– А чего ты ожидал, Гаррет? Фанфар?! – не переставал возмущаться Кли-кли, и его писклявые вопли разносились по всей округе.

Маленький зеленый гоблин довольно болезненно реагировал, когда я начинал критиковать леса Заграбы. Стоило мне раскрыть рот и выразить недовольство даже самым дохленьким цветочком, как королевский шут тут же бросался в яростную словесную перепалку, желая защитить свою родину.

– Да нет, просто я думал, что Заграба немного другая, – миролюбиво ответил я ему, уже жалея, что затеял этот разговор.

– А какой она, по-твоему, должна быть? – тут же спросил меня Кли-кли.

– Ну не знаю... – задумчиво протянул я, лишь бы только избавиться от надоедливого гоблина.

– Раз не знаешь, чего же ты тогда мне голову морочишь? – Голубоглазый шут в раздражении пнул кочку, так некстати подвернувшуюся ему под ногу. То ему не так! Это ему не так! Кому ты только такой достанешься?! Что ты хотел лицезреть здесь своим прекрасным и наивным взором? Величественные деревья в девяносто ярдов высотой? Или ручьи с кровью и обуров под каждым кустом? Прости, этого здесь нет. Заграба – лес, а не собрание детских сказок!

– Я это уже понял, – примиряюще кивнул я.

– Понял он, ха! – Кли-кли жаждал крови.

– Кли-кли, веди себя потише, – не оборачиваясь, попросил идущий впереди гоблина Угорь.

Кли-кли обиженно посмотрел на высокого смуглого жителя Гаррака, надулся, замолчал, и в следующие два часа из него невозможно было вытянуть ни словечка.

Мы шли по Заграбе уже пятый день. Да, да, понимаю, как это должно выглядеть в ваших глазах: девять ненормальных, среди которых два темных эльфа, один гоблин, один широкоплечий карлик, один сварливый бородатый гном, один хмурый рыцарь, двое воинов и парень явно воровской наружности, шествуют меж елок и вопят во всю глотку. Почему вопят? Потому что психи. Почему психи? Потому что ни один нормальный ни за какие деньги не сунется в Страну лесов, тем более на территорию орков, славящихся на всю Сиалу "горячим гостеприимством" к чужакам. На самом деле мы не такие уж ненормальные (по крайней мере за себя я отвечаю). Просто сунуться в Заграбу нас заставила очень большая необходимость, имя которой – Рог Радуги. Вы спросите, какой тьмы нам понадобилась какая-то проклятая дудка? Что ж, охотно отвечу: будь моя воля, я ни за какие деньги не полез бы за Рогом в могильники Храд Спайна. Но я человек подневольный, на мне висит Заказ, и к середине зимы я должен притащить Рог Ордену магов в славный город Авендум, иначе всему королевству настанет большой и полный привет. Рог Радуги, по глупости запрятанный магами прошлого в самую глубину Костяных дворцов, сдерживает парня по имени Неназываемый, что уже лет пятьсот точит зуб на наше королевство. Теперь сила Рога слабеет, и уже к марту можно ожидать колдуна вместе с силищей всех Безлюдных земель к нам в гости. Естественно, Неназываемого с распростертыми объятиями здесь никто не ждет, и поэтому Ордену магов позарез нужен Рог, дабы прогнать врага обратно в ледяную пустыню. Это так, краткая справка для тех, кто ломает голову, что мы делаем в Заграбе. Достаем Рог, спасаем мир и занимаемся другой бесполезной и совершенно дурацкой ерундой. Глупо? Что ж, склонен с вами согласиться. Я и сам каждое утро просыпаюсь с этой мыслью, но меня отчего-то никто не желает слушать. Ни Миралисса, ни тем более Алистан Маркауз. Но тут я сам виноват связался с Заказом, который невозможно расторгнуть. Теперь приходится пыхтеть, бегать, кричать и постоянно вылезать из кучи... неприятностей. Впрочем, есть и хорошие стороны Заказа – после выполнения работы я получу пятьдесят тысяч золотом и королевское помилование... Вот только я что-то не слышал, чтобы покойники нуждались в деньгах и помиловании. Обычно мертвецам требуется глубокая могилка и надгробный камень. К чему я все это говорю? А к тому, что все, что происходило с нашим отрядом во время путиот Авендума до Заграбы, – ласковые весенние цветочки. А вот в Заграбе и тем более в Храд Спайне начнутся горькие ягодки. Я не питаю иллюзий (разве что чуть-чуть) по поводу успеха нашей миссии.

– Гаррет, ты опять занимаешься ерундой? – Голосок Кли-кли отвлек меня от мрачных раздумий.

– Заниматься ерундой – твоя работа. Я вор, а не королевский дурак, мрачно ответил я маленькому пакостнику.

– Не повезло, – ухмыльнулся тот. – Был бы шутом, не подставился и не получил бы от короля теперешний Заказ. Сидел бы дома, попивал пивко...

У меня возникло стойкое желание отвесить зеленому негодяю пинка, но он, как видно, читал мои мысли и живенько юркнул за Угря. Пришлось отложить расправу на потом.

В тот самый момент, когда мы вступили в Заграбу, Миралисса задала отряду бешеный темп, и к концу первого дня я едва не помер. На ночлег мы остановились на какой-то лесной полянке, и я начал подумывать, что на следующее утро уж точно не встану. Если всем остальным так нравится идти через лес – это их полное право, а я лучше полежу на травке и отдохну. Или пусть, коли охота, тащат меня на закорках, потому как, клянусь Саготом, сил для лесных прогулок у меня не осталось.

Утро следующего дня действительно выдалось тяжелым. Пришлось пересилить себя и, сжав зубы, топать, топать и топать. Но к обеду я как-то втянулся в этот размеренный, но быстрый темп и еще через день почти перестал замечать усталость. У меня даже закралось подозрение, что эльфийка подмешивает в котелок что-то из своих магических запасов, чтобы мы легче переносили дневные переходы.

С тех пор как мы вошли в леса Заграбы, костер разжигал Эграсса. Удивительно, но огонь, разведенный кузеном Миралиссы, почти не давал дыма. В первую ночь я немного нервничал – пламя могло привлечь к нам ненужное внимание, – но вечно осторожный эльф не очень-то беспокоился, а раз так, то и мне не стоило волноваться.

За те пять дней, что мы путешествовали по лесу, при всем моем скептическом отношении к Заграбе я повидал множество чудес. Мы шли звериными тропами, которые то появлялись, то вновь терялись в зарослях папоротника и колючей ежевики.

Мы проходили через густые рощи черного заграбского дуба, сосновые боры, лесные полянки и лужайки, залитые солнечным светом и заросшие лесными цветами. Перепрыгивали через журчащие ручьи с хрустальной водой. Лес тянулся и тянулся, лиги рощ, густых непролазных буреломов, которые приходилось обходить, теряя драгоценное время, десятки полян и болотистых низин в тех местах, где разливались запруженные неизвестными существами ручьи.

