XI
Снаряды сыпались негусто, но ложились в цель без промаха. Вспышки разрывов и облака дыма плотной пеленой накрывали район пакгаузов, где Фердинанд хранил своих механических монстров. Сполохи грандиозного пожара раскрасили вечерние облака в багровые оттенки, словно по небу разливалась кровь раненого великана.
— Рин, становится опасно, — нервничая, сказала Найда. — Я должна увезти тебя отсюда.
Тийга выглядела неважно. Кто-то — Вервольф полагал, что один из его братьев, — всадил в нее колдовское оружие особой силы, и демоническая телохранительница едва не загнулась, спасая своего возлюбленного.
— Успокойся, опасность далеко от нас, — шикнул на нее сын Ясры и Бранда. — Эти чистоплюи не стреляют по жилым кварталам.
— Да-да, — Фернандо кивнул, его глаза светились безумным азартом. — Если они ворвутся в город, мы будем драться за каждый дом, и враг отдаст десяток своих солдат за одного нашего.
— Ты еще прикажи подземку затопить, — непочтительно засмеялся Девлин.
Санд застонала и выдохнула с отчаянием в голосе:
— Наши амбиции не стоят таких страданий.
Вервольф скромно склонился над устилавшей весь стол картой, на которую собственноручно нанес последние данные о перемещениях мятежных войск. Оставалось последнее темное пятно, и с ним следовало поскорее разобраться.
— Фернандо, — позвал нирванец. — Далт давно не сообщал об изменениях обстановки.
— Ну так свяжись с этим ублюдком! — рявкнул главарь заговора.
— У меня нет его Карты.
Фердинанд не глядя швырнул ему Колоду. Выбрав нужную Карту, Вервольф увидел Далта на окраине полуразрушенного населенного пункта. Запинаясь, сын Оберона доложил, что вражеские силы сжимают клещи вокруг Серпентина. У противника, сказал он, оказалось слишком много огнестрельного оружия, а Бенедикт управляет войсками с непостижимым искусством.
Прервав его жалобную речь, Вервольф потребовал сообщить точное расположение сил на фронте и дислокацию резервов. Ситуация действительно выглядела хреново.
Джулиан и Корвин, частично восстановившие боеспособность своих потрепанных во вчерашнем сражении корпусов, окружили войско Авеля на севере и методично громили блокированных с помощью пробившейся из Хаоса драконьей кавалерии Деспила Блейз на западном направлении выбил амазонок и замбезийцев с поспешно оборудованных позиций и теперь почти беспрепятственно наступал на Серпентин, истребляя бегущих в панике наемников Анжелики и Христофора. А на юго-востоке нирванская армия под командованием вроде бы самого Кула отразила контрудар механизированного корпуса, задействовав неожиданно многочисленную группировку тяжелых танков. По словам Далта, передовые бронечасти противника прямой наводкой стреляли по окраинам Серпентина.
— С нами покончат в несколько часов, — сказал Далт. — Пора уходить.
Когда Вервольф закончил переносить на карту оперативные данные, Фернандо выругался и схватился за голову. Изучив карту, Девлин негромко проговорил:
— Как только падет Серпентин, Бенедикт без труда возьмет Кунем, и тогда Беохок окажется в плотном кольце. Далт прав — надо бежать, пока не поздно.
— Nevermore! — каркнул Фердинанд и приказал Далту: — Немедленно козырни в Беохок все лучшие части. Остальным рассредоточиться и перейти к партизанской тактике.
Отключив не очень довольного таким заданием брата, он поручил Вервольфу определить позиции для прибывающих из Серпентина войск. Нирванец уточнил скучным голосом:
— Будем размешать их на дальних подступах? Фердинанд задумался, потом кивнул:
— Да, разумеется.
Вервольф с готовностью очертил на карте исключительно удобный для обороны плацдарм, имевший малозаметное слабое место — дислоцированную здесь армию будет нетрудно окружить. «Как там Меф и Фау?» — подумал он с неожиданной тревогой. Оборотень не видел братьев с самого начала войны, а время поджимало, и он должен был как можно скорее передать своим столь тщательно составленную карту. Рядом с ним сидела, кусая губы, Санд. Девочка явно была подавлена и пробормотала:
— Бэнни, ты не находишь, что мы затеяли ужасную глупость?
— Война, принцесса, — Вервольф равнодушно отмахнулся. — Сладких пирожков на всех обычно не хватает. Кому-то обязательно достается тюремная баланда.
Опустив голову, она произнесла еле слышно:
— Мы с Девлином были против этой авантюры. Фернандо долго уговаривал нас. Обещал, что все закончится быстро и без большой крови. И вот оказалось, что правы были мы, а не он и Авель.
— Те, кто были правы, первыми попадают в число виноватых, — сочувственно сказал Вервольф.
За окнами громыхнуло сильнее обычного, над складами взметнулся столб пламени, ударная волна прокатилась по ущельям улиц, победоносно дребезжа оконными стеклами. Небоскреб отеля содрогнулся, словно под Беохоком сдвинулись тектонические плиты.
«Склад амберского пороха бабахнул», — с чувством глубокого удовлетворения резюмировал Верви. Секундой позже ту же мысль, только вслух и в истеричной тональности, выразил Фернандо.
А нирванец вспомнил первую артиллерийскую дуэль под Севастополем, когда его батарея без перерыва посылала ядра и бомбы в сторону вражеских люнетов. К вечеру на неприятельской стороне взорвалось не меньше трех пороховых хранилищ, союзникам пришлось надолго отложить генеральный штурм. Когда опустились сумерки, Фау, безбожно матерясь, извлекал чугунный осколок из раздробленного плеча младшего брата и, точно заведенный, повторял доктору Пирогову: мол, говорил я сосунку, чтоб не лез на рожон.
В таком состоянии Вервольф видел его потом лишь однажды, в день Балаклавы, где полегла английская бригада легкой кавалерии. После того боя в лазарет привезли драгунского ротмистра Мефодия Тоффеля с гроздью картечин в разных частях тела, и Фау опять бесился, промывая и зашивая раны, а бесчувственный к наркозу Меф дымил трубкой и без конца шутил, тщетно стараясь успокоить брательника.
Впрочем, был еще последний штурм, после коего они, подорвав пушки, собрали отряд моряков и пластунов и, прорубившись через цепи пьемонтской пехоты, ушли к Перекопу. Другой подобной сечи Вервольф не мог припомнить, разве что восточнее Царицына, но там у него был десяток тачанок…
Он прогнал воспоминания и успокоил дрожь в руке.
Тем временем мятежники переругались. Ринальдо готов был бежать куда угодно, лишь бы залечь на дно в любом незаметном Отражении. Девлин безучастно отмалчивался, сидя у стены, а побледневшая Санд стояла рядом, сжимая плечо брата-близнеца.
Потом в штаб козырнулся легкораненый Авель, сообщивший, что сумел вывести из-под удара часть своих войск. Вервольф дотошно отметил на карте позиции новых частей, записав рядом численность штыков, сабель и тяжелого оружия. По соседству, уплотняя линию обороны, разместились гвардейские резервы из Серпентина и две бригады Христофора.
Сам Авель, единственный толковый генерал среди примкнувших к мятежу амберских бастардов, мрачно изучил условные значки, нарисованные на карте, после чего сказал:
— Серпентин потерян. Завтра они возьмутся за нас.
— Зато против Хаоса мы имеем полный успех, — бодро заявил Вервольф. — Гориллы взяли Хеллимбоу, и принц Гуамкинава развивает наступление. Армия Фафнира разгромлена, у Мерлина остался последний резерв — личная гвардия.
— Если под Беохоком станет совсем худо, я переброшу оттуда Лунных Всадников, — хмурясь, сказал Фердинанд.
