Глава 26
Как ни странно, сознание я так и не потерял. Сколько бы не вкололи в меня той химии, доза оказалась явно недостаточной. С другой стороны, двигаться я все равно не мог, но это объяснялось вовсе не воздействием препаратов. Я лежал на носилках, связанный по рукам и ногам в трясущемся фургоне.
Плохо, — констатировал Кель.
Почему это? Я в сознании, несмотря на все, что со мной сегодня произошло.
Конечно, это означает, что твой организм сам начинает использовать энергетику, но…
Что но?
Ты же не можешь управлять этим процессом, ведь так?
Ну, может, и могу. Просто не знаю как.
Вот именно. В результате организм занимается самодеятельностью, причем очень посредственно. Если бы он использовал весь потенциал твоей энергетики, то на твоем теле сейчас не было бы ни одного синяка, да и отравленные дротики на тебя бы вообще не подействовали.
Да, это было бы совсем неплохо. Но подозрительно. Ко мне же не зря подсоединены эти разноцветные провода, они наверняка следят за всеми показателями физического состояния. Кстати, а как же я до сих пор-то не спалился?
Что не сделал?
А, не все слова нашего великого и могучего знаешь, — довольно подметил я.
Великий и могучий? Кто такой, почему не слышал?
Расслабься. Ты его постоянно слышишь из моих уст.
Похоже, у меня все-таки получилось завести вампира в тупик. Ладно, шутки шутками, но пора заняться серьезными вещами. Судя по ощущениям, тело все же спит. Химия подействовала правильно, просто мой разум отделился от физической составляющей и перешел в энергетические структуры. Кстати, это со мной уже бывало, когда я терял контроль над телом из-за действий захватывающего мое тело вампира.
Ты схватываешь налету, — одобрил Кель.
Значит, по идее, если я захочу восстановить контроль над телом, то сперва придется его вылечить. То есть, избавиться от воздействия химии, а затем вернуть сознание в физическую оболочку.
Вот видишь, как все просто, — хмыкнул Кель.
Ага. Вот только смогу ли я все это проделать в Изоляторе?
Вряд ли. Это нужно будет смотреть по обстоятельствам, но, скорее всего, с этой их дурацкой «глушилкой», ты можешь вообще в тело не вернуться.
Что?! И ты молчал?!
Да ладно тебе, времени еще много.
Я же понятия не имею, как это сделать!
Подумай.
У меня уже сложилось определенное мнение о своем треклятом организме вместе со всеми энергетическими структурами и их проявлениями. Все происходит спонтанно! И после того, как это случается, я уже довольно легко могу повторить трюк. Самое сложное — проделать желаемое в первый раз. Правда, есть одно исключение — трюк с пулей, прошедшей мою голову насквозь, я повторить не готов.
Нужно как следует подумать, потому что если у меня не получится… Ох и удивлены же будут работники Изолятора, когда я так и не выйду из комы.
Мда… такими темпами ты действительно не управишься до Изолятора.
Не мешай! Я уже почти придумал… мысль бегает где-то рядом, ее просто нужно схватить за хвост.
Пока ты бегаешь за своей хвостатой мыслью, я, пожалуй, кое-что поясню. Чтобы вернуться в тело, тебе нужно представить, как дух вновь берет его под контроль…
Спокойно! Сейчас что-нибудь придумаю, точнее представлю.
Ну, смотри…
Хватит меня отвлекать!
Так, какой же образ взять за основу? Что-нибудь из классики? Дух, возвращающийся на место… нет, не подходит. Я все же остался в пределах тела, пусть и энергетической его части. Вот если бы мой дух смог как-нибудь раствориться в теле… кажется, получается!
Ой! Стоп, я же еще не успел его вылечить! Кто-нибудь, нажмите на паузу!
Я очень медленно открыл глаза. Если бы не жуткая слабость в каждой мышце, включая и мышцы лица, то я бы скривился от боли. Ломило абсолютно все, включая зубы, кости и даже кончики волос.
— Очнулся, — раздался откуда-то издалека мужской голос.
Каждый звук бил по мозгам подобно ударам молота.
— Ох… — невольно вырвалось у меня из горла.
Это я так хриплю?! Какой ужас.
— Хорошо же они тебя отделали. Судя по количеству дырок в шкуре, у тебя в крови химии процентов семьдесят от общего объема. Шучу, конечно, но общий смысл ты уловил.
Ага. Это он о следах от дротиков. Что ж, спорить не буду… Да и не смогу.
— Должно быть, ты был очень крут, — продолжал невидимый собеседник. — Я такого еще никогда не видел.
Можно подумать, он много видел… Кстати, о птичках, надо бы глаза открыть.
Свет буквально сжег зрительные нервы, как мне показалось, прихватив и часть мозга.
Кель! Что со мной?
Тишина.
Значит, «глушилка» все-таки перекрыла и нашу с ним связь. Мда, это сильно усложнит мою задачу, если и вовсе не сделает ее невозможной… Так, отставить панику! Сперва нужно осмотреться…
Не знаю, сколько там в моей крови было химии, но она постепенно очищалась. Во всяком случае, спустя несколько минут, я уже смог самостоятельно приподняться на кровати и осмотреться.
