Глава 44
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

До конца моего отдыха Моргана больше не появлялась. Или скрывалась от матери, или у нее появились какие-то другие дела. А ведь время, отпущенное мне Лилит на уговоры, неумолимо утекало. Не то чтобы я всерьез намеревался уламывать Моргану вернуться к матери — просто ультиматум моей криганской любовницы меня напрягал. Я практически слышал тиканье таймера обратного отсчета, звонок которого возвестит для меня начало войны. А во что она выльется — одному богу известно. Да-а-а, еще год назад в моем окружении врагов не числилось вообще. Разве что недоброжелатели, и то пара-тройка. Однако с появлением у меня способностей Э-мага этот «недостаток» был исправлен очень быстро. Враги появились. Всего два, зато какие! Я бы, конечно, предпочел (если уж без них никак нельзя) иметь их числом побольше, но масштабом помельче — скажем, двадцать крыс всегда предпочтительнее двух медведей. Но ведь меня никто не спрашивал. Так что Лилит и Гипнотизер уже одним своим существованием заставили меня признать заметно возросшую значительность собственной персоны. Жаль только, что от осознания этого факта радости мало.

Должен сказать, последние дни были так перегружены событиями, что теперь я страстно желал, чтобы меня все оставили в покое. Однако по Моргане за полторы недели ее отсутствия я уже успел изрядно соскучиться. У меня появилась дочь! Невероятный факт, учитывая сопутствующие обстоятельства. Но главное, для меня это было совершенно новое и потрясающее чувство. Теперь опасность того, что по желанию матери она может насовсем исчезнуть из моей жизни, серьезно беспокоила меня. И я с удивлением осознал, что готов даже на войну с Лилит, лишь бы этого не случилось.

Во мне как-то незаметно произошла переоценка ценностей. Если год назад история с Леной ввергла меня в пучину переживаний и депрессию, то сейчас, после ее бегства из номера на базе, я оклемался достаточно быстро. Конечно, сыграла свою роль и пройденная за этот год школа молодого Э-мага, но ведь не только она. От одного имени «Моргана» у меня светлело на душе и трудно было сдержать улыбку. И на этом фоне переживания по поводу Лены быстро теряли свою остроту. Едва появившись в моей жизни, дочь стала играть в ней одну из заглавных ролей.

Вот в таком приподнятом настроении я приехал с отдыха домой и сразу попал в добрые, надежные объятия родных стен. «В гостях хорошо, а дома лучше». Как вы считаете, какой процент взрослого населения согласится с этой известной всем поговоркой? Не думали об этом? А я думал. Но все равно ответа у меня нет. Знаю одно: я из тех счастливчиков, которые всегда и отовсюду, даже из очень комфортных и красивых мест пребывания, с большой радостью возвращаются к себе домой. А счастливчики они потому, что дом это чувствует и платит им взаимностью, создавая для хозяина совершенно неповторимую атмосферу, или ауру, как кому нравится.

Переодевшись в домашнее и запихав походную сумку на антресоли, я наконец с наслаждением развалился на диване. До возвращения Тихонова еще оставалось три дня. Целых три дня блаженного ничегонеделания. Я лежал, уставившись в потолок, и ощущал, как мои веки постепенно наливаются тяжестью. Самое время вздремнуть пару часов.

Но стоило об этом только подумать, как в комнате что-то неуловимо изменилось — я больше не был один. Впрочем, мое шестое чувство не улавливало угрозы со стороны незваного гостя.

— Ты спал, папочка?

Я сел на диване и взглянул на расположившуюся в кресле дочь — беспардонное дитя чужого мне мира. Придется все-таки привить ей хоть чуток деликатности: натура натурой, но, руководствуясь во всем исключительно своими желаниями, здесь она может приобрести себе не самую лучшую репутацию, что обязательно осложнит ее общение с местным населением. И это правильно: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Только собирался, Моргана. Слушай, почему бы тебе не завести полезную привычку предварительно интересоваться — можно ли ко мне?

— Зачем? — Взгляд дочери выражал искреннее недоумение.

— А если бы я был с женщиной?

Моргана усмехнулась:

— Полагаешь, меня бы это шокировало?

