Глава 1. «БУКАШКА»

«Магеллан», большой пассажирский лайнер класса «Сигма», вышел из пространственного Коридора в двух астроединицах от 61-й Лебедя, цели своего маршрута. Это было несколько дальше, чем рассчитывал капитан, но с Коридорами всегда так — хоть на сотню тысяч километров, но ошибешься. Это вам не космопорт на Луне с его причальными стенками, где требуется миллиметровая точность. Ведь даже сейчас, спустя сто с лишним лет после открытия первого Коридора, ученые так и не могли сказать, какова их природа, как они действуют и откуда взялись.

Поэтому капитан Карнак не стал расстраиваться, увидев на табло координаты точки выхода. Каждый раз эти светящиеся зеленым цифры были первым, что он различал после беспамятства, в которое погружалось любое живое существо в Коридоре. Карнак даже пошутил как-то, что он сначала понимает, где находится, а уже потом — кто он такой и что здесь вообще делает. Сейчас, производя предусмотренные стандартом действия — делая перекличку экипажа, осматривая мониторы, отражавшие ситуацию в рабочих отсеках и на пассажирских ярусах, — он в то же время прикидывал, на сколько суток удлинится полет. Впрочем, такая возможность была оговорена в правилах и известна каждому пассажиру.

Карнак прочистил горло, энергично растер ладонями лицо, придав ему выражение спокойной уверенности, приличное для капитана такого мощного лайнера, и включил систему корабельной связи.

— Уважаемые пассажиры! — произнес он. — Поздравляю вас с успешным прохождением пространственного тоннеля. Мы находимся сейчас в системе Шестьдесят первой Лебедя, до Ареса осталась пара недель пути. Точное время прибытия на планету вам сообщат чуть позже. Если кто-то хочет еще раз ощутить чувство невесомости, он может отстегнуть лямки прямо сейчас. Тем же, кто предпочитает более привычный способ передвижения, стоит подождать несколько минут, когда включатся маршевые двигатели. После этого корабль снова полностью в вашем распоряжении. До встречи!

Карнак отключил связь, состроил погасшему экрану гримасу (бодрая улыбка, с которой он беседовал с пассажирами, вызывала у него раздражение, однако психологи «Global Researches» настоятельно рекомендовали именно такой стиль общения; привычную для самого Карнака манеру говорить они сочли недопустимо угрюмой) и включил обзорный экран. Как и полагалось, пространство на сотню тысяч километров вокруг было пусто, лишь где-то на самом краю экрана виднелось крохотное пятнышко: какой-то корабль дожидался своей очереди войти в Коридор, держась от него на требуемом правилами расстоянии. Карнак повернул радар, включил увеличение, и корабль переместился в центр экрана и стал виден лучше.

Это был и правда малыш — малый бот класса «С», предназначенный для разведки, аварийных и спасательных работ, а также для перевозки почты и срочных грузов; пилоты почему-то прозвали его «букашкой». В молодости Карнаку тоже довелось полетать на такой скорлупке. Вообще-то подобные крохи редко пользовались Коридором — их доставляли на базу в разобранном виде на борту какого-нибудь тяжелого транспорта, и потом они год за годом летали от планеты к планете. Видимо, сейчас случилось что-то срочное — может, надо доставить на Землю больного, которому не могут помочь здешние врачи, или какая-нибудь важная шишка спешит вернуться из инспекционной поездки и не хочет дожидаться рейсового корабля. Во всяком случае, правила (да и простая вежливость) требовали обменяться приветствиями, и Карнак послал на бот радиограмму со стандартным текстом (название и тип корабля, цель полета). Собственно, это была уже не его работа: вахта капитана заканчивалась с момента выхода из Коридора.

— Фрэнк, надо рассчитать курс на Арес и полетное время, — сказал он, расстегивая лямки. — Постарайся сделать так, чтобы сесть ближе к вечеру — ты знаешь, Компания так рекомендует. Да, и прими ответ вон от того малыша — видишь, на краю экрана?

— Прохождение через Коридор стерло у меня половину памяти, капитан, и вообще в мой мозг проникли Чужие. — Фрэнк Сполдинг, первый пилот «Магеллана», сыпал шутками при любых обстоятельствах; немногие капитаны потерпели бы такую вольность в рубке, но Карнаку это даже нравилось, хотя сам он шутил редко. — Однако на мои мыслительные способности это не повлияло, капитан, они даже обострились, как и зрение. Я вижу корабль на краю экрана, сэр, и я готов посадить наш лайнер в заданное время, сэр. Прикажете в начале или в конце заката?

