ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Феназин подействовал быстро, не помешало даже временное расстройство периферической нервной системы Ва-хида. Уже через три минуты Вахид выдал несколько распоряжений по селекторной связи, а сейчас бодрым шагом двигался по подземному коридору в сторону замаскированной автостоянки. Анатолий шел сзади и делал вид, что это Вахид его куда-то ведет. Анатолий не видел лицо Вахида, но знал, что оно выглядит застывшим и безжизненным, так всегда бывает после феназина, но сейчас это не страшно, потому что такое же выражение лица бывает после того, как узнаешь ужасные новости, потрясающие до глубины души. Бойцы, попадавшиеся навстречу, оценивали выражение лица командира именно таким образом.
Часовой, стоявший около выхода, сильно удивился, что командир решил нарушить собственный приказ, категорически запрещающий выходить на поверхность до особого распоряжения, но Анатолий заранее проинструктировал Вахида. Они вышли на поверхность без проблем.
Вахид сел за руль «Муфлона» и завел двигатель.
— Не забудь предупредить наружную охрану, — сказал Анатолий.
— Еще рано, — мрачно отозвался Вахид.
— Когда будет нужно — не забудь.
— Да.
Больше Вахид не произнес ни слова до самого Олимпа.
2
Тревога длилась чуть более часа, после чего прозвучал отбой. Соседи Якадзуно вернулись в комнату, возбужденно переговариваясь, они сильно удивились, застав в комнате спящего Якадзуно, которому пришлось повторно проснуться и дать необходимые объяснения.
— Что же ты раньше не сказал? — возмутился Ахмед. — Сказал бы, что освобожден от караульной службы, и не пришлось бы себя дураком выставлять. Да и всех нас тоже. Теперь все будут смеяться, дескать, бойцы Аламейна вообще порядка не знают, как дети малые, тьфу!
Якадзуно почувствовал себя идиотом. Он подумал, что в последнее время это чувство становится хроническим, и ему стало грустно.
Ахмед, Дхану и Мин Го стали опохмеляться. Они не предложили Якадзуно поучаствовать в этом процессе, и ему пришлось пить ароматизированную воду из холодильника. Он почувствовал себя чужим в этой компании.
Из подавленного состояния Якадзуно вывело сообщение по громкой связи. Динамик зашипел и сказал человеческим голосом:
— Офицеру для особых поручений Якадзуно Мусусимару немедленно прибыть к командующему.
Якадзуно недоуменно захлопал глазами. Он никак не ожидал, что его произведут в офицеры, а тем более в офицеры для особых поручений.
— Что сидишь? — прошипел Дхану. — Бегом к командующему, офицер хренов!
Ахмед и Мин Го синхронно цыкнули, но Дхану ничуть не смутился.
— Ну и что? — агрессивно спросил он. — Мало ли, кто какой офицер, мне теперь что, перед ним на цыпочках бегать?
Якадзуно ничего не сказал, он вытащил из тумбочки кобуру с пистолетом, наскоро привесил ее на бедро и быстрым шагом направился в кабинет командующего.
Ибрагим выглядел еще хуже, чем тогда, когда они летели в вертолете. Лысый череп был покрыт красными шелушащимися пятнами, под глазами залегли темные круги. На столе перед Ибрагимом стоял объемистый горшочек, наполненный какой-то тягучей жижей, время от времени он зачерпывал эту жижу столовой ложкой и отправлял себе в рот.
— Ну что? — спросил Ибрагим. — Ты принял решение?
— Какое решение? — не понял Якадзуно.
— Ты с нами или против нас?
— А, это… Пожалуй, с вами.
— Пожалуй? На, посмотри.
На одном из мониторов появилась мелкомасштабная карта окрестностей Олимпа, она была густо усеяна красными точками, кружками и кольцами.
— Что это? — спросил Якадзуно.
— Районы сплошного огня. Братство провело ковровую бомбардировку всех крупных городов западного Усуфлай. Заживо сгорело не менее ста тысяч ящеров, а по пессимистическим оценкам, до миллиона.
Якадзуно на секунду потерял дар речи.
— Зачем они это сделали? — выдохнул он, как только язык снова стал ему повиноваться.
— Официальная доктрина братства рассматривает Де-метру как планету для людей. Ящеры не вписываются в светлое будущее, которое предлагает Багров. Поэтому ящеры должны быть уничтожены.
— Но это же геноцид!
— Он самый. Помнишь, о чем мы говорили, когда Евсро привез нас к Аламейну?
— Помню. Но я не ожидал, что они начнут так быстро!
— Этого никто не ожидал. Но они решили начать немедленно. Устроили провокацию, дескать, ящеры нападают на удаленные фермы, убивают людей и вывозят имущество, а потом все обставляют так, как будто жители сами уехали. И еще братство говорит, что ящерам помогают люди.
— Мы?
— Нет, пока они говорят, что это остатки вооруженных сил конфедерации. О нас они вообще ничего не говорят, мы для них пока не существуем. Они думают, что нами они займутся потом.
— И что теперь?
— Война уже началась, ее начали не мы, но нам от этого не легче. Это будет страшная война, война на уничтожение. Думаю, мертвецы будут в каждой семье.
— Почему? Как ящеры смогут добраться до Олимпа?
— Так же, как вы с Анатолием. На лодке. У ящеров есть человеческое оружие и ящерам больше нечего терять. Очень скоро вся Деметра заполыхает в огне. Не только те земли, в которых живут ящеры, но и те, в которых живут люди.
— Что мы можем с этим сделать?
— Кое-что можем. Так ты принял решение?
— Да, я принял решение. Я с вами.
— Вот и хорошо. Смотри сюда, сейчас я тебе кое-что объясню.
3
— Ты идиот, — сказал Дзимбээ.
Несмотря на то что он произносил ругательные слова, его глаза улыбались. Анатолий тоже улыбнулся, и его улыбка получилась немного самодовольной.
— Победителей не судят, — сказал он.
— Победителей не судят, а идиотов судят. Что вообще за бесовщина кругом творится, куда ни плюнь, кругом идиоты! Я вообще не понимаю, как они тебя не раскололи!
— Наглость — великая вещь. Они просто не ожидали, что я буду себя вести настолько нагло. Вот тебе пришло бы в голову, что к этому зданию однажды подойдет агент пионеров, назовет охранника по имени, и тот пропустит его внутрь?
— Это невозможно, у нас карточная пропускная система.
— Тогда агент пионеров не войдет внутрь, а будет стоять рядом с охранником, чесать языком, а потом, когда мимо будет проходить Сингх, он откроет огонь.
Лицо Дзимбээ вытянулось. Похоже, такая идея еще не приходила ему в голову.
— Спасибо, Анатолий, — сказал он. — Я не подумал, что здесь на входе стоят обычные охранники. У нас на Гефесте в наружной охране работали такие ребята, с которыми подобные фокусы не проходили. Да, ты прав, надо провести дополнительный инструктаж, а может, еще и учения.
— Так я пойду?
