ГЛАВА 6
Когда ты не знаешь, что делать, делай то, что велит тебе закон. Клозе руководствовался именно этим принципом. К сожалению, закон ничего не слышал о таких баранах, как Рокуэлл.
Информационные программы выступили с официальным сообщением о смерти Юлия в десять часов утра. Уже в одиннадцать часов в Букингемский дворец явился Рокуэлл. Будущего императора сопровождал кардинал Джанини.
Они заняли рабочий кабинет Юлия и начали наводить шорох. Первым под раздачу попал Винсент, чье ведомство должно было осуществлять процедуру передачи власти. Клозе тихо сидел в своем кабинете и ждал своей очереди.
Он знал, что поступил правильно. Поступил единственно возможным образом. Но почему-то его терзало ощущение, что он совершил ошибку.
Монархическая система власти как никогда казалась ему несовершенной. Увы, защиты от дурака она, как и любая другая система, не предусматривала.
Клозе пригласили на аудиенцию через несколько минут после наступления полудня. Видимо, новый император спешил разобраться с людьми своего предшественника.
Клозе только приветствовал подобное желание. Ему требовалось побыть вне Букингемского дворца, подальше от всех интриг и политических проблем. Он был военным и привык мыслить прямо. Выполнять приказы и не задумываться о последствиях.
Сладкая парочка ждала его в кабинете Юлия. Хорошо хоть, что у Рокуэлла хватило такта не переносить аудиенцию в тронный зал.
Кардинал Джанини, которого Клозе имел счастье лицезреть впервые в жизни, был облачен в подобающую его сану красную сутану и маленькую кардинальскую шапочку. Рокуэлл нацепил парадный офицерский мундир с наспех споротыми знаками различия. Парень явно нацелился на форму верховного главнокомандующего.
Клозе же пришел на встречу в помятой гражданской одежде. С ночи он не чувствовал ни малейшего желания переодеться.
— Поговорим без чинов, — сказал Рокуэлл, едва Клозе переступил порог кабинета, недавно принадлежавшего Юлию.
На взгляд Клозе, Рокуэлл немного поторопился объявить себя его хозяином. А может быть, и нет. Вакуум власти должен заполняться молниеносно.
— Как скажете. Без чинов — так без чинов, — согласился Клозе, гадая, за что ему оказана такая честь. Он встречался с Рокуэллом только один раз, и будущий император не произвел на него приятного впечатления. И еще он не мог понять, в каком качестве здесь присутствует кардинал. В качестве личного духовника императора? Или его советника?
— Вне всякого сомнения, вы понимаете, зачем мы вас сюда пригласили. — Это было еще не царственное «мы». Рокуэлл имел в виду себя и кардинала.
— Обсудить порядок передачи дел тому, кого вы назначите на мое место? — попытался угадать Клозе. Больше ему ничего в голову не приходило.
— И не только, — улыбнулся Рокуэлл. — Не буду лукавить, я плохо знаю вас как человека. Но я следил за вашей карьерой военного и знаю, как высоко ценил вас мой предшественник. Кроме того, о вас уважительно отзывается адмирал Круз, чье мнение для меня очень ценно.
Ни слова о Винсенте, хотя тот тоже должен отзываться о моей персоне уважительно, подумал Клозе. Что это может означать? Что Винсент уже не директор УИБ и его мнение никого не интересует. Хорошо хоть, что Рокуэлл собирается оставить на своем месте адмирала Круза. Более компетентного человека на должность командующего Генштабом Клозе представить себе не мог. По крайней мере из тех военных, что остались в живых.
Теракт в Лувре уничтожил не только Виктора Второго. Он нанес сокрушительный удар по военной, политической и экономической элите Империи. Юлий не зря называл свое правительство «правительством заместителей». Это были люди из второго эшелона власти, как сам Юлий представлял второй эшелон наследования, и при нормальном порядке вещей их час должен был наступить еще очень нескоро.
— Я польщен, — сказал Клозе. — Мне тоже нравится адмирал.
— Мое правление ознаменует начало новой эры в истории Человеческой Империи, — заявил Рокуэлл. — Боюсь, мои предшественники не уделяли должного внимания жизненно важным вопросам, что и привело нас к той ситуации, в которой мы находимся сегодня. Вторжение таргов должно послужить человечеству последним предупреждением. Мы должны отринуть наши грехи и войти в новую эру очищенными от грязи предыдущих столетий. Ибо час Армагеддона настал, и только праведники могут принять участие в Последней Битве.
Клозе выслушал импровизированную проповедь не моргнув глазом, но в душе его воцарился ужас. И этот человек теперь будет нами управлять?
