Глава двенадцатая

Памела немного передвинулась и подогнула под себя ногу, полностью погруженная в процесс зарисовки фонтана. Ну, скорее не самого фонтана, а собственного видения этой конструкции. Она сохранила общие очертания, напоминающие листок клевера, но уменьшила объем и проигнорировала отвратительные статуи Артемиды, Аполлона и Цезаря, заменив их симпатичными завитками, которые были похожи на волны. Памела глянула на толстопузую центральную фигуру и вздохнула. Неважно, как она организует все это огролинское сооружение, — сделать более или менее приемлемым вот этого Бахуса просто не представлялось возможным… особенно если Эдди будет настаивать на том, чтобы пьяный бог шевелился. Движения пальцев Памелы, порхавших над планшетом для эскизов, замедлились. Она зарисовала центральный пьедестал, но оставила пустым то место, где следовало сидеть Бахусу. Возможно, она сумеет уговорить Эдди на что-нибудь поменьше… на что-нибудь не такое жирное и отвратительное.

Памела посмотрела на часы — было уже половина четвертого. Еще четыре с половиной часа до свидания. Надо бы пока взять камеру и сфотографировать колонны и сделать заметки насчет цвета и фактуры. Все эти предварительные наброски понадобятся ей в понедельник, когда она наконец встретится с Эдди. Но вместо того чтобы сосредоточиться на работе, она то и дело предавалась совсем другим мыслям. Золотые капители колонн напомнили ей о волосах Фебуса. Фальшивое небо, на котором клубились пухлые облака, напомнило о его глазах. Черт побери, даже безвкусная статуя Аполлона была чем-то похожа на него.

Ей уже начало казаться, что Фебус — яркий огонь, привлекающий мошек, а она сама — глупый москит, обожающий свет. Это напоминало одержимость. Памела понимала это и с большой досадой осознала, что ее это ничуть не тревожит. Наоборот, она себя чувствовала так, словно читала какую-то необычайно хорошую книгу… как будто прогуливалась в чьем-то мире и наслаждалась каждой секундой этой прогулки.

Ее улыбка была весьма довольной и очень, очень чувственной. Может, ей стоит и сыграть в казино — она наверняка стала очень везучей.

Как бы в ответ на ее мысли к фонтану быстро подошла стройная молодая женщина, и до Памелы донеслись обрывки ее разговора с подругой по телефону:

— Ты можешь вообще поверить в такую ошеломительную удачу? Попасть на ежегодную распродажу у Шанель!

Распродажа у Шанель?

Памела насторожила уши.

— Я думала, в обморок упаду, когда увидела, на сколько снизили цену на это платье!

Хихикая и с трудом волоча сумки с покупками, мимо скамьи, на которой сидела Памела, прошли еще две женщины.

Должно быть, это судьба. Памела опять взглянула на уродливый фонтан и чуть не рассмеялась. А может быть, все это предопределено богами. Она решила купить новое платье у прославленной Шанель, чтобы надеть его этим вечером. Она намеревалась пойти на эротическое шоу с невероятным мужчиной. И возможно, потом она даже займется с ним сексом.

Ладно, забыть об этом. Она хочет двигаться вперед. Итак, глубокий вздох…

А как насчет… Может быть, она просто пообнимается с ним после. Но в любом случае, более интимные ласки не исключены. Памела закрыла планшет и сунула его в кожаный портфель.

Красное. Она купит красное платье, которое «чуть-чуть слишком» открывает ноги. Возможно, она даже сделает педикюр. Да, она определенно сделает педикюр. Красные ногти на ногах просто необходимы ей сегодня вечером. Негромко напевая себе под нос, Памела направилась к раю кутюрье.

Бахус постукивал пальцами по ресторанному столику. Все шло не так, как он задумывал.

— Принеси мне еще текилы! — зарычал он на проходившую мимо официантку и тут же пожалел об этом, потому что официантка съежилась от вспышки божественного гнева и рванула к бару, едва не роняя стулья.

