На приглашение Киина откликнулись всего пятеро. Люкел нахмурился, увидев, как мало собралось дворян.

— На собрания Раодена приходило не менее тридцати. Я не надеялся, что придут все, но пятеро? Мы потратим время впустую.

— Пятерых достаточно, сын, — задумчиво откликнулся Киин, выглядывая из кухонной двери. — Их мало, но пришли лучшие из нашего круга — самые могущественные и мудрые мужи Арелона. Принц умел привлекать на свою сторону умных людей.

— Киин, старый медведь! — позвал из столовой один из пришедших, статный мужчина с сединой в волосах, одетый в строгую военную форму. — Ты собираешься нас кормить? Доми свидетель, я явился только ради твоего жареного поросенка.

— Поросенок уже на вертеле, Иондел, — откликнулся теоданец. — И я готовлю для тебя двойную порцию. Уговори свой желудок потерпеть еще чуток.

Военный расхохотался и похлопал себя по животу, который оставался плоским и подтянутым, как у юноши.

— Кто это? — спросила Сарин.

— Граф Ионской плантации. Люкел, сходи проверь мясо, пока мы с твоей кузиной посплетничаем о гостях.

— Конечно. — Люкел взял у отца кочергу и удалился в глубину залитой светом очага кухни.

— Иондел — единственный после принца, кто открыто противостоит королю и не боится наказания, — продолжал Киин. — Он помешан на военном искусстве и завел собственную армию; у него пара сотен солдат, и они прекрасно вышколены.

Сквозь приоткрытую дверь кухни Киин указал на человека с темно-коричневой кожей и тонкими чертами лица.

— Это барон Шуден, рядом с Ионделом.

— Джиндосец?

Дядя кивнул.

— Его семья переехала в Арелон лет сто назад, и они нажили капитал, прокладывая торговый путь между Джиндо и Арелоном. Придя к власти, Йадон предложил им баронство в обмен на услуги их караванов. Отец Шудона умер около пяти лет назад, а сын очень привержен древним традициям. Он считает, что методы нынешнего короля противоречат заветам Шу-Кесег, поэтому и согласился на нашу встречу.

Рассматривая Шудена, Сарин задумчиво потерла щеку.

— Судя по цвету кожи, он истинный джиндосец. Если это так, мы можем заполучить ценного союзника.

— Так считал и твой супруг, — согласился Киин.

Принцесса поджала губы.

— Почему ты называешь Раодена моим супругом? Я знаю, что я замужем. Не надо постоянно об этом напоминать.

— Ты знаешь, но не веришь.

Либо Киин не заметил ее вопросительного взгляда, либо решил не обращать внимания, но он продолжил представлять гостей, как будто ничего не случилось.

— Рядом с Шуденом стоит герцог Ройэл с плантации Ял. — Дядя кивком указал на самого старшего из присутствующих. — В его владении находится город Ялд — второй по богатству после Каи. Из всех собравшихся он наиболее влиятелен и умен. Ему не нравится мысль о действиях против короля, но они с Раоденом были большими друзьями. Их дружба зародилась еще до реода.

— Тогда зачем он пришел сегодня?

— Ройэл — хороший человек. Он понимает, что правление Йадона губит страну. Но в целом, мне кажется, он приходит от скуки.

— Он втянулся в заговор потому, что ему скучно? — удивленно спросила Сарин.

Киин пожал плечами.

— Когда проживешь на свете много лет, прежние занятия начинают приедаться. Герцог всю жизнь вращался в политических кругах; ему не уснуть спокойно, если он не замешан в десятке-другом рискованных интриг. До реода Ройэл управлял Ялдом и остался единственным из назначенных элантрийцами градоправителей, кому удалось сохранить пост после восстания. Еще он невероятно богат — Йадон опережает его только потому, что добавил к личным заработкам собираемые с королевства налоги.

Сарин рассматривала герцога и смеющихся над его шутками гостей. Ройэл казался по-юношески шумным и озорным и совсем не походил на пожилых государственных мужей, выдержанных и переполненных ощущением собственного достоинства. Несмотря на небольшой рост и хрупкое сложение, казалось, что он возвышается над собеседниками, смеясь и встряхивая редкими седыми локонами. Только один из приглашенных не поддавался обаянию герцога.

— Кто сидит рядом с Ройэлом?

— Тот плотный мужчина?

— Плотный? — переспросила, приподняв бровь, Сарин. Мужчина был настолько толст, что его бока свисали со стула.

— Мы, толстяки, вежливо относимся друг к другу, — с улыбкой ответил Киин.

— Но, дядя, — сладко промурлыкала принцесса, — ты совсем не толстый. У тебя просто крепкое сложение.

Киин испустил скрипучий смешок. Сарин с детства привыкла к его сиплому голосу, но до сих пор не знала, отчего он таков.

— Ладно. Господина крепкого телосложения зовут граф Эхан. Глядя на них, не догадаешься, но они с герцогом давние друзья. Или давние враги, я все время путаю.

— Разница существенная, дядя.

— Не особенно. Они настолько привыкли ссориться и препираться, что не смогут жить друг без друга. Надо было видеть их лица, когда они осознали, что их мнения по поводу короля сходятся; Раоден смеялся несколько дней после первой общей встречи. Он разговаривал с каждым по отдельности, они пообещали поддержку и пришли на собрание в полной уверенности, что утрут другому нос.

— Так почему они не выйдут из общества?

— Оба согласны с нашими взглядами. Не говоря о том, что им вроде нравится компания друг друга; или же они шпионят за друг за другом, с ними никак не поймешь. — Киин пожал плечами. — В любом случае, они помогают делу, а мы не жалуемся.

