3
Около семнадцати часов следующего дня Зорин вошел в здание райотдела милиции. Его вызвал по телефону капитан Прохоров, и Владимир Сергеевич выехал немедленно, так как посчитал сообщение капитана заслуживающим внимания.
— Ну, что у тебя, Виктор? — Зорин переступил порог кабинета Прохорова. — Давай-ка побыстрее и поподробнее.
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич, — укоризненно сказал капитан.
— Здравствуй, здравствуй… Прости, замотался совсем, а надо еще успеть вернуться в министерство. Так что выкладывай.
— Да в общем банальный сюжет — Прохоров вытряхнул из смятой пачки сигарету и закурил. — Инженер-электронщик, двадцать восемь годов. После смерти жены запил по-черному, знаете, как это бывает… Ну, и подкатились к нему добры молодцы, у которых водка не кончается. Как подписал документы, сам не помнит. Очнулся, а квартира уже не его… Примерно с месяц бомжевал бедняга невесть где, потом к нам явился. А что мы можем сделать? Все законно, продажа квартиры оформлена без нарушений. Пусть скажет спасибо, что живой…
— Как зовут твоего героя? — спросил Зорин таким тоном, что трудно было понять, заинтересовал его рассказ об инженере или нет
— Лагутин Дмитрии Васильевич. Если хотите с ним поговорить, он в дежурке.
— Задержан?
— За что? — удивился капитан. — Разве за бродяжничество, так это совсем зверем надо быть… Я просто попросил его подождать.
— Ладно. — Зорин легонько хлопнул ладонью по столу. — Я забираю твоего Лагутина. Глядишь, и удастся что-нибудь для него сделать… Спасибо за информацию, Витя. За мной не пропадет.
— Да уж знаю, Владимир Сергеевич… Счастливо!
С прощальным жестом Зорин покинул кабинет. Минуту спустя он разглядывал через стекло сидевшего на скамье молодого инженера. Вид у Лагутина был удрученный, но он не производил впечатления отчаявшегося человека — возможно, еще не полностью осознал всю катастрофичность своего положения. Людям свойственно с трудом верить в плохое и надеяться до конца.
Зорин толкнул дверь и подошел к инженеру:
— Дмитрий Васильевич? Добрый вечер.
В тяжелом взгляде Лагутина не вспыхнуло мгновенных симпатий к незнакомцу.
— Добрый, если для вас он такой, — откликнулся инженер хрипловатым баском. — С кем имею честь?
— Зорин Владимир Сергеевич. Хотелось бы с вами побеседовать, только не здесь… Как вы смотрите на ужин в ресторане?
— Положительно, если угостите, — усмехнулся Лагутин. — Но меня милицейское начальство просило тут ждать чего-то…
— Не чего-то, а кого-то, — поправил Зорин. — Ждали вы меня… Так что приглашаю.
Небольшой итальянский ресторанчик располагался кварталах в двух от здания райотдела. По дороге Лагутин не задавал никаких вопросов, лишь искоса рассматривал Зорина. Его потрепанный костюм и отсутствие галстука вызвали сомнения у швейцара, но Зорин урегулировал проблему, и они заняли столик у окна.
— Что будем пить? — осведомился Владимир Сергеевич.
— Минеральную воду, — буркнул Лагутин. — Зарекся я пить жидкости покрепче… Да поздно, вот в чем дело.
— Может статься, ничего не потеряно, — сказал Зорин с открытой улыбкой. Он продиктовал заказ подошедшему официанту и вновь обратился к инженеру: — Вы что заканчивали?
— МФТИ. Хардвер, софтвер — это все моя епархия. Монтаж электронного оборудования и программирование. Знаете, тут я если не бог, то полубог точно, а Остап Бендер считал, что это одно и то же…
— Гм… А работали где?
Лагутин махнул рукой:
— Так, в одной фирме… Какая теперь разница. Когда умерла жена, все пошло прахом — работа, квартира… И скажу я вам…
— Родственники у вас есть? — перебил Зорин.