Хмм… Ничего так, миленькая комнатка. Был я как-то в студенческом общежитии, вот там действительно камеры как в тюрьме строгого режима. А здесь ничего так, уютненько. Светлое помещение с окном нормальных размеров, правда, общий вид портит решетка из толстенных стальных прутьев… Но это не самый худший вариант. Светло-голубой цвет стен создавал ощущение, будто я нахожусь в больничной палате. О том же говорила и стальная кровать. А вот аккуратный письменный стол с телевизором «Шарп» смотрелся здесь просто не к месту, как, кстати, и мой гость. Мужчина лет тридцати с аккуратными усами а ля Чапаев, одетый в уже знакомую мне серую мешковатую одежду. Правда, на Чапаева он все же похож не был, все портила очень короткая стрижка под ежика и приличных размеров шрам на лбу.
— Быстро ты оправился, — заметил он.
Когда мужчина говорил, длиннющие усы очень забавно шевелились, напоминая усики таракана. Сам не знаю, почему мне в голову пришло столь обидное сравнение, но это действительно выглядело именно так.
— Я крут, — вяло улыбнулся я. — А ты вообще кто?
Усатый встал со стула и поклонился.
— Георгий — молнии.
— В смысле?
— У нас здесь принято при знакомстве помимо имени озвучивать способности. Чтобы избежать расспросов.
Георгий замолчал, вопросительно посмотрев на меня.
— Виктор. Э… — я на мгновение задумался. — Телекинез.
К телу постепенно возвращалась чувствительность, и я уже мог мыслить более или менее конструктивно.
— Сколько сейчас времени?
— Утро, около восьми часов. Кстати, через час завтрак, так что тебе лучше побыстрее придти в себя.
Ему легко говорить. А я себя чувствую, как дуршлаг, обработанный наждачной бумагой. Вся кожа горит! Ну, хоть мышцы ныть перестали. Похоже, даже без сверхспособностей мой организм неплохо справляется с химической заразой.
— Ага, — неопределенно сказал я. — Слушай, а ты ко мне приставлен сиделкой что ли? Я так понимаю, номера в этой гостинице одноместные?
— У большинства постояльцев — да. Но есть и несколько семей, живущих вместе, да и некоторые пары периодически… сходятся.
Да у них тут прям целый социум, куда деваться. Эх, как бы мне побыстрее прийти в форму?
— Так… а душ в этой гостинице есть?
— Только общий на каждом этаже. Тебя проводить?
Я бы сказал донести, а не проводить. Хотя нет, это слишком слабовольно для Человека Судьбы, нужно брать себя в руки. Вот только хватило бы сил…
— Проводи, — кивнул я. — Дай мне еще минутку, чтобы собраться с силами.
Закрыв глаза, я попытался уговорить организм восстановиться хотя бы настолько, чтобы я смог без чужой помощи добрести до душа. А там уж мы вернемся к разговору о лечении и обсудим все подробнее.
Кое-как поднявшись с кровати, я оделся в серую обновку, прихватил полотенце, и мы с Георгием неторопливо вышли в коридор. От его помощи я гордо отказался и передвигался исключительно по стеночке.
За стальной дверью меня ожидало весьма неожиданное зрелище. Вопреки первоначальным ощущениям, будто меня поселили в средненькую гостиницу, это была именно тюрьма. Иначе, как объяснить так хорошо знакомую нам по фильмам планировку: четырехэтажное строение внутри представляло собой что-то вроде знаменитого Московского ГУМа, вот только вместо магазинчиков на всех этажах темнели стальные двери «гостиничных номеров». Таким образом, сделав пару шагов вперед от двери, я смог облокотиться на стальные перила, и спокойно рассмотреть стоящих на противоположной стороне людей, так же покинувших свои комфортабельные камеры.
— Первый и второй этаж — мужской сектор, третий — женский, четвертый — семейный, — пояснил Георгий. — Мы находимся на втором этаже.
А то я не догадался.
— А охрана где? — быстро сориентировался я.
— Зачем здесь охрана? Есть камеры, есть служба быстрого реагирования для предотвращения беспорядков. Мы же отсюда все равно никуда не денемся.
Ну да, логично. Это же не матерые уголовники, а в большинстве своем самые обычные люди, получившие сверхспособности, и использующие их не по назначению. Естественно, по мнению Сергея Ивановича, единственное назначение «сверхов» — работа на Агентство.
— Ясно, — протянул я, старательно подталкивая мозг к активной работе. — А вампиров где держат?
Спросил и тут же пожалел об этом. Эх, надо было как-нибудь аккуратнее расспрашивать, наверняка ведь все разговоры в каждой точке Изолятора прослушиваются и записываются.
— В другом крыле. Я смотрю, ты неплохо осведомлен о… месте, в которое попал.
Я почувствовал спиной его подозрительный взгляд.
— Более или менее, — уклончиво ответил я.
— И тебе не нужно объяснять, что отныне это место станет твоим новым домом?
Я не оборачиваясь кивнул.
— Считай, я уже свыкся с этой мыслью.