Авель резко возразил:
— Ни в коем случае! Это — наш последний козырь на случай контрудара королевской гвардии, тяжелой конницы Драконьих Птенцов и прочей мрази.
Вервольф тоже присоединился к его мнению, настаивая, что под Беохоком создана мощная оборона, которую врагам ни за что не одолеть. Авель рассвирепел, велел всем заткнуться и пообещал привести из Теней тьму непобедимых воинов с танками и самолетами. Он только потребовал, чтобы Фернандо подготовил для них запас пороха и дал в сопровождающие нескольких принцев или принцесс — переправлять рекрутов к Беохоку.
— Девлин и Санд, от вас здесь все равно толку мало, — немедленно отозвался Фердинанд. — Пойдете с Авелем.
— Возьмите и меня, — взмолился Вервольф. — Я совсем скис от штабной жизни.
— Ты от рождения кислый, — захохотал Авель. — Мне там колдуны не нужны. Тем более кривоногие уродцы-южане. В тех краях уважают сильных людей нордической расы.
Они с Девлином вышли. Санд задержалась, с неожиданной теплотой в голосе пожелав старине Бэнхоу удачи. Выглянув в окно, нирванец смотрел им вслед, пока три фигурки в мундирах не скрылись в соседнем Отражении. Судя по колебаниям Мощи, они направлялись к примитивным аналогам Земли. В штабе между тем нарастала суматоха, от века сопутствующая фронтовым неурядицам. То и дело хлопала дверь, вбегали и выбегали посыльные и вестовые; козырялись или звонили по всевозможным средствам связи многочисленные генералы и полковники, докладывавшие о новых успехах противника. По их сообщениям можно было понять, что передовые дозоры амберитов и нирванцев уже начинали щупать оборону южнее Беохока, а части авалонской армии занимали позиции левее корпуса герцога Мефисто. Последний же подтянул еще четыре гаубицы.
— Бэнхоу, где он ставит новую батарею? — нервно спросил Фернандо.
Вервольф ткнул пальцем в красные значки орудий, обведенные овалом того же цвета. Гаубицы с комфортом расположились на прибрежных холмах, нацелив жерла в сторону порта. Замысел Мефа был понятен даже недалеким стратегам вроде Фердинанда и Христофора: потопить броненосцы на рейде, азатем разрушить укрепления на южном фланге, проложив дорогу авалонской и нирванской пехоте.
Повернувшись к темнокожему брату, Фернандо приказал злым от бессилия голосом:
— Отправляйся на флагманский корабль. Примешь командование. Нанесешь удар по Нирване и соседним Отражениям.
Отдав честь главнокомандующему, принц-мулат козырнулся в порт. «Пора и мне рвать когти, — подумал Вервольф. — Неохота подохнуть от своего снаряда, пусть даже шального…»
Затихшие на время гаубицы Мефа поменяли прицел и ударили залпом по аэродрому, превратив в труху готовую к вылету эскадрилью и перепахав бетон взлетной полосы. Несколько орнитоптеров все же успели взлететь и направились в сторону осаждающих.
Вервольф торопливо переговорил с Далтом, затребовав данные о дислокации партизанских баз. Затем запер дверь и, выхватив пистолет, перестрелял штабных офицеров. Пока он перезаряжал обойму, сильно продырявленные Ринальдо и Найда сбежали по тропе Отражений, унося истекавшего кровью Фердинанда. Преследовать их не было ни времени, ни смысла.
Не обращая внимания на ломившуюся в дверь охрану, Вервольф аккуратно свернул карту и достал Козырь Мефа. Через секунду он вручил магический рисунок старшему брату и посоветовал немедленно топить броненосцы.
Несколько снарядов легли рядом с железными утюгами, но было уже поздно. Корабли, успевшие развести пары, потянулись к горловине бухты, выходя из-под обстрела. Два разрыва, покорежившие корму замыкающего кильватер броненосца, мало что изменили: эскадра ушла к Нирване.
— Ты хотел устроить им Порт-Артур, — понимающе сказал Вервольф.
— Вот именно! — Мефисто сокрушенно вздыхал, мотая головой. — Помнишь то ощущение бессильной ярости, когда по нашей эскадре лупили мортиры с горки? Очень уж хотелось рассчитаться.
— Я придумаю, как потопить их в море, — пообещал младший брат. — А теперь отлучусь ненадолго.
— Не опоздай к штурму, — буркнул Меф, потом спохватился: — Куда это ты намылился?
Избавляясь от одежды и осточертевшего облика горбуна Бэнхоу, Вервольф объяснил, что принц Авель» отправился за подкреплением и что следует перехватить его, пока мерзавец не привел загадочных супербойцов. Оборвав рассказ на полуслове, он обернулся волком и побежал через Отражения, принюхиваясь к следам Санд.
Кровь рептилий пришлась вампирам по вкусу, даром что холодная. Отрастив клыки, легионеры Рханды волна за волной бросались в атаку, и окопы противника затопила веселая кутерьма рукопашного безумства. Убедившись, что бой охватил всю линию вражеской обороны, Кул послал на подмогу полк эльсинорских кошколюдей, а сам повел в глубокий рейд главные силы нирванской армии.
Когда рыцарская кавалерия прорвалась в тыл, растекаясь по равнине перед городом, оставшиеся в живых солдаты Серпентина стали бросать оружие в надежде, что плен избавит их от вампирьих клыков. Наступавшая вторым эшелоном царская пехота беспрепятственным марш-броском прошла через позиции рептилий. Вскоре все войско собралось на холмах в версте от Серпентина, отрезав корпусу Анжелики дорогу для отступления. Сзади неторопливо подтягивались упившиеся в дупель вурдалаки Рханды.
Кул хмуро обозревал поле битвы, и мрачный вид повелителя был непонятен торжествовавшим победу офицерам. Амазонки отступали под натиском армии Блейза, и уже через полчаса бегущим воительницам предстояло напороться на копья нирванских рыцарей.
— Чистая победа! — задыхаясь, выкрикнула Рханда. — Ваше величество, город ваш!
Девчонку переполнял восторг, королевская подружка готова была устроить джигитовку перед Великим Вампиром. Остальные командиры тоже были полны радости. Не хотелось царю расстраивать сподвижников, но деваться было некуда, и он процедил:
— Мне это не нравится. У них слишком мало солдат. Полагаю, Авель и Далт успели увести не меньше половины своих войск.
Продолжая сомневаться и подозревать ловушку, царь распределил боевые задачи. Вампирам, изрядно потрудившимся ради победы, он велел удерживать перекресток дорог и возвышенность. Полки Ренка и Смилодона получили приказ вступить в городишко и прочесать квартал за кварталом, очищая Серпентин от вооруженных солдат. Сам царь развернул конницу для последнего удара по амазонкам.
Напутствуя воевод, Кул сказал негромко:
— Вы там, в городке, полегче. Совсем избежать грабежей, вестимо, не удастся, но присмотрите, чтобы обошлось без лишней крови.
— А если станут в спину стрелять? — уточнил опытный в таких делах эльсинорец.
— Ерунду спрашиваешь… — Царь ухмыльнулся. — Кто стреляет в спину моим воинам, останется без головы.
Обдав отца козырным холодом, вышел на связь Мефисто. Старший герцог полюбопытствовал, как протекает сражение, после чего сообщил о возвращении Верви. Узнав, что противник действительно успел эвакуировать часть войск, Кул пришел в ярость. Как обычно случалось в такие моменты, появилось нестерпимое желание собственноручно открутить кому-нибудь голову.
Он уже готов был ринуться на приближающуюся орду амазонок, но царя остановил голос Мефа:
— Отец, Верви сообщил, где находятся главные базы партизан…
Записав ориентиры, Кул подозвал ротмистра Крольда, приказав:
— Ты и твои стрелки пойдете со мной. — Затем, повернув голову к ожидавшим приказа воеводам, распорядился: — Начинайте.
