Эпилог

В небольшом домике посреди припортового города царила весьма своеобразная атмосфера, обычно свойственная исключительно полководцам, выигравшим сражение, но потерявшим армию. Вроде и праздник, но, право слово, лучше б его не было! Хозяева дома, видя состояние своих опасных квартирантов, сочли за лучшее срочно сходить в гости к знакомым. На другой конец города. Простых людей почему-то сочетание из трех темных магов в состоянии депрессии и большого количества выпивки, которую поглощают, как воду, пугает. А потому никто не мешал далеко не самым слабым волшебникам заливать свое горе и обмениваться впечатлениями о событиях, послуживших поводом для столь мрачного торжества. На столе соседствовали друг с другом копченая рыба, жареное мясо, свежая зелень и много, очень много разнообразных сосудов с туманящим разум, но таким притягательным содержимым.

— И потом этот гад стал невидимым, — рассказывал самый высокий и худой из них, — а я почувствовал, что горю. Припекало не сильно так, но ощутимо. Сложнее всего было дышать. Пытался я потом этого многостороннего специалиста по магии на палубе отыскать, пока он своим пирокинезом не устроил мне обугливание всего организма, но куда там… В общем, вышвырнули пираты меня с корабля как кутенка, имперцам, пошедшим в контратаку, по морде дали, с кораблем их расцепились, да и поперли в открытое море, пожар на ходу гася… Алхимик, жидковат твой напалм. Некондицию гонишь. Доски сверху обуглились, а насквозь не прогорели.

— Не переживай, Артем, рано или поздно подберу необходимые сочетания местных материалов, — пожал плечами другой волшебник, — да и против рунической защиты от огня что-нибудь придумаю. Но да, в этом бою я себя показал не очень. А вот кто у нас герой и главный пострадавший одновременно, так это Алколит. Эй, Ярослав, хватит в одиночку уничтожать запасы спирта, нам оставь чуть-чуть! Лучше расскажи, каким образом умудрился Ленваху изгнать, если, как ты утверждаешь, к светлым силам нам взывать бесполезно.

— Ну, Виктор, человеческими артефактами-то пользоваться можно. — Самый низенький и толстенький из собравшегося трио демонстративно отодвинул от себя бутыль. На расстояние толщины волоса. — Я его у внучки одного прекрасно знакомого вам обоим священника еще давно выпросил в обмен на чертеж печати Соломона, просто вам не показывал.

— Алколит, а Тонахью нам не вломит за кражу ценного артефакта? — забеспокоился тот, кого звали Артемом, и оглянулся на дверь так, словно прямо сейчас в нее мог ворваться разгневанный создатель зачарованной вещицы.

— Не должен, — пожал плечами Ярослав. — Ему таких штучек наделать не очень сложно. Вот только одноразовые они, да и потом, это зачарованное зеркальце против кого попало в ход не пустишь. Обычных людей даже ослепить оно не сумеет. Но вот различные порождения Тьмы от его света, как ты сам убедился, буквально тают на глазах.

— А зачем тогда здешнюю молитву читал? — удивился Виктор.

— Чтобы Ленваху обмануть, — честно ответил Ярослав. — Перебороть магический артефакт, пусть и сильный, он бы мог попробовать, а вот связываться с волей более сильного существа, скорее всего, не рискнул бы.

— Получается, ты блефовал?! — поразился Артем, отрываясь от кружки с пивом, которая уже опустела больше чем наполовину.

— Ну, в чем-то где-то как-то, — неопределенно покрутил руками Алколит. — Все-таки на тот корабль явился не острозубый гоблинский божок лично, а всего лишь его тень, хоть и походила она больше на голографическую проекцию. Возможностей оригинала у нее не было и быть не могло, но я решил подстраховаться. От совсем неискренней молитвы Отцу Времен меня не убудет, а думать о том, как темный маг мог воззвать к представителю светлых сил, у Ленваху времени не было. Он был вынужден удалиться под угрозой болезненного щелчка по носу от сущности крупнее себя. Как видишь, сработало.

— Да уж, — мрачно произнес Виктор и налил себе в глиняную кружку немного рубиновой жидкости. — Хм… а неплохой коктейльчик получился в результате моих алхимическо-гастрономических экспериментов. Хотите попробовать?

В дверь громко постучали.

— Кого там еще принесло? — громко крикнул Артем, не донося до рта кусочек от души натертого свежим чесноком ржаного хлеба, который он сжимал в руке.

Видимо, гость счел это приглашением войти, потому что спустя секунду присоединился к застолью, без спроса пододвинув к себе свободной табурет.

— Вкусно. — Непонятно как, но небольшой тощий человечек в церковной рясе с изображением священного круга напротив сердца успел налить себе в кружку пива и ополовинить ее. Давно не стриженные темные волосы с обильной проседью завивались на концах небольшими кудряшками, вносившими в прическу некоторый хаос, карие глаза с любопытством осматривали помещение, а нос картошкой с явным предвкушением втягивал в себя витавшие в доме аппетитные запахи. — Передайте, пожалуйста, сухариков.