— Лучше прямо в середине, — порекомендовал Карнак, легонько отталкиваясь от кресла и направляясь к двери. — Пойду проведаю пассажиров, а ты начинай с малой тяги.

— Жаль, что вы это сказали, капитан, а то бы я начал с пяти G, — заявил Сполдинг. — Чтобы вы упали на какую-нибудь прекрасную пассажирку. О'кей, через десять минут дам тягу.

Последние слова пилота Карнак услышал, уже выплыв в коридор. Он невольно усмехнулся. Да уж, 5 g!

Можно представить, что было бы с пассажирами! А с оранжереей? «Магеллан», конечно, мог развить и 5, и даже 35 g, но только в аварийных обстоятельствах и, разумеется, без пассажиров.

За коридором находился небольшой тамбур, можно сказать, весь состоявший из дверей. Дверь налево вела к служебным лифтам, с помощью которых экипаж мог добраться в любую точку корабля, минуя пассажирские ярусы; направо располагались шкафы, где хранились скафандры, а за ними — ангар с двумя разведывательными ботами. В полу блестел ярко освещенный эскалатор, а чуть в стороне — лестница. Пока двигатели не работали, эскалаторы тоже были отключены, поэтому Карнак воспользовался лестничным пролетом, по которому двигался как по тоннелю, отталкиваясь от стен.

За первым пролетом начинались пассажирские ярусы. При их оформлении дизайнеры дали волю фантазии, чтобы пассажиры сразу поняли, что попали не на обычный рейсовый корабль, а на лучший лайнер во Вселенной. Каждый ярус был решен в своем стиле: «Африка», «Наутилус», «Лесное царство» и так далее.

Карнак миновал два люксовых яруса, перейдя из африканской саванны (в центре яруса даже рос настоящий баобаб, приспособленный к условиям невесомости) в мир морского дна, затем суперлюкс — его кают-компания переносила на планету Никта, самую красивую из открытых к этому времени. Повсюду было пусто — пассажиры только приходили в себя после Коридора. Первых людей Карнак увидел в кают-компании четвертого яруса («первый класс улучшенный»). Зрелище было, прямо скажем, необычное — такое не часто увидишь в одиннадцати световых годах от Земли. Юноша и девушка плавали под потолком, сплетясь в страстном поцелуе. Впрочем, ничего странного в их поведении не было — ведь эти двое были молодоженами.

Это была не первая молодая пара, совершавшая путешествие на борту «Магеллана» (Компания предоставляла молодоженам скидку, поскольку они создавали хорошую рекламу), но эти двое — стройная блондинка с голубыми глазами и редким именем Леонора и высокий брюнет с мужественным волевым лицом (Карнак все время забывал, как его зовут) были просто образцовыми. Нежную любовь друг к другу они демонстрировали с самого начала полета, на зависть остальным пассажирам и экипажу. «Нечасто в наше время увидишь такое искреннее проявление чувства», — подобные реплики то и дело звучали за четырьмя обеденными столами лайнера. Фотограф Компании нащелкал кучу снимков, когда молодые поднимались на борт и обживали свою каюту; в ближайшем будущем этим фотографиям, видимо, предстояло украсить новые рекламные проспекты.

Однако надо было предупредить влюбленных о включении тяги.

— Прошу прощения, — произнес капитан, разрушая идиллию. Парочка повернулась к нему. — Должен напомнить, что через несколько минут будут включены двигатели и появится тяга. Будьте, пожалуйста, внимательны.

— О капитан! — Девушка обрадовалась ему как родному. — Вы совсем зря пугали нас этим тоннелем… или Коридором? Забыла, как правильно, но мне снился такой чудесный сон! Непередаваемые ощущения!

— Очень рад, — сказал Карнак, изобразив подобающую улыбку. — Что ж, как говорится, с милым и Коридор не страшен.

— Да-да, верно! — воскликнула Леонора. — С Грегором мне ничего не страшно! Да, вы еще говорили про двигатели. Мы будем внимательны, я обещаю! И Грегор обо мне позаботится, правда?

— Конечно, милая! — пообещал молодой муж, после чего объятия вновь сомкнулись.

Карнак поспешил ретироваться.

Остальные ярусы он миновал, никого больше не встретив. За последним, восьмым ярусом находился короткий коридор, ведущий в двигательный отсек. Карнак не собирался сюда заглядывать: помещение отсека он видел двадцать раз на дню на экране монитора, а все параметры работы двигателя и генераторов выводились на пульт рубки. Однако, раз уж он сюда добрался, надо было провести легкую проверку. Просто для порядка. Каждый клерк в «GR» знал, что Матиас Карнак — это воплощенный порядок и строгое следование стандартам.

