ГЛАВА 19
Ларссон спал беспокойно, раз за разом просыпаясь. Его мучили кошмары, навеянные записями Мак-Грегора. Как он ни старался не читать ничего лишнего, все равно, листая страницы в поисках нужной информации, то и дело выхватывал взглядом отдельные фрагменты, изобиловавшие всевозможными гнусностями. К несчастью, Мак-Грегор был не лишен литературного таланта и свои деяния описывал красочно, убедительно, особо смакуя сцены ритуальных жертвоприношений, к которым, судя по всему, питал большую слабость.
Только на рассвете кошмары отступили, и Ларссону приснилась Герти. Они, как обычно, встретились на морском берегу возле школы; она была расстроена, плакала и упрекала его, что он бросил ее, оставил одну. Ларссон пытался объяснить ей, что так лучше для них обоих, но Герти не приняла его оправданий. Влепив ему пощечину, она быстро взбежала по лестнице, на верхней площадке оглянулась и выкрикнула: «Ты жестокий, бессердечный негодяй!» — после чего скрылась за калиткой.
Краем своего сознания Ларссон отдавал себе отчет в том, что это всего лишь сон, но тем не менее ему стало горько. Неужели и реальная Герти считает его негодяем? Притом жестоким, бессердечным…
Вдруг издалека до него донесся тихий, еле слышный голос:
— Эйнар Ларссон… Эйнар Ларссон… Эйнар Ларссон…
Он быстро огляделся по сторонам, но никого не увидел. Его охватило странное чувство раздвоенности — он по-прежнему спал и в то же время как бы бодрствовал во сне, мыслил четко и логично, критически воспринимал происходящее. Понимал, что там, за пределами сна, он лежит в палатке под защитой силового купола, однако голос шел не оттуда. Тот, кто вмешался в его сон, действовал другим путем.
Между тем голос стал громче, он звучал словно отовсюду:
— Эйнар Ларссон… Ты слышишь меня, Эйнар Ларссон?..
Он наконец узнал этот голос:
— Ривал де Каэрден? Это вы?
— Да, я. Мне можно войти в твой сон?
— Входите, конечно. Хотя странно, что вы спрашиваете согласия.
Перед ним возникла призрачная фигура, облаченная в длинную лазоревую тунику.
— В твоем случае согласие необходимо, — объяснил де Каэрден. — Мы легко вступаем в контакт только с теми людьми, чьи души и сердца открыты миру. А ты замкнут и ожесточен, что, впрочем, неудивительно, ведь жизнь была с тобой не очень ласкова. К тому же сейчас ты находишься на Грани, где все еще властвует черная магия. Такие места ускользают от нашего взгляда — для нас они словно не существуют.
— Тем не менее, — заметил Ларссон, — вы смогли меня дозваться. Как вам удалось?
— При помощи крохотной лазейки, оставшейся здесь с прошлого раза, когда Беатриса фон Гаршвиц открыла нам путь на эту Грань.
— Ага! — произнес Ларссон. — Значит, тогда действительно не обошлось без вашего вмешательства?
— Не обошлось, — подтвердил де Каэрден. — Беатриса, сама того не сознавая, позвала нас на помощь. Ее зов оказался таким сильным, что на некоторое время преодолел черную магию этого места. Немаловажную роль тут сыграло и то обстоятельство, что поблизости находилась львиная шкура короля Ивэйна — предка Беатрисы.
— А эта шкура, — поинтересовался Ларссон, — она связана с вами?
— Ни малейшим образом. Ее магия совершенно нейтральна и не имеет никакого отношения ни к Вышнему миру, ни тем более к Нижнему. Происхождение шкуры нам доподлинно неизвестно, хотя мы полагаем, что это артефакт древней драконьей цивилизации.
Ларссон недоверчиво посмотрел на своего собеседника:
— Вы серьезно? Разве драконы — настоящие, разумные драконы — не выдумка?
— Нет, конечно. Они реально существовали. Странно, что ты считаешь их выдумкой. С тех пор как кот Леопольд научился пересекать Предвечную Пустоту, люди снова уверовали в драконов.
