Глава 11
Странная купчиха
В трактире после улицы оказалось неожиданно темно. Блор замер, привыкая к тусклому освещению, и двинулся к стойке мимо могучих столов, скроенных из тяжелых плах и скамеек, не менее основательных с виду. Такими в драке не помашешь — пупок развяжется от тяжести. Тем более что смысл присутствует. Где пьют, там и драчуны всегда найдутся.
В зале сидели три группки людей: одна по виду очередные горцы в расстегнутых овчинах, рядом прислоненные к столу секиры, на поясе мечи. Наверняка еще один караван прибыл. Не они одни в эту дыру заехали. Будь он фискалом — непременно заинтересовался бы местной торговлей.
Другая — типичные моряки. Цветные одежки, испитые лица и ножи всех видов и размеров. Когда-то в детстве он собирался в крайнем случае податься к ним, пока не выяснил достоверно, что реальные пираты существуют, но по их Шейбе не бродят. Предпочитают более оживленные трассы.
Правда, на морских судах частенько ходили натуральные ублюдки, не ценящие своей и чужой жизни и готовые пустить нож в ход при любой настоящей и мнимой обиде, но это совсем другое. Реальной вольницы в Длинном море давно не встретишь. Такой же труд, как и любой другой. Ремесленники.
Проходя мимо, он краем уха поймал фразу на морском жаргоне. Так и есть. Это не язык, а смесь кучи разных наречий. В основе — имперский. Он удобен объясняться со всевозможными чиновниками, но хватает пока в мире самых разных языков. Пользуются морские люди при общении своим аналогом языка жестов.
А вот третья — пятеро разных людей из всех концов мира. Самый широкий спектр по происхождению. От виденного на улице узкоглазого — до еще одного не ужасно черного, однако все же странного для здешней земли цвета кожи. И трое промежуточных по внешнему виду. Не то помеси, не то заявились из очень дальних территорий. Причем одеты в здешние вещи, не вчера прибыли, а взгляды острые и оценивающие. И оружие у всех неплохое. Как бы не вторая линия бандитов. Эти в горы не ходят, прямо в поселке промышляют. Еще неизвестно, кто опаснее — те или другие.
У владельца трактира оказалось огромное мускулистое тело, темно-русые волосы, жесткое бесстрастное лицо. Ну для здешних компаний в самый раз. Вежливого толстяка с приятной улыбкой посетители вряд ли спокойно послушаются. Не те личности.
— Пива, — сказал Блор. — Настоящего, не здешней мочи. Знаю я, что горцы употребляют. Качественное пиво со свежей пеной должно удержать монету, не дав коснуться жидкости. Есть?
Кивок.
— Еще яичницу и рыбу. Баранину уже не могу спокойно видеть. Каши пшенной не надо. Ячменя тоже.
— Форель, кумжа, семга, камбала, жареный тунец, сушеная треска, толстолобик, сазан, судак, лещ, сом, чехонь, бычок, жерех, карась, окунь, красноперка, — не изменившись ничуть в лице, отбарабанил длинный список собеседник.
Он говорил тонким голосом, никак не вяжущимся с мощной фигурой.
— Картофель, морковь, горошек, маслины.
— Да, да! Камбалу и овощи на оливковом масле. Хочу! Яичницу тоже! И свежего хлеба!
Показал с ладони кольцо — мол, есть чем расплатиться.
Часть названий Блор слышал впервые в жизни и рисковать не хотел. Может, они дома просто называются иначе, но уж очень хотелось рыбы, и выяснять подробности не тянуло. Форель за все время он ел один раз, а так все баранину и баранину да козлятину. Причем второе от охоты. А свинью, что пару раз притаскивал Возмездие, приходилось после отдавать в семью. Самому оставалось на пару трапез, не больше.
Вежливость превыше всего. А псоголовые упорно трескали баранину во всех видах и не морщились. Хоть кур бы завели, право слово. Как у местных рога еще не выросли, удивительное дело.
— Копье старшего Арневида, — задумчиво произнес писклявый, — кольцо младшего.