— Как насчет последнего гостя? — Сарин перевела взгляд на стройного мужчину с зарождающейся лысиной и юркими глазами. Остальные не показывали вида, что нервничают: они смеялись, перебрасывались шутками и в целом вели светскую беседу, никому бы в голову не пришло заподозрить их в заговоре. Но этот человек обеспокоенно ерзал и озирался — как будто выискивал ближайший путь к отступлению.

— Эдан. — Киин поджал губы. — Барон южной плантации Тии. Мне он никогда не нравился, но он один из наших самых ярых сторонников.

— Почему он так нервничает?

— Придуманная Йадоном система основана на алчности: чем крупнее состояние, тем выше титул получает дворянин. Так что мелкая знать грызется между собой, как свора псов, каждый пытается найти способ добыть побольше денег. Также король поощряет рискованные вложения. Эдан никогда не обладал крупными сбережениями, его имение граничит с Разломом, а земли там не отличаются плодородием. В попытке повысить свой статус он сделал несколько неосторожных вкладов и крупно проиграл. Теперь у него остался титул, но нет состояния.

— Он может потерять баронство?

— Не может, а точно потеряет, как только налоговый год подойдет к концу и король увидит, как Эдан обнищал. У него осталось три месяца на поправку дел: либо он откроет у себя на заднем дворе золотую жилу, либо свергнет правительство. — Киин поскреб подбородок, как будто надеясь обнаружить там растительность, которую можно пощипать.

Принцесса улыбнулась — десять лет прошло с тех пор, как дядя сбрил бороду, но от старых привычек трудно избавиться.

— Эдан в отчаянии, — продолжал он. — И, попав в отчаянное положение, люди часто совершают не свойственные им поступки. Я ему не доверяю, но из всех собравшихся у него самый горячий интерес в успехе дела.

— И в чем же оно состоит? Чего они надеются добиться?

Киин пожал плечами.

— Они готовы на многое, чтобы изжить нынешнюю систему. Особенно им не нравится требование доказывать свою платежеспособность. Они — дворяне и беспокоятся за положение в обществе.

Голос из столовой положил конец их беседе.

— Киин, — вежливо заметил герцог Ройэл, — мы бы успели вырастить и прирезать борова за то время, что требуется тебе на готовку.

— Вкусная еда требует времени, — обиженно засопел хозяин, высунув из дверей голову. — Если ты считаешь, что приготовишь лучше, то милости прошу.

Герцог поспешил заверить, что в этом нет необходимости. К счастью, долго ждать не пришлось. Киин вскоре объявил свинину готовой и приказал Люкелу нарезать ее. За первым блюдом последовали другие, и даже Кэйс одобрила бы пир, если бы отец не отослал ее с братом погостить у родственницы.

— Ты все еще желаешь присоединиться к нам? — спросил Киин принцессу, входя на кухню за последним блюдом.

— Да, — твердо ответила она.

— Здесь не Теод, Сарин. У арелонских мужчин более строгие взгляды на место женщины в жизни, они считают, что вам не пристало путаться в политику.

— И это говорит мне мужчина, который провел вечер у плиты?

Киин улыбнулся:

— Верно подмечено.

— Я не дам себя в обиду, дядя. К тому же Ройэл не единственный, кому в жизни не хватает соли.

— Ладно, тогда пошли. — Киин подхватил дымящееся блюдо с бобами и проводил принцессу в столовую. Поставив тарелку на стол, он представил девушку: — Знакомьтесь, моя племянница Сарин. Наша принцесса.

Сарин присела в поклоне перед герцогом, кивнула остальным и заняла свое место за столом.

— Я все гадал, для кого оставлено место, — проворчал Ройэл. — Племянница? У тебя есть родственники в королевской семье Теода, Киин?

— Да будет тебе! — весело засмеялся Эхан. — Только не говори мне, будто не знаешь, что Киин — брат Эвентио! Мои люди донесли мне об этом годы назад!

— Я старался казаться вежливым, Эхан. Неприлично портить человеку сюрприз, даже если ты нанял толковых соглядатаев.

— Привести на нашу встречу постороннего — также признак дурного тона. — Толстяк еще смеялся, но его взгляд стал серьезным.

Все лица повернулись к Киину, но принцесса опередила его:

— Я думала, что после недавнего сокращения рядов вы будете рады любой поддержке, милорд. Независимо от степени знакомства с человеком, и его пола.

Сидящие за столом замолчали, рассматривая ее сквозь поднимающийся от кулинарных шедевров Киина пар, и Сарин вытянулась под недружелюбными взорами. Эти люди знали, как быстро любая ошибка повлечет за собой уничтожение их семей; в стране, где кровавое народное восстание еще не стерлось из людской памяти, к участию в заговоре подходили крайне осторожно.

В конце концов Ройэл рассмеялся, содрогаясь худым телом.

— Я так и знал! — воскликнул он. — Дорогая, во всем мире не сыскать такой дурочки, какую вы изображаете при дворе. Даже королева — и та более разумна.

Сарин прикрыла тревогу улыбкой.

— Мне кажется, вы ошибаетесь насчет королевы Эшен. Ее всего лишь переполняет веселье.

Эхан фыркнул.

— Можно сказать и так.

Видя, что остальные гости позабыли о еде, толстяк пожал плечами и стал наполнять тарелку. Но Ройэл не последовал его примеру: очевидно, наступившее оживление не развеяло тревог пожилого придворного. Он сложил перед собой руки и продолжал оценивающе рассматривать принцессу.

— Вы, должно быть, прекрасная актриса, дорогая, — произнес герцог, как раз когда Эхан потянулся за стоявшими перед ним рулетиками. — И все же не вижу причины, по которой вам следует присутствовать на этом ужине. Вашей вины в том нет, но вы еще юны и неопытны. Сегодняшние разговоры могут оказаться опасными как для нас, так и для постороннего слушателя. Лишние уши — даже на такой прекрасной головке — только усилят угрозу.

Сарин прищурилась, раздумывая, пытаются ее спровоцировать или нет. Ройэл оказался твердым орешком.

