Глава 32
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

— Тебе не кажется, Олег, что ты уже перерос «БШК»? — произнес Виктор Аркадьевич Дробышев, попыхивая трубкой.

— Что вы имеете в виду?

— Не прикидывайся. Ты знаешь, о чем я. Мы ведь недаром сделали на тебя ставку. Высокий потенциал в тебе уже тогда был виден невооруженным глазом. Сейчас он еще заметнее. И ты будешь утверждать, что твой потолок — быть правой рукой Белова?

— На данный момент — возможно. Я еще не готов к качественному скачку.

— Ну и глупо! Он — слишком мелкая фигура. А себя ты недооцениваешь. К счастью, рядом есть я, всегда готовый раскрыть тебе глаза. «БШК» — необходимый этап в твоей жизни, некая школа, которую ты должен был пройти. Но этот этап пройден. Пришла пора двигаться дальше.

— Дальше — это куда?

— Туда, где ты сможешь реализовать свой потенциал и принести больше пользы.

— Пользы кому?

— Себе в первую очередь. Ну и нам тоже. Ты ведь не забудешь, что мы для тебя сделали? — В голосе Дробышева легким, едва заметным фоном мелькнула угроза.

На правах старого друга семьи он пригласил Олега Кошкина к себе домой, и теперь они расположились в удобных креслах его гостиной, ведя на первый взгляд ни к чему не обязывающую беседу «за жизнь». Но только на первый взгляд. Дробышев давно был другом и покровителем семьи Кошкиных и не раз оказывал им серьезные услуги, благо имел для этого немалые возможности как президент крупного коммерческого банка. Олега он заприметил с ранней юности и сделал своим протеже. С тех пор Виктор Аркадьевич принимал в его жизни немалое участие, так что Кошкину-младшему было за что испытывать к нему признательность. Но самое главное — наверняка еще и будет. Дробышев олицетворял собой перспективу, и весьма значительную. Олег это прекрасно понимал, а потому к дружеским визитам в дом Виктора Аркадьевича относился в высшей степени серьезно и ответственно. Он отдавал себе отчет, какое влияние оказывает на его жизнь этот человек и как легко он может заменить в ней белую полосу на черную и наоборот.

Правда, несколько настораживало это «мы», время от времени проскальзывающее в его разговорах. Не раз и не два он намекал Олегу, что представляет некую весьма могущественную и влиятельную организацию, но конкретных сведений не давал. «Не пришло еще время» — таков был его обычный ответ на вопросы Кошкина. Олег терялся в догадках, что это за организация — спецслужба, мафиозная группировка или даже масонская ложа? Это знание и притягивало его, и пугало, потому что он понимал: стоит ему узнать больше, как жизнь его, Олега Кошкина, будет окончательно и бесповоротно принадлежать неизвестной силе. Впрочем, уже сейчас у него было не слишком много степеней свободы, если, конечно, он хотел чего-то в этой жизни добиться. А он хотел, и хотел страстно. Честолюбие было его главной чертой, и оно направляло всю его жизнь. Все остальные цели, кроме карьерного роста, казались ему мелкими и незначительными. Существовал лишь один идол, имя которому — Успех. А Дробышев был с этим идолом на короткой ноге.

Так что Олег поспешил успокоить своего покровителя:

— Конечно, не забуду, Виктор Аркадьевич, как вы могли такое подумать? Мне просто хотелось бы знать, о каком поприще вы говорите.

— Ты — молодой, энергичный и талантливый юрист, Олег. Но быть всю жизнь адвокатом — не твое. Это поле слишком узкое.

— А какое шире?

Дробышев улыбнулся и еще раз со вкусом пыхнул трубкой:

— Политика, разумеется. Зимой состоятся выборы, Олег, и я хочу, чтобы ты выдвинул свою кандидатуру в областную думу. Начнем пока с малого.

Душа Кошкина ухнула куда-то вниз.