— Тарги — богопротивные создания, исчадия ада, — поддержал своего патрона кардинал Джанини. — Только Божьи воины могут совладать с исчадиями ада, и только праведники могут стать Божьими воинами.
— И что же вы намерены делать? — полюбопытствовал Клозе, выслушав сомнительную логическую цепочку священника. С точки зрения профессионального военного это была полнейшая ересь. — У вас уже есть какие-то конкретные идеи в поддержание этой концепции?
— Я собираюсь начать реформирование наших вооруженных сил и создать новое министерство для контроля над этим процессом, — заявил Рокуэлл.
Любопытно, подумал Клозе. Реформирование ВКС — это как раз то что надо, если учесть, что мы проигрываем самую грандиозную за всю историю человечества войну. Мы шутили, когда говорили, что способны перебить таргов при помощи одного только морального превосходства. Этот парень собирается попробовать всерьез.
— Э… и какую роль в этом процессе вы отводите мне? — спросил Клозе.
— Несомненно, на прежнем месте вы не останетесь, — заверил его Рокуэлл. — Я намерен назначить на место моего советника по вопросам безопасности кардинала Джанини. Кстати, он и возглавит новое ведомство. Но вы, с вашим бесценным боевым опытом, можете оказать нам существенную помощь.
Ему нужен не я, подумал Клозе. Ему нужно мое лицо, растиражированное средствами массовой информации. Герой дальней разведки, участник битвы на встречных курсах и единственный пилот, который сумел выбраться с Сахары. Не просто выбраться, но и вывезти с собой несколько десятков человек. Ему нужен герой. Ему нужен Раптор.
Но барон Клозе — это больше, чем просто Раптор.
— В последнее время вы стали весьма значительной политической фигурой, — продолжал льстить Рокуэлл. — Вы заняли свой пост не так давно, однако сумели добиться определенных успехов. Многие считают, что удачная оборона Земли во время последней битвы — это целиком и полностью ваша заслуга.
— И что же вы намерены мне предложить? — спросил Клозе. — Место в Генштабе?
— Вы католик? — внезапно спросил кардинал.
— Мои родители — католики, — сказал Клозе.
— Это я знаю, я наводил справки, — сказал кардинал. — Но меня интересуете лично вы, а не ваши родители.
Если Клозе не католик, то он не может быть, по определению кардинала. Божьим воином и все его военные успехи ставят под сомнение выдвинутую Церковью теорию. В таком случае Клозе надо запихнуть куда-нибудь подальше и постараться, чтобы о нем побыстрее забыли.
— Мои личные религиозные убеждения могут каким-то образом повлиять на выбор моего нового назначения? — осведомился Клозе. Мои профессиональные заслуги в счет не идут? Этого он вслух говорить не стал.
— В обновленной армии только богобоязненные люди могут занимать руководящие посты.
— Я католик, — признался Клозе. — Непрактикующий. Однако ваш подход к формированию командного состава армии мне не нравится. Я считаю его большой ошибкой.
— Вы считаете, что руководить Имперскими ВКС должны морально разложившиеся люди? — Голос кардинала теперь отдавал арктическим холодом.
Надеюсь, Круз успел убедить эту парочку, что он является истинным католиком. Судя по тому, что он остался руководить Генштабом, у него получилось.
— Я боевой офицер, — заявил Клозе, сделав упор на слове «боевой». Это был весьма непрозрачный намек на Рокуэлла, весь свой воинский срок отслужившего в Генштабе. — Я участвовал в этой войне и могу вас заверить, что бои в космосе выигрывают не праведники, а пилоты. Лучшие планы битв разрабатывают не праведники, а стратеги. Десантники, а не капелланы, берут штурмом укрепленные крепости. Вы не можете всерьез рассчитывать, что эту войну можно выиграть, распевая псалмы и проводя ритуалы изгнания бесов.
После его слов в кабинете на некоторое время воцарилась тишина.
А я дурак, отстранение подумал Клозе. Надо было покаяться во всех грехах, получить командный пост и попытаться направить эти чертовы реформы в нужное русло. Или хотя бы чуть-чуть придерживать кардинала Джанини и его новое министерство.
И самое главное, что мне даже не пришлось бы слишком много врать. Я на самом деле католик, просто я верю в то, что Бог помогает лишь тем, кто помогает себе сам.
Любые реформы, даже самые конструктивные, недопустимы во время ведения военных действия. Они способны только подорвать боеспособность армии, но никак не улучшить ее.
— Значит, вот так вы на все это смотрите? — проговорил Рокуэлл. — Очень жаль.
— Мне тоже жаль, что вы на это так смотрите, — сказал Клозе.
