8. Храм Темной Луны
Ты не знаешь могущества Темной Стороны Силы.
(Дарт Вейдер)
Небо было бледно-лиловым, усыпанным черными точками — такими тут были звезды. На западе маячил темно-багровый диск луны. Земля казалась угольно-черной, как и вся растительность, которая сводилась здесь к чахлому кустарнику и редким пятнам мха-лишайника.
Опустившись на камень, я задумался. Что делать дальше? Находившийся у меня в кармане Ключ, как я уже успел проверить, совершенно не подходил к замку по эту сторону двери. Я оказался отрезанным не только от своей родной страны, но даже от своего мира. Сознавать подобную исключительность было вовсе не так уж приятно — столь одиноким я еще никогда себя не чувствовал.
Сзади!
Одновременно с полученным сигналом опасности мне на голову едва не опустилась паутина, однако я успел скатиться с валуна.
Перекатываясь по земле направо, я одновременно обнажил адаманитовый меч. Лезвие тускло блеснуло и раскроило уродливую голову исполинского паука. С омерзением вытерев с клинка воняющую слизь, я подобрал свой мешок и пошел прочь.
"Поаккуратнее, Йохан: ты еще не совершил всего, на что способен от рождения", — прозвенел в голове чей-то голос.
Я остановился и осмотрелся. Никого — и все-таки я не ослышался. Более того, этот голос я уже слышал… но когда?
Миробан. Цитадель Ло Пана. Команда Искателей. Финиста — Фрейя!
"И что же я должен сделать?" — мысленно вопросил я.
"Следовать своему пути, — отозвалась Владычица, подтвердив все мои подозрения. — На тебя возложена великая миссия…"
Она замолчала, предоставив мне самому гадать о том, в чем указанная миссия заключается.
Доспехи сидхе слабо звякнули, когда я опустил мешок на землю. Похоже, пришел момент, когда стоит воспользоваться подарком Ранель. Я открыл мешок и отпрянул. Доспехи ярко светились в темноте, сильнее, чем масляные лампы или даже волшебные светильники сидхе. С непонятным чувством уверенности я достал из ножен мифриловый клинок — и он также засиял своим рунным девизом: "Чтобы увидеть свет, следует поместить его в темное место".
Вот уж действительно: чего-чего, а тьмы тут хватает. В таком облачении я стану ходячим маяком. Меня нельзя будет не заметить.
Ну и ладно. От кого мне тут скрываться?
Натянув доспехи, я с удовольствием провел пальцами по тончайшим звеньям и чешуйкам, мягким, подобно хорошо выделанной коже. И как сидхе исхитрялись ковать детали, не превышающие по размеру ногтя? Причем не из стали даже, а из мифрила, по твердости не уступающего моему любимому адаманиту?
Подвесив мифриловый клинок на пояс, а адаманитовый — за спину, я пошел вперед. Куда? Имело ли это значение? Если местность нез-накома, любое направление может вывести из нее прочь — и выводит. В другую, в данном случае столь же незнакомую сторону.
Я следовал своему пути, как и требовала Фрейя. А само направление этого Пути зависело уже не от меня…
Стены храма неведомых богов, с начала времен стоявшего на Стенающей Пустоши, были сложены из толстых, массивных плит бесцветного камня. Шершавые блоки были пригнаны столь тщательно, что в щель между ними не проходило даже лезвие ножа. Некогда тот храм двойным кольцом окружала величественная колоннада, теперь от нее остались лишь выщербленные обломки. Но стены не поддавались стиравшим все и вся волнам Времени.
Мерцающая бледность этих стен выглядела неестественно в окружающей ночи. Не более естественной была и форма храма: шесть островерхих башенок (все — разной формы и отделки) словно вырастали из массивной цитадели, способной выдержать любую осаду. Таковая, откровенно говоря, предпринималась, и не единожды. Таранные удары армии троллей во главе с самим Тлалоком, изнурительный штурм избранными гномьими отрядами, воздушные налеты драконидов… многое видели эти стены. И пережили все.
Что до странников-одиночек, традиционно являющихся самыми лучшими из "мирных исследователей" (Искателей), — да, они порою набирались достаточной решимости, чтобы просто войти внутрь. Иные из них даже выходили обратно, причем вполне в здравом рассудке. И во весь голос утверждали, что не увидели ничего интересного. Их рассказы, однако, плохо сочетались с безумными воплями многих других, также входивших внутрь, но после выхода не сохранивших нормального мышления. Вероятно, последние просто заходили несколько дальше, чем позволено непосвященным.
