ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Якадзуно никогда не видел животноводческую ферму ни на Земле, ни тем более на Деметре. Невысокие, не выше двух метров металлические шесты огораживали загон, внутри которого лениво ползали лягушкоеды. Крупные амфибии, от одного до трех метров в длину, меланхолично ковырялись во влажной жиже, выискивая лягушек… Стоп, каких еще лягушек? Тут же никто не мяукает!
— Срашенх сой ре свиведвахув? — удивленно спросил один из бойцов сопровождения.
— X ойш электричефлале сызлойлай, — пояснил Евсро. — Лсежв сой гэшсеву ив сесвех, лаш вэзу элвктричефугсо. Правильно? — обратился он к Якадзуно.
— Наверное, — согласился Якадзуно. — Иначе зачем надевать им ошейники?
Жилые здания начинались сразу за загоном, никакой стены не было. И действительно, какой нормальный зверь или ящер попрется через плотную толпу лягушкоедов? Существуют и менее экзотические способы самоубийства.
Евсро огорченно пощелкал языком.
— Без стрельбы не обойтись, — констатировал он. — Жаль. Давай, что ли, приступим?
— Подожди, — остановил его Якадзуно. — Вон, видишь кабель?
Евсро сразу все понял.
— Думаешь, он здесь один? — спросил он.
— Думаю, их два, такие устройства обычно дублируют. Только второго я не вижу. Посмотри вон там, слева, ты лучше видишь в тумане.
— Да, похоже, там второй кабель, — согласился Евсро. — Третий может быть?
— Вряд ли. Во-первых, незачем, а во-вторых, куда он может быть подключен?
— Не знаю.
— Посмотри повнимательнее.
Пару минут Евсро старательно вглядывался в туманную дымку, окутывающую поле, на котором паслись лягушкоеды. Потом он сказал:
— Не вижу.
Якадзуно промолчал. На языке так и вертелись слова «давай приступим», но произнести их вслух было очень трудно. Якадзуно как будто боялся взять на себя ответственность за гибель обитателей этой фермы. На самом деле все это ерунда — он взял на себя всю ответственность, когда согласился на эту авантюру.
Евсро нервно клацнул зубами, вытащил из кобуры пистолет, щелкнул предохранителем и сделал хитрый жест хвостом. Лозшуэ дружно отступили назад, образовав некое подобие строя. Якадзуно поколебался и последовал за ними, но, сделав два шага, мысленно выругал себя и вернулся на исходную позицию. Евсро посмотрел на него и ничего не сказал.
Евсро тщательно прицелился и выстрелил. В густых зарослях сусулк взорвался грязевой фонтан, который обдал ближайших лягушкоедов горячей водой. В мгновение ока загон наполнился ревом. Евсро перевел ствол пистолета на второй кабель, начал целиться, и в этот момент до Якадзуно дошло.
Сейчас Евсро выстрелит, периметр загона будет обесточен и напуганные лягушкоеды кинутся куда глаза глядят, а глаза у них будут глядеть в сторону, противоположную двум взрывам, а именно туда, где сейчас стоят Якадзуно и Евсро. Якадзуно выхватил пистолет, а дальше все произошло очень быстро.
Евсро выстрелил, грязь снова взорвалась фонтаном, многоголосый утробный рев стал оглушительным, Якадзуно опустил ствол к земле и восемь раз подряд нажал на курок, опустошая обойму. Между ними и загоном вздыбилась полоса разрывов. Евсро не ожидал этого, от неожиданности он отпрянул назад и рухнул на землю, забрызгав Якадзуно грязью. Пистолет Якадзуно негромко загудел заработала автоматическая очистка ствола.
Брызги опали, и Якадзуно снова увидел фермерский дом. Дверь была распахнута и, кажется, сорвана с петель, на крыльце что-то извивалось, с такого расстояния было непонятно, человек это или лягушкоед.
Евсро вскочил на ноги, замысловато взмахнул хвостом, и лозшуэ устремились в атаку. Якадзуно невольно залюбовался их отточенной грацией, он даже чуть было не забыл перезарядить пистолет.
На то чтобы преодолеть поле, ранее бывшее загоном, ящерам потребовалось не больше минуты. Далее несколько особей ворвались в дом через дверь, другие обошли дом слева и справа и тоже скрылись из видимости. Несколько минут ничего не происходило, затем изнутри раздался за-полошный крик, то ли женский, то ли детский. Снова тишина. А потом на крыльцо вышел ящер и крикнул:
— Гуз шлухс!
— Пойдем, — сказал Евсро.
На пороге Якадзуно замер, ему стало страшно. Наверное, так же чувствовал себя Иуда из христианской мифологии за секунду до того, как постучаться в дом Пилата или кому он там настучал на этого бога. Якадзуно понимал, что делает хорошее дело, но то, как он это делает, было явно неправильно. Извечный философский вопрос: до каких пор цель оправдывает средства?
— Пойдем, — повторил Евсро. — Нам еще надо уточнить твою легенду.
2
— Здравствуйте, — вежливо произнес Хируки и слегка поклонился.
— Здравствуйте, — так же вежливо отозвалась молодая и довольно симпатичная женщина ближневосточного типа. — Вы господин Мусусимару?
— Да. А вы, надо полагать, госпожа Палишан?
— Можете называть меня просто Яха.
— Тогда я для вас просто Хируки.
— Очень приятно. Чем могу служить?
— Мне сказали, что у вас в компьютере есть карты Деметры.