И ни следа орков. Лишь белки встречали нас гневными криками "чак-чак!" и подолгу провожали отряд, перепрыгивая с ветки на ветку и с дерева на дерево. Позавчера, часа три пролазив по поваленному весенней бурей лесу, мы вышли на прекрасную лесную поляну, заросшую цветами, от ярких красок которых рябило в глазах. Но стоило идущему впереди всех Эграссе сделать шаг, как поляна взорвалась яркой радугой и цветы взмыли в небо, превратившись в тысячу бабочек всех цветов и размеров. Кли-кли в силу своего природного любопытства попытался поймать хотя бы одну, но по самую макушку угодил в чью-то нору. Пока мы его оттуда доставали, потеряли массу времени. Гоблину влетело и от Миралиссы, и от графа Маркауза. Теперь Кли-кли старался не показываться им на глаза и шествовал в компании вашего скромного слуги.

Возле дубовой рощи, где звенел веселый ручей, гоняя кораблики упавших листьев, мы встретились с кабаном. Это был матерый секач, и на его спине вполне могло усидеть сразу два человека. Попади такая тварь на праздничный стол, и ее бы еле-еле съели две роты вусмерть голодных воинов.

Делер, как самый умный и проворный, мигом оказался на дереве. И это несмотря на то, что возле земли у дерева не было ветвей, по которым следовало взбираться всякому уважающему себя карлику. Секач посмотрел на нас черными злобными глазками, яростно хрюкнул и двинулся вперед. Но Миралиссе было достаточно сверкнуть желтыми глазами, выставить перед собой руку, чтобы кабан встал как вкопанный, а затем, виновато похрюкивая, удалился. Делер с высоты своего убежища глянул на эльфийку с нескрываемым уважением и спустился вниз. Халлас не преминул отметить, что все карлики трусы. Делер же в свою очередь сказал, что гномы просто слишком неловкие и не умеют лазить по деревьям, поэтому им и завидно. Крепкий карлик и худенький гном едва не затеяли очередной спор, и пришлось вмешиваться Угрю и фонарщику, чтобы оттащить вечных спорщиков друг от друга.

По лесу мы передвигались гуськом, следуя за Эграссой. Нашу маленькую колонну замыкал Алистан Маркауз. Рука графа не покидала рукояти любимого батарного меча, дубовый треугольный щит был заброшен за спину.

Передвижение гуськом, как сказал эльф, уже три раза спасало нам жизнь. Халлас с истинным гномьим упрямством возмутился и произнес, что все это ерунда и ему не очень приятно наблюдать у себя под носом задницу карлика. Эграсса на это лишь усмехнулся:

– Как только мне представится такая возможность, я с удовольствием продемонстрирую почтенному мастеру гному сюрпризы Заграбы.

Халлас встопорщил бороду, хмыкнул и в тон эльфу ответил, что с превеликим удовольствием посмотрит на сюрпризы.

Случай представился в скором времени. Эграсса ткнул подобранной с земли палкой перед собой, и земля обрушилась, представляя нашему взгляду глубокую волчью яму, дно которой было усажено кольями, словно спина какого-нибудь ежа.

– Вот и подумай, гном, что бы было, если бы ты шел не за мной, усмехнулся эльф, сверкнув для убедительности клыками.

Халлас озадаченно крякнул, стянул с башки шлем, почесал в затылке, но на попятный пошел, только когда эльф обезвредил при нем еще две ловушки скрытый в кустах самострел и огромное бревно, висящее высоко в листве дуба прямо над тропинкой. Рухни такая штука на тропу, и кто-то бы оказался попросту раздавленным.

– А кто поставил ловушки, Эграсса? – полюбопытствовал Фонарщик, перекладывая страшный двуручный меч с левого плеча на правое.

– Кто знает. – Эльф хитро улыбнулся и посмотрел на низкорослого человека. – Троп слишком много, чтобы проследить за всеми.

– Но ты-то ведь знаешь, где какая ловушка находится! – Мумр решил во что бы то ни стало добиться ответа на свой вопрос.

– Немного магии – вот и вся хитрость. – Смуглый эльф загадочно усмехнулся и поправил с'каш за спиной.

Понятное дело – темный не собирается делиться секретами своего народа с чужаками.

Однажды, после того как Кли-кли по грудь провалился в болото (ему приспичило отойти в кустики), на тропу перед нами вышел лось. Это был король лосей, размах его рогов оказался больше трех ярдов. Лось втянул носом воздух, безучастно поглядел на нас огромными бархатными глазами и, деловито переставляя длинные мощные ноги, скрылся в окружающем тропу ельнике. Кажется, в Заграбе просто нет маленьких животных. Что этот лось, что ранее встреченный кабан.

Халлас огорченно крякнул и пожалел, что не догадался прибить зверюгу.

– Вот мяса бы наелись!

На что Делер весело расхохотался и сказал, что весь разум гномов ушел в их бороды, иначе они бы догадались, что не стоит связываться со здоровенными чудовищами.

Целый день в ветвях деревьев чирикали, стрекотали и пели птицы. Дубы шептали нам перед сном колыбельную леса, а совы умиротворяюще ухали в ночной тишине. На четвертый день нашего путешествия Миралисса сказала, что надо прибавить ходу и теперь отряд будет идти еще и ночью. Кто-то тихонько застонал (вроде это был я), но, естественно, никто не обратил на это должного внимания.

На небе появилась полная луна, света в лесу оказалось предостаточно, да и эльфы, похоже, видели в темноте не хуже кошек. Теперь мы шли большую часть ночи и ложились спать в предрассветные часы, чтобы после полудня вновь начать продвижение к Храд Спайну.

Ночью я и узнал, что такое волшебство Заграбы. В это время суток лес преображался, превращаясь в дикий, чужой, таинственный, но на свой лад прекрасный мир. Темные ветви-руки дубов и кленов, загадочный шепот в кронах – то ли это шепчет листва, разбуженная ветром, то ли общаются между собой неведомые существа. Шепотки, попискивания, легкие смешки раздавались с деревьев, из кустов и высокой травы. Иногда за нами следили яркие искорки крохотных глаз. Зеленые, желтые, красные. Ночные жители леса наблюдали, переговаривались, но не спешили вылезать из своих норок нам навстречу.

– Кто это такие? – шепотом спросил я у Кли-кли.

– Ты об этих говорунах? Мой народ называет их лесными духами. У каждого дерева, куста, лесной поляны или ручья свой лесной дух. Не обращай на них внимания, они совершенно безобидны.

– Это так, мелочь. – Делер попробовал пальцем одно из лезвий своей секиры. – Видел бы ты, какие лесные духи в Дремлющем лесу! Вот от тех неизвестно чего ждать, а эти сидят тихонько, никого не трогают...

– Только зырят, – закончил за Делера Халлас.

