Глава 19
«Будьте свободными!»
Блор оседлал Самрата и взлетел на него, обнаружив отсутствие рыжего. Пока он возился и налаживал отношения с нежданно доставшимся сокровищем на четырех ногах, тот удалился в дальний конец конюшни. Выходит, первый экзамен он сдал. Вмешиваться рыжий не стал. Судя по звукам, там у Николаса должен был присутствовать свой личный конь. Здесь их оказалось неожиданно много. С дюжину, не меньше.
Конюх так и продолжал все время жаловаться неизвестно кому, на все его действия хмыкал, бурчал что-то невразумительное и при этом малоодобрительное. Проще всего оказалось игнорировать низшего по званию, чем выяснять отношения. Со слугами не спорят. Им или сразу ногой под зад дают, или не замечают.
На выходе совсем не к месту подскочил Возмездие. Конь шарахнулся и пошел боком, глядя подозрительно. Хорошо, что готов был к самому разному поведению. Но это действительно совсем не вовремя!
На Блорово возмущение демон отреагировал правильно. Уселся, не проявляя агрессивности. В мысленном образе от него донеслось легкое снисхождение к бессловесной и тупой твари. Самрат будто понял, вскинул голову и помчался к выходу со двора. Ворота были закрыты, и он просто пошел по кругу.
Блор не мешал — жеребец не несся куда попало, он козлил, подкидывая задом. Опять проверяя на прочность. Вот пусть и побегает — двор огромный, и места хватает. Сейчас главное усидеть и доказать коню, кто правильный наездник и имеет право дергать поводья.
Минут через пять Возмездие пристроился рядом, не догоняя и не пугая. Бежал сбоку, вроде так и положено. Круг, второй. Люди смотрели из окон и всевозможных хозяйственных построек. Жеребец уже не пытался сбросить и даже не шарахался. Просто косил постоянно на зверя, несущегося неподалеку. Тот ни разу не заступил дорогу — сопровождал.
Самрат неожиданно остановился и, уставившись на него, негромко заржал. С таким почти гневным вызовом. Возмездие очень широко, по-человечески улыбнулся во всю пасть, показав немалые клыки. Они молча смотрели друг на друга, потом жеребец вытянул шею и попытался укусить зверя. Тот вскинулся, издав рык, шерсть вздыбилась, и на мгновение он вырос чуть ли не на локоть. Самрат отступил. Он все-таки был не хищник. Большой и сильный, но не настолько разъяренный, чтобы напасть.
Блор послал его вперед, обходя сидящего сбоку с насмешливо высунутым языком победителя. Самрат послушно перешел на легкую рысь. Всем своим видом он говорил окружающим: «Да я бы этого одним копытом, но вот начальник не позволил всерьез заняться». Несущегося по соседству зверя он теперь просто не замечал. Ну пытается с ним посоревноваться, плевать.
На очередном круге у ворот Блор заметил машущего рукой Жоайе, а рядом с ним две знакомые личности. Не колеблясь, остановил Самрата и, возбужденный, слетел на землю.
— Я всегда знал — ты далеко пойдешь! — довольно сказал Бривел, выпустив друга из объятий. — Всадник Блор фем Грай — звучит.
— Да уж, — с ощутимой злобой сказал Денес, — много лучше ученика кожевника.
Он так и остался невысоким и худым, но Блор еще со старых времен прекрасно знал — не слабым. Жилистый, с несуразно большими руками и на одном упрямстве и воле, со злобой способен стены кулаками прошибать. Бривел тоже не отличался толщиной, но на нем хоть заметно мясо наросло. А этот все такой же подросток с виду.
— То-то я запашок почувствовал, — сказал Блор и по гримасе уяснил — шутка неудачная. Посмотрел на Жоайе — и тот молча дернул головой. У них не было времени толком обсудить здешнюю жизнь. Несколько фраз на ходу. Быстрее, быстрее. Надо спешить к леди. Кое-что он поймал буквально на ходу: фем Клейн по просьбе своего человека, в смысле Жоайе, выкупил его знакомых. Все. Они в городе, и Жоайе кого-то просил их позвать на встречу. — В чем дело? Я могу чем-то помочь?