Ларссон в душе выругал себя за несдержанность. Шесть лет, проведенные им в небытии, то и дело преподносили ему сюрпризы. Тут надо быть осторожным, чтобы не попасть впросак.
— Я думал, что это всего лишь красивая легенда, — объяснил он, взяв себе на заметку, что нужно будет выяснить все о драконах, новых способностях кота Леопольда и Предвечной Пустоте. — Но раз вы так говорите, тогда другое дело.
— Впрочем, — продолжал де Каэрден, — я пришел к тебе не для разговора о драконах. Как продвигаются твои поиски?
— Быстро продвигаются. Так быстро, что уже закончились. Я нашел записи Мак-Грегора. Он действительно имел дело с Небхет Аштой.
Ривал де Каэрден ничуть не удивился такой оперативности. Он коротко кивнул, как будто и рассчитывал это услышать, и невозмутимо произнес:
— Хорошая новость. Значит, мы не ошиблись в своих подозрениях. Мак-Грегор был причастен к трем подобным случаям.
— К трем? — переспросил Ларссон. — Вы знаете и о первой его попытке, неудачной?
— Да, знаем. Скажу тебе по секрету, Рива Шолем избежала этой незавидной участи не без нашего вмешательства. Когда нам удавалось раскрыть планы противника, мы не сидели сложа руки. А вот Небхет Аштой и Визельду ван Гирен спасти не смогли… И что же случилось с Небхет?
— Она мертва. Мак-Грегор принес ее в жертву сразу после рождения дочери.
Де Каэрден снова кивнул:
— Мы так и думали. Вышний мир чувствовал, что Небхет Аштой умерла, но, коль скоро она не попала к нам, то сам собой напрашивался вывод, что ее забрал Нижний мир через жертвоприношение.
— Тогда почему вы не вызволили ее? — сердито спросил Ларссон. — Если вы действительно вправе затребовать любую душу из Преисподней, почему прибегаете к этому лишь в исключительных случаях? Почему не спасаете принесенных в жертву? Ведь в большинстве своем они ни в чем не повинны… Или вы мне солгали? Просто придумали сказочку о каком-то древнем договоре, чтобы склонить меня к сотрудничеству?
— Я тебе не лгал, Эйнар, — спокойно ответил де Каэрден. — И мы вызволим твоего отца, раз пообещали. Но тем, кого принесли в жертву, мы бессильны помочь. Их души навеки прокляты, они не могут войти в Вышний мир. Просто неспособны — как бы мы того ни хотели.
— Так что же получается? — произнес Ларссон возмущенно. — Черный маг, служивший Нижнему миру, имеет возможность, пусть и теоретическую, стать Вышним, а невинная жертва — нет?
— Увы, так и есть.
— Это несправедливо!
— Да, несправедливо. Но так устроен мир. Такова воля Того, Кто превыше всего сущего.
— Значит, Он жесток!
— Возможно, — не стал спорить де Каэрден. — Но не нам Его судить. — Он помолчал немного, затем спросил: — А что с дочерью Небхет?
— Мак-Грегор назвал ее Тарой и передал на воспитание супругам Герберту и Карле Вольц с Грани Фрисланд. Это недалеко отсюда — часа четыре пути по Равнине.
— Кто они такие?
— Насколько я понял, черные маги. Или, в крайнем случае, чернокнижники. Мак-Грегор писал о них как о старых знакомых, не считая необходимым вдаваться в подробности. Мол, просто вызвал супругов Вольц, на следующий день они приехали к нему в замок и забрали девочку. То же самое и в сделанных позже приписках: был на Фрисланде, гостил у Герберта и Карлы Вольц, видел Тару — и так далее. Полагаю, что где-то в записях должно быть больше информации об этих Вольцах, но я не стал ее искать. На карте архипелага Фрисланд обозначен как малонаселенная Грань, меньше ста тысяч жителей, и найти среди них супругов Вольц с дочерью Тарой будет нетрудно.
— Мы этим займемся, — пообещал де Каэрден. — А ты, как проснешься, отправляйся на Фрисланд. Но сам ничего не предпринимай, сделай остановку на одной из соседних Граней и жди от нас вестей. К тому времени мы обязательно все выясним, тогда и решим, что делать дальше. Договорились?