— В моем компьютере их нет, они есть в нашей локальной сети.
— Я могу их посмотреть?
— Зачем?
— Я не хотел бы об этом говорить. Уверяю вас, в моей просьбе нет ничего противозаконного.
— Да я и не говорю… Мне просто интересно.
— Извините, но я не могу удовлетворить ваш интерес. Уверяю вас, в этом нет никакой тайны, мне просто неприятно об этом говорить. Считайте это маленьким старческим бзиком.
— Вы совсем не старый! Вам шестьдесят восемь лет, правильно?
— Откуда вы знаете?
— Вы есть в справочнике «Кто есть кто». Вы ведь тот самый Хируки Мусусимару?
— Тот самый. Так вы позволите мне взглянуть на карты Деметры? Я готов заплатить разумную сумму.
— Да ну вас! Пожертвуете на нужды университета, сколько не жалко, и все, этого будет достаточно. А что вас интересует? Понимаете, Деметра картографирована довольно подробно…
— И что?
— База данных занимает очень много места.
— Я принес переносной компьютер.
— Эта база не влезет ни в один переносной компьютер. А если бы даже и влезла, ее нельзя скопировать целиком. Эта информация классифицирована.
— Что в ней секретного?
— Не знаю, так принято. Таков порядок.
— Но я могу хотя бы взглянуть на определенный участок?
— Конечно. Назовите, что вас интересует.
— Два населенных пункта на территории ящеров. Они называются… одну минуту… Вхужлолв и Хлозолва.
— Гм… Вы знаете, ящерские города на карте отмечены, но названия приведены только самых крупных и самых близких. Эти два города большие?
— Точно не знаю. Скорее нет, чем да.
— Они далеко от человеческой территории?
— Думаю, да.
— Тогда, боюсь, результат будет отрицательным. Вы знаете их географические координаты?
— Только названия.
— Не хочу вас заранее разочаровывать… Как, вы говорите?
— Вхужлолв и Хлозолва.
— Сейчас… Ого! Вам повезло. На имя Вхужлолв всего одно включение на всю базу данных. Вам очень повезло. Сейчас посмотрим… Вот оно! Маленькая деревенька совсем рядом с Олимпом. Что с вами?
— Ничего, все в порядке. Вы уверены?
— Вот, посмотрите сами. Вот Олимп, вот Вхужлолв… а вот Хлозолв! Хлозолв, а не Хлозолва.
— Покажите… Да, вижу. Но это же совсем рядом! Какой тут масштаб? Сколько километров отсюда до Олимпа?
— До ближайшей окраины километров сорок. Нет, поменьше, тут как раз комплекс зданий службы планетарной безопасности.
— Где?!
— Вот здесь, он вынесен за черту города.
— Совсем рядом от города… Как думаете, в этих джунглях можно заблудиться?
— Абсолютно нереально. А что случилось?
— Некоторое время назад в этом районе пропал один человек. Мне сказали, что его не смогли найти.
— У него не было с собой телефона?
— Не знаю. Наверное, был.
— Тогда его обязательно должны были найти. В любом телефоне есть функция радиомаяка, если этот человек ее специально не выключил, его обязательно должны были найти. Конечно, могла произойти трагическая случайность… Нет, тогда его нашли бы ящеры. Видите, этот район довольно густо заселен. К тому же… я точно не уверена, на этой карте не отмечено, но обычно в местах с таким рельефом растут съедобные для ящеров растения. Скорее всего, тут какая-то ошибка, в этом районе никто не мог исчезнуть. Наверное, существуют и другие селения с такими названиями. На карте отмечено очень немного…
— Сколько ящерских селений отмечено на карте?
— Сейчас… 4835.
— Из них только одно носит название Вхужлолв.
— Да. Ну и что?
— Рядом с ним находится селение Хлозолв. Сколько раз встречается такое название?
— Сейчас посмотрю… Два раза.
— Не находите, что маловероятно встретить в другом месте пару этих названий рядом друг с другом?
— Я не знаю, что означают эти слова. Если, например, одно означает «большая река», а другое «глубокая вода»…
— Здесь нет словаря?
— Есть. Сейчас посмотрю… Нет, в словаре этих слов нет.
— А если задействовать эвристический поиск?
— Одну минуту… Только очень далекие ассоциации. Вхужв означает «некачественная пища», Хло — мужское имя.
— Понял, спасибо. Большое спасибо, вы очень помогли.
— С вами точно все в порядке? Вы выглядите так, как будто…
— Не берите в голову, все в порядке. Сколько я вам должен?
— Нисколько.
— Тем не менее я хотел бы вас отблагодарить. Позвольте вашу мобилу.
— Пожалуйста. Спасибо.
— Не за что.
— Наш разговор конфиденциальный?
— Я был бы очень благодарен, если бы вы не разглашали его в течение… скажем, недели.
— Хорошо.
— Спасибо, всего доброго.
— До свидания.
3
Теперь Якадзуно звали Бенедикт Ассам, он был одет в потрепанный и перепачканный джинсовый костюм, в карманах у него не было никаких документов, даже мобилы при нем не было. Только электрический пистолет оттягивал ремень на бедре. Когда Якадзуно отправился в путешествие, обе обоймы были заряжены под завязку, но через полчаса до него дошло, что это не вяжется с легендой, и он выкинул двенадцать патронов из шестнадцати в ближайшую лужу. Еще через четверть часа он сообразил, что надо было их отстрелить, чтобы ствол пистолета имел следы недавнего боя, но возвращаться было уже поздно.
