ГЛАВА 8
Образованье Ваше не в пример
Моим познаньям, скромным, но добротным.
Светлана Покатилова
Империя Вальден. Рогер. Месяц рейхэ
Ивор Бальден еще три года назад перестал быть денщиком старогвардейцев. И до сих пор слегка об этом жалел. Слугой у пятерых господ быть — не сахар, конечно, но, во-первых, господам не много и надо, а во-вторых, если б не они, вряд ли Ивор с первой попытки вступительные испытания в технический университет выдержал. И училище за два года вместо четырех тоже вряд ли бы закончил. Очень они ему помогли. Особенно легат и Мал. Этим двоим что механика, хоть прикладная, хоть теоретическая, что математика, как птицам небо — родная стихия.
А из денщиков Ивор уходить не хотел, потому что кому ж еще старогвардейцев доверить можно? Они из вылетов иной раз такие возвращаются… почти мертвые, до того умотанные. Впору их, как детей, кормить, поить и спать укладывать. Это легат железный, ему все нипочем. А остальные? Вот то-то же.
Однако его допустили в денщики потому лишь, что он мечтал стать инженером. Так что между заботой о старогвардейцах и мечтой Ивор выбрал мечту. И вот, пожалуйста, — уже пятый месяц, как он студент университета. Учится в Лонгви — ну а где еще можно основы магии изучить? Не в Вотаншилле же.
Увольняться из армии у Ивора даже в мыслях не было, потому как стоило ли тогда огород городить. Какой интерес быть невоенным инженером? Ерундой всякой заниматься? Благодарим покорно, но ерунда — это не для Ивора Бальдена.
Он учился. Армия оплачивала его учебу. А во время зимних вакаций Ивор впервые выполнял обязанности технического консультанта. Его место было на командном пункте гвардейского летного поля, и он даже чувствовал себя важным человеком. Потому что болиды нет-нет да подбрасывали такие задачки, для решения которых одних только знаний было недостаточно, требовалось еще и умение творчески мыслить, и главное — так легат сказал — умение не бояться творчески мыслить. А Ивор ни черта не боялся.
Послужи-ка денщиком сразу у всей Старой Гвардии — быстро бояться разучишься.
Мысль о том, что такие, как он, специалисты (ведь станет же он специалистом!) утирают нос Вотаншиллу, избавляя командование от необходимости вызывать для консультации магов, грела его, несмотря на понимание того, что злорадствовать некрасиво.
А еще Ивор с начала каникул ждал дежурного техосмотра, когда старогвардейцы отдавали свои болиды техникам. Вообще-то, Старая Гвардия обращалась к техникам не только в дни, установленные расписанием, поскольку неполадки с машинами никакому расписанию не подчиняются, но к легату это не относилось. Блудница всегда была в полном порядке.
Ивор за последний год учебы в училище стал командиром группы, обслуживающей болиды старогвардейцев. Сейчас вот — пошел на повышение, но, поднаторев в магии, все равно собирался лично заняться машиной легата. Учитывая, как неохотно тот допускал до Блудницы посторонних, можно было надеяться, что он предпочтет Ивора любым другим техникам. Кто лучше может позаботиться о Блуднице? Уж легат-то знает, что никто.
Легата Ивор встретил в коридоре КП. Легат шел к выходу, задумчивый настолько, что Ивора даже не заметил. А когда тот громко поздоровался, лишь рассеянно кивнул в ответ. Через несколько секунд, правда, сфокусировал взгляд и сообразил, кто перед ним.
— А, Бальден. Каникулы?
— Так точно!
— Не кричи, я уже здесь.
— Есть не кричать!
В то, что он «здесь», не очень-то верилось, если честно. Железный легат показался Ивору не таким железным, как всегда. Он даже ростом стал как будто меньше, чем обычно. Хотя если честно, то куда уж меньше-то? Немножко фантазии, и можно вообразить, что он — человек из плоти и крови, а не бездушный демон. Наверное, это из-за того, что неделю назад к нему в дом живой мертвец пришел. Человек бы, случись такое, от страха просто помер, а легат — ну легат, он как обычно. Мертвяка по земле размазал, сам живехонек. Правда, выглядит так себе и рассеянный какой-то.
Ивор вытряхнул из головы дурацкие мысли. Человеческие слабости были легату неведомы, а то, что у демонов жизнь тоже не сахар, — это людей не касается, и думать об этом не надо.
— Разрешите спросить?
— Разрешаю.
— Когда будет техосмотр, можно мне заняться Блудницей?
