Глава 24
Почти честный бой

Если верить наскоро допрошенным пленным, в разгромленном у корчмы отряде насчитывалось немногим меньше полутора сотен демов. Если прибавить к ним уничтоженные шайки людоловов и потери в первом бою, то всего противник потерял около двух сотен воинов. Прибавить к этому оставшихся на озере и побережье – получится около трех с половиной или четырех. Итого: Трис мог взять с собой не более полутора сотен бойцов, но скорее – меньше, в районе сотни. Увы, точнее подсчитать невозможно.

Не такая уж серьезная цифра. Да, в Мальроке не закончили установку решетки на воротах, но даже малыми силами перешеек можно было легко оборонять от противника, не имеющего осадного оборудования.

Но все меняют слова пленных насчет вызванных тварей. Похоже, тех самых, которые гоняли мою команду по южным лесам. Сколько их? Неизвестно. Но даже тех, которых мы видели на берегу озера, достаточно, чтобы обеспечить защитникам Мальрока немало неприятностей. Мелким визгунам не нужны лестницы и осадные башни – они на любую стену легко вскарабкаются, да и пауки-носильщики в ловкости обезьянам фору дадут. Если хватит ума напасть с тыла, тайно, то легко откроют ворота остальным, и тогда замок обречен.

Пленники были уверены, что замок уже взят, но я отчаянно надеялся на обратное. Ведь если так – все кончено. У нас нет припасов кормить большое войско и нет возможности быстро отбить замок назад: вряд ли ворота оставят нараспашку. Разве что захватить струги с осадным припасом, причем не факт, что это получится, и нет гарантии, что он вообще там есть. Но иначе нам останется только рассыпаться по лесам, чтобы выжить. И тогда перестанем существовать как единое войско, а демы, сидя в Мальроке, легко нас уничтожат по частям.

А еще при таком раскладе мы теряем всех своих женщин, детей и стариков…

Нет, надо надеяться на лучшее. Стены Мальрока высоки и крепки, защитников хоть и мало, но среди них есть лучники, а стрел хватает. И про баллисту не стоит забывать, что на башне перешейка установлена.

И надо спешить. Мчаться как можно быстрее. Мы обязаны успеть.

Как я ни рвался назад, но сразу выступить не удалось. Войско после победы было дезорганизовано, дружно предавалось радости мародерства, и ни о чем другом большая часть бойцов не помышляла. Даже известие о хитром маневре демов не подействовало – все продолжали веселиться, считая, что круче нас теперь только яйца, а Трис со своей шайкой пусть подождет нас возле замка, куда можно неспешно направиться после рассвета.

Ну не с руки великим победителям суетиться.

Криками и тумаками собрали четыре более-менее боеспособные сотни. Остальных бросили заниматься зачисткой поля боя от тел и снятием с мели засевшей галеры. Неправильно, конечно, разделять силы, к тому же оставшихся сейчас может разгромить любой мало-мальски серьезный отряд. Но выбора нет, как и времени. Мы не можем до утра наводить порядок в этом бедламе.

Если выживу, всерьез займусь организацией костяка профессиональной армии. Чтобы не видеть больше этого козлиного стада. Но это дело далекого будущего – сейчас придется воевать тем, что есть.

Не успели мы удалиться на пару километров, как нас догнал полусотенный отряд рабов под предводительством Обамы. Элитные отморозки – не хотели пропустить резню и сумели организоваться для этого. Слишком велик их счет к рабовладельцам, чтобы удовлетвориться единичной победой.

Такие ребята нам пригодятся.

Марш по зимнему ночному лесу, проходящий по кривым тропам, – не самое приятное занятие. Народ устал, после боя на многих накатила апатия. В общем, как ни подгоняли людей, войско опасно растянулось. Не желая терять времени, я пошел вперед с отборной сотней и увязавшимися рабами – те тоже готовы были мчаться без привалов. Если отставшие и дальше будут плестись беременными черепахами, то между нами получится разрыв в полчаса, если не больше. Это когда до места доберемся.

А еще оставалась надежда на дружину – Арисата я послал в лесную деревню, чтобы взяли лошадей. Если подоспеют к месту схватки, у нас будет своя кавалерия – местность возле замка благоприятствует действиям конницы. Благо им не придется петлять по этим узким тропам – проскачут по тракту.