— Не похоже, — после короткой паузы сказал Георгий. — Складывается ощущение, будто… ты предполагал, что попадешь именно сюда. Или даже может быть…
Шерлок Холмс выискался на мою голову.
— Да, знал, что рано или поздно сюда попаду и не смогу вечно скрываться от Агентства, — поспешно сказал я. — Но никакого желания оказаться в заключении даже в таком санатории у меня не было.
Мне кажется, я говорил очень убедительно. Сказывалась постоянная практика.
— Честно говоря, такие как ты мне еще не попадались. Обычно попавшему сюда человеку приходится подробно рассказывать, что это за место, кто и за что нас сюда посадил. Ты же ведешь себя слишком уверенно…
Блин, вот прицепился!
Я слишком резко, чем надо было бы, развернулся и спросил:
— Ладно, где у вас тут душ?
— Направо по коридору, увидишь на двери надпись. Ты сам дойдешь или проводить?
— Дойду, — облегченно ответил я.
Наконец-то избавлюсь от его чрезмерного интереса к моей скромной персоне.
— Я тебя подожду здесь.
Мда… размечтался. Теперь ведь не отстанет. С другой стороны, нужно же мне из кого-то необходимые сведения о здешних порядках вытягивать. Почему бы и не использовать для этого чрезмерно любопытного усатого «сверха»?
Душевая особой креативностью не отличалась — самые типичные кабинки, самая обычная хлорированная вода. Еще и камеры наверняка где-нибудь запрятали, вуайеристы, что б их.
Стоя под струями горячей воды, я торопливо набрасывал общий план действий. Узнать, как попасть в крыло к вампирам, найти искомого кровососа и… хмм… Объяснить я ему ничего не смогу. Познакомлюсь что ли… хотя, он и сам меня наверняка вспомнит. Как бы не набросился с кулаками, чтобы отблагодарить за дружеский укус в шею.
Вторая задача — хоть что-нибудь узнать о «глушилке». Кстати, кое-что можно проверить уже сейчас.
Я сделал короткое движение руками, направив энергию Лотоса в противоположную стену, и… ничего не произошло. Хотя я чувствовал, что мой энергетический желудок все еще заполнен. Сколько же энергии тогда в артефакте Вельмы было… Ладно, не отвлекаемся.
Закрыв глаза, я уже привычно попытался просканировать окружающее пространство. Фиг. Я чувствовал, что все делаю правильно, но что-то не срабатывало.
Создать «трубочку» для энергетического вампиризма тоже не получилось. Вот это действительно плохо. Если что-то пойдет не так и Колдун опоздает или вовсе не нападет на Изолятор, то я просто умру от энергетического истощения.
Покончив с водными процедурами и проверкой способностей, я вытерся огромным махровым полотенцем (хоть здесь не сэкономили), и без особого оптимизма вновь напялил серую обновку.
А расческа у них тут не предусмотрена? Ладно, будем ходить лохматые. В конце-концов, перед кем тут выпендриваться? К тому же, слышал я о нравах в тюрьмах, вот понравлюсь кому-нибудь… Тпрр! Стоп, здесь же люди разных полов живут. Тогда все должно быть в порядке.
Я открыл дверь, и нос к носу столкнулся с идущим в душ толстяком.
— Извините, — буркнул я, полностью уйдя в мысли об особенностях социального устройства вот в такой вот закрытой тюрьме-коммуне.
— Ты?!
Вот этого-то мне не хватало для полного счастья!
Передо мной стоял несостоявшийся вор и гипнотизер Константин собственной персоной. С первой и последней нашей встречи он ничуть не похудел, на мой взгляд, даже поправился килограмм на пять.
— Мы знакомы? — Я решил сыграть под дурачка, вдруг сработает.
— Это из-за тебя я попал сюда, гаденыш! — взвизгнул толстяк, тем не менее, не торопясь нападать на меня с кулаками.
Как он меня назвал?!
Я схватил его за грудки, дернул на себя и в последний момент отошел в сторону, не забыв подставить подножку. Толстяк со всего маху рухнул на покрытый кафельной плиткой пол.
Странно, способности здесь блокируются, а вот мои приступы злости никуда не ушли.
Я подошел к Константину, приподнял его голову за волосы и ласково произнес:
— Следи за языком. Знаешь поговорку — «язык до гроба доведет»? Не знаешь? Так теперь запомни и повторяй перед сном вместо молитвы.
Оставив толстяка валяться в душевой, я как ни в чем не бывало вышел в коридор. Там меня уже поджидал Георгий.
— Все нормально? — без выражения спросил он.
— Конечно, — улыбнулся я. — Все отлично.
Вот жук. Наверняка ведь видел, как я затащил внутрь толстяка. И камеры тоже видели, и те, кто следил за мониторами… Интересно, они предпримут что-нибудь по этому поводу? Штраф в виде трех дней без сладкого, или наказание вплоть до физического? В любом случае, скоро я получу ответ на свой вопрос.
— Завтрак у нас в девять утра, обед в три дня, ужин — в восемь, — объяснял мне по пути Георгий. — Между завтраком и обедом свободное время, после обеда начинаются лабораторные работы, перед ужином — прогулка на свежем воздухе.