Остановившись перед толстой дверью с надписью «Только для экипажа», он положил руку на специальную панель. Автомат сличал не только неповторимый облик капитанской ладони, но и рисунок кожи. Войти сюда могли только четверо из всей команды. Сейчас, сличив все, что требуется, механический сторож должен был спросить, хочет ли капитан войти, или он просто так прислонился к двери — скажем, пошатываясь после обильных возлияний с пассажирами. Карнак усмехнулся, поняв, что ему в голову пришла шутка в духе Фрэнка Сполдинга; вот уж действительно, с кем поведешься…

На двери засветился приветливым голубым светом небольшой экран, однако вопроса не последовало, автомат молчал. Карнак, все еще не убирая руку с панели, озадаченно посмотрел на дверь. И тут экран мигнул, сменил цвет на красный, и на нем возникла надпись: «Внимание! Попытка проникновения!» Карнак не верил своим глазам: впервые на его памяти автоматика корабля ошиблась.

— Ты что, свихнулась? — спросил он у двери.

Автоматика словно услышала его и устыдилась: красное табло погасло, но дверь так и не открылась. Карнак постоял в недоумении, затем вновь приложил ладонь к панели. На этот раз дверь его узнала и задала нужный вопрос. И естественно, Карнак заявил, что хочет войти.

Разумеется, в отсеке было пусто. Капитан прошелся вдоль мигающих индикаторами стен, пригляделся к цифрам. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все в порядке: температура плазмы оптимальна для состояния покоя, реактор в любой момент готов к включению тяги, все системы контроля исправны. Однако непонятный сбой дверного «сторожа» его встревожил, и Карнак затребовал у реактора полные данные о состоянии плазмы. Автомат откликнулся и монотонно стал зачитывать все параметры. Нет, здесь все было нормально.

Тут в ушах у него запел сигнал вызова; по голосу Карнак узнал Руперта Ковальчука, бортинженера.

— Капитан, что у вас случилось? Тут у меня на пульте был сигнал «несанкционированное проникновение».

— Это не у меня, а у тебя случилось, — сердито сказал Карнак. — Автоматика сбоит, не узнает мой код. Раньше такого не было?

— До Коридора не было, а в Коридоре, ясное дело, по кораблю никто не шастает. Даже сверхнатуралы, кажется, еще не научились.

— В общем, когда встанем на тягу, проверь эту дверь хорошенько, — распорядился Карнак. — Кстати, когда Фрэнк собирается включать?

— Говорит, ровно через минуту, — сообщил инженер.

Карнак еще раз бросил взгляд на приборы и направился к выходу. Он вышел в коридор, когда за закрывшейся дверью двигательного отсека послышался нарастающий гул: Фрэнк включил тягу. Тело вновь обрело вес; Карнак перевернулся и встал на ноги.

И в ту же секунду над ним раздался легкий треск. Карнак поднял голову и увидел, что один из щитков, скрывавших шедшие из отсека кабели, отвалился и повис, держась лишь за два зажима. Видимо, техники на базе, готовившие корабль к полету, не закрепили его как следует. Пустяк, конечно, но в пространстве любая мелочь может обернуться бедой. Надо будет после возвращения найти того, кто напортачил, и вставить ему фитиль — самому, не обращаясь к начальству, чтобы у парня не было лишних неприятностей.

Сейчас, после включения двигателей, добраться до щитка было трудновато, надо было запускать аварийного робота. Карнак решил, что сделает это, как только вернется в рубку. Кабелям, конечно, ничто не угрожает, их силиконовая обмотка способна выдержать очень многое, но все равно непорядок. Да еще при посадке на Аресе щиток, глядишь, отвалится окончательно, придет в негодность, и будут они до возвращения на базу летать с дыркой в потолке. Нет, так не годится.

Эскалаторы уже работали, но он снова направился к лестнице — возраст, знаете, медкомиссии проверяют его все строже, надо поддерживать себя в форме. Экипаж уже привык, что капитан все свободное время проводит в спортзале. И не зря, кстати, проводит: в прошлом году на Луне он участвовал в первенстве по армрестлингу и занял второе место, так-то.