Ивор открыл перед легатом дверь из тепла КП в морозный вечер.
Снаружи начиналась очередная метель, снег посверкивал в лучах желтого света, пробивающегося из-за прикрытых ставней КП. Часовых на крыльце, несмотря на козырек, уже изрядно запорошило.
— Рвение неофита? — хмыкнул легат. — Все хочешь понять, что в ней особенного? Можешь сейчас посмотреть. Она в ангаре.
— Я ведь пойму.
— Ты бы слушал меня хоть изредка, давно бы понял, что ничего в ней особенного нет.
— Я вас всегда слушаю, — сказал Ивор искренне и с уважением. — Я вам верю не всегда.
Незнакомое устройство он обнаружил не сразу. Не будь это Блудница, понять которую стало делом чести, Ивор, пожалуй, и внимания бы не обратил на прошитую заклинаниями пленку, которой была обтянута изнутри крышка панели управления. Сама панель была нашпигована заклинаниями, на фоне которых магия, излучаемая крышкой, попросту терялась.
Ивор искал что-нибудь необычное, что-нибудь, что он смог бы обнаружить с высоты своих нынешних познаний — утереть нос легату, посмеивающемуся над «рвением неофита», — и вот. Нашел.
Только не понял, что именно.
Сунулся с зондами, прилепил на крышку датчики тестеров.
— А тебе точно разрешили вывезти из Лонгви эти инструменты? — мурлыкающим голосом поинтересовался легат.
Ивор подавил желание подвинуть инструментальный ящик поближе к себе и сделал вид, что не услышал вопроса. Подумаешь, инструменты! Кому-то целый тренажерный класс контрабандой подарили и терминал на две дюжины внешних устройств. А тут — малый инженерный набор. О чем говорить-то?!
С зондированием ничего не вышло, надо было снимать крышку, отклеивать пленку и изучать ее подальше от сбивающих настройки излучения двигателей, ШМГ, противоперегрузочного кресла… и легата. Ага. Вообще-то, когда легат в ангаре — или где-то неподалеку от болидов — работать легче. Верная примета, и Ивор не первый, кто это заметил. Но сегодня и легат на себя не похож, и аппаратура капризничает, и одно с другим наверняка связано.
Ивор отключил аккумуляторы, снял крышку, отгородил рабочее место звездой на восемь стихий, чтобы исключить любое внешнее воздействие… Защищаться от воздействия демонов в университете не учили. Этому вообще нигде не учили. А как попросить легата уйти, Ивор не знал.
Просить не пришлось. Легат присел рядом, стянул перчатку и тронул пальцем пленку:
— Что это за дрянь?
— Это я у вас должен спросить! — Ивор так изумился вопросу, что забыл о субординации. — Это же ваша машина.
— Разберись! — бросил легат, поднимаясь на ноги.
А дальше все стало совсем непонятно, но еще более интересно.
Через каких-нибудь полчаса Ивор из технического консультанта превратился во временного сотрудника Службы розыска и охраны, был зачислен в группу капитана Клендерта и обязался ни при каких обстоятельствах не разглашать ничего… похоже, что вообще ничего. Он был не против. Даже малость загордился, потому как именно он обнаружил в Блуднице неизвестное оборудование, и именно из-за него заварилась вся каша.
А если б не он, неизвестно еще, что было бы.
Вот что именно было бы, Ивору и предстояло выяснить, причем чем скорее, тем лучше.
В стремительно начавшемся разбирательстве очень быстро удалось установить, что с машиной легата Старой Гвардии четыре дня назад возился один из старших техников. Устанавливал дополнительное оборудование. Экспериментальное. Ни у кого даже вопросов по этому поводу не возникло, решили, что пришел очередной подарочек из Лонгви — все же знают насчет той посылки. Что-то новенькое, в пику Вотаншиллу, что легат самолично решил опробовать, прежде чем в дело пускать. В журнале работ сделана соответствующая запись и имеется копия приказа.
— Твоя рука, Суслик. — Капитан Клендерт ткнул пальцем в ровные строчки. — Тут порядок знают. Приказ сначала на контроллере сверяли, потом уж приняли к выполнению.
Графологические контроллеры использовались в войсках повсеместно, это заметно снижало риск вредительства и получения подложных приказов.
Снижало.
Заметно.
Но, судя по лицу легата, — не в достаточной степени.
Легат с брезгливой миной изучил собственную подпись в графе «Работу принял» и тихо выругался.
Капитан Клендерт пожал плечами:
— В принципе, я с тобой согласен.