Добравшись до лагеря ополченцев, устраивавших завалы на реке, убедились, что мы на правильном пути. Трис побывал здесь несколько часов назад, с ходу атаковав самых слабых моих бойцов. Те, к счастью, не стали переть на рожон – разбежались кто куда, что помогло избежать полного разгрома. Демы, не отвлекаясь на преследование, оставили за собой почти четыре десятка тел, перепуганные иридиане и межгорцы только сейчас осмелились собраться, причем на том же месте, и обсуждали случившееся столь шумно, что не заметили нашего приближения. То, что они не выставили дозоров и не послали гонцов, вообще в голове не укладывалось.

Вот с такими кадрами приходится воевать против профессионалов…

Из леса мы выбрались темной ночью. Восток начал светлеть лишь при подходе к мосту. На снегу виднелись многочисленные следы врагов, но копыт кавалерии не наблюдалось – Арисат еще не подошел. Ждать его или идти дальше? Глупый вопрос – рядом крошечный гарнизон отбивается от тварей и демов, а мы, значит, будем прохлаждаться в отдалении? Если даже не устроим боя с ходу, то хотя бы заставим отказаться от штурма. А там попробуем протянуть время, дожидаясь основных сил и конницу. Рискованно, конечно, – сил не так уж много, но для защитников замка дорога каждая секунда.

Смутные дни остались в прошлом – после рассвета погань начнет себя чувствовать неуютно, а уж в полдень ее вряд ли получится в бой погнать. Небо сегодня смилостивилось – ни туч, ни облаков. Солнечно будет и морозно – как раз то, что нам надо.

Верхушки замковых башен я разглядел с первыми лучами рассвета. А когда дорога вывела за сплошную линию садов, увидел и стены. И россыпь темных точек на перешейке.

Очень многие не сдержались, и войско издало дружный вздох облегчения. Ворота были закрыты – замок стоял. Но подробный осмотр заставил нахмуриться – в Мальроке, похоже, дела совсем плохи.

Демы скучились у ворот, ничего не опасаясь, там же виднелись крупные фигурки каких-то тварей. Если защитники еще живы, то почему их не обстреливают? Лучники есть, стрел много. Или уже дошли до такого состояния, что нет сил оттягивать тетиву?

Или некому…

Без бинокля трудно разглядеть детали, но, похоже, врагам досталось. На снегу там и сям неподвижно застыли темные черточки тел, пара раненых, поддерживающих друг дружку, ковыляет подальше от ворот.

Вот они-то нас и заметили. Замахали руками, наверное, что-то закричали. Демы начали откатываться от стен, и только теперь я понял, чем они там занимались – рубили топорами ворота. Да уж, работенка не для ленивых. Им бы до вечера пришлось брешь пробивать, и то очень сильно сомневаюсь в успехе. Порядочные средневековые вояки предпочитали решать вопрос огнем – тоже долго, но с гарантией и не так опасно. Хотя и эти не надеются на сталь секир: в сторонке длинную лестницу сколачивают. Это гораздо хуже – с тяжелой пехотой пиратов такому гарнизону встречаться противопоказано.

Пользуясь моментом, я попытался оценить силы противника. Похоже, раздельные допросы пленных дали правильный результат – действительно не более ста тридцати, к тому же есть убитые и раненые. И тварей не так уж много – я лишь восемь копачей насчитал, правда, парочка очень приличных, не хуже того, с которым столкнулся впервые. И еще несколько помельче, но этих можно не опасаться – в отличие от первых дней пребывания в этом мире я на многие вещи теперь посматривал смелее. Страшный противник, если при расстройстве желудка ночью приснится, а на деле просто тупые живучие животные. Целые сутки толпой гоняли меня с товарищами по лесу и даже покалечить толком никого не сумели. Дилетанты от нечистой силы…

Демы, отойдя от замковых стен, выстроились в три шеренги, застыли. Позади их строя потерянно бродили твари, не обращая на нас внимания, – их больше привлекал замок.

Мы тоже остановились, выстроившись аналогично. Спешить некуда – чем дольше протянем резину, тем лучше. К нам вот-вот подойдет подкрепление, а демам на помощь рассчитывать не приходится.

Вдруг один из врагов вышел вперед, снял шлем, нацепил его на копье, поднял вверх, помахал. Смысл его действий был непонятен, но Тук громко прояснил:

– Свиноеды хотят о поединке договориться или даже о нескольких. А что – я не прочь хорошенько размяться перед дракой.

– Это демы – они не стоят поединка, – фыркнул Дирбз, покосившись в мою сторону.