— Подожди, я еще не сказал тебе спасибо. Спасибо, Анатолий. Ты, конечно, еще тот сукин сын, но ты везучий сукин сын. Ты очень помог нам. Вахида потрошат вовсю, у него в голове столько ценной информации… Кстати, ты умеешь управлять атмосферным истребителем?
— Могу научиться за пару часов, если есть обучающая программа.
— А вертолетом?
— То же самое. Я неплохо управляю ранцем Бэтмена, да еще здесь, на Деметре, научился управлять автомобилем. Другими транспортными средствами мне не приходилось управлять.
— Научишься. Не желаешь лично разбомбить Карасу?
Анатолий недовольно поморщился. Одно дело — проявить чудеса ловкости, героизма и личного мужества, проникнув в логово врага и вытащив оттуда все важные тайны, и совсем другое дело — хладнокровно сжечь шесть тысяч практически беззащитных разумных существ.
— Брезгуешь? — ехидно спросил Дзимбээ. — Хочешь сохранить руки чистыми? Или там у тебя тоже друзья? Будешь ссылаться на особое условие контракта?
— Нет, — с усилием произнес Анатолий, — там нет моих друзей и я не буду ссылаться на особые условия контракта. Пойдем посмотрим на этот гадский самолет. Ты прав, Дзимбээ, чистыми руками такие дела не совершают.
Дело было не в том, что своими словами Дзимбээ устыдил Анатолия. Просто перед внутренним взором Анатолия на мгновение предстала женская спина, в которую вонзается нож. Сражаясь с теми, кто позволяет себе такие зверства, нельзя сохранить руки чистыми.
4
— С какой целью вы начали разграбление мирных ферм? — спросил Сингх.
— Я получил приказ от вышестоящего начальства, — тихим безжизненным голосом ответил Вахид и умолк.
Сейчас в крови Вахида плескался такой адский коктейль, что врачи уже давно не понимали, почему он еще жив. Но что делать — мозг этого человека хранил в себе столько ценнейшей информации, что получить ее жизненно необходимо, причем получить нужно срочно, и не важно, что после допроса человек умрет. Если бы у братства был месяц-другой лишнего времени, можно было бы провести допрос в щадящем режиме, а в сложившейся ситуации альтернатив нет.
— От какого вышестоящего начальства? — уточнил Сингх.
— От большого босса.
— Кто такой большой босс?
— Тот, кто отдает стратегические приказы.
— Это Ибрагим Бахтияр?
— Я не знаю его имени.
— Это один человек или группа?
— Не знаю.
— Как ты думаешь?
— Один человек.
— Где он находится?
— Не знаю.
— Как ты предполагаешь?
— В Исламвилле.
— Почему там?
— Исламвилль — самая большая наша база.
— Думаешь, командир должен размещаться на самой большой базе? Почему?
— Так удобнее.
— Как у вас организована связь между базами? Дзимбээ вежливо кашлянул.
— Мы теряем время, — сказал он. — Все эти вопросы уже задавались.
— И каков результат?
— Наркомафией командует некий анонимный большой босс. Кто он такой никто не знает, все приказы приходят по электронной почте. Тут есть кое-что интересное… Может, мы отпустим этого типа? У следователей еще осталось немного вопросов.
— Хорошо, пусть его уведут. Так что там интересное обнаружилось?
— Пионеры пользуются спутниковой связью.
— Канал уже выявили?
— Пока нет. Мы знаем идентификатор канала и некоторые коды, но ни в одном журнале нет информации о том, что этим каналом когда-либо пользовались.
— Может, они сменили канал?
— Непохоже. Вряд ли они уже поняли, что Вахид похищен. Если Ратников нигде не прокололся, они думают, что Вахид повез его на какое-то срочное задание и поводов для тревоги нет. Но даже если Ратников прокололся, вряд ли они уже успели перейти на резервный канал, Это не такое быстрое дело, как может показаться.
— Тогда в чем дело?
— По-моему, нам надо проконсультироваться с Окаямой. У нас в отделе нет сильных хакеров.
— Проконсультируемся. А что, есть подозрения на вирус?
— На вирус не похоже, а вот троянские модули в системе спутниковой связи могут быть запросто.
— Что же ты раньше не сказал?
— Я только что узнал.
— Я немедленно звоню Окаяме, а ты давай принимай меры. Все базы, координаты которых указал этот хмырь, нужно немедленно разбомбить.
— Я уже договорился с полковником Ногами. Кстати, у него нашелся настоящий истребитель, пятая модель «Чайки», на нем сейчас Ратников тренируется.
— Не боишься, что он нас кинет?
— Побаиваюсь, но, по-моему, риск стоит того.
— Как знаешь. Ладно, действуй, время дорого.
5
Перегруженный «Муфлон» летел в полуметре от земли, напряженно воя пропеллерами и вздымая тучи жидкой грязи. За рулем сидел Евсро, из пассажирского салона все сиденья были удалены и дно машины было густо завалено разнообразными ящиками, коробками, тюками и баулами. Посреди этого беспорядка валялись Якадзуно и Возлувожас, оба задумчиво смотрели в потолок, на их лицах застыло совершенно одинаковое отрешенное выражение, это было даже комично.
Машину сильно трясло, сидеть было невозможно, можно было только лежать, растопырив руки и ноги и не теряя бдительности, чтобы не получить в бок тяжелым деревянным ящиком, окованным металлом. В первые минуты путешествия Якадзуно пытался завести дружескую беседу с Возлувожасом, но это было решительно невозможно — Возлувожас почти не разговаривал по-человечески, а Якадзуно мог говорить на ухуфласо только на самые простые бытовые темы. Обсуждать на этом языке политику было выше его сил.
Якадзуно подумал, что Ибрагим сделал большую ошибку, направив его посланником ко двору ухуфласес швув. Ибрагим говорил, что Якадзуно единственный, кто какое-то время жил с ящерами и знает их жизнь изнутри, и поэтому никто лучше него не справится с этой задачей. Если Ибрагим Не лукавил, получается, что ситуация очень тяжелая. Если уж Якадзуно оказался лучшим кандидатом на должность посла, то что же представляют собой остальные?
Задача, поставленная перед Якадзуно, формулировалась очень просто гнев ящеров не должен быть направлен на сопротивление. Ни при каких обстоятельствах ящеры не должны атаковать пионерские базы, войну на два фронта сопротивлению не выдержать. Якадзуно спросил, как далеко простираются его полномочия, и Ибрагим ответил, что они неограниченны. Якадзуно может обещать ящерам все, что угодно, хоть все звезды с неба, но ящеры не должны стать врагами. Лучше, чтобы они стали друзьями, но даже если они будут просто сохранять нейтралитет, это будет не страшно. Будет страшно, если они станут врагами.
Якадзуно попытался встать, но машину в очередной раз тряхнуло, и встать не удалось. Тогда Якадзуно ползком пробрался в ее переднюю часть и сел рядом с Евсро, на единственное сохранившееся сиденье, не считая водительского.
— Как настроение? — спросил Евсро.
— Хреново.
