«Оперативный центр» — так Мартов называл квартиру, где поселил Кремнева и Богушевскую, — располагался действительно в центре Москвы, в старом доме невдалеке от Арбата. Зоя спала на диване в гостиной, а Мартов и Кремнев не первый час сидели у компьютера, изучая досье профессора Стрельникова. Дискету принес Кремнев, но и Мартов вернулся не пустым. Он раздобыл фотографию дочери профессора, и Кремнев категорически опознал девушку, гостившую у Шатилова. Кроме того, Мартову удалось поговорить с несколькими друзьями и знакомыми Марины. Он рассчитывал выяснить, куда она могла отправиться, если ей повезло ускользнуть от бандитов. Кое-какую полезную информацию он получил, но ее проверкой разумнее было заняться позднее, в сопоставлении с данными из досье профессора.

Бдение у монитора позволило выделить четыре имени. Эти люди отвечали условиям, которые сформулировал Кремнев в разговоре с генералом Васильевым (и повторил потом Мартову). Все они были учеными, работавшими в близких к интересам Стрельникова сферах, и факт связи покойного профессора с каждым из них устанавливался далеко не напрямую.

— Придется посетить всех, — сказал Мартов, переписывая адреса на лист бумаги. — Давайте по алфавиту. Вы берите Андреева и Зимина, а я отправлюсь к Левитину и Юдину.

— Да, но… — Кремнев с сомнением посмотрел на монитор. — Под каким, собственно, предлогом? Не можем ведь мы сказать любому из них: будьте добры, выдайте манускрипт.

— Этого и не потребуется… Мы должны только присмотреться. Признаюсь, работа психолога не по мне, однако у нас нет другого выхода.

— Но предлог все-таки нужен.

— Разумеется, — Мартов встал и подошел к книжным полкам. — Скажем полуправду. Мол, незадолго до смерти профессору была одолжена ценная книга, которую хотелось бы вернуть…

— Какая?

— Сейчас посмотрим.

Евгений Максимович снял с полки довольно толстый том в твердой картонной обложке под названием «Невозможная цивилизация».

— Это сборник научно-популярных работ, — пояснил он. — Тут есть ссылки на источники…

Он перелистал книгу с конца и задержался на фотографии, воспроизводившей титульный лист старинного издания.

— Вот… Сочинение некоего Ивана Ивановича Бахтина, именуемое «Вдохновенныя идеи». Выпущено типографией господина Иоаннесова… Господи, Иванов, что ли?.. В Санкт-Петербурге в 1816 году. По-моему, достаточно раритетная вещь, чтобы потрудиться ее разыскивать. А по-вашему?

— Подходит, — кивнул Кремнев.

— Значит, на охоту, — подвел итог Мартов. — Кстати, «москвичонок» не барахлит?

— Коробка передач постукивает.

— Увы! Ничего лучшего я вам предложить не могу. У меня же не автосалон…

— Да все в порядке, — махнул рукой Кремнев. — Ездит, и ладно.

— С автоинспекцией проблем не было?

— Остановили один раз. Те документы, что вы мне дали, сработали отлично.

— Они настоящие, Александр Андреевич. — Мартов улыбнулся. — Ну что же, пора разъезжаться по адресам. Жаль будить Зою Арсеньевну…

— Оставим ей записку.

— Правильно.

Кремнев нацарапал пару строк в записной книжке, вырвал листок и положил его на тумбочку возле дивана, где спала Зоя. Он невольно залюбовался изящными линиями худенького тела спящей женщины, трогательной ямочкой на щеке…

Сначала Кремнев направился к Андрееву, следуя не столько алфавитному, сколько географическому принципу: Андреев жил ближе. Не застав никого дома, он поехал в Черемушки, к Зимину. На четвертом этаже архитектурного шедевра эпохи зрелого застоя он позвонил в дверь и услышал опасливое:

— Кто там?

— К Виктору Михайловичу Зимину… Коллега, по делу.