– Во-во, – в кои-то веки согласился с гномом карлик.

Но духи – это еще не все, что было в ночной Заграбе. Однажды мы увидели, как в лесу горел воздух. Тысячи светлячков порхали меж деревьев, вспыхивая изумрудным, бирюзовым и алым. Кли-кли поймал с десяток этих безобидных созданий и посадил себе на плечи. Несколько минут гоблин светился, как какой-нибудь святоша из рассказов жрецов, затем светлячкам наскучило кататься на королевском шуте, и они упорхнули в яркий живой калейдоскоп своих собратьев.

Ночь была временем сов, бесшумно плывущих в лунном свете над лесными полянами. Птицы искали еду, вслушиваясь в звуки, раздающиеся из травы. Ночь была временем волков – мы несколько раз слышали их отдаленный вой. Ночь была временем существ, названия которых я не знал. Крики ночных птиц, больше похожие на хохот сумасшедшего, рев, уханье, чириканье, рычание. В ночи жили самые разнообразные существа, и не всегда они были добры к незваным гостям. Четырежды Эграсса и Миралисса уводили нас с тропинки, и мы, затаившись, пережидали опасность. Что нам угрожало и от чего мы прятались в придорожных кустах, эльфы объяснять не удосуживались. Но в такие моменты даже непоседливый гоблин и скандальный гном затихали и следовали всем эльфийским приказам.

Ночью Заграба была разноцветной. Яркой и сочной. Свежей изумрудной, нежной бирюзовой, льдисто-голубой, сладкой огненной, ядовитой салатовой. Всполохи холодного огня наполняли лес чарующей жизнью и сказкой. Радужными красками переливались светлячки, мерцала голубым гигантская сеть-паутина, пурпурным отливало тельце ее хозяина-паука (размерами паучище был с добрую тыкву), зеленым полыхали трухлявые пни, сине-оранжевым пульсировали прожилки на изумрудных шляпках гигантских грибов, под которыми вполне мог переждать дождь взрослый человек. Розовый огонь, отражаясь в воде, блуждал в ветвях приозерных ив. Холодное пламя бродячих огоньков, голубые искорки в кронах деревьев, мерцание глаз ночных духов, запах леса, трав, влажной земли, подгнившей листвы, еловых иголок, сосновой смолы, дубовых листьев, меда и свежести ручья. Что бы я там ни говорил Кли-кли днем, но дикая и ни с чем не сравнимая ночная красота лесов Заграбы меня потрясла. Но чаще всего ночами Заграба была почти черной, и в такое время нам приходилось идти в бледно-серебряном свете луны.

К вечеру пятого дня по узкой тропке, петляющей меж заросших мхом лиственниц, мы вышли к Золотому лесу.

– Слава богам! – Фонарщик с облегчением бросил свой мешок на землю. Кажись, добрались!

– Ты прав, Мумр, – ответила Миралисса. – Отсюда до Храд Спайна полтора дневных перехода.

От ее слов у меня ни с того ни с сего неприятно кольнуло в животе. Вот оно! Почти дошли! То, что два часа назад казалось мне таким далеким и недостижимым, теперь лежит от нас всего лишь в двух днях пути.

– Лес как лес. – Халлас презрительно покосился на деревья с золотистыми листьями. – Вечно Первые строят из себя избранных! Можно подумать, что и дерьмо у них из золота!

– Надеюсь, тебе не представится возможности спросить их об этом, Халлас, – нехорошо усмехнулся Угорь. – Орки не склонны отвечать на такие вопросы.

– Идемте, надо продолжать путь. – Милорд Алистан снял сапог, вытряхнул из него попавший туда камешек и снова натянул обувку на ногу.

Золотой лес назвали так оттого, что кроме других деревьев, самых обычных, здесь росли златолисты. Это были величественные гиганты с темно-оранжевыми стволами и широкими листьями, будто бы отлитыми из червонного золота. Златолисты росли только здесь, в Золотом лесу, и древесина их очень ценилась во всех Северных землях, не говоря уже о таких странах, как обе Империи и Султанат. Если орки ловили дровосека, срубившего златолист, то поначалу отрубали ему руки его же топором, а затем делали и уж вовсе ужасные вещи.

– Ты бы видел, Гаррет, как красив Золотой лес осенью! разглагольствовал Кли-кли.

– Ты здесь бывал раньше? – спросил у шута Делер.

Кли-кли с театральным презрением посмотрел на карлика:

– К сведению некоторых, Золотой лес – это моя родина. Он тянется аж до самых Гор карликов – это вся восточная Заграба, так что нечего удивляться, что я знаю, как он выглядит осенью.

– Сейчас, кстати, уже осень, – поддел я гоблина.

– Начало сентября. – Шут презрительно фыркнул. – Вот погоди, начнется октябрь...

– К началу октября мне хотелось бы оказаться как можно дальше от Заграбы.

– Темнота-а-а! – обиделся Кли-кли.

– А далеко отсюда до твоего дома? – поинтересовался Фонарщик, машинально поглаживая свежий шрам на лбу (память, оставленная орочьим ятаганом).

– В гости собрался? – Кли-кли весело хихикнул. – Тогда тебе предстоит идти еще недельки три, пока не доберешься до центра территорий орков. Оттуда еще две недели до самой глухой чащобы леса, а дальше уж как судьба направит, может, и сможешь отыскать гоблинов, конечно, если они захотят, чтобы их нашли. Орки приучили нас к осторожности, да и вы, люди, в прошлом любили на нас поохотиться со славными собачками.

Тут Кли-кли прав – гоблинам сильно досталось в былые времена от людей, решивших, что маленькие зеленые создания – ужасные чудовища. Пока разобрались что к чему, от некогда большого народца осталось всего лишь несколько племен.

– А все же интересна история этого леса. Правда, что именно здесь впервые появились и эльфы и орки?

– Правда, – хихикнул Кли-кли. – И тут же вцепились друг другу в глотку. У эльфов вроде даже песенка есть об этом. "Сказка о золоте" называется.

– "Легенда о мягком золоте", Кли-кли, ты все перепутал, – поправил гоблина Эграсса, слышавший наш разговор.

– А, какая разница! – беспечно отмахнулся Кли-кли. – Сказка, легенда... Все равно мира в Заграбе не будет, пока жив хотя бы один орк.

– Эграсса, – попросил эльфа Мумр. – Не споешь нам эту легенду?

– Спою. На привал остановимся, и спою.

– Запрещенные песни решил петь, кузен, – хмыкнула Миралисса, срывая с ближайшего дерева золотисто-красный лист и разминая его пальцами.

– А почему она запрещенная? – тут же пристал к Миралиссе Кли-кли.

– Она не то чтобы запрещенная, просто петь ее в приличном эльфийском обществе считается верхом неуважения к окружающим. А так поют – в основном бунтующая молодежь, правда, по углам, чтобы не позорить честь предков.