— Я не успел спросить имен, — размышляя, не пора ли браться за оружие, ответил Блор. Вдруг нарвался на родственника. — Они очень быстро набегали, размахивая оружием. Да еще в большой компании. Пришлось успокоить.
— Сам?
— Этих — да. Остальных прикончили люди Зарко.
— Туда им и дорога, — все тем же писклявым голосом, без всякого признака гнева или радости, признал трактирщик. — Совсем житья в округе не стало. Уже собирались облаву устроить.
Он замолчал и, не дождавшись правильного поведения, молча протянул руку. Блор вложил в нее трофейное кольцо.
— Два «орла», — подразумевая серебряные монеты, вынес хозяин вердикт после внимательного изучения. Иногда их называли птичками за выбитое изображение, как «быком» — более крупную монету, эквивалентную пятнадцати «орлам». Всего в империале считали шестьдесят «орлов», но были еще двойной и большой, то есть в два и пять раз больше нормального. Такие монеты не столь часто встречались, а отличие от медного «ногтя» стоимостью в одну десятую «орла», постоянно присутствовавшего в мелких расчетах. — Четыре ногтя за обмен.
— Чего? — изумился Блор. — Три полновесных «орла», не меньше. И потом, не рассказывай мне про пошлину и правильный размен! Какие еще дополнительные траты!
— А послать в лавку меняльщика?
— Ближайшая в городе Кагерне, за двести лиг? — понимающе согласился парень.
— Гораздо ближе, в лавке. Откроется завтра. И возьмут ту же цену за размен на монеты. Нам запрещено. — Судя по голосу, он собирался рыдать.
— Взвесим, но без размена, а то уйду в лавку.
— Пиво бесплатно, — провозгласил хозяин и поставил на стойку огромную кружку, наполненную до краев из дальнего бочонка. Похоже, остальных поили совсем другим сортом. Правильно угадал. — Остальное позже. — И он выложил назад на стойку кольцо, возвращая.
— Э? — поразился Блор. Никогда не приходилось слышать о подобном поведении. Что в руки трактирщику попало, то пропало.
— Потом взвесим. Никуда не денешься, — и улыбнулся краем рта. Очень неприятная ухмылка. Опасная.
Пришлось отвалить и устроиться в стороне, прихлебывая свежее пиво в ожидании заказанной еды. Присутствующие обсуждали негромко свои дела, на него поглядывали, но не цеплялись. Не замеченный сначала в темном углу потрепанного вида типичный замученный тяжкой долей мужик, не обращая внимания на окружающую обстановку, хлебал уже третью кружку. В них на глаз помещалось не меньше пятой галлона. Куда в его костлявом теле влезало такое количество жидкости, было глубокой тайной.
Впервые за долгое время Блор почти расслабился, получив еще вожделенные яйца и рыбу, принесенные расторопным пареньком. А уж запах от недавно испеченного хлеба после многодневных сухарей, твердостью не уступающих окружающим гранитным скалам! Аж в животе забурчало, и он принялся с удовольствием поглощать поданные блюда. Вкусно, и с кусками не жмутся. Большие тарелки, и все рассчитано на аппетит Возмездия. Человеку не съесть легко и быстро. Хороший трактир. Качественный.
В результате так увлекся, что пропустил момент, когда в зал ввалилась довольная компания зеларни. Вид у них был донельзя странный. Блор привык к практически инвалидной команде, старательно берегущей силы. Лишь Скай и Зарко могли помогать ему всерьез, и то через силу. На одном самолюбии. А сейчас Жиран прыгал не хуже горного козла, — похоже, он еще не успел привыкнуть к здоровью и желал излить энергию и счастье на окружающих. Остальные щеголяли новенькими шрамами, совсем свежими и красными. Все возбужденные и довольные.
— Он заказал? — громогласно вскричал Зарко, показывая толстой ручищей на Блора и моргая спасенным глазом, окруженным со всех сторон изумительной сине-фиолетово-желтой расцветкой. Досталось ему нешуточно.
— Камбала, яичница, овощи, пиво, — меланхолически перечислил трактирщик.