Теперь на пассажирских ярусах было уже не так пусто. Двери некоторых кают были открыты, слышались голоса: пассажиры делились впечатлениями от прохождения Коридора. На ярусе «Горный король» Карнаку встретилась пожилая темнокожая дама, которая требовательно спросила, когда же наконец они прибудут на место и почему им ничего не сообщают. Карнак ответил как можно обстоятельнее на оба эти вопроса, а также и на еще несколько, которые возникли у требовательной пассажирки. Ведь в этом и состоял смысл его путешествия по кораблю сразу после прохождения Коридора — повидаться с пассажирами, ответить на любые их вопросы, утешить, если нужно. Компания настоятельно требовала от экипажа открытости и предельной чуткости по отношению к пассажирам. «Заносчивым молчунам не место на наших лайнерах», — гласила инструкция, составленная психологами Компании. Карнак, в общем, был с этим согласен: в конце концов, если тебя раздражают расспросы, летай на транспортах, там можно месяцами ни с кем не разговаривать.

Этот же вопрос — когда они прибудут на Арес и увидят ли знаменитый закат — ему задали и на ярусе «Необитаемый остров». Только теперь вопрос был задан гораздо более приветливым тоном. Спрашивала угловатая девушка с милым, хотя и не слишком красивым лицом. Сталкиваясь с ней в столовой или кают-компании, Карнак испытывал странное ощущение: каждый раз ему казалось, что лицо пассажирки с банальным именем Кэйт Джонс ему знакомо; между тем он мог бы поклясться, что они никогда раньше не встречались. Еще одной особенностью Кэйт Джонс был ее спутник, молчаливый улыбчивый китаец. Они занимали соседние каюты и везде появлялись вместе, но между собой почти не общались. Вот и сейчас китаец молча улыбался Карнаку из одного из кресел, не принимая участия в беседе.

Карнак заверил Кэйт, что закат они увидят обязательно, и проследовал в следующий ярус, где столкнулся с яркой дамой, казалось сошедшей с обложки журнала мод; даму просто распирало от желания поделиться своими впечатлениями от Коридора. «Меня будто скатывали и вытягивали, представляете? — рассказывала она, схватив Карнака за рукав комбинезона. — Я была как спица, которой проткнули весь космос! Ощущение не из приятных, признаюсь, но абсолютно незабываемое!»

Дама явно не спешила расстаться с удачно подвернувшимся слушателем, и рассказ грозил затянуться, но тут в ухе у Карнака пропел сигнал вызова, а затем раздался голос Фрэнка:

— Капитан, если вам не трудно, поднимитесь в рубку. Тут у нас небольшая проблема.

Если Сполдинг признавался, что у него есть проблема, значит, дело было действительно серьезное. Карнак поспешил к эскалатору. Нетерпение подгоняло его, на верхнем ярусе он уже почти бежал.

— Что случилось? — воскликнул он, открыв дверь рубки.

— Вот, смотрите, — ответил Сполдинг, кивнув на экран. — Вот она, проблема.

Карнак взглянул — и не поверил своим глазам. Бот класса «С» уже не был крохотным пятнышком на краю экрана, теперь он помещался в самом центре и был прекрасно виден. До него было — капитан бросил взгляд на радар — не более тридцати тысяч километров, сущий пустяк.

— Он идет на сближение с ускорением десять G, — сообщил Сполдинг. — И не отвечает на вызовы. Я вызываю его по всем частотам уже минут пятнадцать, но он молчит.

— Может, у него вышла из строя аппаратура? — высказал предположение Лукас, второй пилот.

— И поэтому он мчится прямо на нас, словно собрался протаранить нам левый борт? — хмыкнул Сполдинг. — Нет, тут что-то другое.

— Передавай ему световыми сигналами, азбукой Морзе: «Немедленно измените курс, сообщите, кто вы», — приказал Карнак. — Поле включено?

— Включил, как только вышли из Коридора, — ответил первый пилот. — Только я уже подсчитал: при ударе на полной скорости оно нас не защитит. Надо или уходить, или еще что.

— А мы будем и то, и другое, — сказал Карнак. — Доведи тягу до полной, даже можешь сделать сто двадцать процентов — думаю, пассажиры это не сразу заметят. А ты, — обратился он ко второму пилоту, — подготовь кормовые пушки.

— Слушаюсь, капитан, — ответил Лукас- Будем надеяться, что они все же не пригодятся.