– Что же там такого плохого? – вопросительно приподнял бровь Угорь.

– Эльфы там выставлены не в самом лучшем свете, Угорь, – ни с того ни с сего отозвался ранее молчавший милорд Алистан Маркауз. – А орки представлены благородными белыми овечками. Спорю на половину своих земель, что эту песню придумали люди.

– Милорд ошибается, песню сочинил эльф, очень давно. Вы ее слышали, милорд? – Эграсса, казалось, удивился тому, что Алистан знает об этой песне.

– Да, еще в молодости, я слышал ее от одного из ваших светлых собратьев.

– Эти могут. – Темный эльф поправил серебристый обруч у себя на голове. – Наши сородичи отказались от магии предков, так что не стоит удивляться тому, что они поют такие песни чужакам.

– Но и ты обещал нам спеть! – поддел Эграссу Кли-кли.

– Я другое дело! – гордо отрезал эльф.

Что бы ни говорили темные другим, но отношения между ними и светлыми родичами были не такими уж и безоблачными.

Мы шли еще часа три, прежде чем эльф скомандовал привал. Отряд остановился на поляне, заросшей мелкими лесными ромашками. Из-за белизны цветов казалось, что выпал снег. Осень была не властна над Страной Лесов. По крайней мере пока. Оттого здесь можно было встретить и бабочек и летние цветы.

На окраине полянки меж корней кряжистого граба журчал ручеек, так что в воде у нас недостатка не было.

– Сегодняшней ночью останемся здесь, – решительно сказала Миралисса.

Алистан кивнул. С тех пор как мы вошли в лес, он полностью снял с себя командование и во всем подчинялся Миралиссе и Эграссе. В чем милорду Крысе не откажешь, так это в мозгах. Граф прекрасно понимал, что эльфы о лесе знают намного больше, чем он, и стоит прислушаться к их словам и предложениям. То бишь выпустить, когда это надо, бразды правления из своих рук.

– Эграсса, ты обещал нам песенку, – напомнил эльфу после ужина Кли-кли.

– Давайте лучше спать, – зевнул Халлас. – Ночь на дворе.

Гном любил лишь песни своего народа. Нечто вроде "Молота по топору" или "Песни безумных рудокопов". Все остальное ему было абсолютно неинтересно.

– Ничего подобного! – отчаянно запротестовал гоблин.

– Халлас, тебе еще на часах сегодняшней ночью стоять, – напомнил гному Угорь. – Так что не укладывайся, все равно выспаться не удастся.

– А вот и нет! Первая стража твоя и Фонарщика, а мы с Делером заступаем только во вторую половину ночи, так что успею.

Халлас завалился на бок и тут же, не обращая внимания на других, захрапел.

– Так мы услышим песню? – полюбопытствовал Мумр, которому Миралисса только что закончила снимать швы со лба.

Благодаря шаманству эльфийки вместо грубого и уродливого шрама, напоминающего о страшной ране, через лоб Фонарщика проходил едва видимый розоватый рубчик.

– Услышите, я же обещал, – ответил Эграсса. – Просто для этой песни требуется музыка.

– Дык какие проблемы-то? У меня ведь дудка имеется! – Фонарщик полез в мешок за дудочкой.

– Боюсь, что для этой песни нужна музыка понежнее, – отказался от предложения Мумра эльф. – Да и шума от дудки много. Я сейчас.

Эграсса легко встал с травы, подошел к своему мешку и выудил из него дощечку размером не больше ладони. На дощечке были натянуты тонкие и едва видимые в темноте серебристые струны.

– Что это? – с интересом спросил Делер.

– Г'дал, – ответила на вопрос карлика Миралисса. – Эграсса любит поиграть на нем на досуге.

Эграсса любит поиграть? Вот уж чего не знал, того не знал! По крайней мере не замечал за эльфом такой странности во время нашего путешествия.

Грубые пальцы темного неожиданно ловко пробежали по тоненьким струнам, и странный инструмент издал тихий певучий звук. Эграсса продолжал волновать струны, и уснувшую поляну наводнила мелодия.

– Учтите, что петь эту легенду надо на орочьем. Сейчас она будет не такой прекрасной, – предупредил нас Эграсса и запел:

Златые стрелы у эльфов в чести,

Оркам бронза милей,

Лес Золотой и Черный лес,

Холодная песнь ветвей.

Эльфы пришли во главе с Королем,

Орков привел Аргад,

И друг против друга, глаза – в глаза,

Рука с Королем стоят.

"Это наш лес, – сказал Король,

Идите назад, друзья,

Шкура орка не станет целей,

Если в шкуре стрела!"

"Слова не заменят тебе бойцов,

Ответил ему Рука,

Моих две тыщи, а твой – двухсот

Не наберет отряд!

Закалка клинков решает судьбу,

Бронза пусть правит бал!

Возьмем мы добычу, наш лес отберем,

Золото – мягкий металл!"

Элдониэсса, эльфийский Король,

Долго и странно молчал,

Потом улыбнулся Король врагу

И показал колчан.

"А где же стрелы, – спросил Аргад,

Ужель ты сдаешься нам?"

Король рассмеялся: "Мечтай, Рука!

Горе твоим мечтам!

Ты слышишь, Аргад, трубят рога?

Пыль взбивает сапог,

То люди идут, доспехи надев,

Ваш наступает срок!

Вы любите бронзу? Она прочна

Ты правду, Рука, сказал...

Но золото лучше. Я злато стрел

На силу людей поменял".

Стояли орки, подняв щиты,

Плотнее сомкнули строй,

Молчал Рука, потемнев лицом,

Да усмехался Король.

"Ты глупый эльф. – Аргада слова

Ударом меча разят.

Ты, верно, решил, что, расправившись с нами,

Люди тебя пощадят?!"

... Ревела ярость, гремел металл,

Клинок находил клинок...

Аргад, получивший двенадцать ран,

Упал. И подняться не смог.

Над ним склонился эльфийский Король:

"Рука, ты чего замолчал?"

"Спасибо, Король, хорошо лежать,

Золото – мягкий металл.

Скажу немного, а смерть добавит

Цену моим словам.

Пускай ты слаб, а враг силен

Свой дом защищай лучше сам!"

Закончив речь, глаза распахнул...

И замер – забыв дышать.

"Прощай, Рука орков, – сказал Король,

Но как же тебя понимать?"

"Тяжелая битва, – сказал человек,

Я много своих потерял,

Орки упорны, а бронзу рубит,

Увы, не всякий металл".

"Мы благодарны, – ответил Король,

Мы не забудем услуг..."

"Для вас мы слуги? – спросил человек,

Ответь мне, эльфийский друг!

Наемник хорош, коль надо искать

Добычу и где-то там...

Когда он рядом, собаке и то

Больший почет воздан!

Вам заплатили! И мы дрались!

Так что же хотите вы?