Безымянный храм не обращал внимания на кипевшие вокруг него бои Властителей за право владеть пустошью. Игнорировал он и паломников, решивших, что лишь очень могучий Бог может оставить в стороне суету этого темного мира. Не уделял храм внимания и приношени-ям, кои время от времени поступали туда со всего материка, в особенности из Хиллсдауна и Свартен-дора. Подарки, кстати, были дорогие: ведь ценность их обычно призвана соответствовать отношению бывшего владельца к подаренному (и как следствие, Бога к дарителю), а гномы не мыслят себя отдельно от своего богатства, да и у дроу жадности в крови больше, чем песчинок на морском берегу.
Храм стоял. И ждал, как было предсказано до начала времен.
Храм ждал знаменательного часа — часа пробуждения.
И дождался.
Когда я вошел в ущелье, с севера потянул сырой, холодный ветер. Доспехи сидхе давали свет, но не тепло (как, собственно, и положено броне). Закутавшись в плащ, я побежал, пытаясь согреться.
Внезапно от стены отделилась исполинская темная фигура — ростом не менее девяти футов да и ширины соответствующей. Резко затормозив, я наполовину вытащил из ножен адаманитовый меч.
— "Свет окружает его, но в деснице он сжимает лезвие тьмы". Да, ты тот, кто должен был прийти.
— Что там за чушь насчет лезвия тьмы? Это адаманит, а не…
— Адаманит — это сгустки тьмы Хаоса, не выдержавшие соприкосновения с реальностью, — нравоучительно заметил великан. — Но скажи: кто ты такой?
Я пожал плечами:
— Готландец.
— Это имя? Или название твоего народа?
— Это название моего народа, — согласился я, — а также страны. Если это имеет хоть какое-то значение, то находится она на Светлой Стороне Арканмирра. А зовут меня Йохан.
— Светлая Сторона?! Но… это ведь только легенда!
Я усмехнулся:
— Я всю жизнь полагал вымыслом Темную Сторону. Легенды, похоже, часто говорят правду, причем они тем более правдивы, чем невероятнее кажется рассказанное в них.
— Пожалуй, в этом что-то есть. Я — Хар'гот из Андермарша, а народ мой зовется троллями. Страна, если это тебя интересует, называется Хорг-маар.
Покончив, таким образом, со знакомством и географией, тролль ответил на вопрос, который я еще не успел задать: куда и почему это вдруг я, согласно сказанному им вначале, должен прийти? Хар'гот рассказал о стоящем неподалеку таинственном Храме Темной Луны, к которому, согласно древнему пророчеству, через два дня должна будет явиться команда из шести странников (я тут же окрестил их Искателями); и с давних пор дебатировалось, кем будет шестой странник. Понятно, что пятеро будут представлять собой пять рас, имеющихся здесь: драконид, тролль, дроу, гном и зверлинг. Плюс Неизвестный — облаченный в свет, но с мечом Тьмы в руках.
Здорово! Неужели Владычица знала об этом пророчестве?
Или (при этой мысли меня передернуло) о нем знал тот бес противоречия, который дернул меня взять Ключ и рвануть во все лопатки, закрыв за собой дверь Двуликой Башни…
Голову пронзила острая боль. Не следует, видать, простому смертному задумываться о столь высоких материях! Крепко стиснув зубы, я вытравил из разума эти предположения… до поры до времени.
— И где назначена встреча? — спросил я, словно ничего не произошло (для тролля так оно и выглядело).
— У храма, разумеется. Пошли, я провожу тебя. — Хар'гот вытащил откуда-то здоровенную палицу и закинул на плечо. — Здесь не очень далеко. Миль двадцать, но путь довольно извилистый.
— Странное пророчество, ты не находишь?
Тролль издал рык, который должен был соответствовать смеху.
— Все они таковы. Мудрость не передается в простых словах. Кроме того, Боги любят подшучивать над смертными.
Подшучивать?! Я бы скорее назвал это издевательством; хотя одно вовсе не исключало другого. Итак, Боги любят шутить? Смертные тоже. Они об этом узнают на собственной шкуре, клянусь Бездной!
В таком вот настроении я проделал весь путь, не замечая ничего вокруг. Да и что можно было заметить в такой тьме? Местные жители, конечно, видели, и многое, но их-то глаза привыкают к недостатку света с рождения.
Впереди открылась равнина. Здесь уже было светлее, чем в ущелье; примерно то же освещение было на Светлой Стороне за пару часов до восхода солнца. Что ж, это уже лучше.