— Повелитель, позвольте мне с вами, — попросила Рханда.
Он пожал плечами и слегка пришпорил коня, направляясь к ближайшей базе. Прибежище бандитов скрывалось в лесу, через который проходили три грунтовые дороги. Прикинув, что лагерь наверняка будет разбит по соседству с пересечением дорог и возле родника, Кул провел вдоль тропинок струнами большого Амулета, украшавшего рукоятку Мементомори. Меч нетерпеливо зазвенел в ножнах, требуя работы, а вернее — добычи.
Не обращая внимания на дрожь клинка, царь закончил обследование, обнаружив кое-что подозрительное буквально в трех сотнях шагов. Он послал туда вампиров, поручив бесшумно снять часовых и взять языка. Через четверть часа охотники вернулись и принесли связанную амазонку.
Поначалу воинственная девица не желала отвечать, но дюжина вампиров, включая Кула и Рханду, грозно зарычала, демонстрируя клыки. Этого оказалось достаточно, чтобы сломить волю пленницы. Побледнев, амазонка сообщила, что отряд численностью под двести клинков оборудовал тайную базу на грибной поляне возле перекрестка лесных дорог.
Наскоро объяснив замысел автоматчикам Крольда и вампирам Рханды, Кул поехал в обход. Ротмистр тихо спросил вдогонку:
— Батюшка, вы будете один?
— Я всю жизнь один, — буркнул Дракула. — Привык.
Конь тихо ступал по мягкой земле летнего леса. Вдалеке трепетала птичья песня, журчали родники, стрекотали перепончатокрылые. Магическим зрением Кул различал мелькающие за деревьями силуэты партизанствующих амазонок. Первую засаду он просто убил, произнеся подобающее заклинание. Затем, объехав лагерь с тыла, оказался перед следующим сторожевым постом и решил немного позабавиться.
Амазонки окружили одинокого воина, целясь из луков. Старшая — рослая широкоплечая жилистая девка с некрасивым лицом — пробасила:
— Попался, старик. Сначала мы попользуемся тобой, после допросим, а потом повесим.
— Лучше сначала повесим, — предложила другая, обильно покрытая шрамами. — А там видно будет, что с ним делать.
Вся четверка захохотала, но Кул щелкнул пальцами, и смех оборвался.
— Всем спать, — негромко приказал нирванец. — Когда вас растолкают и возьмут в плен, не смейте сопротивляться.
Женская команда послушно легла на землю и громко захрапела. Спрыгнув с коня, Кул показал на спящих, строго сказав: «Есть нельзя, хватит с тебя и травы». Конь обиженно фыркнул. Погладив зверя по холке, царь взял в левую руку Мементомори, осторожно пошел через кусты и вскоре подкрался к колючей изгороди.
В лагере явно не подозревали, что окружены, и спокойно занимались повседневной дребеденью. Часть амазонок чистила оружие, другие варили что-то или кого-то в большом котле, а еще с десяток дрались на мечах, отрабатывая довольно примитивные приемы фехтования. Всего Кул насчитал на поляне полсотни амазонок и столько же серпентинских рептилий. Как подсказала магия, около сотни существ разной породы спали в шести больших шалашах.
Особое внимание царя привлекла стоявшая отдельно нарядная палатка. Внутреннее зрение сигнализировало, что там отдыхает кто-то из Повелителей Теней.
Достав Карту Рханды, он приказал начинать. На другом конце лагеря застрекотали автоматные очереди. Первые же выстрелы скосили десятка два не ожидавших нападения партизан, потом реактивная граната угодила в ближайший шалаш, разметав зеленые ветки и тела жильцов.
Обмотавшись защитными чарами и более не беспокоясь о свистевших вокруг пулях, Кул прыгнул через ограду. Бросив на бегу две гранаты-лимонки (в некоторых диких странах их называют «ананасками») в ближайший шалаш, он устремился к командирскому шатру.
Навстречу ему выбежали трое: амазонка, рептилия и привлекательная рослая мулатка. Последняя, безусловно, доводилась Оберону дочерью, но имени ее Кул не знал. Ничего, будет время познакомиться.
Змееподобная тварь замахнулась ятаганом. Привычно отбив выпад противника, Кул проткнул рептилию чуть повыше живота. Затем, выдернув Мементомори, отсек змеиную голову. На него немедленно бросилась амазонка, державшая по мечу в каждой руке. Царь уклонился — противница была медлительна — и полоснул наискосок, разрубив ей плечо. Амазонка упала, обливаясь кровью.
— Сдавайся, — предложил он последней противнице. — Гарантирую жизнь.
— Никогда! — неумно отказалась дочь Оберона.
Она довольно грамотно махала шпагой, да и силой обладала нечеловеческой. Только этого было недостаточно, чтобы сражаться с демоном второго поколения. Развлекаясь, Кул поиграл с ней, потом выбил шпагу и, повалив мулатку подсечкой, присел рядом. Он связал девице руки за спиной и посоветовал не дергаться.
— Насиловать будешь? — полюбопытствовала она.
— Я бы с удовольствием, — Кул хохотнул. — Увы, нельзя. За мной следит Большая Сестра.
— Жена ревнивая досталась? — сообразила дочь Оберона. — Сочувствую.
— Спасибо, — растрогался Кул. — Как тебя звать?
— Анжелика. Дочь короля Оберона и Ру Мхумбы, царицы Танзагала. Меня казнят?
— Вряд ли… — Кул зевнул. — У нас в подземелье много уютных камер для почетных гостей.
Когда солдаты собрали в кучу плененных партизан, Кул превратился в гарпию и взмыл в небо над лесом. Гвардия уже вошла в город, теперь там тарахтели выстрелы, а кое-где горели дома. На поле финишировал кавалерийский бой — рыцарская конница и полки Блейза добивали остатки вражеской армии.
Кул тоскливо подумал, что предстоит самая муторная часть военного спектакля. Надо было собирать и приводить в порядок перемешавшиеся части, а это дело отнимет много часов, до самой темноты.
Вздохнув, он приземлился на поляну и сдал Карту жены. Переправив в Нирвану самых ценных пленников, включая Анжелику, царь сказал:
— Дорогая, у меня тут вынужденная заминка. Возьми батальон из резерва и отправляйся к Мефу. Я присоединюсь к вам утром.
— Думаешь, старшему так уж нужен лишний батальон?
— Ему нужен кто-то из нас, — объяснил Кул. — В любой момент могут кинуться в контратаку Лунные Всадники.
Громадный волк бежал по редкому перелеску. Нюх подсказывал, что Санд совсем близко. Может быть, сдаже в соседнем Отражении.
Тень, в которую его занесло, относилась к умеренно материальным. Время от времени ткань реальности сгущалась, образуя почти вещественные дома и фигуры их обитателей. Потом игра сил Порядка, Судьбы и Хаоса перемалывала структуру этой вселенной, и вокруг Вервольфа снова стелилась унылая равнина, лишенная устойчивых форм.
Очередное колебание баланса вывело из призрачного резерва буколический мир, населенный убогими демоническими варварами. При виде свирепого волчары аборигены шарахались во все стороны, торопясь уступить дорогу.
Поневоле вспомнилась Вервольфу его первая стычка с такими тварями. Тогда он был совсем юн, братья только-только научили его оборачиваться волком. Блуждая по Теням, юный Оборотень наткнулся на заставу Хаоса. Несколько часов пролежал в кустах, наблюдая за блок-постом и выясняя обстановку. Гарнизон составляли семь молоденьких демонов, похожих, как и здешние аборигены, на козлов. С ними были трое свинорылых гверфов, и эта банда терроризировала окрестных крестьян-вампиров.