Еще одной платы? Ну что ж, вот вам!

Мы не настолько скупы!"

Тогда улыбнулся солдат-человек,

С усмешкой он эльфу сказал:

"Не надо платы. Мы все возьмем.

Золото – мягкий металл".

(Стихи Вячеслава Доронина)

Эграсса умел петь, песня лилась тихо и красиво. Слова бежали, когда кипела далекая битва, струны плакали, когда умирал Рука орков, оставляя родичу-эльфу и кровному врагу последний совет.

Г'дал эльфа издал последний жалобный аккорд, и над поляной повисла гнетущая тишина.

– Красивая легенда, – наконец вздохнул Делер.

– Неудивительно, что эльфы не очень-то любят эту песню. Милорд Алистан прав: ваша раса выставлена не в самом лучшем свете, – изрек Мумр.

– Зато орки слишком уж благородны, – с презрительной миной ответила Миралисса.

– "Не в самом лучшем свете...", "слишком благородны...", – протянул Кли-кли. – Это всего лишь глупая песня, на самом деле ничего подобного не было!

– С чего это ты решил, что этого не было? – Делер растянулся на своем походном одеяле и широко зевнул.

– С того, что это всего лишь легенда, Делер. Легенда, в которой нет ни капли правды. Когда в Золотом лесу появились эльфы, никаких разговоров не было. Орки сразу полезли в драку. И уж точно никто друг другу не говорил "друзья".

– Но Элдониэсса был. Он первый и последний Единый Король нашего народа. – Миралисса немножечко остудила воинственный пыл Кли-кли. – Его дети создали Дома эльфов.

– А Аргад жил на восемьсот лет позже и, помнится, едва не дошел до Листвы, вы еле-еле отбросили его армию на самом рубеже Черного леса, хмыкнул гоблин. – А люди на Сиале появились через тысячу семьсот лет после описываемых событий, так что Элдониэсса, Аргад и человек никак не могли встретиться друг с другом. И эльфы отнюдь не такие идиоты, чтобы делать наконечники для стрел из золота. Это не больше чем легенда, треш Миралисса.

– Но признайся, Кли-кли, красивая, – сказал я.

– Красивая, – благосклонно кивнул маленький шут. – А еще очень поучительная.

– Поучительная? Чему же она учит, гоблин? – Алистан Маркауз поворошил палкой костер.

– Тому, что не стоит полагаться и доверять людям, иначе можно потерять свой дом навсегда, – ответил гоблин.

Никто не стал спорить и возражать. На этот раз королевский дурак был абсолютно прав: дай нам волю, и мы перебьем всех врагов, потом друзей, а затем и друг друга.

Ночью ко мне вновь пришли кошмары, и в какой-то момент, когда мешанина снов переполнила голову, я открыл глаза. Уже наступило утро, но все еще спали, если не считать Фонарщика. Халлас и Делер дрыхли, переложив свои обязанности на плечи безотказного Мумра. Заметив, что я проснулся, воин молча кивнул. Я немного полежал, удивляясь тому, что Миралисса не торопится вставать сама и будить других. Эльфийка решила дать отдых отряду перед последним рывком к Храд Спайну? Вполне вероятно.

Откуда-то с края поляны доносилось тихое мурлыканье Кли-кли. Гоблин бродил возле самого леса и напевал незатейливую песенку. Выходит, не только мне одному не спится.

– Чего поешь? – спросил я, подойдя к Кли-кли. – Сейчас всех перебудишь.

– Я тихонько. Землянички хочешь? – Кли-кли протянул мне шляпу Делера, доверху наполненную отборной земляникой.

– А Делер знает, что ты таким образом используешь его любимую шляпу? скептически спросил я у гоблина, но предложенную землянику взял. От ягод шел изумительный дух, и я просто не смог устоять.

– Ты думаешь, наш карлик может расстроиться? – задумчиво пожевал губами Кли-кли, бросив быстрый взгляд в сторону спящего Делера.

– Какой ты проницательный, Кли-кли, – хмыкнул я и взял из шляпы еще горсть земляники.

– Ты опять стонал во сне, Танцующий. Плохие сны?

– Наверное. – Я небрежно пожал плечами. – По счастью, последнее время я почти не помню своих снов.

– Мне это не нравится, – поморщился гоблин. – Кто-то не хочет, чтобы ты видел сны.

– И кто же этот кто-то?

– Хозяин, например. Или его служанка – Лафреса.

– Умеешь ты радовать друзей, – сказал я Кли-кли. – Пойдем, разожжем костер, пока все спят.

– Давай иди. Я сейчас землянику доем и принесу делеровскую шляпу обратно.

– М-м-м... Кли-кли, ты разве не видишь, что внутри шляпа окрашена соком? Ты же половину земляники подавил!

– М-дя? Об этом я как-то не подумал. – Гоблин задумчиво оглядел дело рук своих. – Просто давленая земляника, по-моему, капельку вкуснее, чем обычная. Может, мне шляпу в ручье постирать?

– Лучше не надо, сделаешь только хуже, – сказал я ему и пошел обратно.

Кли-кли как маленький, будто не знает, что Делер теперь будет орать целый день по поводу безнадежно изгаженной шляпы! Да еще шут про Хозяина с Лафресой так некстати вспомнил. Хозяин тот еще злыдень, он устраивает нам прелестную жизнь с самого начала путешествия, но кто он такой, мы так и не узнали. Но сволочь он всесильная и злопамятная и силенками может поспорить с кем-нибудь из богов. Но, как видно, просто прихлопнуть нас ладошкой парень не хочет, поэтому изгаляется, как может, а когда мы портим его очередной каверзный план, он нисколечко не расстраивается, а в сжатые сроки придумывает новый, еще краше и опаснее. Хозяин, как и Неназываемый, не шибко хочет, чтобы мы добыли Рог Радуги из могильников. И если для Неназываемого это вопрос жизни и смерти, то для Хозяина (как я думаю) очередной каприз.

Лафреса же является служанкой Хозяина, и хоть она и выглядит двадцатилетней, ей уже несколько сотен лет, по крайней мере, так было в одном моем сне (да, да, представьте себе, в последнее время я обладаю такой нехорошей особенностью, как видение пророческих снов) А еще Лафреса самая сильная на моей памяти шаманка (или шаманша?), намного сильнее Миралиссы. Служанка Хозяина владеет запретной магией – Кронк-а-Мором, с помощью которой она даже умудрилась убить двоих наших, когда мы оставили ее с носом и украли ключ. И если честно...

– Смотри под ноги, дылда! – рявкнули басом откуда-то снизу.

Я со страху едва не научился летать. Во всяком случае, подпрыгнул я знатно.

– Много всего я в жизни видел, но чтобы дылды так подскакивали никогда! Эй! Куда смотришь, идиот? Вниз смотри! Вниз!

Вроде голос никакой опасности не представлял... Я послушно посмотрел вниз.