Чем дальше Якадзуно брел по джунглям, тем сильнее удивлялся, как он только мог ввязаться в такую безумную авантюру. С чего он взял, что легко выйдет к людям? Судя по карте, которая была в вертолете Евсро, от разгромленной фермы до ближайшей дороги четыре часа пешком, но кто сказал, что он легко пройдет это расстояние и не собьется с пути? Или что его не съедят есолк! Или всолк здесь не водятся… Но тогда поблизости должен жить мэг… Еще хуже! Может, и не стоило выкидывать патроны…
Ладно, допустим, Якадзуно выйдет к людям. А что, если тот, к кому он выйдет, лично знает Бенедикта Ассама? Тогда он немедленно всадит Якадзуно пулю в лоб и будет прав. А что будет, если Якадзуно все-таки попадет на глубокий допрос в местный филиал особого отдела? Легенда шита белыми нитками. Чтобы выявить противоречия, долго трудиться не придется, все станет ясно на первом же допросе. А потом феназин и все сопутствующие прелести… Дорога появилась внезапно. Только что по обе стороны прогалины возвышались зеленые стены, настолько густые, что казались монолитными, и вот стены кончились, впереди открылась широкая поперечная просека, густо испещренная следами широких гусениц. Да, здесь прошел не один трейлер, тут ездят регулярно.
Город Нью-Майами должен быть слева. Якадзуно вышел на дорогу и решительно пошел налево, стараясь не поскользнуться на комьях глины, образованных гусеницами.
Идти пришлось долго, день клонился к вечеру, и Якадзуно уже начал тревожиться, что придется ночевать в джунглях. Тут даже костер не разведешь, не истратив патрона, а тратить один патрон из оставшихся четырех очень не хотелось. К счастью, сзади послышался утробный рев тяжелого грузовика.
Якадзуно остановился, обернулся и стал ждать. Ноги внезапно налились свинцовой тяжестью. Стоило ему остановиться и чуть-чуть расслабиться, усталость сразу дала о себе знать.
Трейлер выполз из-за поворота и показался во всей красе. Он неспешно полз навстречу Якадзуно, но неспешность его движения была кажущейся — он делал не менее сорока километров в час. Якадзуно отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание, но трейлер даже не думал тормозить. Когда до него осталось метров двадцать, оглушительно заорал гудок, Якадзуно отпрыгнул в сторону, поскользнулся, упал прямо в грязь, мысленно попрощался с жизнью, попытался встать, не смог и пополз к обочине на четвереньках.
Трейлер сигналил непрерывно, не смолкая ни на секунду. Он приближался, Якадзуно хотел повернуть голову, но боялся увидеть в паре метров от себя тупую и тяжелую металлическую морду. Он полз со всей скоростью, на какую был способен, но все равно недостаточно быстро, и когда его окатило грязью с ног до головы, он подумал: все, конец, приехали.
Но это был не конец. Трейлер прошел менее чем в метре от ног Якадзуно, но не задел его, а всего лишь обдал мощным грязевым потоком и теперь удалялся. Вот и все, подумал Якадзуно, вышел к людям. С чего они с Евсро вообще взяли, что трейлер остановится?
Трейлер прошел еще метров двести и остановился. Якадзуно понял, в чем дело, и ему стало стыдно. У такой гигантской машины, да еще гусеничной, должен быть ужасно большой тормозной путь. Глупо было выбегать перед ним на дорогу и махать руками, он не смог бы затормозить при всем желании.
Водительская дверь поднялась, оттуда вылез молодой мужчина и быстрым шагом направился к Якадзуно. Якадзуно пошел навстречу, его сильно шатало, не столько от усталости, сколько от потрясения.
— Что случилось? — спросил водитель трейлера. Когда он подошел поближе, стало видно, что это совсем молодой парень арабского типа.
Якадзуно смотрел ему в глаза и не знал, как начать. Горе человека, которого он сейчас изображал, должно быть таким огромным и всепоглощающим, что Якадзуно даже не знал, как начать свою речь, не выйдя из образа. Пауза затягивалась.
— Ты откуда? — спросил парень. — Да что с тобой такое?
Якадзуно неопределенно махнул рукой и сел прямо на землю. Он думал, что сейчас надо заплакать, но боялся изобразить слезы ненатурально и все испортить.
— Ящеры, — сказал Якадзуно и снова замолчал.
— Напали? Якадзуно кивнул.
— Где твоя ферма?
Якадзуно махнул рукой назад.
— Далеко?
Якадзуно посмотрел на часы.
— Четыре часа шел, — сказал он.
— На ферме остался кто живой?
Якадзуно помотал головой и неожиданно для самого себя разрыдался.
Дальнейшее он помнил как в тумане. Вот водитель трейлера и его напарник, поддерживая Якадзуно с двух сторон, ведут его к машине, вот он сидит в кабине, а в руках у него кружка с амброзией, вот он лежит на спальной полке в задней части кабины, и на этом воспоминания прерываются. Якадзуно уснул.
4
Операция прошла удивительно чисто. Иван не учел только одного — что кусты, в которых прятался робот-ретранслятор, будут сожжены взрывом и полиция легко найдет яму, которую этот робот выкопал.