Несмотря на странное поведение «букашки», экипаж «Магеллана» оставался спокоен: все в рубке твердо знали, что их лайнер на данный момент являлся наиболее защищенным кораблем из всех созданных руками человека. Четыре протонные пушки на носу и корме не только предохраняли лайнер от столкновения с крупными метеоритами, но и могли в случае надобности служить мощным оружием. Трехслойная броня была способна выдержать прямое попадание плазменного или даже протонного заряда. И наконец, гордостью инженеров Компании являлась их новая разработка, тщательно оберегаемая от конкурентов — уникальное силовое поле. Оно не только гасило удары метеоритов массой до тонны, но и могло отразить значительную часть энергии от ударов плазмой или протонами, так что броня была просто дополнительной гарантией. До сих пор подобные поля удавалось создавать лишь на Луне и на других стационарных базах, на кораблях они пожирали слишком много энергии; но Компания, создавшая «Магеллан», оставаясь верной своему девизу «Быть лидером во всем», обогнала конкурентов, в том числе и военных, и в этот раз.

На левом борту «Магеллана» замигал лазер. Мощные световые вспышки, видные на сотню тысяч километров, известили команду «букашки» — кто бы там ни был в этой команде, черт побери! — о требовании капитана Карнака. Прошла минута, другая, однако ничто не изменилось: бот все так же шел на сближение.

— Повтори, — приказал Карнак. — И добавь: «В случае неподчинения буду применять оружие».

Лазер стал передавать новое сообщение. И в этот момент случилось невероятное: экран вспыхнул и погас, погас и весь свет в рубке. Лишь индикаторы приборов, питавшиеся от диодов, зеленовато светились в темноте, извещая, что весь лайнер обесточен.

— Генератор отключен! — воскликнул бортинженер. Он склонился над пультом, и спустя секунду лампочки под потолком вспыхнули вполнакала: инженер включил аварийный генератор.

— Почему он отрубился? Может, нагрузка большая? — спросил Сполдинг.

— Ерунда! — возмутился электронщик. — И десяти процентов от критической не было! Я пойду выясню.

— Иди, — согласился Карнак. — И возьми с собой кого-нибудь из охраны.

— Зачем?

— На всякий случай! — отрезал Карнак. — На сколько хватит аварийного?

— Если задействовать только самое необходимое — на час. Но поле нельзя включить даже на секунду.

— Это я знаю. Иди же! Воспользуйтесь служебным лифтом, все остальное я отключу.

Электронщик выбежал из рубки, а Карнак повернулся к пульту и начал последовательно отключать лифты и эскалаторы, зимний сад и кухню — все, без чего можно было обойтись в этой ситуации. Одновременно он придвинул к себе микрофон и сказал:

— Уважаемые пассажиры! У нас возникла небольшая проблема с электропитанием. Поэтому часть помещений будет временно отключена. Прошу всех находиться в своих каютах и соблюдать спокойствие. Экипаж приносит вам свои извинения за неудобства.

— Ну, что наш гость? — бросил он, обращаясь к первому пилоту.

— Сбрасывает скорость, — сообщил Сполдинг. — Сейчас у него порядка полутора G. Кажется, он раздумал нас таранить.

— Мне наплевать, что этот кретин раздумал или задумал, — заявил Карнак, все так же не поднимая глаза на экран. — Важно, что будем делать мы. Лукас, сколько до него сейчас?

— Чуть больше восьми тысяч.

— Подготовь все пушки. Когда подойдет на восемьдесят километров, стреляй.

— А он подойдет?

— Думаю, да.

В это время в ухе у него раздался голос электронщика:

— Капитан, на корабле кто-то чужой! Мы добрались до двигательного отсека, здесь все разгромлено. Кто-то проник сюда по коробу, где уложены кабели, выломал главный рубильник, разнес вообще все!

— Понятно, — буркнул Карнак. Он вспомнил отцепившийся щиток и свои размышления о том, что на корабле все должно быть в порядке. Какой идиот! Надо было вызвать робота тотчас же! А может, враг в тот момент уже проник в короб и сидел прямо над ним?

— А реактор? — спросил он. — Его он не пытался остановить?

— Наверно, пытался, часть приборов тоже сломана, но не смог, — ответил Руперт. — Да они нам и не нужны — реактором можно управлять с пульта. Я займусь генератором. Демонтирую панель управления, доберусь до самого генератора и попробую включить его напрямую. Хыонг, охранник, мне поможет. Думаю, минут через десять дадим ток.

— Будьте осторожны, — посоветовал Карнак. — Возможно, чужой все еще там. Пусть лучше охранник занимается своим делом. Сержант Кернер!

— Слушаю, капитан! — откликнулся начальник охраны.

— На корабле находится кто-то чужой, он вывел из строя главный генератор. Пусть ваши люди снаряжаются по-боевому — жилеты, каски, оружие, всё! — и потом двоих выставьте возле рубки, а двое пусть патрулируют пассажирские ярусы. Приказ поняли?

— Понял, капитан. Нам взять огнестрельное оружие?