— Да.
— Вот и хорошо. Тогда до встречи, Эйнар.
Он собирался исчезнуть, но Ларссон остановил его:
— Погодите минутку! Вы по-прежнему следите за Герти?
— Мы присматриваем за ней, — уточнил де Каэрден.
— И как она?
— Нормально. Правда, очень грустила и переживала за тебя, но сегодня ночью мы явились ей во сне и успокоили. Сказали, что с тобой все в порядке, ты находишься в безопасности и тебе ничего не угрожает.
— Правильно сделали, — одобрил Ларссон. — И кстати, еще один вопрос. Вы постоянно говорите «мы» и очень редко «я». Кто же вы на самом деле — Ривал де Каэрден или же некая единая личность Вышнего мира?
— И то и другое. Я осознаю себя как Ривал де Каэрден, но вместе с тем мое «эго», которое мы, Вышние, называем субличностью, является неотъемлемой частью нашего коллективного разума.
— А другие субличности знают ваши мысли?
— Разумеется. Мысли у нас общие. Ведь мы — одно целое.
Ларссон поежился.
— Меня пугает такое единство, — сказал он.
— При жизни меня тоже пугало, — признался де Каэрден. — А потом я убедился, что страхи были напрасны. Это всего лишь предрассудки, порожденные земным восприятием бытия.
— Может, это и предрассудки, — заметил Ларссон. — Но тем не менее они сильны. Я отчаянно боюсь потерять свою индивидуальность.
— Что ж, не буду тебя переубеждать. Ты еще молод, тебе еще рано думать о смерти. Всему свое время. — Де Каэрден поднял руку в прощальном жесте. — Ладно, я ухожу. Скоро увидимся.
Вместо того чтобы просто исчезнуть, он вдруг засиял так ярко, что Ларссон отпрянул… и тут же проснулся. Луч утреннего солнца, проникнув сквозь неплотно задернутый полог палатки, слепил ему глаза.
Наручные часы показывали начало девятого. Несмотря на ночные кошмары, Ларссон выспался всласть, чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Зевая, он принял сидячее положение и пригладил взъерошенные волосы. Кошка Сибилла, лежавшая в углу палатки, подняла голову и мяукнула. Вид у нее был напряженный.
— Ты чем-то напугана? — спросил Ларссон, почесав ее за ухом. — У нас гости, да? Не беспокойся, это свой. Сукин сын, но — свой.
Он выбрался из шатра и увидел снаружи защитного купола, у самой его границы, черноволосого мужчину в пестром одеянии, который сидел на траве, держа на коленях раскрытую папку и перелистывая исписанные страницы. Другие шесть папок были в беспорядке разбросаны вокруг него.
При появлении Ларссона мужчина повернулся к нему и жизнерадостно произнес:
— Доброе утро! Я здесь околачиваюсь с четырех утра, но решил тебя не будить. Благо, было чем заняться.
Ларссон мысленно похвалил себя за то, что вечером предусмотрительно оставил записи Мак-Грегора за пределами купола, иначе ему не удалось бы выспаться. Он отключил защиту, подошел к гостю и поздоровался:
— Привет, Локи. Сегодня ты выглядишь по-человечески.
— Самый удобный облик для чтения, — объяснил Локи. — Я как раз закончил знакомство с сим занимательным опусом, сейчас перечитываю избранные главы.
— Получаешь удовольствие?
— Ни в коей мере. Этот Мак-Грегор — пренеприятнейший тип. Однако его послужной список впечатляет. Проживи он дольше, то, без сомнений, стал бы великим черным магом.
— Завидуешь Велиалу, что у него такие рьяные слуги?
— Отчасти завидую. Но их повадки в высшей степени отвратительны. Ты знаешь, какое у Мак-Грегора было излюбленное развлечение?
— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Ларссон. — Я скоро буду завтракать и не собираюсь портить себе аппетит. Лучше скажи, что тебя задержало. Почему ты не пришел еще вчера?
— Это из-за тебя. Велиал собрал на совет всех Хозяев Преисподней и попросил — даже потребовал! — нашей помощи в твоих поисках.
— Ну и как, получил вашу помощь?