– Ну поговорить-то можно, – не сдавался Тук. – Сэр страж говорил, что нам надо время протянуть до подхода Арисата или отставших. Вот пока разговор будем вести, появится дружина, а там и все остальные. Бой нам сейчас начинать не с руки: у них парочка крупных копачей, да и те, что помельче, не подарок – таких копьями не удержать.

– Правильно мыслишь, – кивнул я. – Стойте все – я сам схожу.

– Но меня-то хоть возьмете?! – взмолился горбун.

Подумав, я кивнул:

– Хорошо. Только оружия не выпускай из рук – я им не доверяю.

– И правильно делаете.

Мы сошлись на середине поля, разделяющего выстроившиеся отряды. И наши лучники, и их арбалетчики могли покончить со всеми несколькими залпами, но никто и не думал стрелять. Даже более того – метательное оружие держали подчеркнуто не наготове.

Демов было трое – два высоченных мечника в пластинчатых доспехах с огромными прямоугольными щитами и пухлый здоровяк в великолепных латах, украшенных серебром и бронзой, с фазаньим пером на отполированном до блеска шлеме. Глаза черные, острые, насмешливые, поглядывает с превосходством и с чем-то еще – будто знает что-то важное для меня, тайное, и кичится этим знанием.

– Трис? – уточнил я.

Кивнув, тот спросил в ответ:

– Страж Дан?

Тут уже кивать пришлось мне.

Странно, но, встретившись с вожаком демов, я почувствовал облегчение. Мой последний опыт поединков закончился плачевно – нарвавшись на тварь в человеческом облике, с трудом сумел победить, после чего умирал несколько бесконечно долгих месяцев. Сейчас, с новыми силами и знаниями, можно уже не бояться повторения той истории.

Все равно боюсь…

Но Трис – обычный человек, просто донельзя самоуверенный. Ничего – это мы легко исправим, когда настанет его время.

– Сэр страж, раз уж мы встретились, то не размяться ли нам перед боем? Ваш воин против моего. Можно парами или даже тройками. От вас и от меня собрать людей для организации ставок – солдаты это дело любят. Тут в стороне удобная ложбина есть для поединков, или можно прямо здесь – тоже открыто и ровно.

– Поединков не будет, – равнодушно произнес я.

– Но почему?! Неужели у вас нет приличных воинов?! – Последнее было высказано с подчеркнутой издевкой.

Тук не выдержал – вспылил:

– Засунь назад свой гнилой язык! Поединков не будет, потому что вы их не стоите! – Подумав немного, Тук, желая усилить эффект, добавил, что демы не могут рассчитывать на честный бой по причине того, что кушают свиней, причем это не самое унизительное из того, что они с ними проделывают.

Трис не обиделся. Осклабился, покачал головой:

– Не знаю как насчет воинов, но хамящее быдло у вас точно есть. Узнаю бакайца. Сэр страж, если вы противник поединков между нашими ребятами, то зачем вообще согласились на эту встречу?

Внешне я выглядел спокойным, но в голове работала исполинская вычислительная машина. Ведь чувствуется – Трис что-то мутит, скрывает, тянет. Тянет?! Да ведь он, как и я, пытается затянуть время, чего-то дожидаясь! А чего может дожидаться командир, столкнувшись с практически равным ему по численности и вооружению отрядом, к тому же имея с другой стороны непокоренный замок?! Только одного – изменения обстановки в свою пользу!

– Зачем пришел? Да потому что хотел кое о чем поговорить с уродом, держащим тварей на поводке.

Левая рука распрямилась выстрелившей плетью, с пяти шагов вбив в лицо ближайшего мечника пластину метательного ножа. Миг – и правая, отпустив Штучку, повторила то же самое со вторым. Волшебное оружие не успело упасть. Подхваченное, раскрыло лезвие, с размахом кинулось понизу вслед за стремительно откатывающимся противником. Трис не за красивые глаза командовал бандой головорезов – успел среагировать. Прикрылся щитом, уже замахивался длинным узким мечом – на вид из очень приличной стали.

Разогнавшаяся Штучка скользнула под нижним краем щита, взрезала штанину чуть выше голенища сапога. И двинулась дальше. Оружие на длинном древке – страшная вещь: им можно врезать как ничем другим. Если при аналогичной амплитуде движения руки острие меча смещается на полметра, то кончик клинка той же нагинаты может пройти полтора метра, два, а то и больше. Все от размеров зависит. И это при одинаковых затратах времени. То есть мы получаем огромный выигрыш в скорости и, следовательно, в поражающей способности. Правда, не всем дано так владеть этими непростыми смертоубийственными предметами.

Я умел.

