Глава 17
«Я взял ваши деньги»
— И что это у нас происходит? — спросил новый гость, возникший из распахнутой двери, имея в виду не то ползающего у лужицы на полу учителя, старательно изучающего останки чашки, не то общую обстановку.
Это был не очень с виду выдающийся человек. Средних лет, со странно выбритой растительностью, когда борода лишь на щеках. Руки и ноги торчали из бесформенного одеяния и подходили скорее не жрецу, а портовому грузчику. Красные, толстые и волосатые. Но никем, кроме жреца, он быть не мог. Об этом ясно говорила и белая хламида, и бритая до блеска голова. В Шейбе у послушников это постоянное занятие вечно кончалось порезами, но здесь все смотрелось идеально. И неудивительно. Целая свита ввалилась сзади. Есть кому заниматься парикмахерским искусством.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал заинтересованно и шумно втянул в себя воздух, ухватив несчастного учителя за локоть и почти прижавшись носом к тряпке, которую тот держал в руке, вытирая разлившееся. — Пахнет… — тут прозвучало слово, не известное никому, включая Граверо, считающего себя великим знатоком природы и растений. — Имеет привкус, поэтому предпочтительнее со сладким употреблять. Вино, мед. Можно еще и в более крепкие напитки. Дилетанты, — произнес, морщась, — слишком явно, да еще и судороги воспоследуют.
В отличие от Блора, ничего не понявшего, все остальные были в курсе единственной и всепоглощающей любви потомственного Верховного Жреца Высокого Покровителя Ранткура. Алхимия и отравы всех видов — растительные, животные, минеральные. Он тратил на это все свободное время, огромные средства и фактически очень редко вмешивался в дела и тяжбы фемов. Слишком занят своими изысканиями.
Тем не менее авторитет имел огромный — и за происхождение из рода, существовавшего, когда об Империи никто не слышал, и как занимающий определенную должность и контролирующий огромные богатства Храма. Уж земли тот имел раза в три больше Кнаутов. Их десять тысяч гектаров личной собственности (зависимые не в счет) считались серьезным богатством, но в сравнении с Храмом владения выглядели бледно. Почти все в прибрежной полосе и давно распаханное, а значит, приносящее стабильный доход.
— Рассказывайте! — потребовал нетерпеливо. Через две минуты откровенно зевнул: — И все?
— Я не просил вызывать вас, — почтительно заметил фем Клейн. — Тупице, это совершившему…
— Ну что ты! Зачем наказывать. Мне просто стало любопытно. Не каждый день приходит горевестник в столь известную семью. Давай, мальчик, — обращаясь к Блору, приказал, — говори в присутствии мага слова.
— Я видел тело фем Кнаута, — твердо повторил заявление тот. — Он был мертв. Это произошло… — Блор назвал дату.
— В этом утверждении ты не вполне уверен.
— Я могу ошибаться на пару дней в ту или иную сторону. Мне сказали, я находился два дня без сознания, но мои спасители не всегда говорили правду. Это не так важно. Я сам похоронил тела.
— Где нотариус? — не оборачиваясь, потребовал жрец.
Маленький лопоухий человечек немедленно подскочил к Верховному, преданно заглядывая в глаза. На поясе у него висели знаки принадлежности к гильдии юристов и необходимые для его трудов инструменты — чернильница с пробкой, футляр с перьями и разными сортами бумаг. Для каждого уровня дохода свой. Никто же не станет платить за лучшие сорта бумаги или пергамент для мелкой сделки, а крестьянин в любом случае захочет дешевле.
— Я официально провозглашаю — он не врет. Запиши как следует — и на подпись. Дату можешь поставить названную. Случилось давненько, расхождение мелкое. Ошибка допустима. А ты, — жрец поманил Блора за собой и проследовал в дальний угол, — не вздумай дальше играть словами. Видел тело — это очень скользко. Что такое лавина в горах, я знаю. Найти для похорон… — Он покачал головой. — Но в могилу положил. Рассказывай. Чистосердечно, пока не взялся за тебя всерьез.
— Да, господин, — сознался Блор без колебаний. Обмануть мага дело непростое. — Вы правы. Не так это было. Их всех убил свой товарищ. Про меня он забыл, и я его зарезал. Не надо родственникам об этом знать.
— А… ладно, твое дело… Он нашел могилу? — потребовал резко и жестко. Колючий пристальный взгляд оказался вдруг крайне неприятен. Блору очень захотелось сделать знак от порчи.