На земле сидело существо, больше всего похожее на странную помесь кузнечика, стрекозы и козла. Да-да. Ноги у этого маленького существа были как у кузнечика, голова и туловище козлиные, а прозрачные сетчатые крылья достались в наследство от крупной стрекозы. Все туловище раскрашено желто-черными полосами. Одним словом, возле моих ног сидел не кто иной, как самый настоящий сказочный стрекозел. Размерами существо было не больше ладони.

– Ну, долго ты еще будешь на меня глазеть? – раздался тот же самый голос.

Только тогда я заметил, что на шее стрекозла сидит человечек размером с мой мизинец. Золотые кудряшки, плаксивые черты лица, бархатный лиловый костюмчик, маленький лук. На меня это существо смотрело с изрядной долей раздражения.

– Флини! – ахнул я.

– Какая проницательность, выпей мою кровь лесные духи! Ты всегда такой умный или только по утрам? Быстро веди меня к эльфийке!

– Какой эльфийке? – опешил я от наглости мелюзги. Стрекозел взмыл в воздухе и завис передо мной, мельтеша крыльями. Флини на его шее неприязненно посмотрел на меня:

– Все дылды такие тупые или ты один такой несчастный на мою голову выискался? Треш Миралисса из дома Черной луны. Знаешь такую?!

– Да.

– Так не спи и проводи меня к ней, идиот! – заорал на меня флини.

– Что за шум? – К нам незаметно подошел Кли-кли. – А, флини приперся!

– Я тебе покажу "приперся", зеленый! – возмутился флини.

– Зеленый, говоришь? – Кли-кли опасно прищурился. – А ну заткни рот, мелочь золотоволосая, иначе худо будет!

– Да ладно, что ты взъелся? – сразу пошел на попятную флини. – Я же знакомлюсь!

– Вот и познакомились. Так зачем ты приперся? – Кли-кли специально выделил последнее слово, но флини сделал вид, что не услышал оскорбления, и пропел:

– Сообщение. Информация. Новости.

– Так иди и передавай, вон эльфы уже встали!

– Нужно, чтобы меня представили, сам знаешь, обычаи. – Флини недовольно скривился, будто ему в рот напихали кислого крыжовника.

– Да уж знаю, – вздохнул Кли-кли. – Все вы стрекозлиным молоком мазаны! Идем, что ли?

Стрекозел загудел крыльями и полетел рядом с плечом гоблина. Я шествовал за ними в качестве почетного эскорта

– Леди Миралисса, позвольте представить вам флини. как тебя там, мелкий?

– Аарроо г'наа Шпок из ветви Хрустальной Росы, дубина, – прошипел, растягивая губы в улыбке, флини.

– Аарроо г'наа Шпока из ветви Хрустальной Капли...

– Росы, бестолочь! – раздраженно зашипел флини.

– А, какая разница? – Кли-кли отмахнулся от гудящего над ухом стрекозла. Но все же исправился и сказал: – Из ветви Хрустальной Росы.

– Я рада приветствовать брата из маленького народа возле своего костра. Что привело тебя сюда, Аарроо г'наа Шпок из ветви Хрустальной Росы? – приветливо кивнула флини Миралисса.

– Сообщение. Информация. Новости, – ответил церемониальной фразой Аарроо и посадил стрекозла на землю.

– Ты специально искал меня, или твои знания для любого темного?

– Специально. Глава дома Черной луны послал нескольких моих братьев, чтобы они искали вас, треш Миралисса, но посчастливилось только мне А все оттого, что я могу думаты

– Везет достойным, – серьезно ответила маленькому хвастуну эльфийка. Не желаешь отведать нашей пиши и выпить нашего вина?

– Охотно, – крякнул Аарроо и в предвкушении скорого пиршества потер маленькие ручки.

Эграсса уже позаботился о еде, и перед довольным флини появилась махонькая золотая тарелочка с кашей, приготовленной Халласом, и махонький кубок с душистым вином. Видать, эльф таскает эти миниатюрные вещицы специально для маленьких говорунов, путешествующих на стрекозлах.

Я тронул Кли-кли за локоть и отвел в сторону, чтобы, не дай Сагот, флини не услышал нашего разговора.

– Чего с этой мелюзгой так носятся? Не проще ли было вначале узнать, зачем он к нам пришел, а затем уже кормить?

– Ох Гаррет, – огорченно цокнул языком гоблин. – Конечно не проще! Это же флини! Им не надо прощать грубости, иначе эти летуны, сующие нос куда не попадя, сядут тебе на шею но и древние обычаи не стоит вот так просто нарушать. Было бы что-нибудь срочное или опасное, он бы нам обязательно сообщил, а раз дело терпит, то стоит придерживаться их дурацких правил. Сейчас слопает кашу и сам все расскажет. Ты лучше скажи спасибо, что его послали к нам с сообщением, иначе едой бы мы не отделались. Вольные флини обычно берут за информацию чем-нибудь более существенным, чем набитый живот. Давай вернемся, я хочу послушать, что скажет этот пустобрех.

Флини почти закончил трапезу. Ел этот мелкий парень со скоростью оголодавшего великана. Стрекозел заглядывал в тарелку через плечо флини и тоненько, просяще мекал Больше всего это меканье походило на писк несчастной тонущей мышки. Аарроо Как-Его-Там в который раз раздраженно отпихнул морду стрекозла в сторону.

– У вас больше ничего не осталось в том здоро-о-овом котелке? А то Флолидаль не отстанет от вас, пока его не накормят, – ворчливо проговорил флини, отхлебывая вино из кубка.

Эграсса взял деревянную ложку, зачерпнул из котелка, и стрекозел, загудев крыльями, упал на ложку с едой, словно голодный коршун на курицу.

Тем временем проснулся Халлас. Гном зевнул, увидел завтракающего флини, захлопнул рот, да так, что клацнули зубы, и принялся отчаянно протирать глаза. После этой поспешной процедуры Халлас вновь посмотрел на Аарроо, но тот, как и следовало ожидать, никуда не делся и, хмуро покосившись на удивленного Халласа, продолжил жевать.

– Странно, – задумчиво изрек гном и толкнул спящего Делера локтем в бок. – Эй, шляпа! Вроде мы вчера ничего не пили. Какого ж хрена мне мерешатся маленькие человечки?

Делер проснулся, покосился на Аарроо и изрек:

– Это флини, дятел бородатый!

– Какой к Неназываемому флини, Делер?! Флини только в сказках живут и не поедают кашу моего собственного приготовления!

– Гномы еще хуже людей, – недовольно изрек Аарроо, по всей видимости, обращаясь ко всем присутствующим на поляне. – Что до каши, милейший, то только из уважения к почтенной треш Миралиссе я не кидаю это варево вам в бороду В жизни не пробовал такой премерзопакостной дряни!

