ЭПИЛОГ

Ночное небо оставалось закрыто густейшими тучами, поэтому ни единого проблеска Тройной Радуги не достигало чернеющих деревьев. Лететь на большой скорости было страшно и жутковато. Но оживленный разговор человека и двух несущих его боларов не прекращался ни на мгновение.

— Но как тебе удалось разговорить этого молчуна? — вопрошал один из боларов. — Он ведь жуткий пьяница.

— Верно! Но у вас, друзья, обоняние, как и у всех остальных зеленючек, очень слабое. Иначе бы сразу обратили внимание на мой жуткий перегар. Ибо мне для разговора пришлось этого мужика вначале перепить, а уж потом…

— А-а! Вот почему при взлете ты сам за корни удержаться не мог!

— Посмотрел бы я на тебя, Караг, после полуведра грем-вина на двоих. Ты сам лететь не смог бы, наверное… Или в первое дерево врезался бы, как заряд из литанры!

— Вот и отлично, что мы до такого состояния не опускаемся, — с некоторой обидой ответил болар. — А то тебя точно бы уронили.

— Ладно, не ворчи, дружище! За твою помощь в розыске этого ога я для тебя на все что угодно готов. Только скажи!

— Да ладно, — смутился Караг, — Ты мне и раньше ни в чем не отказывал. Тем более что это мои разведчики постарались…

— Хватит вам про пьянку да про долги трепаться, — рассердился второй болар. — Расскажешь наконец, что этот твой собутыльник поведал?

— Так я к тому и веду! — воскликнул человек явно заплетающимся языком. — Это и в самом деле оказался бывший денщик Самсона Градобоя, к которому его приставил князь Оузер перед Большим походом. И как только мы с ним разговорились, я только и успевал, что подливать да слушать. Хоть и буйный мужик, но память имеет неплохую. Причем настолько, что вполне конкретно и довольно четко нарисовал Южные Княжества, то самое место обозначил на карте, которое я только мельком у Градобоя увидел, и даже надпись рядом с точкой между четырех холмов запомнил: «Проход только для одного».

— А если он ошибся?

— Нисколько! Я ведь просто искал второе подтверждение моим химерическим полустершимся воспоминаниям. Ведь сам лично этот рисунок видел, но после Большого Топиан-ского Урагана часто казалось, что спутал чего.

— И что значит «Проход для одного»?

— Не переживай, Спин! Сколько раз такое случалось, что вообще хода не было, а мы все равно всем скопом прорывались! Ха-ха! — развеселился человек, — Главное, что теперь я точно знаю, куда направляюсь! А там, на месте, разберемся!

— Заранее радоваться вредно, — осадил друга Спин. — Еще никто не доказал, что сентеги существуют. И что они вообще умеют лечить магические болезни…

— У-у-у, каким ты стал пессимистом! А ведь раньше… Но его требовательно перебил Караг:

— Кремон, я не понял: зачем нам тогда еще твоего двойника туда волочь? Может, без него обойдемся?

— Как ты не понимаешь! Кашад Низу — уроженец тех мест, он первое время будет нам проводником и экскурсоводом. А потом, возможно, и сам на родине остаться захочет. Он уже давно в нашем королевстве амнистию заработал.

— А вдруг не захочет? — сомневался Спин. — А вдруг вообще побоится в Южные Княжества наведаться? Его ведь кто-то порешить обещался.

— Ха-ха! Память человеческая на опасности коротка, — уверенно вещал Кремон Невменяемый. — Наверняка этот Кашад уже ничего не боится от сытой и безопасной жизни. Да и куда он денется от наших настойчивых предложений?

— Это точно, никуда он не денется, — проскрипел Спин. А Караг в тон ему добавил:

— Разве что мы его сами сбросим, да подхватить не успеем!

Три друга не сдержались и одновременно разразились громким смехом, нисколько не обращая внимания на проплывающий внизу слабоосвешенный крестьянский поселок. И совсем не заметили, как восседающие на уличных скамейках и блаженствующие в ночной тишине крестьяне со страху сорвались с мест и на полусогнутых поспешили по домам спать.

И только самый смелый из огов не двинулся с места, с волнением и напряжением всматриваясь в ночную темень над головой. Затем протяжно и завистливо вдохнул полной грудью и философски пробормотал:

— Эх! И как интересно живут некоторые… И ночами им не спится… И все равно весело!

А Невменяемый со своими друзьями продолжал полет к новой, никем еще не разрешимой загадке. Бесшабашно ставя на кон свою жизнь и все свое будущее.