— Да, господин, — признал он. Если спрашивает, наверняка в курсе и уклониться не удастся. — Только псоголовые все отобрали.
— Они — твои спасители, это нелюди?
— Да, господин. Подобрали, вылечили и отпустили, отобрав все ценности.
— Все?
— Ну это не из могилы, — поколебавшись, сознался Блор. — Они дали мне меч, кинжал и еще кое-что по мелочи.
— Компенсировали. — Он гулко рассмеялся, перестав скрываться от окружающих и понижать голос. — Покажи. Меч покажи.
Блор извлек клинок и почтительно протянул вперед. Отдавать Злюку в чужие руки абсолютно не хотелось. Неприятное ощущение, как будто чего-то очень важного лишаешься. Краем глаза он видел заинтересованные взгляды фем Клейна и остальных. Один нотариус прилежно трудился, выводя красивым почерком строчки.
— Нет-нет, — не прикасаясь к стали, произнес Верховный Жрец, — нам запрещено брать в руки. Должен знать, раз уж в Храме воспитывался. Гм… настоящая собачья сталь. Твердость, вязкость и упругость одновременно. И обычный стальной клинок можно закалить до твердости булата, но он будет хрупким как стекло и разлетится в куски при первом же ударе. Имя есть?
— Да, — односложно согласился Блор.
— Не хочешь делиться. Твое дело. Что смотришь? — спросил с насмешкой. — Говори уж. Все одно выпытаю.
— Для не берущего в руки оружия вы излишне хорошо разбираетесь.
— Ну не всегда я был Верховным. А род мой много славных воинов дал. М-да… Высший сорт, с крупным сетчатым узором. Грунт у них как у тебя, темный с отливом. Не лучший из лучших — черный, однако не у каждого лорда такой есть. Даже не знаю, что тебе пожелать — продать поскорее…
— Ни за что!
— Ну тогда смотри в оба, а то подарок-то тоже отравленный. Мечтающие забрать встанут в очередь. Длинную. Значит, отобрали, говоришь, маску? — неожиданно переспросил.
— Да, господин.
— Ну, может, оно и к лучшему. Не знаю, как у фем Кнаута, а у тебя я бы тоже обязательно отнял.
— Боюсь, и без вас бы нашлись…
— Жадные? Нет, мальчик, дорогого оружия я требовать угрозами не стану. А вот магический артефакт — не для таких, как ты.
Глупых, другой касты, не магов? — не понял Блор. Уточнять не стал. Весь разговор ему не нравился, и очень. Неизвестно, насколько он прозрачен для Верховного Жреца, а подробности о Доке или псоголовых лучше держать при себе. Не друг ему жрец, и не скрывает ни капли. Для такого он пыль и забава.
— Кстати, они тебе говорили что-то про вещи из могилы?
— Не так уж и просто объясняться языком жестов. Я половины не улавливал, даже если хотели нечто дать понять. Они сердились, но возлагали вину на фем Кнаута.
— Да, да, — думая о чем-то своем, отозвался Жрец. — Кто ж еще. Он и затеял. Про псоголовых ты мне должен подробненько рассказать.
К счастью, Блора избавило от необходимости отвечать появление возбужденных воинов, притащивших с собой очередного незнакомца. Ну очень парню не хотелось и в дальнейшем общаться со жрецом. Никаких добрых воспоминаний предыдущее знакомство не оставило, а этот, пожалуй, тоже достаточно неприятен.
С какой стати делиться разными подробностями? Никаких благодеяний он пока от Верховного не наблюдал. Ну да, слегка слукавил, так не себе на пользу. Дойти до серьезного допроса — честно бы все рассказал. Ему и скрывать особо нечего. Свой долг выполнил с лихвой. Мог бы просто порвать кабалу и остаться на севере, не обязательно даже в горах. Мало, что ли, прямо советовали неглупые люди…
— Уже у городской черты отловили, — гордый собой, поставил всех в известность Жоайе. — У него нашли. — И он передал Антону кошелек. Тот развязал шнурок и высыпал на ладонь десятка полтора золотых.
— Еще и вор, — с презрением сказала Клодина.
— Очень спешил, — подтвердил второй воин и пнул в бок ногой стоящего на коленях трясущегося дядьку.
— И чем же я так сильно не угодила своему эконому? — недобро спросила Жаклин. Сейчас она совсем не смотрелась девчонкой в простеньком платье. В тоне зимняя стужа и крайне неприятное обещание.