— Вы убедитесь, что я отнюдь не неопытна, милорд. В Теоде мы не запираем женщин за вышивкой и вязанием, к тому же я провела годы, сопровождая дипломатические миссии.

— Верно, — согласился герцог. — Но вы вряд ли хорошо знакомы с деликатной политической ситуацией в Арелоне.

Сарин приподняла бровь.

— Я часто замечала, что свежий взгляд оказывается незаменим в любом обсуждении.

— Не валяй дурака, девчонка, — буркнул сидящий как на иголках Эдан. — Я не собираюсь рисковать шкурой потому, что ты желаешь потешить свою независимую натуру.

Дюжина колких ответов промелькнула в голове у Сарин. Но пока она выбирала, какой поострее, в спор вмешался новый голос.

— Я умоляю вас, господа, — произнес молодой джиндосец, Шуден. Он говорил тихо, но отчетливо. — Ответьте на один вопрос. Разве подобает называть девчонкой ту, что при ином раскладе стала бы вашей королевой?

Вилки замерли на полдороге ко ртам, и принцесса снова оказалась в центре внимания. Но на сей раз взгляды казались более доброжелательными. Киин закивал, а Люкел ободряюще ей улыбнулся.

— Я хочу предостеречь вас, милорды, — продолжал Шуден. — Вы можете принять или отвергнуть ее, но не смейте выказывать ей неуважение. Ее арелонский титул не менее надежен, чем наши; стоит сделать исключение для одного, и это может перекинуться на всех.

Сарин от досады залилась краской. Она проглядела самый ценный довод: брак с Раоденом. Она так долго оставалась теоданской принцессой, что не привыкла думать о себе по-другому. К несчастью, подобное положение осталось в прошлом. Она больше не была просто Сарин, дочерью Теода, — она стала женой наследного принца Арелона.

— Я преклоняюсь перед вашей осторожностью, милорды, — сказала принцесса. — У вас достаточно причин для тревоги: вы потеряли человека, на покровительство которого рассчитывали в случае нужды. Но помните, что я — его жена. Я не смогу заменить принца, но у меня — прочные связи с троном. И не только с арелонским.

— Это все очень хорошо, Сарин, — ответил Ройэл. — Но связи и обещания не выстоят перед лицом королевского гнева.

— Лучше мало, чем ничего. — Сарин сглотнула и продолжала более спокойным тоном: — Господин мой герцог, мне не суждено было узнать человека, которого называют моим супругом. Вы все уважали и, если верить дяде, любили Раодена; но мне, кому следовало любить его больше всех, так и не довелось с ним встретиться. Ваше дело было страстью его жизни, и я хочу стать его частью. Если мне не довелось узнать Раодена, по крайней мере позвольте разделить его мечты.

Ройэл не отрывал от нее взгляда, и принцесса понимала, что он оценивает ее искренность. Герцога трудно было обмануть фальшивыми чувствами. Наконец он кивнул и потянулся отрезать себе кусок свинины.

— Я не против ее присутствия.

— Я тоже, — поддержал его Шуден.

Сарин оглядела остальных. Во время ее пламенной речи Люкел заулыбался, а благородный наемник лорд Иондел со слезами на глазах произнес:

— Я преподношу принцессе свое одобрение.

— Ну, если Ройэл хочет, чтобы она осталась, то из принципа мне придется возразить, — со смехом заметил Эхан. — К счастью, я оказался в меньшинстве. — С широкой улыбкой он подмигнул Сарин. — Мне ужасно надоело глядеть на старые морщинистые лица.

— Выходит, она остается? — удивленно спросил Эдан.

— Она остается, — ответил ему Киин.

Он так и не притронулся к ужину. И не только он один: ни Шудан, ни Иондел еще не наполняли тарелок. Как только спор закончился, Шудан преклонил голову в краткой молитве и приступил к еде. Но Иондел сперва дождался, пока хозяин отведает первый кусок, что сильно заинтриговало Сарин. Несмотря на высокий титул Ройэла, они ужинали в доме Киина, и, основываясь на старых традициях, ему отводилось право первым попробовать еду. Хотя кроме Иондела, никто ждать не стал, скорее всего, остальные настолько привыкли к положению самой важной персоны за столом, что перестали задумываться, когда можно начинать есть.

После небольшой стычки с принцессой дворяне поспешили обратиться к менее спорным вопросам.

— Киин, — провозгласил герцог, — это мой лучший ужин за последние десятилетия!

— Ты мне льстишь, Ройэл, — ответил Киин.

Сарин заметила, что дядя избегает титуловать гостей, а они против этого не возражают.

— Я полностью согласен с лордом Ройэлом, — высказался Иондел. — Ни единому арелонскому повару не превзойти тебя.

— Арелон — большая страна, — отозвался Киин. — Лучше не захваливай меня, а то вдруг отыщется кто-нибудь получше, и я огорчусь.

— Чепуха, — возразил Иондел.

— Не могу поверить, что ты сам готовишь. — Эхан покачал большой круглой головой. — Готов поспорить, у тебя на кухне прячется целая армия поваров.

Ройэл фыркнул.

— Только потому, что для твоего прокорма требуется целая армия, мы не перестанем считать, что нам хватит одного умелого повара. — Он повернулся к Киину: — И все же не могу понять, почему ты упорствуешь в самостоятельном ведении хозяйства. Неужели трудно нанять помощника?

— Мне нравится готовить. Зачем нанимать кого-то еще и лишать себя удовольствия?

— К тому же, милорд, — добавил Люкел, — короля мучают головные боли каждый раз, когда он слышит, что такой состоятельный человек, как отец, занимается домашними делами.

— Умно, — одобрил Эхан. — Раскол среди власть имущих.

Киин невинно вскинул руки.

