Я сидел за угловым столом в «Приюте странника».

А что, вполне символичное название, только тем и занимаюсь, что странствую, странствую. И конца-краю моим странствиям не предвидится. Вот и в скором времени мне предстоит очередное путешествие. Но до этого еще несколько дней, а пока я отдыхаю.

Нравится мне «Приют», определенно нравится. И обстановка, и кухня, и все остальное. За те пару недель, что я в Веленте, здесь успели выучить мои вкусы, так что даже лишних слов говорить не приходится. И стол занимаю один и тот же, угловой. Очень удобно, весь зал на виду, и со спины никто не подойдет. Привычка занимать такие места у меня еще с прежнего места жительства осталась. Не знаю, зачем я так делал там, а здесь вполне насущно.

Только что ушел Фред, с которым мы проговорили добрых пару часов. Встретиться мы с ним не договаривались, он сам нашел меня в «Приюте». Когда Фред вошел в зал, то первым делом проводил взглядом служанку, принесшую мой заказ. Та, словно почувствовав его взгляд, закрутила задом еще интенсивней, хотя куда уж больше. И вообще, как она почувствовала, что к моему взгляду прибавился еще один, спиной, что ли? Или тем местом, которое мы разглядывали?

Нет, ну что за натура у человека (это я о Фреде)! Горбатого, как говорится… Нисколько не сомневаюсь, что самые красивые женщины Велента не смогут отказать ему во взаимной симпатии, а он пялится куда ни попадя. Хотя нашлась такая, которая отказала. Я едва сдержал самодовольную улыбку.

Фред с ходу, как только уселся за стол, поинтересовался моими дальнейшими планами. Да какие могут быть планы, я как раз сейчас занимаюсь их составлением. А если говорить серьезно, хочу в Дрондер направиться. Не знаю почему, но тянет меня туда, со страшной силой тянет.

Нет, не к Горднеру. Но с ним встречусь обязательно. Нам есть о чем поговорить, да и поблагодарить его хочу. И есть за что. Мне тоже не давал покоя один вопрос. Наконец я решился его озвучить:

– Может быть, расскажешь мне, что же все-таки случилось с «Мелиссой», сколько времени можно откладывать.

Фред на мгновение помрачнел.

– Помнишь Сенкельскую гряду, ту, на которой ты успел со мной побывать? – спросил он.

Конечно же помню, Фред. Как будто у меня есть выбор спутать ее с какой-нибудь другой грядой.

– Так вот, – продолжил он. – Там я «Мелиссу» и потерял. Между островами пролив есть, узкий и извилистый, он так и называется, Испытай удачу. И этим проливом можно здорово сократить путь. Сотню раз им ходил, а в тот день не повезло, наскочил на подводные скалы. Наскочил очень неудачно, считаные минуты – и волны поверх палубы гуляют. Ну а дальше, как и положено, если не повезет, так уж во всем. К вечеру шторм разыгрался, и не стало моей «Мелиссы», в щепки о скалы разнесло. Представляешь, только картину и спас, ее волной на берег вынесло. Разъело морской водой верхний слой, а под ним мужской портрет оказался. И усмешка у него злорадная такая. Прямо мистика. – И голос, и лицо у Фреда действительно были озадаченными. – Но ничего! – С этими словами он даже просветлел. – Скоро будет у меня новая «Мелисса». Всего лишь через пару месяцев. В Гроугенте. Новый трехмачтовик, критнер.

Критнеры как класс кораблей примерно соответствуют земным корветам. А что, корабль ходкий, с характером Фреда – то, что надо.

Друг на секунду задумался, и я успел вставить вопрос:

– Как твои люди, все целы?

– Да, и все они в Гроугенте. Понимаешь, Артуа, мечта у меня есть. – Глаза Фреда загорелись, а сам он стал похож на мальчишку. – Я организовал экспедицию. Целью экспедиции является открытие нового материка. Говорят, если идти строго на запад и найти проход среди рифов, то можно выйти прямо на него. Я со многими моряками разговаривал и карты видел. Есть он, есть, только проход трудно найти. Там этих рифов как… – он на несколько мгновений задумался, подбирая сравнение, но, видимо, затруднился это сделать. – Словом, великое множество. Не смогу найти там, на юг спущусь. Должны же эти рифы где-нибудь заканчиваться.