Тот принялся кланяться, взывать ко всем богам сразу, рыдать о семье и рассказывать о любви к госпоже, заливаясь слезами и соплями и утверждая: все не так и неправильно понято. Он честно служил и ни в чем не провинился. Зрелище было отвратительнейшим.
— Давайте его железом прижжем, — предложил фем Клейн.
— Он — фем, — хмуро возразил Антон.
— Вот это? — с отвращением переспросил Клейн.
— Закон есть закон, — задумчиво произнесла Жаклин.
В жизни всякое бывает — это все в курсе, однако Некоторые вещи прилюдно делать не рекомендуется. Репутацию непоправимо испортишь.
— Да, он это! — вконец напуганная, вскричала служанка. Ее явно можно было пытать: не из той касты. — Он мед самолично добавил!
— А кто это видел? — нежданно деловитым тоном спросил эконом, на мгновение перестав рыдать.
— А ты думаешь выкрутиться? — неприязненно спросила девушка.
— Пытки — они разные бывают, — негромко сказала Клодина. — Может, мало на нем топтались?
— С превеликим удовольствием! — вскричал Жоайе. Его тошнило и от трусливого поведения, и от явной подлости содеянного. Сделал — отвечай. Будто мало на свете вариантов. Кнутом и железом нельзя — так есть лишение пищи и каменный мешок. И уж засечь или забить до смерти пошедшего против воли хозяина ни в каких законах не запрещается.
— По-моему, гораздо проще обратиться к присутствующему здесь и в высшей степени компетентному Верховному Жрецу, — сказала Жаклин, — да будет Храм наш стоять вечно, а вместе с ним и город наш.
Клодина одобрительно кивнула. Сказано в лучших традициях. Именно так и выражаются правильно воспитанные леди. Уроки не пропали даром.
— Зачем же так сложно? — изумился Верховный. — Конечно, я с большим удовольствием окажу маленькую услугу столь прелестной хозяйке. Даже денег не возьму. Просто отдайте мне его после.
Эконом, услышав голос из дальнего угла, выкрутил шею, пытаясь рассмотреть оратора. Повернуться нормально ему не позволяли стоящие рядом охранники. Он явно Верховного раньше в комнате не видел и сейчас откровенно испугался. По штанам расплылось темное пятно.
Ходили упорные слухи про опыты, которые Верховный Жрец ставил на живых людях. Не менее уверенно рассказывали, что свои яды он продавал, продемонстрировав покупателю действие на рабах или преступниках. Смерть якобы в результате применения снадобья оказывалась крайне мучительной. А хуже всего — что применял при этом еще и заклинания, лишая посмертия в любой форме.
— Я скажу, — взвизгнул бывший управляющий с откровенным ужасом, — я все скажу!
— Кто приказал, дал яд и сколько заплатил? — быстро спросила Жаклин.
— Лорд Витри!
«Даже сейчас он называет дядю лордом», — холодно подумала Джеки.
— Но я бы никогда! Никогда!
«И кто в такое поверит после случившегося?»
— Я услышал про горевестника! Эти, — он показал за спину на воинов, — говорили про нотариуса и вообще о смерти лорда.
«Он не виновен — его подтолкнули. Совсем совесть отсутствует».
— Лорд Витри приказал следить и сообщать, если что-то изменится.
«А я считала всех присутствующих в доме своими людьми. Не мешает внимательно разобраться со слугами. Поручить Клодине проверить, кто вдруг разбогател».
— Это он, он во всем виноват, — страстно кричал эконом и опять разразился рыданиями, перемежаемыми просьбами о добросердечности и милости. — Он дал сосуд и приказал устранить госпожу.
Слушать все это стало вконец противно. В правила этикета для каждого фема прочно входило уважать старших, ничем не запятнать честь семьи, не вести себя вызывающе, быть дисциплинированным, вежливым и аккуратным.
Ну понятно, не каждый может позволить себе иметь безупречные манеры или одеваться со вкусом, но представить себе, скажем, Антона или этого… Блора, да даже Ники ползающим на коленях и вымаливающим жизнь… Нет, такого она вообразить не могла. Немыслимо. Умирать надо с достоинством. И женщине-фему не меньше мужчины.
— Сколько? — буквально хлестнула она злостью.
Эконом вздрогнул и замолчал.
— Ну! Я не собираюсь ждать!
— Место управляющего в Кнауте, — глухо ответил тот.
— А золото откуда?
Молчание и очередные всхлипывания.