Ну, на ужин я здесь оставаться не планирую. Хмм… а что это за лабораторные работы такие?
Я озвучил свой вопрос.
— Ты думаешь, зачем нас тут держат? Это не просто примитивная тюрьма, а самая банальная коробка с белыми лабораторными мышками, разве что комфортности повышенной. Как ты понял, мышками являемся мы сами. Каждый день отбирается несколько человек для проведения исследований и опытов.
Ну, об этом меня Колдун уже предупреждал. Все это как раз в духе Агентства.
— Только некоторые ушедшие в лабораторию из нее никогда больше не возвращаются, — закончил Георгий.
Об этом Колдун меня тоже предупреждал, но, признаться, я посчитал его слова глупой шуткой. Значит, он не врал. Я не нашел ничего лучшего, кроме как тупо спросить:
— Почему?
— Некоторые делают попытку бежать. Последствия, как ты понимаешь, у такого глупого шага летальные. Ну, и иногда эксперименты, проводимые здешними инквизиторами, приводят к смерти подопытных…
— Инквизиторов?
— Так мы называем местных ученых.
Дайте-ка я догадаюсь почему. Надеюсь, меня до ужина в эту их лабораторию на свиданку не пригласят?
— Если тебя вызовут к инквизиторам, — будто прочитал мои мысли Георгий, — то не теряй контроля над собой. У них есть особое неэкранированное помещение, где нам возвращаются сверхспособности для проведения опытов.
Хмм… или все же лучше попасть в эту их лабораторию? Может, оттуда получится что-нибудь сделать с «глушилкой»?
— Я смотрю, у тебя уже глазки загорелись, — подметил Георгий. — Зря. Стоит выйти из лаборатории, и способности вновь блокируются. Хотя выйти оттуда не так уж и просто из-за серьезных систем защиты и десятка снайперов, внимательно следящих за каждым твоим движением.
Вот снайперов я не люблю. До сих пор как вижу у кого-нибудь в руках оружие, сразу вспоминается дырявая маска и начинает болеть голова. Конечно, это исключительно психологический дискомфорт, но все равно приятного мало.
— Понятно, — протянул я. — Есть еще что-нибудь, что я должен знать?
Перед тем, как начать задавать вопросы, лучше услышать все, что Георгий может сказать о здешней жизни. Наверняка найдутся такие вещи, о которых я просто не додумаюсь спросить.
— Еще не советую устраивать здесь драки.
Ага, напомнил-таки про сцену перед душем.
— Что, в карцер посадят?
— Наоборот. Охране абсолютно все равно, кто затеял драку первым. Они надают по шее обоим, а потом отправят в лабораторию.
Мы прошли мимо компании девушек. Все они с нескрываемым интересом рассматривали новичка, но я сделал вид, будто ничего не заметил. Похоже, здесь все как в маленьком городке — о появлении новенького уже знает весь Изолятор.
— Зачем в лабораторию-то?
— Хотели драться — деритесь, — пояснил мой провожатый. — Нам позволяют драться в экранированной комнате с кучей камер и датчиков. Это что-то вроде гладиаторских боев и лабораторных опытов одновременно.
Вот об этом Колдун не рассказывал. Да и откуда ему знать все особенности здешней жизни…
— Бои проходят до смерти?
— Когда как, — пожал плечами Георгий. — Чаще да, чем нет. А вот и столовая. Заходишь, называешь фамилию и садишься за столик.
Вау, здесь даже официанты есть, прям как в пансионате каком-то.
— Какой сервис, — восхитился я.
— Это тоже заключенные.
Мы сели за четырехместный столик, и вскоре к нам подсели еще два человека — мужчина и женщина лет тридцати. Официантка принесла завтрак: кашу, бутерброды с сыром, горячий кофе и булочки.
— А ничего у вас кормят, — заметил я.
— Не жалуемся, — кивнул незнакомый мне мужчина. — Да и слушать нас никто не станет. Кстати, меня зовут Стас — земля, а это моя жена Аня — растения.
— Виктор — телекинез, — представился я. — А что значит «земля» и «растения»?
— Земля — локальные землетрясения в основном, — пояснил Стас.
— Я управляю ростом растений, — мягким голосом сказала его жена и улыбнулась. — Неправда ли, мы с мужем отлично подходим друг другу?
Я только хотел это сказать.
— Не то слово, — подтвердил я. — А вы снаружи познакомились, или уже здесь?
— Конечно, здесь, — ответила Анна. — Знакомство со Стасом — единственное, за что я могу быть благодарна этому адскому месту.
Ну, мне оно не кажется таким уж адским. Судя по поведению окружающих людей, им жилось не так уж и плохо. Хотя, конечно, даже в золотой клетке птичке комфортнее не будет…
Мы очень мило побеседовали за завтраком, но ничего полезного я узнать так и не смог. Собственно, все самое важное мне уже рассказал Георгий, не думаю, что кто-нибудь из заключенных может что-нибудь знать о «глушилке». Если честно, я все еще чувствовал себя немного не в своей тарелке, и оценивал все происходящее через какую-то дымку. Одна часть мозга активно обрабатывала полученную информацию и деловито искала выход из ситуации, а вторая находилась в шоковом состоянии.