В остальном все прошло замечательно. Никто не обратил внимания на машину Ивана ни тогда, когда она стояла в переулке, ожидая, когда Сингх поедет на работу, ни тогда, когда он спешно втаскивал в багажник робота, вовремя прибывшего к точке рандеву. Судя по телевизионным репортажам, никто так и не засек, как робот выбежал из горящих кустов и со всех ног припустил вдоль забора к ближайшему переулку. Удачно.
Кто-то умный сказал, что аппетит приходит во время еды. Сейчас Иван в полной мере понимал справедливость этого изречения. Однажды в его серой и ничем не примечательной жизни появилось НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО, и Деметра стала свободной планетой, пусть и на короткое время. Теперь ему предстоит еще одно НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО. Абу-бакар Сингх был всего лишь первой жертвой, за ним последуют другие, и с каждой новой жертвой планета будет делать еще один шаг к светлому будущему. Иван будет уничтожать отъявленных мерзавцев, затесавшихся в ряды братства, он сделает все. возможное, чтобы ряды революционеров оставались в чистоте, чтобы их не запятнала грязь тех, кто примазался к славному делу только для того, чтобы получить какие-то личные выгоды. Этому будет положен конец.
Проблема была одна — определить, кто достоин жить, а кто нет. Иван не считал себя настолько гениальным и проницательным, чтобы определять такие вещи с первого взгляда. Газеты и глобальная сеть не давали достаточного объема информации, а других источников ее получения у Ивана не было. К тому же с первых дней революции братство ввело настолько жесткую цензуру в газетах и глобальной сети, что, наверное, и сам Багров не знает, чему можно верить, а чему нельзя.
Решение пришло резко и внезапно, как это всегда бывает с гениальными идеями. Среди близких знакомых Ивана есть Джон Рамирес, человек, который знает все, что нужно. Если он не входит в Центральный революционный комитет… Нет, это никак невозможно! Если он не заседает в ЦРК, то кто же там заседает?
Иван обдумывал эту мысль и так и этак и в конце концов решил, что хуже не будет. Он взял мобилу и набрал номер Рамиреса. Джон взял трубку после первого же гудка.
— Привет, Иван! — донеслось из трубки. — Сколько лет, сколько зим! Как ты?
— Нормально. А ты?
— Ты и сам, небось, знаешь. Или телевизор не смотришь?
— Смотрю. Я рад за тебя. Я даже горжусь, что член ЦРК был моим другом и принимал меня в братство.
— С чего ты взял, что я член ЦРК?
— А что, нет?
— Я простой обычный телеведущий. А ты сейчас где?
— В Олимпе.
— Я не об этом. Ты чем занимаешься?
— Будешь смеяться.
— Не буду.
— Командую ассенизаторами Юго-Западного округа.
— Тоже дело. А что здесь смешного?
— Так.
— Да брось ты! Любой труд украшает человека, не бывает недостойного труда, кроме того, что вреден для общества. Или ты рассчитывал на более высокую должность?
— С чего бы? Ты же знаешь, я звезд с неба не хватаю, мое нынешнее место — мой потолок. Куда мне выше?
— Ты молодец. Нынче мало кто имеет совесть так сказать даже самому себе. Слушай, Иван, ты меня извини, у меня мало времени…
— Не буду задерживать, я, собственно, просто так позвонил. Подумал, может, нам всем встретиться как-нибудь? Война войной, а старую дружбу забывать не следует.
— Нам всем — это кому? Ячейке?
— Ну да.
— Давай. Телефоны все знаешь?
— А они разве изменились? Твой не изменился.
— Тогда давай всех обзванивай, если будут проблемы, звони мне, я решу. Или, еще лучше, звони сразу Дзимбээ. Знаешь, кто он сейчас?
— Кто?
— Начальник особого отдела.
— Ого!
— Вот тебе и ого. Ладно, я бегу, ты давай звони.
— Счастливо!
— И тебе счастливо!
5
Хируки Мусусимару вошел в кабинет генерала Комбса и вежливо поклонился. Гороподобный генерал склонил гигантскую голову, увенчанную короткой щеточкой седых волос, и Хируки сел в кресло для посетителей. Он вытащил из сумки переносной компьютер и вежливо передал его через стол.
— Просто включите, — сказал Хируки.
Ричард Комбс настороженно смотрел на компьютер.
— Так много информации? — удивленно спросил он.
— Когда начнете читать, не оторветесь, — вежливо улыбнулся Хируки.
Генерал пожал плечами и включил компьютер. Некоторое время ничего не происходило, а затем Комбс раздраженно спросил:
— Ну и к чему все это? Какое мне дело до этого осмия? Стоп!.. Вы что, считаете, что существует канал, ведущий на Деметру?!
— Да.
— И что?
— Почитайте остальное. Там в конце отдельно приведены краткие выводы.
— Где?
— Вот, пожалуйста.
— Сейчас… Вы уверены?
— Если бы я не был уверен, я бы к вам не пришел.
— Что вам нужно?
— Вы будете смеяться, но мне не нужно ничего, кроме справедливости. Я хочу, чтобы вы расследовали это дело и чтобы виновные понесли наказание. Больше ничего мне не нужно, я не хочу никаких бонусов ни для себя лично, ни для моей компании. И еще я хочу, чтобы наш разговор остался в тайне.
— Но почему? — Комбс не скрывал удивления. — Насколько я знаю людей вроде вас, вы должны были вначале попробовать договориться с Мубареком. Он отказался платить отступное?
— Нет, он не отказался. Дело в том, что ящерская деревня Вхужлолв находится совсем рядом с Олимпом. Там нельзя заблудиться.
— Не понимаю.