Свет, правда, был тускло-фиолетовым и исходил не от солнца — оно, как и луна со звездами, здесь было черно-багровым, — а прямо от неба. Да еще радужные всполохи давали при столкновениях многочисленные кучерявые облака, почему-то казавшиеся мне золотистыми. Я протер глаза. Точно, золотистые.
— Ветер с юга, — пояснил тролль, — и эти облака набрали слишком много света от царства Белоснежки. Теперь они его отдают.
— Ладно, пусть их. А это — наша цель? — Я кивнул в сторону храма, вынырнувшего из туманной пелены. Туманы здесь, похоже, были вполне обычным явлением.
— Да. А вот и часть спутников.
Я посмотрел в указанном направлении. К нам приближались три фигуры: две — человекоподобные, в черных мантиях, какие предпочитают маги, а третья походила на помесь близзета с вампиром.
— Это и есть драконид? — спросил я. — А те кто?
— Дроу и зверлинг. Во всяком случае, должны быть они.
Ими пришельцы и оказались. Дроу — низкорослый темнолицый парень с поджатыми губами и острым подбородком, немного похожий на сидхе, — назвался Алларом. Зверлинг, похожий на результат групповой связи собаки, козла, рыбы и обезьяны (чего я, разумеется, не сообщил вслух), представился Скуартом. Драконид оказался особой женского пола; Скейти Всеведущая — так она себя именовала.
Вся компания, кроме запаздывающего гнома, была в сборе и ожидала у дверей храма. Внезапно на юге среди облаков появилось НЕЧТО. Оно напоминало раздувшийся блестящий мешок, к которому снизу подвесили большую корзину; в последней находилось несколько фигурок, но я не мог видеть яснее на таком расстоянии. Летающая штуковина, однако, приближалась все ближе.
Я машинально нащупал эфес меча. Конечно, это выглядело не опасно, а попросту глупо, но в этом чокнутом мире следует ожидать самого невероятного.
Краем глаза я заметил, что Аллар спрятал руки в рукавах мантии и что-то бубнит себе под нос. Зверлинг как следует тряхнул его и прошептал: "Не дури!"; дроу заткнулся, однако его глаза с ненавистью взирали на приближающийся объект.
Один из сидевших в корзине свалился за борт и полетел вниз. Через несколько мгновений над ним раскрылся белый купол, скорость падения резко замедлилась. Приземлился "летун" примерно в полусотне шагов от храма, и, судя по донесшимся с места посадки шестиэтажным ругательствам, в полном порядке. Оказывается, он попал прямо в заросли чертополоха, который здесь рос особенно густым и колючим.
Естественно, то был гном. Мне не понадобилось даже разглядывать его заросшую мохнатой бородой квадратную рожу, чтобы сделать это заключение: выделявшаяся издалека чеканка на панцире была в точности такой же, как у Ангуса Кровавого Щита, а его доспехи изготовлялись лучшими гномьими кузнецами.
— Команда приключенцев, чтоб меня перекосило! — сплюнул гном.
— Если ты настаиваешь, — пожал плечами Аллар и повел рукой.
Я не успел остановить дроу — у гнома изо рта уже шли пузыри пены, а поросшая рыжеватыми волосами правая рука медленно, рывками тянулась за топором.
— Хватит! — прошипела Скейти. — Вы здесь не для этого. Прекратите — или, клянусь Неугасимым Пламенем, я лично сожгу вас обоих!
— Неплохая идея, — пробормотал Скуарт. — Особенно, если один из них перед смертью пришьет тебя…
Тролль с размаху въехал своей палицей в стену храма.
— Следующий удар, — проревел Хар'гот, — получит тот, кто нарушит Кодекс Искателей! Хоть на дюйм в любую сторону! Я лично прослежу за этим.
Покосившись на разъяренного исполина, гном пробормотал что-то о каменных мозгах и ослином упрямстве, но топор спрятал.
Называть Искателей приключенцами мог, пожалуй, только гном (которого, кстати, звали Таргин). Приключенцы — это те, кто выступает в поход ради самого похода, ради тех приключений, которые их ожидают; Искатели же не отвлекаются на постороннее и идут прямо к цели, которую поставили еще до начала путешествия.
Кроме того, вряд ли существует команда приключенцев, каждый из которых спит и видит, как бы избавиться от остальных. Чего нельзя сказать о команде Искателей.
Ибо приключенцы действуют по собственному желанию, для развлечения, тогда как Искателей обычно выбирают, зачастую не спрашивая их собственного мнения (Фрейя в этом смысле являлась исключением). И наша компания определенно была организована по правилам Искателей, а не в вольном стиле приключенцев. Причем организована даже не Властителями, а напрямую богами — или судьбою.