— Ни единой живой души. Первое время, как меня из квартиры-то шуганули… Вы ведь в курсе?
— В курсе, — кивнул Владимир Сергеевич.
— По друзьям кантовался — у одного, другого. Только ведь друзьям тоже мало радости. Нет, они нормальные люди, ни словом не давали понять… Но и я сам не идиот. Так что потом — где придется. Простите, Владимир Сергеевич, а в чем, собственно, цель ваших расспросов? Вы не из правоохранительных органов, не надо быть гением, чтобы это увидеть, да и какая во мне тем органам корысть… Тогда кто вы?
Зорин показал глазами на приближавшегося с подносом официанта.
— Не знаю, как вы, а я голоден, — деликатно высказался он. — Не возражаете, если мы сперва воздадим должное ужину?
— Кто бы возражал, а я не буду, — в тон отозвался инженер.
Пока Лагутин ожесточенно расправлялся с ужином, Владимир Сергеевич незаметно наблюдал за ним, для вида ковыряя вилкой в тарелке. Когда инженер с выражением полнейшего удовлетворения на лице чуть отодвинулся от стола, Зорин заговорил:
— Вот что, Дмитрий Васильевич. Ситуация у вас, прямо скажем, аховая. Но все можно поправить, если вы только примете мое предложение.
— Какое предложение? — насторожился Лагутин.
— Самое добросовестное. Работа за границей по вашей специальности. Хорошие деньги, жилье, перспективы.
— Вот это да! — недоверчиво воскликнул инженер. — Так стоило ли разыскивать несчастного бездомного в отделении милиции? Если, как вы уверяете, предложение добросовестное, у вас не должно быть отбоя от претендентов. Или слухи о моих достоинствах докатились…
— Тут есть тонкости, — холодно прервал его Зорин. — Ваши достоинства ни при чем. Для меня вы обладаете лишь одним несомненным достоинством — вы один на всем белом свете, и ваш отъезд ничьего внимания не привлечет.
Исподлобья взглянув на Зорина, Лагутин покачал головой:
— Э-э, Владимир Сергеевич… Здесь что-то не так. Что за тайная миссия? И в какой стране?
Не отвечая на вопрос Лагутина, Зорин задал свой:
— Ну, вообще-то вам моя идея нравится?
— Еще бы!
— Вот и отлично. Было бы неплохо, если бы вы и друзей сагитировали. Я имею в виду людей молодых, как вы, одиноких, как вы, и не слишком болтливых.
— Что значит — не болтливых? — Лагутин пожал плечами. — Вы предлагаете работу за границей. Те, кто согласится, захотят сообщить своим близким координаты — куда писать хотя бы…
— Вот потому я и говорил о людях одиноких.
— Но совершенно одиноких людей не бывает. Приятели, знакомые есть у всех…
— Не так сложно отделаться от знакомых. — Зорин наклонил над опустевшим бокалом бутылку минеральной воды.
— Да, но… Почему?
— В свое время узнаете, Дмитрий Васильевич… А пока наводите мосты. Среди бомжей потолкайтесь, беженцев разных… Алкоголики и дегенераты нам не нужны, но случается так, что кому-то не везет в жизни. Вот как вам…
— Вряд ли я наберу много электронщиков среди бомжей, — усомнился Лагутин.
— Необязательно электронщиков. Пригодятся самые различные профессии.
— Гм… По-вашему, у каждого бомжа в кармане заграничный паспорт?
— Об этом не беспокойтесь, оформление документов и прочее я беру на себя — полностью, вплоть до автобуса в аэропорт.
— Странно как-то все это…
— Опасаетесь, что я втравлю вас и тех, кого вы сумеете уговорить, в какой-то незаконный бизнес? Помилуйте, Дмитрий Васильевич! Зачем бы мне в таком случае обращаться к заведомо честному человеку? А ну как вы меня выдадите?