— Все, что я могу доказать, господа, — это то, что человек вполне способен позаботиться о себе и своей семье без посторонней помощи, независимо от предполагаемого состояния.

— Предполагаемого? — засмеялся Иондел. — Даже тех крох, которые мы видели, достаточно для баронства. Кто знает, если бы ты не утаивал богатства своих закромов, возможно, нам не пришлось бы волноваться насчет Йадона — трон перешел бы к тебе.

— Ты замечтался, Иондел. Я обыкновенный человек, который любит готовить.

Ройэл улыбнулся.

— Обыкновенный человек, но при этом родной брат теоданского короля, дядя принцессы, принадлежащей теперь к двум монаршим семьям, и муж знатной арелонской дворянки.

— Не моя вина, что мои родственники — выдающиеся люди, — ответил Киин. — Милостивый Доми посылает испытания всем без разбору.

— Кстати об испытаниях. — Иондел повернулся к Сарин: — Ваше высочество уже решили, как исполнить Кручину?

Сарин недоуменно нахмурилась.

— Какую кручину?

— Вашу, э-э-э… — Вояка-граф смущенно замялся.

— Он имеет в виду Кручину вдовы, — подсказал Ройэл.

Киин встряхнул головой.

— Только не говори, что ей придется через это пройти. Она никогда не встречала Раодена, смешно ожидать, что она будет соблюдать траур, а уже тем более Кручину.

Сарин охватило раздражение. Хотя она обычно любила сюрпризы, направление беседы ей не понравилось.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что это за Кручина? — не терпящим отлагательств тоном потребовала она.

— Когда арелонская дворянка остается вдовой, она обычно проходит через Кручину, госпожа, — вежливо откликнулся Шуден.

— И что я должна делать? — нахмурилась принцесса. Не в ее привычках оставлять дела незаконченными.

— Да пустяки, раздайте бедным еду или какие-нибудь тряпки, — небрежно махнул рукой Эхан. — Никто не ожидает от вас особого рвения, просто Йадон решил сохранить одну из старых традиций; элантрийцы всегда так поступали, когда один из них умирал. Мне лично этот обычай никогда не нравился. На мой взгляд, не стоит давать публике лишний повод ожидать нашей смерти.

— Я считаю Кручину прекрасной традицией, лорд Эхан, — вмешался Иондел.

Эхан хмыкнул.

— Не сомневаюсь. Ты настолько привержен старому образу жизни, что даже твои носки чтут больше обычаев, чем все мы, вместе взятые.

— Не могу поверить, что мне никто не сказал, — рассердилась Сарин.

— Ну, — протянул толстяк граф, — кто-нибудь бы да вспомнил, если бы вы не сидели все время во дворце или у Киина.

— Что еще я пропустила?

— В Каи чудесный двор, принцесса, — ответил Иондел. — С вашего приезда прошло уже два бала, а прямо сейчас идет третий.

— И почему меня никто не пригласил?

— Потому что вы в трауре. К тому же приглашения рассылаются мужчинам, а уж те приводят жен и сестер.

Сарин нахмурилась.

— У вас отсталые обычаи.

— Вовсе нет, ваше высочество, — ответил Эхан. — Всего лишь унаследованные от предков. Если хотите, мы устроим вам приглашение.

— Это не будет выглядеть неприличным? Я еще недели не провела в трауре, а уже явлюсь на бал в сопровождении молодого холостяка?

— Она права, — заметил Киин.

— Лучше вы все меня пригласите, — предложила принцесса.

— Мы? — поразился Ройэл.

— Да, вы. Ваши светлости в достаточных летах, чтобы не давать повода для сплетен, — вы всего лишь приобщите юную приятельницу к радостям придворной жизни.

— Многие из нас состоят в браке, ваше высочество! — воскликнул Шуден.

Сарин улыбнулась.

— Какое совпадение. Я тоже.

— Не беспокойся о нашей репутации, Шуден, — произнес герцог. — Я пущу слухи о невинных намерениях принцессы, и, если она не станет появляться с одним из нас слишком часто, ни у кого не найдется повода ее упрекнуть.

— Тогда договорились, — решила Сарин, довольная поворотом разговора. — Буду ждать известий от вас, господа. Для меня очень важно участвовать в придворных развлечениях: если мне суждено прижиться в Арелоне, необходимо познакомиться со сливками здешнего общества.

Гости согласились с ней, и разговор перешел на другие темы. Особенно всех интересовало грядущее лунное затмение. В течение беседы принцесса вдруг поняла, что так и не получила толковых разъяснений про загадочную Кручину, и решила выжать их из Киина позднее.

Только один придворный не наслаждался ни ужином, ни беседой. Еда на тарелке лорда Эдана так и осталась нетронутой. Он недовольно тыкал в нее вилкой, превращая шедевры Киина в неаппетитное месиво.

— Я полагал, мы договорились больше не встречаться, — наконец не выдержал он.

Его замечание ворвалось в плавное течение беседы, как забредший в сердце волчьей стаи лось. Гости замолчали и повернулись к нему.

— Мы решили не собираться некоторое время, — ответил Иондел. — Мы никогда не предлагали прекратить собрания навсегда.

— Тебе следует радоваться, — добавил Эхан, помахивая насаженным на вилку куском свинины. — Ты больше всех заинтересован в продолжении наших встреч. Сколько осталось до конца налогового года?

— Кажется, год заканчивается через три месяца, — с готовностью подсказал Иондел.

— Премного благодарен, граф, вам цены нет, — улыбнулся Эхан. — Всегда готовы подсказать, как принято поступать и так далее… В любом случае осталось три месяца. Что с твоей казной, Эдан? Ты же знаешь, как придирчивы королевские счетоводы.

Эдан поежился под жестокими насмешками толстяка. Он прекрасно осознавал накладываемые временем ограничения и в то же время пытался забыть о неприятностях в надежде, что они пройдут сами собой. Лицо незадачливого барона полностью отражало внутреннюю борьбу, и Эхан открыто наслаждался зрелищем.