Гном поперхнулся от такой наглости и не нашелся что ответить

– Ну что же. – Отдуваясь, флини отодвинул от себя тарелку. – Все законы соблюдены

Аарроо свистнул, подозвал к себе стрекозла, залез к нему на шею, сделал над нами круг и, зависнув в воздухе, нараспев произнес:

– Сообщение. Треш Эдданрасса, глава дома Черной луны, шлет своей дочери Миралиссе привет и скорбное сообщение Треш Эдонтасса погиб в стычке с кланом Кровавых топоров. Там же погиб треш Эпевласса. Теперь треш Миралисса становится третьей в очереди за лиственной короной. Впереди только треш Меленасса и треш Эпилорсса. Треш Эдданрасса просит свою дочь как можно скорее вернуться домой, оставив все остальные дела. Сообщение завершено. Будете ли вы передавать ответ?

– Как это случилось? – резко спросила Миралисса.

– Сообщение завершено. Будете ли вы передавать ответ? – упрямо гнул свое флини.

– Ответ. Пока не завершится дело, которое доверил мне объединенный совет Домов в прошлом году, я домой не вернусь.

– Услышано, – важно кивнул флини, и стрекозел сделал над нами еще один круг.

– Прямо как стрекоза, – завистливо присвистнул Мумр, следя за полетом волшебного существа.

– Информация. Бесплатно, – между тем пропел флини и скривил рожицу. Видно, бесплатно он делать ничего не любил. – Из Красного урочища, что за городом Чу, исчезли все птицы. А также кабаны, лоси, медведи, волки и почти все лесные духи.

– Почему? – коротко спросил Эграсса.

– Кабы я знал, информация не была бы бесплатной, – раздраженно ответил Аарроо. – Мне об этом сказал дух большого пня, что живет в трех лигах пути от этого места. Он сам ничего не знал, но в последнее время маленькие жители стараются держаться подальше от тех мест. И молчат будто воды в рот набрали.

– Глупая информация. – Халлас в раздражении дернул себя за бороду.

– Какова каша, такова и информация! – обозлился флини, и его стрекозел гневно зажужжал. – Если гном будет дразниться, узнавайте новости от кого-нибудь другого! Пусть этот бородатый вам их и рассказывает!

– Заткнись, Халлас, – тут же сказал Угорь

– Прошу простить моего слугу, почтенный Аарроо г'наа Шпок из ветви Хрустальной Росы, – примиряюще произнесла Миралисса.

– Слугу? – беззвучно спросили губы гнома.

Делер показал Халласу кулак. Гном стал красным, как раскаленный лист металла в горне у кузнеца, но не произнес ни слова.

– Так-то лучше, – довольно ухмыльнулся флини, и стрекозел сделал над нашими головами третий круг.

– Мы будем проходить через это урочище, леди Миралисса? – между тем задал свой вопрос Алистан Маркауз.

– К сожалению, да. Это самый короткий путь

– Но есть и другие? – выделяя каждое слово, уточнил граф.

– Есть, но если мы пойдем через Красное урочище, то окажемся у Костяных дворцов уже к завтрашнему вечеру. На обходном пути мы потеряем пять-шесть дней. Да и дорога будет пролегать прямо по границе с обжитыми землями орков. Это слишком опасно.

– Не опасней, чем место, из которого исчезли все лесные духи, – не согласился с кузиной Эграсса.

– Мы рискнем, Эграсса. – Эльфийка сверкнула глазами.

– Ты старше в роду, тебе и решать. – Эльф поднял руки вверх, показывая, что не собирается с ней спорить.

– Новости. – Флини дождался окончания разговора и пропел: – Целых три штуки. Цена первой новости – пляска этого упрямого гнома.

– Что? – взревел Халлас. – Гномы ни для кого не танцуют!

– Значит, мне повезло вдвойне! – злорадно заржал флини. – Хотите узнать первую новость, пусть гном танцует. Не хотите – я полетел. С порученным заданием я уже справился пообщаюсь с вами только из чистой любезности.

– Ах ты, маленькая... – Гном вскочил и сжал кулаки. – Да я тебя вместе с твоим жужжащим вонючим козлом сейчас так пну!

– Он будет танцевать, – твердо сказал Алистан Маркауз.

– Что?! Да чтобы я...

– Это приказ, воин! Танцуй! – В голосе капитана гвардии зазвенела сталь.

– Танцуй, дружище. – Делер успокаивающе положил руку на плечо гнома. Ну подумаешь – танец для флини. Представь, что ты танцуешь для меня.

Это решило дело. Гном презрительно фыркнул:

– Чтобы гном танцевал для карлика? Я быстрее для флини станцую!

И станцевал. Вроде это был какой-то военный танец гномов. Во всяком случае, Халлас плясал с боевой мотыгой в руках, да и пляска больше напоминала бой, а не праздничный танец. Фонарщик наигрывал на дудке, помогая гному. Пожалуй, Золотой лес еще не видывал такого представления. Кли-кли весело хлопал в ладоши, Делер старался не лопнуть со смеху.

– Все! – сказал запыхавшийся гном.

– Вы, гномы, танцуете еще хуже, чем готовите, – безжалостно заявил флини.

Делер вовремя успел схватить Халласа и оттащил в сторону от греха подальше.

– Как насчет новости? – Миралисса несмотря ни на что старалась быть вежливой.

– Новость. В Золотом лесу видели людей. Они опережают вас на два дня. Больше двух десятков. Все вооружены. Одна женщина. Гербов на одежде не видел.

– Куда они направились?

– Шли к Красному урочищу. Два дня назад оно еще было спокойно.

– Готов прозакладывать душу, что это Балистан Паргайд со своими людьми, – нахмурился милорд Алистан.

– И Лафреса. Они будут возле входа намного раньше нас, – шмыгнул носом Кли-кли.

– Они оплошали с Ключом и решили устроить нам засаду у входа?

– Может быть, Гаррет, а может, и нет... – В глазах эльфийки застыло беспокойство. – Они могли рискнуть и попытаться взять самый сладкий кусок.

– Рог?

– Да. Если ты кому-нибудь расскажешь про наш разговор, я найду тебя, обратилась эльфийка к флини.

– Да уж понимаю, в эльфийские тайны лучше не лезть. Буду нем как могила, – недовольно буркнул флини.

– Никто из людей не был ранен? – спросил я у него.

– У одного не было левой кисти.

– Это они, – кивнул я.

Ну раз нет кисти, то это точно Бледный. Этот гад давно охотится за мной, а во время последней попытки отправить меня в свет Халлас отрубил ему руку, точнее левую кисть. Бледный работает на Влиятельного, или, как его называют слуги Хозяина, – Игрока. Игрок – какая-то большая шишка в Авендуме, и именно благодаря его "заботе" я едва не распрощался с жизнью. На данный момент Бледный состоит в свите Балистана Паргайда.