— Да, черт побери! — взревел Карнак. — И будьте готовы стрелять!

Удивление сержанта было понятно: охрана «Магеллана» никогда не носила оружия и существовала скорее для спокойствия пассажиров. Единственной ее функцией было нести вахту возле корабля при посадке на планеты — у аборигенов бывали разные нравы, и на тамошнюю полицию не всегда можно было положиться.

— Капитан, он уже в ста двадцати километрах, — сообщил второй пилот. — И он у меня на прицеле. Мне тоже стрелять?

— Да, Лукас, тебе тоже! — ответил Карнак, стараясь говорить спокойно. — Подпусти еще на сорок километров и стреляй. Я надеюсь, что ты не зря ходил на…

Голос, раздавшийся из микрофона дальней связи, не дал ему договорить.

— Не делай этого, Карнак, — произнес низкий голос, очень четко выговаривавший слова. — Отключи пушки, они все равно тебе не помогут.

Карнак невольно обернулся: было такое впечатление, что говоривший находился здесь, в рубке, и подслушал его разговор с пилотом.

— Разве ты забыл Полетный Кодекс? — продолжал незнакомец. — Ты отвечаешь за жизнь пятидесяти восьми пассажиров и четырнадцати членов экипажа. О них ты должен прежде всего заботиться, помнишь? А ты тут стрельбы собрался устроить.

— Назовите себя! Почему идете на сближение? Немедленно измените курс! — потребовал Карнак.

— Какой ты любопытный! — произнес незнакомец с издевкой. — Скоро все узнаешь.

— Капитан, до него восемьдесят километров, — сообщил Лукас.

— Так стреляй! — приказал Карнак.

Лукас нажал на педаль, и раскаленный заряд протонов из носовой пушки метнулся к дерзкому нарушителю, чтобы взрезать броню, остановить, уничтожить. Но в ту же секунду планетоход с немыслимой, не предусмотренной ни в каких правилах скоростью сорвался с места и ушел от удара.

— Он развил двадцать семь G с места! — крикнул кто-то. — Там всех должно было размазать!

— Бей еще! — взревел Карнак. — Сразу из всех, чтобы он не мог выскочить! Поймай его, Лукас!

Второй пилот сделал все, чтобы выполнить приказ. Басовито ухали все четыре пушки, выплевывая очереди протонных зарядов; огненные нити сплели вокруг «букашки» смертельную паутину, в которой должно было погибнуть все, живое и неживое.

Внезапно стрельба прекратилась; Лукас шарил глазами по экрану.

— Я его не вижу! — Голос пилота дрогнул. — Он исчез!

— Может, ты его уничтожил? — предположил Карнак.

— Нет, он просто исчез! Словно…

— Я вижу, парни, вы без меня соскучились, — раздался в рубке знакомый низкий голос- Да тут я, тут, совсем рядом. Вы пошарьте немного радаром. Или уже разучились?

Сжав зубы, Карнак развернул радар, направив его в пространство рядом с кораблем. Он угадал: бот находился теперь совсем рядом, до него было не больше пятисот метров.

— Видишь, Карнак, я теперь близко, — с издевательским сочувствием продолжал голос- Стрелять ты уже не можешь, за это тебя потом по головке не погладят. Но ты у нас парень рисковый, так что уж лучше я подстрахуюсь от всяких случайностей, верно, Карнак?

Капитан догадался, что сейчас произойдет, но не успел ничего сделать: заряд раскаленной плазмы вырвался из носа межпланетного катера и ринулся, казалось, прямо к рубке.

— Держись! — только и успел крикнуть Карнак, вжавшись в кресло. Лайнер качнуло от удара, экран вспыхнул ослепительным пламенем — и погас.

— Это я у вас радары снес, — сообщил металлический баритон. — Да они вам сейчас и не нужны, мы и так друг дружку можем видеть. Переключайтесь на телеобъективы, парни, не бойтесь.

Он все время опережал, предугадывал их действия, словно играл с командой «Магеллана», но в этой игре умирали по-настоящему.

Карнак с отвращением поднял глаза на экран: бот плыл в пространстве совсем рядом с лайнером.

— Ну вот мы и сблизились, Карнак, — произнес баритон. — А скоро и вовсе хорошо познакомимся — ведь я к вам в гости собираюсь. Ты же впустишь меня, Мэт, верно? Ты что молчишь? Ответь, Мэт!

Вместо ответа капитан включил передатчик и произнес:

— Внимание, Арес! Говорит «Магеллан». При выходе из Коридора подверглись нападению. Нас атакует неизвестный корабль, угрожает захватить лайнер. Повторяю: нас атакует неизвестный пиратский корабль. Прошу помощи.