— И нам того же! Всем!
— Пива побольше!
— Хороший нынче день!
— Отметим, робяты!
— Это боец, достойный стать членом рода! — громогласно провозгласил Зарко. — Все посмотрите на истинного воина! Настоящий мужчина должен сражаться, чтобы не забывать, кто он! Иначе слишком просто утратить право назваться защитником рода! Только в годину испытаний проявляется сущность человека.
Дальше из его уст понеслась сага о происшедшем с такими красочными подробностями, что Блор себя не узнал. Оказывается, он поразил не только двоих, но и оказал помощь своим товарищам, спасая их от верной смерти, да еще и произносил при этом столь выспренние речи о чести, долге и защите чужого добра, что невольно краснели уши.
Не хотелось бы выглядеть таким тупым в глазах знакомых. Становиться в позу павлина и изрекать несуразные вещи о приметах вроде орла, павшего вниз (при чем здесь какая-то змея?), обещая истребить весь род врага, и прочие глупости? Сдались ему чужие бабы и дети.
Слушатели кивали и провозглашали здравицы в его честь. Причем все сразу. И присутствующие при этом эпохальном событии караванщики, знающие прекрасно о необходимости делить все на десять и впервые его увидевшие сегодня. Никто не подумал усомниться в излишне красочном рассказе.
Лично Блора особенно впечатлило описание поединков со множеством подробностей. Мало того что никто из уцелевших зеларни поблизости не находился в тот момент, так Зарко еще вскочил и принялся показывать ход поединков, безбожно выдумывая на ходу.
Скай сунула ему что-то в карман. На недоуменный взгляд негромко сказала:
— Это твоя доля. Три дня за охрану по два «орла» и семь за секиру и ножи и вещи погибших. Здесь все берут, хоть и не по великой цене.
Ну что, за доставшегося от этого… Арневида коня ему не дали серебра, так подстреленный тоже не его — возместили убыток. Все равно ему дальше без надобности, но почему засчитали лишь последние переходы? А до замка не положено? Хотя тринадцать серебряных в его положении совсем не дурно. Не было изначально такого уговора, и возмущаться не из-за чего. Не долю же ему давать от стоимости груза. Он не родич. В лучшем случае — наемник.
— Это справедливая цена, — сказала девушка, не так поняв молчание. — У постороннего за железо вполовину взяли бы.
Блор отмахнулся, давая понять, что спорить не собирается. Наклонился к ее уху и очень тихо спросил:
— Зачем он врет?
— Ты победил, и это правда, — ответила она на пределе слышимости, — а если дело дошло до схватки — постыдно вождю уступать своему бойцу.
А, дошло до Блора. Раз я в его команде и подчиняюсь — ему уважение от окружающих. Да и мне приятно. Слух о великих достоинствах распространится широко, и охотно возьмут на службу. Просто обязан встать и исполнить ответную хвалебную песнь. Представил себя распинающимся про чужие подвиги и понял — фантазии не хватит.
— Пиво всем! — провозгласил он в полный голос. — За мой счет в честь замечательного вожака Зарко и его родичей!
— Еще и щедрый, — довольно вскричали моряки.
— Браво, — поддержали горцы.
Что-то такое с энтузиазмом провозглашали и наемники. Один мужик не встрепенулся. Так и смотрел неизвестно куда мутным взором. Не иначе проблемы дома.
Два галлона пива в Шейбе стоили «орла», прикинул Блор. Не может быть, чтобы здесь цены выше. Ну уйдет кольцо, зато правильно ответил. Хвала Воину, теперь без денег не останется.
— А евнух здешний за стойкой — большой жулик?
— Почему так называешь? — удивилась Скай. — У него шестеро детей. Но если очень хочешь кулаки почесать, поди сам спроси, от кого жена рожает. Неприятности получишь полной мерой. Сразу в грызло бьет за глупые слова, но это ладно, а вот потом точно нагреет с расчетом.
— Господин, — робко тронул его за плечо парнишка, таскающий блюда с кухни. — Тебя хозяйка кличет.