Евсро мрачно фыркнул.
— Ты еще не знаешь, что такое хреново, — сказал он. — Вот если бы шешерэ сожгли Олимп, вот это было бы хреново, а те неприятности, что у вас, — ерунда.
— Не скажи, — возразил Якадзуно. — До сегодняшнего утра все наши разборки были внутренним человеческим делом, а Теперь полем боя становится вся планета. Войну уже не остановить. Ибрагим говорит, что мертвецы будут в каждой человеческой семье.
— Ибрагим относится к нам с большим уважением, — хмыкнул Евсро. — Мало кто из людей адекватно оценивает наш потенциал. Вы привыкли считать нас глупыми дикарями, но леннонцы скоро поймут, какую ошибку они допустили.
— Где ты научился так говорить? — удивился Якадзуно. — Адекватно, потенциал… эти слова не каждый человек понимает.
— У меня были хорошие учителя, — сказал Евсро и впервые за все время оскалился в хищной улыбке, почти человеческой. — Ухуфлале — не дикари, у нас есть своя наука и свое искусство, вы, люди, не понимаете ни того ни другого, но это не наша проблема, а ваша. Мы не такие сильные, как вы, но это вопрос времени. Мы другие, в этом наша слабость, но в этом и наша сила. Если бы мы и вы смогли жить вместе, стать не то чтобы единым народом, но двумя народами, живущими в гармонии на общей земле, мы стали бы сильнейшим народом во Вселенной.
— На сегодняшний день люди — сильнейший народ во Вселенной, — уточнил Якадзуно. — По крайней мере, в той ее части, что нам известна.
— Вы знаете всего две чужие расы, при этом вторая раса настолько чужда и нам, и вам, что не может быть ни другом, ни врагом. А что будет, когда в вашем поле зрения появится еще одна раса?
— Поживем — увидим, — пожал плечами Якадзуно. — Нам бы сейчас разобраться с проблемами этой планеты…
— Разберемся. Так или иначе — разберемся. В худшем случае, с ними разберутся без нас. Скажи, Якадзуно, как ты считаешь, люди и ящеры смогут стать единым народом?
— Трудно сказать… Пока я не вижу никаких причин, по которым это было бы невозможно. Но что получится на практике… особенно после этой бомбардировки…
— Ты хочешь, чтобы — мы и вы жили в гармонии?
— Хочу.
— Я тоже этого хочу. Я хочу этого больше всего в жизни. Вы появились в нашем мире как срумворлалк всесе, посланники богов. Мы, срасэ, молили богов о благой вести, и они дали нам благую весть.
— Сегодняшняя бомбардировка — благая весть?
— Ваши боги тоже устраивали бомбардировки. Содол и Волосра, правильно?
— Содом и Гоморра.
— Да, правильно. Боги всегда испытывают тех, кто в них верит.
— Ты считаешь людей богами?
— А ты считаешь меня идиотом? Нет, я не считаю людей богами, я считаю вас такими же игрушками богов, как и мы. Боги играют смертными, богам все равно, какую фишку двигать — человека или ящера. Знаешь, чем мудрый отличается от глупого? Мудрец понимает, когда его касаются руки богов, и вовремя делает нужные выводы. А глупец в богов не верит, глупец думает, что Вселенная живет сама по себе, как шесш на болоте, глупец не раздвигает горизонт познания, не видит общей картины и понимает только то, что сейчас видит. У вас, людей, есть поговорка — то, что не убивает нас, делает нас сильнее. Сейчас боги дают нам шанс стать сильнее.
— Хороший способ сделать нацию сильнее — уничтожить сто тысяч, а дальше видно будет. Отличный шанс стать сильнее, особенно для тех, кто уже погиб.
— Бог обязан быть жестоким, иначе это не бог. Без жестокости нет власти.
— Хорошие у вас боги.
— Наши боги не более жестоки, чем ваши. Наши боги не сжигали наши города, пока не пришли вы. Иногда мне кажется, что вместе с вами на Деметру пришел ваш Ахве.
— Яхве.
— Да, Яхве.
— Мы едем к швув Ойлсова! В вашу столицу… как она называется…
— Осулев. Да, мы едем туда, только для начала сделаем несколько остановок, я должен ознакомиться с результатами бомбардировок и сделать видеозапись. Тебе тоже будет интересно.
— Хочешь поднять свой народ на священную войну?
— Его не нужно поднимать, он и так поднимется. Наша задача — объяснить народу, что истреблять нужно не всех людей, а только некоторых.
— Вы хотите устроить резню в Олимпе?
— Кто бы нам дал! Я просто хочу, чтобы мои подданные чувствовали себя не как вгувоэ на охоте, а как вызуэ на войне.
— Твои подданные? Разве ты сам не подданный швув Ойлсовс?
Евсро фыркнул.
— Между нами говоря, — сказал он, — я боюсь, что швуб Ойлсова осталось править недолго. Он не самый плохой правитель, но и не самый хороший, для чрезвычайной ситуации он не годится.
— И кто его сменит?
— Поживем — увидим.
— Может, ты?
— Вряд ли. Видишь ли, я не сэшвуэ, я срас, мое дело — совершать ритуалы и толковать волю богов. Я не умею сражаться, я никогда не держал в руках решв, у меня нет никакого улухцов, у меня неплохое фувуху, но это не то фувуху, какое достойно дрижа гузес овусев. Я читал вашу историю, я знаю, что у вас был ласдимал Сишеле, который был верховным срасун своей страны и правил вместо лсусов Лэдовил.
— Ты имеешь в виду кардинала Ришелье?
— Наверное. Я плохо запоминаю человеческие имена. Воцарилось молчание. Оно длилось минут пять, потом Евсро спросил:
— Ну так что? Ты со мной?
— В каком смысле? — не понял Якадзуно.
— Ты поможешь мне сделать то, что нужно?
— А что тебе нужно?
— Это нужно не только мне, но и нашим народам. Я хочу объединить Усуфла под своей властью и объявить священную войну братству. Сопротивление станет нашим союзником. Если вы сумеете быстро восстановить контроль над всей человеческой территорией, мы закончим войну. Если нет — будем истреблять олимпийцев всеми доступными способами везде, где сможем достать. Мы начнем тотальный террор, наши женщины будут откладывать яйца не один раз в год, а четыре, все наши лозшуэ станут сэшвувой, а половина фохе станет лозшувой. У нас в стране сто шестнадцать лет не было жийшавев, вы, люди, не знаете, что это такое, но те, кто служат братству, скоро это узнают!
— Как вы собираетесь воевать? Мечами и кинжалами?
— У нас есть ваше оружие, его немного, но скоро будет больше. У вас каждый фохев носит с собой пистолет, а отнять оружие у фохей совсем несложно.
— Кстати! Ибрагим говорил, что братство устроило какую-то провокацию, вроде того что какие-то ящеры разграбили какую-то ферму, перебили там всех людей, включая маленьких детей, и забрали оружие. А может, это была не провокация?
Евсро ненадолго задумался.