Затем, не дожидаясь ответа (он должен был прийти лишь спустя несколько минут, до базы было еще далеко), он повернулся к Сполдингу:

— Фрэнк, продолжай вызывать базу, пока не придет ответ. Понял?

— Да, капитан.

— Внимание, пассажиры! — сказал Карнак в микрофон и чуть помедлил, выбирая слова, — он представлял, как их воспримут там, в каютах. — Возникла чрезвычайная ситуация. Нас преследует бандитский корабль. Всем находиться в своих каютах и не покидать их. Повторяю: всем немедленно вернуться в свои каюты, запереть двери и не выходить из кают до моего нового распоряжения.

В это время вновь ожил издевательский голос дальней связи.

— Помощи просишь, Карнак? Это ты верно делаешь, помощь тебе нужна. Только не успеет она, вот что. Я ведь долго у тебя не пробуду. Мне всего-то и надо людей своих забрать. Загостились они у вас, хватит. Заберу и сразу уйду, честное слово. А если ты будешь упрямиться, я могу и обидеться. Прикреплю сейчас к твоему лайнеру пару бомбочек и — бух! Ничего от твоего «Магеллана» не останется. Мои люди тоже пострадают, но ведь мы с этим не считаемся, ты же знаешь. Ну так как? Разойдемся миром или дальше воевать будем?

— Капитан, может, согласимся? — подал голос Джеффри Стюарт, корабельный врач. — Пусть забирает своих людей и…

— Он лжет! — ответил Карнак. — Хочет, чтобы мы дрогнули, понятно?

Он включил дальнюю связь и в первый раз обратился к врагу:

— Не пытайтесь меня обмануть. Кто вы такой? Что вам надо на лайнере?

— Черт побери, Карнак, ты меня раскусил! — Восхищение, с каким были сказаны эти слова, было столь же издевательским, как и недавнее сочувствие. — Да, мне кое-что надо. Вернее, кое-кто. Вдруг кто-то из пассажиров захочет продолжить путь на моем быстроходном корабле? Всего один человек, Мэт, всего один человек — и вы свободны. Идет?

— Надо подумать, — медленно произнес Карнак.

На самом деле он лихорадочно искал выход. Значит, нападение предпринято, чтобы захватить кого-то из пассажиров. Может ли он это предотвратить? Протоны применить нельзя, силовое поле выключено (кстати, долго еще Руперт собирается возиться?), но броня-то пока на месте. Открыть люк снаружи невозможно, а взрывать его бандиты вряд ли станут — возможна разгерметизация корабля, а жертва им нужна живой. Между тем сигнал о помощи вот-вот достигнет базы на Аресе и с минуты на минуту им на выручку вылетят сторожевые корабли. Значит, имеет смысл потянуть время, поторговаться.

— Вы меня слушаете? — произнес он в микрофон.

— Ну конечно, Карнак, я весь внимание, — отозвался баритон.

— Скажите, кто именно вам нужен. Тогда я смогу принять решение.

— Знаете, капитан, мне бы не хотелось сообщать об этом заранее. — В голосе неизвестного слышались доверительные нотки, словно он говорил со старым другом. — Пусть это будет для вас сюрпризом. Скоро все узнаете, дружище! Только не пытайтесь потянуть время — это у вас не выйдет. Нет у тебя времени, Карнак. Ведь я уже стучусь к тебе в дверь, слышишь?

Капитан переключил экран на объективы, расположенные у входного люка, и увидел, как «букашка» плавно пристыковалась к лайнеру и выдвинула шлюзовую камеру. «Значит, взрывать люк он не будет, — думал Карнак. — Это просто замечательно. Может, попробует чем-то разрезать? Нет, ерунда: броню „Магеллана“ нельзя взять ничем. На что же он рассчитывает?»

— Сержант! — позвал он.

— Слушаю, капитан, — отозвался командир охраны.

— Снимайте пост с рубки и отправляйтесь к главному входу. Если кто-то попробует к нему приблизиться — стреляйте без предупреждения. Понятно?!

— А если это будет пассажир или кто-то из членов экипажа?

— Пассажиры должны находиться в каютах, экипаж — на своих местах. Повторяю: не подпускайте близко никого! От этого может зависеть и ваша жизнь, и всех остальных! Никаких предупредительных выстрелов! Вы меня поняли? Выполняйте!

Затем он переключил канал и стал вызывать электронщика:

— Руперт, как у вас? Скоро дадите ток? Ответом ему было молчание.