— По-моему, достаточно, — сказала Клодина.
— Верховный?
— Он не врет. Лорд Витри — виновен, но так допрашивать непозволительно. — Жрец был искренне возмущен. — Человек должен четко отвечать «да» и «нет» на правильно поставленные вопросы. Девочка моя, при случае загляните ко мне с простым визитом, я вам объясню, как правильно обращаться с преступниками, раз уж никто не удосужился заняться воспитанием.
А то он не знает, мелькнуло в уме Джеки, чему положено учить девочек. Смотреть за домом да вышивать. Науками им чаще всего голову не забивали.
— Если вы не собираетесь это так оставить, — жрец тонко улыбнулся, — а заодно вернуть себе принадлежащее по праву, придется многому научиться.
И желательно скорее, мысленно потирая руки и сохраняя на лице невозмутимое выражение, приличествующее аристократу, подумал фем Клейн. Он всегда имеет возможность подсказать, но это было слишком явно и не вполне прилично. Навязчивость — вещь не слишком хорошая. Другое дело, если до правильной идеи дойдет сама. В конце концов, есть же у нее советники, искоса глядя на Антона, возмутился. Пора бы им рот открыть и произнести нужную фразу.
— Я очень благодарна за предложение, — произнесла она вслух, широко раскрыв глаза и трепетно моргая. На домашних такое мало действовало, все они давно знали ее уловки, однако посторонние вечно умилялись, принимая за беспомощную и нуждающуюся в опеке дурочку. — Обязательно навещу вас, когда стану свободнее. Сейчас у нас мало времени, но мог быть еще кто-то столь же продажный в доме.
— Я оставил Ники на воротах, — сообщил Антон. — А жену под замок, вместе с ребенком.
Бросил семью и сбежал? Такому нет прощения!
— Благословите, Верховный, на дело праведное! — произнесла почтительно вслух.
Куда уж прозрачнее, вон как все дружно себя повели. Кто кивнул в одобрении, кто уже подсчитывает прибыли.
— Храни тебя боги от темных замыслов, глупых советов и пустой и вредной болтовни, — сказал Жрец совсем не каноническое, — а победный стяг водрузив и получив свое по праву, не забудь и друзей своих. Я обязательно прослежу, чтобы случайно весть не послали мои подчиненные.
— Спасибо, Верховный, — сказала Джеки с придыханием. Все должны видеть — он на ее стороне.
А намек настолько прозрачный, что дальше уже некуда. Дары Храму придется отправить богатые. Да и имперского наместника не забыть. Женщина-наследница — это ни в какие ворота. Глава рода обязан быть мужчиной. Дядя имеет хорошие шансы затянуть процесс на длительный срок. Тем более что именно ему отец и поручил править в свое отсутствие. И казна под его рукой, а кому сунуть, он уж найдет.
Арбитры, ага. Все Заморье в курсе, как чиновники приезжают с пустыми карманами и отбывают с сундуками, забитыми золотом. Сейчас не меч иногда важнее, а размер мошны. Поэтому скорость, скорость и еще раз скорость! Нельзя терять ни минуты.
— Ну где там ваши бумаги? — брюзгливо потребовал жрец. — Нотариус, ты чем занимаешься?
— Уже, господа, — поспешно вскакивая из-за стола, где прилежно трудился, вскричал тот. — К вашим услугам. Оба свидетельства. О смерти и покушении, согласно высочайше утвержденным имперским шаблонам.
— Красивый почерк, — пробурчал Верховный, макая перо в чернильницу и небрежно расписываясь. — Шаблоны… — Дальше пошло нечто напечатанное и совсем не приличествующее духовной особе. — Сердцем надо думать, а не по трафарету буквочки рисовать. — Он даже не присел, недовольный. — Печать!
Подскочил один из свиты и сноровисто проделал необходимые манипуляции с белым сургучом и печатью. Даже не прощаясь, он повернулся и отправился к выходу, небрежно благословляя всех подряд. Сопровождающие потянулись следом.
Вот тебе и вся секретность, с тоской подумала Джеки. Через час вся округа будет знать о происшедшем. Или сдержит слово и проследит? Время!
— Жоайе, — сказала она требовательным тоном.
— Да, госпожа?
— Держи. — Она кинула тому возвращенный кошелек. — Поделите с товарищем. А этого, — показала на эконома, — вздернуть во дворе, прямо сейчас.
И тут же выбросила из головы, не обращая внимания на вой, издаваемый приговоренным. Впрочем, он быстро затих. Один удар — и бывшего начальника хозяйства выволокли наружу.