— Господа, — вмешался Киин, — не будем ссориться. Помните, что все мы желаем перемен, особенно стабильности для страны и свободы для ее жителей.

— Тем не менее барон затронул больной вопрос, — произнес герцог Ройэл, откидываясь на стуле. — Несмотря на обещание поддержки от юной принцессы, без Раодена мы как без рук. Народ любил принца; даже если бы слухи о наших встречах дошли до Йадона, король не посмел бы выступить против сына.

Эхан кивнул.

— У нас пропала возможность противостоять королевским приказам. Мы уже начали набирать силу, и довольно скоро к нам примкнуло бы достаточно дворян, чтобы объявить о существовании нашего общества публично. Теперь мы лишились всего.

— У вас осталась мечта, милорд, — тихо произнесла Сарин. — Она дорогого стоит.

— Мечта? — рассмеялся граф. — Мечта принадлежала Раодену. Мы тянулись за ним из любопытства — посмотреть, куда он нас приведет.

— Не могу поверить своим ушам, лорд Эхан, — нахмурив брови, медленно произнесла принцесса.

— Возможно, ее высочество расскажет нам, что такое мечта? — примирительно поинтересовался Шуден.

— Вы умные люди, господа, — ответила Сарин. — У вас достаточно ума и опыта, чтобы понимать, что страна недолго сможет выносить наложенные на нее Йадоном тяготы. Арелон — не семейное дело, которое надо держать в кулаке; управлять им гораздо сложнее, чем подсчитывать прибыли и затраты. Мечта, господа, — это государство, где народ сотрудничает с королем, а не противостоит ему.

— Прекрасное наблюдение, принцесса, — отозвался Ройэл. Но его тон звучал пренебрежительно.

Он тут же отвернулся к остальным, и они продолжили разговор, вежливо игнорируя Сарин. Они позволили ей присутствовать на собрании, но явно не собирались прислушиваться к ее мнению. Принцесса раздраженно отодвинулась от стола.

— …Поставить перед собой цель — совсем не то же самое, что иметь средства к ее достижению, — говорил Ройэл. — Мне кажется, что следует подождать, дать нашему старому другу загнать себя в угол, а уж потом спешить на помощь.

— Но покуда король уничтожит Арелон, ваша светлость, — заспорил Люкел. — Чем больше времени он правит, тем труднее будет возродить страну.

— Я не вижу другого выхода, — развел руками герцог. — Мы не сможем и дальше безнаказанно выступать против короля.

Услышав его слова, Эдан подпрыгнул; на лбу у него выступили капли пота. Он начинал понимать, что, несмотря на опасность, продолжение встреч являлось лучшим выходом, чем ожидание, пока Йадон лишит его титула.

— Ройэл прав, — нехотя согласился Эхан. — Теперь план принца не сработает. Мы не сможем ставить королю палки в колеса, дожидаясь, пока дворянство — и их богатство — перейдет на нашу сторону.

— Существует другой способ, господа, — с заминкой вставил Иондел.

— Какой, граф? — поинтересовался герцог.

— Мне нужно около двух недель, чтобы отозвать легион с постов на торговых трактах. Денежное могущество — не единственный способ убеждения.

— Твоим наемникам не выстоять против армии, — фыркнул Эхан. — Войск у Йадона меньше, чем у соседних государств, но оно гораздо многочисленнее твоих полков, особенно если король призовет элантрийскую гвардию.

— Вы правы, лорд Эхан. Но если мы ударим внезапно, пока Йадон не подозревает о наших намерениях, мы вполне успеем захватить дворец и короля.

— Твоим людям придется с боем прорываться в покои Йадона, — возразил Шуден. — Новое правительство родится на крови старого, так же как власть Йадона зародилась на смертях элантрийцев. Ты замкнешь один круг, лорд Иондел, и начнешь новый. Как только революция добьется своего, начнется новая волна недовольства. Кровь, смерть и махинации только усугубят хаос. Должен найтись способ убедить короля отречься, не впадая в анархию.

— Способ есть, — сказала Сарин.

К ней повернулись недовольные лица: они все еще считали, что принцессе следует сидеть молча и слушать. Им следовало подумать хорошенько.

— Я согласен, — произнес Ройэл, отворачиваясь от девушки. — И этот способ — ждать.

— Нет, милорд, — возразила она. — Прошу прощения, но ожидание — не выход. Я видела арелонцев, и хотя в их глазах еще светится надежда, она слабеет. Дайте Йадону время, и он добьется своего, превратив крестьян в послушный скот.

Уголки рта герцога опустились. Скорее всего, после смерти принца он собирался взять первенство в свои руки. Сарин подавила довольную усмешку: Ройэл разрешил ей остаться за столом, и ему придется позволить ей высказаться.

— Говорите, принцесса, — сдержанно предложил пожилой придворный.

— Господа, — искренне начала Сарин, — вы пытались найти способ упразднить правление Йадона, которое приравнивает способность принимать мудрые решения к получению барыша. Вы утверждаете, что глупость данной системы приносит народу одни лишь муки.

— Это так, — сухо подтвердил Ройэл. — И что же?

— Ну, если нынешнее правительство настолько плохо, зачем стараться его свергнуть? Почему бы не помочь системе уничтожить саму себя?

— Что вы имеете в виду, госпожа Сарин? — с интересом спросил Иондел.

— Поверните создание Йадона против него и заставьте короля осознать свой провал. Тогда можно будет надеяться, что вам предоставится случай предложить более разумный способ правления.

— Заманчиво, но невыполнимо, — покачал многочисленными подбородками Эхан. — Может, Раоден бы и выкрутился, но нас слишком мало.