Через несколько дней удалось выяснить, что техника, выполнившего подложный приказ, «не значится среди живых». Тиру понравилась формулировка. Эти маги — такие забавники, дрожь берет, если вдуматься. То, что человека нет среди живых, не означает, что он умер…
Казимир бы, наверное, понял, если бы его к этому делу подпустили.
Казимира не подпускали. Не заслужил. Не тот уровень доступа.
А техник был да сплыл. Сразу по выполнении диверсии ушел в запланированный отпуск. И не вернулся. И если вернется теперь, то, наверное, так же, как Моюм Назар. Не живой, не мертвый…
Нет уж, к черту такие мысли.
Студент Бальден так шустро взялся разбираться с волшебной дрянью, что Тир почти поверил, будто парень и без него справится. Не справился, конечно, но потенциал продемонстрировал достойный. Эрику в очередной раз повезет, если только Эрик не упустит Бальдена из виду и если Лонгвиец не успеет раньше. Бальден будет магом, все к тому, а в Лонгви гораздо лучше знают, чем занять мага, чтоб ему было не скучно.
Впрочем, о том, чтобы Эрик не упустил студента из виду, Тир позаботился.
А магическое покрытие на крышке оказалось очень хитрой штукой. До того хитрой, что создателей этих заклинаний Тир зауважал и возжелал лично посмотреть в их умные глаза. Право вдаваться в подробности и писать отчет он предоставил студенту, а сам изложил Клендерту результаты в общих чертах.
Изложить было несложно. Заклинание блокировало сигнал, поступающий к двигателям от панели управления, и передавало контроль над машиной удаленному устройству.
Клендерт, не дожидаясь дополнительных объяснений, спросил:
— Где передатчик?
— А хрен знает, — честно ответил Тир.
Что ему нравилось в Клендерте, так это умение не задавать лишних вопросов. Студент, тот уже успел надоесть разговорами о том, что и заклинание такое невозможно, и передатчика быть не может, и вообще «эти планы бытия» людям недоступны, и вести передачу в этом диапазоне не может ни живой человек, ни магическое устройство.
Правда, надо отдать должное, студент не забывал к каждой сентенции добавлять слова «принято думать», «считается» или «доказано, что…».
В любом случае рано или поздно он достал настолько, что Тир спросил, с чего он взял, что это работа людей? Бальден неопределенно помахал руками и извинился за свой вальденский, мол, привык к терминам на зароллаше, а там человеком называется любое разумное существо, кроме духов и демонов.
Пришлось переформулировать вопрос и уточнить, откуда у студента уверенность, что заклинание создано не духами и не демонами.
— Духам не надо, — ответил Бальден, — а что насчет демонов, так вы — единственный, кому жить позволили. Остальных сразу убивают.
Оторопев от такого нахальства, Тир не нашелся, что ответить. Поразмыслив, пришел к выводу, что образование — это не всегда благо, но переучивать Ивора Бальдена обратно в послушного и дисциплинированного денщика было, пожалуй, поздно.
— Слишком сложно для покушения на убийство, — сказал Клендерт.
Заявление не нуждалось в комментариях. Оба понимали, что события следуют одно за другим, и первым в цепочке было нападение в гарнизоне, а вторым — визит Моюма Назара, и в обоих случаях Тира фон Рауба пытались не убить, а захватить.
— Непонятно только, на что рассчитывали. Перехватить управление и направить Блудницу… куда-то? В какое-то определенное место. А смысл? Время-то мирное, в каждой машине рация… в смысле, шонээ. Далеко бы меня так не увели.
— А ночью? — холодно уточнил Клендерт. — Ты, Суслик, у меня вот уже где со своими ночными полетами. Я много раз говорил тебе: будь осторожнее, не летай в одиночку. По крайней мере, не в то время, когда ты даже помощи запросить не сможешь.
— Я тебе столько же раз говорил, что всегда могу запросить помощи у любого летного поля. Причем не только вальденского.
— Помощь может не успеть! На тебя охотится множество людей. Одиночки и организации только и ждут шанса прикончить тебя по-тихому, так, чтобы Эрик никому, ничего не мог поставить в вину.
— Майр…
— Не воображай себя человеком. Ты — демон, ты здесь на хрен никому не сдался, тебе просто не захотят помочь. Скорее всего — не захотят.
— Майр, этот вопрос не обсуждается.
— Безусловно. И когда ты, наконец, сдохнешь, отвечать за это придется не тебе, а мне и моим людям.
