Самым неприятным аспектом засады справедливо считается ожидание. Если бы дело заключалось только в том, чтобы спокойно стоять на одном месте, высматривая подвыпившего клиента, то с торчанием в благоухающем дерьмом и блевотиной переулке можно было бы смириться. Увы, все не так просто. Приходилось тщательно выбирать место: не очень светлое, имеющее несколько путей отхода; во-вторых, постоянно находиться настороже, отслеживая появление местных бандитов или слишком большого числа гуляк. Идеальной добычей считался подвыпивший рыбак с заплетающимися ногами или местный пьяница, то есть люди, не способные оказать сильного сопротивления и чьи слова окружающие, скорее всего, проигнорировали бы. Я отступила в тень, когда мимо меня прошло трое поддатых мужчин, потом вернулась на свое место и принялась опять ждать.

Наконец невдалеке показалась заманчивая пошатывающаяся фигура, и я мысленно взмолилась всем силам, прося помощи и немного везения. Видимо, наверху кто-то молитву услышал, раз мужчина, разглядев стройную женскую фигуру, издал довольное восклицание и целеустремленно двинулся в мою сторону. Я мысленно возликовала — он мало того что еле стоял на ногах, так еще и носил матросскую робу и не производил впечатления физически сильного человека. Слишком хороший клиент, нельзя его упускать. Я робко улыбнулась и слегка отклонилась назад — так, чтобы ворот грязного суконного платья «случайно» отошел, показав изрядный кусок груди. Если смотреть со стороны, вся моя фигурка излучала беззащитность: он ни в коем случае не должен заподозрить угрозу.

— Привет, красавица, что это ты скучаешь одна, темной ночью? — издалека заорал пьянчужка. — Может, хочешь, я тебя согрею, замерзла небось?! Га, га, га!

Холода я не ощущала, но знать ему об этом совсем не нужно. Над всеми чувствами доминировал голод, с каждым мгновением усиливавшийся. Следовало поторопиться.

— Ах, господин, вы, верно, шутите над бедной девушкой? Чем я могла заинтересовать такого сильного мужчину?

— Ну, есть у тебя кое-что интересное, — с хохотом ущипнул он меня за задницу. — Пошли, прогуляемся к тебе домой, заодно покажу кое-что, ха-ха. Сколько берешь за работу, а, красотка?

— Как все, золотой за раз, серебрушку за ночь. За динир по-особому обслужу.

— Ну ладно, пошли, пошли. — Видимо, не терпелось.

Мы зашли в узкий переулок, прошли пару десятков шагов, и я внезапно остановилась возле нагромождения каких-то ящиков.

— Господин, если желаете, мы можем никуда не ходить. Я вполне могу обслужить вас прямо здесь.

Он загыгыкал, притиснул меня к стене и начал шарить между ног, когда сзади него поднялась невысокая тень и взмахнула дубинкой. Раздался глухой звук удара, матрос без сознания осел на землю. Я кивнула Медее:

— Затащим его за ящики, там не заметят.

Медея помогла торопливо оттащить тело. Глаза ее лихорадочно блестели и не отрывались от тела добычи, клыки показались изо рта. Последний раз она питалась три ночи назад и сейчас с трудом контролировала инстинкты, заставлявшие ее впиться в подставленную шею, чтобы не отпускать до полного насыщения. Она схватила запястье мужчины и яростно зашипела, когда мне пришлось оттащить ее за волосы:

— Потерпи еще немного, милая. Сейчас ты поешь.

Она обхватила себя руками и покачивалась, не отрывая залитого краснотой взгляда от незадачливого любителя девочек, когда я найденной щепкой распорола вену на руке и протянула ей:

— Пей.

Медея жадно приникла к ране, высасывая кровь, пока я еще раз осмотрелась. Никого. Сосущие звуки утихли и стали дольше, спина моей подруги вздрагивала все реже, пока наконец она с удовлетворенным урчанием не откинулась. Когда Медея повернулась ко мне, безумие ушло из ее взгляда, он вновь был чист:

— Спасибо, Селеста.

— Не за что. Теперь ты сыта?

— Да, наконец-то. Будешь?

Вчера мне всего-то удалось поймать пару крыс, благодаря чему безумие сегодня терзало меньше, чем подругу. Подкрепиться действительно не помешает. Я пощупала пульс рыбачка и кивнула:

— Давай.

Кровь еще сочилась тонкой струйкой, рану расширять не пришлось. Стоило солоноватой жидкости заполнить рот — и я невольно прикрыла глаза от наслаждения, от острого ощущения божественного вкуса мир на короткое мгновение утратил значение. Что-то внутри меня разочарованно взвыло, стоило мне оторваться от источника этой эйфории. Нет, больше нельзя.

К счастью, Медея не разодрала клыками руку человека, и рана выглядела как случайно нанесенная во время падения. Никто не свяжет ее с упырями, последствия сошлют на обычных преступников. Мы торопливо обыскали беспомощное тело, забрали деньги и нож, спрятанный под рубахой, после чего побежали в сторону причалов, пока не наступил рассвет. На всякий случай у нас оборудовано несколько хороших лежек в портовых кварталах: если потребуется, переждем один день там. Вот только гарантий, что люди не обнаружат нас, беспомощных во время дневного сна, не было никаких.