— Не буду врать, — сказал он, — это вполне могло быть. Я не отдавал такого приказа, но это могла быть частная инициатива какого-нибудь вавусов или даже бродячие су-зухахсойлай, это вполне вероятно, они могли подумать, что за людей никто не заступится, и напасть на легкую добычу. Я не начинал эту войну. Веришь?
Якадзуно растерянно пожал плечами.
— А что мне остается? — сказал он. — Пока верю.
— Тебе повезло, что я не сэшвуэ, — ответил Евсро. — Сэш-вуй воспринимают недоверие к их словам как личное оскорбление. Будь осторожнее с этим. Запомни, Якадзуно, мы, вызуэ, не обманываем. Если мы не хотим говорить правду, мы молчим или говорим о другом, но мы никогда не лжем напрямую. Для вас это странно, но мы устроены именно так. Ну так что? Ты мне поможешь?
— Смотря что от меня потребуется.
— Не мешать, не лезть на рожон, не выступать с непродуманными идеями, не помогать другим партиям. Я не могу заставить тебя помогать мне, но если ты мне поможешь, ты можешь быть уверен, что насилие по отношению к людям будет сведежгк минимуму. А если ты поможешь, например, Фесеза Левосех, можешь быть уверен, что планета утонет в крови.
— Фесеза Левосех? Разве он такой значительный человек, то есть, ящер?
— Он сесеюл есегсев, по-вашему, министр обороны.
— Тогда что он делал в езузере Вхужлоле?
— Ничего не делал, — сказал он. — Фесезл Левосе — очень распространенное имя, дрижэ ловов Увлахув — тезка сесесес есегсею.
— Допустим, я тебе помогу, — сказал Якадзуно. — Думаешь, от меня многое зависит?
— Очень многое. Ловиюв очень боятся людей, они благоговеют перед вами и боятся вас. Раньше все думали, что люди — единый народ, но теперь вы распались на два есу-хевуфугв и ты — посол того лсусов, что выступает на нашей стороне. Твое влияние будет очень велико, ты сможешь даже свергнуть швув, если захочешь. Только так делать не нужно, потому что иначе междоусобица начнется не только у вас, но и у нас.
— Хорошо, — сказал Якадзуно, — только ты должен пообещать две вещи. Первое — твои ящеры должны стать союзниками сопротивления. Вы будете сражаться плечом к плечу с нами везде, где это потребуется. Вы будете подчиняться приказам Ибрагима Бахтияра.
— Согласен, — кивнул Евсро. — Если Бахтияр не будет использовать нас как пушечное мясо.
— И второе. Твои ящеры не должны творить ненужное насилие над людьми.
— Что есть ненужное насилие?
— Террор, нападения на беззащитные фермы, массовые убийства.
— Братство творит ненужное насилие над ящерами. Я не Могу запретить отдать осусув вместо хахех.
— Чего?
— Хахех ив осусув — не слышал такую поговорку?
— Что-то вроде «око за око»?
— Вроде того. Я не буду призывать к ненужному насилию. Но я сам буду определять, какое насилие нужное, а какое ненужное. Если я буду сомневаться, я буду советоваться с тобой. Что скажешь?
— А если ты захочешь вырезать весь Олимп и не будешь испытывать никаких сомнений?
— Разве я так похож на дурака? Я же ясно сказал — я хочу, чтобы вы и мы могли жить рядом, в мире и дружбе. Я не хочу истреблять ваш народ. Разве мы сможем жить в мире и дружбе, если ящеры вырежут весь Олимп?
— Хорошо, я понял. Я согласен.
— Вот и замечательно. Машиной управлять умеешь?
— Нет.
— Жаль.
Евсро тяжело вздохнул. Он имел совсем небольшой опыт управления человеческими автомобилями. Они проехали всего пятьдесят километров, а он уже сильно устал.
6
Анатолий застегнул ремни, техник опустил колпак и мир сузился до размеров кабины. Затем Анатолий мысленно перекрестился и дал короткую мысленную команду. Мир расширился.
Анатолий перестал быть человеком. Его взгляд видел в трех диапазонах на сто километров вперед и на тридцать назад, он ощущал двигатели, рули и бомбы в своем брюхе, он чувствовал все свое новое тело, которое было наполнено энергией до самых краев и рвалось в бой.
Служба метеоконтроля выдала карту облачного слоя, и Анатолию не потребовались слова, чтобы понять, что взлет безопасен. Простое движение, столь же естественное, как распрямить ноги, и ракетные ускорители бросили атмосферный истребитель класса «Чайка» вперед по взлетной полосе.
Анатолий изогнул крылья, подъемная сила оторвала его от земли, от рева закладывало уши у тех, что стояли у края полосы и смотрели, как он взлетает. Несчастные люди, им не дано понять, что такое летать по-настоящему, не на вертолете или гравилете или даже ранце Бэтмена, а лететь самому, управлять каждой частичкой своего металлического тела, чувствовать набегающий ветер датчиками, встроенными в обшивку, и ощущать, как тело быстро и четко откликается на любое желание. Чтобы прочувствовать все это, надо стать либо птицей, либо пилотом.
Трансформация класса Е предусматривает возможность прямого подключения к мозгу внешних компьютеров. Анатолий прекрасно понимал, что в воздушной схватке с опытным асом у него нет никаких шансов, но он полагал, что у наркомафии опытных асов, скорее всего, нет. Вряд ли у них вообще есть боевая авиация. А в таких условиях очень удобно загрузить в мозговой процессор специальную коммуникационную программу, напрямую подключиться к бортовому компьютеру самолета, потратить два часа на отработку рефлексов и все — можно выполнять несложную боевую задачу.
Ускорители отработали и отвалились. Анатолий включил гравитационную тягу и ворвался в облака по оптимальной траектории, исключающей излишнюю трату энергии. Он непрерывно отслеживал состояние облачного слоя, небольшая часть сознания следила за тем, чтобы под брюхом не возникла водяная линза, другая часть сознания ловила сигналы от навигационных спутников и прокладывала маршрут к цели, а самая основная часть, та, что составляет саму суть личности Анатолия, просто упивалась ощущением полета.
Это было прекрасно. Никакая виртуальная игра не может передать всей прелести того ощущения, что ты летишь, как самая настоящая птица, как орел в облаках, и ты не просто летишь, ты наполнен силой до краев, ты ждешь, когда настанет момент и ты выбросишь свою силу на тех, кто дерзнул выступить против тебя, кто осмелился встать на твоем пути. Они хотели войны и они будут уничтожены.
Такой вот сумбур 'творился в голове Анатолия до тех пор, пока он не приблизился к цели на расстояние прямой видимости. А потом бортовой компьютер самолета предложил мозговому процессору Анатолия заблокировать ненужные эмоции, и Анатолий согласился. В бою надо быть спокойным и собранным, даже если бой больше похож на бойню.