— Можешь, — процедил сквозь зубы Денес. — Кабала все равно кабала, где бы ты ее ни отбывал. Помоги выйти из петли.
— Ты совсем идиот, — пробурчал Бривел. — Будто не видишь — у него своего, кроме клинка, ничего нет. Еще скажи — пусть опояшет мечом.
— Почему нет? Это возможно. Я не хочу быть ремесленником, — с отвращением произнес Денес. — Ни мастером, ни хозяином лавки. Вообще. А вот убивать, — он показал свои огромные ладони, — легко.
— Это тоже надо уметь. Не ножом в драке. Сколько простоишь против вот него, — Бривел кивнул на Жоайе, — два удара?
— Когда-то я думал, что это просто, — усмехнулся тот. — Оказалось, нет. Люди учатся владеть оружием годами, с раннего детства. Мы с Блором очень много потеряли в Храме за три года. Мне тяжело биться наравне со многими. Ты уже стар начинать.
— Лучше сдохнуть в первом бою, чем всю жизнь слушать приказы от вонючих мужиков.
— А остаться калекой? — возмутился Бривел.
— Можно подумать, став воином, ты не будешь выполнять чьи-то указания, — пробурчал Жоайе. — Я не иду куда хочу — меня посылают.
— Потому что еще и кушать должен, — поддержал Бривел. — Наниматель платит — я выполняю.
— Возьми меня — и получишь выполняющего приказы, — отрезал Денес. — Твои, не чужие. Я твой человек. Раньше, в будущем и навсегда.
Жоайе выругался.
— Ты не знаешь простейших вещей, какой из тебя воин! Он может привести тебя к клятве, но не имеет права сделать фемом! Позволительно с титулом не ниже эрла брать на службу с оружием из низшей касты. Фем Клейн этого не может!
В ворота, прервав получившую вместо радостной встречи нежданный поворот беседу, въехало несколько всадников. Все как на подбор жилистые, крепкие. Попадались немолодые. Ближники Бема, прошедшие вместе с ним не одну схватку.
Вид они имели впечатляющий. На каждом кольчуга до колен, шлем с подшлемником, меч или сабля на поясе, копье локтя в три длиной, мощный лук и два колчана со стрелами, притороченные к седлу. С другой стороны прикреплен небольшой круглый щит. Сзади следовал даже не один запасной конь, а парочка. И на каждом человеке накидка с гербом его господина.
Самрат дернул повод, затанцевав при виде столь важного зрелища. Когда еще он покажет свою удаль этим понаехавшим. Уловив несогласие тут же мчаться наперегонки, доказывая превосходство, опустил морду на плечо Блора и дохнул в ухо вопросительно.
— Скоро, — погладив его, ответил тот. — Не мешай. Иногда родственниками не рождаются, — сказал, обращаясь к друзьям. — Ими становятся через кровь и страдания. Наши общие. Боги не сделали тебя могучим бойцом, но было бы хуже, если бы ты оказался трусом. Мужество у тебя есть, верность слову тоже. Все остальное приходит. Мы движемся вперед в течение жизни. Если хватит силы продолжать, станешь сильнее и умнее вчерашнего себя, а завтра — сегодняшнего. Ты выбрал, и не вздумай жаловаться потом.
Денес только оскалился на обращенную к нему речь. Упрямства ему не занимать:
— Все мы когда-нибудь умрем, но старший брат не обязан жалеть провинившегося младшего.
— Ты готов? — спросил рядом женский голос.
— Да, госпожа, — подтвердил он, обернувшись.