Да уж, остается только позавидовать, у человека есть мечта, и он весь ей отдался. Мне бы так. Ничего в голову не приходит, чем мне дальше заниматься. Перегорело у меня все, и никакой мотивации нет. Вот только что-то затянулась здесь эпоха Великих географических открытий. У нас к этому времени, насколько я помню, белых пятен на картах почти и не осталось. Разве что на полюсах. Правда, сделаны все открытия были скорее из меркантильных соображений, а не из всепоглощающей любви к географии.

Подсказать, что ли, Фреду, чтобы цивильных товаров с собой набрал, всяких там бус стеклянных да зеркалец. И о ружьях с очень длинными стволами не забыл. Ружья специально с такими стволами делали, поскольку меняли их на бобровые шкурки, уложенные одна на другую. И чем длиннее ствол, тем больше шкурок получается. Хороший бизнес можно наладить с местными индейцами, если они здесь имеются.

Стоп, Артур, не ерничай, у человека мечта, лучше признайся, что завидуешь.

– Послушай, Артуа, – вновь заговорил Фред, загораясь новой идеей. – Может быть, и ты со мной пойдешь? Что тебя здесь держит? А там… – И лицо у него стало совсем уж мечтательным.

А ведь он прав. Что меня здесь держит? Даже если буду долго думать об этом, то все равно ничего не отвечу. А там… Новые земли, новые впечатления, новые люди. Смуглые красавицы в тени пальм и баобабов…

– Нет, – вздохнул я. – Мне в Дрондер нужно. Только не спрашивай зачем, я и сам не могу ответить. Только чувствую, что нужно.

– Жаль! – Вздох Фреда был искренен. – Впрочем, у тебя еще есть время подумать. Месяца четыре, не меньше. Через пару месяцев «Мелисса» должна сойти со стапелей. Затем команду наберу, ходовые испытания, возможно, будут доработки. В общем, думай пока. Буду очень рад видеть тебя на борту нового корабля.

Спасибо, Фред. Четыре месяца – срок достаточный, чтобы разобраться с самим собой. А предложение и правда очень заманчивое. Перед глазами, как наяву, встали бескрайние просторы моря, я почувствовал его запах, привкус соли на губах, услышал скрип оснастки, хлопанье парусов на ветру… Вот только почему меня так тянет в Дрондер? Должно же быть этому хоть какое-то объяснение.

– Завтра я отправляюсь в Сверендер. – Фред рассматривал вино на свет в бокале, осторожно поворачивая сосуд вокруг оси. – Если имеешь желание, поедем вместе. Представляешь, не так давно с моей кузиной, Миланой Эврарн, произошла крайне неприятная история. Хорошо, что все закончилось благополучно. Недавно она вышла замуж, кстати, муж ее из Сверендера. А ведь я чуть было не попал на ее свадьбу. Я бы непременно на ней побывал, но эта хваленая имперская почта… Когда ко мне пришло приглашение, было уже слишком поздно. Я ведь помню ее совсем еще малышкой. Сейчас она, говорят, потрясающая красавица.

Я застыл с окаменевшим лицом. Благо Фред, рассказывая все это, отвлекся на проходивших мимо окон корчмы двух весело щебечущих миленьких девиц. Когда он повернулся ко мне, я уже смог с собою справиться. А мысли его уже перескочили на другую тему.

– Моя новая «Мелисса» – это просто мечта, а не парусник. Мне ведь удалось привлечь Морскую коллегию, так что экспедиция будет под ее эгидой. Правда, коллегия сумела навязать двух картографов, но это ли беда. Ведь в случае успешного предприятия меня представят при дворе.