Мы вышли из столовой вчетвером, продолжая неторопливую дружескую беседу.
— Смотри, — неожиданно сказал Стас Георгию, указав кивком куда-то в сторону. — Опять Гром что-то затевает.
Я непонимающе посмотрел в том же направлении. Там стояли несколько мужчин все в той же серой мешковатой форме, вот только на них она не смотрелась такой уж мешковатой. Здоровенные лбы, поперек себя шире.
— Ничего, рано или поздно он нарвется, — буркнул Георгий. — Пойдем отсюда.
Все бы ничего, но среди здоровяков я неожиданно заметил низенького и толстенького гипнотизера Константина. Он что-то втолковывал одному из мужчин, указывая в мою сторону.
— Знаешь, Георгий, — задумчиво проговорил я, оставшись на месте. — По-моему он нарвется прямо сейчас.
Страха не было. Совсем. И даже злость накатила какая-то вялая, не всепоглощающая, а совершенно холодная.
— Эй ты, новенький!
Все пятеро мордоворотов вместе с хлипким гипнотизером направлялись к нам. Или точнее ко мне? Георгий с семейкой «сверхов» таинственным образом исчезли, будто воспользовавшись способностью к отводу глаз. Хотя Стас мог просто сквозь землю провалиться…
Я спокойно дождался, пока они подошли почти вплотную.
— Ну? Что надо?
Похоже, такой спокойной и наглой реакции они не ожидали.
— Я Гром — сверхсила, — рявкнул самый крупный из них.
И почему они всегда такие здоровые, а? — тоскливо подумал я. — Хоть бы раз какой-нибудь дистрофик наехал. И зачем такому жлобу еще и сверхсила? Не жирно ли будет?
— Виктор — телекинез.
— Костик сказал нам, что ты работаешь на Агентство.
Это был не вопрос, но я все же ответил.
— Работал.
Оправдываться или отпираться было бессмысленно. Эти ребята в любом случае уже все для себя решили.
Как ни странно, он не стал мне представлять своих друзей или обвинять меня в чем-либо. Просто молча ударил в лицо.
Даже без замедления времени я успел уйти в сторону и ударить его в живот. Правда, на мой удар он не обратил никакого внимания, а потом я уже не успевал следить за тем, кого и как бью.
— Бей его! — визгливо крикнул гипнотизер, прячась за спинами пятерых «сверхов», а ныне просто здоровых и злых мужиков.
Дальнейшие действия я воспринимал как короткие картинки.
Ухожу от удара ногой.
Бью кому-то в челюсть.
Ловлю чью-то руку и резко дергаю в сторону.
Получаю смачный удар в спину.
Падаю вперед, прихватив с собой одного из нападавших, бью его в бок, переворачиваю, чтобы закрыться от ударов ногами.
Бью кого-то по ногам и добавляю, когда он падает.
Затем получаю ощутимый удар по затылку и теряюсь в пространстве. Однако из последних сил вскакиваю на ноги, отбрасывая живой «щит» и наношу еще несколько ударов руками и ногами практически на ощупь.
А потом как-то мгновенно набежали охранники, начав бить всех подряд дубинками. Я попытался оказать сопротивление, но тут же получил дубинкой по хребту и свет эгоистично померк в моих глазах.
Правда, сознание почему-то осталось на месте. Оно вновь сместилось в «энергетическое» тело, хотя по нашим с Гором расчетам такого быть не могло. Значит, «глушилка» работает каким-то непонятным способом, влияя не на все способности «сверхов». Хмм… или я просто брежу в бессознательном состоянии? Что ж, я могу быть горд собой — я смог использовать все знания, полученные на уроках Чина Кхо. В купе с холодной яростью и неожиданно появившимся упоением боем… нападавшие пострадали уж точно не меньше моего.
Все-таки, наверное, я был просто в бессознательном состоянии, потому что приход в себя был очень болезненным и чем-то напоминал сильнейшее похмелье. Голова раскалывалась от дикой боли, и я с трудом понимал, что происходит вокруг. А происходило следующее: меня куда-то волокли за правую ногу по коридору.
Я решил не торопиться сообщать охранникам, что уже пришел в сознание, и понаблюдать за дальнейшим развитием событий. Впрочем, ничего особенного не произошло. Сгрузили мое почти бессознательное тело в какое-то помещение с белыми стенами и ярким освещением, и ушли.
Я быстро приподнялся на локте.
Стены покрыты белым кафелем… не для того ли, чтобы кровь легче смывать было? И стол какой-то железный, и стулья… Нет, эта комнатка меня определенно смущает.
Щелкнул замок, и стальная дверь распахнулась.
— Он и здесь успел в историю вляпаться, — с порога заявил Сергей Иванович. — Хорошо хоть позавтракать успел.
Я не смог удержаться от колкости.
— Откуда такая забота?
Сергей Иванович, как всегда, в своем сером потертом костюме, неторопливо пересек комнату и сел за стол.
— С сытым человеком легче договориться.