Жаклин фем Кнаут сейчас смотрелась не молодой девушкой в простом облегающем платье, очень заманчиво показывающем взору всевозможные изгибы и округлости, а юным парнишкой. Легкая кожаная куртка, обшитая металлическими пластинками, и мужские брюки. Даже волосы спрятаны под шапочку. Настоящий оруженосец из детской книжки. Даже короткий мечи к, как раз под ее руку, на поясе.
— Позвольте обратиться к лорду?
В ее глазах мелькнуло удивление, но без задержки кивнула, позволяя.
— Господин Бем, — сказал Блор, сознательно давя на имя. Подобная форма предусматривала либо близкие отношения, либо подчеркивала происхождение из одной касты и могла предварять личную просьбу. — За моей спиной стоят люди, ставшие мне в детстве очень близкими. Мне тяжко видеть их связанными кабальным договором. Отдайте их мне!
«Веселое дело, — подумал фем Клейн. — Отдай ему. Эдак завтра набежит толпа друзей-приятелей и начнут тоже требовать. Даже не слезно просить. И отказать прямо никак нельзя. Это человек Жаклин, пусть с сегодняшнего дня и ее обижать не следует. Не вовремя влез. Да еще будто нарочно подгадал. Все смотрят — от слуг и до моих воинов. Любое слово завтра примутся обсуждать на рынке».
— Жоайе, — сказал вслух, — ты тоже предпочитаешь уйти от меня?
— Нет, господин, — ответил тот. — Я добровольно дал клятву, когда выплатил долг. — Он поколебался и добавил: — Служить вам — честь, но Блор у нас всегда вел остальных.
Если хочешь услышать правду, позови Жоайе, сказал себе Бем. У него ума не хватит выдумать красивую ложь. Когда-нибудь плохо кончит из-за слишком длинного языка. Не все стоит говорить в лицо, даже если Кодекс Воина рекомендует оставаться честным. Последний аватар тот еще лжец и предатель оказался. Даже в современных восхваляющих легендах заметно без труда. А иначе не стал бы основателем новой династии.
— О, — сказала девушка невинным тоном, — как приятно хоть иногда встретить людей, столь преданных своим обещаниям. Верность вещь обоюдная, не так ли? Люди рассчитывают на нашу защиту в обмен на свою помощь.
Ах ты, лиса, восхитился Бем, не хуже меня видишь — они будут не твои люди, но Блор выполнит твой приказ. А я как благородный человек даме отказать без веской причины не могу. Одно дело официальные отношения — и совсем иное вот так. Тем более если все пойдет как надо… Я ведь тогда ровным счетом ничего не теряю.
— И как мне поступить? — спросил, сознательно переваливая на Жаклин решение. Любопытно, как выкрутится, не становясь на чью-то сторону.
— Мудрецы говорили, что важные решения необходимо принимать в промежуток, равный семи вдохам и выдохам. Если размышления длятся долго, они пойдут во вред. Поступай, как велит сердце!
«Ай, молодец, — мысленно воскликнул Бем, пряча усмешку за поклоном. — Давно знаю — ты очень умная. Для меня это плохо». Ничего страшного в наивности жены и беспомощности в политике и вообще окружающей жизни. За нее думает муж, и более чем достаточно с женщины — заботиться о доме. Для этого выдающегося ума и знаний из книг вкупе с учителями не надо. Но вот проблема — глупая и безвольная не дала бы ему сегодняшнего шанса. Шагу бы не ступила без позволения дяди, и тут уж не получить желаемого ни при каких условиях. Ну и ладно. В этих играх и он сумеет сделать правильный ход.
— Хороший человек на дороге не валяется, — сказал, обращаясь к девушке, — готовый унизиться ради других, — пауза, — вдвойне ценно. Тебе повезло со всадником. Эй, — обернувшись назад, позвал, — где там наш нотариус?
— Я здесь, — вскричал очень довольный юрист. Положительно молодой приезжий фем принес ему удачу. — К вашим услугам!
— Два больших империала за обоих — и они твои, фем Грай, — провозгласил фем Клейн во всеуслышание под дружный вздох. Достаточно щедрое предложение. — Это справедливо? — спросил он, уверенный в отсутствии у того такой суммы. И согласился, и при этом ничего не потерял.