— В самый раз. — Сарин поднялась со стула и стала прохаживаться вокруг стола. — Что надо сделать, господа, так это вызвать в аристократии зависть. Если к нам примкнет значительная часть дворянства, план не сработает.

— Продолжайте, — попросил ее Иондел.

— Какой у системы Иадона самый большой недостаток?

— Она поощряет знать к жестокому обращению с народом, — ответил граф. — Король постоянно угрожает дворянам, отбирая титулы у тех, кто теряет доходы. Так что те, в свою очередь, в отчаянии выжимают из людей последние соки.

— Получается замкнутый круг, где алчность и страх заменяют верность, — согласился Шуден.

Сарин продолжала кружить по комнате.

— Кто-нибудь из вас проглядывал отчеты арелонского производства за последнее десятилетие?

— Они существуют? — с интересом спросил Эхан.

Принцесса кивнула:

— У нас в Теоде, да. Удивитесь ли вы, господа, если я скажу, что уровень доходов Арелона резко упал после прихода Иадона к власти?

— Ничуть. Нас постиг ряд неудачных лет.

— Удачу творят короли, лорд Эхан! — Сарин взмахнула рукой. — Самое грустное в правлении Йадона не только то, что он несет горе людям и губит дух государства. Отчаяние вызывает тот факт, что, несмотря на наносимый народу ущерб, дворянство не процветает.

В Теоде мы прекрасно обходимся без рабов, милорды. Даже Фьерден отказался от рабства, потому что там обнаружили более выгодный вариант — они открыли, что лучше всего люди работают на себя.

Принцесса позволила словам повиснуть в воздухе. Гости в раздумье молчали.

— Продолжайте, — наконец попросил Ройэл, не сводя с нее внимательных глаз.

— Скоро начнется посевная. Я предлагаю вам разделить свои земли между крестьянами. Дайте каждому участок поля и предложите десять процентов от урожая. Пообещайте им в будущем разрешение на выкуп земли и жилищ.

— Вы предлагаете трудное решение, принцесса, — протянул герцог.

— Я еще не закончила. Вам следует хорошо кормить своих людей, милорды. Одевать и обеспечивать всем необходимым.

— Мы не звери, Сарин, — запротестовал Эхан. — Некоторые лорды жестоко обращаются с крестьянами, но их бы никогда не приняли в общество. Наши люди не страдают от голода и холода.

— Я верю вам, милорд, — продолжала принцесса. — Но люди должны чувствовать, что их ценят. Не отдавайте ихдругим хозяевам и не ссорьтесь из-за них. Докажите народу свою заботу, и они беспрекословно отдадут вам сердце и трудовой пот. Не следует считать, что процветания заслуживает лишь небольшая часть населения.

Сарин остановилась позади своего стула. Она видела, что лорды размышляют над ее предложением, но перемены пугают их.

— Подобные новшества несут с собой немалый риск, — заметил Шуден.

— Риск, равный нападению на короля во главе армии Иондела? Если мой план не сработает, вы потеряете часть денег и толику гордости. Если сорвется атака достопочтимого генерала, вы потеряете головы.

— Она права, — поддержал принцессу Эхан.

— Во многом, — согласился Иондел. Хоть он и был солдатом, но чувствовал облегчение от мысли, что не придется сражаться со своими согражданами. — Я готов попробовать.

— Тебе легко говорить. — Эдан заерзал на стуле. — Если крестьяне разленятся, ты можешь отправить на поля легионеров.

— Мои воины охраняют тракты, лорд Эдан, — засопел генерал. — Их помощь необходима, я не могу отозвать их оттуда.

— И тебе неплохо платят за их услуги, — злобно откликнулся молодой барон. — А у меня все доходы идут с ферм; и хотя мои земли кажутся обширными, посередке проходит эта чертова трещина. Я не могу разрешить работникам бездельничать. Если они не посадят картофель, а потом не окучат и не соберут его, я лишусь титула.

— Ты и так его лишишься, — подсказал Эхан.

— Хватит, — приказал Ройэл. — Эдан тоже прав. Откуда нам набраться уверенности в том, что если мы дадим работникам свободу, они соберут обильный урожай?

Эдан согласно закивал.

— Всем известно, что арелонские крестьяне ленивы и не любят трудиться. Единственный способ добиться от них желаемого — применить строгость.

— Они вовсе не ленивы, милорд, — ответила Сарин. — Они озлоблены. Десять лет — не такой долгий срок, и они помнят время, когда над ними не стояли хозяева. Пообещайте им независимость, и они приложат все усилия, чтобы добиться ее. Вы еще удивитесь, когда увидите, какую прибыль принесет свободный, трудящийся на себя человек по сравнению с рабом, которого не заботит ничего, кроме следующего обеда. Поставьте себя на их место и подумайте, в каком положении вы бы работали лучше?

За столом снова воцарилось задумчивое молчание.

— Ваши слова во многом звучат разумно, — кивнул Шуден.

— Но у принцессы нет доказательств, — возразил Ройэл. — Жизнь до реода сильно отличалась от сегодняшней. Элантрийцы обеспечивали всех пищей, и страна могла обойтись без крестьян вообще. Теперь мы лишены подобной роскоши.

— Тогда помогите найти доказательства моей правоты. Пожертвуйте парой месяцев, и мы создадим собственные живые свидетельства.

— Мы… подумаем над вашим предложением, — ответил герцог.

— Нет, лорд Ройэл, вам придется принять решение сейчас. Помимо всего прочего, я верю, что вы — патриот. Вы знаете, что пойдет ей во благо, а что нет. Не убеждайте меня, что никогда не ощущали вины за то, что сотворили с Арелоном.

Сарин с тревогой вглядывалась в герцога: пожилой придворный произвел на нее приятное впечатление, но принцесса не могла знать, стыдится ли он перемен в Арелоне. Она положилась на его доброе сердце, жизненный опыт и надежду, что он понимает, в каком упадке находится королевство. Падение Элантриса послужило первой каплей, но алчность дворянства усугубила крах некогда великого народа.