Выражение «упал как подрубленный» к Трису применилось буквально: Штучка оставила его без ног. Прыгнув вперед, я повторил прием против устоявшего мечника. Не так эффективно, но тоже заставил упасть, после чего добил колющим ударом в шею. Тот не смог толком защититься – метательный нож рассек лоб, и кровь заливала глаза.

А вот не надо было забрало поднимать, идя на переговоры…

Тук, выкрикнув что-то злорадное, быстро завершил четвертование Триса – бакайцы его очень не любили, и упустить такого момента он не мог.

Третьему мечнику помощь не понадобилась – нож удачно пробил глазницу, убив его мгновенно.

– Еще поединщиков позовем? – возбужденно прокричал возбудившийся до идиотизма горбун.

– Щит хватай! Придурок! Сейчас начнется!

Времени возиться с застежками не было. Взмахом Штучки отрубив руку, я присел за выставленным щитом. Вовремя – в него тут же что-то с силой ударило, а следом лязгнул металл – болт срикошетил от лат Тука. Только после этого он последовал моему примеру и примостился рядом. Скорчившись за неширокой защитой, мы, зажмурившись, пережидали беглый обстрел.

Арбалетчики будто осатанели. Забыв про все остальное, лупили строго в нас, не обращая внимания ни на что другое. Наверное, обиделись сильно – мы ведь поступили крайне подло, нарушив один из незыблемых законов войны: нельзя трогать вождя, пришедшего на переговоры. Дистанция позволяла бить прицельно, но все же великовата для максимально эффективной стрельбы. В упор такое оружие может щит пробить – хоть болт наверняка засядет, но, если кольнет в руку, будет больно. Ничего подобного сейчас не происходило – хотя ударяло сурово, но терпимо.

Наши товарищи недолго любовались на происходящее. Уж не знаю, по команде или спонтанно, но помчались вперед – ведь предварительных приказов не было: я понятия не имел, как пройдут переговоры, делая ставку на приход Триса. Пехоту поддержали далекие крики пары десятков глоток – из садов показался авангард дружинной конницы.

Ну, теперь чья возьмет. Без роялей в виде китайских снарядов, без пороховых гранат, без управляемых тварей. Все по-честному.

Болты перестали барабанить по щитам – стрелки наконец поняли, что занятие это малоперспективное, и переключились на более интересные цели. Поздно – наши уже пересекли половину дистанции. Рискнув высунуться, я сочно выругался на причудливой смеси русских и бакайских экспрессивных слов – мой элитный отряд атаковал бешено несущейся толпой, позабыв про всякое подобие строя. И что самое странное – многоопытный Конфидус всячески форсировал процесс распада, криками подстрекая бежать как можно быстрее, не дожидаясь отстающих, и бить кого попало.

Ему, наверное, виднее, но что же мы будем делать, когда столкнемся с идеально ровными рядами тяжелой пехоты?!

Обернувшись в сторону демов, я увидел, что никакого ровного строя там нет и в помине. Погань, наверное, на солнце перегрелась или и впрямь без Триса озверела – ничем иным ее действий объяснить нельзя. Твари, до сих пор не обращавшие на нас ни малейшего внимания, вдруг встрепенулись и дружно рванули в сторону потенциальной дичи. На их пути оказалось войско пиратов, но это нечистых не остановило – они разорвали строй в нескольких местах, расшвыряв мешающих им людей в стороны. Более того – парочка тех самых копачей-переростков не стала мчаться дальше. Они с похвальным энтузиазмом начали истреблять своих союзников – против ударов этих великанов даже латы спасали далеко не всегда, особенно если в дело шла левая лапа.

Впоследствии пленные рассказали, что я был прав: именно Трис держал погань под контролем, и его скоропостижная кончина сняла тварей с поводка. Великое счастье демов, что некоторые в силу инерции приказа не стали бросаться на ближайшую добычу, а выбрали себе в противники нас, помчавшись кратчайшим путем, сквозь строй пиратов. Лишь парочка самых матерых занялась исключительно ими, но этого хватило. По сути, вместо того чтобы сражаться против людей, темные отбивались от своих ужасающих союзников, подарив нам немного времени. То, что епископ отдал авантюрный приказ мчаться в атаку со всех ног, добавило нам еще несколько секунд.

Мы использовали это время на разделку погани, сохранившей остатки соображения и покорности. Причем я в этом почти не участвовал. Опытные бойцы без суеты принимали тварей на два-три копья и удерживали, пока отрабатывали топорщики. Мне лишь пару раз дали взмахнуть Штучкой – и все, враги закончились. Нас ведь полторы сотни, а монстров единицы – слишком неравные силы.