— У нас есть хоть какие-то шансы переубедить вас? — спросил кардинал. Клозе был все-таки им нужен. Его присутствие помогло бы Рокуэллу унаследовать хотя бы часть симпатий, которые население Империи питало к Юлию. На пороге непопулярных реформ это было довольно разумным решением. Еще более разумным решением был бы полный отказ от этих самых реформ.
— Нет, — сказал Клозе, проклиная свою негибкость. — Если вы сейчас начнете реформу армии, это приведет лишь к катастрофе. И вы не продержитесь у власти и полугода, прежде чем сюда придут тарги. Хочу вам напомнить, что с момента основания Империя являлась многоконфессиональным государством, и отбор праведников с точки зрения одного только католицизма кажется мне весьма однобоким подходом.
— Вы думаете, что ваша популярность защитит вас? — спросил кардинал. — Народ быстро забывает своих кумиров. Стоит только этим кумирам перестать появляться в выпусках новостей.
Клозе пожал плечами. Он ничего не делал, чтобы завоевать народную любовь, по крайней мере ничего не делал намеренно.
— Вы утверждаете, что войны выигрывают пилоты, — сказал Рокуэлл. — Что ж, вы пилот. Я думаю, будет только справедливо вернуть вас в действующую армию.
— Прекрасное решение, сэр, — сказал Клозе. С учетом обстоятельств, он был просто в восторге от назначения в действующую армию.
— Но вы еще можете передумать, — сказал кардинал. — Мы готовы предоставить вам некоторое время на размышление. Скажем, до сегодняшнего вечера.
— Я как раз успею собрать вещи, — сказал Клозе.
— Жаль, — сказал Рокуэлл. — Мы бы с вами сработались.
— Позвольте мне в этом усомниться, сэр, — сказал Клозе и покинул кабинет, не дожидаясь официального окончания аудиенции.
Попытавшись вернуться на свое рабочее место, Клозе обнаружил, что двери его кабинета опечатаны и заклеены лентами с аббревиатурой УИБ.
Клозе оценил оперативность работы парней Рокуэлла и направился в свои личные апартаменты, чтобы собрать вещи. В коридоре он случайно столкнулся с Винсентом.
— Меня разжаловали и понизили в должности, — ответил на невысказанный вопрос бывший директор УИБ. — Угадай, кто теперь возглавляет нашу доблестную организацию?
Клозе постарался найти логичный ответ, а потом выдал самый абсурдный из всех, которые только мог придумать.
— Генерал Торстен, — сказал он. Торстен был заместителем Краснова и по идее должен был унаследовать место своего безвременно почившего босса, но Юлий вышиб его с руководящего поста и назначил Винсента. С точки зрения Юлия, Торстену не хватало полета мысли, чтобы руководить самой могущественной имперской спецслужбой.
— В точку, — подтвердил Винсент. — Посмотрим, как он попробует использовать свой второй шанс. К счастью, я буду рядом и смогу увидеть, что из всего этого получится.
— Полагаю, что меня рядом не будет, — сказал Клозе. Он не сомневался, что в силах орбитальной обороны Земли ему места не найдется. Земная орбита слишком близко к трону. — Но, насколько я понял, УИБ больше не будет играть привычную ему главную роль.
— Я что-то слышал от кардинала о создании нового министерства, — сказал Винсент. — Правда, я толком не понял, чем оно будет заниматься.
— Насильственным превращением обычных людей в праведников по ускоренному курсу кардинала Джанини, — предположил Клозе.
— Еще увидимся, — оптимистично заявил Винсент и побрел по своим делам.
Клозе вернулся в свои апартаменты, надеясь застать там Изабеллу, но вместо нее обнаружил только записку. Изабелла сообщала, что срочно вызвана на работу исполняющим обязанности директора УИБ генералом Торстеном. А ведь этого гада не было на Земле, запоздало сообразил Клозе. Когда Рокуэлл только успел устроить его перевод?
Наследник Юлия действовал весьма оперативно. Скорее всего, он начал свои маневры еще при первом известии о нездоровье императора.
Заговор? Или просто чрезмерная самоуверенность?
Могли ли Рокуэлл с кардиналом заполучить в союзники доктора Янковского?
А кто в таком случае устроил Юлию инфаркт? Тот же доктор? Можно ли вызвать инфаркт медикаментозными средствами? Или это вообще был не инфаркт? В конце концов, диагноз императору ставил тот же Янковский…
Клозе почувствовал, что тонет в очередном приступе паранойи, профессиональной болезни близких к власти людей.
Меня вышибают с Земли, зато Изабеллу вызвали на работу, отметил он. Видимо, никто не собирается возвращать ее на Эдем. И я даже догадываюсь почему.