— Не берите в голову. Если не вдаваться в ненужные подробности, то я недавно узнал, что люди Мубарека убили моего сына. Я должен отомстить за его смерть.
— Ох уж эти самурайские заморочки… — покачал головой Комбс. — Примите мои искренние соболезнования.
— Спасибо. Я пойду?
— Да, конечно. Я могу рассчитывать на вашу помощь, если потребуется?
— В пределах разумного.
— Естественно. Не буду больше задерживать. Большое вам спасибо.
— Всего доброго. Компьютер можете оставить.
— До встречи.
6
Трейлер прибыл в Нью-Майами на следующее утро. Якадзуно ожидал, что ему придется провести полдня в особом отделе, рассказывая во всех подробностях, где находилась его ферма, откуда пришли ящеры, сколько их было и как они были вооружены, но оказалось, что история Якадзуно никого не интересует. Джамал Брокстон, первый пилот трейлера, объяснил Якадзуно, что нападением ящеров на затерянную в джунглях ферму в последнее время никого не удивишь. Ящеры не понимают таких умных слов, как «единение» и «процветание», они простые ребята, они знают, что среди людей началась междоусобица, и теперь реагируют на нее так, как испокон века это делают соседи. Только сегодня самый завалящий полевой командир ящеров имеет в арсенале два-три электрических пистолета.
— Зря все-таки на Деметре раздавали оружие кому ни попадя, — сказал Джамал. — Если человек стрелять толком не умеет, ему хоть пулемет выдай, все равно и себя не защитит, и врага вооружит.
— Я свой пистолет сохранил, — заметил Якадзуно.
— Тебе повезло. Как там вообще все было? Якадзуно состроил подходящее выражение лица и начал излагать легенду:
— Я был в джунглях, размечал площадку под новый загон, у меня животноводческая ферма, лягушкоедов развожу. Точнее, разводил. Врзвращаюсь домой, слышу выстрелы, гляжу, питающие кабели перебиты, периметр обесточен, загона, считай нет. Лягушкоеды вначале наружу ломанулись, тогда ящеры стали в землю стрелять, а потом вообще начался сущий ад. Я тоже стал стрелять, целую обойму в стадо разрядил, думал, затопчут. Потом перезарядил пистолет, гляжу, ящеры уже в доме. Выстрелил еще пару раз и побежал.
— Они за тобой не погнались? — удивился Джамал.
— Черт его знает. Я так быстро бежал…
— Значит, не погнались. Ящер человека всегда догоняет, они, сволочи, быстро бегают, особенно в лесу. Прыгучие, черти… В городе знакомые есть?
Якадзуно помотал головой.
— Тогда тебе на биржу труда надо. Если повезет, получишь нормальное назначение. Ты что-нибудь умеешь делать, кроме как своих лягушкоедов разводить?
Якадзуно снова помотал головой.
— Тогда хуже. Отправят на стройку, будешь строить светлое будущее. Хреново, но лучше, чем ничего. Документы-то сохранились?
Якадзуно в третий раз помотал головой.
— Ничего, новые сделают, сейчас с этим просто. Банков больше нет, банковских счетов тоже. Хоть Хорхе Родригесом назовись, никто ничего проверять не будет.
Якадзуно улыбнулся. Хорошо, что Хорхе Родригес живет на Земле. Окажись он в день выступления на Деметре, ему пришлось бы узнать, что председатель совета директоров Microsoft имеет те же шансы стать строительным рабочим, что и любой другой гражданин конфедерации, оказавшийся на Деметре в момент революции.
— Мне, наверное, надо в полицию обратиться, — предположил Якадзуно.
— Думаешь, ты первый? Здесь у нас, считай, каждый день на фермы нападают. Не понимаю я вас, фермеров, как вы там вообще живете. В любой момент ящеры могут из леса выйти и все, поминай, как звали. Ты еще легко отделался. Думал, что пронесет? Все вы так думаете. Микола, довезем человека до биржи?
— А не всыплют нам? — поинтересовался Микола, второй пилот трейлера.
— Пусть даже и всыплют, но не оставлять же человека на улице. Знаешь, где здесь биржа? — обратился Джамал к Якадзуно.
— Не знаю, — сознался Якадзуно.
— Перекресток проспекта Шахидов и улицы Джона Рэмбо. Знаешь, где?
— Нет.
— Вот видишь, — Джамал повернулся к Миколе, — пропадет без нас человек. Ничего, прокатимся, три километра бешеной собаке не крюк. На том свете зачтется.
7
Поначалу Рамиресу казалось, что вечеринка удалась на славу. Собрались все: Рамирес с Галей, Дзимбээ с Девой, Иван и Ши Хо сами по себе. Собрались в доме Рамиреса, Галя проявила себя хорошей хозяйкой, стол буквально ломился от блюд, как будто никакой революции и в помине не было. Вначале Рамирес даже испытывал некоторое неудобство — народ Деметры не то чтобы голодает, но испытывает временные трудности, а они тут устраивают настоящий пир. Но, с другой стороны, они сделали для революции достаточно, чтобы позволить себе немного расслабиться. Если те, кто нашел на Гефесте самое страшное оружие за всю историю человечества, не могут позволить себе выпить и расслабиться, то какое, к черту, светлое будущее можно построить в такой стране?
Они посидели, выпили, закусили, а потом настало время задушевного разговора. Разговор как-то сам собой переключился на недавнее убийство Сингха.
— Собаке собачья смерть! — неожиданно выступил Иван.