Я неторопливо поднялся с пола, все же попинали меня изрядно, и сел на соседний стул.
— Договориться? Интересно, а почему вы не попробовали это сделать до того, как нашпиговали меня ядовитыми дротиками?
Что-то мне эта ситуация напоминает. Вот только Вельма хотя бы пыталась создать видимость открытости, а тут…
— Я решил, что ты так будешь более открыт к сотрудничеству. Да и обстоятельства требовали изолировать тебя как можно быстрее.
Как интересно. Изолировать от чего или от кого? И откуда он вообще узнал, что меня нужно изолировать? Только из-за жалобы команды «сверхов» во главе с Кацем?
— Ну, если обстоятельства, то конечно, — раздраженно буркнул я. — Тогда мне все понятно. Раз такое дело, то могу и в тюрьме посидеть.
Мне даже не нужно было притворяться. Раздражение накатило сплошной волной, но не затопило сознание, а лишь слегка взбудоражило кровь.
— Не паясничай, — поморщился Смирнов. — Ты сам выбрал свой путь, связавшись с вампирами. И не делай удивленное лицо. Я все знаю о разделении вампиров на два лагеря, но мне непонятно, вокруг кого они сформировались.
Мда, мужик явно сечет фишку, но сведений ему все же не хватает. Похоже, он хочет заполнить пробелы за мой счет.
— Похоже, вы осведомлены поболе моего, — все же попытался схитрить я.
Не отчет же ему писать, право слово. К тому же, нужно потянуть время, чтобы придумать подходящую сказочку.
— У тебя еще есть шанс выйти отсюда… — он сделал паузу, явно подразумевая слово «живым».
Ага, вот прямо сейчас я уши развешу, и все ему выложу.
— Я всего лишь согласился на одну услугу в уплату за то, что они отпустили Лиду.
Честность — лучшая политика, а избирательная честность — политика идеальная.
— Что за услуга? — жадно спросил Сергей Иванович. — И с кем конкретно ты договаривался?
Хмм… что же за услуга-то? О! Придумал! Улыбчивый дедушка вампир попросил огород на даче вскопать, как раз весенняя пора… Нет, не поверит.
— Колдун хочет, чтобы я перешел на его сторону и помог кое-кого убить.
— Тот предводитель секты? — вспомнил Смирнов. — Странно. И кого он хочет убить?
Ага, заинтересовался!
— Помните ведьму, укравшую меня прямо из Агентства?
— Та, что потом таинственно исчезла из окруженного здания?
— Именно. Она собрала вокруг себя вампиров и теперь собирается строить что-то вроде нового общества. А Колдун представляет как раз второй лагерь вампиров и хочет устранить конкурентку.
А что, очень даже гладко получается.
— Опять этот Колдун? Где он все это время прятался?
По-моему, он мне верит. Во всяком случае, делает вид. Телепатически пропесочить мои мозги вроде бы никто не пытается, я бы почувствовал, да и «глушилка» все блокирует. Эх, как бы баш на баш выведать у Смирнова принцип работы нейтрализатора сверхспособностей?
— Кто бы знал. — Я развел руками. — Я собирался подобраться к нему поближе, но не успел… вы меня схватили раньше.
Хе-хе. Даже если они прочитали все мысли Лиды, это нисколько не противоречит моей истории.
— И ты решил перейти на его сторону?
— Я на своей стороне, — честно ответил я. — И меня не интересуют все эти игры в построение новых обществ, и спасение мира от вампирской угрозы. Я хочу жить своей жизнью, в которую никто не будет вмешиваться.
Черт, а ведь я действительно только этого и хочу. Неужели это так много? Ну, еще я мечтаю, что в моей жизни будет принимать очень активное участие Лида.
— Я смотрю, это нынче популярная точка зрения, — недовольно заметил Смирнов. — Вот и знакомая тебе компания «сверхов» после твоего захвата захотели независимости и гарантий неприкосновенности.
Ух ты. Похоже, мое пленение заставило команду Каца задуматься над тем, что может случиться с ними, когда они перестанут быть нужными Агентству. Возможно, они даже не жаловались на меня начальству? Жаль, спросить не у кого. Сергей Иванович все равно наверняка не ответит.
Смирнов потратил не меньше часа, выведывая у меня все подробности встречи с Колдуном. Я практически не врал, утаивая лишь часть информации. В конце концов, они же могли использовать какие-нибудь примитивные детекторы лжи.
— Хорошо, — наконец сказал он, поднимаясь со стула. — Сейчас тебя отведут в медпункт.
— Вы меня не выпустите отсюда? — невольно вырвалось у меня.
Ага. А если возьмут и выпустят прямо сейчас?
— Мы подумаем, — уклончиво ответил Сергей Иванович. — А ты постарайся хотя бы здесь не влезать в неприятности. И так, я смотрю, уже одной конечности лишился.
Какая трогательная забота. Где ж ты был, когда меня в ёжика возле собственного подъезда превращали? И чего все на мою конечность внимание обращают? Каждый норовит задеть бедного инвалида.
Я промолчал, но едва за Смирновым закрылась дверь, высказал все, что думаю об Агентстве в целом, и отдельных его работниках в частности.