Зенитный радар Карасу обнаружил Анатолия и передал стандартный запрос опознавания «свой-чужой». Анатолий откликнулся как свой (еще вчера он скачал соответствующий код из локальной сети базы) и продолжил полет, не меняя ни курса, ни высоты, ни скорости. Трасса полета была проложена так, что солдаты наркомафии должны подумать, что Анатолий летит бомбить небольшой город ящеров, не затронутый вчерашней бомбардировкой. Серьезной ПВО в Карасу нет, Анатолий это прекрасно помнил, но лучше пусть они начнут стрелять только после того, как бомба отделится от самолета.
Сейчас в брюхе Анатолия не было высокоточного оружия. Да и нормального оружия тоже не было, две пятисоткилограммовые электрические бомбы были собраны накануне из подручных материалов, фактически это были большие кассеты, набитые обычными бытовыми аккумуляторами. Энергия взрыва будет на порядок меньше, чем могла быть, но и того, что есть, подземной крепости Карасу будет достаточно.
Анатолий сильно удивился, когда узнал, какую бомбу ему предстоит сбрасывать на цель. Он спросил, почему в его машину загрузили такую рухлядь, что, на складах братства не осталось нормального оружия? Ему объяснили, что нормальное оружие на складах братства есть, но немного, и потому его надо беречь.
Анатолий внимательно вгляделся в местность, проплывающую под крыльями. Через считанные секунды его сканеры углядели в зеленом море джунглей два небольших участка, где хаотичное переплетение ветвей и листьев приобретало ненормальную ритмичность. Первый участок был опознан как автостоянка, второй — как вертолетная площадка. Далее Анатолий скопировал из памяти мозга в память самолета план подземной крепости и провел привязку к местности.
А вот и та ничем не примечательная точка, на которую нужно сбросить бомбу. Три… два… один… поехали! Створки бомболюка распахнулись, бомба отделилась от самолета, Анатолий выждал полторы секунды, пока она покинет зону рассеивания гравитационного поля, а затем сложил крылья и врубил полную тягу.
Детекторы задней полусферы зафиксировали пулеметную очередь с земли. Стреляли из обычного тяжелого пулемета, при этом стрелок явно не умел работать по летающим объектам — он целился не в бомбу, а в самолет.
Это было самое слабое место всего плана. Свободно падающая бомба в первые секунды абсолютно беззащитна, сбить ее в этот момент плевое дело для опытного стрелка. Потом бомба окутывается облаком ложных целей, выбрасывает густую сеть тонких, но прочных слизистых нитей (спасибо цвергской технологии), которые отклоняют пули от цели и не позволяют им вызвать преждевременную детонацию заряда. Эта защита не абсолютна, бомбу можно сбить в воздухе и после того, как защита включилась, но в этом случае шансы зенитчиков на успех очень невелики. Особенно если стрелять из обычного пулемета обычными пулями и не иметь соответствующего боевого опыта.
Бомба достигла земли, задняя полусфера озарилась ослепительной вспышкой, такая же вспышка, только невидимая, озарила радиодиапазон. Та часть Анатолия, которая была бортовым компьютером истребителя, оценила мощность взрыва как три килотонны в тротиловом эквиваленте. Плохо, должно было быть хотя бы четыре, видать, не все заряды взорвались одновременно или некоторые вообще не взорвались. Или бомба упала на толстый металлический кабель, который успел поглотить часть энергии до того, как растекся жидкими каплями и растворился в земле.
Как бы там ни было, взрыв получился знатный. Сзади вовсю сверкали молнии, вспухало грибовидное облако, а по земле, подобно невидимому плугу, бежала ударная волна. Если не включать оптическое увеличение, с такой высоты ударная волна воспринималась как невидимая линия, немного изменяющая спектр отражения поверхности в инфракрасном диапазоне. Это было красиво.
Анатолий уменьшил тягу, снова выпустил крылья и лег на обратный курс. Самостоятельно оценивать результаты бомбардировки бессмысленно — пока гриб не рассеется, все равно ничего не увидишь. — А если ждать, когда гриб рассеется, придется потратить такую прорву энергии, что лучше вернуться на базу, а потом прилететь сюда еще раз, если бомба легла неудачно. Но Анатолий чувствовал, что бомба легла как надо и возвращаться не придется, а то, что взрыв получился слабее расчетного — несущественно, подземному городу наркоторговцев хватит и такого заряда.
Бывшему подземному городу, поправил себя Анатолий и мысленно улыбнулся.
7
Рю Акидзиро присел на краешек стула, вежливо отказался от алкоголя и от сигареты и начал рассказывать.
— Я распорядился взять под контроль каждую партию осмия, добываемого на карьерах ХММ, — начал он. — Обнаружилось, что недостающие двадцать пять тонн в месяц привозятся в район… позвольте, я покажу на карте… вот сюда.
— Сюда? — удивился Хируки Мусусимару. — Зачем? Что тут с ними делать? Тут даже склад нормальный не поместится.
— Я тоже вначале подумал про склад, — сказал Рю, — но поезда заходят в ворота на слишком большой скорости.
— Поезда?
— Туда возят не только осмий. Я не успел провести детальный анализ, но по первым прикидкам похоже, что там находится большой машиностроительный завод.
— На этом пятачке?
— Нет, на этом пятачке нет ничего, кроме тоннеля. Я заказал геологическую разведку вот в этом районе… ага, вот здесь, и разведка обнаружила наличие большого тоннеля, предположительно уходящего вот сюда. Как видите, здесь расположена большая пустошь, породы абсолютно бесплодные, здесь даже цверги не живут. Я проверил соседние транспортные узлы, подобные аномалии обнаружились еще в двух местах — вот здесь и вот здесь. На этот завод ведут по крайней мере три магистральных тоннеля из разных мест.
— И что там производится?
— Судя по ассортименту сырья, промышленные роботы.
— Насколько мощное производство?
— Около двух килотонн в месяц.
— Сколько?!
— Мне тоже не верится, но получается так. Вот, сами посмотрите.
— А энергопотребление?
— Вероятно, автономный реактор.
— Следы радиации?
— На таком расстоянии не определяются, а ближе не подойдешь — у них там очень хорошая охрана. Я пробовал отправлять портативных роботов — ни один не вернулся.
— Много наотправлял?
— Двоих. Я решил, что дальнейшие попытки привлекут ненужное внимание.
— Правильно решил. А как насчет обслуживающего персонала? Откуда их возят на этот завод?
— Похоже, что обслуживающего персонала там почти нет. Вероятно, завод производит ограниченный ассортимент продукции, а для этого много персонала не нужно. Кстати, я проверил накладные, ассортимент ввозимого сырья за все время заметно изменился только один раз.
— А ассортимент вывозимой продукции?
— Никакой продукции не вывозится, все складывается где-то внутри.
— Когда они начали производство?
— Сразу после нового года. В середине апреля у них резко увеличилось производство и поменялся ассортимент, и с тех пор ничего не менялось.
— Что изменилось в продукции?
— Я арендовал в университете немного времени псевдоинтеллектуального компьютера, получается, что вначале они делали то ли легкие транспортные средства, то ли ручное оружие, а потом стали клепать строительную технику.
— И много оружия успели наделать?