Амброзия на него подействовала необычно сильно, он был пьян, глаза блестели, язык заплетался, в каждом жесте проявлялось нездоровое возбуждение.
— Все-таки бог есть, — продолжал Иван. — Я всегда говорил, что ему еще отрыгнется то, что он устроил на Гефесте. В смысле, не богу отрыгнется, а Сингху. Правильно сказано в Евангелии — не судите, да не судимы будете. Он вот начал судить, и его тоже осудили, причем тем же самым образом, что и он нас.
Рамирес аж задохнулся от таких слов. Он уже открыл рот, чтобы дать достойную отповедь наглецу, но его опередил Дзимбээ.
— Ты неправ, Иван, — спокойно, но веско сказал он. — Я в свое время интересовался христианской мифологией, я еще помню кое-что из твоего любимого Евангелия. Кто без греха, пусть первый бросается камнями. Каждый из нас время от времени совершает поступки, за которые приходится раскаиваться.
— Ни черта себе поступок — заказать убийство собственных братьев!
— Да, он виноват, но он признал свою вину и искупил свою ошибку трудом на благо революции.
— Это не ошибка, это преступление!
— Любое преступление — ошибка, а не ошибается только тот, кто ничего не делает. Знаешь, сколько Сингх сделал для революции?
— Не знаю, — вызывающе заявил Иван.
— И не узнаешь, пока не придет время. Пока просто поверь на слово, убийство Сингха — страшный удар для нашего дела.
— Ничего, ты справишься.
— Я стараюсь, но это труднее, чем кажется. Да, Сингх был тот еще тип, но он был настоящим профессионалом. Я никогда не смогу его заменить.
— Почему же не сможешь? — ухмыльнулся Иван. — Еще как сможешь! Давай прямо сейчас позвони, кому надо, и меня не станет, а ты его по-настоящему заменишь. Во всех отношениях.
— Ассенизаторам больше не наливать, — произнесла Дева, безразлично глядя в пространство. Это оказалось последней каплей.
— Да, я ассенизатор! — заорал Иван. — Вы все такие крутые, мать вашу, сливки общества, а я простой ассенизатор, пролетарий, дерьмо под вашими сапогами! Но из такого дерьма и складывается наша сила! Стоит вам один раз ошибиться — и все это дерьмо превратится в лед, и вы все на нем поскользнетесь и вся ваша долбаная революция кончится и наступит полный конец всему!
— Что ты несешь… — возмутился Рамирес, но Иван прервал его истеричным воплем:
— Заткнись! И вы все заткнитесь! Вы как слепые, смотрите по сторонам, но ни черта не видите. О чем мы все мечтали там, на Гефесте? Мир, дружба, счастье, единение, любовь, где все это? У меня работают мобилизованные, вы хоть знаете, что такое мобилизованные?
— Мой отец был мобилизован, — подала голос Галя.
— Был? Конечно, был! А он теперь где? Твой богатый кобель подарил ему уютный домик вроде этого, так ведь? А ты знаешь, в каких домах живут мобилизованные?
— Мой отец жил в двухкомнатном щитовом домике, в котором ютилось десять человек, — спокойно сказала Галя. — Там был один совмещенный санузел на обе комнаты и не было ни одного компьютера.
— А сколько компьютеров у него сейчас?
— Ни одного. Он мертв.
Иван так и застыл с открытым ртом.
— Мой отец был на той стройке под Нью-Майами, которую сожгли ящеры, продолжала Галя. — Ты зря так ругаешься, мы прекрасно знаем, как живут простые люди. Мы просто не устраиваем истерику по этому поводу.
— Помнишь, что мы говорили на Гефесте? — вклинился в разговор Рамирес. — Будет хорошо, если мы пожнем первые плоды революции лет через двадцать. А ты хочешь, чтобы всеобщее счастье наступило через три месяца. Так не бывает, Иван.
— Да, я знаю, так не бывает, — теперь Иван говорил спокойнее. — Но если все пойдет так, как идет сейчас, счастья не будет никогда. Посмотрите вокруг — все возвращается к тому, с чего начиналось. Вместо евро теперь кредиты, вместо корпораций — братство, вместо свиноголовых — особый отдел. Что изменилось, кроме слов? Вы говорили о терраформинге, даешь, типа, цветущий сад, ну и где он, ваш цветущий сад? Я знаю, что вы сейчас скажете, дескать, все будет потом, через год, через два, через три… Когда? Когда Деметра станет цветущим садом? Никогда! Вы уже готовы менять идеологию? Планета в опасности, мы должны сплотиться, защитить завоевания революции, даешь железную дисциплину… Тьфу! Помнишь, Джон, ты говорил, что весь Гефест — большой концлагерь? Так теперь вы делаете такой же концлагерь из Деметры! Зачем все это было нужно? Зачем мй свергли власть империи? Чтобы самим стать свиноголовыми?
— Знаешь, Джон, — задумчиво произнес Дзимбээ, — сдается мне, что мы кое-что упустили.
— Да, — согласился Рамирес, — я точно кое-что упустил. Если такие настроения распространились среди населения…
— То тебе надо срочно разрабатывать адекватные контрмеры, — закончил Дзимбээ.
8
Иван молча вышел из комнаты.
— Зря ты так, Дева, — сказал Дзимбээ. — Никогда не нужно унижать людей. Разве ты не заметила, как он стесняется своей работы?