Постучав в дверь, Верви жалобным голосом поинтересовался, нельзя ли зайти. По пьяному делу козлы его не расслышали, так что пришлось спрашивать еще дважды. Лишь после этого в ответ раздался хор издевательских голосов под звон бронзовых и серебряных клинков: заходи, мол, гостем будешь — мы как раз проголодались.
В тот раз из-за глупого пижонства Вервольф чуть не влип. Захотелось побаловаться, поэтому он решил обернуться волком, но трансформацию завершить не успел. Так и ворвался в сруб — человеческое тело с волчьей мордой. Для начала он махнул кулаком, опрокинув какого-то гверфа в чан с кипятком, после чего пустил в ход меч, когти и клыки против шерсти, рогов и копыт. Один козел сумел полоснуть его рогом, распоров камзол на животе.
Позже эта история клонировалась во многих Отражениях, порождая безумные легенды. Дескать, оборотень или вампир может войти в дом лишь после троекратного приглашения. И еще — будто злой вол-чара обманом проник в дом, где жили то ли семеро козлят, то ли три поросенка, но потом козлиная мамаша вскрыла ему брюхо и освободила детишек. И уж совершенно дикий отголосок мифа о сваренном заживо гверфе превратился в подобие героического эпоса: будто бы доблестные поросята заманили глупого волка в котел с кипятком.
Верно умные люди говорят: лженаука история описывает что угодно, только не реальные события!
… Он остановился, почуяв, что приближается к пункту своего назначения. За тонкой перегородкой, разделявшей реальности, находилось вполне материальное Отражение, сильно напоминавшее Землю, пусть даже в примитивном варианте.
Пробежав короткий отрезок тропинки, Верви переметнулся в новую Тень, искренне жалея, что и в этот раз не имел возможности прихватить с собой Чешуйки-Амулеты, а ведь следовало срочно обзавестись оружием и одеждой местного фасона. Что ж, придется сделать это без колдовства.
Он немного подправил Отражение, оказавшись в прачечной, где висели на деревянных плечиках черные мундиры, только что выстиранные и отутюженные. Охраны видно не было, и нирванец спокойно подобрал одежду нужного размера. Хуже было с обувью, поэтому пришлось оставить черные сапожки артаньянской работы.
При виде кубиков в его петлицах встречные вытягивались, вскидывая руки и выкрикивая здравицу местному вождю с труднопроизносимым именем.
На улице нашелся мотоцикл, в коляске которого Вервольф обнаружил портупею с пистолетом в кобуре. Перепоясавшись и подвесив по бокам нирванские кинжалы с широкими клинками, он почувствовал себя готовым почти к любым неожиданностям.
Следы принцессы привели к воротам в высокой каменной стене, над которой торчали вышки с пулеметами. Над воротами было написано готическими буквами: «И познаешь ты истину, и работа сделает тебя свободным».
В лагере как раз начиналась перекличка спецконтингента. Заключенные строились в колонну по сколько-то, а откормленный унтер покрикивал в мегафон:
— Ну, где же ваши ручки? А ну, быстро всем ручки поднять.
Какой-то мерзкий на вид старикашка в полосатой робе с тряпичными шевронами на рукаве пресмыкался перед офицером охраны. Кажется, рассказывал, что с детства презирал собственное государство, а потому в каждом своем романе писал про отечество массу гадостей.
— Жаль, в прошлую войну вы не завоевали мою страну, — говорил он тоскливо. — Я так ее ненавижу.
— Йа, йа, натюрлих! — соглашался офицер, — Если бы в то время было много таких, как ты, мы бы безусловно победили. И тогда ты бы стал главным старостой самого большого концлагеря.
Миновав эту компанию, Верви нырнул в административный корпус, где обнаружил троих амбери-тов. Девлин и Санд с безразличным видом слушали, как Авель орет в телефонную трубку:
— Да, я здесь! Все войска, которые можешь собрать… Этого мало, мне нужно не меньше двух дивизий… Разумеется, с танками…
«Ты еще реактивные истребители потребуй!» — мысленно засмеялся нирванец, расстегивая кобуру. В этот момент Санд остановила взгляд на его лице, и брови принцессы поползли вверх, словно она пыталась вспомнить, где уже видела эту улыбку.
«Наверняка встречались раньше», — снова подумал Вервольф, вскидывая пистолет. Первыми выстрелами он уложил стоявших у двери аборигенов. Остатки обоймы улетели в затылок Авеля.
— Кто вы? — хмуро осведомился Девлин, не слишком опечаленный смертью брата.
Вервольф представился и предложил им проследовать в нирванскую ставку.
— Воевать мы все равно не будем, — вызывающе заявила Санд. — Ни на той, ни на другой стороне.
— В данном случае ваш пацифизм меня устраивает, — сказал Вервольф.
Он перезарядил пистолет, но тут же пришлось снова опустошить магазин, потому что в комнату заглянули трое в черном, привлеченные звуками стрельбы. Судя по доносившемуся шуму, в коридоре уже выстроилась длинная очередь желающих, а запасные обоймы у нирванца кончились, поэтому он, оскалясь, выхватил кинжалы и выбежал из заваленного трупами кабинета.
В приемной коменданта его встретили охранники с автоматами. Настроение пришло не вдруг. Сработали и злость на черные мундиры, и присутствие Санд, и ненависть к мятежникам, замышлявшим недоброе против Нирваны.
Увидев Вервольфа, солдаты начали медленно поднимать короткоствольное оружие, но их действия казались черепашьими в сравнении с быстротой движений Повелителя Теней. Оборотень бросился на стражников лагеря, взмахнув кинжалами, и двое стали оседать на пол. Солдаты еще не растянулись на досках, а Вервольф уже полоснул клинками следующую пару и, пока они падали, сорвал с умирающих автоматы. Затем на ходу — носками сапог — подцепил оружие тех, кому перерезал глотки прежде, и отфутболил скорострельные игрушки малость ошеломленным Санд и Девлину.
Он выглянул в коридор, стреляя короткими очередями с обеих рук, и при этом мстительно приговаривал:
— Получайте, твари! В ваше время так не умеют…
Оборотень как раз покончил с караулом, когда за спиной звякнули разбитые стекла и затрещали очереди. Он резко обернулся, решив, что враг лезет через окна. По счастью, все было не так плохо. Просто Санд, выбив оконное стекло, расстреливала часовых на ближайшей вышке. Девлин из соседнего окна поливал свинцом офицеров, проводивших перекличку спецконтингента.
— Мне как пацифисту очень не нравятся подобные заведения, — объяснил Девлин.
На плацу между тем начиналось веселье. Ободренные неожиданной подмогой заключенные набросились на ошеломленную охрану, отбирая оружие. Новыми очередями из комендатуры были срезаны расчеты еще двух пулеметных точек, наиболее сообразительные узники уже лезли на вышки. Когда решетчатые стволы пулеметов плюнули огнем по черным мундирам, начался настоящий бой.
— Теперь они и без нас обойдутся, — удовлетворенно резюмировала Санд. — Ведите нас, герцог.
Как на грех, со стороны лестницы послышался топот сапог, и Вервольф, вздохнув, крепче стиснул рукояти автоматов. Повторилась сцена в полицейском участке из «Терминатора». Он шел по коридору, стреляя во всех, кто высовывался из комнат. Тех, которые бежали снизу по лестнице, тоже положили дружной работой четырех стволов.
Дальше начались легкие неприятности. Сначала шальная пуля пробила бок Девлину. Потом Вервольф, спускаясь по завалившим ступеньки трупам, споткнулся и чуть не упал. Внизу вдруг появилось слишком много черных мундиров, и нирванец понял, что без Козырей не прорваться.