— А это видел?! — Кулак Артема, сунутый под нос пришельцу, стремительно становился похож на букет, собранный из бритвенно-острых лезвий.

— И не раз, — без малейшей дрожи в голосе ответил странный священник. После чего отвел опасную конечность в сторону голой рукой, которая столь же быстро приобрела облик блестящей латной перчатки, украшенной гравировкой в виде очень тщательно прорисованной крылатой и рогатой краснокожей демонессы, единственным предметом одежды которой являлись сережки. — Маги духа, конечно, редкость, но я и сам такой в некотором роде.

— Что ты сказал? — заинтересовался Ярослав. — А можно поподробнее? Кто это такие и чего они могут, а то сами с его способностями никак не разберемся.

— Да? — поразился священник и с любопытством взглянул на своего коллегу. Увидел, что тот с большим интересом рассматривает его руку, и явно смутился. Похабный рисунок мгновенно поблек и сменился изображением круга.

— М-да, так о чем я? — прокашлялся он и снова налил себе пива в неизвестно когда опустевшую кружку. — Маги духа знамениты главным образом тем, что их основным инструментом творения чар является собственная аура, которую они временно изменяют и делают материальной. Этот метод требует очень большого расхода внутренних сил, но и дает немало. Те, кто практикует данную ветвь волшебства, могут с легкостью обойтись без доспехов и оружия даже в самой жаркой сече, потому как их им заменит собственное тело. Конечно, возникает побочный эффект в виде невозможности использования классической магии, но почти полная неуязвимость до тех пор, пока в резерве есть хоть капля силы, с лихвой возмещает этот недостаток.

— То есть они своеобразные метаморфы, — сделал вывод Виктор и с некоторой обеспокоенностью на лице уставился на кувшин с пивом. Содержимого в нем заметно уменьшилось.

— Нет! — горячо возразил священник, хрустя огурцом. Когда он успел цапнуть его со стола, тоже осталось загадкой. — Говорю же, изменяется не плоть, но дух! Совсем другой принцип и побочные эффекты. Странно, что маги с вашей силой не знают подобных прописных истин.

— На эту тему мы распространяться не будем, — опомнился тот, кого звали Ярославом. — Кто ты и зачем к нам пришел…

— И оставь в покое пиво! — категорично потребовал Артем, наблюдая, как гость наливает себе новую кружку.

— Вопрос сложный, и простого ответа на него я дать не смогу, — задумался священник, не забывая, впрочем, прихлебывать пенистый напиток. — Хотя, если подумать… Вы знаете, что за вещь спасли от рук пиратов? Нет? Это был подлинник мирного договора между домами эльфов и империей. Исторический документ, без преувеличения вам скажу. Если бы он пропал на моей территории, то начальство закатило бы неслабый скандал, результатом которого, скорее всего, стал бы мой уход на почетную пенсию. А мне еще рано. Хоть оно вроде как и не подобает уже, но хочется еще, служебным положением пользуясь, проинспектировать всякие злачные места на предмет греха и порока. С личным тщательным анализом выявленных нарушений, разумеется, чтобы на случай обострения ситуации знать своего противника от и до.

— Разве главный в Колоне не настоятель Фоул? — удивленно нахмурился Ярослав. Да и у остальных двух темных магов после такого признания глаза ощутимо округлились.

— Он, но не только. Я тоже за многое отвечаю, — кивнул гость и потянулся за новой порцией пива, но в его руку был вложен Виктором сосуд с совсем другим напитком.

— Попробуйте, это, без сомнения, мой лучший шедевр на ниве алхимических экспериментов и алкогольной продукции. По крайней мере, на ближайшие годы.

— Кха! — Священник, отведав угощение, поперхнулся. — Это что такое? Кислота пополам с жидким огнем?!

И присосался к кружке, делая маленькие, но частые глотки.

— Не совсем. — Туманный ответ тем не менее его вполне удовлетворил.

— Так я чего зашел-то. — Кажется, выпивка наконец-то начала действовать на священника. — Спасибо сказать хотел.

— Говори, кто ж тебе мешает, — пожал плечами Артем.

— Говорю. — Откуда-то из недр рясы были выужены две запыленные бутылки вина и поставлены на стол. — Еще скоро Фоул придет, у него для вас сорок золотых монет припасено от щедрот имперской канцелярии. На большую сумму эти скупцы раскошелиться не пожелали, ну и демоны с ними. Выпьем?

Возражений не последовало. Спустя некоторое время напитков на столе ощутимо убавилось. Закуси тоже. А темные маги, расчувствовавшиеся под воздействием алкоголя, рассказывали священнику свою историю появления в этом мире и трудности с возвращением домой.

— Т… тяж… тяжел случй, — язык его заплетался, и речь можно было разобрать с трудом, — но, кжется, есть выход. У нас, светлых, взаимовыручка, знаешь какая? У-у-у-у! Сила. Ессли попршу узнать, что да как, не откажут. Что-нибудь для того, чтобы магически опознать вши семьи есть?

— Есть, — пьяно кивнул Ярослав. — Волосы трех В у меня всегда с собой, сейчас принесу.