— Тонн пятьсот. В пересчете на пистолеты — полмиллиона.
— Зачем им столько?
— Затрудняюсь сказать. Тем более странно, зачем им столько строительной техники.
— Предположения есть?
— Одно есть, но оно очень… гм…
— Бредовое?
— Да.
— Ничего, излагай.
— В середине апреля оборвалась подпространственная связь с Деметрой. Как раз тогда на этом заводе произошло перепрофилирование производства.
— Думаешь, у них там тайный портал на Деметру?
— Я же говорил, идея бредовая.
— Тогда почему они не привозят через этот портал лекарства или, там, наркотики? Цены на деметрианскую продукцию сильно подскочили, они могли бы заработать на этом портале кучу денег.
— Не знаю.
— Может, они просто хотят развернуть в этих краях большое строительство?
— Этот район был детально изучен в 2196 году. Не обнаружено никаких полезных ископаемых, а горные породы слишком твердые, чтобы вести жилищное строительство.
— Тогда зачем они построили там завод?
— Думаю, потому, что знали, что никто другой в этот район не полезет.
— Странно. Горные породы слишком твердые, строительство слишком дорогое, но «Хэви Метал Майнерз» именно в этом районе построила один из самых больших перерабатывающих заводов, держит это в тайне и неизвестно куда вывозит продукцию. Может, там есть другие тайные тоннели и продукцию вывозят как раз по ним?
— Если и есть, то очень далеко, все ближайшие окрестности я уже проверил. И кому нужна такая гора строительных роботов?
— Может, это не строительные роботы, может, компьютер ошибся.
— Я смотрел его выкладки: во ввозимом сырье очень характерное соотношение нескольких металлов. Если там делают не строительных роботов, то что-то очень похожее — массивные малоподвижные машины очень большой мощности. А зачем еще могут пригодиться такие машины?
— Не знаю. А как насчет следов буровой деятельности? Если они вели там строительство, то должны были вывозить пустую породу.
— Я проверил. Сейчас пустую породу оттуда не вывозят. То ли строительство уже закончилось, то ли они где-то там нашли большую пещеру, в которую все сваливают. Не знаю.
— Ты все-таки считаешь, что роботы предназначены для Деметры? Какие-нибудь еще аргументы у тебя есть?
— Только чисто умозрительные. Допустим, по какой-то причине на Деметре перестали работать все подпростран-ственные терминалы, кроме одного. Что будут делать хозяева этого терминала? Напрашивающийся ответ монополизировать весь ввоз-вывоз и заработать на этом кучу денег. Но тогда другие компании не пожалеют ничего, чтобы получить доступ к этому терминалу, начнется настоящая война, а в такой войне можно потерять больше, чем приобрести. Будь я на месте хозяев этого портала, я бы повел себя по-другому.
— Как же?
— Экономика Деметры имеет большой аграрно-сырьевой перекос. Но там располагается лучший университет человечества, такого количества ученых на душу населения нет больше нигде. Допустим, Деметра оказалась изолированной от остальных планет. Население Деметры больше не может импортировать все необходимое с Земли и Гефеста, им нужно переходить на самообеспечение. Нужно очень много строить, и если где-то сохранился один портал, через который можно ввозить строительную технику, это даст колоссальное преимущество тому, кто им владеет.
— Но почему этот кто-то не вывозит на обратном пути деметрианскую продукцию на Гефест? Так можно заработать гораздо больше.
— Это очень легко обнаружить, а тогда правительство Гефеста сразу же захватит контроль над порталом. Обнаружить тайный завод, штампующий строительное оборудование, гораздо сложнее.
— А на Деметре? Всем сразу станет ясно, что оборудование завозится извне.
— Возможно, второй конец канала принадлежит правительству Деметры. В любом случае, там проще сохранить в тайне наличие канала, чем здесь.
— Но они начали строить этот завод еще в прошлом году. Знали, что связь с Деметрой оборвется?
— Возможно. Я точно не знаю. Но, по-моему, эту версию не стоит отбрасывать.
— Ты прав, отбрасывать не стоит. Какие-нибудь идеи, что делать дальше, у тебя есть?
— Все, что можно сделать своими силами, мои ребята уже сделали. Теперь надо либо прекращать расследование, либо подключать дополнительные силы.
— Какие силы? Хакеров?
— Я уже пробовал. Инфраструктура завода полностью отрезана от глобальной сети. Хакеры говорят, что это непохоже на межсетевые экраны, скорее, физическая изоляция. Мне трудно судить… Может, стоит настучать в планетарную полицию?
— Может, и стоит… — задумчиво протянул Хируки. — Знаешь, Рю, подготовь-ка мне подробный отчет. Конкретные мероприятия не упоминай, только выводы, причем выводы должны быть обоснованными. Сделай отчет, который можно отправить в полицию или… короче, действуй.
8
— Здравствуй, Дзимбээ.
— Здравствуйте, Абубакар.
— Как дела?
— Все в порядке. Обе крепости пионеров уничтожены, ребята только что закончили зачистку. Авиация сработала чисто, зачистка, собственно, и не нужна была.
— Языков взяли?
Дзимбээ виновато развел руками.
— К сожалению, ни одного. И компьютеры полностью уничтожены. Я отвез Окаяме кое-какие обломки, но сильно сомневаюсь, что из них можно восстановить информацию.
— Плохо.
— Так получилось. Мы же не знали, что силовые кабели там вдвое тоньше, чем на чертежах. Вся энергия пошла в стены, соответственно, все сгорело.
— Сколько пионеров уничтожено?
— Если считать и людей, и ящеров, то тысяч восемь. Сколько бойцов, а сколько мирных жителей, сказать трудно, там даже трупы считать трудно, одна сплошная зола с костями.
— Ящеров много?
— Больше, чем людей.
— М-да… Похоже, мы их сильно недооценили. Как Ратников?
— В восторге. Говорит, что управлять истребителем очень приятно, хочет еще летать.
— Отбомбился нормально?
— Вполне. Бросок был очень точный, правда, бомба взорвалась слабее расчетной мощности, но и этого хватило с лихвой.
— Я думал, он откажется бомбить Исламвилль.
— Он бомбил Карасу, Исламвилль обрабатывал Вайшна-вайя. Я решил, что не стоит испытывать психику Ратникова, он и Карасу не сразу согласился бомбить.
— Сейчас он не страдает?
— Наоборот, в полном восторге. Может, его постоянно задействовать на воздушных операциях?
— Для него есть более важная работа. Вертолет или истребитель — большой разницы для нас нет, в вертолет можно посадить любого, а бойцов класса Е у нас только трое. Пока пусть отдыхает, потом ему можно будет позволить еще разок слетать, но пусть готовится к тому, что основная его работа будет на земле. С бомбардировкой все?
— Все.
— Тогда съезди к Окаяме, поговори с ним насчет спутниковой связи.
— Трояны не нашлись?
— Пока нет. Токиро клянется, что троянов в сети нет. Он считает, что у пионеров сидит живой шпион в «Деметра онлайн». Потребуется твоя помощь.