А ведь если бы не предложение Колдуна, то меня бы сюда запросто могли засадить с концами. Мог бы тихо подохнуть в этих их лабораториях.
Потом в помещение зашли люди в белых халатах и отвели меня в медпункт. Там я получил законный литр йода на все ссадины и синяки, повязку на разбитую руку и аспирин от головной боли, которой у меня не было. Зато при выходе из медпункта я почувствовал нечто… отдаленный запах чужих эмоций. Я впитал раздражение одного из охранников так поспешно, будто от этого зависела моя жизнь. Как долгожданный глоток воздуха после длительного кислородного голодания.
Но стоило сделать несколько шагов от двери, как все исчезло.
— У меня шнурок развязался, — заявил я, присаживаясь на одно колено, желая хоть не надолго задержаться рядом со странным явлением…
Мда… глупо, конечно. Какие шнурки? Здесь в моде чешки старого образца, наверное, чтобы никто не повесился.
Охранник поднял меня за шкирку и подтолкнул вперед по коридору.
— Шагай вперед.
Пришлось послушаться.
По пути к своей камере я размышлял над тем, как бы получше изучить странный феномен рядом с медпунктом. Но в голову не приходило ничего, кроме получения очередной травмы. Таким путем идти отчего-то не хотелось…
Когда за мной захлопнулась стальная дверь, я с некоторым облегчением рухнул на скрипучую кровать и попытался расслабиться. Как бы не так. То есть, кто бы мне дал.
Раздался стук в дверь.
— Виктор?
Я-то думал меня заперли. Ах да, у них же в этом нет особой необходимости, наверное, только на ночь запирают.
Не дожидаясь моего ответа, в комнату вошел Георгий.
— Как ты? — озабоченно поинтересовался он.
Тоже мне, дружок нашелся. Как только заварушка началась, сразу смылся вместе с семейкой этой…
— Прекрасно, — недовольно буркнул я. — Добавил к своей коллекции еще десяток синяков.
Георгий остался стоять возле двери.
— Извини, что мы не остались помочь тебе… Гром и его ребята уже не один раз выигрывали схватки в лаборатории. Никто просто не рискует с ними связываться, к тому же, у Грома связи в охране…
Что за имя такое непонятное — Гром? Мамаша пошутила, или это просто кликуха такая? А, да какая мне, собственно, разница.
— Да все понятно, — отмахнулся я. — Ты сказал все, что хотел?
Конечно, не стоило так говорить с единственным знакомым… но подобные слабовольные типы меня всегда раздражали. Особенно теперь, когда я перестал быть таким же хлюпиком.
— В общем-то да… — еще сильнее смутился «сверх». — Я просто подумал, может, ты хочешь узнать побольше о парной работе в лаборатории…
— О чем?
— Ну, о боях с использованием сверхспособностей.
Где-то в голове зазвенел тревожный звоночек.
— Зачем это?
— Тебе разве не сказали? Вы затеяли драку, и сегодня ты будешь драться с одним из парней Грома или с ним самим.
А я-то думал, чего же мне не хватало для полного счастья в этой идиотской жизни? Конечно же, участия в гладиаторских боях «сверхов».
— Мне никто ничего не говорил, — медленно произнес я. — А когда эти бои проходят?
Неужели как раз часиков в шесть-семь? Это было бы очень некстати… или наоборот?! Ведь в этой их лаборатории «сверхам» возвращают способности, значит, и мне вернут. Смогу ли я оттуда сбежать, или как-то воздействовать на «глушилку»?
— С обеда до ужина, как уж вызовут, — пожал плечами Георгий. — Ты не волнуйся, они стараются до летальных исходов не доводить. Это же бесполезная трата материала.
Успокоил. А почему тогда смертность высокая, как ты сам говорил?
— Слушай, давай на обеде поговорим, — попросил я Георгия. — Мне нужно немного отдохнуть… голова болит, да и вообще столько всего разом навалилось.
У меня сейчас одно желание — остаться одному, уткнуться носом в подушку и попытаться собрать разбежавшиеся мысли.
— Да я понимаю, — еще сильнее смутился усатый «сверх». — Мы за тобой зайдем, когда придет время обеда. Можешь поспать пока немного…
Какие же все заботливые сегодня. Я просто поражен в самое сердце.
Георгий ушел, и я наконец-то смог расслабиться.
Эй, мысли, где вы там бегали? А ну все сюда!
Первой, конечно же, примчалась гадкая и истеричная мыслишка. Эй, а что я здесь вообще делаю? Поверил неизвестно кому, позволил себя схватить и упечь в Изолятор… бред! Надо было хватать Лиду в охапку, едва выйдя из офиса Колдуна, и сматываться из города!
Вторая мысль оказалась здравой, но запоздалой. Эх, надо было сразу сдать Колдуна Агентству. Все-таки серьезная организация, лучше было работать с ними, а не против… да и Лида на них работает. До сих пор не могу точно определить, почему я согласился на предложение Колдуна. Любопытство? Возможно. А еще странное ощущение связи… Да, мы были связаны с Колдуном через миры Литы и Кровавого Бога. Именно так.