Плохо уже и то, что Бахуса раздражали молодые олимпийцы. Но совершенно недопустимо выплескивать это раздражение на ни в чем не повинных людей в его королевстве.

А ведь это место по-прежнему было его королевством.

Подбежала официантка с текилой.

— Извините, сэр. Мне следовало уделять вам больше внимания. Я совсем не хотела, чтобы вам пришлось ждать вашу выпивку.

Бахус благодушно улыбнулся ей и коснулся руки девушки, послав малую толику магии. И тут же испуганный взгляд исчез. Юные щеки порозовели, губы соблазнительно приоткрылись.

Девушка подумала, что ошиблась, приняв этого человека за страшного жирного чужака. Да и рассердился он не так уж сильно. И вовсе он не жирный. Просто очень большой мужчина. А ей нравились крупные мужчины — действительно нравились. Тепло хлынуло из его пальцев в ее руку и расплылось по всему телу, пощекотав нервы и заставив интимные места повлажнеть и прийти в состояние готовности. Девушка уставилась в темные глаза незнакомца и наклонилась ближе к нему, желая, чтобы он убрал пальцы с ее руки и запустил их ей между ногами, и…

Бахус хихикнул и погладил крепкую молодую руку.

— Сегодня, только попозже вечером, ты придешь ко мне. Просто думай обо мне, и желание приведет тебя в мой номер.

И только тогда, когда его приказ прочно утвердился в ее подсознании, он отпустил ее руку. Официантка вздрогнула от наслаждения.

— Да, — выдохнула она почти со стоном.

— А теперь иди. — Бахус легонько взмахнул рукой, и завеса упала с глаз девушки.

Она моргнула и неуверенно посмотрела на него.

— Принести вам что-нибудь еще, сэр?

— Может быть, позже, — ответил он.

Она медленно пошла прочь, и вид у нее все еще был ошеломленный. Бахус смотрел на ее округлые ягодицы, воображая, каково все это будет попозже вечером. Девушка просто восхитительна, молода и свежа, и она будет безумно влюблена в него. Он ведь бог, современные смертные нуждаются в нем. И он воистину оказывает девушке услугу, добавляя в ее такую обыденную жизнь немножко одурманивающей магии божественного вина и плодородия.

Но он был при том и единственным богом, имеющим право использовать свою силу здесь, среди смертных. Лас-Вегас был его личным открытием. ОН НИ С КЕМ НЕ СТАНЕТ ДЕЛИТЬСЯ СВОИМ КОРОЛЕВСТВОМ! И в особенности он не станет делиться с этими золотыми близнецами. Бахус всегда ненавидел обоих, и Артемиду, и Аполлона, за их совершенство и беспечную надменность. Им, видите ли, недостаточно показалось «Дворца Цезаря», недостаточно развлечений рядом со смертными. Они отыскали дорогу к его особенному местечку — фонтану «Форума»!

Да, он через нимф дал выход своей силе бессмертного. Он намеревался ошеломить близнецов. Он специально выбрал жертвой ту подавленную маленькую смертную и заставил ее выпить столько вина, чтобы она смогла завершить заклинание. Он прекрасно знал бешеный нрав Артемиды — все олимпийцы были с ним знакомы. И он был уверен, что богиня сделает все, чтобы не допустить наложения последней печати на заклинание, особенно когда увидит столь карикатурное изображение тщеславной Охотницы, изваянной в откровенно неуважительной манере. А пытаясь противодействовать ему, эти золоченые божки невольно выдали бы себя перед смертными современного мира.

Какой это был бы потрясающий спектакль! И конечно, гнев Зевса был бы велик, но после яростной бури на Олимпе Бахус смог бы снова проскользнуть через отвергнутый верховным владыкой портал и вернуться в свой изумительный Лас-Вегас, чтобы править там по своей прихоти.