Граф Балистан Паргайд, если кто не знает, слуга Хозяина, и именно из его дома в Ранненге я спер Ключ, благодаря которому мы и надеемся проникнуть в самое сердце Храд Спайна. Этот самый Ключ Лафреса должна была самолично доставить Хозяину, а тут приключилась неприятность, имя которой Гаррет. Ключ я украл, но Балистан Паргайд вместе со своими людьми и Лафресой бросился за нами в погоню. Пока нам как-то удавалось водить их за нос, и им даже не помог судебный поединок. Мумр почикал бойца милорда Паргайда в капусту, а потом как-то все разом стихло. Балистан Паргайд с братией исчез. Мы даже головы ломали, решая, куда он делся. Разгадка пришла вместе с флини. Во время судебного поединка куда-то пропала Лафреса, а оказалось, что она сразу направилась к Храд Спайну, а по дороге ее догнал Балистан Паргайд. Понятное дело, Лафреса не боится войти в Заграбу (видать, надеется, что знание шаманства ее спасет). Да и выбора у нее просто нет: артефакт потерян и Посланник, поручивший ей доставить Ключ, очень расстроится, не говоря уже о Хозяине.

– Какова вторая новость? – Эграсса посмотрел на флини.

– Цена второй новости – щепотка сахара.

– У нас нет сахара, – злорадно сказал Халлас. – Мы не кондитеры. Может, мне еще раз перед тобой станцевать? Последние слова гнома прозвучали с вызовом.

– Нет уж! Второй раз мое сердце такого зрелища не выдержит! Что у вас есть на обмен?

Мы переглянулись. Тьма знает, что может заинтересовать носителя новостей.

– У меня есть конфета! – неожиданно воскликнул Кли-кли.

– Покажи, – подался вперед Аарроо.

Кли-кли торопливо порылся в многочисленных кармашках своей одежки и выудил оттуда изрядно помятую, но завернутую в яркую золотистую бумагу конфету. Видать, заначка еще с Авендума. Флини внимательно изучил ее и со скучающей рожей, будто он делал нам вселенское одолжение, изрек:

– Дрянь, конечно, но сойдет. Бросай на землю По-моему, он ломался, конфета ему понравилась. Флини опустил стрекозла прямо на брошенную конфету и стал привязывать ее к брюху своего ездового зверя.

– Новость. В Золотом лесу видели человека. Одет в серый плащ, лица не разглядели. Вооружен копьем. Идет быстро, почти не задерживаясь. В четырех часах полета от вас. Идет прямо сюда. Золотой лес на этой неделе будто медом намазан, все так и прут. Давно я не видал столько чужаков. Ах да! Связываться с ним не советую, древесные духи говорят, что он воин.

– Мы тоже не сапожники, – возмутился Делер.

– Когда древесные духи говорят, что человек воин, мы обычно к этому прислушиваемся, но дело ваше. Цена третьей новости – перстень вон того дылды с длинными усами. – Флини кивнул на Алистана Маркауза.

– Какой? – спросил граф.

– Ну уж точно не серебряный с твоим гербом, – язвительно сказал флини. – Вы, люди, слишком щепетильны в отношении этих родовых побрякушек. Просить их – большая глупость, все равно вы не отдадите. Мне по нраву вон тот, с красным рубином.

Алистан без всяких возражений снял с пальца перстень и положил его на землю. Флини довольно улыбнулся, и перстень, как и конфета, оказался под брюхом стрекозла.

– Стоит ли твоя новость этого перстня? – спросил я.

– Это уже вам решать, а не мне. Новость. Орки близко.

– Где? – Эграсса потянулся за луком.

– В развалинах города Чу. Их шестеро. Обычные разведчики. Вас не ждут. Просидят там еще дней пять.

– Откуда ты знаешь?

– Слышал, – заухмылялся флини. – Один из них попал в ловушку и пробил себе ногу, сейчас он в бреду, так что боеспособны только пятеро. Можете прикончить их, можете обойти.

– Мы примем к сведению твою информацию. Это все?

– Да, новостей больше нет, прощайте.

Стрекозел, гудя, поднялся в воздух и, касаясь брюхом ромашек, полетел к лесу. Нагружен зверек был отменно, я вообще удивляюсь, как ему удалось взлететь с таким весом.

– Флини очень любят разные перстни и кольца, Гаррет, – просветил меня Кли-кли.

– Учту.

– Мерзкая сволочь! – Халлас проводил улетевшего флини злым взглядом.

– Что ты хочешь от флини? – деланно удивился Кли-кли. – Они зарабатывают тем, что разносят новости.

– А не продаст ли он нас тому же отряду орков? Думаю, у Первых найдется чем расплатиться за информацию о нашем местонахождении. – Я не доверяю флини.

– Он бы сделал это, если бы Первые стали с ним разговаривать. Но они флини ни во что не ставят, а те слишком горды, чтобы терпеть к себе такое отношение.

– Собираемся! – Эграсса поднялся с земли. – У нас еще целый день до темноты и ночь в запасе. Сегодня мы должны пройти как можно больше.

– Что будем делать с орками?

Вопрос Мумра не праздный, где-то впереди Первые, пускай они нас и не ждут.

– Убьем. – Эграсса посмотрел на Миралиссу, и та кивнула. – Их всего пятеро. Конечно, можно обойти, но негоже оставлять у себя за спиной Первых.

– А что делать с тем парнем, что идет за нами? Давайте мы с Делером задержимся и зададим ему парочку вопросов!

– Халлас, у тебя ни ума, ни фантазии! – Карлик в разговоре с напарником не церемонился. – Тебе бы только мотыгой помахать! Флини же сказал, что тот тип опасен и от него следует держаться как можно дальше! И даже победив его, как мы потом найдем отряд, ты подумал? Или гномы с сегодняшнего утра способны бродить по лесам и не плутать?

– Это не сложнее, чем ходить по штольням, – буркнул Халлас.

– Я не хочу заблудиться в лесу и в один прекрасный день выйти к орочьему жилью, – отрезал Делер.

– Никто здесь не останется, – прервал спор гнома и карлика милорд Алистан. – Если этот человек хочет идти за нами, пусть идет. Если догонит и нападет, мы дадим ему бой. Меня больше заботит поджидающий нас возле Храд Спайна Балистан Паргайд с псами и это урочище.

– О Балистане мы позаботимся, когда доберемся до него, милорд. – Угорь уже собрал мешок.

– Урочища тоже не стоит так уж сильно опасаться. – Миралисса закинула с'каш себе за спину. – Лесные духи могли уйти из него из-за сотни причин. Будем надеяться на лучшее.

– И ожидать худшего, – тихонько буркнул я, но эльфийка, по-моему, все же меня услышала.

– Кли-кли. – Голос Делера был очень тихим, но взгляд карлика не предвещал гоблину ничего хорошего. – Что ты сделал с моей шляпой?

Гоблин счел за лучшее спрятаться за моей спиной. Всегда так напроказничает, а отдуваться Гаррету.