— Звучит убедительно, — вынужден был согласиться Лагутин, — и все-таки…
— И все-таки подумайте, — подхватил Владимир Сергеевич. — Пока потребуется только ваша принципиальная готовность принять предложение.
Он достал из внутреннего кармана плотный белый конверт и подтолкнул к инженеру по крышке стола.
— Здесь тысяча долларов, — пояснил он, — а также моя визитная карточка. Снимите комнату, отдохните, приведите себя в порядок. А надумаете — позвоните мне, и мы обсудим детали.
— Денег я не возьму, — решительно отказался Лагутин.
— Почему? — Недоумение Владимира Сергеевича выглядело искренним.
— Потому что сумма большая и возвращать ее мне не с чего. Истрачу деньги, тогда что? Я в ваших руках?
— Бог мой! — Зорин воздел руки к потолку. — Да вы, как видно, и впрямь принимаете меня за темного дельца?! Берите деньги и выбросьте эти мысли из головы. Ну как я смогу вас преследовать за эту тысячу долларов? Беседуем мы наедине, никаких расписок… И никаких обязательств. Деньги я вам дарю, что бы вы ни решили.
— А вы дарите по тысяче долларов всем желающим или только избранным? — В голосе Лагутина отчетливо прозвучали нотки сарказма.
— Нет, с вами положительно невозможно разговаривать, — вздохнул Зорин. — Очевидно, я ошибся. Пойду, и пропадайте вы пропадом…
— Подождите, — примирительно произнес инженер. — Вы правы, мне выбирать не приходится… Но куда ехать хотя бы?
— Об этом вы узнаете в свое время… Как и о многом другом, А сейчас скажу одно, и прошу мне поверить… Вы не пожалеете, что встретились со мной. Думайте, Дмитрий Васильевич, думайте. Я вас не тороплю.
Зорин встал и прошествовал к выходу, по пути расплатившись с официантом. Лагутин сидел, погруженный в глубокие раздумья. Он притянул к себе конверт, открыл клапан. Внутри лежали десять стодолларовых бумажек и визитная карточка. Как бы то ни было, теперь можно хоть переночевать с комфортом… Однако кто такой Зорин, что означают его загадочные предложения и неожиданная щедрость? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, за здорово живешь тысячи долларов не раздают. Очевидно, услуги, которые способен оказать таинственному благодетелю Лагутин, стоят для Зорина больше, много больше… Так позвонить или нет?
В результате длительных размышлений Лагутин решил действовать так — денег истратить по возможности меньше, позвонить Зорину, увидеться с ним и постараться вытянуть хоть что-то конкретное. А если это конкретное будет выглядеть совсем уж подозрительно, вернуть оставшиеся деньги и откланяться…
Зорин вышел из итальянского ресторана в превосходном настроении. Он чувствовал, что беседа с Лагутиным прошла не впустую и лед будет сломан.
Вопреки ссылке на дела в разговоре с капитаном Прохоровым ни в какое министерство Владимир Сергеевич не поехал, а отправился в другой ресторан, точнее — среднее арифметическое между рестораном и баром. Несмотря на ранний час, здесь уже хватало изрядно набравшихся посетителей, в основном студентов и мускулистых молодых людей неопределенной профессии. Музыка воспроизводилась с таким качеством, что не только разобрать содержание песни, но и определить, на каком языке она исполняется, было нелегкой задачей.
Пройдя в глубь зала, Владимир Сергеевич опустился на круглый пластмассовый стул за столиком, где его ждал плотно сколоченный, с разрисованным шрамами лицом персонаж средних лет. Этот человек был явно из тех, встреча с которыми в полуночном переулке не привела бы в восторг благо получи обывателя.
— Привет, Борис. — Зорин повысил голос, чтобы перекрыть кошмарную музыку.
— Наше вам, Сергеич. — Детина салютовал рюмкой. — Выпьешь или за рулем? Вижу, не настаиваю… А вот я и за рулем пью, ха…
— Ты богатый, тебе можно, — отшутился Зорин и сразу стал серьезным. — Что у тебя, зачем звонил?
