ГЛАВА 5
Клозе не стал устраивать торжественного приема по поводу прибытия на Землю Пенелопы Морган, тем более что орбитальный шаттл доставил ее на поверхность поздней ночью и прием был бы не ко времени.
Тиран послал за ней свой бронированный лимузин. Пенелопа являлась одним из тех немногих людей, которым Клозе мог действительно доверять, и ему не хотелось, чтобы по дороге с ней случилась какая-нибудь неприятная история.
К счастью, сейчас Клозе приходилось думать только о естественных неприятностях. МДВ прекратило свое существование, а УИБ в ближайшее время не должно было доставлять Тирану никаких проблем.
Краснов, конечно, монстр, но монстр разумный. С разумным монстром можно договориться и сотрудничать. Хотя бы какое-то время.
Вполне возможно, что после войны им с Красновым все-таки придется выяснять отношения. Покушение на Изабеллу, к чему Краснов относился как к чистому бизнесу, Клозе воспринял близко к сердцу и не думал, что когда-нибудь будет в состоянии генерала простить. Но об этом можно подумать позже. Империя так же далека от победы, как и при Рокуэлле.
Пенелопу Морган доставили в Букингемский дворец в три часа ночи. Зевающий Клозе встретил ее в своем старом кабинете и послал слугу, чтобы тот разбудил Изабеллу, которая настаивала, что должна присутствовать при встрече.
Сама Пенелопа успела выспаться на корабле, а потому оказалась свежее всех.
— Ты нужна мне здесь, — заявил Клозе после того, как был закончен церемониал приветствия. — Поэтому не смей и думать о возвращении в фамильный особняк Морганов. Будешь жить во дворце.
— Собираешься предложить мне ту же работу, что и Юлий?
— Думаю, ты уже переросла должность секретаря, — сказал Клозе.
— И какую же непыльную работенку ты намерен на меня свалить?
— Предлагаю тебе стать моим советником по вопросам национальной безопасности, — сказал Клозе.
Несколько секунд ошарашенная таким предложением Пенелопа хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Это правильно, что ты открываешь рот, — сказал Клозе. — Тем самым ты минимизируешь давление на мозг, и он не сможет взорваться.
— Ты сошел с ума? Я ничего не понимаю во всех этих ваших военных прибабахах.
— Сие необязательно, — сказал Клозе. — Главное, что в них понимаю я.
— Но тогда зачем я тебе нужна?
— Традиционно правитель Империи занимается общими вопросами, а советник посвящает себя проблемам, связанным с армией, флотом, боеготовностью и всем прочим, — сказал Клозе. — Поскольку сейчас эти вопросы являются основными и я в них неплохо ориентируюсь, сам бог велел мне взять их под свой контроль. А ты займешься общим управлением Империей, избавляя меня от необходимости вникать в каждую мелочь.
— Но почему ты выбрал меня?
— Эта должность подразумевает огромную власть, — сказал Клозе. — И я не собираюсь делиться властью с человеком, которому не могу стопроцентно доверять. Кроме того, будучи секретарем Юлия, ты уже успела познакомиться с этой работой хотя бы в общих чертах. Набери себе штат помощников, устраивай консультации со специалистами, по самым сложным вопросам советуйся со мной. Но я знаю, что ты потянешь эту должность.
— Хм… если это только вопрос доверия, почему ты не предложишь работу Изабелле?
— Боюсь обвинений в непотизме.
— Ты объявил себя Тираном. Фиг ли тебе какие-то обвинения?
— Во-первых, я стараюсь избежать напряженности там, где ее только можно избежать. Во-вторых, твое лицо уже примелькалось в высших эшелонах власти и к тебе люди привыкнут быстрее. А в-третьих, как ты справедливо заметила, я Тиран, и я своих решений не обсуждаю.
— Деспот.
— А то. Кроме того, для Изабеллы я приготовил более тяжелую работу.
— Да ну? — изумилась Изабелла. — А почему я о ней ничего не слышала?
— В УИБ ты не вернешься, — заявил Клозе. — Я намерен держать тебя подальше от генерала Краснова.
— Кстати, — перебила его Пенелопа, — я так толком и не поняла, что случилось с Винсентом. В новостях объявили, что он стал одной из жертв восстания, но я точно знаю, что он его пережил. Так что же…
— У нас появились небольшие неприятности уже после официального объявления об успехе, — уклончиво заявил Клозе. Потом он все-таки решил быть откровенным и добавил: — Честно говоря, я его застрелил.
— Ты? Почему? Ты сошел с ума?
— У меня были причины. — Клозе не хотелось еще раз вдаваться в подробные объяснения. Он был не в восторге от своего решения, но все равно считал его правильным. — Скажем, он не захотел меня поддержать. На все сто процентов.