Далее пришло понимание: ничего не изменить, нужно пользоваться тем, что есть. А есть у нас ситуёвинка — работающая «глушилка», которая работать не должна. Все просто? Если бы. Я не знаю точно, где эта штука находится, как к ней попасть, каков принцип ее работы, и уж тем более не имею ни малейшего представления, как ее вырубить!
И, наконец, сформировался точный план дальнейших действий. Информации явно не хватает, поэтому на обеде нужно воспользоваться чувством вины «сверхов» и выведать как можно больше полезной информации. На завтраке я вел себя осторожно, опасаясь выказывать интерес, но теперь времени остается все меньше и меньше. Мне просто некуда деваться.
Четко обозначив план действий, я с чистой совестью задремал. И снился мне такой странный сон… или не сон? В общем, в полудреме я слышал, как за стальной дверью, ведущей в коридор, переговариваются два голоса:
— Вот урод! — раздраженно рявкнул хриплый женский голос. — Весь Коридор Судьбы испоганил. Мне кажется, если бы он не нашел выхода, то вообще его по кирпичику разобрал.
Ничего себе! Уж не о том ли коридоре с мерцающей табличкой и дверьми в разные миры они говорят?!
— А ты что хотела? Он же русский, — ответил странно знакомый мужской голос. — Нам только дай что-нибудь сломать да разобрать.
— Русский, — передразнила его женщина. — А как ты это Хранителю Власти объяснишь?!
Что-то я теряю нить разговора.
— Да, проблемка, — вынужденно согласился мужчина. — Старик даже не знает, что это такое — национальность. Ну, на то я и Хранитель Знаний, чтобы объяснить. Но, согласись, Виктор молодец — такое проделать!
Они точно обо мне говорят!
— Он потерян для нас, — уверенно заявила женщина.
Не понял. Что за наезды?!
— С чего ты взяла?
— Он пошел не той дорогой.
Сами ж не подсказали, в какую дверь идти.
— Тебе-то откуда знать? — хмыкнул мужчина. — Ты была на этой дороге, знаешь, куда она ведет?
Все-таки его голос кажется мне очень знакомым.
— Твой любимый Виктор освободил Влада Цукермана. — Женщина явно злилась. — Знаешь, сколько мы потратили времени, разыскивая его по всем мирам?
— А это… кто?
Мужчина задал верный вопрос. Впрочем, я уже понял, что женщина имеет ввиду Влада, почему-то принятого мной за знаменитого Дракулу. Странно даже, вроде бы раньше я не мог похвастаться такой глупостью и доверчивостью… Трудно было что ли у него полную фамилию спросить? Сам обозвал его Дракулой, а вампир всего лишь не стал развеивать мое заблуждение.
— Да тот вампир — мошенник, надувший САМОГО.
— САМОГО?! — изумился мужчина. — Да нам же за это…
Где же я слышал этот голос? Мягкий баритон уверенного в себе человека… Нет! Неужели… Как же я сразу не догадался?! Это мнимый охранник — Белкин!
— Вот! А ты думаешь, почему я чувствую себя так неуютно последние пятнадцать минут? Между прочим, я уже успела отвыкнуть от этого гадкого ощущения… Как вы это называете, страх?
— Но он же не знал, — встал на мою сторону Белкин. — Почему ты решила, что его можно списывать со счетов?
Это глюки? Откуда он здесь взялся?
— Он не может быть слабым Человеком Судьбы, это показало сегодняшнее испытание, — неохотно ответила женщина. — Но он слаб морально. Такие могут подвести в самый ответственный момент…
Подумаешь… не так уж я и слаб. Чего она наезжает-то?
— Ты отлично знаешь, что душа гораздо важнее какой-то там морали.
— Спросим Хранителя Душ? — лукаво поинтересовалась женщина.
— Ага, спросишь его. Совсем странный стал. То Глаз Дракона подсовывает, то сам же старушку гипнотизирует, чтобы его забрать…
Вот тут я чуть не упал с кровати.
О ком это они говорят?! Подсунул мне перстень, загипнотизировал старушку?! Ну же, не молчите, скажите еще что-нибудь!
— Все же придется посовещаться с Хранителем Душ по поводу этого Виктора, — решительно сказала женщина.
— Ладно, — легко согласился Белкин. — А ты видела, как Виктор легко впитал энергию из огня? При некоторой выучке он даже от электрической розетки сможет заряжаться. Правда, это каким же психом надо быть…
Голос мнимого охранника становился все тише, будто они отходили от моей камеры. Я вскочил с кровати и опрометью бросился к двери, дернул за ручку…
— А я как раз за тобой иду, — удивленно сказал Георгий, остановившись в паре метров от меня. — Время обеда.
Я посмотрел по сторонам, но кроме Георгия и пары мужчин в другом конце этажа никого не заметил.
— Ты не видел здесь женщину и высокого мужчину лет двадцати восьми? — без особого оптимизма спросил я Георгия.
Похоже, приснилось. Совсем с ума схожу…
— Нет, — подтвердил мои опасения «сверх». — А что?
— Не важно, — отмахнулся я. — Пойдем обедать.