Что в принципе одно и то же.
Прошла вечность — и он почувствовал легкое раздражение.
Прошла вечность — и он открыл глаза. Тотчас же перед ним возник голубой дракон, с трудом удерживавшийся от проявлений страха.
— Ваши приказания, повелитель? — спросил Аскант.
— Что происходит? В храм кто-то проник?
— Как обычно. Очередной сброд. Я собирался дать им немного порезвиться, пока не начну резвиться сам. Конечно, повелитель, если у вас нет иных планов…
— Обычный сброд не заставил бы меня проснуться. Здесь нечто большее, нежели группа приключенцев.
Драконы не умеют пожимать плечами, однако в голосе Асканта были именно такие нотки.
— Вы говорите о пророчестве? Но оно же принесено из будущего… Разве так бывает?
Он непроизвольно улыбнулся наивности слуги:
— Время — ничто. Разве ты не понял этого?
Аскант предпочел не услышать намека на свою тупость.
— Хорошо, повелитель, так что по поводу этих пришельцев?
— Начинай развлекаться, — сказал Дран Драггор.
Седьмой ярус бесконечных подземных переходов…
Снаружи храм выглядел не слишком большим, однако внутри он казался таким же громадным, как Куфштейн, да еще и многоэтажным. И куда более зловещим, нежели любой из городов.
Причем я был не единственным, кто ощущал это. Исполин-тролль не говорил ни слова, однако на каждую шевелящуюся тень набрасывался так, словно она была его личным врагом. Дроу метался черными мол-ниями во все подряд (стараясь, очевидно, поразить шедшего впереди Таргина, однако постоянно промахивался и попадал в нападавших на того монстров). Гном даже заподозрил, что Аллар внезапно воспылал к нему небывалой дружбой, и самодовольно задрал нос: он-то всегда знал, что Хиллсдаун стоит намного выше Свартен-дора!
Скуарт замотал в волшебную паутину какую-то летающую тварь, похожую на уродливую голову с сотней глаз и двадцатью беззубыми ртами. Задав твари несколько вопросов на незнакомом мне языке, зверлинг аккуратно, стараясь не забрызгать одежду, проткнул ее длинным кинжалом, который извлек из широкого рукава.
— Ну и что? — полюбопытствовал я.
— Главная битва ждет на тринадцатом ярусе, — сказал Скуарт. — Я прочел мысли этого Свидетеля. Ну и мразь…
— Берегись! — последовал окрик Скейти.
Огненная струя прошла между нами и разорвала каменную змею, пытавшуюся ужалить зверлинга. Драконидка выплюнула несгоревший остаток огненного камня, после чего вынула из поясного кошелька еще один кусочек и щелчком отправила в рот.
— Дрянь.
Голос Скуарта был тих, однако Скейти не жаловалась на слух.
— Благодарю, что просветил меня, — сухо произнесла она, прожевав камешек, — отныне я снимаю с себя всякую ответственность за твою жизнь. Первая же укусившая тебя тварь заработает язву желудка и заворот кишок, так что ты даже окажешь нам некоторую услугу: в таком состоянии противник беспомощен.
Я громко прочистил горло, привлекая к себе внимание.
— Слушайте, вы! Разборку нельзя отложить до выхода из этого лабиринта? Нам вроде как предстоит спуститься еще этажей на шесть, пока найдем главного гада! Друг друга убить можно и потом.
— Слушай, сидхе недоделанный… — начал было гном.
Мой топор срезал кусок его бороды и застрял в стене в десятой доле дюйма от толстой шеи Таргина.
— Дважды повторять не буду, — процедил я на манер Алерона Носителя Меча. — Все взаимные счеты сведете снаружи. Кто не согласен — шаг вперед, мой клинок готов проткнуть одного-двух недоумков. — Для пущего эффекта я вынул из-за спины меч и поглядел на свое отражение в черном зеркале адаманитового клинка. В призрачном лиловом свете моя рожа выглядела бледной, как у покойника; зато серебристые доспехи сидхе, ослепительно сиявшие наверху, здесь были подобны простой стальной броне. Ни искры, ни даже отблеска.
Мне следовало насторожиться уже тогда!
Восстановив таким образом порядок в команде, я расставил всех с таким расчетом, чтобы обеспечить минимальный уровень раздраженности (лучше пускай бьют врагов, чем друг друга). Впереди двигались Хар'гот, Скуарт и Таргин, во втором ряду — Скейти, Аллар и я: таким образом, обе "горячие парочки", гном-дроу и зверлинг-драконидка, оказались разделены и могли (во всяком случае, я очень надеялся на это) посвятить свое внимание противникам, которых здесь было, мягко говоря, достаточно. Правда, в большинстве своем они не стоили даже взмаха меча, но разве это повод, чтоб оставлять их в живых? (Это понравившееся мне выражение я когда-то подцепил у Колина-вестерлинга.)