— Нас всех ослепили Йадоновы обещания богатства, — прозвучал голос Шуцена. — Я последую совету ее высочества.

Темнокожий джиндосец повернулся к Ройэлу и кивнул. Его решение давало герцогу возможность согласиться, не теряя лица.

— Хорошо, — вздохнул придворный. — Ты мудрый человек, лорд Шуден. Если ты считаешь, что план принесет удачу, я ему последую.

— Кажется, у нас нет выбора, — согласился Эдан.

— Любые действия лучше ожидания, — заметил Иондел.

— Правда. Я согласен.

— Остался я один, — внезапно понял Эхан. — Ой-ой. Что мне делать?

— Лорд Ройэл согласился крайне неохотно, — сказала Сарин. — Неужели вы последуете его примеру?

Толстяк разразился громким смехом, колыхаясь всем телом.

— Что за восхитительная девушка! Ладно, придется мне одобрить план от всего сердца и твердить, что принцесса была права с самого начала. А теперь, Киин, я надеюсь, что ты не забыл о десерте. Я слышал, как расхваливают твои сласти.

— Забыть десерт? — проскрипел Киин. — Эхан, ты меня обижаешь!

С улыбкой он поднялся из-за стола и исчез в дверях кухни.

— Она знает свое дело, Киин, возможно, даже лучше меня, — донесся до Сарин голос герцога Ройэла.

Принцесса замерла. Попрощавшись с гостями, она отправилась на поиски умывальной комнаты, думая, что все уже разошлись.

— Сарин очень необычная молодая женщина, — услышала она голос дяди.

Голоса доносились с кухни. Девушка неслышно проскользнула поближе и затаилась за дверью.

— Она выхватила контроль над собранием у меня из рук, а я все еще не могу понять, где совершил ошибку. Тебе следовало предупредить меня.

— И дать тебе возможность вывернуться? — рассмеялся Киин. — Давненько уже никому, даже Эхану, не удавалось утереть тебе нос. Тебе пойдет на пользу напоминание, что даже лучших из нас можно застать врасплох.

— Хотя ближе к концу она чуть не проиграла, — размышлял герцог. — Я не люблю, когда меня зажимают в угол, Киин.

— Я пошла на рассчитанный риск, милорд, — произнесла Сарин, распахивая дверь и входя на кухню.

Ее появление не удивило Ройэла. Он продолжал, как будто ничего не случилось:

— Вы практически угрожали мне, Сарин. Плохой способ для убеждения союзников — особенно старых сморчков вроде меня. — Герцог с Киином сидели у кухонного стола за бутылкой фьерденского вина, в еще более непринужденной обстановке, чем та, что царила за ужином. — Несколько дней не повредят делу, а я бы, несомненно, предложил вам поддержку. Я всегда считал, что тщательно обдуманное согласие гораздо надежнее, чем то, что дано из-под палки.

Сарин кивнула и, достав с полки стакан, налила себе вина и присела к столу.

— Я понимаю, Ройэл, — если придворный отбросил формальности, то и она тоже, — но остальные прислушиваются к вам, доверяют вашему мнению. Мне требовалось больше, чем поддержка, — и я знала, что вы ее предложите, — мне требовалась открытая поддержка. Остальные должны были убедиться в вашем согласии немедленно; через несколько дней это было бы не так эффектно.

— Возможно, — ответил Ройэл. — В одном я уверен, Сарин: вы принесли нам надежду. Раньше нашей путеводной нитью служил Раоден — теперь его место займете вы. Мы с Киином не годимся; он слишком долго отказывался от дворянства, а люди, что бы они ни утверждали, охотнее пойдут за громким титулом. Я же… Всем известно, что Йадон создал безумную махину, которая теперь медленно поглощает Арелон, с моей помощью.

— Это все давно в прошлом. — Киин положил руку на на плечо герцога.

— Нет, — качнул головой Ройэл. — Как сказала прекрасная принцесса, десять лет — капля в жизни страны. Я совершил огромную ошибку.

— Мы исправим ее, — ободряюще произнес Киин. — Принятое сегодня предложение принесет плоды, возможно, оно даже лучше плана Раодена.

Ройэл улыбнулся.

— Из нее получилась бы подходящая жена для принца.

Киин согласно кивнул:

— Превосходная. И отличная королева. Пути Доми часто недоступны смертным умам.

— Не уверена, что мы лишились принца по воле Доми, — пробурчала в свой бокал Сарин. — Вам не приходило в голову, что принц умер насильственной смертью?

— Ответ на твой вопрос будет пахнуть изменой, Сарин, — предостерегающе произнес Киин.

— Не более, чем сегодняшняя беседа за столом.

— Мы обвиняли короля только в жадности, — заметил — Ройэл. — Убийство родного сына — совсем другое дело.

— Но вы подумайте. — Принцесса взмахнула рукой и едва не опрокинула бокал. — Раоден противостоял королю во всем, высмеивал его на глазах придворных, накапливал за его спиной силы сопротивления. И люди любили его. И, что важнее всего, обвинения, которые он предъявлял Йадону, — правда. Разве может монарх позволить такому человеку свободу действий?

— Да, но убить собственного сына? — Герцог недоверчиво покачал головой.

— Подобное случалось и раньше, — напомнил Киин.

— Верно. Но я не знаю, действительно ли Раоден мешал королю так сильно, как вы предполагаете. Принц не призывал к восстанию, а всего лишь указывал на ошибки. Он ни разу не сказал, что Йадона следует лишить короны, он только утверждал, что правительство посадило себя в лужу. И это действительно так.

— Неужели никому не показалась подозрительной внезапная смерть принца? — Сарин задумчиво отпила вина. — Причем так вовремя? Йадон добился союза с Теодом, но теперь ему не нужно волноваться о возможных наследниках сына.