— Виктора Михайловича нет, — ответил женский голос. — Может быть, ему что-нибудь передать?

— Да, пожалуй… — Кремневу надоело орать через дверь. — Отоприте, я безопасен.

Прошло несколько секунд, в течение которых Кремнева, очевидно, разглядывали в глазок. Последовало решение в его пользу, и дверь распахнулась. Растрепанная женщина средних лет в домашнем халате пригласила гостя в квартиру.

— Извините, — пробормотала она, — и за мой вид, и за то, что не сразу открыла. Понимаете, Виктор Михайлович уже год как в Бельгии, и его коллегам это известно…

Завершение фразы сопровождалось подозрительным взглядом.

— Ах, вот как, — разочарованно сказал Кремнев, сразу потерявший интерес к Зимину. — Я не знал. Я недавно приехал из Санкт-Петербурга…

— Но он регулярно звонит, — продолжала женщина, заметно успокаиваясь. — И я могу передать ему…

Она выжидательно умолкла. Собственно, Кремнев предпочел бы уйти, но теперь это выглядело бы странно. Придется пускаться в объяснения.

— Тут такое дело, — начал он. — Возможно, вы слышали о смерти профессора Стрельникова…

— Конечно… Это большая потеря для науки… И для моего мужа. Они были друзьями, хотя и редко встречались.

— Видите ли, профессор Стрельников просил меня прислать ему редкую книгу… Я выполнил просьбу, а тут случилось несчастье, и после смерти профессора эту книгу разыскать не удалось. Она нужна мне для работы… Профессор как-то упоминал при мне о Викторе Михайловиче, я узнал адрес от институтского знакомого и вот рискнул приехать — думал, может, моя книга у Виктора Михайловича… Жаль, что мой знакомый сразу не сказал мне, что Виктор Михайлович в Бельгии, тогда бы я не беспокоил вас понапрасну. Но, вероятно, он решил, что я в курсе и хочу повидаться именно с вами. Приношу извинения и… до свидания!

— Подождите, — сказала женщина с сочувственной интонацией. — Так вы считали, что профессор Стрельников мог одолжить вашу книгу моему мужу?

— Ну да… Они работали по близкой тематике…

— Если дело в этом, есть еще один человек, у которого могла оказаться книга. Наш сын, Игорь.

— Игорь?

— Вы ничего не слышали о нем от профессора Стрельникова?

— Нет.

— А между тем Игорь, можно сказать, его любимый ученик… То есть был учеником. Правда, он два года провел в Англии, но вот недавно вернулся и, кажется, виделся с профессором. Да, Игорю профессор вполне мог спокойно доверить редкую книгу. Их взаимоотношения выходили за рамки наставничества… Покойный профессор стал для Игоря чем-то вроде второго отца. А с дочерью Стрельникова, Мариной, у Игоря как будто даже что-то намечалось… И хорошо бы, такая славная девушка, осталась совсем одна…

— А как бы мне поговорить с Игорем? — спросил Кремнев тоном, уже лишенным разочарованного безразличия.

— Он живет отдельно, у него своя квартира… Телефона нет, я дам вам адрес. Сошлитесь на меня…

— Спасибо, — искренне поблагодарил Кремнев, когда женщина вручила ему тетрадный листок с адресом. — Сегодня же зайду.

— Передайте ему, чтобы позвонил, лентяй эдакий! До автомата ему дойти — целый подвиг!

— Непременно передам, — поклонился Кремнев.

Да обратном пути он еще раз заехал к Андрееву, которого снова не застал, но сделал это больше для очистки совести. Интуиция, профессиональное чутье, опыт — все подсказывало, кричало ему: Игорь Зимин! Конечно, возможность ошибки существовала, но уж очень хорошо все сходилось. Любимый ученик, два года пробыл вдали от России (достаточно, чтобы выпасть из поля зрения заинтересованных лиц), да и личные отношения с дочерью профессора что-нибудь да значат…

Исполненный надежды, Кремнев прибыл в «оперативный центр», куда уже успел возвратиться и Мартов.