— Чего ей надо? — не понял Блор. Какое дело до него трактирщице?
— Мага не заставляют ждать, — наставительно прогудел Жиран, отвлекшийся для этого от стремительного поглощения рыбы.
Есть после лечения всегда сильно хотелось, это Блор по себе знал, но вот вытирание жирных рук о себя всерьез раздражало. Или о голову соседа. Уж на что он себя не считал брезгливым, но иногда от поведения горцев всерьез воротило. Псоголовые и то чистоплотнее.
Молча поднялся и последовал за парнишкой. Хвала Воину, свою порцию он умять успел, пиво выхлебал и находился в приятном расположении духа. Нежданные деньги очень кстати. А маги… Видал он уже неоднократно. И человеческих, и всяких. Подумаешь…
Путь лежал мимо покосившегося на него трактирщика, затем на кухню, где суетились у плиты две дебелые бабы и еще один мальчишка. Выход в коридор и лестница на второй этаж. Сейчас он явно находился где-то над лавкой. Провожатый замер перед дверью, где торчал один из тех черных, что сопровождали магиню. Тот молча показал на клинок и сделал абсолютно ясный жест.
Блор попытался вспомнить, не считается ли обидой у горцев отбирание оружия, но ответ так и не всплыл в памяти. Слишком мало они общались. У псоголовых никто и не пытался ему указывать — куда ходить, что носить. Естественно, пока он не лез без спроса куда не надо или не возражал на тренировках. Они свободны, и этим все сказано. А главное — не боятся людей.
Охранник принял ангх и отступил в сторону от входа, замерев. Кхола он прекрасно видел и не реагировал. То ли ножи за оружие не считаются, то ли в правилах зафиксирована длина лезвия. Открывать дверь он не собирался.
Ну прямо аристократические церемонии, подумал Блор с иронией и постучал. Толкать дверь без соответствующего предварительного сигнала было бы до предела невоспитанным поведением. Особенно если вспомнить всякое отсутствие дверей, кроме наружных, и у крато, и у горцев. В лучшем случае занавеска. Он уже успел позабыть, как они должны выглядеть. Ничего так, солидно. Обита снаружи кожей для тепла. Щели внизу отсутствуют. Хороший плотник ставил. В школе задувало отовсюду.
— Можно! — разрешил женский голос.
Мягкие ковры под ногами, рабочая обстановка кабинета, где все имеет свое место и чернильница стоит не для виду. Здесь работают, что ясно видно по куче исписанных цифрами бумаг на столе и небрежно отложенной восковой табличке. Все по делу. Сначала черновые подсчеты, затем записи. Бумага вещь дорогая, и делают ее далеко на юге.
Большое окно, между прочим, с рамой, сделанной на манер его хижины в горах. В него вставлен кусок прозрачной слюды, дающей достаточно света. Это позволяло не жечь свечи. А судя по личному опыту, такая двойная рама недурно берегла тепло зимой.
Пристальный взгляд заставлял нервничать. Слегка. От магов лучше держаться подальше, но и прямое приглашение игнорировать нежелательно. Возьмет и обидится. Неизвестно, чем чревато в будущем. С этой вообще странная ситуация. Род купеческий, и она открыто это показывает, держа в кабинете изображение Франка — покровителя путешественников, торговцев и жуликов всех мастей. Для мага более чем странно, а маг она серьезный, если смогла на ноги поставить безнадежного и остальных подлечить практически сразу.
Да плевать! Не его дело выяснять подробности и пенять на ее занятия — скупку контрабанды. В данный момент его судьба зависит от госпожи — вот и кланяйся, старательно проделывая приличествующие происходящему слова и движения. А недоумение спрячь поглубже и не выставляйся фискалом. Уж тогда точно не выпустят. Поступят по пророчеству Дока — камень на шею и в воду.
— Проходи. Садись.
— Спасибо, — осторожно сказал Блор. Что говорить, он не знал. Предпочтительнее выслушать. За чем-то его позвали. Невольно замешкался при виде роскошного стула с вышитой подушкой, предназначенного посетителям. От двери из-за высокой резной спинки не разглядел нормально.