— Получил, но не в полном объеме. Он хотел, чтобы в охоту на тебя включились все черные маги Торнинского архипелага, а также те, кто имеет возможность в ближайшие дни попасть сюда по инфернальным туннелям.
Ларссон даже присвистнул:
— Вот это да! Польщен таким вниманием.
— Велиал просто зациклился на тебе. Сейчас ты его враг номер один. Остальные Хозяева удивлены такой его острой реакцией на убийство Викторикса, ведь подобное случается сплошь и рядом. Им не улыбалось рисковать своими слугами ради банальной мести. Впрочем, людей они все-таки выделили, но далеко не самых лучших. А еще Велиал настаивал, чтобы я вызвал из Ущелья Забвения твой дух; хотел сорвать на тебе свою злость. Разумеется, я ему отказал.
Ларссон нахмурился:
— Это плохо. Он может что-то заподозрить.
— Ни черта он не заподозрит. Среди Хозяев не принято предавать своих слуг, и Велиал воспринял мой отказ совершенно нормально, хотя и был раздосадован. Так что об этом не беспокойся. — Локи отложил в сторону папку, которую держал на коленях, и взял в руки другую, под номером шесть. — Кстати, я нашел то, что нам нужно. Десять лет назад…
— Да, знаю, — кивнул Ларссон. — Я читал о Небхет Аштой и ее дочери Таре.
— Вот как? — разочарованно протянул Локи, явно недовольный тем, что Ларссон его опередил. — А я так понял, что ты еще не разбирал записи.
— От начала до конца, разумеется, нет. Не было ни времени, ни желания. Тару я вычислил логическим путем. Прикинул, что девочке не больше девяти, иначе бы Велиал отправил ее в школу вместе с Герти, для пущей верности. С другой стороны, и моложе она быть не может — ведь тогда ее не примут и на следующий учебный год.
— И в самом деле, — согласился Локи. — А я ограничился лишь нижним возрастным пределом. До первого твоего аргумента не додумался, хотя он очевиден.
— В записях сказано, — продолжал Ларссон, — что Тара с супругами Вольц живут на Фрисланде. Я смотрел по карте — это недалеко.
— Скорее всего, там их уже нет, — заметил Локи. — Они наверняка переехали.
— Ты успел навести справки? — удивился Ларссон.
— В этом не было необходимости. Все здесь. — Он постучал пальцами по папке. — Я прочитал эти мемуары от корки до корки. В предпоследней главе вскользь упомянуто, что Велиал собирается назначить Герберта Вольца смотрителем инфернального туннеля на Эрендале. По всей видимости, это назначение состоялось уже после смерти Мак-Грегора.
«Ценная информация, — подумал Ларссон. — Де Каэрдену скажу, что сам это вычитал…»
— Эрендаль, — повторил он вслух. — Что-то знакомое.
— Одна из самых густонаселенных Граней архипелага, — подсказал Локи. — Если не ошибаюсь, пятая по значимости. Примерно неделя пути отсюда.
— А куда ведет тамошний туннель?
— Понятия не имею. В записях Мак-Грегора об этом нет ни слова, а сам я прежде не слышал об эрендальском туннеле. Вообще-то Хозяева должны ставить друг друга в известность о новых туннелях, но Велиал часто пренебрегает этим правилом.
— Значит, — подытожил Ларссон, — буду искать Тару на Эрендале. Но сначала все же заеду на Фрисланд, а вдруг Велиал передумал, и Вольцы по-прежнему живут там.
— Только будь осторожен, — предупредил Локи. — Слуги Велиала рыщут повсюду. Думаю, лучше выждать — пусть он решит, что ты убрался из Торнинского архипелага. В конце концов, девчонка сможет попасть в школу не раньше января, когда начнется новый учебный год. А за это время мы придумаем сотню способов, как разделаться с ней.
Ларссон решительно покачал головой:
— Нет, я не стану ее убивать. Она же еще ребенок.
— Детеныш Велиала, — уточнил Локи.
— Пусть так. Но все равно ребенок.
Локи внимательно посмотрел на него:
— И что же тогда с ней делать?
— Что-нибудь придумаю, — твердо сказал Ларссон. — Но обойдусь без детоубийства.