— Поиздержался малость… С твоими делами свои забросил, дефицит бюджета образовался.
— Дело поправимое. Вот пока пять сотен, больше с собой нет. Завтра подброшу… А какие новости?
Здоровяк дернул плечом:
— Разные. Двенадцать парней ждут не дождутся твоей команды, ключ на старт. Видел бы ты их, Сергеич… Псы войны, огонь и воду прошли… Да то плохо, что маринуешь ты их, а ждать они не любят, не привыкли… Того и гляди, плюнут на твои бабки и законтрактуются куда-нибудь, где погорячее.
— Ждать осталось недолго, Боря. Скоро отправляемся. Но я надеюсь, у твоих парней не слишком силен криминально-романтический дух? Мне требуется дисциплина в первую очередь. В этом направлении и работай с каждым следующим новобранцем.
— Как полагается, Сергеич, — пробурчал Борис.
— На сколько человек я могу рассчитывать к концу месяца? — спросил Зорин, машинально передвигая пальцем по столу хрустальную пепельницу.
— Тридцать, тридцать пять… Около того…
— Наберешь пятьдесят, получишь премию, твое жалованье десятикратно… И помни, отморозки мне не нужны.
— Ангелов, Сергеич, тоже не гарантирую… Они по другому ведомству…
— Ангелов? — Зорин засмеялся. — Да нет, и ангелы ни к чему. Соблюдай баланс между грозной внешностью и хотя бы минимальной способностью к повиновению.
— Минимальная-то тебе зачем?
— А мы ее разовьем, главное — задатки… Ну, пока, Боря, завтра увидимся.
Владимир Сергеевич поднялся, двинулся прочь от столика Бориса. Именно в этот момент случилось небольшое происшествие, едва ли даже заслуживавшее такого названия. Сидевшая за столом у дверей в компании своего приятеля подвыпившая девушка неловко потянулась за тарелкой и смахнула на пол тонкостенный стакан с массивным дном. Стакан разлетелся вдребезги. Виновница инцидента глупо улыбнулась, подняла основание стакана, теперь ощерившееся острыми обломками стекла, и поставила на стол. Юноша подобрал мелкие осколки, что-то сердито пробормотал.
Парень, спешивший к выходу мимо Зорина, качнулся в облаке алкогольных паров и задел Владимира Сергеевича. Чтобы сохранить равновесие, получивший чувствительный толчок Зорин оперся о крышку стола — как раз там, куда девушка поместила остатки злополучного стакана. Маленькие стеклянные ятаганы вонзились в ладонь Зорина, на скатерть закапала кровь.
— Черт, — прошипел пострадавший.
Его рука дернулась вверх, увлекая и тяжелое донышко стакана — так прочно засели в ладони обломки. Впрочем, дно тут же упало под собственным весом, а кровь из ран хлынула сильнее.
Побледневший приятель девушки приготовился к худшему. Он вовсе не был чемпионом ресторанных драк.
— Простите ради бота! — испуганно-смущенно воскликнул он. — Вас нужно перевязать… Дезинфекция… Тьфу, что я несу… Вот чистый носовой платок…
К немалому удивлению юноши, пострадавший посетитель бара, видимо, не намеревался идти на конфликт. Он молча принял платок, прижал к ладони и удалился в сторону туалетов.
Войдя в туалет, Зорин швырнул платок в урну, открыл кран с холодной водой под большим зеркалом, подержал раненую руку под струей. Потом он медленно поднял ладонь к глазам. С отрешенной улыбкой он наблюдал, как срастаются края ран, как рассеченные ткани покрываются тонкой розовой кожицей, как стремительно завершается процесс молниеносной регенерации, оставляя едва заметные бледные шрамы.
Зорин брезгливо взял с раковины кусок размокшего мыла, тщательно вымыл руки, включил сушилку. После этого он еще раз улыбнулся своему отражению в зеркале, покинул туалет и вышел из бара на улицу, где начинался дождь.