— Винсент? Но это же он все устроил…
— Все устроил генерал Краснов, — сказал Клозе.
— Но генерал же был в коме со времени теракта в Лувре…
— Это официальная версия.
Очевидно, сестре Юлий о Краснове ничего не рассказал. И правильно сделал, потому что, рассказав о генерале, пришлось бы заодно поведать ей и о роли их отца в событиях, повлекших за собой смерть Виктора Романова и еще почти тысячи человек.
— Краснов пришел в себя гораздо раньше, чем мы объявили, просто это не афишировалось. И план по устранению Рокуэлла принадлежал именно ему. Винсент являлся лишь проводником его идей и напоследок попытался добавить кое-что от себя. Мне это «кое-что» не понравилось.
— Понятно, — сказала Пенелопа. — Старые добрые интриги, да?
— Что-то в этом роде.
— Так что там по поводу моей работы? — поинтересовалась Изабелла.
— А… — Клозе прошелся по комнате и остановился перед ней. Совершенно неожиданно для обеих женщин Тиран опустился перед Изабеллой на одно колено и вытащил из кармана коробочку, предназначенную для ювелирных изделий. — Не знаю даже, как сказать… ты не выйдешь за меня замуж?
— Оч-чень оригинально, — прокомментировала Пенелопа. — И до жути романтично.
Клозе открыл коробочку. На бархатной подкладке лежало кольцо. Простое кольцо с не самым дорогим из драгоценных камней.
— Оно принадлежало моей матери, — объяснил Клозе. У него было несколько братьев, и обручальное кольцо матери досталось старшему. Остальные довольствовались изделиями попроще. — Это своего рода традиция.
— Мне казалось, ты не стремишься связывать себя семейными узами, — сказала Изабелла.
— Я изменился, — сказал Клозе. — И прежде чем ты ответишь мне отказом, я хотел бы привести тебе некоторые аргументы.
— Попробуй, — улыбнулась Изабелла.
— Аргумент первый. Это будет правильный политический шаг. Люди доверяют семейным правителям куда больше, чем убежденным холостякам. Аргумент второй. Свадьба правителя, даже не очень пышная по причинам военного времени, внесет немного положительных эмоций в жизнь подданных. Пусть они видят, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается и мы не утратили надежды.
— Это не совсем то, что хочет услышать в такой ситуации любая женщина, — заметила Пенелопа.
— В ответ на это у меня есть третий аргумент, — сказал Клозе. — Самый важный, и мне, по сути, плевать на первые два. Изабелла, я тебя люблю.
— Даже больше, чем пилотировать истребители? — уточнила Изабелла.
Клозе сделал вид, что задумался.
— Да, — сказал он. — Так каков будет ответ?
— Не соглашайся, — посоветовала Пенелопа, но глаза ее смеялись. — Быть первой леди — чертовски тяжелая работа. Лучше подожди, пока он выиграет войну и сложит с себя полномочия, как обещал. Ты не представляешь себе, какой груз он пытается на тебя свалить.
— А с другой стороны, у меня в жизни больше не будет шанса выйти замуж за Тирана, — улыбнулась Изабелла. — Пожалуй, я соглашусь. И посмотрим, что из этого получится.
Они выпили шампанского, отмечая радостное событие, после чего вернулись к обсуждению текущих проблем.
— Адмирал Круз был очень удивлен, когда ты затребовал подкрепление, — заметила Пенелопа. — Он считает, что Земля и так неплохо защищена. Ты ждешь каких-то неприятностей?
Клозе поделился с ними своей параноидальной теорией о связи исследований Вайсберга и предыдущей атаки таргов на Землю. Когда он выкладывал свои соображения вслух, они показались ему полным бредом, но… цена ошибки могла оказаться очень высокой.
— Может быть, нам стоит перенести комплекс Вайсберга под землю? — предложила Пенелопа.
— Во-первых, я не думаю, что мы успеем перетащить все его оборудование, не отодвинув сроки окончания работ, — сказал Клозе. — А во-вторых, главный калибр имперского линкора способен проделать в поверхности любой планеты воронку до полутора километров глубиной. Не говоря уже о дредноутах или МКК. Полагаю, так глубоко, чтобы это оказалось безопасным, мы Бо закопать не сможем. Если мы уступим таргам орбиту, то расположение целей на поверхности или под ней не будет иметь никакого значения.
— А ты вообще уверен, что между Вайсбергом и нападением таргов есть какая-то связь? — уточнила Пенелопа.