— Я заплачу, — перебила Жаклин, не дав Блору открыть рот. — Вычту затем из твоего содержания.
Твои крепости — это не стены, хорошо помнила она наставления Клодины. Вместо каменных стен тебя охраняют и берегут люди. Следует всегда заботиться о них — и получишь сторицей за проявленное добро. Будешь делиться с теми, кто тебе подчинен, — сможешь удержать хороших людей. И не деньгами, а отношением.
— Твоя плата, — широким жестом извлекая из кармана не слишком жирный кошелек и кидая его нотариусу, гордо провозгласил Блор. О точных расценках на услуги этого деятеля он не имел понятия, но рассчитывал, что этого хватит. Потом ведь придется оформлять еще одну бумагу.
Круг наблюдателей распался, все занялись своими делами. Он быстро объяснил юристу, что требуется помимо передачи кабальной записи. Независимо от дальнейшего, у ребят должны остаться на руках вольные. Уверенности в своем обязательном возвращении он не испытывал.
На войне случается всякое. И лучший в мире боец гибнет от рук новичка, поскользнувшись на мокрых листьях. Не часто, но случается. А уж он точно таковым не является. Ему еще учиться и учиться. Отправлялись они именно на войну, как ее там ни называй — возвращением незаконно удерживаемого поместья или семейными счетами.
— Почему не с тобой? — возмутился Денес, услышав, что его в поход не берут.
— Чтобы стать настоящим членом семьи и обрести в ней обязанности и место, ты должен был еще доказать свое право на это, — отрезал Блор. — Потому что я так сказал! Чего неясного?
«Где я ему коня возьму, — он подумал?»
— Не бесчесть меня, — взмолился Денес. — Не оставляй со слугами.
— Я сам не знаю, куда и зачем иду. А будешь нудить — в лоб получишь.
— Еще минута не прошла с выполнения твоего самого заветного желания и четверти часа с обещания повиноваться, а ты уже чего-то требуешь, — врезав Денесу по спине, возмутился Бривел.
— А что? Я хотел как лучше!
Рядом суетились люди, выводили лошадей. У ворот в полной готовности застыли еще три десятка всадников фем Клейна.
Конюх подвел белоснежную кобылу к хозяйке. Жаклин любовно похлопала лошадь по гордо изогнутой породистой шее. Николас подставил колено госпоже, и та поднялась в седло, опершись на верного оруженосца. Вряд ли она нуждалась в помощи, судя по легкости движений. Положение обязывает.
Рыжий вскочил на вороного. С другой стороны к хозяйке пристроился Антон.
— Господин Блор, — обратился прилежно трудившийся рядом юрист, — извольте!
— Ты мастер, — честно признал парень, осмотрев все три бумаги. Сунул их Бривелу: — Читай.
На свои познания он не надеялся. Будет долго мучить три строчки, и о правилах составления документов имел крайне смутное понятие. Бривел, в конце концов, у купца в лавке трудится — ему сам Обманщик велел разбираться в разных подобных тонкостях.
— Вот так на ходу, и чтоб без клякс, и правильно.
— О! Это моя обычная работа, — поскромничал нотариус.
— Все правильно, — заверил Бривел, отпихивая пытающегося заглянуть из-под руки Денеса.
Блор размашисто подписал. К счастью, налог на освобождение для имеющих соответствующее гражданство отменили императорским указом еще до его рождения, а то бы опять возникли проблемы. Затем подошел Жоайе, и сам нотариус поставил печать.
— В горах мне не говорили «здравствуй», — сказал очень серьезно Блор, вручая вольные друзьям. — Они говорят: «Будь свободным!» Это лучшее из всех приветствий. Вы свободны. Отныне и навеки. От Храма и любых долгов.