Я с трудом воспринимал его слова. Как же тесен, оказывается, мир, и как в нем все переплетено. Ничего, справлюсь, я ведь уже начал ее забывать, если бы не это напоминание. А может быть, это страдает мое уязвленное самолюбие. Как же, меня предпочли другому. А ведь я не такой, как все, я особенный… Ну-ну.

Уже уходя, Фред подмигнул мне и сказал:

– Не забудь передать от меня привет очаровательной леди Сьеоле.

Конечно, дружище. Ради тебя я сделаю это целых два раза. А она и в самом деле само очарование, и сегодня мне предстоит встретиться с ней в очередной раз. Она устраивает у себя дома вечер и ждет меня обязательно. Еще и пригрозила, что, если я не приду, вызовет меня на дуэль и проткнет несколько раз шпагой. Вот тогда я точно никуда не денусь.

Надеюсь, моя улыбка сейчас выглядит не слишком глупой.

Сейчас я отправлюсь к местному ювелиру. Видел я у него вчера одну замечательную брошь вместе с не менее замечательным кулоном. Броши сейчас на вершине моды, а кулон будет прекрасно смотреться в ложбинке между ее таких волнующих… Стоп, Артуа, до вечера еще далеко, так что подумай о чем-нибудь другом.

– Вы позволите?

За стол напротив меня опустился господин в темного цвета одеждах. Что-то я не вижу на них тех признаков, по которым можно определить принадлежность его к какому-либо роду. Кроме того, обычно присаживаются уже после разрешения. Что за наглость!

– Господин де Койн, – произнес мой неожиданный сосед, – у меня к вам серьезный разговор.

Я кивнул, надеясь, что получилось это достаточно холодно. Меньше всего на свете мне хочется сейчас вести серьезные разговоры. Тем более что ничего хорошего от них ждать не приходится.

– Я весь внимание, господин…

Мой неожиданный собеседник сделал жест, мол, обойдемся пока без имен. Неплохо бы вообще без общения обойтись, не понравился он мне. Я не смог понять, чем именно: манерами, взглядом почти бесцветных глаз, мимикой, жестикуляцией… Да и важно ли это, главное, что не понравился.

– Если вы не будете против, господин де Койн, я перейду сразу к делу.

К делу так делу, я тоже не хочу затягивать. Сейчас я решительно откажусь от любого твоего предложения, прогуляюсь к ювелиру, затем совершу конную прогулку, и у меня останется времени ровно на то, чтобы привести себя в порядок перед визитом в дом Сьеолы.

– Я побывал на обеих ваших дуэлях, господин барон, и, должен признаться, впечатлен. Своеобразная техника, мне даже не с чем ее сравнить. И скорость – давненько я такого не видел.

Так вот почему твое лицо мне показалось знакомым. Что же касается техники, тебе знаком такой термин: компиляция? Если да, то можешь смело назвать ее этим словом. Ближе к делу, таинственный незнакомец.

Когда он наконец озвучил свое предложение, у меня едва хватило выдержки, чтобы сдержаться. Он предложил мне стать фиолом, то есть зачинщиком дуэли. Фиолы – это не бретеры, ищущие в дуэлях острых ощущений и плевавшие на опасность быть убитым. Я бы назвал фиолов убийцами, причем убийцами за деньги. Конечно, существуют наемные убийцы и здесь, в этом мире, но…

Но есть и более благородный способ избавиться от неугодного человека, а смерть на дуэли – дело довольно обычное. И если подвести к предполагаемой жертве незнакомца, так и вовсе все получается тихо и гладко.

Ни черта себе предложение. Мне такое и в голову не могло прийти. А мой собеседник продолжал:

– Конечно, огрехи в вашей технике имеются, но это как раз не проблема. У нас есть отличные учителя, которые здорово смогут вам помочь. Это не проблема. Главное, у вас есть то, что мало кому удается, – поставить дело так, что вам обязательно пошлют вызов. Редкостный талант.

Вот уж не ожидал от себя ничего такого. По-моему, весьма сомнительный комплимент.