— Интересно, ты когда-нибудь пробовала думать не только о себе? У нас принято предварительно договариваться с хозяином о визите. Ты же вваливаешься без всякого предупреждения. И ведь дверь перед тобой не закроешь. По нашим меркам, это дурной тон. Учти это, особенно в общении с другими. Кроме того, помни: мы с тобой договорились соблюдать секретность, и ты не должна демонстрировать посторонним свои возможности.

— Не беспокойся на этот счет: я умею с расстояния сканировать пространство и всегда буду знать, когда ты не один.

— И все же давай купим тебе сотовый, чтобы при необходимости и я мог тебе позвонить.

Она пожала плечами:

— Ну если ты хочешь…

— Конечно, хочу.

— Тогда ладно. Только давай завтра: сегодня я как-то не настроена на шопинг.

— Завтра так завтра. Ну а теперь рассказывай: где была и чем занималась.

— Ты же знаешь, мне тут все интересно, да и от матери скрываться приходится.

— Кстати о Лилит. Не пора ли тебе с ней поговорить?

— Пока неохота. Сейчас она так настроена, что лучше бы мне с ней не встречаться. С нее станется запереть меня во Внешнем ободе, ограничив возможности перемещения. Она это умеет.

— Вот даже как? Ну тебе виднее. — Теперь была моя очередь пожимать плечами. Пусть Лилит бесится, сколько хочет, но черт меня побери, если я стану уговаривать Моргану вернуться к ней!

Однако проницательность моей дочери оказалась на высоте:

— Что-то случилось, папа?

— С чего ты взяла?

— Ты ведь не просто так заговорил о матери?

— Конечно. Ведь это из-за меня между вами пробежала кошка.

— При чем здесь этот ваш четвероногий зверек?

— Это поговорка такая. Странно, что ты ее не знаешь, — ведь языком владеешь в совершенстве. Даже сленг освоила.

— Сленг — ерунда, — отмахнулась Моргана. — Тут у вас на нем вся молодежь и подростки общаются. Достаточно с ними немного потусоваться, и ты в теме. Так что значит эта поговорка?

— То, что вы поссорились.

— Не стоит себя винить. Мы обе — сильные личности, так что рано или поздно это все равно бы произошло: слишком уж она авторитарна. К тому же не ты ведь меня похитил из Внешнего обода.

— Ладно, закрыли тему.

— Постой-ка, у меня впечатление, будто ты чего-то недоговариваешь! — вдруг напряглась Моргана. — Она что, была здесь?!

— Звонила, — нехотя ответил я.

— И угрожала тебе?

— Нет. Просила, чтобы ты с ней встретилась, и все.

— Ну да, как же! А то я ее не знаю! Наверняка угрожала. Она по-другому не умеет. Вот ведь дрянь!

— Не надо так о матери.

— Как хочу, так и говорю! — огрызнулась Моргана. — Ты-то ее, кстати, чего защищаешь? Она в разговорах о тебе не слишком церемонилась!

— Уж не думаешь ли ты, что и я буду действовать так же?

— Не думаю. Но вот она, если что, убьет тебя и не поморщится!

— Ну, это мы еще посмотрим!

— Ты, конечно, силен, спору нет, — начала рассуждать Моргана. — Так что на бой с открытым забралом она вряд ли решится. Да и не ее это метод. Но вот по части подлых приемчиков она кому угодно фору даст! Ты же в этом, к сожалению, ни бум-бум! А мне очень не хочется тебя хоронить.

— И что ты предлагаешь?

— Из-за меня эти неприятности начались, мне их и разруливать. В общем, сама разберусь.

— Притормози, Моргана! Ты вот горячишься, а тут спокойно подумать надо.

— Некогда думать!

— Как раз есть, — возразил я. — На уговоры мне дан целый месяц, а прошло всего десять дней. Давай вместе покумекаем. Одна голова хорошо, а две…

— …мутация, — сострила Моргана. — Нет, папа, этой войны лучше избежать. У нас с тобой и так врагов хватает.

— Но я не хочу, чтобы ты пострадала!

— Не пострадаю. Я матери здоровая нужна.

— Ну а если она тебя запрет…

— Выкручусь как-нибудь, — отмахнулась Моргана.

— Постой… — начал было я.

— Не скучай, папа! Какое-то время меня не будет.

И прежде чем мне удалось вставить еще хоть слово, моя взбалмошная дочурка дематериализовалась.