— В путь, — сказала наследница фем Кнаутов и послала кобылицу вперед. Ей хватило терпения дождаться конца действия, а не стоять демонстративно над душой, за что Блор остался безмерно ей благодарен.
— Да хранят вас боги, — заговорили из группы слуг.
— Удача с вами!
— Пусть легка будет дорога!
Воины по двое слаженно трогались. Последним со двора выехал Блор, успев заметить, как ворота затворяют сзади. Самрат охотно прибавил ходу, ему хотелось скорости. Скакуном и управлять не требовалось. Он сам все делал, оставалось лишь не мешать, не сбивать с шага.
Возмездие бежал в отдалении тем же путем. Лезть в кавалькаду с непредсказуемыми последствиями Блор мысленно запретил, и зверь, как всегда, выполнял прямой приказ безукоризненно.
Лошади удивительные создания. Большие, сильные, выносливые и при этом пугливые. Неизвестный хищник, пересекающий дорогу и болтающийся под носом с неизвестными намерениями, мог абсолютно непреднамеренно вызвать самую настоящую панику, даром что кони обученные. Лучше не проверять реакцию и не мешать. Ты хозяин опасного демона, и спрос с тебя.
Они быстро догнали длинную колонну и, не задерживаясь, проехали в середину. Встал в пару с пожилым воином из свиты госпожи. Хромой Гонт это или глухой Матун, Блор пока не знал, но эмблема на груди у ветерана не оставляет места для сомнений — свой, не человек фем Клейна.
Его место возле леди, во всяком случае пока она не выскажет других пожеланий. Жаклин глянула на него и никак не проявила чувств. Оно и понятно. Хвалить его пока не за что, ругать тем более. Все впереди. Прежняя жизнь закончилась. Начиналась новая.
Отряд быстро миновал немногочисленные дома на окраине с обычными для всей Империи красными черепичными крышами. Особняки стояли на самой границе города. Четкой линии или стены не имелось, зато вся округа давно кому-то принадлежала.
Дорога пролегала через невысокие холмы по равнине мимо многочисленных живых изгородей, делящих пространство на отдельные участки и виноградники. Островками мелькали лески, рощи и просто отдельные деревца на полях. Непременная часть пейзажа — колодезный журавль.
Там и сям разбросаны фруктовые сады, иногда появлялись борти, и повсюду — следы убранного урожая и трудящиеся на полях люди. Иногда они поднимали головы и смотрели на движущийся вооруженный отряд, но никто не проявлял беспокойства. Так близко от города редко что серьезное случалось. Тем более что на разбойников отряд не походил, даром что знамя везли свернутым до поры до времени.
Очередные холмы — и опять повсюду дома и поля. Весь край на первый взгляд казался идиллическим местом, обителью спокойствия и довольства. К сожалению, это не так. Среди воспитанников в Храме попадались самые разные, угодившие за свои прегрешения и сданные родственниками, норовившими избавиться от лишнего рта и даже продающими ребенка для покрытия долгов.
Счастья нет нигде. Его приходится добывать, и все зависит от благосклонности Удачи. Обратит на тебя внимание — поднимешься высоко. Нет — сгинешь безвестный, а то и вовсе на ровном месте свернешь шею.
Уже настала середина осени. Пока он добирался, это как-то в море не ощущалось, но капитан даже не стал задерживаться в порту, позволив погулять команде. Разгрузка и погрузка были авральными. Еще месяц — и уже нельзя будет выходить из-за непогоды в море. Он сильно спешил и, наверное, в глубине души пожалел о собственном великодушии.
Что сделано, то сделано. Даже и не подумал упрекать себя или Блора. Рассчитался с ним честь по чести. Вот интересно, что бы его бывшие товарищи сказали, услышав о проезде на судне Возмездия. Видимо, крайне удивились бы, заподозрив сообщившего об этом в откровенном сумасшествии. Уж свои трюмы они знали получше, чем Блор содержимое карманов.