Скуарт остановился. В забитой пылью нише лежал скрюченный скелет. Кому он принадлежал, я не знал и знать не хотел. Зверлинг, однако, был более любознателен (или просто менее брезглив). Покопавшись в пыли, он вытащил что-то вроде изорванной записной книжки и прочел вслух последнюю запись:
"Когда узришь ты черный диск луны -
рази, и будь готов увидеть сны!"
— Пророк хренов… — буркнул гном, — что, помогло это ему?
— Так он же и не дошел до нужного места, — заметила Скейти.
— А почему, кстати? — спросил дроу. — Имеются тут какие-нибудь следы?
— Масса. Даже скелет частично обуглен. — Зверлинг со значением посмотрел на нас и в тот момент, когда приход верной мысли был неизбежен, кивнул: — Дракон. Или тому подобная тварь.
— Очень весело, — нахмурился тролль. — Как дракон мог уместиться в коридоре, где я с трудом могу выпрямиться?
Скуарт потер руки и косо взглянул на драконидку. Скейти ответила бесстрастным взором.
— Я не несу ответственности за весь мой род, — пожала она плечами, — а кроме того, драконы, если кто не знает, умеют трансформироваться. Практически в любые формы живых существ.
— В любые? — мрачно пробурчал гном. — Так, может, кто-то из вас, поганцев, и есть замаскированный дракон?
Аллар скривился:
— Да, если дракон и скрывается под чьей-то личиной, то уж точно не под твоей. Ни один дракон не станет превращаться в гнома, если у него будет выбор. Второй такой ублюдочной…
— Хватит! — оборвал я. — Забудьте сейчас же об этом! Будь один из нас драконом, он имел уже тридцать возможностей разделаться с остальными!
Подозрение угасло. Но не исчезло, я это чувствовал. И знал, что остальные чувствуют то же самое.
Возможно, само Великое Пророчество Храма Темной Луны (которого я, кстати, так и не слышал) и не было идиотским. В отличие от нашей группы Искателей.
Такая команда, как наша шестерка, попросту обречена на бесславный провал. Уж на что я пренебрегал доверием со стороны соратников, но ТАКОГО не допустил бы никогда. Ни один здравомыслящий наемник не станет сражаться, если союзники ненавидят его куда больше противников.
Впрочем, здравомыслящий наемник никогда в жизни не поведет себя так, как я. Попался на глупейшую удочку собственной гордыни. Чего ради, спрашивается? Мне без этого храма мало проблем было?
"Ты преуспеешь, — раздался мелодичный голос у меня в голове, — у тебя просто нет другого выхода".
"Да уж, — мысленно же ответил я Владычице, — это точная харак-теристика. Похоже, Искатель обязан быть полным болваном — человек разумный никогда не вляпался бы в подобное болото".
"Искатель должен обладать хитростью, находчивостью и интуицией, — объяснила Фрейя. — Выживающий Искатель, кроме того, должен быть изворотлив и удачлив. Ум, как ты правильно подметил, является только помехой: думать о том, что делает, Искатель не должен, иначе он теряет остатки здравого рассудка".
"Значит, кто-то должен думать ЗА Искателя, — согласился я. — Не так ли? Что там с текущими инструкциями?"
Прозвучал легкий смешок:
"Во-первых, выслушай пророчество. Во-вторых, найди и убей дракона. Далее — исполни все, что было в найденной записке".
Голос Владычицы смолк. Я привел мысли в относительный порядок и обратился с соответствующей просьбой к дроу — это хоть ненадолго отвлечет его от драк с гномом.
— Пророчество? — переспросил Аллар. — Хорошо, слушай:
Их шестеро под сводом костяным:
Заклятые враги и незнакомцы,
Изгои, ренегаты, беглецы
Собрались в черный храм под черным солнцем.
И выйдет к свету лишь один из них:
Со сломанным мечом — но не душою,
Израненный — но с пламенем Героя
В глазах, узревших тайны дней иных.
Последний бой, последняя надежда,
Последний стон — и снова все, как прежде…
Но больше не откроются Врата:
Здесь кровью их подведена черта.
Чертовски занимательно… если учесть, что меч в этой компании есть только у меня. Значит, мне суждено выжить? Как и им — погибнуть? И они все, зная об этом, приняли участие в походе?