— Не уверен, и лучше бы никакой связи не было, — сказал Клозе. — Потому что если она есть, то в течение ближайших дней нас ожидает еще одна атака.
— Зато, если она последует, ты точно будешь знать, что не ошибался, — сказала Пенелопа. — Насколько я понимаю, присланными адмиралом Крузом кораблями ты собираешься прикрыть небо над Лондоном?
— Правильно понимаешь.
Все зависело от того, какими силами тарги будут атаковать. Там, где двести кораблей почти добились успеха, четыреста точно его добьются. Если тарги понимают всю важность исследований Вайсберга, они могут ударить всеми силами. И тогда никакие дополнительные заслоны их не удержат. Против лома нет приема, окромя другого лома, но другим ломом Империя не располагала. Клозе не мог себе позволить стянуть в Солнечную систему весь человеческий флот, руководствуясь при этом одной только интуицией.
Все, что он мог, он уже сделал. Но Тиран не был уверен, что этого будет достаточно.
— Я не могу отделаться от ощущения, что ты сделал мне предложение именно сейчас, потому что опасаешься будущего, — сказала Изабелла. — Точнее, опасаешься, что никакого будущего не будет — не только для нас, но и для всего человечества. Генрих, скажи, какие у нас шансы победить в этой войне?
— Не буду врать, шансы невелики, — согласился Клозе. — Но я все же надеюсь на победу.
— Или просто хочешь умереть женатым?
— Тебе не хватает того, что я тебя люблю?
— Хватает.
— Может быть, ты совершаешь величайшую ошибку в жизни, — сказал Клозе. — Если мы победим, то нас назовут героями. Но найдутся люди, которые объявят нас преступниками и навешают всех собак. И возможно, что они будут правы. Я преступник. Я ничем не лучше генерала Краснова. Я перебил кучу народа.
— Хорошо, что ты не стал рассказывать Пенелопе всех подробностей, — сказала Изабелла.
— Рано или поздно она все равно их узнает, — сказал Клозе. Узнает правду о генерале Краснове и о своем отце.
— Интересно, от кого?
— Тайна, в которую посвящено больше одного человека, перестает быть тайной, — сказал Клозе. — Я знаю, ты знаешь, Краснов знает, кто-то из его людей знает наверняка. Винсент тоже знал и тоже мог кому-то рассказать. Надеюсь, что к тому времени, как правда выползет наружу, я буду уже далеко от Земли.
— Ты уходишь от ответа на вопрос.
— Вовсе нет. Что за вопрос?
— Мы можем победить?
— Когда я учился в Академии, мы проходили теорию войны. Существует аксиома Лиддел-Гарта, согласно которой целью войны является мир, который был бы лучше довоенного. Хотя бы с точки зрения победителей. В рамках данной теории мы эту войну уже проиграли.
— Я знаю про аксиому Лиддел-Гарта.
— Может быть, ты даже читала Сунь-Цзы?
— Представь себе.
— Забудь все, что прочитала. Сунь-Цзы здесь не катит. Вся его мудрость была ориентирована на войны, которые люди ведут друг с другом. Его положения неприменимы в конфликте между разными цивилизациями.
— Это еще почему?
— «Хорошо уничтожить государство противника, но еще лучше оставить его в целости. Хорошо уничтожить армию противника, но гораздо лучше оставить ее в целости. Хорошо убить солдата противника, но гораздо лучше оставить его в живых», — по памяти процитировал Клозе. — По отношению к таргам я не вижу в вышеперечисленном ничего хорошего, ибо хороший тарг — это мертвый тарг.
— «Любая война любит победу, но не любит продолжительность», — цитатой того же Сунь-Цзы ответила Изабелла.
— А ты неплохо образованна, — заметил Клозе. — «Лучшее — это разбить замыслы противника, затем — разбить его союзы, затем — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости». Тут нам повезло. Крепостей у таргов нет и союзов, к счастью, тоже. Нам надо всего только разбить их замыслы и войска. Знать бы еще только, какие у них замыслы помимо нашего тотального истребления. Войны, о которых говорил счастливчик Сунь-Цзы, всегда имели своей целью что-то конкретное, что можно пощупать руками, а вовсе не тупое тотальное истребление противника. Поэтому Сунь-Цзы мог позволить себе быть гуманистом. У нас такой возможности нет.
— Плевать на Сунь-Цзы и Лиддел-Гарта, — заявила Изабелла. — Ты победишь таргов?
— Ради тебя — легко. Не забывай, что ты имеешь дело не с кем-нибудь, а с Раптором. Я перебью их при помощи моего «офицерского сорокового» и чувства морального превосходства. А теперь хватит разговаривать, женщина. Твой мужчина хочет любви.