Клендерт угрюмо отвернулся. Долго возился с трубкой, разминая табак, прикуривая. Успокаивался. Тир не трогал его эмоции, потому что разговор затевался по делу, а в таких случаях не стоит погружать собеседника в апатию.
Куратор Старой Гвардии в последнее время стал слишком нервным. Слишком для своей должности. При его работе желательно спокойствие и полная ясность рассудка, но Майр все чаще позволял себе резкие, хотя и обоснованные, выпады в сторону Тира. Жаль будет выяснить, что он износился и больше не способен выполнять свои обязанности.
Впрочем, на сей раз причины для беспокойства были. И еще какие. Не в Тире фон Раубе дело, не в том, убьют его, похитят или еще какую гадость учинят. В конце концов, для того, чтобы знать о его привычке летать по ночам, за ним нужно вести слежку, а Майр до сих пор успешно предотвращал все попытки установить долговременное наблюдение. Проблема была в самой возможности дистанционного воздействия на болиды. Бальден прав, считается, что на такое способны только духи, причем духи соответствующей стихии и высокого ранга. Но ведь не духи сочиняли приказ, и не духи подделали подпись в журнале работ.
Духи не лезут в дела людей. А вот люди — лезут. И если кто-то найдет способ управлять болидами на расстоянии, взгляды на войну придется очень серьезно пересмотреть.
— Извини, — сказал Майр.
— Что? А! Да ладно. Я думаю, эта штука максимум для одной-двух диверсий. Заклинания несложно обнаружить, если знать, что искать.
— Угу. Новые диверсии — новые способы защиты. Рутина. Надо выяснить, кто и зачем это сделал. Ты как?
— В одиночку не сунусь.
— В одиночку я тебя сам не пущу — с меня его величество голову снимет. С этого момента будем тебя страховать. Как только управление перехватят — дашь знать, мы проследим, куда тебя заманивают.
— Мы?
Сделать вид, будто диверсия не обнаружена, в данном случае было лучшим способом найти того, кто ее организовал. Тут Майр прав…
— Нет, — сказал Тир, предупреждая расшифровку неопределенного «мы». — Ты можешь пустить за Блудницей хоть целый шлиссдарк с бойцами, мне этого недостаточно. Я свою голову ценю дороже любой конспирации, так что хочешь не хочешь, а Казимир тоже будет в этом участвовать.
— Ты уж определись насчет своей головы, — ядовито посоветовал его заботливый куратор, — если рисковать не хочешь, не летай в одиночку, а если летаешь — не жалуйся, что тебя плохо охраняют. У князя Мелецкого есть свои обязанности.
— Майр, это тоже не обсуждается.
— Что у тебя с ним?
— В смысле?
— С князем Мелецким.
— Что значит?.. Ты о чем? Мы с ним друзья или что-то вроде.
— Нет. Вы не друзья, для этого вы слишком часто грызетесь. Но ты уверен, что он забудет обо всем, включая долг перед семьей и государством, стоит тебе позвать его на очередную рискованную операцию. И он действительно забудет обо всем. Так что у тебя с ним?
— Вот блин. Любовь у меня с ним!
— Это похоже на правду. Но это не вся правда.
— Охренеть.
Тир еще раз повторил про себя последние слова Майра. Решил, что отреагировал единственно возможным способом. И понял, что выбранное слово действительно наиболее объективно выражает состояние, в которое поверг его куратор.
— Вообще-то я пошутил, — сообщил он, когда прошло первоначальное изумление, — а ты лучше не спрашивай о том, чего не поймешь.
— Чего именно я не пойму?
— Принципов нашего с Казимиром взаимовыгодного сотрудничества.
— Взаимовыгодного?
— Что за неуместный скепсис?
— Я давно знаю, что князь Мелецкий, если надо будет, вывернется для тебя наизнанку, причем бескорыстно. Но в чем здесь взаимная выгода? Что ты для него сделаешь?
— Если надо будет?
— Да.
— А тебе зачем это знать?
— Затем, что он — командир особого подразделения. Он нужен империи. Будет очень некрасиво, если командир «Дрозд…» тьфу, будь вы все неладны!.. Если командир «Драконов» князь Казимир Мелецкий погибнет при выполнении операции, выходящей за рамки его обязанностей. А ты с легким сердцем отправишь его на верную смерть, если решишь, что это пойдет на пользу делу.
Определенно, в последнее время Майр слишком эмоционален. Ему отпуск нужен. Причем продолжительный.
— Спасибо за доверие, — сказал Тир. — Но умереть я ему позволю только ради спасения моей жизни. А меня убить — это сильно постараться надо.
