественно, особенно, если они успели залезть в долги перед Судьбой. Маурезен успел.

Ланжак, отпущенный Селеной, вдруг засеменил, цокая коготками, по замку сатана, направляясь к неизвестной ему цели, обходя обычные ловушки и «отключая» ловушки магические. Этому маленькому существу предстояло стать одной из нелепостей, которые должны были поставить точку на жизни и деятельности сатана Маурезена.

В голове мима, сидевшего на крыше дома в двух кварталах от места событий и копирующего внешность украшавшей фасад горгульи, что-то внезапно сдвинулось. Тварь взвилась в воздух и полетела к замку сатана. Ей тоже Судьба отвела свою роль в маленьком драматическом спектакле, финалом которого должна была стать гибель правителя Нижнего мира.

Главные же действующие лица, сами того не зная, ждали этих двух персонажей. Ни Селена, ни Маурезен не представляли, что произойдет через пару минут, и продолжали находиться одна — во власти мрачной обреченности, а другой — эйфории и торжества.

Первым на сцене появился ланжак. Вбежав в комнату, зверек целеустремленно побежал к «гостеприимному креслу». Маурезен с веселым недоумением уставился на незваного гостя, а в душе Селены внезапно блеснул лучик надежды. Убийца вся внутренне подобралась, готовая, подобно сжатой пружине, распрямиться в стремительном броске.

— Это что еще за крыса-переросток? — произнес вслух сатан, наблюдая, как ланжак потерся щекой о ножку «гостеприимного кресла».

Только он собрался шевельнуть пальцем и отправить дерзкого пушистого пришельца в Серые Пределы, не подозревая, что зверек даже не заметит смертоносного магического импульса, как в защитное поле, прикрывавшее окно комнаты, в которой они находились, с шумом врезался сошедший с ума мим, все еще пребывающий в облике каменной горгульи.

— Какого эдемита?! — изумленно воскликнул сатан, поворачиваясь к окну.

Эти слова стали последними в его жизни. Одно прикосновение ланжака временно лишило «гостеприимное кресло» всей магии. Зверек, сделав свое дело, тут же метнулся прочь, словно понимая, что его присутствие может помешать убийце. А Селена, освободившись от магических пут, мгновенно сформировала в руке дезинтегрирующий арбалет и выпустила в спину Маурезена два смертоносных болта. Сатан умер не сразу: вся его немалая жизненная и магическая сила отчаянно сопротивлялась разрушающему действию дез-болтов. Но двумя болтами дело не ограничилось: вскочив с кресла, убийца непрерывно посылала в правителя Нижнего мира одного вестника смерти за другим, пока тот, наконец, не рассыпался кучей праха.

Тяжело дыша, Селена смотрела на то, что осталось от ее врага, и по привычке хотела произнести что-нибудь сакраментальное, но во внезапно опустевшей голове не было ничего, кроме двух мыслей: «Надо немедленно убираться отсюда» и «Пришло время завязывать с убийствами». А за мгновение до того, как инферийка покинула комнату, перед ее мысленным взором неожиданно возникла безликая фигура в синем плаще. Возникла и исчезла…

Уже позже, перед тем как покинуть Нижний мир, в котором инферийка больше не чувствовала себя комфортно, Селена поняла, что решение завершить карьеру наемной убийцы не было спонтанным и продиктованным эмоциями. Все равно, ничего более великого, чем она только что сделала, ей уже не совершить, и дальнейшие убийства превратятся в рутину. Кроме того, Селена с изумлением обнаружила, что просто устала убивать. Только что проведенная блестящая операция стала ее лебединой песней на этом поприще.

В Нижний мир она больше возвращаться не собиралась, так как вовсе не была уверена, что никто не видел ее выходящей из Замка сатана. Даже если Маурезен и не пользовался особой любовью граждан Нижнего мира, убийство верховного правителя ей вряд ли простят. Возможно, за ней и не устроят тотальную охоту, но уж в самом-то Инферно всякий его обитатель сочтет своим долгом забрать ее жизнь или, во всяком случае, максимально поспособствовать тому, чтобы она эту самую жизнь потеряла. Как ни крути, но при Маурезене Нижний мир имел неплохой шанс необычайно возвыситься… или низвергнуться в пропасть. О последнем, впрочем, вряд ли кто думал…

Только через пару лет Селена узнала, что единственным, кто видел ее возле замка сатана, был ученый Тавигарн, весьма опасавшийся нового правителя Инферно, а потому ведший за ним тайное наблюдение. По вполне понятным причинам после его гибели Тавигарн вздохнул с облегчением и, естественно, даже не подумал обнародовать имеющуюся у него информацию о предполагаемом убийце. Он сохранил эту тайну при себе, полагая, что когда-нибудь она ему пригодится. Так и случилось: Тавигарну вскоре понадобились услуги бывшей убийцы, и он с ней связался…

Впрочем, это уже совсем другая история. А сейчас лишь заметим, что с той поры Селена со вполне понятной опаской относилась к своим соплеменникам, случайно встречая их в Пандемониуме или сопредельных мирах, и напрягалась, ожидая от них любой каверзы…

Делегация Пандемониума была немногочисленной. Шестеро… Посланцы Земли, Эллезара, Моррэя, Вечнолесья и Данарана. Возглавлял делегацию Агент. Он снова был в золотистой маске, скрывающей лицо. Представителей другой договаривающейся стороны тоже было шестеро. Точнее, стороны, пока не собирающейся договариваться. Новый Совет Нижнего мира в полном составе: Бельфегор, Белиал, Астарта, а также ставленники Маурезена Деминус, Тирания и Карх, заменившие в совете его Несту и Люциана.