— Семья? — спросил Антон.
— Потом. Здесь нельзя спешить, но рядом со мной они не будут.
Клодина одобрительно кивнула.
— Мне нужны верные клинки, — произнесла Джеки, дождавшись, пока Бем и Антон тоже поставят подписи, а нотариус заверит еще своей печатью написанное. Вступление в наследство — процедура важная, и нарушать форму и вид документа, на основании которого это происходит, опасно во всех отношениях.
Пауза была хорошо обдумана и тщательно выдержана. Нельзя показывать спешку и глубокую заинтересованность. Искать сейчас наемников, когда Бем под рукой? Можно, но смысл? Серьезный отряд в данное время есть лишь у Деппера, но тот уже на службе дяди.
Всегда злило: зачем держать под рукой чужаков, когда пара десятков собственных неплохо живут у себя в имениях, — но сейчас это в плюс. Дядя один, без реальной поддержки. В любом случае других быстрых вариантов нет. Дело придется иметь с Бемом. Да, он все равно знает, что она знает, что он знает, но есть определенные правила.
— Сколько их у тебя, фем Клейн?
— Смотря к какому сроку, — невозмутимо ответил тот.
Правила игры он знал ничуть не хуже. Свой подарок он уже получил. Не пришлось самому предлагать услуги, теряя очки. Утром кости выпали шестерками вверх с приходом фем Грая, и не хотелось бы терять, получив на руки меньше.
— Сегодня — сорок человек, через три дня — сотня.
— О! — очень своевременно зашелся в экстазе нотариус. — Я готов.
Ему пришла сама Госпожа Удача. Третий договор у лордов. Неплохой сегодня заработок. Да что там — он съест свою шляпу, если не уйдет сегодня с месячным доходом. А там его, глядишь, и запомнят. Быть вхожим в дом фем Кнаутов выгодно и престижно.
Конкуренция среди юристов огромна, и не каждому так везет. Сама богиня Счастья поставила его на пути Верховного Жреца. Остальные все дружно разбежались, прекрасно зная об его вечном утреннем злобном настроении, и лишь он замешкался на форуме, где они собирались. Обязательно поставит самую толстую и дорогую свечку Удаче.
— Стандартный договор устроит?
Фем Клейн еле заметно изменился в лице. Миг — и физиономия опять безмятежна, но нотариус неплохо знал людей, несмотря на свою молодость. Наверняка хотел поставить свои условия. Подобного рода предложение ему не могло понравиться. Ничего, все одно лично его так называемый лорд сроду к себе не позвал бы. Давно имеет ручных и постоянных юристов. Ему важнее обеспечить контакт с леди.
— Условия зачитай, — приказала девушка.
Нотариус поспешно извлек соответствующий шаблон из тубуса. Внутренне он прыгал, крайне довольный собой. Мгновенный обмен взглядами между Жаклин и ее старым воином. Тот кивнул еле заметно. Они поняли его ход! Удачная услуга не пропала даром!
— «Нанимаемый обязуется служить своему лорду в течение…» — здесь нужно вставить срок, — прокомментировал нотариус. — Количество обязательных дней, месяцев или лет и дополнительно возможный период, о котором необходимо сообщить заранее сроком не менее четверти от обязательного.
Три месяца обязательно и за пару недель предупредить о необходимости продлить, перевел для себя Блор. Приблизительные варианты он себе представлял достаточно ясно, но реальный договор слышал впервые.
Лишь в редчайших случаях на год и выше. Также отряд не имело смысла нанимать на дни. Удобнее ограничиться месяцем. Пока дойдут, пока исполнят необходимое, пока позволят не опасаться чьих-то набегов, организовав свою дружину… Месяц — самое меньшее. Отдельный человек — другое дело.
— «…Прежде, чем всякому другому лицу в мире, за исключением Императора, — продолжал читать ясным и звучным голосом нотариус. — И повсюду, где пожелает наниматель, как в мирное время, так и во время войны, если только не потребуется срочно защищать Императора».
Уж этот пункт безусловно обязателен для всех, подумал с сарказмом фем Клейн. Вот кто уж точно не нуждается в моих услугах.
— «При посещении своего патрона он будет „допущен к столу“ вместе с одним заместителем, двумя оруженосцами и двумя камердинерами, при этом ему оплатят или предоставят слуг и лошадей. Если у него захватят лошадей, его потери будут возмещены. Нанимаемый получит для отряда снабжение жильем, дровами, соломой и провизией за справедливую цену».