Но близнецы не вмешались в ритуал, а смертная действительно связала Артемиду обязательством выполнить свое заветное желание. И Аполлон принялся ухаживать за той женщиной! Бахус внимательно наблюдал, как эти двое весь остаток вечера млели, глядя друг на друга. Бахус был совершенно уверен, что бог света не воспользовался своей неизбывной силой, чтобы соблазнить женщину!

В Бахусе начал вскипать нешуточный гнев. Аполлону ведь даже не нужно было использовать божественную силу и магию, чтобы соблазнить кого бы то ни было. Он обладал прекрасным мускулистым телом и золотистой кожей, и его мужественность намного превосходила стандарты смертных. Это казалось даже несправедливым; это всегда и было несправедливо.

Бахус уговорил небо над пустыней разразиться бешеным ливнем, чтобы испортить Аполлону свидание, но это не помогло. Потом он подтолкнул беспечную смертную, заставив упасть прямо на мостовую. Смертная должна была очутиться под колесами машин, и золотому богу пришлось бы выдать себя, спасая ее, — но Аполлон и тут умудрился испортить подстроенный Бахусом несчастный случай, и обитатели Лас-Вегаса не заметили, что среди них могущественный бессмертный. Это было уже просто невыносимо.

Бахус не мог терпеть, чтобы какой-то другой бог распоряжался по-своему в его королевстве.

Потом Бахус припомнил страстный поцелуй, которым обменялись Аполлон и смертная, и как бог света нес девушку под дождем на руках, будто ее спаситель. Значит, именно она вызвала такой интерес бога света к Лас-Вегасу. Кто знает, как долго Аполлон будет наслаждаться этой новой игрушкой? И что, если потом, когда Аполлону наскучит именно эта смертная, он вдруг ощутит интерес к современным женщинам вообще? Сам Бахус заинтересовался ведь ими. Он залпом допил текилу. Нет, этого никогда не будет. Он не потерпит, чтобы Аполлон соблазнял его смертных.

Но как избавиться от бога света? Пожалуй, это будет трудновато. Аполлон, видимо, не собирался выдавать свое божественное происхождение и навлекать гнев Зевса, и в то же время ни он, ни его сестрица пока не рассказали Зевсу о ритуале, который учинил Бахус. К несчастью, было слишком очевидно, что Аполлон, начав соблазнять ту смертную, искренне наслаждался всем происходящим. Ну, пусть сам винит себя за то, что подсказал Бахусу, как именно можно испортить ему удовольствия Лас-Вегаса.

Бахусу хотелось визжать от ярости. Конечно, разве Аполлон мог не наслаждаться Лас-Вегасом? Это было отличное местечко для божественных игр, а Аполлон обладал божественной силой, чтобы оживить его дремлющую магию, — так же, как это делал Бахус.

Ха! Презрительная усмешка искривила лицо толстого бога. Вот бы он посмотрел, каково было бы Аполлону в Лас-Вегасе без его сверхъестественной силы. Да он бы просто превратился в младенца, заблудившегося в темном лесу! Аполлон думает, что он превосходит Бахуса, но он совершенно не знаком с современным миром смертных… у него нет ни денег, ни роскошных апартаментов, ни знания того, как манипулировать смертными по собственному желанию.

Внезапно Бахус резко выпрямился на стуле, слишком узком для его огромного тела. Вот оно! Если он сумеет придумать, как заставить Аполлона пропустить момент закрытия портала завтра утром, великий бог света окажется в ловушке современного мира на целых пять дней, без своей устрашающей силы! Он станет слабым… беспомощным… несчастным! А когда портал откроется вновь, он сбежит отсюда и никогда больше не вернется. И тогда нужно будет лишь подождать, пока неприязнь бога света к Лас-Вегасу захватит и остальных чванливых богов Олимпа.

Он должен это сделать, и он это сделает. Аполлон будет заперт в Лас-Вегасе без своего могущества. Бахус улыбнулся, и его улыбка была полна пугающей радости.