— Ну и что мне теперь? — окрысилась Дева. — Молчать в тряпочку и слушать, как он нас оскорбляет?
— Понимаешь, — Дзимбээ печально улыбнулся, — по большому счету, он прав.
— Как это прав?
— Очень просто. У нас действительно серьезные проблемы. Мы недооценили наркомафию — раз. Мы недооценили ящеров — два. Мы не укладываемся в план индустриализации, у нас кончается энергия, мы еще пока не совсем в заднице, но дело быстро идет к тому. Еще две-три атаки, как на тот реактор под Нью-Майами, и мы утратим контроль над ситуацией. А тогда планета утонет в крови.
— У нас есть шанс?
— Пока есть. Иван правильно говорил — планета в опасности, надо затянуть пояса, мобилизовать все силы… Знаешь как мне противно все это говорить? Думаешь, мне приятно играть роль Мюллера? Но кто-то должен ее сыграть и я понимаю, что никто не сыграет ее лучше меня. Это страшная роль, я уже который день чувствую, как она высасывает из меня душу. Революцию не делают с чистыми руками, это понимают все, но кто из вас готов запачкать собственные руки? Эх…
— Слушай, Дзимбээ, может, тебе выступить в моей передаче? — спросил Рамирес.
— Нет, — покачал головой Дзимбээ, — начальник особого отдела не имеет права показывать слабость. Для всех я должен быть железным человеком, я могу раскрыться только перед друзьями, да и то не до конца. Зря я затеял этот разговор…
— Вовсе не зря, — возразила Ши Хо, до того тихо сидевшая в стороне и не принимавшая участия в споре с Иваном. — Теперь мы видим, что ты остался тем же самым Дзимбээ, которого мы знали. Честно говоря, я боялась, что твоя новая работа тебя испортит, что ты станешь таким же, как Сингх.
— Ну, если меня не испортила мафия… — улыбнулся Дзимбээ.
— Давайте за это выпьем, — предложил Рамирес. И они выпили.
Иван вышел из комнаты в растрепанных чувствах и побрел вниз по лестнице. В душе у него все кипело. Только что у него было четверо друзей, а теперь не осталось ни одного. Сам дурак!
Пить надо меньше. Надо меньше пить. Пить меньше надо. Иван давно уже знал, что амброзия действует на него подобно феназину — он растормаживается и начинает говорить все, что думает. И зачем он только начал пить амброзию? Постеснялся попросить водки и в результате показал себя круглым дураком.
Интересно, где он проведет эту ночь — в застенках особого отдела или все-таки у себя дома? Сжалится над ним всесильный господин Дуо или вежливо улыбнется, выйдет на кухню, достанет мобилу, да и позвонит кому надо? Если то, что рассказывают про молодчиков особого отдела — правда, то для Ивана все кончено. А если Дзимбээ все-таки остался прежним Дзимбээ, то сейчас он сидит в кругу друзей, склонив голову, и предается самобичеванию, на его лице написано тщательно отрепетированное душевное смятение, но в глубине души он совершенно спокоен. Он просчитывает ситуацию и думает, как разрешить ее наилучшим образом. Если Дзимбээ — прежний Дзимбээ, то Ивану ничего не грозит до тех пор, пока сегодняшний инцидент не забудется. А потом в один прекрасный день как-то само собой получится, что Иван не справился со своими обязанностями и у главного городского ассенизатора господина Акисицу не осталось иного выхода, кроме как отправить облажавшегося сотрудника на биржу труда, подыскать ему более подходящую работу. И зачем он только начал этот дурацкий разговор?!
Иван вышел на крыльцо и понял, что никуда не уедет по той простой причине, что его кредит не позволяет вызывать такси. Сюда его привез какой-то сотрудник телестудии по распоряжению Джона, а уехать он сможет только тогда, когда Джон или Дзимбээ отдаст соответствующее распоряжение. Значит, придется возвращаться и униженно просить вызвать машину. Или чапать пять с лишним километров в темноте по грязи. Служебный автомобиль тоже недоступен. В принципе, можно позвонить господину Акисицу и попросить воспользоваться «Хомяком», но Иван делал это совсем недавно, когда ехал убивать Сингха. Акисицу откажет и будет прав.
Иван сел на крыльцо, уткнулся лицом в колени и обхватил голову руками. Он думал, что сейчас заплачет, но не заплакал. Вместо этого в его голове что-то щелкнуло, и он стал ощущать все окружающее ясно и четко. Так иногда бывает после амброзии. Внезапно Иван осознал, что ему нужно сейчас сделать. Страшно получается, страшно и глупо, но другого выхода все равно нет.
Иван решительно направился к лестнице и побежал вверх по ступеням. Он бежал изо всех сил, выпучив глаза и раскрыв рот, дыхание сбилось, но он не сбавлял темп, потому что больше всего на свете боялся того, что, остановившись, испугается и передумает.
А вот и дверь в гостиную. Когда вечеринка началась, эта дверь была распахнута настежь, но, покинув комнату, Иван ею хлопнул и никто не удосужился ее открыть. Вот и прекрасно.
Иван вытащил из-за пазухи электрический пистолет, убедился, что регулятор мощности стоит на максимуме, щелкнул предохранителем и решительно распахнул дверь.
В ту же секунду ему в лицо отправился большой стеклянный графин, до половины наполненный кока-колой Иван непроизвольно отпрянул в сторону, он даже забыл, что собирался нажать на спуск в первое же мгновение после того, как откроется дверь. Он так и не вспомнил об этом.