Застрелив появившихся на лестнице солдат, Вервольф вернулся на третий этаж и достал Колоду. Мефисто с интересом поглядел на его спутников, но вопросов задавать не стал, а без задержки провел всю компанию в свой блиндаж.
— Ну и костюмчик ты себе отхватил, — весело заметил старший брат, обнимая младшего. — Хоть сейчас на виселицу.
— Обстоятельства, — смутился Оборотень и вдруг обнаружил, что в бетонном укрытии собралась чуть ли не вся его семья. — Мама, Фау, привет. Как тут у вас — порядок?
— На войне в принципе не может быть порядка, — проворчал добрый доктор, извлекая пулю из раны Девлина.
— Просто вы, штатские, не видите глубинной логики военного дела, — назидательно сказал Вервольф. — Знакомьтесь, это Санд и Девлин, дети Оберона и королевы Харлы.
— У нас набирается неплохая компания оберонитов, — усмехнулась Геката. — Куда их — в камеру или в домик для гостей?
Вервольф, как мог, объяснил ситуацию. Геката удивленно подняла брови, но разрешила гостям выбирать самим.
— Мы бы здесь задержались, — сказала Санд. — У мятежников нам делать нечего, а в Амбере нас не очень ждут.
— Верви, займись своими гостями, — распорядилась мать. — И быстрее возвращайся. Пора штурмовать Беохок, а тут еще Лунные Всадники на подходе.
Оборотень помог Девлину дотащиться до койки. Рана принца была неопасной, но мучительной, и он выглядел неважно. Уложив брата, Санд сказала:
— Герцог, я вас откуда-то знаю.
— Безусловно. — Он засмеялся. — Сегодня утром вы знали меня под именем Бэнхоу.
— Не может быть! — вскричала она. — Нет, я видела ваше лицо гораздо раньше… Вспомнила — мы встречались в офисе доктора фон Брауна.
Ему тоже казалось, что они были знакомы прежде — память упорно вытаскивала образ Санд в черном мундире. Вервольф неуверенно уточнил:
— В Пеенемюнде?
— Да. А потом в Маршалловском центре НАСА. Вы ведь там бывали?
— Недолго… Когда мы встретились в Штатах, старый Вернер чуть не обделался. Пришлось на ходу придумать, что я сын того штурмбаннфюрера, который служил в охране полигона.
— Вы были нацистом? — насупилась Санд. Он засмеялся:
— Нет, что вы. Я работал на разведку одной страны, которая воевала против рейха.
— Вас разоблачили? — сочувственно спросил Девлин.
— Хуже. Направили командовать батальоном на Западный фронт. Пришлось немного поколотить союзников в Арденнах. Кстати, там мне довелось встретить кое-кого из ваших братьев.
Амберская родня совершенно не интересовала принцессу, поэтому Санд спросила:
— А что вы делали в НАСА?
— Там я тоже работал на разведку. Той же самой страны… Кстати, если не секрет: что делали в Пеенемюнде вы?
Подмигнув, она сообщила, понизив голос:
— Я работала на разведку другой страны.
— И в Маршалловском тоже?
— Нет. Просто заглянула проведать старых знакомых.
— Помню! — воскликнул Оборотень. — Корреспондентка из Техаса. Для амберитки вы неплохо меняете внешность.
— Это был просто грим, — отмахнулась Санд. — Вот ваша трансформация в Бэнхоу — настоящий класс. Я думала, так умеют только хаосийцы.
В лазарет вошел Фауст, бесцеремонно прервавший водопад комплиментов.
— Потом поболтаете, — заявил он. — Если Судьбе вздумалось вас свести, будут и другие встречи.
Он позвал младшего брата в коридор и велел полным ходом мчаться на передовые позиции. Сам Фауст был одет чересчур легко для здешнего климата. Словно собрался обернуться гарпией и отправиться в южные страны.
Оставив матери добытые в Монсальвате трофеи, герцог призвал через Карту короля Мерлина, и тот перенес нирванца на скалистый берег умеренно бушующего моря. Вдали, коптя небо густыми клубами дыма, ползли три броненосца.
— Приветствую всех. — Фауст кивнул. — Какие у нас планы?
Жерар показал рукой на корабли и объяснил, что броненосцы надо уничтожить, пока вражеская эскадра не подошла к берегам Амбера. Кажется, он всерьез полагал, будто остальные этого еще не поняли. Мерлин, нахмурившись, перебил дядю, сказав Фаусту:
— Я думал, ваши пришлют Мефа.
— От перемены братьев результат не меняется, — хохотнула Дара.
Безусловно, ей вовсе не хотелось еще раз встречаться с Мефисто. С появлением Фауста королева явно приободрилась и гордо восседала на камне, опираясь на меч, как воительница с картины «In victim» кисти перуанца Валледжо.
— А я думал, ты привезешь одну из ваших громадных пушек, — посетовал Жерар. — Или собираешься потопить эти штуки голыми руками?
Усмехнувшись, нирванец промолчал, разглядывая приближающуюся эскадру. Мерлин проговорил, щуря глаз:
— Хочешь использовать спайкарды?
— Посмотрим, — рассеянно сказал Фауст.
Короля такой ответ не устроил, но понятно было, что добрый доктор не настроен на задушевные беседы. Однако Мерлин давно собирался проконсультироваться с компетентным чародеем, и случай был как раз подходящий. Показав оба свои перстня с Чешуйками, Мерлин поделился подозрениями: дескать, на один из них могут быть наложены оберегающие Нирвану заклятия. Осмотрев Амулеты, Фауст лениво осведомился:
— Они тебя хоть раз подводили?
— Нет, — сказал король. — Даже наоборот.
— Ну так пользуйся и не забивай себе голову ненужными проблемами. Только два Амулета — многовато для тебя. Мой совет — отдай один матери.
— Тот, на котором нет чар, — уточнила Дара.
Оставаясь внешне равнодушным, Фауст с интересом наблюдал, как они делят перстни. Никакой разницы между Амулетами не было, поскольку дедушка Гамлет заколдовал оба.
Обзаведясь спайкардом, Дара осмелела и вкрадчиво произнесла:
— Герцог, поскольку мы теперь союзники, можно было бы расширить наше сотрудничество…
— Мы стали союзниками на очень короткое время, — холодно возразил нирванец. — Впрочем, слушаю.
Вдовствующая королева выразила надежду, что король Кул позволит кому-либо из высших демонов Хаоса заглянуть в старые книги, которые хранятся в Нирване. Поскольку Фауст не отреагировал, она прямо сказала:
— Хаос гибнет, и нам срочно нужен способ ремонта Логруса.
— Хаос не погибнет, — меланхолично отозвался герцог. — Поговорим об этом позже.
— Ты не хочешь нам помогать? — вскипела она.
— Да, не хочу. — Фауст умел быть до отвращения искренним. — Но, вероятно, придется помочь.
— Не бесплатно? — уточнил Мерлин.
— Мы прекрасно понимаем друг друга.
Фауст отвернулся, показывая, что тема исчерпана.
Эскадра Фернандо приближалась. Уже можно было разглядеть суетившихся на палубах моряков и разрушения на корме замыкающего броненосца.
Скинув синюю джинсовую рубашку, Фауст подставил свежему ветру висевший на волосатой груди Амулет. «А он ничуть не хуже старшего брата, — машинально подметила Дара и вдруг увидела, что на спине нирванца распускаются крылья. — Экзотический мужчина, разрази его Порядок…»
— Ты почему-то не любишь нас, — кокетливо пожаловалась она.
— Не люблю? — Фауст удивленно поднял брови, одновременно расправляя крылья. — Ошибаешься, подружка. Я ненавижу тебя и твою поганую страну. За то, что ты и тебе подобные пытались сделать с Нирваной и моей семьей. Ты заигралась, девочка, и будешь наказана.