Киин переглянулся с герцогом и пожал плечами.

— Я думаю, что нам следует допустить возможность убийства, Ройэл.

Тот с сожалением кивнул.

— И что мы собираемся предпринять? Искать доказательств, что Йадон убил собственного сына?

— В знании — сила, — просто ответила принцесса.

— Согласен, — откликнулся Киин. — Но только ты име-¦г' ешь свободный доступ во дворец.

— Я посмотрю, что смогу обнаружить.

— Можем мы допустить, что он жив? — спросил Ройэл. — Король мог похоронить двойника, причем полное сходство не обязательно: грудная лихорадка сильно уродует людей.

— Возможно, — с сомнением признала Сарин.

— Но вам так не кажется.

Принцесса покачала головой.

— Когда король решает уничтожить соперника, обычно он выбирает более надежный метод. Слишком много ходит историй о потерянных наследниках, которые провели двадцать лет на лоне природы, а потом возвращаются, чтобы занять законный трон.

— И все же Йадон не так жесток, как ты думаешь. Когда-то он был неплохим человеком, за исключением алчности. За последние несколько лет с ним произошли крупные перемены. Но я считаю, у него осталось достаточно совести, чтобы не пойти на убийство принца.

— Хорошо, — положила конец спору Сарин. — Я пошлю Эйша порыскать по королевским темницам. Он такой зануда, что не угомонится, пока не разузнает имя последней тюремной крысы.

— Эйш — ваш сеон? — поразился герцог. — Где он сей час?

— Я послала его в Элантрис.

— В Элантрис? — воскликнул Киин.

— По неизвестным причинам фьерденский джьерн заинтересовался Элантрисом, — пояснила принцесса. — А меня учили никогда не упускать случая выяснить, куда направлены интересы джьернов.

— Ты придаешь слишком много значения поступкам одного-единственного жреца, Ин.

— Не просто жреца, дядя. Полного джьерна.

— И все же он один. Какого вреда ты от него ожидаешь?

— Спроси у Дюладелской республики, — ответила принцесса. — Кажется, именно он посетил их незадолго до катастрофы.

— У нас нет твердых доказательств, что за их падением стоит Фьерден, — заметил Ройэл.

— У Теода есть, но ему никто не поверит. Помяните мои слова — этот джьерн принесет стране больше бед, чем Йадон.

Разговор замер. Предаваясь своим мыслям, они потягивали вино, пока не появился Люкел с вернувшейся из гостей семьей. Он кивнул Сарин, поклонился герцогу и налил себе вина.

— Подумать только, — обратился он к Сарин, — ты стала полноправным членом мужского клуба.

— Вернее сказать, председателем, — поправил Ройэл.

— Как мать? — спросил Киин.

— Скоро будет. Они еще не закончили, а ты знаешь маму. Все должно быть сделано надлежащим образом, и никакой спешки.

Киин кивнул, залпом проглотив остатки вина.

— Тогда нам лучше начать уборку до ее возвращения. Ей не понравится беспорядок, оставленный нашими благородными друзьями в столовой.

Люкел вздохнул. В его взгляде ясно читалось, что порой он мечтает о жизни в более приверженном традициям доме, где уборкой занимаются слуги или, на худой конец, женщины. Но Киин уже встал, и молодому человеку ничего не оставалось, как последовать примеру отца.

— Интересное семейство, — произнес Ройэл, наблюдая за хозяевами.

— Да. Немного чудаковатое, даже по теодским понятиям.

— Киин долго жил сам по себе. Он привык все делать своими руками. Однажды он нанял повариху, но не смог смириться с ее привычками. Она ушла прежде, чем он решился ее уволить, — сказала, что не в состоянии работать в таких условиях.

Сарин засмеялась:

— Могу себе представить.

Герцог тоже улыбнулся и продолжил более серьезным тоном:

— Сарин, нам действительно повезло. Вы можете оказаться нашим последним шансом спасти Арелон.

— Благодарю, ваша милость. — Принцесса залилась краской.

— Страна долго не протянет. У нас впереди несколько месяцев, если сильно повезет — полгода.

Сарин наморщила лоб.

— Но вы предлагали подождать с действиями. Вы даже пытались уговорить остальных!

— Ройэл небрежно махнул рукой.

— Я убедился, что от них помощи ждать не приходится: Эдан и Эхан — завзятые спорщики, а Шуден с графом не имеют опыта. Я хотел успокоить их на время, пока мы с Киином определим курс действий. Боюсь только, что наши планы основывались на более… рискованных методах. Но теперь у нас появились новые перспективы. Если ваше предложение сработает — в чем я все еще не уверен, — мы сможем по меньшей мере оттянуть неизбежное. Точнее сказать не могу; за десять лет правления Йадона проблемы нарастали, как снежный ком. Предотвратить лавину за несколько месяцев будет сложно.

— Я считаю, у нас получится.

— Не суетитесь, юная леди. Не стоит бежать, если сил хватает только на ходьбу, и не следует тратить время, стучась в непробиваемые стены. Что еще важнее, не надо толкаться, если можно решить задачу дружеским похлопыванием по плечу. У меня есть свои амбиции, и я не уверен, что смог бы признать вашу правоту перед лицом собравшихся, не спаси меня Шуден от унижения.

— Простите. — Сарин снова покраснела, но уже по иной причине. Глядя на властного, но в то же время похожего на доброго старого дядюшку герцога, она осознала, что дорожит его уважением.

— Просто будьте осторожнее, — посоветовал Ройэл. — Если джьерн столь опасен, как вы утверждаете, в Каи сошлись силы, с которыми придется считаться. Не дайте им сокрушить Арелон.

Принцесса кивнула. Герцог откинулся на спинку кресла и долил в свой бокал вина.