Юрист значительно прокашлялся. Ему нравилось внимание слушателей.
— «Дележ пленных и трофеев будет производиться, как принято по обычаю в отряде. Однако треть военной добычи принадлежит нанимателю, и треть трети (то есть одиннадцать процентов) добычи отряда — командиру. После взятия пленных нанимателю должны быть сообщены их имена, звания, состояния, положение, количество и ценность…»
С удовольствием услышал шипящий звук со стороны капитана наемников. Тот впервые потерял самообладание столь явно. Данный пункт обычно не всплывал в переговорах. Хозяева вынужденно верили на слово своим воинам, но вписанный официально пункт давал определенные преимущества против наемников. Нарушать слово чревато последствиями.
— «Он обязуется выполнять приказы, время от времени нести дозор и охрану. Если будет проведен смотр и его отряд окажется неполным, жалованье ему в дальнейшем сократят». Обычно, — сделав коротенькую паузу и услышав тишину, сказал нотариус, — о стоимости услуг договариваются отдельно, но нормальными расценками для нашей провинции являются: капитан — сорок восемь, лейтенант — двадцать четыре, конный воин, оруженосец — двенадцать, лучник и пехотинец — шесть «орлов» в день. За ранение или увечье премия в зависимости от договора.
А вот это для Блора было новостью. Вообще-то нормальные расценки. Мастер-ремесленник получал три-четыре в день, а бои не каждый день. Еще и трофеи. Можно сказать, обычный крестьянин зарабатывал в год то, что пехотинец в месяц. Правда, всегда присутствовал риск погибнуть или получить ранение, однако фем, не готовый драться, — и не фем вовсе. Никто не запрещает землю пахать.
— На короткий срок всегда дороже обходится наем, — безадресно произнес фем Клейн.
Он не торговался. Приличные люди не унижаются до такого. Он намекал, и очень ясно. Три-четыре месяца, пока все утрясется, и это по минимуму. Продолжительность кампании представляли себе все. А если учесть еще и надвигающуюся зиму, придется достаточно долго содержать его людей. Урожай в амбарах — самое время награбить и взять нужное.
— Ну серьезных сражений и не ожидается, — сердито заявил Антон, не дожидаясь действий своей подопечной. Здесь его компетенция, и Жаклин не будет в обиде. — Да и трофеи, знаете ли! Еще предложите город отдать на три дня на разграбление.
Бем очень выразительно закатил глаза. А чего бы вам и без меня не обойтись? — говорил он всем своим видом.
— Одну минуту, — сказала Жаклин, — Блор фем Грай!
— К вашим услугам, леди, — неловко ответил тот, не ожидая особого внимания к себе.
— Ты обещал мне свой меч.
— Приказывайте!
— Отныне ты мой всадник. Я беру тебя на службу, и содержание — дюжина больших империалов в год. Естественно, с питанием и содержанием Визи. — В голосе мелькнуло удовольствие. Зверь Джеки действительно понравился. — Пока не получишь личных владений с соответствующим доходом.
Это приблизительно соответствовало только что прозвучавшим цифрам. Надо считать, таких цифр в голове с ходу складывать Блор не умел. Вряд ли сильно выше, но ведь жалованье постоянное, и предложение не менее интересное. Своя деревня — для статуса дело очень важное.
— Если посчитаешь необходимым или честь задетой, сможешь уйти, сказав об этом. Это будет твой выбор — остаться или нет, но мне нужны верные люди.
— Я взял ваши деньги, — ответил он формальной фразой согласившегося на наем фема, — и клянусь отдать за вас жизнь! — искренне добавил Блор, совсем не по правилам.
Столь щедрого предложения он никак не ожидал. Очень похоже, она крайне нуждается в бойцах, вон даже первого встречного взять согласна, но с кем они станут сражаться? С родным дядей? Почему не позвать на помощь остальных родственников? — Кровью и сталью отслужу!
— Договор подпишем потом. Мое слово против твоего — мы договорились. Проводи его на кухню, Клодина, — распорядилась его новая хозяйка. — Накормить вместе с его зверюгой, пусть получит коня и никуда не отлучается.
Надеюсь, мы не слишком долго здесь станем торговаться, подумала, не озвучивая для остальных. Время не ждет. Нельзя дать возможности Витри приготовиться, но и соглашаться с порога с требованиями Бема тоже нельзя. Наемник должен знать свое место.