Или у них просто не было выбора?
Как будто у меня он был…
Да, выбора мне ни боги, ни Властители не оставили. Теперь следовало свершить вторую часть плана Искательницы и пришить дракона — наверняка того самого, чьей жертвой пал неведомый пророк.
— Можешь обследовать храм с помощью чар? — поинтересовался я. — Мне нужно знать местонахождение дракона.
У дроу отвисла челюсть.
— А больше тебе ничего не нужно? — выговорил он наконец. — Дракону вся наша команда на один зуб…
— Возможно, — кивнул я, — если предоставить инициативу ему. Однако лично в моих правилах стоит "бей первым".
— Что ж…
Аллар начал неразборчиво бубнить какое-то заклинание. Тем временем Хар'гот с настороженным огоньком в глазах вслушивался в отдаленные шорохи.
— Внимание! — произнес тролль. — Сейчас тут кое-кто объявит-ся.
Дроу внезапно издал изумленный возглас:
— Это не…
Ледяная стрела, выпущенная зверлингом, пронзила его насквозь. С разъяренным ревом гном ринулся на предателя, и его секира достигла цели, раскроив череп Скуарта. Но тот почему-то не желал вести себя так, как подобает нормальному мертвецу: зверлинг сомкнул руки на горле Таргина и сжал пальцы. Лицо гнома жутко побагровело, он начал рубить врага с таким ожесточением, что от того буквально щепки во все стороны летели. Таргин, однако, все равно задохнулся бы, не приди на помощь драконидка. Скейти плюнула ярким огненным сгустком, испепелив Скуарта дотла.
— Говорил же я!.. — прохрипел гном, растирая шею. — Предатели вокруг! Одни предатели…
— Он не… предатель… — с трудом просипел умирающий Аллар, — он… одерж… дра…
Из тени голубым клинком сверкнула молния и покончила с откровениями дроу. Затем тень сместилась, как и часть стен.
Перед нами оказался колоссальный зал — более сотни футов высотой и черт знает сколько по остальным направлениям. Зал слабо освещали голубые отблески от развалившегося посередине чешуйчатого тела. Существо повернуло к нам свою ящероподобную голову и сверкнуло фасеточными глазами.
— Ну что, вы готовы предстать перед Владыками Ада? — осведомился дракон. — Если нет — тем хуже для вас, ибо сия участь вам была уготована еще до вашего рождения.
Я поднял меч перед собой, перехватив рукоять двумя руками.
— Мне было предсказано иное, — сообщил я.
Аскант обнажил в ехидной усмешке двухфутовые клыки:
— Предсказания, глупец, не имеют конкретных адресатов.
— Тогда то, что говоришь ты, также может не относиться к нам.
"Неглупо", — мысленно похвалил дракон. И ответил:
— Теоретически ты прав. Остается лишь доказать это…
Парень в мифриловых доспехах слегка наклонил голову, закрывая глаза. Аскант почувствовал, как вокруг него собирается мощь. Во имя Бездны, не может же он быть магом! Это просто…
Человек поднял веки.
Дракон помимо своей воли издал удивленный рык.
Серо-голубые глаза варвара стали ярко-зелеными, с узкими вертикальными зрачками. Из растянувшегося в звериной ухмылке рта выдвинулись клыки. На лице начала проступать рыжеватая шерсть.
Перед Драконом стоял Тигр.
Древний спор о превосходстве одного из двух основных направлений боевого искусства возобновился вновь. И, позабыв о своей миссии, Аскант повернулся к противнику.
Его чешуйчатый хвост должен был рассечь Тигра надвое, но тот с боевым кличем подскочил футов на пять вверх, одновременно отбивая черным клинком пущенную Драконом молнию. Всплеск энергии был таков, что любого бы испепелило на месте. Но не Тигра — удар приняла на себя серебристая броня, выкованная кузнецами-сидхе на Светлой Стороне Арканмирра.
Адаманитовый меч, казалось, едва коснулся лапы Асканта — и тот мгновенно ощутил резкую боль. Передняя лапа отказывалась повиноваться; бросив быстрый взгляд вниз, он с ужасом понял, что клинок перерубил ее почти наполовину.
Тигр вновь взлетел в воздух. Дракон выдохнул веер молний, одновременно взмахивая хвостом и другой лапой. Удар такой мощи вполне мог смести целую гору, и противнику бы (мягко говоря) не поздоровилось, попади заряд в цель. Но он не попал: двигаясь со сверхъестественной даже для него скоростью, Тигр опережал самую мысль.