— Я могу немного отдохнуть?
— Потом отдохнешь, дело очень срочное.
— Тогда не смею задерживать.
— Счастливо!
— Всего доброго.
9
Якадзуно заметил, что в окружающей обстановке что-то изменилось. На первый взгляд все оставалось тем же самым, тот же перегруженный «Муфлон», тот же хаос на полу грузового отсека, который раньше был пассажирским салоном, Возлувожас по-прежнему лежал рядом и спал, негромко похрапывая, Евсро по-прежнему сидел за рулем, все было так, как прежде, но что-то изменилось.
Евсро что-то сказал. Якадзуно не расслышал его из-за рева пропеллеров, встал, чтобы пробраться в переднюю часть машины, и в этот момент до него дошло, что изменилось. Тумана вокруг больше не было, через забрызганные окна машины внутрь проникали солнечные лучи.
Якадзуно посмотрел в окно и остолбенел. Исчезновение тумана было не самым большим изменением в окружающем пейзаже. «Муфлон» летел уже не над травянистым ковром, а над голой землей, обугленной и спекшейся от того жара, что стоял здесь несколько часов назад. Тут и там попадались обгорелые коряги, густой тропический лес как будто слизнула языком гигантская корова. Если далеко позади на горизонте смутно различалась зеленая стена джунглей, то впереди, насколько хватало зрения, простиралась безжизненная выгоревшая пустыня.
— Здесь было срузосл Сегалкос, — процедил Евсро сквозь крепко стиснутые зубы. — Две тысячи ящеров, не считая женщин и детей. Мы едем по следу огненного смерча.
— Город был прямо здесь? — удивленно переспросил Якадзуно.
— Нет, километра через два впереди Вон, видишь развалины?
Якадзуно ничего не увидел, потому что человеческое зрение заметно хуже ящерского. Якадзуно все увидел минуты через три, когда машина остановилась прямо посреди бывшей улицы. Евсро открыл дверь и вылез наружу, держа в одной руке видеокамеру.
— Земля еще теплая, — сообщил он.
Якадзуно последовал за ним, выбрался из машины и стал озираться по сторонам. Зрелище было жуткое.
Бывший поселок ящеров больше всего напоминал большой песочный торт, уставленный разнообразными головками и башенками из зефира и чего-то еще. Только здесь вместо поверхности торта была обугленная земля, по щиколотку засыпанная пеплом, а вместо украшений — глинобитные есов, запеченные до блестящей корочки. Якадзуно заглянул в ближайшее есо, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, огляделся, и ему стало плохо. Он едва успел отойти на два шага в сторону, как его начало долго и мучительно рвать. Краем глаза Якадзуно уловил, что Евсро снимает его на видеокамеру, но сил возмущаться уже не было.
Внутри есо на земляном полу, запеченном до состояния обожженной глины, тут и там лежали зажаренные трупы. Некоторые из них скорчились в самых немыслимых позах, их тела были изломаны нечеловеческой (неящерской?) предсмертной болью. У самого входа колобком скорчился мертвый ребенок лет трех, было видно, что он, уже будучи мертвым, немного прокатился по земле и там, где пролегал его последний путь, кожа отстала от мяса и прилипла к полу. Этакая большая шкварка. Едва Якадзуно подумал об этом, как его снова замутило, да так, что успокоить рвотные спазмы удалось только через пять нескончаемо долгих минут.
Якадзуно не успел во всех подробностях рассмотреть, что было внутри есов. Только общее впечатление — обнаженные тела, скрючившиеся в предсмертной муке, прижимаются друг к другу в напрасной надежде спастись от убийственного жара, подобно тому как земные волки спасаются таким путем от зимнего холода. И еще Якадзуно заметил, что между входом и общей кучей зажаренных тел тут и там черными катышками валяются мертвые дети. В критических ситуациях ящеры не заботятся о детях, они полагают, что жизнь взрослого гораздо ценнее жизни ребенка, новые яйца снести нетрудно, а взрослую личность, бывает, не заменит никто.
Закончив снимать корчащегося Якадзуно, Евсро заглянул внутрь есов и немножко поснимал там. Далее он стал снимать панораму улицы, а к Якадзуно подошел Возлуво-жас.
— Сросилыю усвувхэ нафс? — спросил он, обращаясь к Якадзуно.
— Ре охшавлув ехуэв! — отозвался Евсро. — Духисейл се-седухизо ее и шемсезл фосев возевуэ овшозу.
— Ев в уел… — смущенно пробормотал Возлувожас и заткнулся.
Якадзуно так и не понял, о чем они говорили. Ему показалось, что Возлувожас предложил Якадзуно сделать что-то такое, что было бы Якадзуно неприятно, а Евсро его осадил. Но Якадзуно не был полностью уверен в этом.
Весь мир вокруг был однотонно-серым и удивительно сухим для субэкваториальной части Деметры в конце сезона дождей. Похоже, огонь так мощно прокалил землю, что все грунтовые воды испарились, а новые порции влаги еще не успели настолько пропитать воздух, чтобы пролиться дождем. Казалось, что здесь теплее, чем обычно на Деметре, но Якадзуно не был в этом уверен, возможно, это ощущение- одно из проявлений нервного потрясения.
Подул ветер, пепел поднялся в воздух, вдоль улицы помела поземка. Евсро повернулся и стал снимать это необычное природное явление. Возлувожас переминался с ноги на ногу перед входом в есо, он то вытягивал шею, просовывая голову внутрь и смешно балансируя хвостом, то отходил в сторону и начинал ходить взад-вперед, раздраженно приговаривая:
— Шхал ф оло, вовею, схухэ сусравевех он шхал… — и что-то еще в том же духе.
Примерно через полчаса Евсро закончил видеорепортаж, они погрузились в машину и поехали дальше. Якадзуно подумал, что в эту ночь ему будут сниться кошмары.
10
Дзимбээ обещал, что братство выделит Анатолию апартаменты по высшему разряду, но пока Анатолий временно обретался в бывшей общаге ныне закрывшегося химического завода компании «Хехст». Это общежитие еще до революции использовалось братством в качестве гостиницы. Горничная, убиравшая номер, однажды шепотом сказала Анатолию, что в этом номере провел одну ночь сам Джон Рамирес. Анатолий вспомнил смешного чернокожего великана и сразу повеселел, горничная почему-то отнеслась к этому неодобрительно. Похоже, Рамирес понемногу становится живым идолом революции.
Если судить по отметинам на полу, оставшимся от ножек кроватей, раньше в этой комнате постоянно обитало шесть человек. Теперь лишние кровати были вынесены, а оставшиеся две составлены рядом, образуя скромный, но уютный сексодром. Также в комнате появились диван, два кресла, пять стульев, дорогой и навороченный домашний кинотеатр и еще стационарный компьютер с неограниченным доступом к глобальной сети. Дзимбээ предупредил Анатолия, что с сетью надо работать осторожно, потому что из одного секретного источника поступила информация, что наркомафия готовит киберджихад.