Слева промчалась конница, разворачиваясь для удара с фланга. Хотя какой здесь может быть фланг – войско демов такая же неорганизованная толпа, как и мы. К тому же они до сих пор не сумели разобраться с неожиданно возникшей проблемой: с великим трудом свалили одного гиганта, но второй, весь утыканный копьями, продолжал резвиться.

Несколько демов успели развернуться, выставляя копья. Но это было столь же бесперспективно, как попытаться остановить пальцем разогнавшийся поезд. Боевой конь – дорогая игрушка, он ни погани не боится, ни строя копейного. Уж не знаю, как их дрессируют, но своих денег они стоят. Говорят, в исторической перспективе тяжелая пехота сильнее конницы. Хотел бы я, чтобы человек, это сказавший, оказался на месте втоптанных в мерзлую землю пиратов. Те даже поцарапать никого не успели – только что жили, существовали, пытались оказывать сопротивление. И вдруг – удар, падение и треск костей под копытами.

Дирбз, бежавший передо мной, кого-то рубанул, начал теснить, заходить слева – и тут же споткнулся об упавшее под ноги тело. Его противник не успел воспользоваться ситуацией – я ударил Штучкой издали, без замаха. Кирасы не пробил, но толкнул хорошо, заставил попятиться, выйти на край полосы конного удара, разрезающего войско противника на две половины. Через миг он с криком упал – проскакавший мимо дружинник полоснул его мечом.

Тук отстал, атакованный в спину. Зато впереди, куда ни кинь взгляд, – только свои. Какая-то каша получилась – две толпы столкнулись и причудливо перемешались. Я маневрировал в этом месиве, стараясь выскакивать на более-менее свободные участки, где моей Штучке было вольготно. Не всегда это получалось, и в какой-то миг я отстраненно подумал, что надо потренироваться, научиться работать двумя руками. В левую – матийца, в правую – длинную волшебную подружку. А потом передо мной пролетела лошадь вместе с всадником, причем явно не по своей воле – кони не летают и вообще хвостом вперед не передвигаются.

Копач, расшвыряв нескольких обнаглевших всадников, вновь занялся пехотой, все так же не сортируя ее на чужих и своих: кто подвернется, тот и виноват. Еще чуть-чуть – и попался бы я: маневрировать в такой толпе, уклоняясь от чудовищных лап, было невозможно. Но вдруг, перекрыв шум битвы, отчетливо стукнуло, сочно хрустнуло, тело гиганта содрогнулось, он, противно забулькав, всей тушей бухнулся оземь, начал неуклюже ворочаться, пытаясь подняться.

Жив Мальрок. Действует. Даже нас пытается поддерживать. Молодцы – это как же надо постараться, чтобы попасть в единичную подвижную цель из допотопной метательной машины!

Китайцам, загружавшим боекомплект, и в голову не могло прийти, что вместо полигонной мишени или вражеского танка их снаряд насмерть поразит чудовище другого мира. Мне, если честно, тоже.

Но Грат решил по-своему.

Тогда я еще не знал всей правды. Что Грат, несмотря на занятость работами в кузне и на ремонте решетки, нашел время на совесть испытать баллисту. И что ему очень приглянулась пара подкалиберников, оставленных в кузнице. Сбив со снарядов поддоны, он убедился, что эти штуки летают гораздо более предсказуемо, чем обычные каменные ядра или грубо сделанные стрелы, особенно если поставить кустарную насадку с увеличенной площадью оперения. И когда копач вышел из мертвой зоны под стенами, кузнец воспользовался «китайским киртом» – урановый «лом» пронзил голову твари.

Демы уже практически не сопротивлялись. Защищали себя, стараясь вырваться из свалки, сбежать, раствориться в лесах среди холмов. Их настолько проняло, что даже не пытались мыслить здраво. Но куда удирать, если у противника имеется конница, а до ближайшего сада надо мчаться три сотни метров по ровному полю?

Те, до кого это начало доходить, или кидались в самоубийственные схватки, или отбрасывали оружие в сторону и становились на колени, поднимая руки вверх. Многих рубили сгоряча, но некоторых начинали вязать. Бой понемногу утихал.

Когда шум схватки стих до приемлемого для ушей уровня, я с радостью услышал хорошо знакомые звуки – ворота замка открывались. Обернувшись, помчался к ним, сгорая от нетерпения. И замер, будто в бетонный столб врезавшись.

Так вот чего дожидался Трис…