Они шли переменным аллюром. Десять минут рысью и десять минут шагом. Так проще не переутомлять коней. Лошади втягиваются в ритм, быстро и ровно двигаются, а за десять минут движения шагом успевают восстановиться и дать отдохнуть легким. Старый, давно проверенный способ передвижения, основанный на длительном опыте.
Лишь в сказаниях кони мчатся часами. Так легко запалить самого лучшего скакуна. А сочетание рыси и галопа может дать среднюю скорость даже при большом пробеге, до пятидесяти лиг в день. Одиночка сможет и в два раза быстрее при нескольких сменных лошадях, но для отряда такая скорость передвижения нормальна.
Такие вещи Блор помнил еще с детства, из рассказов отца. Правда, там речь шла о степях, а здесь они собираются передвигаться по лесу. Вон чернеет на горизонте. По дороге, наверное, можно. Почему нет, не напрямую же, под сучьями и через пни нестись.
Антон пришпорил коня и отправился вперед колонны, где находился фем Клейн. Жаклин оглянулась, и Блор, не дожидаясь более ясного намека, догнал ее.
— Скажи, — произнесла она через пару минут на удивление смущенным тоном, — ты ведь плавал по морю в составе команды?
— Да, госпожа. Пришлось отработать дорогу. Только моряки не говорят — плавал. Они произносят — ходил. У них свой жаргон.
Он не очень понимал, к чему это. Откуда Блору знать, как ей иногда хотелось не на лодочке у берега в озере, а на настоящем корабле отправиться в неизвестную даль. Она даже на корабль ни разу не ступила — отец запретил давным-давно, еще до отъезда. Прямых приказов родителя она не нарушала никогда.
— А что на море для тебя было самым страшным?
— Самым ужасным для меня оказалась погрузка соли насыпью.
Следующий с другого бока от нее Ники отвернулся. Джеки не требовалось объяснять почему. Он не смог сохранить невозмутимость на конопатой физиономии. Сейчас давится от смеха, подготавливая очередную порцию вранья для заинтересованной публики. Только на этот раз она окажется в роли осмеянной. Рассказывает он не из желания позлорадствовать, тем не менее приятного мало в роли попавшейся на его язык.
Да, такого она никак не ожидала. Ну шторм, пираты, — но соль? Блор фем Грай говорит прямо. Не пытается выставиться героем. Оказывается, и такие люди встречаются в наше время.
— Так дешевле, — пояснил тот между тем и получил понимающий кивок. До парня так и не дошло, какое он произвел впечатление. Подумал про подробности и отказался выкладывать. Вряд ли ей будет интересно. Работали, конечно, босиком. Не портить же обувь. По палубе вообще так и передвигались — без сапог и даже сандалий. Соль разъедала потные ноги и вызывала зуд во всем теле. Отвратительные ощущения. Железо и то приятнее тягать.
— Груз подвозили с берега на больших шлюпках, — пустился он в пояснения на вопросительно поднятую бровь. — Сначала насыпали соль в пудовые корзины и перебрасывали их на специальной подвеске на палубу. Затем передавали стоящему у люка в трюм. Опрокинули — вернули назад, и так непрерывно. Цепочка не останавливается. А еще штилевали, то есть перекидывали лопатами внутри. Вечером руки трясутся, и ложку ко рту поднести здоровья нет.
— Зато торговец хороший барыш получит, — весело сказал рыжий. — Там взял за «орла» — здесь сдал за «быка». Или больше?
— Ну, — пробурчал Блор, — наверное. «Северу» не особо требовалось. Мы с гор много дорогих вещей привезли, а скоро штормы начнутся.
— Они сделали тебе одолжение! — воскликнул Ники.
Он откровенно подначивал. Блор промолчал.
«Ни „да“, ни „нет“ — очень странно, — отметила Джеки. — Что-то здесь нечисто, а я слишком любопытна, чтобы так это оставить. Кажется, это корабль торгового дома Фулани. Мы с ними дела не ведем, но справки навести стоит. С чего это вдруг подобные услуги простому воину оказывать».