9
Новость часа. 00:12 02.07.2208. Землетрясение.
Вчера около 23:00 в пустошах нижнего горизонта к западу от промышленной зоны «Парнас» произошло землетрясение силой девять баллов по десятибалльной шкале. Отмечен аномально большой электромагнитный импульс, исходивший из эпицентра в течение четырех секунд. Жертв и разрушений нет. По словам профессора Гарневича, декана факультета геологии Новокузбасского университета, столичным жителям очень повезло, что эпицентр землетрясения пришелся на безлюдный район, в противном случае число жертв исчислялось бы десятками тысяч. Для того чтобы надежно предсказывать подобные события в будущем, заявил Гарневич, бюджетные ассигнования в соответствующей области должны быть увеличены по меньшей мере втрое.
Планетарные новости:
Железнодорожная катастрофа в тоннеле 4-К. Погиб Али Мубарек, главный юрист корпорации «Хэви Метал Май-нерз».
Девять способов защитить волосы от сернистого газа.
Самые модные карманные коммуникаторы в текущем сезоне.
Новости Земли:
Беназир Лакшмивари все-таки беременна.
Шторм-капитан Антонио Зирт отстранен от должности до окончания расследования.
Химическая атака в долине Лимпопо, погибло шесть темных эльфов.
10
Джамал был прав, личность Якадзуно никого не интересовала. Пожилая замученная женщина попросила Якадзуно предъявить документы, Якадзуно сказал, что документов у него нет, и она даже не удивилась. Она никуда не вышла, никому не позвонила, просто попросила назвать себя. Якадзуно сказал, что его зовут Бенедикт Ассам, женщина посмотрела в базе данных, уточнила место проживания, и через минуту он получил идентификационную карту на имя Бенедикта Ассама. Внедриться во вражеское общество получилось очень даже просто.
Однако дальше начались проблемы. Якадзуно не решился ответить отказом на предложение написать заявление, это было бы слишком подозрительно. Женщина вручила ему стандартный бланк, он расписался в двух местах и после пятиминутного ожидания получил назначение. С этого момента Бенедикт Ассам являлся рабочим на стратегической стройке № 5 округа Нью-Майами. Ему надлежало прибыть в аэропорт, дождаться первого грузового трейлера, направляющегося на данную стройку, и отправиться к месту работы, причем любое немотивированное промедление считалось контрреволюционным саботажем и каралось немедленным уничтожением без суда и следствия.
Якадзуно сказал женщине, что он потерял телефон, убегая от ящеров, и поинтересовался, где можно купить новый. Женщина сказала, что купить телефон нельзя, потому что деньги больше не действуют. И вообще, на стройке телефон ему не понадобится.
Такой поворот событий в планы Якадзуно не входил. Он собирался как можно быстрее получить доступ в глобальную сеть, перевести деньги со своего счета на счет Бенедикта Ассама, купить билет в Олимп… А теперь деньги не действуют, банковский счет Якадзуно Мусусимару при казал долго жить, и вообще, у него даже телефона нет! Если бы он знал, что творится на территории, контролируемой братством… Нет, брать с собой телефон было слишком рискованно, по нему легко определить, кем на самом деле является Бенедикт Ассам. Но что же делать?
Якадзуно вернулся к окошку и поинтересовался, как можно получить выход в глобальную сеть.
— Ты еще не в аэропорту? — злобно огрызнулась женщина. — Еще раз вернешься — вызову полицию. Развелось бездельников…
Якадзуно ничего не оставалось, кроме как удалиться. Выйдя на улицу, он сообразил, что понятия не имеет, где находится аэропорт, и, более того, не у кого спросить дорогу За то время, что Якадзуно провел на бирже труда, утренний туман рассеялся, и теперь город буквально тонул в ослепительном солнечном свете. Ощущение было такое, как будто его начали поджаривать на сковородке.
Якадзуно пошел по улице куда глаза глядят. Несколько раз он проходил мимо дверей или ворот и тогда начинал стучаться, но ответ получил только один раз. Ему порекомендовали убраться подальше, пока не пристрелили. Якадзуно возмутился и заорал в ответ, что ему позарез нужно попасть в аэропорт, потому что иначе его ликвидируют без суда и следствия, но голос из-за двери глумливо расхохотался и сообщил, что сам с радостью это сделает, потому что такие придурки революции не нужны.
Через полчаса Якадзуно понял, что от теплового удара его отделяют считанные минуты. Если он не хочет, чтобы его непутевая жизнь закончилась прямо здесь и сейчас, надо срочно найти какое-то убежище. Якадзуно внимательно огляделся, но в поле зрения не попадалось ничего похожего на укрытие от безжалостного солнца. Ни одного дерева, вообще ничего, дающего тень. Даже здания все до единого огорожены заборами, практически не дающими тени, потому что Нью-Майами находится на экваторе и днем солнце стоит прямо над головой. Только кусты вдоль дороги… Да, лучше это, чем ничего.
Якадзуно решительно вломился в непролазную гущу кустарника, некоторое время покрутился на месте, как молодой медведь, упившийся амброзии, а когда счел, что вытоптал достаточно, улегся прямо на грязную землю. Он попытался организовать из ветвей импровизированный навес над головой, это ему не вполне удалось, но главное — тепловой удар ему больше не грозил. Очень хотелось пить, воды не было, и Якадзуно понял, что к вечеру он будет сильно страдать. Но, по крайней мере, будет жив, от жажды так быстро не умирают.