Мерлин возмутился, стал объяснять, что Хаос отныне совсем не враждебен Нирване. Не дослушав, Фауст разбежался и прыгнул с утеса. На мгновение получеловек-полугарпия исчез из виду, но затем поднялся в небо и полетел в сторону эскадры. Он не нуждался в помощи тех, кого оставил на скале.
Даже если экипажи бронированных монстров заметили воздушную цель, то не придали значения, приняв за морскую птицу. Сделав круг над кораблями, Фауст нашел то, что искал, — на среднем мателоте возле носовой пушки был не задраен палубный люк.
Пикируя, он успел подумать, что уже видел или слышал нечто подобное, — вероятно, Судьба загодя подсказала решение, которое должно было пригодиться через много десятилетий. Затем Брат Оборотня снисходительно оценил уродство слишком больших и неуклюжих орудий — грозных, но не способных показать серьезную скорострельность. Потом, рванув кольцо, он метнул гранату и стремительно взмыл, набирая высоту.
Удаляясь от корабля, Фауст следил за развитием событий с помощью струн Амулета. Он видел, как граната падает в люк, рикошетируя от переборок, проваливается в вентиляционную трубу, летит еще глубже и наконец приземляется в пороховом погребе. Тут-то она и взорвалась
Резко развернувшись, он повис в воздухе, любуясь огненным цветком, оторвавшим переднюю часть броненосца вплоть до надстройки Потом налетела ударная волна сдетонировавших боеприпасов, которая раскачала гарпию, мягко подтолкнув к суше.
Когда он присоединился к оставшимся на берегу союзникам, над водой торчал лишь небольшой кусок кормы гибнущего корабля. Мерлин жизнерадостно поинтересовался:
— Кто подсказал тебе эту идею — Лукас или Феллини?
— Спроси иначе. — Фауст подмигнул. — Кто подсказал им?
Король не ответил, только поиграл бровями. Он плохо понимал законы Судьбы, но переспрашивать не стал. Мерлин помнил, как Корвину иной раз удавалось воспользоваться этими законами, отправляя в будущее разноцветных птиц с туманными посланиями.
Он посмотрел на море, где два корабля, заглушив паровые машины, подбирали плававших среди обломков моряков с утонувшего броненосца. Потом Мерлин посмотрел на Фауста. Нирванец задумчиво манипулировал Чешуйками, и рядом с ним росла, мерцая огоньками, решетчатая баишя. На верхушке конструкции формировалось устройство с коротким толстым стволом.
«Лучевая пушка, — сообразил Мерлин. — Он решил разрушить остальные броненосцы. Без шума». Впрочем, шум был, и неслабый: Жерар бурно восторгался красотой воздушной атаки. Кажется, в дядюшке проснулось какое-то подобие симпатии к нирванскому герцогу.
Внезапно Фауст махнул ладонью, и почти достроенная башня исчезла.
— Не будем мудрить, — провозгласил он. — Мерль, ты освоил… э-э-э… то, что вы называете спайкардом?
— В известных пределах…
— Тогда делай, как я.
На броненосцах снова заработали машины, дым гуще повалил из труб. Набирая ход, два корабля один за другим двинулись к берегу и прочно сели на мель, распоров днища о скалы.
— Ну, ты даешь, парень! — Жерар хохотал, словно герцог рассказал ему похабный анекдот. — А не лучше было просто подорвать им боеприпасы? Наверняка твои колечки способны делать такие фокусы.
— Мало ли на что способны мои колечки, — произнес Фауст скучающим тоном. — По-моему, так получилось намного эстетичнее.
Достав Карту, он доложил Мефу, что задача решена. Брат поздравил его, но тут же сообщил, что начинается штурм Беохока и что сине-золотому стоило бы присоединиться.
— Сейчас буду. — Фауст был меланхоличнее обычного. — Кинь сюда мою одежонку.
Отвернувшись, он заправил в брюки снятую перед вылетом рубаху. Потом надел легкую кирасу, накинул плащ. Перед отправлением сказал Жерару:
— Передай своим, что сразу после Беохока я приеду в Амбер. Пора для разнообразия заняться лекарским ремеслом.
— Ты о чем? — не понял амберит.
— Просто передай Рэндому, он сообразит. — Фауст повернулся к Мерлину: — А ты бери мать и дуй в свою ставку. В ближайшее время на вашем фронте станет полегче — попробуйте вернуть хотя бы часть потерянного.
Дара вызывающе осведомилась: с какой, дескать, радости должен ослабнуть натиск мятежников? Не удивившись ее непониманию, нирванец пояснил, что противник будет вынужден бросить на спасение Беохока свои лучшие силы, то есть Лунных Всадников.
Это был приятный сюрприз, причем логика казалась железной. В неожиданном порыве Дара поцеловала герцога, шепнув:
— Фау, ты прелесть.
— Скажешь это моему старшему брату, — усмехнулся Фауст. — Так, чтобы леди Геката слышала.
Для командного пункта отец облюбовал добротный бетонный дом, окружив строение несколькими слоями магической защиты. Чары сделали панорамный обзор зыбким и не вполне реальным, зато можно было не бояться шальных снарядов.
Карта, недавно украшавшая стол в ставке мятежников, теперь служила нирванскому штабу. Разведчики докладывали о перемещениях вражеских войск, и на многослойной ткани медленно двигалась синяя полоска, изображавшая колонну ганешской кавалерии. Лунные Всадники, сдав другим частям плацдарм возле Хеллимбоу, устремились на выручку осажденному Беохоку.
— Вот — наши позиции, вот — вражеские, — быстро водя указкой, рассказывал Вервольф. — Корпус Джулиана наносит отвлекающий удар. Как только он свяжет резервы противника, начнется основное наступление. Бенедикт ударит вдоль моря с северо-запада, Меф пойдет навстречу с юга, а мы с отцом прорвемся в центр города.
Получалось неплохо — это понял даже Фауст. В случае успеха рассеченная группировка мятежников превращалась в легкую добычу. Разрозненные отряды можно будет добивать без особого напряга.
Поскольку прямое наблюдение затруднялось магическими экранами, информацию с поля боя передавали видеокамеры, подключенные к Атастаре. Сочетание телевидения с компьютерной сетью произвело впечатление даже на старших нирванцев, и Кул признал, что в некоторых случаях техника бывает удобнее чистого волшебства.
Северные окраины Беохока заволокло дымом, но орнитоптеры Фердинанда выиграли воздушный бой, посбивав немало драконов. Не меньше двух дюжин крылатых машин висели над позициями амберитов, поливая огнем и металлом пехоту Джулиана.
— Нормально, — сказал Мефисто. — Они бросили против Корвина все, что имели. Можно начинать.
— Вперед, — коротко приказал Кул.
Не прощаясь, Меф отправился к своим полкам. Младшие братья козырнулись в расположение пушкарей, чтобы поддержать огнем его прорыв,
Здесь стояла вся нирванская артиллерия, включая паровые гаубицы. Вервольф махнул рукой, и стволы извергли первый залп.
Обратясь к помощи Амулета, Оборотень следил за полетом снарядов. Ядра, подобно огненным тромбам, мчались в сторону охваченного бунтом града. «Как футбольный мяч, направленный в „девятку“, — подумал Вервольф. — Попадет или нет…» Стальной цилиндр угодил в верхний угол дома, превращенного в опорный пункт. Здание покачнулось, и рухнул целый блок.
Нирванская пехота побежала в атаку небольшими группами. В развалинах начался ближний бой.
— Отец, где Лунные Всадники? — спросил Фауст, глядя в Козырь.
— Подтянутся примерно через час, — пренебрежительно ответил царь. — Не беспокойтесь о варварах, с ними справятся без вас. Лучше помогите союзникам.