— Руперт, отвечай! — повторил Карнак. — Что у вас случилось?

И вновь тишина. Тогда Карнак принял решение.

— Внимание, экипаж! — сказал он. — Сейчас все мы возьмем табельное оружие и отправимся в двигательный отсек. Попробуем запустить главный генератор. Заодно будем патрулировать пассажирские ярусы. Здесь останется только Сполдинг. Когда мы выйдем, — обратился он к пилоту, — закрой дверь рубки и не открывай ее никому. Пусть он даже говорит моим голосом! И следи за главным входом. Открыть его можно только отсюда.

— Вручную — еще из шлюзовой, — поправил его пилот.

— Да, но там охрана. Надеюсь, они не разучились стрелять. Когда база ответит на вызов, объясни им ситуацию. Да, возьми фонарь — он может отключить и аварийный генератор. И знаешь что… Отключи-ка прямо сейчас главный компьютер, переходи на ручное.

— Почему? — удивился пилот.

— Он убил Руперта и охранника, двигательный отсек в его распоряжении. Я боюсь… Понимаешь?

— Хорошо, — кивнул Сполдинг. — Трудновато будет держать тягу и следить за всеми параметрами — давление, кислород… Ну ничего, попробую.

Капитан открыл оружейный шкаф, взял защитный жилет, фонарь и табельный пистолет. Затем, поколебавшись, вынул из стойки тяжелый карабин «Саванна» — он мог стрелять как лазерным лучом, так и разрывными пулями.

— Быстро одеваемся и выходим, — скомандовал он, застегивая жилет. Про себя он отметил, что карабин, кроме него, взял только Лукас. В этот момент снова ожила дальняя связь.

— Ты меня опередил, Карнак, — произнес баритон. На этот раз он говорил без насмешки. — В первый раз у тебя получилось, поздравляю. Но ты все равно проиграешь. Хочешь пари?

Не отвечая, капитан открыл дверь рубки, оглядел коридор. «Может, он все же подслушивает? — думал он, пропуская вперед остальных. — Нет, не может быть — для этого пришлось бы переналадить всю систему связи. Это его дьявольская интуиция, черт бы его побрал. Немудрено — ведь мы имеем дело с настоящим дьяволом!» Он еще раз проверил запоры и захлопнул дверь. Затем поправил на груди карабин и буркнул: «Ну пошли!»

Они прошли два яруса, когда свет, и без того тусклый, померк, и лайнер погрузился в полную тьму. Это означало, что чужой отключил и аварийный генератор. Интересно, зачем это ему понадобилось? Впрочем, думать об этом было некогда. Карнак включил налобный фонарь и ускорил шаг.

Однако их задержали. Спустившись на ярус «Необитаемый остров», Карнак увидел в свете фонаря двух человек. Это были Кэйт Джонс и ее спутник. Девушка бросилась к нему.

— Скажите, где здесь можно спрятаться? — спросила она.

— Зачем?

— Затем, чтобы не нашли. — Она говорила с ним, как с ребенком. — Понимаете, эти люди, что на нас напали, они охотятся за мной. Мне надо спрятаться. Где это можно сделать?

Карнак с удивлением отметил, что в ее голосе и во всем поведении не чувствовалось никакой паники; она говорила таким тоном, словно пассажир, опаздывающий на самолет и желающий узнать, как быстрее попасть на поле.

— А почему вы решили, что именно вас хотят похитить?

— Есть причина. Потом объясню — если время будет. Мне нельзя оставаться в каюте — тут они меня сразу найдут. Так где?

Капитан заколебался. Она говорила так убежденно… Укрыться можно было бы в рубке — но сейчас Фрэнк никому не откроет. Еще можно в грузовом отсеке, в одном из спасательных ботов… Да нет, что за ерунда! Если все пассажиры начнут прятаться в щели, как тараканы, кто-нибудь наверняка попадет под ток или что-нибудь себе сломает. У нее просто истерика, у этой Кэйт Джонс, такая холодная истерика…

— Не выдумывайте, Кэйт, — как можно тверже сказал он. — Запритесь в каюте вместе с вашим знакомым, если боитесь, и никому не открывайте.

— Не верите… — выговорила девушка. — Хорошо, я вам объясню. Дело в том, что я…

В этот момент Карнак услышал характерный треск пистолетного выстрела, затем ухнул карабин и звуки перестрелки слились в сплошной гул. Возле входного люка шел бой.

— Бежим! — крикнул он и, забыв о Кэйт Джонс с ее секретом, бросился туда.