Черный клинок вновь коснулся тела Асканта, теперь уже в области грудины. Синяя кровь дымилась, соприкасаясь с воздухом.
Дракон завопил от боли. Оглушенный, Тигр отлетел к стене, однако меч из рук-лап не выпустил… пока на его голову не обрушилась палица тролля.
— Неужели я должен постоянно стоять у тебя за спиной? — раздался недовольный голос Дран Драггора. — Похоже, вскоре мне понадобится новый помощник, более достойный.
Аскант оскорбленно развернул крылья, выпуская в бесчувствен-ного противника трезубец молнии. Но разряд пришелся по возникшей между ними призрачной фигуре — девушке-сидхе с волосами цвета меди. Естественно, на нее как на призрак умершей драконья молния большого воздействия не оказала.
— Очнись! — тихо сказала она, исчезая.
Тигр открыл глаза.
Ранель!
Если у меня при рождении и не было ангела-хранителя, то таковой определенно появился сейчас. Вернее, появилась. Интересно, как бы священники отнеслись к идее о том, что лишенные души сидхе после смерти превращаются в ангелов?
Не успев даже окончательно сформулировать эту мысль, я вынужден был откатиться в сторону, уклоняясь одновременно от молнии дракона и палицы свихнувшегося Хар'гота. То, что тролль свихнулся, было очевидно: даже у человека столь расширенные глаза и исказившееся лицо означают лишь одно.
Воткнув в живот сумасшедшего мифриловый клинок, я развернулся к дракону. Тигр внутри меня жаждал отбросить прочь оружие и доспехи и схватиться с ним врукопашную, однако я был другого мнения и победил. Адаманит, может, и происходит из тьмы Хаоса, однако к тьме собственного влечения явно не имеет — иначе черта с два я победил бы Загзагеля. Клинок же, выкованный из адаманита, намного превосходил любую сталь, что, собственно, и давало ему такую ценность. А сейчас мне нужна была каждая капля преимущества.
Краем глаза я засек, как гном с остекленевшими глазами двинулся к драконидке, поднимая свою зазубренную секиру. Помочь Скейти я никак не успевал, у меня хватало собственных проблем: дракон снова пошел в атаку.
Пропуская остроконечный хвост над собой, я практически ползком подобрался к нему вплотную. Теперь уж никаких молний, иначе разряды поразят его самого! Дракон осознал это и сложил крылья, надеясь накрыть меня своей тушей и раздавить. Прекрасный план, мысленно ухмыльнулся я, устанавливая меч острием вверх и откатываясь в сторону. Едва успел: крыло задело меня и чуть не вывихнуло плечо. А дракону пришлось вновь испытать остроту адаманитового клинка, который жадно впился в его тело.
Подозреваю, что на какое-то время я попросту оглох. Хотя звуки, какие издавал агонизирующий дракон, услышал бы и глухой…
Когда дракон успокоился, я осторожно, рассчитывая каждое движение, подошел к нему — и выругался последними словами. Его колоссальной мощи все же не хватило для спасения от смерти. Зато ее вполне хватило для того, чтобы сломать мой меч.
Подняв рукоять с зазубренным обломком в четыре дюйма длиной, я с грустью посмотрел на остаток клинка, более полугода служившего мне верой и правдой, и оставил лезвие торчать в туше дракона — на память о моем пребывании здесь. Для будущих поколений.
Вытащив мифриловый меч из трупа тролля, я ткнул для проверки в шею дракона. Никакой реакции. Приятно, когда удается довести дело до конца.
"До конца ли? — осведомилась вторая половина моего разума. — Не забывай о пророчестве!"
Черт. Вот уж действительно… Часть пророчества сбылась — я остался один (гном и драконидка уничтожили друг друга), меч мой был сломан, дракон повержен — однако до выхода к свету оставался еще очень долгий путь. Кроме того, существовала записка того пророка, на которую "посоветовала" обратить внимание сама Владычица.
И кто бы ответил мне на вопрос: какого дьявола все члены команды начали резать друг друга?
"Ты назвал бы этот способ колдовством, — подсказал все еще сидящий внутри меня Тигр. — Тот, кто повелевает Храмом Темной Луны, умеет захватывать души и управлять ими. Тебя защитил от этой напасти я".
"Спасибо".
"Не за что. Я был прав, когда остался с тобой. Благодаря тебе мне удалось совершить невозможное и победить Дракона хитростью".
Я недоверчиво хмыкнул.