Он пояснил, что армия Джулиана отступает, не выдержав ударов с воздуха. Из-за этого обнажается фланг Бенедикта, так что атака главных сил Амбера может сорваться. Отец был недоволен и велел уничтожить вражескую авиацию.
— Займись, — предложил Вервольф Фаусту. — Работа как раз в твоем вкусе.
— Тоже верно. — Фауст уселся поудобнее и полез в карман за Колодой, — А то совсем депрессуха замучила. К чему бы это?
— Все неприятности от женщин, — ударился в философию Верви. — Между прочим, братишка, как тебе понравилась Санд?
— Главное, чтобы ей понравился ты.
— Вроде бы нравлюсь.
— Рад за обоих… — Фауст, не вставая, перебрал Карты. — Ага, вот эта подойдет… Ну, счастливо оставаться.
Только что сидел на раскладном походном стульчике — и нет его. Демоны Судьбы вообще редко задерживаются на одном месте. Сила, создавшая их, гонит своих детей через миры и эпохи для выполнения великой миссии. Одна беда, смысл этого предназначения остается туманным даже для трех братьев. Может быть, родителям ведомо, в чем заключается пресловутая миссия. Но если даже и знают, то почему-то не рассказывают…
Скаля клыки, Вервольф повернулся к артиллерийским командирам и приказал обработать беглым огнем внутренний рубеж обороны. Снаряды густо засыпали окраины Беохока, расчищая путь танкистам Мефа.
Карта перенесла Фауста в часть города, которую он сфотографировал, наведавшись сюда в обществе Гретхен. Снимок был сделан с верхней точки колеса обозрения, когда Сын Вампира заметил площадку для воздушных машин.
Действительно, здесь стояли штурмовые орнитоптеры с пушками и подвесными ракетными контейнерами. Фауст огляделся, призвав на помощь зрению энергетические щупальца Амулетов. Склады боеприпасов, посты охраны, домики летного состава… Он прикинул, что вполне достаточно перебить пилотов, а технику стоило бы сохранить — самим пригодится.
— Начнем с охраны, — провозгласил герцог.
Силовая линия, вырвавшись из Чешуйки, превратила в кучу обломков две пулеметные вышки, а заклинание Парового Молота раздавило капонир, в котором отдыхали часовые. После этого Фауст последовательно применил Асфальтовый Каток и Выдох Дракона, стерев в труху казарму для летчиков.
Увы, один охранник все-таки уцелел и поднялся из развалин, поворачивая удлиненной головой по часовой стрелке. Шея при этом безболезненно делала полный оборот. Увидев нирванца, Лунный Всадник осклабился, продемонстрировав растущие в три ряда зубы. Он выдернул из-за спины огненный меч и шагнул к нирванцу, цокая раздвоенными копытами.
— В корчме нам не удалось поговорить, — проблеял боевик из Ганеша. — Закончим сейчас. Добрый доктор злобно засмеялся, сказав:
— Предлагаю самый безболезненный для тебя вариант — харакири. Иначе будет гораздо хуже.
Как и следовало ожидать, ганешский придурок не внял доброму совету. Бешено вращая клинком — создавалось впечатление, что противник держит в руке колесо, отлитое из пламени, — он бросился на Фауста, попытавшись разрубить противника ударом сверху вниз. Герцог сплел два луча Чешуйки, образовав диск магических сил, и отразил этим щитом выпад. Одновременно Фауст ткнул Всадника острием Рубильника. Выдергивая меч, он повернул клинок, делая рану шире.
Из пробитого бока полыхнул язык огня. Лунный Всадник, взвыв, отпрянул. «Еще один скучный поединок, — уныло подумал Сын Вампира. — Может, пристрелить скотину? Хоть какое-то разнообразие…»
Однако ему лень было лезть за пистолетом, поэтому Фауст дважды наотмашь ударил противника силовым диском. Оглушенный Всадник упал навзничь и, уже лежа, ловко бросил горящий шарик.
— Гляди, как они умеют, — удивился нирванец. — Не так скучно, как я думал.
Перехватив огненный комок в полете, он, как в теннисе, отбил мячик. Комок огня обжег плечо Лунного Всадника, который уже вставал на ноги, но теперь снова повалился.
Шагнув вперед, Фауст ударил сначала щитом, потом мечом. Лунный Всадник закувыркался в агонии, разбрасывая искры и пламя из глубоких ран. От его воплей заложило уши. Драка порядком надоела нирванцу, поэтому Фауст не стал растягивать удовольствие, а просто как следует размахнулся и обрушил клинок Рубильника поперек спины стоявшего на карачках боевика. Огонь весело охватил две половинки разрубленного тела, а Фауст убрал меч в ножны и козырнул на аэродром взвод автоматчиков. Поручив лейтенанту расставить посты и прочесать территорию, он направился к орнитоптерам.
За колесами шасси полосатой машины прятался испуганный парень в грязной робе. Поняв, что обнаружен, он взмолился:
— Не убивайте, сэр. Я всего лишь техник.
— А разве вышел закон не убивать техников? — хмыкнул Фауст, но тут же стал серьезным: — Вообще-то ко мне положено обращаться «ваша светлость», «герцог», а лучше всего — «господарь»… Ладно, который из этих кузнечиков готов к вылету?
— Номер восемнадцатый, господарь! — гаркнул техник.
— Покажи.
Баки орнитоптера действительно были полны горючего, а пулеметы заправлены полными лентами. «Ублюдочная машинка, — с отвращением подумал нирванец. — Надо было вертолеты с Земли пригнать. Или звено истребителей». Однако жалеть о несделанном не было времени, к тому же «кузнечик» оказался прост в управлении.
Набрав высоту, Фауст взял курс к линии фронта, где целая эскадрилья таких же машин кружила над позициями амберитов. Зенитки палили непрерывно и даже сбили пару орнитоптеров, но остальные продолжали поливать огнем скопления пехоты и конницы.
Подлетев поближе, нирванец пристроился к ближайшей машине и расстрелял вражеский орнитоптер. Тот еще падал, а Фауст уже сбил второй. Когда герцог расправился с четвертым, уцелевшие «кузнечики» улетели на свой аэродром. Может, испугались, а может, исчерпали ресурс.
Оставшись один в небе, Фауст вызвал Бенедикта и предупредил, чтобы зенитчики не смели палить по орнитоптеру № 18. Некоторое время после этого он висел над полем боя, наблюдая, как идут в атаку солдаты Амбера.
Внизу поднимались и нестройными рядами бежали на вражеские позиции мохнатые стрелки из Рууга, закутанные в звериные шкуры лучники-циклопы, краснокожие великаны с длинными мечами, регулярные амберские полки в легких кольчугах и при полном вооружении. Воины пачками падали под градом пуль, но их выстрелы тоже наносили немалый урон мятежникам.
Когда первые сотни наступающих ворвались в предместье Беохока, завязав рукопашную схватку, Фауст удовлетворенно заурчал и направил похожий на большое насекомое орнитоптер к командному пункту союзников.
Около часа они следили, как солдаты Амбера продвигаются от дома к дому. Потом Мефисто сообщил, что нирванские части глубоко вклинились в город. Бенедикт и остальные откровенно завидовали, поскольку их войска продвигались не так быстро. Однако присутствие Фауста не позволяло им высказываться слишком откровенно, и принцы старательно корчили бодрые рожи и радовались, что сопротивление мятежников заметно слабеет.
— Они надеются на Лунных Всадников, — сказал Бен. — Отразим удар из Ганеша — тогда защитники города начнут сдаваться.
— Кто знал, что здесь собралась такая силища, — проговорил смущенный неслыханными потерями Корвин. — Этот гнойник давно пора было вскрыть. Если бы не союзники из Нирваны, мы бы дождались, пока Лунные Всадники повторят марш на Амбер.