Чтобы Раптор вел себя прилично на новом месте службы. Потому что Рокуэлл боится Раптора и того, что он может сделать. Ха, паранойя оказалась заразной болезнью. Рокуэлл всего пару часов у власти, а первые симптомы уже налицо.
От мрачных размышлений барона оторвала Пенелопа.
— Зашла попрощаться, — сообщила она. — Меня уволили с государственной службы. В принципе, меня это не удивляет. А где Изабелла?
— Ее с государственной службы не уволили, — сказал Клозе и поделился с последней из Морганов новостями.
— Все оказалось примерно так, как мы и ожидали, — заключила Пенелопа, подводя итог беседы.
— Новая метла всегда метет по-новому, — сказал Клозе. — Дай Рокуэллу шанс. Может быть, он еще нас всех удивит.
— У тебя плохо получается врать, — сообщила ему Пенелопа. — Ибо я по твоему лицу вижу, что ты сам не веришь в то, о чем сейчас говоришь.
— Почему же? Удивление тоже бывает разным, — сказал Клозе. Ему было интересно, вернут ли его в действующие войска в его нынешнем чине полковника или все-таки разжалуют? Он склонялся ко второму варианту. У полковника слишком высокая трибуна. Принадлежность Клозе к низшему командному составу должна устроить Рокуэлла в гораздо большей степени. Только бы не загреметь на старости лет обратно в лейтенанты, подумал Клозе. Наверное, в таком случае он будет самым старым лейтенантом, имеющим финальный класс «Омега».
— Мне будет тебя не хватать, — сказала Пенелопа.
— Когда мы раздолбаем таргов, с помощью Рокуэлла или вопреки ей, я уйду в отставку, и тогда никто не сможет удержать меня от возвращения на родную планету, — заявил Клозе.
— Ты только не дай себя ухлопать, ладно?
— Обещаю, — серьезно сказал Клозе. — Ухлопать меня невероятно трудно.
Жаль только, что никто не может подтвердить этого лично. Со смертью Юлия Клозе пережил уже всех своих прежних боевых товарищей.
Пенелопа расплакалась. Суровый военный Клозе не привык к виду женских слез и не знал, с какой стороны к ней следует подступиться. От раздумий его избавили двое офицеров внутренней охраны дворца, один из которых вежливо, но твердо увел с собой сестру покойного императора, а другой приказал Клозе собрать необходимые вещи и отправиться в космопорт для отправки на новое место службы. Название корабля, к которому он оказался приписан, ни о чем Клозе не говорило.
Спустя полторы недели он уже предстал пред грозные очи вице-адмирала ВКС Карлоса Рикельми. Видимо, вице-адмирал не испытывал особого удовольствия от своего нового подчиненного в частности и от своего нового боевого задания в целом.
— Признаюсь честно, мне любопытно с вами познакомиться, капитан Клозе, — сказал Рикельми. — Должно быть, для вас было сильным ударом оказаться здесь после того поста, который вы занимали?
— Я солдат, — честно ответил Клозе, — и не выбираю место, где мне служить интересам Империи.
— Мы отправляемся навстречу флоту таргов, — сообщил ему Рикельми. — Вы уже имели с ними дело во время битвы на встречных курсах.
— Так точно, сэр. И не только тогда, сэр.
— Увы, под мое командование отдано слишком мало кораблей, чтобы мы могли нанести таргам серьезный ущерб, — сказал Рикельми. — Согласно приказу, мы должны сдерживать продвижение остатков первой волны вторжения. По мне, так это полная чушь. Нам навязывают нечто среднее между войной и партизанщиной. Судя по тому, сколько новых офицеров, признанных неблагонадежными, я получил в последнее время, нас просто стараются сбагрить подальше от Солнечной системы.
Клозе промолчал. Заявление вице-адмирала не требовало комментариев. Судя по тому, что Рикельми оказался во главе этого соединения отверженных, его благонадежность тоже вызывала у кого-то сомнения.
Хорошо хоть не расстреляли, подумал Клозе.
— Скажите, капитан, у меня будут с вами какие-то проблемы?
— Никак нет, сэр, — отчеканил Клозе. — А у меня с вами?
Рикельми позволил себе улыбнуться.
— Думаю, что нам за глаза хватит и общих проблем с таргами, — сказал он.
— Весьма вероятно, сэр, — сказал Клозе. — Но я уверен, что, сколь мало бы нас здесь ни было, у таргов тоже могут возникнуть определенные сложности с нами, сэр.
— Что ж, посмотрим, насколько вы хороший пилот… Раптор.