"Я не лгу. В тех случаях, когда мне удавалось его одолеть, дело решали сила и выносливость. Когда речь шла об уме и находчивости, преимущество всегда имел он. — Тигр зажмурился от удовольствия, а я поразился тому, каким же тесным был контакт между Двумя Разумами, о которых когда-то говорил Янг-Цзе. — Но теперь я покину тебя. И помни, впереди долгий и опасный путь".
"Помню", — подумал я, но Тигр уже исчез…
— Входи, — вежливо сказал Дран Драггор, когда последний из пришельцев собирался пинком отворить двери его покоев.
Воин подозрительно взглянул на открывшиеся перед ним двери, перевел взор на самого Дран Драггора и наверняка подумал: не доверяю я, мол, этим колдунам.
— Это не вопрос доверия, — поправил его Дран Драггор. — Ты поможешь мне в одном деле, а уж я позабочусь о том, чтобы ты получил достойную награду.
— Деле? — подозрительно спросил тот.
Колдун поморщился, услышав варварский акцент.
— Меня называли Хозяином Храма Темной Луны. Когда-то так было. И будет снова. Но сейчас Храмом правят те, кому запрещено появляться в мире смертных. Ты называешь их демонами.
— А кто заставил моих спутников сойти с ума? — спросил варвар.
— Этот груз, увы, лежит на моей совести. Но я спас их души: демоны бы забрали их в ад, а я отправил в более уютные края.
— И почему я должен тебе верить?
— Если не веришь — валяй, бей, и покончим с этим! — Дран Драггор подошел к воину на расстояние вытянутой руки и раздвинул складки своего балахона, обнажая бледную безволосую кожу на груди.
Меч варвара еще мгновение был направлен в сердце колдуна, затем отправился в ножны.
— Так что я, по-твоему, должен сделать? — пробурчал он.
Колдун вздохнул с облегчением. Этот блеф был покрупнее, чем его обычные ставки, однако выхода не было. И он выиграл!
— Сущий пустяк, — почти вежливо объяснил Дран Драггор. — Пройти к Алтарю Темной Луны, снять охранников и представить меня появившемуся там Духу Луны как нового Хозяина Храма.
Варвар пожал плечами:
— Что ж, несколькими демонами будет меньше. А как с наградой?
Колдун открыл дверь в углу комнаты и поманил воина к себе. Тот подошел и восхищенно выругался при виде развешенной по стенам небольшой коллекции орудий убийства.
— Я заменю утраченный тобою клинок на достойное оружие, — сказал Дран Драггор, — не хуже, чем сломанный меч. Выбирай.
В конце концов воин остановился на мече из адаманита, по форме в точности похожем на широкий меч Готланда (что это такое, читавший в его душе колдун не совсем понял). Заменив старые ножны новыми, варвар надел перевязь через плечо и вышел из арсенала. Дран Драггор, продолжая играть роль "доброго дедушки-волшебника", запер дверь и поднял гобелен, открывая потайной коридор.
— Прошу за мной, — произнес он, зная, что воин пойдет следом.
Конечно же разборка со стоявшими вокруг алтаря шестью демонами много времени не заняла. Варвар, окрыленный новым мечом, настигал их даже тогда, когда те начинали лихорадочно читать заклятье для перемещения в Преисподнюю (одно это говорит об ужасе, который им внушил убийца: ведь демону легче умереть, чем нарушить предписание повелителя)…
Наконец победитель вытер меч, сунул его в ножны и встал у алтаря. В невидимых лучах черного света возник Лик Духа.
— Хозяин? — утробным голосом вопросил он.
— Хозяин — он, — кивнул варвар в сторону Дран Драггора.
— Ваше приказание? — повернулся Дух Темной Луны к новому Хозяину Храма.
Колдун сбросил маску "доброго дедушки со Стенающей Пустоши" и с усмешкой, достойной Владыки Преисподней, отдал Духу приказание на тайном языке. После чего сделал несколько магических пассов.
— И что теперь? — поинтересовался воин.
— А теперь ты отправишься в ад, — сообщил Дран Драггор.
Под ногами варвара разверзлась бездонная пропасть. Уже падая, в последний момент он успел выхватить из ножен мифриловый меч и с соответствующим проклятьем метнуть его в колдуна.
Да, ловкости воина не хватило, чтобы, метнувшись вбок, спастись из ловушки. Зато от летящего со скоростью стрелы сидхе клинка не успел уклониться Дран Драггор. Мифриловое лезвие застряло в груди колдуна и повергло его вначале на колени, а затем и в тот мир, куда после смерти попадают ему подобные.
Последняя мысль Дран Драггора была о том, что противостояние с варваром, отмеченным печатью Судеб, будет продолжено — и скоро.