Попытку переговоров инициировал посланец Первосозданного и очень своевременно: инферы пребывали в состоянии шока от гибели сатана и невиданных потерь после первой атаки сил сопротивления. В этот момент их позиция была как никогда уязвимой. Это понимали обе стороны, что и определяло их тактику на переговорах.

По общему согласию Совета от лица инферов говорил в основном Белиал. Он единственный со стороны Нижнего мира пребывал в человеческом облике и, вдобавок, отличался необычайной хитростью и красноречием.

— …В общем, ваше предложение не представляется нам приемлемым, — завершил он свою пространную речь, произнесенную в ответ на позицию Пандемониума, оглашенную представителем Земли Сергеем Владимировичем Беркутовым, бывшим начальником КУ Московского мегаполиса. — У нас есть встречная инициатива. Ваши так называемые силы сопротивления прекращают бороться с неизбежным и признают гегемонию Инферно над Пандемониумом. Взамен мы обещаем не устраивать массовых репрессий.

Он ядовито улыбнулся и сел. Бульшая часть делегации Пандемониума просто задохнулась от возмущения наглостью инфера. Полное хладнокровие сохранила только уллийка и представитель Первосозданного. Агент до сих пор никак не участвовал в разговоре, но теперь, похоже, решил вмешаться.

— Боюсь, наши уважаемые оппоненты просто не совсем ясно представляют себе ситуацию, — вкрадчиво произнес он, обращаясь к делегатам Пандемониума, — иначе бы вели себя более… адекватно. Если позволите, я их просвещу.

Все пятеро утвердительно кивнули, и Агент продолжил:

— Если господа инферы полагают, что в первом ударе нашей стороной были выложены все козыри, то они сильно ошибаются. В случае продолжения боевых действий вас ожидают большие сюрпризы. Далее. В настоящее время нами ведутся переговоры с рядом миров, не проникших в Пандемониум, с целью создания военного альянса против Инферно. Верхний мир — один из них. Могу вас уверить, что переговоры эти близки к успешному завершению. Следующее. Если вы еще не поняли, я являюсь представителем организации, известной вам под названием Сил стабильности, и наделен Первосозданным особыми полномочиями. В случае продолжения вашей агрессии Силы стабильности будут считать вас дестабилизирующим фактором и примут соответствующие меры. Все громадные информационные и магические ресурсы, которыми располагает Первосозданный, окажутся в распоряжении Пандемониума и его союзников. Более того, представители Сил стабильности и сами примут участие в войне против вас. Если у господ инферов есть сомнения в наших возможностях, они могут вспомнить недавнюю историю, приключившуюся с Нордхеймом. Если судьба этой ледяной пустыни, ставшей ныне частью Бездны, прельщает вас, то милости прошу продолжать в том же духе.

Это был нокаутирующий удар. Хотя инферы и пытались сохранить самообладание, но даже наименее искушенному в переговорах из числа их оппонентов было ясно: крыть им нечем, и единственное, что они смогут сейчас сделать — это попытаться сохранить лицо. Однако, одну попытку контратаки Совет Нижнего мира все же предпринял. Заговорил Бельфегор:

— Вы блефуете! До сих пор не было прецедентов, чтобы Силы стабильности вмешивались в локальные войны внутри Множества Миров.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — улыбнулся Агент. — Кроме того, происходящее сейчас уже выходит за рамки локальной войны и несет угрозу Множеству Миров в целом.

— Но вы в свое время не препятствовали оккупации Пандемониума эдемитами, — тонко улыбнувшись, промолвил Белиал. — По-моему, налицо политика двойных стандартов. Вам не кажется?

— Не кажется, — не моргнув глазом отбил этот выпад Агент. — Вмешательство эдемитов тогда спасло Пандемониум от худшей участи и не привело к большой войне с соседними мирами, которая в этот раз непременно начнется, независимо от того, будем мы в ней участвовать или нет. Поэтому в данном случае мы считаем необходимым задавить этот конфликт в зародыше, пока не разгорелся большой пожар. Если для этого придется уничтожить его причину… что же, мы готовы принести эту жертву. Если же кто-то здесь считает, будто все что я сказал — блеф, вы можете рискнуть и проверить… Только вряд ли народ Нижнего мира будет вам благодарен за подобный эксперимент.

Шах и мат. Инферы были просто раздавлены. Ведь в их наглой позиции было значительно больше блефа, чем у их противников. Наблюдателям Первосозданного было доподлинно известно, что над прахом сатана Маурезена успела уже разгореться междоусобная свара, в условиях которой победоносное завершение войны представлялось более чем сомнительным. Пока все члены Совета потрясенно молчали, инициативу вновь взял на себя Белиал.

— Поверьте, господа, — обезоруживающе улыбаясь и разводя руками произнес он, — мы все радеем здесь о благе народа Нижнего мира и руководствуемся исключительно его интересами. Вы нам только что убедительно доказали, что Инферно только выиграет, если этот конфликт будет разрешен политическими методами. Пожалуй, самое время обсудить условия мирного договора. Господин Беркутов, что вы там говорили о торговых льготах нашим предпринимателям?