Бен, Фауст и Корвин стояли среди высоток в Отражении, примыкавшем к реальности Беохока. Путь Лунных Всадников лежал через эту Тень, поэтому Бенедикт развернул здесь самые надежные части, которые придерживал на крайний случай. Солдаты получили приказ стоять насмерть, с наивысшей скоростью стреляя серебряными пулями по лавине Лунных Всадников. Фиона и Блейз тоже обещали подойти на помощь, но где-то застряли.
— Тревожно, — признался Бен. — Не люблю неожиданностей, а этот враг всегда готов преподнести сюрприз.
— Тем интереснее будет развлечение, — равнодушно бросил нирванец, переполняемый черной меланхолией. — Мы на этих конях — точно персонажи картины «Богатырская застава».
— Где висит, в Лувре? — машинально спросил Корвин.
— Вряд ли. — Фауст покосился на приятеля. — Не важно.
Корвин пожал плечами — если варвар решил темнить, то Хаос с ним, — и стал рассказывать, как они отбивали прошлую атаку Лунных Всадников. Фауст рассеянно слушал его, думая о своем. Не давали покоя какие-то странные образы, всадники, дождь. Когда конная лавина врагов, прорвав границу Теней, ворвалась в эту реальность, он наконец вспомнил недавнее видение: завеса дождя скроет бойцов и в струях воды будут метаться неразличимые фигуры…
— Нужен ливень! — крикнул нирванец и добавил потише: — Очень сильный ливень.
Не спрашивая, для чего понадобился потоп, Корвин мысленно обратился к Камню Правосудия. Глаз Змеи откликнулся на призыв, редкие облака начали темнеть, набухая, громады туч стекались из других Отражений.
Померкло. Тяжелые грозовые облака иссиня-черного цвета нависли низко-низко. Казалось, еще немного — нижний край туч закроет верхушки деревьев или даже ляжет на землю, превратившись в туман. Сверкнули первые молнии, загрохотало, хлестнули капли, а за ними струи. Через минуту дождь лил сплошной стеной, так что в пяти шагах едва можно было разглядеть всадника.
— Умно придумал, колдун, — одобрительно высказался Бенедикт. — Теперь каждый за себя, их численное превосходство перестало быть преимуществом. Вперед, мальчишки!
Обычное зрение плохо помогало во влажном мареве над ратным полем. Фаусту, с его сильно развитыми магическими чувствами, было легче, нежели остальным. Увидев сквозь струи ливня фигуру Лунного Всадника, он подскакал сзади и отсек врагу голову. Затем мелькнул еще один ганешский боевик, который успел заметить герцога и атаковал первым. Обмен ударами закончился быстро: клинок Рубильника отбросил ятаган Всадника и, проткнув тучное тело демона, выглянул из-под его лопатки.
Фауст увлекся рубкой, но при этом не забывал присматривать за Беном и Корвином. Амбериты тоже показывали неплохие результаты, только этого было мало. Три меча за полчаса избавили мир от полусотни Лунных Всадников, тогда как тысячи оставшихся продолжали пробиваться к Беохоку.
Нирванец помог Корвину зарубить очередного ганешца, когда налетел мороз козырного контакта и дождинки вокруг герцога замерзли, упав на траву крупными градинами. Перед Фаустом появилась Геката.
— Хватит развлекаться, — строго потребовала царица. — Оба ко мне, быстро!
— Рад приветствовать… — начал Корвин, закончив уже на холме под ярким солнцем: — …ваше величество.
— Кто-нибудь из ваших там остался? — деловито спросила Геката, показывая на стену дождя, перегородившую поле в четверти мили от них.
— Только Бенедикт… — Корвин торопливо снял Карту брата, — Бен, иди сюда.
Старший амберит, козырнувшись, выглядел недовольным и ворчал, что ему помешали прикончить ганешского воеводу. Не отвечая молодняку, Геката махнула платком, после чего ливень утих, а тучи рассеялись. Царица собралась что-то сказать, но в этот момент Корвин провел на вершину холма запыхавшихся Блейза и Фиону.
Увидев нирванскую ведьму, Фиона скорчила недовольную мину и сухо поздоровалась. Геката пожала плечами, затем, отвернувшись, достала из сумки Грааль.
Когда прекратился дождь и наладилась видимость, оказалось, что все поле заполнено ордой Лунных Всадников. Противник быстро перестроился, восстанавливая смешавшиеся в сумбуре битвы боевые порядки.
— Начали! — весело выкрикнула нирванская царица, подняв над головой Чашу.
Из костяного кубка, пропитанного кровью Прародительницы, ударил в небо фонтан Моши. Фауст успел подумать, что субстанция, порождавшая Отражения, впервые вернулась после несчетных эпох, когда Великие Силы дремали, удовлетворенные достигнутым. Геката наклонила Грааль, и столб пламени ударил в толпу ганешского воинства, выжигая все сущности — материальные, инфернальные и прочие.
Впервые применив новое оружие, Геката испепелила почти четверть врагов. Лишь после таких потерь Лунные Всадники попытались защищаться. Каждый из них был не слишком сильным магом, но сложенные вместе защитные чары тысяч ганешцев создали полупрозрачную стену, внутри которой змеились пульсирующие молнии, плавали демонические образы и вспыхивали символы примитивного Искусства. Встретив препятствие, хлеставший из Чаши поток Мощи расплескался огненными брызгами и стал растекаться, стремясь преодолеть защитный экран.
— Вам помочь9 — забеспокоился Блейз — Фиона, пригласи Мандора
— Не суетись, щенок! — презрительно бросила Геката. — Я усмиряла таких демонов, когда Оберон был моложе тебя, а предки этих тварей были куда сильнее нынешних ублюдков! Так что пойди, посиди на горшочке, пока бабушка наводит порядок.
Она произнесла заклинание, и расступившиеся было тучи снова сгустились С неба на Лунных Всадников обрушились молнии невиданной силы, а ветер сворачивал воздух и пыль в столбы смерчей. Десятки ганешских солдат превратились в золу или были стерты в порошок, остальные же, прекратив сопротивление, развернули коней и ускакали сквозь Тени. Геката проводила их длинной струей Мощи, испепелив еще не меньше сотни тварей.
— Вот так, — сказала царица, когда на мокром поле остались только обгорелые скелеты. — На этом наша миссия закончена.
— Вы нам здорово помогли, — пробормотал потрясенный Корвин. — Амбер в неоплатном долгу перед Нирваной.
— Какой смысл в долгах, если их невозможно отдать? — Царица засмеялась. — Фау, нас ждет небольшое путешествие, потом ты вернешься в Амбер и сделаешь операцию принцессе Корал. Принц Бенедикт, вы справитесь с зачисткой Беохока, если большая часть нирванской армии покинет этот сектор Отражений?
Бен был удивлен такой спешкой и, прежде чем дать ответ, переговорил с братьями. Джулиан, Жерар и Рэндом сообщили, что Беохок практически взят, а последние очаги сопротивления будут подавлены до наступления темноты.
— Вы отводите войска? — тихо спросил Корвин у Фауста.
Герцог пожал плечами. Он тоже не понимал, что задумала мать. Вероятно, произошли какие-то события, о которых она не успела рассказать даже отцу,
Во всяком случае, услышав о срочном отводе армии, Кул насупился и твердо заявил.
— Корпус Верви останется в Беохоке.
— Не важно. — Геката нетерпеливо тряхнула гривой. — Мне понадобится тысяч десять солдат, чтобы выставить гарнизоны в нескольких Отражениях.
Услыхав эту новость, Фионах облегчением вздохнула. Она — во всяком случае, так показалось Фаусту — подозревала, что нирванская царица задумала снять войска с фронта и стремительным броском ворваться в Амбер, пока войска Бена заняты завершением разборки с мятежниками.