– Кто вы сейчас? Никому не известный дворянин уже не юного возраста, только и имеющий что несколько медных грошей, отличного коня да шпагу неплохого качества. Ну и какие вы видите во всем этом перспективы? И я не вижу.

В случае согласия за вами будут стоять такие люди… – Мой собеседник выделил последние два слова, протяжно их протянув. – Поверьте, они не забывают то, что сделали для них, и очень, очень щедры.

Собеседник умолк, давая мне время обдумать только что прозвучавшее предложение. Как я себе все это представляю? Благодаря своему внезапно открывшемуся таланту я смогу делать так, что мне будут посылать вызов. Вызывать будут те, на кого мне укажут мои будущие работодатели. Ну а дальше уже дело техники, в моем случае компиляционной. И какой с меня спрос, ведь я сам-то никого не задеваю. Я, весь бедный и несчастный, просто защищаю свою честь от тех людей, за убийство которых мне будет хорошо заплачено.

Конечно, существует опасность, что меня проткнут на дуэли первым, но ведь такая вероятность существует и без того, чтобы за нее заплатили неплохие деньги. И потом, сомневаюсь, что бои будут проходить каждые выходные, вряд ли у моих будущих покровителей так много врагов, которых необходимо спровоцировать, а затем убить.

Что же во мне такого, что не смогли увидеть ни Горднер, ни Фред? Ведь они непременно сказали бы мне, что со мной не так. Непонятно.

Ну что ж, если у меня есть талант, то грешно им не пользоваться.

Я встал, взял со стола шляпу своего собеседника. «Знаете ли, уважаемый, на моей родине считается неприличным класть головной убор на стол» – это ли не повод? Затем нахлобучил шляпу ему на голову, щелкнул по кончику носа, слегка потрепал по щеке.

Может быть, еще и три пальца на одной руке показать, или этого будет достаточно? Уже выходя, через плечо бросил:

– Я остановился здесь же, в «Приюте странника», если вы запамятовали.

Вот только очень сомневаюсь, что эта история будет иметь продолжение. А если и будет, нет ничего страшного, судьба. Нечего предлагать заведомо провальные проекты. Пощечиной он слишком легко отделался.

Я шел по центральной улице Велента, мурлыча себе под нос:

А что, и сама песня неплоха, и слова ее вполне соответствуют духу времени.

Остановившись, я поприветствовал пассажиров открытой кареты (у нас такие назывались ландо):

– Рад видеть вас, господин граф. Леди Силома, вы – само очарование. Конечно же госпожа Энглиер, сочту за честь снова посетить ваш дом. Непременно, леди Силома, специально для вас я исполню все, что пожелаете. И обязательно так понравившуюся вам песню. Да-да, леди Силома, вы правильно запомнили, это называется романсом. Нет, господин Энглиер, здесь я с вами снова не соглашусь. Картины Бениаля Грувеля излишне, на мой взгляд, аллегоричны. Все эти условности слишком сиюминутны. Пройдут века, и нашим потомкам будут непонятны аллегории, но тот дивный свет, которым пропитаны все его полотна, будет восхищать их всегда. Но только если вы сможете меня переубедить… До свидания, и с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

И я пошел дальше, продолжая напевать всю ту же песню.

Нет, как все же замечательно, что я попал именно в этот мир и именно в это время.

И пусть от коновязи ощутимо тянет конскими яблоками, а у меня нет возможности вынуть из кармана телефон, позвонить Сьеоле и сказать ей, что с нетерпением жду нашей встречи, разве это что-то меняет?

Не нужны мне теперь флаеры, гравипланы и даже гиперпространственные перелеты.

Мне хорошо здесь, и вряд ли я когда-нибудь пожалею, что попал именно сюда.

Буду ли я заниматься теми вещами, о которых в отличие от жителей этого мира имею представление? Наверное, буду, пусть и не сейчас. Когда-нибудь потом, куда торопиться.

В этом мире честь все еще кое-что значит, а деньги пока не являются единственной мерой всего.

И это, наверное, то, что действительно важно.