Переселение в обещанные высококлассные апартаменты затягивалось на неопределенный срок, но Анатолий не испытывал неудобств по этому поводу. Это было странно, но, побывав в ящерских езузераш, Анатолий не столь придирчиво относился к комфорту, как раньше. Он перестал воспринимать свою жизнь на Деметре как обычное времяпрепровождение высокооплачиваемого служащего, теперь работа и досуг больше не были четко отделены друг от друга, вся жизнь превратилась в работу, но, странное дело, это его не тяготило, ему даже нравилось думать, что он не жалеет себя ради светлого будущего планеты по имени Деметра. Казалось бы, какое ему дело до этой планеты? Анатолий сам не понимал, почему его так увлекли идеи братства. Возможно, дело было в том, что он нуждался в оправданиях своего ухода от Ибрагима, а может, сыграла свою роль навязчивая пропаганда. Анатолий больше не воспринимал братство как сборище дебиловатых моральных уродов, он успел познакомиться со многими членами братства, и они были совершенно нормальными людьми. Они верили в то, о чем говорили, а делали большое и полезное дело — превращали большую вонючую помойку в цветущий сад. Да, эти слова затасканы многочисленными проповедниками, но если отвлечься от всей той грязи, которую раньше прикрывали этими словами, что плохого в том, чтобы превратить планету в цветущий сад?
Анатолий стал проводить много времени в глобальной сети. Он даже стал заходить в чаты, в последнее время там много говорили о политике, и Анатолий все чаще замечал, что политика братства больше не вызывает у него такого отвращения, как раньше. Да, братство уничтожило все звездные вокзалы, да, планета оказалась в изоляции, это было очень рискованно, но уже видно, что братство справилось с кризисом первых дней революции. Войска конфедерации частично уничтожены, частично перешли на службу к новым хозяевам, кое-кто ушел к наркомафии, но эта раковая опухоль в свое время тоже будет удалена.
Голода не было. Продукты до сих пор распределяются по карточкам, но рацион уже не так однообразен, как в первое время. Если не задумываться над тем, что вся пища представляет собой генетически измененные дуйвэ, то ее можно нормально есть. Бифштекс из деметрианских грибов на вкус нисколько не хуже бифштекса из земной говядины.
Тотальный хаос, которого все боялись, так и не наступил. Братство быстро навело порядок, пару сотен мародеров расстреляли на месте, и все стало нормально. Люди продолжали жить, как жили раньше, они ходили на работу, отдыхали, развлекались, растили детей, и никто не страдал от того, что правительство теперь составлено в основном из высших иерархов братства. Кроме них, в правительство вошли многие уважаемые люди, не участвовавшие в революции, например Андрей Кузнецов, ректор университета Вернадского. Леннонцы не фанатики, они прагматики, они даже большие прагматики, чем те, кто стоял у власти до них. Сколько лет парламент Деметры обсуждал, не пора ли начать терраформинг, но стоило произойти революции — и терраформинг больше не обсуждают, его делают.
С улиц Олимпа навсегда ушел туман. Если приглядеться, на юге можно различить фронт облаков, проходящих сквозь дренажное отверстие в центре ветрового щита, но это не мешает нормально жить. Это даже забавно, хочешь дождя — достаточно отъехать на несколько километров на юг от Олимпа, и будет тебе дождь, там всегда идет дождь, а на улицах Олимпа всегда сухо. А ведь это только первый шаг. Когда в Морийских горах пробуравят первый тоннель и болота начнут осушаться, все изменится гораздо сильнее и Олимпийские болота превратятся в настоящий цветущий сад.
Конечно, есть и проблемы, но братство их успешно решает. Вот, например, вся химическая промышленность осталась без потребителей продукции и заводы встали. Казалось бы, надвигается гуманитарная катастрофа, но нет, только патологические бездельники оставались без работы дольше двух недель. Хочешь работать — пожалуйста, идешь на биржу труда и получаешь распределение. Работа строителя не требует высокой квалификации, надо только следить, чтобы роботы четко выполняли все, что от них требуется, и не занимались ерундой. Рабочих мест при новой власти стало даже больше, чем при старой. То ли еще будет, когда в Нью-Майами запустят термоядерный реактор…
Многие боялись войны с ящерами, но и тут братство все сделало правильно. Ящеры на собственной шкуре прочувствовали свой принцип хахех ив осусув. Вы нам хахех — нападать на наши фермы, а мы вам осусув — ковровая бомбардировка всех близлежащих городов, и попробуйте только сказать, что наше осусуэ меньше, чем ваше хахех. Братство все делает правильно, такое бы правительство да на Землю…
Деликатный стук в дверь отвлек Анатолия от философских мыслей.
— Войдите! — крикнул он и слез с дивана.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла высокая статная женщина ослепительной красоты.
— Здравствуйте, — произнесла незнакомка глубоким грудным голосом. — Я ищу Анатолия Ратникова.
— Вы его нашли, — ответил Анатолий и почему-то покраснел. Ему вдруг стало стыдно за то, что он разговаривает с такой шикарной женщиной голый по пояс, босой и небритый, он как будто вдруг оказался голым в общественном месте.
— Меня зовут Полина, — отрекомендовалась незнакомка, — Полина Бочкина. Я так много слышала о вас…
— Да ну, — смутился Анатолий, — что вы могли обо мне слышать?
— Очень многое! Вы привезли на Деметру взрывчатку, которой мы взорвали все базы свиноголовых. Вы сбежали из Исламвилля на ранце Бэтмена и пролетели двести километров в стратосфере без скафандра. Вы проникли в Карасу, скопировали все данные из локальной сети и вернулись обратно, целый и невредимый, да еще взяли языка. Наконец, вы разбомбили Карасу. Вы умеете летать на настоящем боевом истребителе, подумать только!
— Откуда вам все это известно? Полина кокетливо сморщила носик.
— Можно, вы будете называть меня на «ты»? — спросила она. — Это как-то неудобно…
— Только если взаимно.
— Договорились.
— Так откуда ты все это знаешь? Ты работаешь с Дзимбээ?
— Нет, я работаю с Танакой.
— С полковником Ногами?
— Ага, я у него офицер для особых поручений. Нет, нет, у меня нет никакой крутой трансформации, не надо на меня так смотреть! Я больше по связям с общественностью, всякие переговоры, контакты, журналисты…
— Вы… то есть ты пришла у меня интервью брать?
— Нет, что ты! Мне просто захотелось посмотреть на живого героя. Ты не обижаешься, что я раскопала твой адрес в закрытой базе данных?
— Мне даже приятно. Ты позволишь, я переоденусь?
— Конечно. Мне выйти?
— Да, если можно. Я обычно не страдаю стеснительностью, но ты…
Полина звонко рассмеялась. Как колокольчик, подумал Анатолий.
— Давай переодевайся, — сказала она. — Я подожду тебя в коридоре.
И с этими словами она вышла из комнаты.
Анатолий посмотрел на свое небритое отражение в зеркале и неожиданно для самого себя показал ему язык.