Короткая прогулка в соседнюю комнату, видимо, слегка отрезвила чародея. Обратно к столу он подходил уже практически нормально соображающим.

— Не думаю, что, — начал он, крутя небольшой, очень плотно захлопывающийся медальон в руках.

— Двай сюда! — невероятно быстрым движением выхватил священник вещичку. — А я пшел. Счаз Фоул заявится.

И вышел раньше, чем его успели остановить. Отец-настоятель заявился тут же, только вошел без стука.

— И как вы в дверях не столкнулись? — озадаченно потер лоб Виктор.

— О чем это вы? — Под мышкой у дворянина, решившего связать свою жизнь с церковью, был зажат большой портрет, замотанный в ткань. — Я смотрю, празднование победы над пиратами в разгаре. Отец Времен не одобряет излишеств, но по такому поводу, думаю, можно… А! Демоны!

Картина выскользнула и упала на пол. Плохо закрепленная ткань слетела, явив взорам трех темных магов их недавнего собутыльника. Пусть в другой одежде, с лицом немного помоложе и, вроде бы, повыше ростом, но он был хорошо узнаваем.

— Эт… Это кто? — Артем то ли от удивления, то ли от выпитого начал заикаться.

— А, — махнул рукой церковник, — отец-основатель моего монастыря, Феон Своевременный. Малоизвестный святой, если честно, хоть и сделал отнюдь не мало. Вот новый портрет из мастерской несу, а то старый совсем выцвел… Эй, вы чего так смотрите?

— А… — У Виктора с дикцией тоже возникли сложности. — Он живой?

— Да вы что? — опешил Фоул. — Нет, конечно же. Уже почти тысячу лет как.

— Ага. — Глаза Ярослава медленно лезли на лоб, но произношение оставалось четким. — То-то он говорил, что на пенсию отправить хотят…

— Да, кажется, надо было раньше зайти. — Священник достал из кармана своей одежды небольшой туго набитый мешочек. — Вот награда за пиратов. Зо-ло-то. Понимаете? Магистрат мне передал, так как я все равно к вам в гости собирался. А, ладно, вижу, допились уже все трое до состояния, когда без магии демонят видно. Короче, вот деньги, а поговорить я завтра зайду.

— Мне это приснилось? — Вопрос Виктора повис в воздухе, но ответ на него все же был дан.

— Вовсе нет. — Святой непонятно как снова оказался на своем табурете и за обе щеки уплетал жареное мясо. — В общем, вот вам.

На стол упал конверт, из которого вылетело несколько фотографий и исписанных ручкой тетрадных листков.

— У вас дома я побывал, все в порядке, девочки ваши живы и даже беременны, родители здоровы, только у твоего отца, толстенький, глухота понемногу прогрессирует.

— Что?! — Дружный вопль трех глоток слился воедино.

— Да расслабьтесь, — хмыкнул умерший вот уже тысячу лет основатель крупнейшего в городе и прилегающих землях монастыря, — пошутил я. Не станут они молодыми мамашами. По крайней мере, пока. Живут, не тужат, привитую силу им да родичу Виктора ваши местные слуги света заблокировали. Ну все, пойду я, пожалуй.

— А… это… — Ярослав испытывал сильные проблемы с речью. Впрочем, другие два мага, судя по всему, способность членораздельно выражаться вообще на время потеряли. — Как ты смог? Так быстро…

— Ну, ты же слышал, как меня зовут, — пожал плечами святой. — Феон Своевременный. Волей Отца Времен я успеваю все, что хочу. Еще при жизни так мог, а уж сейчас вообще могу целый день в единый миг уместить. Ну все, за спасение того документа мы квиты. Вас, к сожалению, домой отправить не могу, и не просите. Таможня не пропустит темных, пусть даже за вас поручусь и я, и покровители той спасенной вами эльфийки, которая запомнила куда больше, чем сама хотела бы. Счастливо оставаться.

И, укутавшись в мгновенно выросшие из-за плеч четыре белоснежных крыла, растаял в воздухе.

Конверт едва не порвали на части, так жаждали три молодых темных мага скорее прикоснуться к его содержимому. Все, находящееся там, внимательно рассмотрели и перечитали не по одному разу. Обмана не было. Письма с Земли, написанные тремя В своим кавалерам по просьбе явившегося к ним иномирного святого, нашли своих адресатов.

— Ну что ж, коллеги. — Голос Виктора дрожал от сдерживаемых эмоций, а по щекам ползли слезы счастья. — Могу вас поздравить. Все обошлось. Они живы. И мы живы. Да к тому же смогли на халяву получить немного магических сил, пусть и обладающих рядом побочных эффектов…

— Искры, — сказал Ярослав. — В местной терминологии то, чем нас наделили, называется искрами души.

— Это название им не подходит, — не согласился Артем и трансформировал свою руку в латную перчатку, точно такую же, какая была у святого. Даже рисунок обнаженной демонессы почти совпадал. — Скорее уж искры истинной магии. И мы обязательно придумаем, как с их помощью вернуться домой. Или, как вариант, перетащить его сюда.