— Не ты первый в не первой свежести штанах, — сказала она равнодушно. — Садись. Потом вымоешься, и вещи постирают. Я скажу.
— Спасибо, госпожа, — в очередной раз поклонился Блор, уже опускаясь на сиденье. Пришлось даже вскочить. Сидя поклоны отбивать неприлично.
— Как-то ты без огонька и подобающего почтения шею гнешь, — без особой заинтересованности сказала она. — Молодой, нахальный, упрямый и, видимо, неглупый. Не стал бы Док за мелкого воришку и гонористого фема просить.
Похоже, Блору не удалось сохранить спокойствия, потому что она насторожилась и резко спросила:
— Что? Давай выкладывай, ты не на оскорбление удивился!
Мысленно проклиная ее и попутно всех остальных магов до седьмого колена, он без охоты произнес:
— Госпожа хочет сказать, что не псоголовые просили помочь мне?
Она несколько секунд странно смотрела и весело рассмеялась.
— Крато не просят, — наставительно сказала, — они ставят условия. И редко обращают внимание на таких, как ты. Им и до меня крайне мало дела, пока не перехожу определенных рамок. Мы, как те собачьи стаи, давно изучили границы владений и на чужие не заходим. А за тебя просил Док. Вот ему отказать сложно. Где бишь находится этот твой Кнаут, куда собираешься отправиться? Я же не обязана помнить каждую дыру в Империи.
— Сто двадцать лиг от Шейбе, вверх по Лугаре.
— А! Провинция Ранткур. Леса, леса и еще раз леса. Кроме дерева, там ничего нет.
— И дерево на юге требуется. А еще есть железо.
— Ой, да куда ему до здешнего. Бедные руды, пусть и залегают неглубоко. Все на местные нужды, на продажу, почитай, ерунда. Слушай, а не лучше остаться здесь? Обещаю приличное жалованье и кормление. А через год посмотрим, стоит ли продлевать. Я на тебя, ты на меня.
— Это дело чести, — с деревянным лицом сказал Блор. — Никак не могу.
— А зря. Никто из моих людей еще всерьез не жаловался на плохое отношение.
— Я не могу.
— Честь — товар редкий, — с едкой иронией произнесла после длительной паузы. — Разве в такой волчьей глухомани и осталась. Послезавтра уходит моя шхуна «Север» на юг. Через проливы и вниз, и опять на север.
— Э?
— Сначала туда дойдешь, потом устроят до Ранткура. Обещаю. Там уже сам добирайся. Но придется потрудиться матросом. Два «орла» в день, мои харчи и в случае необходимости участие в отражении нападения. Ты же воин, правильно?
— Почему два? — возмутился Блор. — Нет таких расценок.
— А столь умелых матросов много? Можешь оплатить дорогу и ехать пассажиром.
Блор закрыл рот и мысленно возблагодарил Воина за замечательную «доброту» купчихи. Могла бы и вовсе подрядить бесплатно трудиться. Куда бы он делся.
— Хоть кормежка нормальная будет? — подозрительно спросил вслух.
— Не волнуйся, мои люди не жалуются. Согласен? — Она протянула руку.
— Слово, — осторожно хлопнув по нежной ладони, подтвердил Блор.
— Вот и хорошо. А, — странно застенчиво сказала, — а как он выглядит?
— Кто? — не понял Блор.
— Док.
— Да нормально, — в недоумении ответил парень. Что она хочет услышать, абсолютно непонятно. Какое дело до целителя — тем более. — Здоров.
— Ладно, — махнула она рукой, — ступай. Я сказала тебя устроить в комнате для приезжих. Ренгвольт покажет.
— Э, а стоимость?
— Я же сказала, — нетерпеливо бросила она, — харчи и койка моя. Сегодняшнее тоже. Пригодится еще тебе кольцо. Иди!
Он в очередной раз поклонился и, не поворачиваясь, двинулся к двери, сделав давно напрашивающийся вывод: трактир принадлежит не тому писклявому. А про него уже в подробностях доложили.
